Выговская безпоповщинская пустынь в первое время её существования: особенности учения и важнейшие события Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Санкт-Петербургская православная духовная академия

Архив журнала «Христианское чтение»

П.С. Смирнов

Выговская

безпоповщинская пустынь в первое время её существования:

особенности учения и важнейшие события

Опубликовано:

Христианское чтение. 1910. № 5-6. С. 638-674.

© Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.

СПбПДА

Санкт-Петербург

2009

Выговская бѳзпоповщинская пустынь въ первое время ея существованія.

(Особенности ученія и нажнѣйшія событія).

ХуНѢШНІИ строй Выговской пустыни въ первое время ея |ij существованія мы описываемъ въ новомъ нашемъ сочи-неніи «Споры и раздѣленія въ русскомъ расколѣ въ первой четверти XVIII вѣка». Тамъ мы говоримъ отчасти и объ особенностяхъ безпоповщинскаго ученія, впер-вые здѣсь раскрывавшагося. Но тамъ мы не имѣли нужды касаться послѣдняго въ подробностяхъ, не говоря уже о томъ, что нашъ періодъ вромени былъ ограниченъ опредѣленнымъ срокомъ. Не касаемся мы тамъ и тѣхъ событій изъ начальной исторіи Выговской пустыни, происхожденіе которыхъ было вполнѣ случайнымъ, но котОрыя потребовали отъ выговцевъ многихъ заботъ и прилежныхъ стараній. Поэтому считаемъ удобнымъ восполнить этотъ пробѣлъ особо.

Такъ называемая безпоповщина, существовавшая въ началѣ XVIII вѣка, нами разсматриваемомъ, въ разныхъ мѣстахъ,— въ Россіи и заграницей,—нашла свое жизненное выраженіе и въ поморской Выговской пустыни. Такъ какъ послѣдняя стояла во главѣ другихъ безпоповщинскихъ общинъ, то естественно на ея долю выпала обязанность дать объясненіе особенностямъ положенія Выговской общины и ей подобныхъ, какъ общинъ безпоповщинскихъ. Объясненіе нужно было дать особенно потому, что въ самомъ расколѣ слышались возраженія противъ безпоповщины: требовалось, съ одной стороны, объединить самихъ безпоповцевъ, между собою не только спорившихъ, но и распадавшихся на отдѣльные «толки» и «со

гласія», съ другой—дать какой-нибудь отвѣтъ нападавшимъ на безпоповщину поповнамъ. И мы видимъ, что споры такого рода идутъ въ расколѣ чрезъ весь періодъ времени, нами разсмотрѣнный, какъ не прекращаются они и йотомъ. Но выясненіе вопроса затрогивается безпоповщиною еще, такъ сказать, и у себя дома, гдѣ прямыхъ возраженій противъ безпоповщины, правда, не слышится, но гдѣ неизбѣжно возникаютъ глухія этого рода недоумѣнія. Безпоповцы могли спросить самихъ себя: да правда ли, что ихъ положеніе въ религіозномъ отношеніи удовлетворительно? Правда ли, что и они, члены безпоповщины, могутъ надѣяться на полученіе спасенія? И вопросъ этотъ могъ явиться не даромъ: вѣдь положеніе безпоповщины было, можно сказать, прямо безпримѣрнымъ. Для оправданія этого положенія нельзя было ни указать прямаго свидѣтельства, ни отыскать соотвѣтствующаго святоподобія. И всетаки является попытка разрѣшить данный вопросъ. Съ нею мы встрѣчаемся именно въ Выговской пустыни. Конечно, задача, которую требовалось въ данномъ случаѣ ставить, являлась прямо неблагодарной, и если ведется защита безпоповщины, то путемъ крайне своеобразнымъ. Помимо своеобразности доказываемыхъ положеній здѣсь бросается въ глаза самый способъ доказательствъ: яснымъ свидѣтельствамъ, относящимся къ рѣшаемымъ вопросамъ, здѣсь часто предпочитаются неясныя и, тогда какъ первыя замалчиваются, вторыя всецѣло выдвигаются; затѣмъ, въ одномъ случаѣ извѣстное положеніе доказывается, въ другомъ оно прямо отвергается, потому что въ защиту безпоповщины идетъ только въ первомъ. Но Андрей Денисовъ, Выговскій архиктиторъ, не имѣя для оправданія безпоповщины другихъ доказательствъ, всецѣло пользуется данными пріемами, точнѣе сказать: лично самъ создаетъ ихъ и обосновываетъ, и идетъ впередъ упрямо, какъ истый представитель раскола и руководитель его, но внѣшности прикрываясь, впрочемъ, постояннымъ смиреніемъ.

I.

Понятіе о церкви Христовой въ „словахъ“ Андрея Денисова: о вѣрѣ, о невѣстѣ Христовой и о „послѣднемъ времени“.—Вопросъ о бракѣ: „слово“ Андрея Денисова о дѣвственникахъ и „отвѣтъ“ Стародубскому безпоповцу Ивану Алексѣеву.

Мы остановимся прежде всего на тѣхъ «словахъ» Андрея Денисова, въ которыхъ онъ силился раскрыть «спасительность»

безъіерархическаго состоянія безпоповщины, доказывая, что спасеніе зависитъ исключительно отъ одной «вѣры», безъ всякаго отношенія къ вопросу о церкви и іерархіи.

Таково его «слово» на текстъ: «праведный отъ вѣры живъ будетъ», въ которомъ Денисовъ, пытаясь раскрыть, какое значеніе имѣетъ «вѣра» въ дѣлѣ спасенія человѣка, показывалъ и своеобразный безпоповщинзкій взглядъ на вопросъ объ іерархіи.

«Вѣра», по словамъ Денисова, есть та центральная звѣзда, которая ярко блещетъ и все освѣщаетъ; «вѣра» есть то око, чрезъ которое можно все и всегда видѣть. «Аще мнози звѣзды блистаютъ, едйно же небо сихъ стяжаваетъ; аще высокоустроенный домъ красновидно усмѣхается, но основанія крѣпостію весь утвержается». Такое сравненіе Денисовъ дѣлалъ для того, чтобы сказать, что «такъ и церковь: аще многими свѣтоблистаетъ добродѣтельми, но единою вѣры православныя красотою свѣтлѣется. Многа строенія духовная, но едино основаніе,—вѣра православно-каѳолическая. Ибо Павелъ, сосудъ избранный, вопіетъ: кромѣ вѣры не возможно есть уго-дити Богу. О той же пророкъ велегласно взываетъ: праведный отъ вѣры живъ будетъ».

Въ чемъ же состоитъ содержаніе «вѣры»? Отвѣчая на этотъ вопросъ, Андрей Денисовъ смѣшивалъ два понятія: понятіе о вѣрѣ, какъ системѣ вѣроученія, съ вѣрою, какъ со стояніемъ сердца. «Есть вѣра, по апостолу Павлу, уповаемыхъ извѣщеніе, вещемъ обличеніе невидимымъ... Не видимъ Бога, вѣруемъ во Единаго. Не видимъ, ни видѣти можемъ трехъ Ипостасей во Единомъ Божествѣ, вѣруемъ въ единосущественную трисоставную Троицу... Его же чувствами тѣлесными не познаваемъ, но извѣщеніемъ умнымъ уповаемъ. Его же чувственными очима не зримъ, но душевнымъ окомъ свѣтло разумѣваемъ». Отсюда вѣра, по Денисову, имѣетъ великое значеніе. «Вѣра съ прочими добродѣтели таково союзство имать, яко безъ нея каяждо добродѣтель богоугодна быти не можетъ. Съ нею надежда и любовь красуется; о ней воздержаніе, смиреніе, терпѣніе утвержаются; постъ, цѣломудріе, милосердіе при той свѣтлѣются». Поэтому вѣра «никому, кромѣ Бога, не подвластна, но надъ всѣми царствуюІЦа и владѣюіца: тако надъ простѣйшими невѣжды, яко же надъ наивысшими архіереи». Если «вѣра никому не подвластна», то, значитъ, цо Денисову, излишне поучаться, какъ вѣруютъ іерархи. «Во архіереохъ и іереохъ пребываетъ вѣра, и походитъ въ нихъ,

и украшаетъ, и украшается съ ними, но егда тіи достойная той, согласная со -святыми, мудрствуютъ и учатъ». Такъ проскальзываетъ здѣсь раскольническая тенденція! Денисовъ говоритъ, что «егда тіи презрятъ тоя величество, чрезъ достоинство ея, противно святымъ, новоучити и новодѣйствовати начнутъ, тогда она, уничиживши ихъ, благодати лучи своя спрятавши, общенія ихъ удаляется». Такимъ образомъ, не умаляя значенія церковной іерархіи прямо, Денисовъ утверждалъ, что сила іерархіи зависитъ отъ правоты вѣры, что если потеряна эта правота, то потеряно съ нею все. Іерархія сама по себѣ не важна и называть общину, гдѣ есть іерархія, церковью, по мысли Денисова, нельзя.

Правда, есть выраженія, которыя, повидимому, говорятъ совсѣмъ иное. Напримѣръ, Писаніе говоритъ, что «кромѣ церкви нѣтъ спасенія», и такимъ образомъ, повидимому, нужно говорить о церкви, а не о вѣрѣ. Но, по словамъ Денисова, нужно знать, что такое есть церковь. Златоустъ говоритъ, что «церковь есть не стѣны и покровъ, но вѣра и житіе». Значитъ, по толкованію Денисова, подъ церковью нужно разумѣть внутренній признакъ — вѣру,—внѣшній храмъ не есть истинная церковь. Отсюда Денисовъ заключалъ, что «съ вѣрою правою, и добрымъ житіемъ, во всяко время и мѣсто всякому есть спасеніе». Такимъ образомъ, уклонившись отъ понятія о церкви, и заводя рѣчь о внѣшнемъ храмѣ, Денисовъ далѣе приводилъ примѣры, къ вопросу о церкви совсѣмъ не относящіеся. Напримѣръ, жидовскіе архіереи и въ храмѣ собирались по распятіи Христа, но не были услышаны Богомъ, котораго оскорбили; а Антоній Римлянинъ былъ и «безхрам-ный обитатель», но на камнѣ црибылъ въ Новгородъ поводѣ. «Тако,—говорилъ Денисовъ,—вѣра славящихъ ю прославляетъ; тако уничижающихъ тую безчестныхъ творитъ». Отсюда Андрей Денисовъ дѣлалъ общій выводъ, что и безпоповцы, напримѣръ—насельники Выговской пустыни, соблюдая «вѣру», по efo мнѣнію, правую, идутъ «прямымъ, царскимъ, путемъ» и достигаютъ спасенія, не нуждаясь въ исканіи «церкви» *)•

Если истинную церковь нужно видѣть въ правой вѣрѣ, то безпоповщинская община, имѣющая «правую вѣру», должна

') Рукоп. Кіевской акад. № Аа. 120, лл. 133—141. Другіе списки этого „слова“ см. въ книгѣ „Споры и раздѣленія въ русскомъ расколѣ въ первой четверти XVIII вѣка“, стр. 83.

бы поступать во всемъ по указанію послѣдней, чтобы именоваться «истиною церковію». Между тѣмъ безпоповщина, какъ община обыкновенныхъ людей, была подвержена уклоненіямъ отъ правилъ вѣры и нравственности. Гдѣ же средство охранить себя отъ послѣдствій этихъ уклоненій? Церковію такое средство указывается въ таинствахъ, но у безпоповцевъ таинствъ не совершалось, а еслц совершалось нѣчто на подобіе таинствъ, то въ такой своеобразной обстановкѣ, которая невольно возбуждала всякія сомнѣнія. Поэтому совѣсть безпоповца не могла быть спокойна, его упованіе снова оказывалось нарушеннымъ. Отвѣчая такой наличной потребности, Денисовъ пытался вторично разъяснить вопросъ. Но ничего придумать онъ уже не могъ, какъ только сказать, что «церковь» находится теперь въ чрезвычайномъ положеніи, по существу особо бѣдственномъ, и членамъ ея остается при этомъ только просить «спасти» ихъ путями, вѣдомыми лишь ей одной.

Этому предмету Денисовъ посвятилъ «слово о невѣстѣ Христовой». Здѣсь описывается «странникъ», который «преходитъ» путь «жестокій»,—тѣмъ, что на немъ встрѣчаются и змѣи, и звѣри, и разбойники. «О, путь жестокій и печальный»,—восклицалъ странникъ, «преходя поприще пустынное»,— «о немъ же пророкъ глаголетъ: путіи его терніемъ зарастутъ». И вотъ, «въ отишіи дубравнѣ онъ узрѣ жену нѣкую, претруж-денну и дивну, жалостными виды умиленну, и старостію благородною цвѣтущу, яже многожалостный плачъ дѣяше, яже многоплачевное рыданіе творяше: паче сказанія языкомъ рыданіе, паче обычая человѣча стеняше, сѣдины своя терзающе, благородное лице деруще, главу пепеломъ посыпающе». Видя такое зрѣлище, странникъ обращается къ плачущей старицѣ съ вопросомъ. «О, многожалостная, благородная старице, что толико неутѣшно плачеши? Что толико многоскорбно стенеши? Рцы ми, велелѣпная мати: откуда? и кто еси? и что вина скитанія и плача твоего»? Плачущая старица отказываетъ въ отвѣтѣ, прося оставить ее наединѣ. «Иди, иди, странниче! иди путемъ своимъ, и не пытай вины плача моего! Иди и не сту-жай многоскорбнѣй моей утробѣ, ибо плачъ мой неизречененъ и печаль моя несказанна есть. Итыди отъ мене и не досаждай ми! Еда и ты отъ тѣхъ еси: иліе словесы мя лобызаютъ, а дѣлы раздражаютъ»? Странникъ, однако, не отходитъ: онъ стоитъ на своемъ, настойчиво прося дать ему должный отвѣта,. Старица продолжаетъ отказывать, говоря, что «не могу отъ

плача , моего престати, ниже повѣдати». Но странникъ снова продолжаетъ просить и настаивать на своемъ. Тогда старица дѣлаетъ уступку и, соглашаясь дать отвѣтъ, однако, замѣчаетъ, что «развѣ отчасти открыю ти за желаніе твое».

Именно старица сказала, что она «великаго и славнаго благородія есть», она—«невѣста пресвѣтлѣйшаго царя Христа, чада ея имѣютъ быть «безсмертніи граждане небеснаго Іерусалима». Но «скорби и болѣзни» ея «несказанны», ибо «отъ враговъ она ненавидима, и отъ своихъ презираема; отъинуду есть гонима, отъинуду стязаема; отъ страны мучительствуема, отъ другія лукавствомъ подкоповаема; оттуду разграбляема, отсюду раздираема; отвнѣ навѣтуема, отвнутрь досаждаема; отвнѣ расхищаема, отвнутрь окрадуема; отъ чуждихъ безмило-стивно повлачима, и отъ своихъ безумія злослышанія сподобляема». Объ этихъ «скорбѣхъ» моихъ «я не распространяюсь,— добавляетъ старица,—ибо ты, странниче, не можешь мнѣ помочь; если что говорю, то только отчасти». Такимъ образомъ, въ судьбахъ церкви есть много, по мнѣнію Денисова, невѣдомаго, намъ не открытаго: если что знаемъ, то знаемъ лишь «отчасти». Поэтому, нечего дивиться тому положенію, въ которомъ оказалась безцоповщина, лишившись іерархіи и не имѣя таинствъ.

Къ этому старица добавляла: «Преходниче, не удивляйся необычному плачу моему, необычная познавая болѣзни, и буди внимателенъ себѣ и спасенію своему. И елико возмоглъ еси болѣзни и скорби моя разумѣти, толико потщися спострада-теленъ, а не навѣтникъ мнѣ быти... Да возблюдутся же и воз-ненавидятся всякіе безчинные обычаи и безчестныя, скверныя дѣла, богоненавистные мерзкіе грѣхи, ими же прогнѣвлясмъ бываетъ всяческихъ содѣтель Господь Богъ».

Особенно нужно слѣдить за своею жизнью Выговцамъ, какъ жителямъ пустыннымъ. «По богоносныхъ отецъ гласу, вящше Богъ гпѣвается на пустынные, нежели на мірскіе грѣхи». Нужно просить «церковь» объ избавленіи отъ грѣха, и самъ Денисовъ изливается въ такомъ прошеніи. «Возстани прочее, священнѣйшая мати,—говоритъ странникъ старицѣ,— отъ скорби твоея, и утѣшися о дивнѣй славѣ твоей! Утѣши скорбь твою настоящую вѣчною свѣтлостію чадъ твоихъ, плачъ твой всежалостный—взятіемъ сыновъ твоихъ въ предивный свѣтъ всекраснаго безсмертія, болѣзни твоя—всесладчайшимъ торжествомъ служителей твоихъ въ прекраснѣй радости не-

42

беснѣй... Обыми многостраждущіо твои птенцы внутрь священныхъ законовъ! Напитай насъ отъ сосцу благодатныхъ твоихъ ученій! Накормляй пищею безсмертною небесныя сладости! Малоразумные научи! Слабѣйшіе утверди! Заблуждшіе собери! Раздирающіеся совокупи! Несмиренпые примири! Непослушные послушанію, согрѣшающіе покаянію научи! Печальные ѵтѣши, малодушествующіе укрѣпи! Паствы благоукрашены ѵстави! Пастыри святопросвѣщенны упремудри! Христо-именитое стадо священными уставы украси! Вся благочеСтвую-щіе въ премирное небесное царство унрави о Христѣ Ісѵсѣ, Господѣ нашемъ» *)!

Такимъ образомъ изъ разсмотрѣнныхъ двухъ «словъ» Андрея Денисова видно, что хотя онъ и говорилъ, что въ дѣлѣ спасенія человѣка имѣетъ существенное значеніе исключительно только одна правая вѣра, но все же не могъ отрѣшиться отъ представленія, что спасеніе совершается въ церкви,—-при ея помощи и чрезъ посредство ея способовъ. Но такъ какъ Выговская безпоповщинская община не имѣла церковной іерархіи и священныхъ таинствъ, т. е. была лишена существенныхъ средствъ спасенія, то Денисовъ говорилъ о бѣдственномъ состояніи церкви, изображаемой имъ подъ видомъ плачущей старицы, и о томъ, что пути спасенія, существующіе въ церкви, намъ невѣдомы, что нужно знать только одну «вѣру», которая есть неодолѣнна даже отъ «вратъ адовыхъ».

Мысль о неодолѣнности «церкви» отъ вратъ ада проводится Андреемъ Денисовымъ въ «словѣ» о «послѣднемъ времени», въ которомъ сначала раскрывается то положеніе, что въ «послѣднее время», какъ ни будетъ оно бѣдственно, Господь не оставитъ помощью своею избранныхъ своихъ. «Предречены дни скорбны спасающимся, но въ нихъ не оставлены отъ Бога, но сохраняемы будутъ». Условіемъ этого Богъ ставитъ принадлежать къ церкви, которая всегда страждетъ, особенно при кончинѣ вѣка, по никогда не была побѣждаема и

*) Рукоп. Румянцевскаго музея (У идольскаго) № 1252, лл. 160—171; здѣсь слово имѣетъ такое надписаніе: „Плачъ церковный о грѣшникахъ, символически изъявленный“. Рукоп. И. П. В. Q. 1. 1229, лл. 553—564 и О. 1. 359, л. 71 — 84. Въ оглавленіи сборника это „слово“ надписывается такъ: „Того же Андрея Діонисова плачевно-витіеватое слово о невѣстѣ Христовой, церкви странствующей“.

не будетъ. «Солнцеодѣянная невѣста Христа—святая церковь, послѣдуя возлюбленному своему жениху, ради полученія вѣчныя свѣтлости, въ маловременныхъ вѣка сего проназначена въ страданіяхъ и терпѣніяхъ быти; а наипаче въ кончину времени, егда, по священному Писанію, умножатся зловѣрніи, умалятся же правовѣрніи, яже богозрительиый тайнозритель во Апокалипсіи безмѣрныя тоя скорби объявилъ, яже кро-воядный чермный змій не престаше ю гнати. Въ которыхъ ея скорбѣхъ свыше помощію даны крилѣ орла великаго, на нихъ же да летитъ въ пустыню. Аще и тамо испущаетъ за нею рѣку злотекущихъ враждъ, клеветъ, волненій различныхъ, да ю въ рѣцѣ потопитъ, но не оставляетъ Божій промыслъ невѣстѣ своей возлюбленнѣй съ вожделѣнными тоя чады по-топленнѣй быти». Такимъ образомъ я безпоповщинская Вы-говская община, хотя и лишена, по зависти діавола, существенныхъ средствъ спасенія, но можетъ, по словамъ Денисова, подать своимъ членамъ надежду на это, а слѣдовательно можетъ быть названа и церковью а).

Такимъ образомъ, утверждая существенный признакъ истинной церкви Христовой въ правотѣ вѣры, Денисовъ въ то же время отвергалъ вѣру въ богоустановленность священной іерархіи въ церкви и церковныхъ таинствъ. Являлось прямое противорѣчіе. Отсюда и слова Евангелія о неодолѣнности церкви толковались имъ неправильно и понимались своеобразно.

Въ одномъ посланіи, неизвѣстно когда присланномъ на Выгъ, Андрей Денисовъ говорилъ, что Выговская община потому есть истинная церковь, что претерпѣваетъ гоненія,— случайный признакъ признавалъ за «христовсажденный». -«Есть убо въ церковномъ благочестіи христовсажденное свойство, показующее великое особство отъ противовѣрныхъ... Златоустъ глаголетъ: церковь истинная, яже гоненія претерпѣваетъ, а не та, яже другихъ изгоняетъ. И убо тіи не обиды за свои вѣры терпятъ, но обижаютъ; правовѣрніи же не обижаютъ за вѣру, но обиды терпятъ. И эти убо не гонимы, но гонятъ; сіи же не гонятъ, но гоненія страждутъ». Отсюда Денисовъ дѣлаетъ такой выводъ: «узримъ умными очима свѣтлость матери церкви, во Христа облеченныя, и сболѣзнуемъ

3) Рукоп. Румянцевскаго музея № 2555, лл. 174 об.—182.

жалостнѣ болѣзнемъ ея... Яра зима, но сладокъ рай; болѣзненно страданіе, но блаженно воспріятіе... Благодарствуемъ промыслъ Божій, полезная намъ всѣмъ силы устрояющій» 4).

Пока рѣчь не касалась жизненныхъ вопросовъ, можно было говорить, что це'рковью называется вѣра, что въ іерархіи и таинствахъ церковныхъ неизбѣжной нужды нѣтъ, но какъ скоро жизненные вопросы явно выступали, фальшь толкованія Андрея Денисова о церкви обрануживалась съ полною очевидностью. ТакиАъ жизненнымъ вопросомъ былъ, напримѣръ, вопросъ о бракѣ. Совершать бракъ въ безпоповщинѣ было некому, такъ какъ священства у безпоповцевъ не было, но нужда въ бракѣ чувствовалась сильно, заявляя протестъ противъ безпоповщинскихъ требованій вездѣ и разнообразно. Отсюда мы видимъ длинныя препирательства въ расколѣ о бракѣ. Такъ, выговцы ведутъ упорную полемику съ ѳедосѣевцами, строго осуждаютъ поповцевъ, даютъ правила для насельниковъ самой Выговской пустыни. Однако, эта полемика и эти постановленія не приводили къ успокоенію, и прежде всего въ самой цустыни. Тогда Андрей Денисовъ рѣшился воздѣйствовать на насельниковъ своей общины чрезъ особое «слово». Оно написано на текстъ: «Сіи суть, иже съ женами не осквернишася, зане дѣвственницы суть: сіи суть куплени отъ людей первенцы Богу и агнцу», и все посвящено похвалѣ дѣвства, точнѣе выговцевъ, не принимавшихъ брака. Эту похвалу Денисовъ воздаетъ такимъ образомъ. Св. Златоустъ въ словѣ «О еже предста царица» говоритъ, что «свѣтлѣйшими звѣздами добродѣтелей всекраснѣйшее дѣвство, яко луна, свѣтло бѣлѣется и яко межъ испещренными птицами павлинъ многокачественно красуется. Сію,—говоритъ авторъ слова,—солнцесіятельную добродѣтель возжелѣхъ въ показательныхъ словесѣхъ—ризѣ украшену представити предъ вашими,—о, боголюбезное, христоневѣстное сочлененіе!—очесы... Нынѣ всекраснѣйшая царица—дѣвство въ сихъ показательныхъ словесѣхъ приводится отъ насъ, грубыхъ, посредѣ вашего дѣвическаго собора: солнцесіяющіе лучи своя на вся вы озаряющее, вся вы вѣчною славою вѣнчающее, благодат-

4) Рукой. Румянцевскаго музея № 2555, лл. 159 об.—162 обор.

ною сладостію питающее, въ небесной невѣстникъ на безсмертную свѣтлость любители своя вземлющее. Пріидите на вселюбезнѣйшее видѣніе, стецытеся на всесладчайшее мѵро-юханіе, насладитеся всекраснѣйшія доброты, напитайтеся всесіяющей славы... Вся причетники церковные дѣвство вчиняетъ олтарю служащіе, жертву къ Богу за вся приносящіе... О чемъ псалмопѣвецъ провозглашаетъ: посредѣ дѣвъ тимпан-ницъ въ церквахъ благословите Господа... Не дивно ли же оно: еже царю Христу въ невѣсты дѣвицы вчиняются, по оному же псалмопѣвцу: приведутся, рече, царю дѣвы вслѣдъ ея и искренняя ея приведутся ему... Ей, и сіе превосхожденіе вельми дивно. Не меньше сихъ дивнѣйше, еже провидѣвъ богословный тайнозритель, рече: гласъ съ небесе, яко гласъ водъ многъ, яко гласъ грома велика... и никто можаше навыкнути пѣсни, токмо сіи сто и четыредесять и четыре ты-сящи... иже суть съ женами не осквернишася, зане дѣвственницы суть». Къ этимъ словамъ Денисовъ еще прибавлялъ, что «убійцамъ и блудъ творящимъ часть во езерѣ, горящемъ огнемъ и жупеломъ», какъ сказано въ Апокалипсисѣ; «се дѣвство убиваетъ злобу, пожигаетъ демоны, отгоняетъ страсти, волны похотей уставляетъ, въ благодатномъ мирѣ умъ управляетъ... въ жизни сей дѣвственники прославляетъ, въ смерти тѣлеса нетлѣніемъ просвѣщаетъ, въ будущей жизни преестественнѣй вѣчной славѣ сподоблѣваетъ».

Правда, всѣ добродѣтели велики, однако нѣтъ между ними выше дѣвства. «Велика любовь, по-реченію апостольскому: пребываяй въ любви, въ Бозѣ пребываетъ. Велико есть милосердіе, по словеси Спасову: блажени милостивіи, яко тіи помиловани будутъ. Велики и прочія добродѣтели. Но егда лишены будутъ дѣвства, будутъ лишени чистоты, осквернятся каломъ нечистоты, непотребни являются, изгоняется таковый отъ церкви, отлучается святыни, изобщается отъ сочленія: аще, рече апостолъ,- братъ именуемъ блудникъ будетъ, ниже ясти съ нимъ. Дѣвственная же свѣтлость превозвышается надъ всѣми, превземлется надъ прочими добродѣтельми; въ церкви воюющей достоинствомъ превосходитъ, въ ликующей церкви вышеестественно за агнцемъ Христомъ дерзаетъ».

Если сравнить съ дѣвствомъ бракъ, то первое несомнѣнно превосходитъ второй. «Церковію освященный бракъ пріемлется и ложе считается не скверно. Но егда дѣвство съ симъ сравниши: превосходитъ добротою своею, яко дражайшіе ка-

меніе другіе; яко злато прочіе металлы; яко солнце прочія звѣзды, по священному апостольскому гласу: не оженивыйся печется, како угодити Богу, оженнвыйжеся — како угодити женѣ. Кое превосходящее разнство межъ Богомъ и женою?! Какое величайшее разстояніе межъ угожденіемъ Богу и угожденіемъ женѣ»!

Вообще «прекраснѣйшее дѣвство есть шипокъ многоцвѣтущій, благоуханный, сладкоароматный, многою красотою сіяющій, многую сладость источающій, весь же терніемъ острымъ окруженный, жесточайшимъ каменіемъ обложенный... Сею прекрасною прекрасный Іосифъ украшенъ: лучше изводи въ темницѣ озлобитися, нежели сквернами осквернитися... Симъ просвѣщена свѣтомъ честолюбная Сусанна: лучше изводи отъ старцевъ оклеветаема быти и смерти предатися, нежели сквернами ихъ чистоту свою осквернити... Сего святѣйшаго дѣвства свѣтомъ освѣтися священная дѣва Устина: въ постѣ и молитвахъ силою крестною вооружившеся, преодолѣ волхво-ванія Кипріанова... Ея же чистоту великій Григорій Богословъ, похваляя, описуетъ, глаголя: невѣста Христова присная, доброта щадимая, образъ одушевленъ, возложеніе некрадомо, храмъ непроходимъ, вертоградъ заключенъ, источникъ загіе-чатлѣнъ... Утѣшайтеся о вѣчной свѣтлости дѣвства; наслаж-дайтеся вышеестественной прекрасности его; просвѣщайтеся небесной славы онаго; воспріимите сіе разверстыми вашими сердцы; всежеланно срящите прекраснѣйшую царицу—дѣвство» SJ.

Такимъ образомъ, какъ видимъ, для оправданія безпов-щипскаго ученія о безбрачіи Андрей Денисовъ пользовался совсѣмъ не подходящими доказательствами: правильность и «святость» ученія о необходимости всеобщаго безбрачія онъ обосновывалъ примѣрами изъ жизни частныхъ лицъ, и притомъ лицъ принадлежавшихъ къ Христовой церкви, въ которой такого ученія о всеобщемъ безбрачіи не существовало. Кромѣ того, что восхвалялъ въ своемъ «словѣ» Андрей Денисовъ: безпоповіцинское ученіе о всеобщемъ безбрачіи? или дѣвственность лицъ, принадлежавшихъ къ безпоповщинѣ? ІІовидимомѵ, въ задачу «слова» входило и послѣднее. Но наличность фактовъ не отвѣчала такой похвалѣ, потому что

жизнь Выговской пустыни и сосѣднихъ съ нею скитовъ представляла массу примѣровъ нарушенія цѣломудрія,

■ Какое впечатлѣніе на посторонняго зрителя производила жизнь безпоповцевъ въ Выговскихъ скитахъ, это видно изъ посланія на Выгъ извѣстнаго Стародубскаго безпоповца Ивана Алексѣева, учившаго о возможности обращаться безпоповцамъ за совершеніемъ брака въ церковь «великороссійскую». Иванъ Алексѣевъ былъ на Выгѣ въ 1728 году. Ознакомившись съ жизнью выговцевъ, онъ писалъ туда потомъ посланіе. Это посланіе не сохранилось, но о содержаніи его можно судить по отвѣтному посланію Алексѣеву со стороны Андрея Денисова, откуда видно, что на Ивана Алексѣева Выговскіе скпты произвели впечатлѣніе прямо «блудническихъ домовъ». Какъ же оправдывался Денисовъ противъ такого обвиненія?

Сначала Денисовъ выражалъ удивленіе: какъ рѣшился Алексѣевъ наносить «укоры» на такое общежитіе, ка,кова Вы-говская пустынъ, славная своимъ происхожденіемъ и устройствомъ? «Ты находиши лютымъ гажденіемъ на мѣсто, основанное исновѣдническими трудами; наступаешь на селеніе, собранное отеческими подвигами; наскачеши на жительство, утверженное святописанными законами и прогрызавши утробы святоподвижныхъ отецъ, давшихъ тебѣ свѣтъ познанія истины; біеши палицею твоея хулы и надсмѣиванія бѣдную нашу трудолюбивую братію, пріимшую тя радостными сердцами. Но не подобало бы ти, о, любезне, находити съ гордымъ фарисеомъ на плачущихъ предъ Создателемъ мытарей. Не годствовало бы ти нападати на влекущіеся по вся дни ко отцу щедротъ со обратившимся къ покаянію блуднымъ сыномъ. Не надлежало бы ти для защищенія слабости твоея поносити пребывающую во благочестіи неотступно братію». Въ чемъ же именно упрекалъ выговцевъ Иванъ Алексѣевъ? «Глаголеши о жителяхъ нашея страны,—писалъ ему въ отвѣтъ Андрей Денисовъ,— яко, воспріята залоги тверды въ томъ, дабы съ женами не сопрягатися бракомъ, зло нѣкако душевредное изобрѣтоша: нуждъ своихъ ради женъ чужихъ или дѣвъ придержати, якобы бѣжаще дыма, паче же во огнь страстей пріидоша». Такимъ образомъ обвиненіе со стороны Ивана Алексѣева было направлено противъ развратной жизни выговцевъ. Оправдываясь въ этомъ, Денисовъ писалъ: «Или ты мниши, якомыневѣмы апостольскаго гласа, вѣщающаго: лучше есть женитися и по-сягати, нежели разжигатися; и паки: честна женитва о всемъ,

и ложе нескверно, блудникамъ же и прелюбодѣемъ судитъ Богъ; и паки: яко блудники и прелюбодѣи царствія Божія не наслѣдятъ. Сія же обоя вѣдуще, не чести брака гнушаемся, не сопряженіе мужа и жены поносимъ, подобнѣ убо и блудныя главы не вѣнчаемъ похвальными цвѣтами, ни скареднаго житія покрываемъ одѣяломъ потаки. Аще убо брака не пріемлемъ, не тайну отрѣвающе, но новинъ, просыпанныхъ отъ Никона, убѣгаемъ». Такимъ образомъ Андрей Денисовъ свидѣтельствовалъ, что выговцы не принципіально отвергаютъ бракъ, а вынуждены къ безбрачію лишь крайнею нуждою. Именно, указывая, что въ «никоніанской» церкви употребляется четвероконечнкій крестъ и пятиперстноѳ благословеніе, Денисовъ говорилъ, что въ эту церковь нельзя обращаться за совершеніемъ брака, чтобы не »презрѣть древнее преданіе». Но, если мы допустимъ на время «силу» этого замѣчанія, то все же остается .неразрѣшенный Денисовымъ вопросъ о томъ: почему же нѣтъ брака въ самой безпоповщинѣ? Какъ случилось то, что здѣсь стало совершеніе брака невозможнымъ? Вопросъ оставался неразрѣшеннымъ.

Затѣмъ въ оправданіе Выговской пустыни Денисовъ указывалъ на существующія въ ней опредѣленія относительно нарушителей цѣломудрія. «Виждь писанные отецъ нашихъ уставы и предѣленія, коль свято и праведно запрещающія юнымъ съ юными не соводворятися, тако же дѣвственное и вдовственное цѣломудріе хранити; яко за несогласіе съ древле-церковнымъ благочестіемъ къ бракосочетанію не совокупля-тися; впадшимъ же кому въ тину любодѣянія коликая словеса прещенія, коликая отъ соединенія отлученія, коликое на тѣло ранъ умноженіе, коликая предъ народы постыженія, коликая предъ церковію входящимъ братіи поклоненія, коликая на трапезѣ труднѣйшая до земли метанія, коликая эпитиміи въ постѣ, и молитвахъ связанія быша и бываютъ». Такія же строгія правила существовали въ Выговской пустыни и относительно «новоженовъ». «Подобнѣ и о спрягшихся въ ново-бракъ коликіе подвиги имѣша: отлученіе тое же, необратное же отъ тѣхъ убѣганіе, яко никогда жо знаемыхъ, и непожда-тельное тѣхъ изъ пустынныхъ селеній въ міръ изгнаніе,—недопущеніе ихъ не точію въ чій домъ знаемыхъ, но ни къ родителямъ своимъ. Обращающимся же завѣщаніе таково: яко мужъ въ отдаленное отъ жены жилище пріидетъ, или жена въ дальнемъ разстояніи отъ мужа поселеніе свое возъимѣетъ».

Такимъ образомъ мы видимъ, что правила относительно нарушителей цѣломудрія въ Выговской пустыни существовали, дѣйствительно, строгія, но и на эти правила Денисовъ указывалъ совершенно напрасно, потому что къ проведенію цѣломудрія въ жизнь они не способствовали и потому какимъ ни-будь оправданіемъ безпоповщинскаго ученія о безбрачіи не служили.

Потомъ говорилъ Денисовъ и о случаяхъ совмѣстнаго сожительства мужчинъ съ женщинами, имѣвшихъ мѣсто въ Вы-говскихъ скитахъ. Иванъ Алексѣевъ спрашивалъ выговцевъ: «почто доселѣ вы домы таковыхъ не очищаете отъ стряпухъ, не разрушаете ихъ беззаконія любимства и придержанія дѣвъ и женъ, таймичищъ такихъ лукавыхъ таящихся?» По словамъ Денисова, такія сожительства не заслуживаютъ порицанія. «Иніи убо, бѣгающе гоненія за древлеотеческое благочестіе, изшедше изъ міра, съ женами и дѣтьми своими пребываютъ, живѵще вдовственное чистое житіе... Иніи же, имѣюще ближнихъ родственницъ и тѣхъ престарѣлыхъ, овіи же аще и чужихъ, но свидѣтельствованныхъ общимъ всѣхъ сосѣдствующихъ жителей окомъ, яко безпорочныхъ и уже многолѣтнихъ и могущихъ и юныхъ свирѣпство обуздати... И то кое зази-раніе на таковые возложеши»? Но Иванъ Алексѣевъ такія сожительства называлъ «блудническими домами». Денисовъ, оправдываясь, писалъ: «На коихъ убо горахъ, рцы намъ, узрѣлъ еси у насъ острымъ осужденія твоего окомъ блудни-ческіе домы? Въ кіихъ церемоніяхъ позналъ еси беззаконная любимства? Гдѣ увидѣлъ еси прелюбодѣйная таймичища, содержащія дѣвъ и женъ сонмища? Кого, исполненныхъ блуда и прелюбодѣянія, подъ кровомъ чистоты лежащихъ, обрѣлъ еси? Блудныхъ ли сыновъ сонмы? Но по вся дни къ щедрому Отцу вопіютъ: согрѣшихомъ на небо и предъ Тобою и нѣсть мы достойны нарещися сынове Твои... Блудныхъ ли женъ и дѣвъ совокупленіе? Но по вся часы, кающеся, нози Владычни слезами мыютъ». Такимъ образомъ, Денисовъ, если не отрицалъ случаевъ грѣховнаго паденія, то старался покрыть ихъ плодами ежедневнаго покаянія. И на слова Ивана Алексѣева: «домы, въ нихъ же лукавая сія тоймичища содѣваются, глаголю дѣвы и жены соводворяются, пресѣцыте пути посѣщенія сихъ нечестивыхъ любимицъ, ихъ же ради искони гнѣвъ Божій настоитъ»,—Андрей Денисовъ писалъ: «Вѣмы, о, лю-безне, яко на таковыя скверныя домы, аще гдѣ будутъ, на-

стоитъ искони, яко же реклъ еси, гнѣвъ Господень. Но мы на исполненіе таковыя скверны устроенныхъ домовъ не имѣемъ, и путей на любодѣйное посѣщеніе не углаждаемъ, кромѣ случающихся неминучихъ благословныхъ потребъ: яко больнаго ли кто кого посѣтитъ когда... сродніи ли другъ о друзѣ попекутся когда».

Однако въ концѣ концовъ Денисовъ сознавался, что зази-ранія Ивана Алексѣева были не безъ основаній. «Аще въ рай бяше преступленіе заповѣди Божія, то почто дивишися въ толикомъ народѣ нашемъ, къ тому же самовластномъ, ко-ликому ни буди плеврлѵ расти. Ибо доколѣ возмогаху у ндсъ отеческіе предѣлы, доколѣ цвѣтяше въ старческихъ сѣдинахъ мудрость цѣломудрія, не одолѣваше злоба добродѣтели,—цѣлы бяху церковніи закони, непоколебимы пребываху древлеоте-ческіе обычаи, всѣхъ же добродѣтелей основаніе и верхъ страхъ Божій незыблимъ стояше, и любовь другъ къ другу, яко рай Божій, выну цвѣтяше. Егда же вогнѣздися въ юныхъ мысли змій сластолюбія, и—сердца ихъ потрясе преслушаніемъ, и мысли ихъ помаза своеволіемъ, тогда начата прези-ратися старчестіи сѣдины, уничтожишися спасительніи обычаи, возростоша плевелы, чистую добродѣтели пшеницу подавляющій, надъ всѣми же сими явися лжебратій лютая сонмища. Ея же клеветами потрясошася обіцежительства; разо-ришася скиты; связашася веригами настоятельстіи нозѣ; про-сыпася нестерпимая гроза во всю пустыню; дебри и блата восплакаша; источники и рѣки кровавыя струи испустиша; распужено бысть Христовыхъ овецъ ревнительное стадо; того ради умолкоша отечестіи законы; испровергошася пустынные обычаи; пойдоша мнози въ пути преступленія; побѣжаша въ стези ослушанія и пріяша браки, новинами гобзующіе. Увы, нашея обиды! Возскрыпѣ пустыня младенческими колыбелями: огустѣша жительства малолѣтними отрочатами; отворишася врата новолюбивымъ священникамъ; и все старческое предводительство отъято бысть. Се же все содѣяся отъ потерянія страха Божія и любви къ искреннему своему».

Сознаваясь, что въ Выговской пустыни и въ другихъ поморскихъ скитахъ уже нѣтъ тѣхъ «порядковъ», какихъ держались насельники пустыни и скитовъ въ болѣе раннее время, Андрей Денисовъ оправдывалъ и себя, какъ предводителя такой общины, горестно взывая: «Тебе же, по законѣхъ отеческихъ добраго ревнителя, видяще, и дружнихъ недостатковъ

острозрительнаго надзирателя разумѣваюіце, покорно молимъ мыслію твоею къ верху добродѣтелей разсужденія снити, и о нашемъ бѣдномъ предводительствѣ разсмотрити, ибо не можемъ ни властію обладати ряду, ни образомъ бывати стаду. И того ради послѣдуемъ Владычнѣй предусмотрительной вы сокой волѣ, оставлыпе расти пшеницу съ плевелы купно. Помнимъ же и Тайновидцу ременное Господомъ: яко время близь есть: обидяй да обидитъ еще, и скверный да сквернится еще, и праведный правду да творитъ еще, и святый да святится еще, и се гряду скоро, и мзда моя со мною воздати комуждо по дѣломъ его».

Такимъ образомъ всѣ непорядки, какіе возникали въ безпоповщинѣ изъ за вопроса о бракѣ, Андрей Денисовъ сводилъ въ концѣ концовъ къ основному тогдашнему вопросу: къ особенностямъ переживаемаго времени 6). Эти рѣчи совсѣмъ не похожи на тѣ словоизліянія, какими ранѣе онъ восхваляхъ «дѣвство» Выговскихъ пустынниковъ. Состояніе поморскихъ скитовъ было бѣдственное и положеніе ихъ насельниковъ печальное: не торжествовать и восхвалять нужно было, какъ дѣлалъ Денисовъ ранѣе, а скорбѣть и плакать, какъ поступить онъ готовъ былъ позднѣе... * 429

“) Рукоп. Владимірской семинаріи № 75, гл. 16. Здѣсь данный отвѣтъ Денисова надписывается такъ: „Слово отвѣщательное на возглашеніе нѣкоего мужа, желающаго малодушіе свое дружними недостатки покрыти'1. Кто же такой этотъ „нѣкій мужъ“? Въ рукоп. И. П. Б. О. 1.

429, лл. 185—188 обор. (ср. О. I. 443, лл. 498—501 обор.) выдержки изъ даннаго „слова“ надписываются такъ: „Въ словѣ отвѣтномъ къ Ивану Алексѣеву Стародубскому“. На этомъ основаніи мы считаемъ данное произведеніе отвѣтомъ на посланіе Ивану Алексѣеву Стародубскому. Косвенное подтвержденіе этого есть и въ самомъ текстѣ „Слова“: такъ, въ одномъ мѣстѣ Денисовъ говоритъ тому лицу, которому отвѣчаетъ: „И симъ возбуждаемъ, отъ юга на сѣверъ скоро потеклъ еси“. В-в отношеніи Стародубья, гдѣ жилъ Алексѣевъ, и Выга, гдѣ жилъ Денисовъ, это выраженіе вполнѣ отвѣчаетъ. Въ другомъ мѣстѣ Денисовъ такъ выражается: „И аще въ насѣянномъ евангельскою проповѣдью вселенскомъ полѣ насѣя врагъ плевелы, ваше ли едино Стародубское поле остави, не бросивъ горсти плевеловъ“? Итакъ, мы не сомнѣваемся, что данное „Слово“ писано Андреемъ Денисовымъ въ отвѣтъ Стародубскому безпоповцу Ивану Алексѣеву. Время написанія посланія нужно относить къ 1728—1730 годамъ, такъ какъ Иванъ Алексѣевъ былъ на Выгѣ въ 1728 году и конечно только въ это время ознакомился съ жизнью его обитателей, а Андрей .Денисовъ умеръ въ 1730 году.

И.

Арестъ Семена Денисова.—Посланія Андрея Денисова по этому поводу.— Прошенія Семена митрополиту Іову. — Бго переписка съ выговцами — Бѣгство Семена изъ тюрьмы; посланіе по этому поводу Андрея Денисова и „слово“ самого Семена.

Важнѣйшими событіями въ жизни Выговской пустыни слѣдуетъ считать тѣ, которыя стоили выговцамъ многихъ хлопотъ и прошеній, многихъ поѣздокъ и трудовъ. Это были такого рода «бѣды», которыя иногда вызывали выговцевъ на попытки къ поголовному самоистребленію и которыя, однако, всякій разъ кончались полными удачами для выговцевъ.

Первая изъ такихъ «бѣдъ» возникла въ концѣ 1713 года и продолжалась всего болѣе 4-хъ лѣтъ. Мы разумѣемъ арестъ Семена Денисова/ случившійся 10 декабря 1713 года въ Новгородѣ, когда Выговскій расколоучитель прибылъ сюда «для взятія указа» относительно переселенія выговцевъ на рѣку Чаженгу Каргопольскаго уѣзда7). Этотъ арестъ былъ сдѣланъ по доносу нѣкоего Семена Лыскова, бывшаго ранѣе жителемъ Выговской пустыни, который имѣлъ относительно этого «уговоръ» съ «жителемъ погоста Толвуйскаго Леонтіемъ Архиповымъ» 8). Взятаго подъ стражу, передается въ Исторіи Выговской пустыни, немедленнно привели «въ архіерейскій разрядъ на испытаніе». Митрополитомъ Новгородскимъ въ то время былъ Іовъ, изъ архимандритовъ Троице-Сергіевскихъ. Іовъ спросилъ Семена: «ты ли еси Выговской пустыни раскольникъ и учитель Семенъ Денисовъ»? Арестованный признался

’) Въ Исторіи Выговской пустыни говорится, что арестъ Семена Денисова случился „лѣта 7223, декабря 10“ (Рукоп. Кіевской академіи изъ собр. митр. Макарія № Аа. 120, гл. 33). Затѣмъ, въ прошеніи выговцевъ 4>тъ 8 августа 1715 года императору Петру I было сказано, что Семенъ Денисовъ былъ „схваченъ“ въ „прошлыхъ 1713 и 1714 годахъ“ (Есиповъ. Раск. дѣла XVIII вѣка, т. I, стр. 310). Но въ болѣе раннемъ прошеніи выговцевъ Петру 1 — отъ 16 сентября 1714 года — прямо говорилось, что Семенъ Денисовъ „захваченъ“ 10 декабря 1713 года (Тамъ же, т. I, стр. 305).

“) О Семенѣ Лысковѣ говорится въ Исторіи Выговской пустыни (стр. 145), а сообщникъ Лыскова названъ по имени въ посланіи Андрея Денисова „отъ Питера въ братство“, въ которомъ сообщалось объ обстоятельствахъ ареста Семена Денисова (Рукоп. Румянцевскаго музея—У fl-дольскаго № 1252, лл. 216—221 обор.).

въ этомъ и сказалъ, что онъ «присланъ съ Выга за челобитьемъ, своей ради нужды, съ пашпортомъ». Митрополитъ сдѣлалъ распоряженіе «отвести Семена въ архіерейскую канцелярію, и оковати, и испытати на письмѣ, и допросныя рѣчи къ нему принести». Когда все это было' исполнено, то митрополитъ, разсмотрѣвъ допросныя рѣчи Семена, «повелѣ его къ себѣ привести и нача его... увѣщевати», но Семенъ оказалъ упорство и никакой надежды на обращеніе не подавалъ. Тогда митрополитъ «взявъ Семена особь на безлюдіе, нача съ нимъ о вѣрѣ разглагольство чинити», но Семенъ опять продолжалъ «обличать неправое мудрованіе» никоніанъ. Поэтому дѣло его ареста затянулось и продолжалось болѣе четырехъ лѣтъ 9).

Все это время выговцы находились въ большой тревогѣ, такъ какъ аресту Семена Денисова они придавали большое значеніе. Въ зависимость отъ исхода этого дѣла они ставили вопросъ о существованіи самой Выговской пустыни. Поэтому прилагали всякія старанія къ выручкѣ Семена изъ заключенія. Особенно хлопоталъ объ этомъ Выговскій архиктиторъ Андрей Денисовъ, родной братъ Семена. Всѣ четыре года Андрей былъ въ отлучкѣ съ Выга, хлопоча то въ Петербургѣ, то въ Москвѣ, и лишь временами навѣщалъ Выгъ. Но за то часто Андрей Денисовъ присылалъ сюда посланія, сообщая о положеніи ведомаго дѣла и о всѣхъ связанныхъ съ нимъ частностяхъ.

Первымъ такимъ посланіемъ можно считать написанное на текстъ изъ 34-го псалма: «Азъ же, внегда они стужаху ми, облачахся во вретище, и смиряхъ постомъ душу мою, и молитва моя въ нѣдра моя возвратится». Откуда было прислано это посланіе, неизвѣстно, но по всему видно, что оно было отвѣтомъ со стороны Андрея Денисова на извѣщеніе со стороны выговцевъ, что они ревностно возсылаютъ молитвы Богу о благополучномъ разрѣшеніи дѣла объ арестѣ Семена. «Въ боголюбнѣмъ вашемъ пустынносовокупленіи,—начиналось это посланіе,—въ благочестнѣмъ христорачительномъ сочлененіи,—боголюбивѣйшіе отцы и братіе,—со инѣми святѣйшими обычаи и сіе дивнѣйшее дѣло имѣете: его же камо отпу-щаете, молитвами боголюбными онаго провождаете, и кого гдѣ впадша въ напасти услышите, о семъ паки теплѣйшія

') Ист. Выговской пустыни, стр. 145—147.

молитвы Богу возсылаете, паки слезные источники ко Вла-дыцѣ источаете, паки множайшія прошенія Господеви о помощи и избавленіи воздаваете». Такъ поступали выговцы и въ данномъ случаѣ. Въ уста своего противника, т. е. митрополита Іова, Денисовъ влагаетъ такія слова: «Не попущу, рече, отъ руку моею избыти не отлучающагося старо-церковныхъ преданій, но преодолѣю вѣру того темничными озлобленіи... Не попущу слышану быти, яко избы отъ руку моею». Въ отвѣтъ на это Денисовъ характеризовалъ и поведеніе вы-говцевъ. «Ваше же боголюбіе противу сего, слезы къ слезамъ изливающе, молитвы (къ молитвамъ прилагающе, слезнѣ вопіете: воскресни, Господи, помози намъ, избави насъ имени Твоего ради. Воздвигни силу Твою, и пріиди спасти». Почему же такъ взывали выговцы? Чѣмъ обусловливалась ихъ забота? «Велика борьба,—писалъ Денисовъ,—велико сраженіе. Оттуду обидѣти смышляти не престаютъ, отсюду Господеви со слезами восклицати не умолчеваютъ. И дѣло не о маломъ, но о великомъ благочестіи... Возста тѣлеснѣ обидѣти человѣка пустынножителя, человѣка смиренна и убога, не богатствомъ кипяща, ни кого обижающа, ни въ какомъ злотвореніи ятаго, никакими клеветами обойденнаго... Съ нимъ же и прочіе убогіе пустынножители ослезити потщася». И кто возсталъ на «пустынножителей»? «Возста человѣкъ не простый», но «многи подвизая, многи вооружая, многимъ противяся». Что же остается дѣлать выговцамъ? «Всѣ со старыми, немощнѣйшими, всѣ съ больничными и юннѣйшими, къ слезамъ слезы, къ молитвамъ молитвы, и къ посту постъ, и къ покаянію покаяніе предъ благодатію Божіею боголюбно составляти потреб-ствуемъ». Важность и силу молитвы доказывая многими библейскими примѣрами, Денисовъ въ заключеніе писалъ, что не нужно удивляться и «бѣдамъ», какимъ подвергаемся. «Сіе убо законъ евангельскій свойство ученикомъ Христовымъ повѣдаетъ имѣти: еже гонимымъ быти, еже въ темницы вмѣтае-мымъ, еже отъ всѣхъ ненавидимымъ имени Его ради» 10).

Такимъ образомъ, переживаемую «бѣду» Андрей Денисовъ силился обратить въ пользу самихъ выговцевъ, видя въ перенесеніи ея «свойство учениковъ Христовыхъ», и тѣмъ поддержать ихъ мужество и бодрость.

Второе посланіе Андрея Денисова было прислано на Выгъ изъ Петербурга. Оно писано на текстъ 37 псалма: «Оружіе извлекоша грѣшницы, напрягоша лукъ свой сострѣляти убога и нища, заклати правые сердцемъ; оружіе ихъ внидетъ въ сердца ихъ и луцы ихъ сокрушатся». Такими словами Андрей Денисовъ начиналъ свое посланіе потому, что извѣщалъ въ немъ выговцевъ о «бѣдѣ», постигшей виновника ареста Семена Денисова. «Нынѣ очи наши видятъ, яже вашему бого-любію,—о, священное совокупленіе,—повѣдати усердствуемъ». Леонтій Архиповъ, донесшій властямъ на Семена Денисова, началъ предаваться грабительству и «не удоволився въ Новѣ-градѣ тако злодѣя, и въ царственномъ семъ градѣ» Петербургѣ «таковая дерзну: подговоря нѣкоихъ, Тита Захарьева ограби, и на нихъ грозя много и неукротимо рыкая». За это* онъ «праведнѣ пойманъ бысть, и приведенъ въ судебную палату, посаженъ же и прикованъ, по краткомъ спросѣ, въ седьмипудовую цѣпь, ею же сличенъ, лежаше». Такимъ образомъ, и этотъ фактъ ареста Леонтія Архипова Андрей Денисовъ истолковывалъ въ свою пользу. Подкрѣпленіе такому истолкованію онъ находилъ въ словахъ даже «приказныхъ судебной палаты», Андреемъ, очевидно, сильно задобренныхъ. «Нѣкій приказный,—говоритъ онъ, — аки посланный обличитель, сляченному рече: видѣши ли, какъ Богъ неповинную кровь тѳбѣ отмщаетъ? Что вамъ зло сдѣлалъ, или иному кому, Семенъ Денисьевичъ, его же вы на мучительство предали? Самъ нынѣ терпи и почивай. Каково терпѣть?» «ГІриказніи» будто бы совѣтывали даже Андрею Денисову «подать прошеніе», въ которомъ было бы указано, какъ «неповинно» Леонтій Архиповъ «предалъ» Семена Денисова, «еже бо ему, Леонтію, тягчайше было истязаніе». Но Денисовъ, по его словамъ, отъ этого отказался. Въ заключеніе Денисовъ просилъ выговцевъ помолиться объ обращеніи къ благочестію предателей Семена Денисова. «Вы же, красное церковное сочленіе, прелюбезное христопокорное братоводительство, понеже ваши слезы и молитвы христораднѣ страждущимъ помогаютъ и ратующіе попаляютъ, помолитеся и о ихъ обращеніи: да въ чувство своего заблужденія пріидутъ и къ покаянію притекутъ». При этомъ Денисовъ говорилъ и о всѣхъ выговцахъ, утѣшая ихъ такими словами: «Аще же и въ страданіи есмы, но благодаримъ Бога, яко идемъ не по стезямъ» предателей Семена, «но евангельски, христораднѣ и за благочестіе, по ре-

ченію Господню: аще кто исповѣсть мя предъ человѣка, испо-вѣмъ его и Азъ предъ Отцемъ моимъ небеснымъ»

Въ 1714 году Іовъ ѣздилъ въ С.-Петербургъ и возилъ туда съ собою Семена Денисова. Въ Исторіи Выговской пустыни объ этомъ разсказывается такъ: «И оный митрополитъ оного Семена возивъ съ собою въ С.-Петербургъ, и представ-ляше къ его императорскому величеству, и всяко на него наговариваніе, чтобъ къ мученію, или какъ бы его императорское вбличество на гнѣвъ подвигнута на оную Выговскую пустыню. Онъ же, императорское величество, взявъ онаго Симеона предъ себе, и испытавъ истиха на словахъ, и поговори мало, ни его отпустити, ни испытати жестоко не по-велѣ; такожде и митрополиту не повелѣ, оставилъ его тако; "многіе же господа заступаша о освобожденіи, но не свобо-дися собою; и оный митрополитъ свезе его назадъ съ собою въ Новгородъ и держа его при себѣ, за караулами, до своей смерти» 12). По поводу этой поѣздки митрополита Іова въ столицу Андрей Денисовъ писалъ «отъ Питера въ братство» особое посланіе, въ которомъ увѣдомлялъ, что эта поѣздка кончилась ничѣмъ. «Міръ возрадуется, вы же восплачете: тако въ сей жизни подражателемъ евангельскимъ Спасъ пред-рече, яже премудрыми своими всестроительными судьбами въ скорбѣхъ очищая, въ слезолитіихъ убѣляя, въ напастѣхъ просвѣщая, въ терпѣніи вѣчной свѣтлости сподоблевая. Откуду и рать есть житіе, се святыя книги прорекоша,—не точію съ плотію, съ діаволомъ, съ грѣхомъ, но человѣки гонити и на-вѣтовати за благочестіе съ дмящимися. Дивна же сія брань и многаго чуда исполнена, аще и скорбію боголюбезныхъ и братолюбительныхъ сердецъ помазана». О какой же «брани» говорилъ Денисовъ и чѣмъ она «дивна»? Онъ говорилъ о борьбѣ раскола съ «никоніанствомъ» и дивился отвѣтамъ со стороны раскола, представителемъ котораго въ данномъ случаѣ былъ его родной братъ. «Возстали на человѣка, иже отъ младенства лобызающаго пустыню, иже въ древнемъ святыхъ отецъ благочестіи, согласно со святыми, пребывающаго... Но что нашъ доблій, многажды чрезъ письма и словеса, къ прочимъ словесѣмъ глаголаша? Что творите, о, архіерею? не увѣ-

“) Рукой. Румянцевскаго музея (Ундольскаго) № 1252, лл. 216—221 обор. Въ началѣ, на полѣ, здѣсь есть приписка: „Отъ Питера въ братство“.

1!) Исторія Выговской пустыни, стр. 148.

щавъ, принуждаете; извѣстно не показавъ, приневоливаете. Или велите мнѣ солгати и не истинну вѣру извѣщати»? Осуществляя эти слова на дѣлѣ, Семенъ, по словамъ Андрея, подалъ Іову «письмо», въ которомъ правильность «древняго благочестія» доказывалъ, «въ пяти статьяхъ». Отвѣта на эти «статьи» со стороны Іова, по словамъ Андрея, не послѣдовало. Вотъ послѣ этого-то «изволеніемъ Божіимъ, отъ начальниковъ указомъ, къ суду приказанъ въ царствующій градъ... Бысть же и самому архіерею пріѣздъ». Іовъ повезъ изъ Новгорода въ Петербургъ и Семена Денисова. Дорогою «аще и свободнѣе Новгородскаго держася, обаче возстаніе люто отъ архіерея, люто прѳщеніе, грозы безмилостивны». Такимъ образомъ, какъ видно изъ свидѣтельства самого Андрея Денисова, Іовъ возилъ Семена Денисова въ Петербургъ не по собственной иниціативѣ, а по приказанію «господоначальствующихъ», и кончилась эта поѣздка, по словамъ Андрея, улучшеніемъ положенія Семена. «Положи Богъ самому государю юзника свидѣтельствовати, и по разглагольствіи никоея ярости, ниже кое прещеніе смиреннѣйшему государь учини. Но и послѣди на желаніе мученія архіерейское и прочихъ государь возрази и отказа, и отпущена отъ своего величества учини, и вины на немъ быти никакой не оказа... а отъ архіерея увѣряти воли не отъя». 25 мая Іовъ уѣхалъ изъ Петербурга въ Новгородъ, захватилъ съ собою и узника, Семена Денисова. Свидѣтельствуя объ этомъ, Андрей Денисовъ спрашивалъ: «что конецъ тризнищу сему будетъ?.. О, владыко! Оскудѣ человѣческая защита: да не оскудѣетъ Твоя всемогущая помощь. Ослабѣ начальническое нищаго, раба Твоего, положеніе: да не оставитъ его всехранительное, всемилостивое Твое призрѣніе. Ей, владыко! ей, человѣколюбче! помози страдательнѣ борющемуся, единому съ безчисленными, нищему съ великобогатыми, странному съ великозаступными, юнобезлобивому съ обетшалыми въ лукавствѣ, связанному со связующими». Бъ заключеніе Андрей Денисовъ утѣшалъ насельниковъ Выга, совѣтуя не печалиться чрезъ мѣру. «Вонмемъ, яко аще и плѣненъ нашъ любезнѣйшій, но въ церкви стоя со святыми, единогласно проповѣдуя; не отлученъ отъ стада, но за стадо бо-ряся; не ухваченъ отъ церкви, но за церковь подвизался; не отрѣзанъ отъ церковныхъ удъ, но стражда за вся церковные уды, возражая клеветы, пресѣкая коварныя плетенія, образомъ, словомъ, житіемъ, прослытіемъ являя богородное хри-

сторадныхъ людей свойство». Отсюда Денисовъ заключалъ, что узникъ «не оставленъ еще отъ Бога, но всемощною Его помощію въ злодышущихъ рукахъ всюду помогаемъ и сохраняемъ». Поэтому «сими молитвъ поможеньми помощи страждущему,—о, церковное благосовѣтіе!—потщитеся. попросите неослабно отъ Господа со слезами помощи укрѣпленія и избавленія за вся ны напаствѵемому... Помяните, яко общій нашъ удъ о общемъ благочестіи за всѣхъ истязуется. Помяните, яко на вся злохитры клеветы за вся ны единъ отвѣтствуетъ. Уразумѣйте, аще бы подъ царскій гнѣвъ за его коварствы привели всѣхъ ны воспалити, яростію возшумѣли бы. Помыслите, аще едину свѣщу сію погасятъ, вся ны помрачити потекутъ; аще вѣтвь сію отломятъ, все древо исторгнута возгордятъ; аще око сіе избодутъ, на все тѣло яко побѣдители возъярятся... О томъ къ вашему боголюбію отъ заключенія вопіетъ, всѣхъ васъ молитъ, и ко всѣмъ припадаетъ, и всѣмъ прощеніе посылаетъ» 13). Такое великое значеніе придавалъ Андрей Денисовъ исходу дѣла объ арестѣ Семена Денисова!..

Въ то время, когда Андрей Денисовъ прилагалъ всѣ старанія, добиваясь освобожденія арестованнаго своего брата, послѣдній и самъ дѣятельно заботился о томъ же 14). Авторъ исторіи Выговской пустыни говоритъ, что «оной Симеонъ на-писа митрополиту на письмѣ тетрадки: о крестѣ, и о крестномъ знаменіи, и о сугубомъ аллилуіа, и о имени Ісусовѣ, и о прочихъ премѣнахъ, внесенныхъ Никономъ въ Россійскую церковь, такожде и о вѣрѣ крѣпкія свидѣтельства, за что оный стоитъ, и посла къ митрополиту, дабы ему противъ того дали отвѣтствіе ясное отъ Божественнаго писанія. Оный же митро-

13) Рукоп. Румянцевскаго музея (Уидольскаго) № 1252, лл. 92 об.— 100

14) Въ исторіи Выговской пустыни порядокъ событій времени ареста Семена Денисова передается такъ: а) сначала Семенъ, по арестъ, былъ „посаженъ въ темницу, именемъ Орлову“; б) затѣмъ „Симеонъ написа митрополиту тетрадки“; в) наконецъ, состоялась поѣздка Іова съ Семеномъ въ Петербургъ. А на самомъ дѣлѣ порядокъ этихъ событій былъ другой, какъ видно изъ прошенія выговцевъ отъ 16 сентября 1714 года императору Петру I. Именно, прежде состоялась поѣздка въ Петербургъ, а, по возвращеніи оттуда въ Новгородъ, митрополитъ „немилостиво за-садиша“ Семена, „яко злодѣя, въ жестокую Орловскую темницу“ (Есиповъ. Раск. дѣла XVIII вѣка, 1, стр. 305). И прошенія Іову „на письмѣ“ послѣдовали со стороны Семена также ранѣе поѣздки въ Петербургъ. •

политъ, принявъ и разсмотрѣвъ, хотя отвѣтствіе сотворити. И повелѣ гречину философу Лихудіевыхъ отвѣтствіе творити. Точію сіе ничто не сотворилося,—дати противъ того свидѣтельствъ не откуду, и не даша» ,s). Мы имѣемъ три посланія Семена Денисова на имя митрополита Іова, изъ которыхъ можно видѣть и то, приблизительно когда они были писаны.

Въ первомъ «прошеніи» Семенъ Денисовъ старался показать, что арестъ, учиненный надъ нимъ, есть дѣло произвола и не отвѣчаетъ ученію христіанскому, на что долженъ бы обратить вниманіе митр. Іовъ, какъ пастырь христіанскаго стада. «И добрѣ самовластнаго Богъ созда человѣка, и самовластіе же саномъ почти и, еже самовластнѣ и доброхотнѣ ему работати, и тѣмъ нѳхотящихъ работати тому добровольно нуждею не привлекаетъ. Но вольную волю всѣмъ даде: елли-номъ, и жидовомъ, и еретикомъ, и Христіаномъ, правовѣрнымъ и грѣшнымъ, по произволенію когождо на путь спасенія призывая». Очевидно, считая обращеніе къ вѣрѣ дѣломъ свободной воли человѣка, Семенъ исключалъ не только всякія принужденія, но и настойчивыя увѣщанія. Заявляя о своихъ раскольническихъ убѣжденіяхъ, онъ обѣщалъ представить и подробный перечень «новопреданій» Никона, на которыя указывалъ расколъ, и просилъ дать ему на это только срокъ. «Количество же новопреданія Никонова вкратцѣ въ допросныхъ объявишася рѣчѣхъ, совершеннѣе же, аще благоволиши увѣщати, сроку на седмицу благоволи подати ми,—отвсюду свободу, да въ свободности безъ препятія бывъ, возмогу добрѣйте описати твоему архипастырству, яже вкратцѣ предло-жихъ въ допросныхъ рѣчѣхъ».

Мы считаемъ данное прошеніе раннѣйшимъ, точнѣе: первымъ потому, что оно было писано, очевидно, вскорѣ послѣ ареста Семена, когда только еще прошли первые допросы арестованнаго и когда онъ, не ожидая долговременнаго заключенія, находилъ нужнымъ просить себѣ «срокъ»,—всего лишь одну «седмицу»* 16).

16) Ист. Выговской пустыни, стр. 147—148.

16) Рукой. И. П. Б. О. XVII. 49, лл. 1 — 3. Ср. рукой. Хлудовской библіотеки А? 272, лл. 479—481 и Румянцевскаго музея № 2555, лл. 141— 143. Въ двухъ послѣднихъ рукописяхъ есть надпись: „Крѣпкодушнаго страдальца, господина Симеона Діонисьевича исповѣданіе вѣры и древ-лецерковнаго. благочестія, бывши во узахъ въ Новѣ-градѣ, при митрополитѣ Іовѣ немилосордомъ“. Въ концѣ всѣхъ этихъ трехъ списковъ

Второе «прошеніе» Семена Денисова митрополиту Іову, заключавшее въ себѣ доказательства и раскрытіе раскольническаго мнѣнія по вопросамъ о перстосложеніи для крестнаго знаменія и іерейскаго благословенія, о сугубой аллилуіа, о четвероконечномъ крестѣ и объ имени Іисусъ и Ісусъ,—излагало все это въ пяти «статьяхъ». Объ этомъ прошеніи упоминается въ посланіи Андрея Денисова «Отъ Питера въ братство», писанномъ послѣ поѣздки Іова съ Семеномъ Денисовымъ въ Петербургъ, состоявшейся въ маѣ 1714 года п). Въ самомъ прошеніи есть приписка, что «сицево писаніе дано исперва митрополиту Новгородскому въ 7222 году, а отъ него отвѣта не учинено. Было слышаніе въ прошедшей зимѣ: преложено оно на греческій языкъ дабы греку философу на нь удобно отвѣтъ твррити, но ничтоже и отъ него бысть. Дойде въ братство декабря въ 19-й настоящаго 7223 лѣта» 17 18). Въ этомъ прошеніи Семенъ Денисовъ «объявлялъ» причину своего отдѣленія отъ православной церкви и говорилъ, что пишетъ по повелѣнію митрополита. Въ заключеніе Денисовъ извинялся: «Елико въ семъ писаніи писательные доводы въ рѣ-чѣхъ премѣнишася, сократишася и инако рекошася, разуму цѣлу пребывающу, молю милостивнѣ о сихъ, за неимѣніе книгъ, милостивно прощеніе даровати: забвеніе бо, рекоша, надъ всѣми хвалится». Вмѣстѣ съ тѣмъ авторъ прошенія выражалъ пожеланіе, какой бы отвѣтъ онъ, проситель, желалъ получить отъ митрополита. «Иротиву сего моего грубописанія, аще благоволитъ велеумнѣйшее твое архипастырство возотвѣт-ствовати, молю: да письменнымъ сочиненіемъ сіе иоказати благоволиши: и вашему архіерейству се удобнѣйше, и мнѣ разумнѣйше смотрѣти,—написати прошу не силлогизмъ нѣкіихъ, ниже разсудительныхъ доводовъ утвержденія, ихъ же святіи отцы бѣгати повелѣваютъ». Такимъ образомъ, не подлежитъ сомнѣнію, что настоящее прошеніе было подано не позже первыхъ мѣсяцевъ 1714 года. И это прошеніе имѣетъ подпись:

есть подцись: „Непотребный Симеонъ Діонисьевъ, вашему архіерейству до земли кланяйся, умилительнѣ вопію: милостивый господинъ, смилуйся, пожалуй“. Въ рукой. Румянцевскаго музея .V« 2555, гдѣ есть всѣ три прошенія Семена Денисова митр. Іову, настоящее прошеніе стоитъ подъ •Y; 1-мъ.

17) Рукоп. Румянцевскаго музея (Ундольскаго) № 1252, лл, 92об.—100.

18) Рукоп. Румянцевскаго музея № 2555, лл. 235—246. Ср. рукоп. И. П. Б. О. XVII. 49, лл. 4—15 обор. и Румянцевскаго музея Л» 35, л. 256.

«Многогрѣшный юзникъ, непотребный и недостойный Симеонъ Діонисіевъ, падъ на честнѣйшія твои архипастырстіи нозѣ, слезнѣ прошу: писанное милостивнѣ пріяти, долготерпѣливнѣ же и кротко прочести, писавшему же елей милосердія изліяти, уми-леннѣ вопіющу: милостивый господинъ, смилуйся, пожалуй» 19).

Отвѣтъ на это «прошеніе, съ разборомъ доказательствъ, въ немъ приводимыхъ, сохранился до насъ въ двухъ видахъ. Вопервыхъ, есть «Обличеніе на предложенное отъ церковнаго Противника Семена Денисова письмо». Писано это «Обличеніе», если не самимъ Іовомъ, то подъ его руководствомъ, и содержитъ въ себѣ разборъ мнѣнія Денисова по вопросамъ о перстосложеніи для крестнаго знаменія и священническаго благословенія, о трегубой и сугубой аллилуіа, о формѣ креста Христова и о имени Іисусъ и Ісусъ 20). Вовторыхъ, есть сочиненіе іеромонаха Софронія Лихуда подъ заглавіемъ: «Коллурій отъ лютой страсти очеболѣнія Капитонскаго» 21), хранящееся нынѣ среди рукописей Румянцевскаго музея.

Третье «прошеніе» Семена митрополиту Іову было подано также до поѣздки ихъ въ С.-Петербургъ. Доказательствомъ этого служитъ слѣдующее. Семенъ Денисовъ въ данномъ прошеніи упоминаетъ о какой-то «княжицѣ, присланной» ему Іовомъ для вразумленія и говоритъ, что, «силлогизмы» ея онъ, Семенъ, «мимотёченіемъ преходитъ». Въ посланіи Андрея Денисова «отъ Питера въ братство» говорится, что для вразумленія Семена Іовъ присылалъ «книгу Димитрія

19) Рукоп. И. П. В. О. I. 351, лл. 262—287. Ср. рукоп. И. П. В. О. XVII. 49, лл. 4—15 обор.; О. XVII, 51, лл. 12 — 20; О. 1. 415, лл. 1—14; Хлудовской библіотеки № 272, лл. 481—491; Румянцевскаго музея № 35, лл. 242—256; 2555, л. 235—246. Въ послѣднемъ спискѣ настоящее прошеніе стоитъ подъ № 2-мъ.

-°) Рукоп. Спб. академіи № А 1 /за« изъ собранія Нильскаго. Въ примѣчаніи рукописи сказано: „Обличеніе сіе взято изъ рукописи, найденной между бумагами въ кладовыхъ Новгородскаго Софійскаго собора. Рукопись же содержитъ въ себѣ, на 34-хъ листахъ, современной списокъ съ дѣла объ извѣстномъ поморскомъ расколоучителѣ Семенѣ Денисовѣ, нахбдившѳмся въ Новгородѣ подъ стражею. Въ ней помѣщены какъ челобитная Денисова, защищавшаго себя и свое ученіе, такъ и опроверженія онаго, составленныя, если не самимъ Новгородскимъ митроіюли-ломъ Іовомъ, ревностнымъ поборникомъ православія, то подъ его руководствомъ. Подлинникъ хранится въ Сѵнодальномъ архивѣ“.

21) Филаретъ архіепископъ. Обзоръ духовной литературы, кн. I, стр 251. М. 1859.—Викторовъ. Собраніе рукоп. Бѣляева, сгр. 22, № 39, М. 1881.

Ростовскаго», очевидно извѣстное противораскольническое сочиненіе «Розыскъ», причемъ также называетъ эту книгу «сложеніемъ со лжеклеветами». А это посланіе Андрея Денисова было писано вскорѣ послѣ 25 мая 1714 года 22). Очевидно, и Семенъ Денисовъ писалъ свое третье прошеніе ранѣе этого времени. Да и охота подавать подобныя прошенія держалась у Семена Денисова только до поѣздки его въ Петербургъ, послѣ чего она Совсѣмъ уже отпала. Въ данномъ «пропіеніи» впер-вые было высказано Выговское оправданіе безпоповщины временемъ переживаемой «нужды», то оправданіе, которое потомъ подробнѣе было раскрыто въ извѣстныхъ «Поморскихъ отвѣтахъ» и которое въ обоснованіе безъіерархическаго состоянія безпоповщины приводило примѣры изъ исторіи частныхъ церквей дреѣняго времени. «Сія,—писалъ Семенъ Денисовъ,—отъ многія туги и болѣзни сердца горькослезнѣ напи-суя, твоему архипастырству изъявляю: Богу свыше вся над-зрящу, яко не храмовъ, въ честь Богу и прибѣжище Христіаномъ созданныхъ, отлучающеся; ниже архіереевъ и священства, преданнаго Богомъ въ наставленіе людямъ; ниже таинствъ церковныхъ, во освященіе спасающимся самимъ Христомъ преданныхъ; по новинъ,—сихъ бѣгающе, и оная съ новинами совершаемая пріимати сомняемся; не укоряемъ, ниже ругаемъ ихъ, но, опасающеся за клятвы древнихъ святыхъ отецъ, не пріемлемъ я. А яже по отеческому чину и уставу совершаемая—всежелательнѣ съ радостію лобызаемъ, во утвержденіе реченныхъ. Аще бы совершалися преданія чины и уставы по старопечатнымъ книгамъ, ни единъ отъ старовѣрцевъ въ своемъ упрямствѣ пребылъ, но вси съ веселіемъ вашего архіерѳйства стопы лобызали бы. Отсюду, изъявляется, яко не лицъ, но новинъ; ниже вещи, но поводѣйствія бѣгающе, верхи горъ ностигохомъ, своя души чисты желающе представити Христу». Ц это прошеніе имѣло подпись: «Многогрѣшный, непотребный юзникъ, неключимый Семеонъ Діонисіевъ, надъ къ архипастырскимъ твоимъ ногамъ, всеусерднѣ прошу и многопла-чевнѣ отъ души вопію: милостивый, великій господинъ,

смилуйся, пожалуй 23).

'221 Рукоп. Румянцевскаго музея (Уидольскаго) № 1252, лл. 92 об.—100.

аз) Рукоп. И. П. Б. Q. XVII. 201, л л. 92—95 об. Ср. рукоп. Румянцевскаго музея № 2555, лл. 154 об. —157. Въ послѣдней это прошеніе стоитъ подъ X—мъ третьимъ.

Подавая прошенія митр. Іову, Семенъ Денисовъ находился въ перепискѣ и съ выговцами, особенно въ первое время. Мы имѣемъ два посланія съ Выга въ Новгородъ и четыре изъ Новгорода на Выгъ.

Раннѣйшимъ посланіемъ Семена Денисова слѣдуетъ считать, повидимому, то, въ которомъ онъ совѣтовалъ «не печа-ловать» о немъ «выше мѣры», надѣясь на «скорое освобожденіе»: очевидно, времени послѣ ареста прошло еще немного и убѣдиться въ непреклонности митрополита Іова арестованный еще не успѣлъ. Денисовъ писалъ выговцамъ, какъ онъ разсуждаетъ о своемъ положеніи. «Сице ли тебѣ, Владыцѣ нашему и Богу, изволися, да служащіе твоимъ сиротамъ всюду вяжутся и куются? Сія ли суть безпрекословнаго послушанія воздаянія? Сія ли за труды напасти и вѣнцы»? Въ отвѣть на это Богъ, въ лицѣ Сына принявшій за людей крестную смерть, отвѣчаетъ вопрошающему: «Еда мои руцѣ должны бяху пригвоздитися, ваши же благими наполнятися? Еда Азъ срамоту и безчестіе терпѣти, вы же честь и славу пріобрѣтати? Не прелыцайтеся: Богъ поругаемъ не бываетъ; нуждно бо царство небесное, и нѵждницы восхищаютъ ё». Поэтому «восхвалимъ,—говорилъ Денисовъ,— Его неизреченное милосердіе, непостижимыми судьбами въ царство небесное вводящее. Не печалуйте выше мѣры, ниже рыдайте выше устава, но помолитеся; да дастъ Богъ терпѣніе намъ своею благодатію; безъ него бо вся хрома суть» 2І).

Второе посланіе Семена было подписано «4-мъ марта», вѣроятно 1714 года. Адресовано оно было «духовнымъ настоятелемъ, отцемъ: П. П. и И. Ѳ.»; затѣмъ «пречестнѣйшимъ Д. В—чу и П. П—чу», подъ которыми нужно разумѣть очевидно, Даніила Викуловича, Выговскаго киновіарха, и Петра Прокопьевича, Выговскаго уставщика; далѣе «благоревнивымъ И. Е—чу, Т. П—чу, А. Л—чу, Л. Ѳ—чу, И. М—чу съ прочими клирики»; наконецъ—«нарядникомъ съ казначеемъ, келаремъ, плотникомъ, кузнецомъ, швецемъ, всѣмъ отъ мала до велика». Здѣсь Семенъ Денисовъ изливается въ любви и умиленіи предъ Выговскимъ «братствомъ». «Приреку свое: аще забуду тя, святый доме, преподобное купожительство, забвены да будутъ предъ Господемъ благожеланія моя, не смѣю рещи труды; аще не помяну тя, не помянена да будетъ

память моя отъ Господа. Ты—свѣтъ души моей! ты—прохлажденіе печали моей! ты — утѣшеніе и сладость скорби моей! Ваша любезная и сладчайшая память самыя скорби и печали облегчаетъ ми. Но,—о, святое, равноангельское собраніе! О, преподобное, точноапостольское совокупленіе! О, преподобныхъ пустынножителей святыхъ отецъ сревнители изъ благотечницы!.. Помяните непотребнаго и худаго сожителя вашего, многогрѣшнаго-Симеона, не памятующе. но паче ославляюще вся, аще кого чимъ оскорбихъ и опечалихъ, — словомъ, дѣломъ и помышленіемъ. Пролійте своя святыя слезы ко пресвятому Владыцѣ. да сотворитъ со мною, бѣднымъ и окаяннымъ, милость».

Въ заключеніе, обращаясь къ «сроднику» своему П. Ц—чу, очевидно—Петру Прокопьеву, Денисовъ просилъ его «не забыть многопечальныя и горькоболѣзненныя С.», очевидно— Соломоніи Денисовой, родной сестры Семена,—и затѣмъ добавлялъ, что «а яже о мнѣ, извѣститъ сладчайшій мой Л. Ѳ—чъ», очевидно Леонтій Ѳедосѣевъ, поповъ сынъ села Толвуйскаго 25).

9-го марта Семенъ Денисовъ послалъ третье посланіе на Выгь, адресуя его къ тѣмъ же лицамъ, къ которымъ было адресовано предыдущее посланіе. Это посланіе принесъ на Выгъ какой-то И. И—въ. Денисовъ извѣщалъ, что указъ о «взятіи» его въ Петербургъ въ Новгородѣ полученъ и 8-го марта переданъ митрополиту Іову. А «что содѣйствуется,—писалъ Семенъ,—не вѣмъ. Отъ дающаго письма вопросите, ему же пожалуйте денегъ за работу рубль, и службу ко мнѣ».

Первое посланіе съ Выга, посланное въ Новгородъ Семену Денисову, относится къ 20-мѵ апрѣля 1714 года, какъ это видно изъ подписи въ концѣ посланія. Адресовано оно было «благочестія свѣтлому проповѣднику, и истины ясному исповѣднику, православія доброму защитнику, господину, пречестнѣйшему юзнику Христову и исповѣднику, Семену Діо-нисьевичѵ». Привѣтствовали «старцы съ братіею, старѣйшіе со юнѣйшими, здравіи съ немощными, отъ первыхъ до послѣднихъ». «По повелѣнію отецъ и братій» составилъ это посланіе недостойный уставщикъ», т. е. Петръ Прокопьевъ. «На-, писася 7222, апрѣля въ 20 день». Посланіе посвящено восхваленію Семена и прославленію его «подвига». Начиналось

оно утѣшеніемъ узнику. «Благій Владыка нашъ и Богъ, про-вѣдый достойна тя сосуда и избранна, яже пронести слово Его предъ владыки и князи міра сего, попусти яту быти тебѣ руками злодѣйственныхъ, завистію древняго нашего на-вѣтника, чрезъ онаго сосуды, — увы намъ! — на тя изліяв-шеюся... Чрезъ своя сосуды во своя нѣдра, — увы, намъ! — ухвати. И сладчайшее наше зрѣніе отъ очію скры. И много-вѣщанный, сладкоглаголивый языкъ о насъ умолче, много-вѣшавшій намъ благая и полезная... О, въ коликія печали впадохомъ! О, коликія скорби насъ постигоша! О, коликими копіи прободается наша утроба!.. Егда помыслимъ, и кромѣ сихъ скорбей великихъ, въ безпрестанныхъ немощѣхъ и бо-лѣзнѣхъ съ нами тя живѵща прежде, нынѣ же въ толикія скорби впадша и толикими озлобленьми содержима и за всѣхъ насъ страждуща,—каковыми лютыми болѣзньми уязвляемся, каковыми изостренными жалы прободаемся». Въ посланіи писавшіе говорили, что они получили посланіе отъ Семена и теперь благодарятъ за него и цѣлуютъ его узы темничныя. «Егда же къ намъ, недостойнымъ, принесеся честная епистолія твоя, святою твоею десницею начертанная, въ самый спасительный тайныя вечери четвертокъ и Благовѣщенія Пречистой Богоматери радостный день, и яко съ небеси къ намъ посланную пріемше: о, коликими распаденіи сердечными ло-бызавше, и печальными и радостными слезами покропивше.. Блажимъ твоя узы святыя, яже Христа ради носиши на себѣ. Цѣлуемъ твоя вериги, яже Господняго ради креста обложенныя тебѣ. Хвалимъ твоя скорьби, яже церкви ради подъем-леши... О, блаженныхъ узъ твоихъ, честнѣйшихъ царскихъ діадемъ, свѣтлѣйшихъ монаршескихъ багряницъ! Сихъ юзъ ан-гели говѣютъ; сія юзы архангели почитаютъ; симъ юзамъ вси святіи радуются!.. Точію мужайся и крѣпись нынѣ, рабе Божій, и крѣпко терпи понесенныя ти бѣды... даже до крови, и ранъ, и самыя смерти подвизайся, подвижниче... Да не возрадуются врази наши, ни да посмѣются ненавидящіе насъ смѣхомъ послѣднимъ». Въ заключеніе писавшіе просили вспомнить на молитвѣ и о нихъ, скорбящихъ, и не забыть ихъ своими письмами. «Помяни насъ, недостойныхъ и умиленныхъ. Помяни, молимся, оплакующихъ твое разлученіе и любящихъ тя... Потщися посѣщати насъ, недостойныхъ, своими богомудрыми писаньми» 2в).

25 мая 1714 года митрополитъ Іовъ выѣхалъ съ Семеномъ Денисовымъ изъ Петербурга и. по возвращеніи въ Новгородъ, «засадилъ» арестованнаго, «яко злодѣя въ жестокую Орловскую темницу». Такимъ образомъ положеніе узника теперь стало гораздо тяжелѣе. Что же дѣлаютъ выговцы? 16 сентября они подаютъ государю особое прошеніе, въ которомъ, указывая па обстоятельства ареста Семена Денисова и на представленіе его самому государю, просили «свободить» заключеннаго. «Якожъ Христосъ Богъ вольное словеснымъ о вѣрѣ дарова имѣть разсужденіе, тако и милосердая твоя держава не по напраснымъ навѣтамъ ихъ, но по премудро разсмотри-тельному своему царскому милосердію милость изліялъ без-заступному своему рабу». Однако государь тогда не освободилъ Семена. Поэтому теперь выговцы прибавляли: «и отъ таковаго бѳзмилостивнаго нападенія не токмо онъ, посланный нашъ, томится, но и мы всѣ отъ того и отъ грозъ прещенія ихъ въ плачѣ и въ трепетѣ мнозѣ жити въ своихъ мѣстахъ боимся» 21). Жалуясь, что расправы съ ними, раскольниками, чинятся духовными лицами самовольно, «безъ вѣдома градоначальствующихъ», выговцы разсчитывали, что поддержку въ этомъ имъ окажетъ задобренный ими управлявшій Петровскими заводами Вильямъ Геннингъ, который отъ того же 16 сентября, дѣйствительно, подалъ просьбу государю, защищая выговцевъ. «Я опасаюсь,—писалъ Геннингъ государю—отъ архіерея Новгородскаго погубленія, понеже онъ, архіерей, вѣритъ другимъ своимъ бездѣльникамъ, а не своимъ разсмотрѣніемъ управляетъ; и отъ нихъ нынѣ въ заключеніи сидитъ у архіерея Семенъ Денисовъ, который въ сыску рудъ былъ годенъ, и предъ другими радѣтеленъ въ заводской работѣ... И о тѣхъ ихъ нуждахъ понужденъ я послать до вашего величества ихъ, пустынножителей, челобитную: пожалуй, прикажи архіерею его освободить изъ-за караула, и отъ твоихъ, государевыхъ, заводскихъ дѣлъ не трогать и не ловить, дабы въ ономъ помѣшательства не было» 28).

Однако ни это прошеніе выговцевъ, ни защита ихъ Геннингомъ никакого успѣха не имѣли. Тогда выговцы рѣшились пуститься на хитрость. Приблизительно чрезъ годъ послѣ пер-ваго своего прошенія, именно 8-го августа 1715 года они

подали государю новое прошеніе, въ которомъ просили «сво-бодить» Семена потому, что онъ, Семенъ, «увѣдалъ отъ человѣка, который подлинно, сказываетъ, знаетъ руды златую и серебряную, и мѣста тыя,—одна, серебряная, у онаго опыто-вана,—а собою той не смѣетъ доносить» 2в). Зная, что государь сильно нуждается въ «золотѣ» и «серебрѣ», выговцы разсчитывали хоть этимъ путемъ выманить свободу Семену Денисову. Но успѣха не имѣла и эта просьба.

Вѣроятно, и сноситься съ Семеномъ Денисовымъ, послѣ заключенія его въ «Орловскую темницу», стало гораздо труднѣе. По крайней мѣрѣ мы имѣемъ только два обмѣнныхъ посланія этого времени: одно со стороны Выга и одно изъ Новгорода отъ Семена.

Въ Выговскомъ посланіи «заключеніе» Семена называется, «долговременнымъ», «оземствіе» его «многомѣсячнымъ». Есть даже такое вѣраженіе: «пріими маловременную смерть за побѣдное церковное знамя». Въ прошеніи выговцевъ императору Петру I, поданномъ 8-го августа 1716-года, также говорится: «Нынѣ, слышно, на смертное томленіе осуждается Семенъ». Поэтому выраженіе въ концѣ даннаго посланія: «августа въ послѣднихъ числѣхъ», указывающее, когда писано посланіе, относится, вѣроятно, къ 1715 году. Въ данномъ посланіи содержится увѣщаніе Семену твердо держаться раскола, не обращая вниманія на наказаніе. «Возмогай и укрѣпляйся, подвиж-ниче и воине царя Христа, разсѣцай мечемъ—Божіимъ глаголомъ темномудрыхъ суемудренная велѣнія, и растерзай паучи-иотканія лукавыхъ ухищреній. Стой и подвизайся, добле-мудренне, въ лютый сей день настоящаго вѣка, да по скончаніи его отъ подвигоположника вѣнецъ неувѣдаемый воспріи-меши. Не убойся возстанія многихъ враговъ, и лютости ихъ, и свирѣпства не устрашайся, ратоборче Христовъ. Постражди за божественное имя Его. Пріими маловременную смерть за побѣдное церковное знамя... Рабе Христовъ, подвизайся и крѣ-пися: и юзы, и раны, и муки, и гладъ, и всякую нужду, конечное же—и смерть съ любовію пріемли Христа ради и вѣчныя ради благія надежды» 30).

Повидимому, въ «Орловской темницѣ» было написано и посланіе на Выгъ отъ Семена Денисова, извѣстное нынѣ намъ. 2

2S) Тамъ же, I, стр. 310—311.

а») Ру коп. Румянцевскаго музея № 2555, лл. 218—220 обор.

Такъ, въ концѣ посланія, указывая на трудность своего положенія, Семенъ замѣчаетъ: «Сѣдя въ темницѣ и въ темной нощи, со свѣщею, написавъ, покланяюся непотребный и окаянный юзникъ Семенъ Діонисіевъ». Въ срединѣ посланія есть такое выраженіе: «лежитъ мое тѣло во единомъ углѣ темныя темницы». Въ этомъ посланіи Семенъ всецѣло изливается въ чувствѣ любви и преданности Выговскому общежитію. «Разлученъ ость тѣломъ отъ вашего боголюбія, но не отлученъ желаніемъ; затворенъ въ злодѣйственной темницѣ, но не затворено имамъ сердечное раченіе; связанъ по ногу узами желѣзными, но не свяваны нози пребыстраго желанія; немощенъ, плоти отягченіемъ, но силенъ вашего боголюбія памяти распаденіемъ; лежитъ мое тѣло въ одномъ углѣ темныя темницы, но не лежитъ душевное свойство... здѣ тѣломъ, у васъ же духомъ... Прощенія и отпущенія у всѣхъ и во всемъ умиленнѣ прошу: во всякихъ прираженіихъ, въ словѣ, въ дѣлѣ, и въ помышленіи, въ опечаленія, въ противословіи; яко человѣкъ человѣчески кому согрубихъ,.милостивнѣ, милостиваго ради Владыки, мнѣ окаянному отпустите... О, соборе святый! О, сонме бого-званный! О, званіе богособранное! Моя пища, мое наслажденіе, снѣденія моея утробы, жалость моего сердца, остень моея души... Конечное же грубопосланія цѣлованіемъ оканчиваю: цѣлую честнѣйшіе боготрудные отцы: цѣлую благовѣйные вселюбезные настоятели; цѣлую возжелѣнные ми присные благособесѣдники; цѣлую всесладчайшее клирикъ благочиніе; цѣлую всекраснѣйшее благоутишное церковное пристанище; цѣлую праги его, освятившіеся преподобныхъ ногъ хожденіемъ; цѣлую гробы святопочившихъ благоговѣйныхъ отецъ и братій; цѣлую особно живущіе вся преподобные отцы и братію; цѣлую богоспасаемую киновію; цѣлую персть, чистыми ѵтлаченную ногами; цѣлую прекрасную пустыню, прибѣжище спасенія отъ мірскихъ треволненій и мятежей. Цѣлованіе, со слезами и плачемъ, всѣмъ отцемъ и братіи, ближнимъ и дальнимъ». Въ заглавіи посланіе упоминаетъ «всепреподобнѣй-шихъ молитвопредстоятельныхъ отцевъ. иноческими въ евангельскихъ дѣлахъ сіяющими обѣты П. П., II. Ѳ., М. С», затѣмъ «честнѣйшихъ духовныхъ настоятелей Д. В—ча, II. П—ча, съ прочими благопокорными доброревностными помощники: И. Е—чемъ, Т. II—чемъ, А. Л—чемъ, Л. Ѳ—чемъ, Д. М-чемъ, И. С—чемъ, и со всѣми всего предобраго собранія трудниками» 3‘).__________________

Семенъ Денисовъ находился въ Новгородской тюрьмѣ «четыре лѣта или болыпи»,—не только при жизни митрополита Іова (t 3 февраля 1716 года), но и послѣ. Наконецъ, «положи Богъ въ умъ его, чтобъ смиреннымъ образомъ свободи-тися»: подговоривъ стражника, Семенъ бѣжалъ изъ тюрьмы, и нѣкоторое время скрывался. «И свободнвшися, не смѣяше скоро домой ѣхати съ полгодищное время; и послѣ, пріѣхалъ домой, еще Петру Прокопьеву живу сущу (f 25 апрѣля 1719 года): и бысть въ монастырѣ радость, и воздаша Господу Богу молебное пѣніе; токмо живяше сперва втаю, но о томъ сыску не было. Хотя съ Новгорода писали въ Петербургъ, но оттолѣ указу никакого не бывало; но аще и втаю пребывалъ у брата въ келіи, всякое споможеніе чинилъ, и во всѣхъ совѣтахъ помогалъ; и бысть тако нѣсколько времени. И какъ объявися всѣмъ на праздникъ Свѣтлое Христово воскресеніе, все братство тогда возрадовася радостію неизглаголанною». Такъ описывается возвращеніе Семена Денисова изъ Новгорода на Выгъ въ Исторіи Выговской пустыни 32).

Мы имѣемъ два памятника, относящихся къ данному періоду въ исторіи Выговской пустыни: одинъ представляетъ собою посланіе на Выгъ отъ Андрея Денисова съ извѣщеніемъ, что Семенъ Денисовъ «свободился» изъ тюрьмы; другой есть не что иное, какъ «слово самого Семена, выражающее благодарность Андрею Денисову за его хлопы, и братіи—за молитвы во время ареста Семена. Посланіе Андрея писано, вѣроятно, въ Петербургѣ, а «принесено въ общебратство 23 ноября».

Указывая библейскіе примѣры, изъ которыхъ видны сила и дѣйственность молитвы, Андрей Денисовъ говорилъ: «И ва-шея священныя молитвы нынѣ яснѣ дѣйство показася... Брань дивна зѣло и плотскому слуху невмѣстимая: возсташа бо многосильные на безсильные; славнѣйшіе на малослышанные; вооруженніи на безоружные; многшими рабы и ласкатели окружаеміи на саморабственные и убогшіе; премногимъ богатствомъ и славою дышущіе на нищайшіе и безыменшіе люди; многотрапезніи на постящіеся; силыюгордостніи на смирен-шіе; мучительствующіе на богомолитвенники; обидѣти могущіе на человѣки, ни когоже не обидѣвшіе, ни обидѣти хотящіе... Восхитиша отъ убогихъ единаго убогаго, нищаго отъ нищихъ... 33

33) Ист. Выговской пустыни, стр. 148—150,

Что тогда отцелюбніи и матеролюбніи ваши утробы? Что братолюбная и церквосоюзная сердца?.. Что творите? Что под-визаетеся? По обыкности вамъ, ко всемилостивому Владыцѣ прибѣгаете, прилежными молитвами за обидящаго вооружае-теся, чистыми къ Богу приношеніи за связаннаго ополчаетеся. И бѣ брань велія и браней дивнѣйшая... Заключенный толико себе Богу и благочестію предаяше, яко всего себе въ волю Божію отдаяше, Бога моляше, на Бога падѣяшеся, къ Богу съ пророкомъ вопіяше: аще пойду посредѣ сѣней смертныхъ, не убоюся зла, яко Ты со мною еси»... Такъ было до смерти митрополита Іова. «ІІротяжеся время сія борьбы во дволѣтіе и вящше». Чѣмъ же кончилось дѣло на этотъ разъ? «Иже ріяшеся умертвити неповиннаго, самъ мертвъ, бездушенъ лежаніе». Но дѣло стлало послѣ смерти Іова еще хуже. «Зѣль-нѣйше гнѣвъ на гнѣвъ и клеветы налагающе, и нимало сво-бодитися безвинному попуіцающе, и тіи убо злобу на злобу сшиваюіце». Такъ продолжалось еще два года,—всего протекло «четверолѣтное время». Потомъ дѣло кончилось благополучіемъ. «И се нынѣ, аще и отъ народнаго слышанія, но понеже не едини глаголютъ, мнимъ не ложь быти». Андрею Денисову, конечно, были хорошо извѣстны обстоятельства бѣгства изъ тюрьмы его брата; не безъ его хлопотъ и совершилось это бѣгство. Но въ данномъ посланіи на Выгъ Андрей представлялъ это бѣгство Семена какъ бы чудомъ, совершившимся по повелѣнію Божію, и себя показывалъ незнающимъ частностей событія. Между тѣмъ далѣе самъ же говорилъ, что бѣгство произошло, «въ нощь на Рождество Пресвятыя Богородицы», т. е. на 8-е сентября. При этомъ Андрей добавлялъ еще, что онъ будто бы даже не знаетъ, гдѣ находится теперъ бѣжавшій изъ тюрьмы братъ его, надѣясь, впрочемъ, на вполнѣ благополучный исходъ дѣла. «Аще и не вѣмы, гдѣ обрѣтается, но обаче на заступленіе Пречистыя Богоматери надежны». Въ заключеніе Андрей благодарилъ выгов-цевъзаихъ теплыя молитвы о Семенѣ. «Тѣмъ же,—о, священное совокупленіе!—пріимите благоутѣшные плоды слезнаго вашего сѣянія. О, теплѣйшіе молитвенники! пріимите благодатное воздаяніе молитвеннаго вашего прошенія. Пріимите созрѣвшій плодъ отъ сѣянія вашихъ молитвъ—боготворное совершеніе. Пріимите вѣры вашея плодъ, во еже выну вѣровати, яко возможна суть вся отъ Бога. Пріимите надежду воскрилену, понеже надѣющійся на Бога, якр гора Сіонъ, не подвяжется во

вѣки. ІІріимите любовь, теплотою воскриленѵ, яко любящимъ Бога вся поспѣшествуетъ во благое. Соберитеся, соберитеся, о, вся церковная чада! Возблагодаримъ царя славы, всемилостиваго Бога, иже избави нища отъ руки сильна, и убога, ему же не бѣ помощника» 33).

«Слово» Семена Денисова было произнесено имъ послѣ того, какъ онъ уже прибылъ на Выгъ и «всѣмъ объявися». Въ нашей рукописи оно надписывается такъ: «Слово благодарное, егда изъ Новаграда отъ заключенія свободися Симеонъ Д. за усердныя молитвы къ Богу и попеченіе общебратствен-ное, а наипаче за неусыпный трудъ и стараніе Андрея Д.,— и проситъ и молитъ присоединить его общебратскому стаду». Послѣ довольно длиннаго привѣтствія, Семенъ говоритъ, что изъ библейскихъ примѣровъ мы знаемъ, что если Богъ посылаетъ напасть и не скоро избавляетъ отъ нея, то дѣлаетъ это съ тою или иною благою цѣлью. То же самое видимъ и на случаѣ ареста его, Семена. «Той попусти и на насъ многодѣтному сему прійти искушенію: мнѣ, окаянному, въ наказанье и наученіе,—въ наказаніе за сотворенная, въ наученіе сотворимыхъ; вашему же отчеству—во украшеніе добрыхъ, въ просвѣщеніе благихъ, во изъявленіе, по Іову, правды; и мнѣ да исцѣлитъ сокрушенное, очиститъ оскверненное, и смиритъ напыщенное; вамъ же—да изъявитъ любовное, прославитъ долготерпимое, и украситъ добродѣтельное. Восхотѣ показати драгоцѣнное любви сокровище въ скудельныхъ сосудѣхъ; показа сокровенную въ своихъ рабѣхъ любовь въ позоръ всего міра, которою удиви небесная, ужаси земленая». Въ чемъ же выразилась эта любовь? «Видѣсте ли сокровище пребогатое? видѣсте ли раскрытія многоцѣнное? видѣсте ли зрѣнія преудивительное? видѣсте ли, паки глаголю, любве превеличество? Который убо отецъ о своемъ сынѣ? кая мати о дщери? который сердоболь о своемъ сродницѣ тако поболѣ, яко же вы о мнѣ любве союзомъ поболѣете? Врѣсноту рекохъ, яко уди-висте небесная, ужасисте земная, устрашисте преисподняя. ...Любви сокровище вашего богатства всему міру объявляя, и не седмицу, не мѣсяцъ, ниже лѣто едино, но четыре пожда-вая, да четверицею евангельскихъ добродѣтелей обогащенныя вы изъявитъ людемъ... О, отеческій соборъ! Кіе прекрасные труды изобрящу? которая увязенія исплету? которыми вѣнцы

вѣнчаю? За которая ли первѣе покланяюся и возблагодарю? за заступленія 'ли и старанія? за благодерзновенная ли вмѣ-танія? за нещадѣніе потовъ и трудовъ, паче своихъ душъ, за мя? или за моленія, молитвы, мольбы, и слезы, и колѣнопоклоненія, яже къ общему всѣхъ Творцу и Владыцѣ прино-систе? Поминаю и удивляюся, воспоминаю и ужасаюсь: малыми великая мѣрити боюся... О, соборе святый! О, сонме христолюбный! О, совокупленіе братолюбивое! Превозже-ленніи мои отцы и братія! Мой свѣтъ, моего сердца пища, моея души сладость, въ печалѣхъ утѣха, въ напастѣхъ крѣпость и утвержденіе, въ бѣдахъ свобожденіе, въ молитвахъ возвожденіе, немощи жезлъ, дряхлости палица: отпустите ми долгъ, оставите немощь, простите преобдолженнаго си недостойнаго сожителя, невозмогающа вашему великодушію, вашимъ подвигамъ и молитвамъ, вашей несравнительной любви достойнѣ возблагодарити... Славою за пребогатство любви обогатившіе мя свобожденіемъ; цѣлую подвиги, _облегчившіе моихъ злыхъ тягость; цѣлую труды, разгнавшіе мракодыха-тельная обуреванія; лобызаю странствіе, усвоившее мя ко овцамъ Христова стада; лобызаю слезы, уврачевавшія моихъ скорбныхъ лютость; цѣлую молитвы, умилостивившія моего Владыку и Бога; цѣлую поклоненія, избавлыпія мя отъ многовременнаго затворенія; цѣлую плачи и рыданія, растерзавшія долголѣтняго ми сѣтованія вретище и препоясавшія мя веселіемъ; поклоняюся за прелюбезное ходатайство, припадаю за бѣдовмѣтное дерзаніе; умножаю за неотступное долготерпѣннаго настоянія; за вся же неисчетная, великая моленія, прошенія, ходатайства, молитвы, слезы и воздыханія—благодарствую, поклоняюся, припадаю, преклоняю главу, лице, очи, руцѣ и вся окаяннаго ми тѣлеси составы и самыя жилы и жилицы, прежеланнѣ, вседушевнѣ, многократнѣ, низоземнѣ, о Христѣ» 84).

Такимъ образомъ въ данномъ «словѣ» Семенъ Денисовъ усердно благодарилъ выговцевъ за тѣ заботы и хлопоты, какія были приложены ими къ дѣлу освобожденія арестованнаго изъ Новгородской тюрьмы *).

П. Смирновъ.

3‘) Рукоп. Хлудовской библіотеки № 274, лл. 512—522. ¥) Окончаніе слѣдуетъ.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ

Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.

Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»

Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.

На сайте академии

www.spbda.ru

> события в жизни академии

> сведения о структуре и подразделениях академии

> информация об учебном процессе и научной работе

> библиотека электронных книг для свободной загрузки