CC BY
7Образование. Наука. Научные кадры. 2024. № 1. С. 90 — 94. Education. Science. Scientific personnel. 2024;(1):90 — 94.
ПУБЛИЧНО-ПРАВОВЫЕ (ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫЕ) НАУКИ
Научная статья УДК 342.951:355.42
https://doi.org/10.24412/2073-3305-2024-1-90-94 NIION: 2007-0062-1/24-013
EDN: https://elibrary.ru/ADMDTY MOSURED: 77/27-004-2024-01-213
Выявление ключевых элементов в механизме дискредитации органов власти и организации протестных акций
Олег Валентинович Зиборов1, Карэн Рафаелович Аветисян2
1 2 Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия
Аннотация. Развитие общественных отношений и достижения науки и техники предопределяют принятие организационно-технических и правовых мер, необходимых при эффективном планировании мероприятий, направленных на обеспечение государственной безопасности. Своевременное выявление угроз, что возможно посредством интеграции интеллектуальных систем под управлением оператора, позволяет автоматизировать функции ручного труда, повысить эффективность принятия решений оперативно-тактического плана и исключить либо минимизировать ущерб в отношении личности, общества и государства.
Ключевые слова: информационное противоборство, интеллектуальные системы, организация протестных акций, механизм дискредитации, государственная власть
Для цитирования: Зиборов О.В., Аветисян К.Р. Выявление ключевых элементов в механизме дискредитации органов власти и организации протестных акций // Образование. Наука. Научные кадры. 2024. № 1. С. 90 — 94. https://doi.org/10.24412/2073-3305-2024-1-90-94. EDN: https://elibrary.ru/ADMDTY.
PUBLIC LEGAL (STATE LEGAL) SCIENCES
Original article
Identification of key elements in the mechanism of discrediting authorities and organizing protest actions
Oleg V. Ziborov1, Karen R. Avetisyan2
1 2 Kikot Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Moscow, Russia
Abstract. The development of public relations and the achievements of science and technology determine the adoption of organizational, technical and legal measures necessary for effective planning of measures aimed at ensuring state security. Timely detection of threats, which is possible through the integration of intelligent systems under operator control, allows you to automate the functions of manual labor, increase the efficiency of decision-making of an operational and tactical plan and eliminate or minimize damage to the individual, society and the state.
Keywords: information warfare, intellectual systems, organization of protest actions, mechanism of discrediting, state power
For citation: Ziborov O.V., Avetisyan K.R. Identification of key elements in the mechanism of discrediting authorities and organizing protest actions // Obrazovaniye. Nauka. Nauchnyye kadry = Education. Science. Scientific personnel. 2024;(1):90—94. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3305-2024-1-90-94. EDN: https://elibrary.ru/ADMDTY.
Планируемым на международной арене событиям, происходящим в мире, предшествуют направленные информационные акции, цель которых — дискредитация государ-
© Зиборов О.В., Аветисян К.Р., 2024
ственной власти, реализуемые посредством распространения ложной информации. Ввиду этого в документах стратегического планирования информационное противоборство определено как одно из первостепенных направлений в нашей стране [2; 3]. Влияние и формирование обще-
ственного мнения посредством систематически транслируемых «инфоповодов», как правило, одного семантического порядка, но с разной интерпретацией и с разных цифровых площадок как наиболее доступных и актуальных платформ получения «полезной» информации изменяет систему взглядов, ценностей и мотивов человека и общества. Информационное доминирование непосредственно связано с информационно-телекоммуникационной экспансией — монопольным владением значительной частью информационных ресурсов. Внешняя информационно-психологическая экспансия является одним из методов создания условий, необходимых для организации управления деятельностью геополитического субъекта.
При данном подходе, в рамках которого ложные сведения «потоком» транслируются в эфир, для основной части населения проверять их достоверность не выступает первостепенной задачей ввиду изначально некритического восприятия любой псевдологичной и лаконично подаваемой информации. При указанном подходе эффективностью (результативностью) выступает соответствующая поведенческая реакция объекта (причинно-следственная связь) — массовые беспорядки, революционные движения, свержение власти [8].
За последние 20 лет, в эпоху информатизации и развития информационно-телекоммуникационной сети, распространение любого вида информации реализуется мгновенно. Транслирование дезинформации как наиболее используемого типа сведений со стороны противника выступает неотъемлемой частью информационного противоборства, в свою очередь дискредитация власти выступает одним из элементов в механизме поэтапного уничтожения противника и захвата ресурсов (человеческих, природных и др.).
Фальсификация/комбинирование и распространение дезинформации в целях манипулирования общественным сознанием в собственных интересах или в целях решения задач, поставленных проплачиваемой стороной
Согласно Закону РФ от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации», СМИ — «периодическое печатное издание, сетевое издание, телеканал, радиоканал, телепрограмма, видеопрограмма, кинохроникальная программа, иная форма периодического распространения массовой информации под постоянным наименованием (названием)».
Исходя из указанного Закона: «под сетевым изданием понимается сайт в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», зарегистрированный в качестве средства массовой информации в соответствии с настоящим Законом». Однако в практике распространения информации внедрены социальные сети, видеохостинги, стриминговые и иные площадки (как правило, зарубежные, находящиеся в иной «цифровой юрисдикции»). При объемах ежедневно транслируемой информации типовой пользователь не заинтересован в проверке всех фактов одного информационного повода, тем более всего потока данных и всего лишь за одни сутки.
Следует упомянуть о реестре иностранных агентов. Согласно Федеральному закону от 14 июля 2022 г. № 255-ФЗ «О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием»: «под иностранным агентом понимается лицо, получившее поддержку и (или) находящееся под иностранным влиянием в иных формах и осуществляющее деятельность, виды которой установлены статьей 4 настоящего Федерального закона». Помимо общественных объединений и иностранных структур иностранным агентом может быть признано как физическое, так и юридическое лицо независимо от его организационно-правовой формы.
Еще в XX в. американским социологом Полом Лазарсфельдом был предложен термин «лидер мнения». Лидером мнения является субъект, чье мнение может влиять на взгляды, выводы и представления целевой аудитории.
Деятельность лидеров мнений в сети моне-тизируется следующими путями:
■ получение донатов — перечислений денежных средств или иных цифровых финансовых активов;
■ интеграция рекламы — от онлайн-казино до интернет-маркетплейсов;
■ монетизация с платформы, количество просмотров, наличие комментариев, «лай-ков», отражающие интеграцию населения (пользователей) в обсуждение предложенных, а также заготовленных инфоповодов и т.д.
Федеральный закон от 26 июля 2006 г. № 135-Ф3 «О защите конкуренции» определяет дискредитацию как одну из форм недобросовестной конкуренции (ст. 14.1), состоящей в «распространении ложных, неточных или искаженных сведений, которые могут причинить убытки хозяйствующему субъекту и (или) нанести ущерб его деловой репутации...». «Дискредитация имеет своей целью подрыв доверия клиен-
2024 / № 1 Е^оайоп. Бйепое. БаепйЛс регэоппе!
91
туры (потребителей или иных контрагентов) к конкуренту или его продукции и привлечение потребителей к собственной продукции путем распространения ненадлежащей информации, в число которой входит и неполная информация о конкуренте, его товарах и услугах».
В сегментах глобальной сети все чаще стали всплывать ложные сведения о российской армии. В связи с этим принят Федеральный закон от 4 марта 2022 г. № 32-Ф3 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статьи 31 и 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации». С этими изменениями введено понятие «дискредитация», а именно: «публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан». Из диспозиции статьи под понятием дискредитации определены умышленные действия, направленные на подрыв авторитета, имиджа и доверия к кому-либо, умаление его достоинства и авторитета. Логично следует из диспозиций норм — элемент субъективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 280.3 УК РФ, характеризующий цель публичных действий [4; 9].
Очевидно, что дискредитация, как правило, рассматривается как негативное обширное и массовое социально-правовое явление. Отдельные формы дискредитации подпадают под признаки действующих уголовно-правовых запретов.
В сегментах сети Интернет существуют различные формы дискредитации органов государственной власти. Одним из распространенных методов является дезинформация, которая проявляется в публикации ложной информации и фейковых новостей о деятельности полиции [6]. Дезинформацию не следует путать с качественной и достоверной информацией, которая соответствует профессиональным стандартам и этике. Дезинформация — не новое явление, оно становится все более масштабным, поскольку под-питывается новыми технологиями и быстрым распространением в интернете. Следствием этого является то, что дезинформация в цифровой среде в контексте поляризации затмевает качественную и достоверную информацию ввиду количественной разницы транслируемых источников [7].
ЮНЕСКО1 выделяет три причины, способствующие распространению дезинформации.
1. Разрушение традиционных бизнес-моделей. В результате быстрого снижения доходов от рекламы и неспособности цифровой рекламы
1 иИЪ: https://ru.unesco.org/ (дата обращения: 15.05.2023).
приносить прибыль традиционные редакции новостей обескровливают аудиторию, а потребители СМИ переходят на «одноранговые» новостные продукты, предлагающие «доступ по запросу». Эти сокращающиеся бюджеты приводят к снижению контроля качества и сокращению времени на «сдержки и противовесы». Они также продвигают кликбейт в журналистике. Важно отметить, что в пиринговых новостях нет общепринятой этики и стандартов.
2. Цифровая трансформация отделов новостей. По мере развития информационного века в новостной индустрии происходит заметная цифровая трансформация. Это преобразование заставляет журналистов готовить контент для нескольких платформ, что ограничивает их способность правильно исследовать факты. Часто журналисты применяют принцип «публикации в первую очередь в социальных сетях», согласно которому их истории публикуются непосредственно в социальных сетях, чтобы удовлетворить спрос аудитории в режиме реального времени. Это, в свою очередь, способствует наживке кликов и погоне за «вирусностью», а не за качеством и точностью.
3. Создание новых новостных экосистем. С расширением доступа к онлайн-аудитории в результате появления платформ социальных сетей пользователи этих платформ могут курировать свои собственные потоки контента и создавать свои собственные «сети доверия» или «эхо-камеры», в которых могут распространяться неточные, ложные, злонамеренные и пропагандистские материалы. Эти новые экосистемы позволяют процветать дезинформации, поскольку пользователи с большей вероятностью будут делиться сенсационными историями и гораздо реже правильно оценивают источники или факты. Важно отметить, что после публикации пользователь, который узнает, что публикация может представлять собой дезинформацию, не может «отозвать» или исправить публикацию.
Безусловно, фактором, негативно влияющим на мнение граждан о власти, выступают оскорбления под маской свободы слова «лидеров мнений»: медийных личностей, блогеров, зачастую избирающих зарубежные платформы [1; 6]. Противоборство в информационной сфере посредством контроля ключевых источников распространения информации в вопросах влияния на общественное мнение и фактора регуляции социальных процессов определяется вовлеченностью аудитории.
При количественном доминировании медиа-ресурсов у противника задача повышения эффективности информационного противоборства по
сбору, обработке, анализу непрерывного потока информации с ключевых платформ, обладающих наибольшим потенциалом (вовлеченных пользователей), и своевременной трансляцией материалов, позволяющих обличать скомпилированные информационные «вбросы», может быть решена посредством интеграции интеллектуальных систем, построенных на базе нейронных сетей, обученных методами машинного обучения [10; 11].
Установление механизма и ключевых объектов, дискредитирующих органы государственной власти в информационно-телекоммуникационной сети посредством интеллектуальных систем, может быть реализовано посредством интеграции достижений науки и техники [6] в виде комплекса таких компонентов, как [10; 11]:
■ нейронные сети, позволяющие анализировать семантическую нагрузку текстовых массивов, решения по выявлению признаков технологии Deep-Fake при анализе кадров;
■ парсеры по словарям, реализующие функции поиска и сбора информации с целевых площадок коммуникации: форумов, социальных сетей, мессенджеров. Словари должны включать в себя ключевые слова, соответствующую терминологию;
■ сегментация в базе данных по категориям «политик» (принадлежность к партии, идеологии, связь с иными лицами и представителями государственной власти и др.), «предприниматель» (сфера деятельности, доход, взаимодействие с отечественными и зарубежными компаниями и др.), «медийная личность» (количество подписчиков, интеграция рекламы, активность в сети по платформам и др.) и другим признакам в целях выведения по соответствующим фильтрам необходимой оперативно значимой информации;
■ формирование адаптивного интерфейса системы в виде BD-модели, пирамиды или усеченной пирамиды с объектами в виде пиктограмм («эталонное» изображение лица) и связями между ними; а также хранение сведений с возможностью их (данных) выборочной визуализации в рамках интерфейса;
■ по каждому визуализированному элементу, помимо анкетной информации, необходимо формировать стек данных, отражающих активность в цифровой среде, а именно: площадки высказываний, тайм-коды (периоды времени выступления, содержащие целевую информацию и его по-
зицию, скрины активности и код страницы, а также все данные об организации и руководстве, платформе).
Анализ перечисленных компонентов позволит выстроить иерархический механизм дискредитации органов государственной власти со всему ключевыми и групповыми связями, в том числе аффилированность с зарубежными компаниями.
Список источников
1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 1 июля 2020 г.
2. Указ Президента РФ от 5 декабря 2016 г. № 646 «Об утверждении Доктрины информационной безопасности Российской Федерации».
3. Концепция общественной безопасности в Российской Федерации (утверждена Президентом РФ 20 ноября 2013 г.).
4. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3.
5. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ.
6. Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции».
7. Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».
8. Федеральный закон от 19 июня 2004 г. № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях».
9. Федеральный закон от 4 марта 2022 г. № 32-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статьи 31 и 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
10. Федеральный закон от 24 апреля 2020 г. № 123-ФЗ «О проведении эксперимента по установлению специального регулирования в целях создания необходимых условий для разработки и внедрения технологий искусственного интеллекта в субъекте Российской Федерации — городе федерального значения Москве и внесении изменений в статьи 6 и 10 Федерального закона «О персональных данных».
11. Глобальный форум по этике искусственного интеллекта 2024 г. 5—6 февраля 2024 г. (Словения).
References
1. The Constitution of the Russian Feder ation: adopted by populär vote on December 12, 1993,
2024 / № 1 Education. Science. Scientific personnel
93
with amendments approved during the all-Russian vote on July 1, 2020.
2. Decree of the President of the Russian Federation No. 646 dated December 5, 2016 "On Approval of the Information Security Doctrine of the Russian Federation".
3. The concept of public Safety in the Russian Federation (approved by the President of the Russian Federation on November 20, 2013).
4. The Criminal Code of the Russian Federation dated June 13, 1996 No. 63-FZ.
5. The Code of Administrative Offences of the Russian Federation dated December 30, 2001 No. 195-FZ.
6. Federal Law No. 3-FZ of February 7, 2011 "On the Police".
7. Federal Law No. 149-FZ of July 27, 2006 "On Information, Information Technologies and Information Protection".
8. Federal Law No. 54-FZ of June 19, 2004 "On Meetings, Rallies, Demonstrations, Marches and Picketing".
9. Federal Law No. 32-FZ of March 4, 2022 "On Amendments to the Criminal Code of the Russian Federation and Articles 31 and 151 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation".
10. Federal Law No. 123-FZ dated April 24, 2020 "On Conducting an Experiment to establish special Regulation in order to create the necessary conditions for the Development and Implementation of Artificial Intelligence Technologies in the Subject of the Russian Federation — the Federal City of Moscow and Amending Articles 6 and 10 of the Federal Law "On Personal Data"".
11. Global Forum on the Ethics of AI 2024, 5 — 6 February 2024, Kranj Hosted by the Government of Slovenia.
Информация об авторах
О.В. Зиборов — первый заместитель начальника Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, профессор;
К.Р. Аветисян — доцент кафедры информационной безопасности учебно-научного комплекса информационных технологий Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя.
Information about the authors O.V. Ziborov — First Deputy Head of Kikot Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Law, Professor;
K.R. Avetisyan — Associate Professor at the Department of Information Security of the Educational and Scientific Complex of Information Technologies of Kikot Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
Сведения о вкладе каждого автора Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 29.01.2024; одобрена после рецензирования 29.02.2024; принята к публикации 15.03.2024.
The article was submitted 29.01.2024; approved after reviewing 29.02.2024; accepted for publication 15.03.2024.
