CC BY
10
Трунова О.В. Природа и языковой статус категории модальности (на ма- References
териале английского языка). Барнаул - Новосибирск: БГПУ, 1991.
Поликарпова О.Н. Комментативная парантеза как единица композицион- 1. Trunova O.V. Priroda i yazykovoj status kategorii modal'nosti (na materiale
ного синтаксиса (на материале английского языка). Диссертация ... канди- anglijskogo yazyka). Barnaul - Novosibirsk: BGPU, 1991.
дата филологических наук. Барнаул, 2011. 2. Polikarpova O.N. Kommentativnaya paranteza kak edinica kompozicionnogo
sintaksisa (na materiale anglijskogo yazyka). Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Barnaul, 2011.
Статья поступила в редакцию 27.11.18
УДК 811.112.2'28
Trubavina N.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Altai State Pedagogical University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
EXPRESSION OF TIME DEVERSITY IN THE ALTAI GERMAN ISLAND DIALECTS. The research is done on the basis of Texts corpora of German Dialects of the Altai Krai with the support of Russian Fund of Fundamental Research as a part of research № 17-14-22002 "Manifestation of Time Relations in German Island Dialects of the Altai Krai". The task of the article is to analyze the peculiarities of the formal means of expressing time diversity in the complex sentence of the German island dialects speakers, the descendants of German immigrants who founded German settlements in the Volga Region and Southern Ukraine in the 18-19 century. The article reveals changes in the morphological category of tense (the intense processes of the decay of the synthetic past forms, the loss of plusquamperfectum, the replacement of future tenses by present ones), which cause the redistribution of the functions in the system of time markers, to be more precise in the system of relative temporal meanings. Due to the lack of tense forms the precedence / following relations are mostly expressed by other language means, such as succession of events, lexical markers, subordinate clauses and conjunctions that clarify and specify the meaning of the tense.
Key words: island German dialects, manifestation of time relations, time diversity, time markers.
Н.В. Трубавина, канд. филол. наук, доц., Алтайский государственный педагогический университет, г. Барнаул, Е-mail: [email protected]
ВЫРАЖЕНИЕ ОТНОШЕНИИ РАЗНОВРЕМЕННОСТИ В ОСТРОВНЫХ НЕМЕЦКИХ ГОВОРАХ АЛТАЯ
Исследование выполнено на материале Текстового корпуса немецких диалектов на Алтае при финансовой поддержке РФФИ в рамках выполнения научно-исследовательского проекта № 17-14-22002 «Реализация временных отношений в речи носителей островных немецких говоров Алтайского края».
Статья посвящена рассмотрению особенностей формальных средств выражения разновременности в сложном предложении в речи носителей островных верхне- и нижненемецких говоров Алтая, потомков переселенцев из Германии, основавших в 18-19вв. немецкие колонии на территории Поволжья и Южной Украины. Рассматриваются изменения морфологической категории времени в говорах (интенсивные процессы разрушения синтетических форм прошедшего времени, утрата плюсквамперфекта, вытеснение форм будущего времени презенсом), которые приводят к перераспределению функций в системе временных показателей, в частности, в системе средств выражения относительных временных значений. Вследствие изменений в системе временных форм для выражения предшествования/следования большую значимость приобретают другие языковые средства - линейное соположение событий, следующих друг за другом, лексические маркеры, придаточные предложения и союзы, уточняющие и конкретизирующие значение глагольного времени.
Ключевые слова: островные немецкие говоры, темпоральность, временные отношения, отношения разновременности.
Категория темпоральности, одна из центральных категорий в лингвистике, неизменно находится в центре внимания исследователей, по-разному трактующих ее сущность и структуру: бытийная / текстовая / языковая (семантическая / синтаксическая) категория, грамматико-лексическое / функционально-семантическое поле, темпоральная сетка и пр. [1, с. 120 - 123]. Большинство лингвистов рассматривают темпоральность как категорию, реализуемую совокупностью языковых средств разных уровней, характеризующих высказывание во временном плане и обеспечивающих временную ориентацию слушающего/читающего. С помощью этих средств действие, событие или состояние прямым или косвенным образом соотносится с моментом речи (абсолютное время), либо с каким-то другим действием (относительное время). Абсолютная временная отнесенность определяет общий временной план, локализуя действие в плоскости настоящего, прошлого или будущего. Относительное время характеризует одновременность или разновременность протекания действий относительно друг друга: одновременность указывает на заполнение двумя ситуациями одного периода времени, при разновременности же речь идет о следовании двух ситуаций друг за другом [2, с. 42].
В центре внимания настоящей статьи находятся средства выражения разновременности в устной речи носителей островных немецких говоров Алтайского края, потомков переселенцев из Германии, основавших в 18-19вв. немецкие колонии на территории Поволжья и Южной Украины [3]. Исследование охватывает смешанные верхне- и нижненемецкие говоры, долгое время развивавшиеся в окружении рус- tene hrat ^ns net kelose, awer ti sin min Wanja, hewe se ti Maschs rauskelose un ского языка вдали от исторической родины [4, с. 157 - 166]. sin se kefare mit tem Aide in Balniz in ti Stadt, (...) awer tes kungt so net wi se wollde...
Как и в современном литературном немецком языке, в рассматриваемых Кроме того, в некоторых случаях встречается претерит некоторых наиболее
островных немецких говорах ядром категории темпоральности является грамма- употребительных глаголов: kehe, kewe, plaiwe, котте, krighe, stärwe, например: тическая категория глагольного времени, которая, однако, организована несколь- Внем.: Wi ich uf ti Pensija kong, krocht ich sechsunfärzig Ruvel traiunachzig
ко иным образом, что приводит к определенному сдвигу и перераспределению Кореде.
функций в системе временных показателей. В современном немецком языке Nort na Цод^е wi ich Operatsija krocht, war schran schwer zu schawe in
морфологическая категория времени представляет собой систему из 6 времен- ^lchras.
ных форм глагола, используемых для выражения как абсолютных, так и относи- No wi mer to hine kommt, ti warn alie оп ti Front.
тельных временных значений. Грамматическая же система островных немецких В нижненемецких говорах претерит сохранился в большей степени, однако
говоров Алтая характеризуется интенсивными процессами разрушения синте- и здесь его употребление ограничено, а для выражения прошедшего времени тических форм прошедшего времени [3, с. 190]. Так, в верхненемецких говорах широко применяется форма перфекта:
большинство глаголов не имеют претерита, их заменяют аналитические формы Ннем.: .to, wann etj nü trädj denjtj, wou ons det ischt jegune haft en wou det ons
перфекта: nü jeht, dann houd det ne graute Ändernes jejeft.
Внем.: Solong ich in Taitschtond war, hun ich plouß Taitsch fuzählt. Утрата простого прошедшего с заменой его аналитической формой, обра-
Maine Muder, ti is uf ti Welt komme in Podsosnowo. Ihre Eider sin vun зованной c помощью вспомогательных глаголов haben и sein, наблюдается и в Saratowskaja Gubernia, to is maine Mutter uf ti Welt kome. Un si war acht Mounad диалектах на территории Германии. В южнонемецком претерит вытеснен почти alt, to sin se rauskezouge по^ Сибирь. War si о klaines Kinn vun acht Mounat. Un фронтально; как исключения приводятся лишь формы war, wollte, sollte. Напро-mer sin, mrai Keschwister un ich, mer sin all m™r in Podsosnowo uf ti Welt komme. тив, в нижненемецком и восточносредненемецком претерит сохраняет свое ме-Mer ware finef Kinner. Un te Vader is in 38 wegkenomme wore von uns. Топп hade сто в системе глагольных форм, но с ним везде успешно конкурирует перфект [5: ti Mome finef Kinner. 15]. В островных немецких диалектах бывшего СССР это явление еще больше
Претеритальные формы в говорах встречаются у вспомогательных глаго- распространяется, и претерит исчезает почти совсем [6, с. 50; 7, с. 27; 8, с. 7 - 8; лов haben и sein, а также у модальных глаголов и глагола wissen: 4, с. 107].
Внем.: ... In de Taiga, hewe se torze оп alde Mensch kefune, tem hade se in Плюсквамперфект в устной речи носителей островных немецких говоров
Корр geschrase un ti Marina wollt tem in ti Stadt fahre, wail tja so schwach war, un Алтая практически не представлен: в одних говорах он утрачен полностью, в дру-
гих встречается спорадически либо заменяется формой двойного перфекта [4, с. 107-108; 9, с. 55-66]. При этом плюсквамперфект может употребляться как для выражения предпрошедшего действия, так и как форма, синонимичная перфекту или претериту в качестве абсолютного прошедшего:
Внем.: Ten soi Fra war schunt kestorwe un war er allonig.
Escht hade se Mädje kenomme. Ti, wo noch net verhairat ware, ti wo noch kaine Kinner hatten. Ti haden se kenomme. Tonn hade se noch Frauen knomme un ti ihre Kinner ooch.
Wi si ten Rеzept tere Schwester kewise hot, war alles klar kewore. Ti alt Fraa war in ko Apteje konge, si hot ten Rezept ufs Kraiz kelejt.
Возможно, утрате плюсквамперфекта способствует интерферирующее влияние русского языка, не имеющего грамматического выражения «предпрошедшего».
Кроме того, в рассматриваемых островных немецких говорах слабо развит и не получает широкого распространения футурум как специальная форма будущего времени. Формы футурума встречаются в текстах транскриптов, но довольно редко:
Внем.: „Nu hait hot se uns viil ufkewe. Ich were alles mache." - „Ну давай, ich wer' tich recht prowerjaje".
Ннем.: Et' wo sö ride, wö dot ütt'emt.
Основной грамматической формой для отнесенности действия к настоящему времени как в верхненемецких, так и в нижненемецких говорах является презенс:
Внем.: Unse Tarf is net krous, awer mer gefallt tes arisch. Tat wohne net viil Lait, awer tes soin lauder scheine Lait. Isch' wohne mit moi Elden un Schwester. Moi Elden schawe alle zwo un moi Schwester kejt in de Schul.
Ннем.: Te Zoma schofe de T'enja, de Schilja. Doi schofe om kirpichnii. Tile moke se do. Soi vedoine duo uk schoin'.
С помощью презенса же носители говоров описывают действия, относящиеся к будущему времени:
Внем.: Ich waß net, was morgent is.
Me hen ti Prawila powtorjatj, wail mer morje Kontroljnaja schraiwe.
Inge hot kesaаt, tass si escht morge komme konn.
Ннем.: Et' fuoh more nu Barnaul, en dowäin mot et' fendo mine Tosch roidmoke.
Таким образом, за презенсом в островных немецких говорах закрепляется временная плоскость настояще-будущего. При необходимости временная отнесенность уточняется с помощью лексических конкретизаторов:
Внем.: Was muscht tes Joah apkewa?
Ннем.: Wann mi haft wea jesaje, morje waiße se dot olla.
En donn ene 1950 objedinaje se de Kolchose...
Все вышесказанное приводит к определенным изменениям в плане выражения относительных временных значений: если при выражении отношений одновременности особых проблем не возникает (они без проблем передаются употреблением одинаковых временных форм в той или иной временной плоскости), то выражение разновременности за неимением достаточного количества временных форм в некоторых случаях становится проблематичным (в частности, при обозначении разновременности в настоящем или прошлом). Функция выражения предшествования и следования в таком случае перекладывается на другие языковые средства - линейное соположение событий, следующих друг за другом, лексические конкретизаторы, уточняющие значение глагольного времени, придаточные предложения и союзы.
В рамках сложного предложения функция выражения отношений одновременности - разновременности в рассматриваемых говорах в значительной степени перенимается союзами. Так, значение следования передается союзами ehp/oja, pis/bet (bot), tefor, forche а также составным союзом for tes wi/ fer dem dot, по всей видимости, образованными по аналогии с русским языком («перед тем как»):
Внем.: Er hot escht ti Maschin kefillt, ehp se kefahre sin.
Pis es recht kekocht hot, hun ich Kartowel keschält, o pissje Riwe keriwe, hun ich tes alles noikeschmise.
Tevor mer noch Taitschlond fahre, musem escht Taitsch lerne.
Ннем.: Etj tjleiw doron nech, bot etj dot selbst nech sehe.
Nu, eja wie wulle foahre, jo, drinjend schreef ettch dann emma.
Sei wiest olles, fer diem dot etj det Muul up muck.
For tes wi ich fortfahr, mus ich pa soi Froindin kehe.
Носители верхненемецких говоров нередко сочетают союз ehp/oja с наречием noch, чем еще раз подчеркивают предшествование одного действия другому:
Внем.: In ti Schul sin ich konge, noch ehpse mich in ti Schul hun kenomme.
Союз pis, указывающий на то, что действие главного предложения продолжается до начала действия придаточного, в текстах зачастую сочетается с отрицательной частицей net или отрицательным местоимением ko:
Внем.: Ehr kennt paar Taghe pa uns wohne, pis ehr sich ko Haos find.
Pis ich te Prifung net abkewe hun, konn ich nirgens net hinfahre.
Ннем.: Bot du nech olles jemockt hast, jehst du nonech han!
В современном литературном немецком языке отрицание данному типу придаточных предложений несвойственно. В островных немецких говорах оно появляется под воздействием соответствующей русской конструкции пока не.
Влиянием русского языка объясняется и появление в говорах составного
союза for tes wi / ver diem dot, который встречается преимущественно в речи младшего поколения информантов. Данный союз образован путем точного перевода русского союза перед тем как:
Внем.: Kuckt ortlich, vor tes wi ti Hefte abkewe. Ннем.: Sei wiest olles, fer diem dot etj det Muul up muck. По аналогичной схеме образован и употребляемый для выражения отношений предшествования союз noch tes vi /nu dem dot (ср. с русским после того как):
Внем.: Noch tes wi mer iwerzoughe sin, musste ich konz Mounad s Haus in Ordnung prenge.
Ннем.: Wi dofte eite, nu dem dot Vuda dem Leppel nom. В единичных случаях для выражения предшествования в говорах встречается союз sobald:
Внем.: Sobald ist e Salz truf, konn me ese.
По всей видимости, такие примеры являются следствием интерференции с литературного немецкого языка, которым владеют респонденты, употребившие в речи данный союз. В пользу этой версии говорит и опрос других носителей языка, которые не знают или не употребляют в речи союз sobald.
Для выражения предшествования в говорах нередко используется и многозначный союз wi, значение которого при необходимости уточняется лексическими временными маркерами в главной или зависимой предикативной единице: Внем.: Un krat wi te Kriig onkfonge hot, hene ti uns rauskesiidelt. Wi s Kinn Spiilsach kesehe hot, hot's klaich ketappt. В приведенных примерах временное значение союза wi подкрепляется употреблением наречий krat и klaich, которые подчеркивают, что действия происходят сразу одно за другим.
Лексические показатели времени, конкретизирующие временные отношения, широко используются и для выражения отношений разновременности в рамках сверхфразового единства. В первую очередь речь идет о наречиях, указывающих на область настоящего, прошедшего или будущего времени - внем.: kester, hait, morje, pald, jetz/jezert, krat, to, jenesmol, selemol, friher, ннем.: jistre, fändoh, more, nü, frija, помогающих выстроить временную линию повествования: Внем.: Ich hun hait Krautsup kekocht. Ich will mol kraat prowire, wi s schmeckt. Un jezert wenn moin Urengel sin uf ti Welt konge, no sah ich iwer ti Techter - ti Kinner, ti mise ehre Mudersprouch kenn.
Ннем.: Frija fu man ap em Pid, met dem Kolokolchik, sönt kon et' mi uk dänte. Et' kon fändo ne di nech kume, wins et' mot tüs blieve. Кроме того, временное значение глагольных форм может быть уточнено наречиями, указывающими на одновременность/разновременность действий и выражающими видовременные характеристики действия. Так, наречия immer, wider, manchmal, oft указывают на многократность и повторяемость действия, а наречия jetzt, krat, kleich/klaich - на действие, происходящее в настоящий момент или непосредственно одно за другим:
Внем.: Tes kugt man toch klaich, wer konz Tag Gärtje stecht un schafft immer zu.
Ннем.: Dese Prodawschiza es soja frendlich, dowäin töip wi äma bi dä. Для указания на предшествующее действие, носители говоров нередко используют наречия friher, escht, а для указания на действие, следующее за другим, наречия dann/tann/tonn, no/nort/nordert:
Внем.: Unser Tochtermann hot ti Wnutschka, noch ehp se in Sadik is konge, hot escht kelernt Taitsch.
Nort na Legkoje wie ich Operazija krocht, war schon schwer zu schawe in Kolchos.
Ннем.: Wann ett eascht tom Owend jintch, dann worde dee Tcheahj vonne Stap
jeholt.
Onn wann daut Prograumm te Ennj wea, dann kaum dee Wiehnachtsmaunn onn deeld dee Jeschenke uut.
Зачастую все перечисленные наречия, конкретизирующие отношения предшествования/ следования, употребляются в сочетании с полисемичными союзами wann/wonn и wi, которые лишь в общем виде передают временное значение: Внем.: Escht wi ich jinger war, war ich rawnoduschna zu tene Plumen. Immer wonn si sich nunner kepickt hot, kunntse sich net strack mache. В сложносочиненных предложениях и в рамках сверхфразового синтаксического единства на порядок следования конструкций одной за другой указывают лексические элементы: escht... tonn, escht... jetzt, friher... un jetzt:
Внем.: Ich waß not net. Escht in Lager, Frilohd, tonn im Tortmund zwaide Lager... Tonnwahschoinlich Notwohnung. Un so wiider, alles von Anfang.
Friher pin ich uf Tonz konge un uverall hin, wo ti Weltkinn kehe, awer jetzt prauch ich tes nicht net.
Ннем.: Voda jintch donn em Staull, onn wann daut Fiea eascht brennd, dann jintj se ahm halpe met ett Veeh.
С целью выражения предшествования/следования в рамках простого предложения носители говоров могут употреблять и предложные группы, передающие временные отношения предшествования/следования: Внем.: Un noch derArweit is es kestorwe. Ich hun ksehe for soi Lewe, wie ich triwe war, vor zwai Johr. Однако если в современном немецком языке сочетание временных предлогов с существительным играет немаловажную роль для реализации времен-
ного значения предшествования/следования, то в островных немецких говорах такие примеры встречаются гораздо реже. Поскольку в рассматриваемых говорах прослеживается разрушение и упрощение падежной системы, употребление предлога влечет за собой «муки выбора» формы артикля, чего носители говоров и стараются избегать, заменяя соответствующие конструкции придаточными с синонимичным значением:
Внем: Haben mr kearwait, pis te Kriig sech keendigt hat, un tonn ware mr ach Spezutschot. (Вместо „bis zum Kriegsende")
Отношения предшествования и следования могут выражаться и чисто синтаксически - линейным расположение частей высказывания одно за другим, как это имеет место в клишированных безглагольных конструкциях типа «omohl oikeschleppt - ti halwe Kastrol leer».
Все эти разнообразные языковые средства образуют единое функционально-семантическое поле темпоральности и чаще всего выступают не по отдельности, а в тесной взаимосвязи друг с другом, так что отделить одно от другого не представляется возможным:
Внем.: Un ti Muder war immer krank. In 33ste Johr war si рНпп kewore, по zes is tonn. hun se lechitj, un se. hrat si wiiderksehe. Un tonn tonnt se net mehr laawe.
Pis ich 20 Johre alt war, tonn рт ich escht in ti Trudarmee 2 Johre. Ti 8 Johre war ich pa mrai Schwester.
Таким образом, мы видим, что в силу происходящих в островных немецких говорах языковых процессов в системе глагольных времен, образующей грамматическое ядро темпоральности, большую значимость приобратают лексико-грам-
References
матические элементы, уточняющие и конкретизирующие временные значения, выражаемые глаголами.
Библиографический список
1. Широбокова Л.П. «Темпоральность» как объект лингвистического исследования». Провинциальные научные записки. 2015; 1: 120 - 123.
2. Гулыга Е.В, Шендельс Е.И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке. Москва: Просвещение, 1969.
3. Москалюк Л. И., Трубавина Н.В. Лингвистический атлас немецких диалектов на Алтае. Часть 2. Барнаул: АлтГПА, 2010 - 2011.
4. Москалюк Л. И. Социолингвистические аспекты речевого поведения российских немцев в условиях билингвизма. Барнаул: БГПУ, 2000.
5. Канакин И.А. Краткий очерк морфологии немецких диалектов. Новосибирск: Наука, 1983.
6. Кузьмина А.И. Прошедшее время в говоре деревни Камыши Алтайского края. Ученые записки Томского ГПИ. Лингвистические науки. 1965; 22: 227 - 234.
7. Шмунк В.Д. Некоторые особенности развития перфекта в верхненемецких говорах Омской области. Вопросы немецкой диалектологии и истории немецкого языка. 1973: 26 - 31.
8. Гринева Н.М. Морфология имени существительного и глагола в нижненемецком говоре с. Кусак Алтайского края. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Ленинград: ЛГУ им. А.А.Жданова, 1979.
9. Москалюк Л.И. Немецкие «языковые острова» в Алтайском крае. Вопросы языкознания. 2014, 3: 55 - 66.
1. Shirobokova L.P. «Temporal'nost'» kak ob'ekt lingvisticheskogo issledovaniya». Provincial'nye nauchnye zapiski. 2015; 1: 120 - 123.
2. Gulyga E.V, Shendel's E.I. Grammatiko-leksicheskie polya v sovremennom nemeckomyazyke. Moskva: Prosveschenie, 1969.
3. Moskalyuk L. I., Trubavina N.V. Lingvisticheskijatlas nemeckih dialektov na Altae. Chast' 2. Barnaul: AltGPA, 2010 - 2011.
4. Moskalyuk L. I. Sociolingvisticheskie aspekty rechevogopovedeniya rossijskih nemcev v usloviyah bilingvizma. Barnaul: BGPU, 2000.
5. Kanakin I.A. Kratkij ocherk morfologiinemeckih dialektov. Novosibirsk: Nauka, 1983.
6. Kuz'mina A.I. Proshedshee vremya v govore derevni Kamyshi Altajskogo kraya. Uchenye zapiski Tomskogo GPI. Lingvisticheskie nauki. 1965; 22: 227 - 234.
7. Shmunk V.D. Nekotorye osobennosti razvitiya perfekta v verhnenemeckih govorah Omskoj oblasti. Voprosy nemeckoj dialektologii i istorii nemeckogo yazyka. 1973: 26 - 31.
8. Grineva N.M. Morfologiya imeni suschestvitel'nogo i glagola v nizhnenemeckom govore s. Kusak Altajskogo kraya. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Leningrad: LGU im. A.A.Zhdanova, 1979.
9. Moskalyuk L.I. Nemeckie «yazykovye ostrova» v Altajskom krae. Voprosy yazykoznaniya. 2014, 3: 55 - 66.
Статья поступила в редакции. 26.11.18
УДК 811.111
Sergienko N.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of English Language, Altai State Pedagogical University (Barnaul, Russia),
E-mail: [email protected]
PHONO-GRAPHIC EUPHEMISMS IN MODERN ENGLISH. The article deals with graphic and phonetic means of euphemization, which are combined into one group on the basis of three factors: the number, total attribution, actualization of some means through others. The task of the work is to define all graphic and phonetic means of euphemization that exist in modern English, and to compile linguistic classifications, according to their subgroup. The material for the study is vocabulary articles and data from the works of R. Holder, H. Rawson, R. Keyes and examples are selected by the continuous sampling method from works of fiction, socio-political articles and the Internet. The researcher distinguishes 7 graphic and 6 phonetic types of euphemisms, where the actual graphic euphemisms are: writing the first letter of a word and replacing the other elements of the wordwith hyphens, omitting the central part of the word, omitting the beginning of the word, writing the first letter of the word and replacing the other graphic elements of the word with a line, abbreviation of a taboo word, spelling of a taboo word in the reverse order, an occasional set of graphic signs. The phonetic euphemisms areclipping, abbreviation, distortion of the pronunciation of a taboo word, reduplication, pronunciation of a taboo word in the reverse order, occasional set of sounds. In general, we found that phono-graphic euphemisms do not soften the denoted thing, but only partially camouflage and disguiseit, that is, perform the functions of euphemization indirectly.
Key words: euphemization, graphic euphemisms, phonetic euphemisms.
Н.В. Сергиенко, канд. филол. наук, доц. каф. английского языка, ФГБОУ ВО «Алтайский государственный педагогический университет»,
г. Барнаул, E-mail: [email protected]
ФОНО-ГРАФИЧЕСКИЕ ЭВФЕМИЗМЫ В СОВРЕМЕННОМ АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматриваются графические и фонетические средства эвфемизации, которые объединяются в одну группу на основании трех факторов: численности, общей отнесенности, актуализации одних средств посредством других. Целью работы является вычленение всех графических и фонетических средств эвфемизации, которые существуют в современном английском языке, и составление лингвистических классификаций по подгруппам. Материалом для исследования послужили словарные статьи и данные из работ Р Холдера, Х. Роусона, Р. Киза и примеры, отобранные методом сплошной выборки из художественной и публицистической литературы и сети Интернет. В рамках данной статьи нам удалось вычленить 7 графических и 6 фонетических видов эвфемизмов, где собственно графическими эвфемизмамиявляются: написание первой буквы слова и замена дефисами остальных элементов слова, опущение середины слова, опущение начала слова, написание первой буквы слова и замена сплошной чертой остальных графических элементов слова, аббревиация табуированного слова, написание табуированного слова в обратном порядке, окказиональный набор графических знаков. К фонетическим эвфемизмам мы отнесли усечение, аббревиацию, искажение произношения слова-табу, редупликацию, произношение табуированного слова в обратном порядке, окказиональный набор звуков. В целом, мы отмечаем, чтофоно-графические эвфемизмы не смягчают обозначаемый денотат, а лишь частично маскируют и камуфлируют его, то есть выполняют функции эвфемизации опосредованно.
Ключевые слова: эвфемизация, графические эвфемизмы, фонетические эвфемизмы.
В последние десятилетия образование эвфемизмов протекает с особой интенсивностью, и в связи с этим возникает всё больший интерес исследователей к причинам, формам, средствамэвфемизации. Эвфемизмы отражают процессы, которые происходят в общественном сознании и одновременно влияют на эти процессы. Рост эвфемизмов в определенной сфере свидетельствует об изменении общественных ориентиров, оформлении новых социально-политических доктрин. Так, по мнению Р. Холдера, в 18 - 19 веках такие сферы человеческой жизни как «психические заболевания, бордели, проституция, ухаживание за противоположным
