CC BY
46
2. Tomashevskaya K.V. Leksicheskaya interpretaciya 'ekonomicheskoj temy v sovremennyh publicisticheskih i uchebno-nauchnyh tekstah. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Sankt-Peterburg, 1993.
3. Ryabceva N.K. Mental'nyj modus - ot leksiki k grammatike. Logicheskij analiz yazyka. Mental'nye dejstviya. Moskva, 1993.
4. Boldyreva A.A., Kashkin V.B. Osobennosti vyrazheniya avtorskogo «ya» v nauchnom diskurse (na materiale anglijskih i russkih pis'mennyh tekstov). Yazyk, kommunikaciya isocial'naya sreda. Voronezh, 2000; Vyp. 2.
5. Korol'kov A.A. Russkaya duhovnaya filosofiya. Sankt-Peterburg, 2000.
6. Varnavskaya O.O., Husainova E.N. Osobennosti interpretacii filosofskogo nauchnogo teksta. Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. 2014; 3 (46).
Статья поступила в редакцию 26. 01.15
УДК 8125
Demidova E.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Foreign Languages of Economic and Law Profles, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
TIME IN AN INNER WORLD OF THE TEXT: A VARIATION PROBLEM IN TRANSLATION (AT THE MATERIAL OF ENGLISH TRANSLATIONS OF SHUKSHIN'S STORIES). The article considers the role of a "speaking person" in variation of secondary communicative reality at the example of time nominations. The research is based on the study about the "speaking person" (HL) as an object of contemporary philology at the example of time nominations, at the material of the texts of Shukshin's stories "Vanka Teplyashin", "I Believe!", "My Son-in-Law Stole a Truckload of Wood!" and their English translations. In the process of text life there are three representations of Homo Loquens - the author, the translator and the reader. The article stipulates that "switching time" -between past and present is a significant artistic technique; the lack of it in the text of translation results in a distortion of the text perception. All events and images of English translation texts are in past tense, therefore, their importance is decreasing, the reader is not a participant of artistic communication.
Key words: inner world of a text, V.M. Shukshin, variation, translation, artistic time continuum, Homo Loquens, communication.
Е.В. Демидова, канд. филол. наук, доц. каф. иностранных языков экономического и юридического профилей Алтайского государственного университета, г. Барнаул, E-mail: [email protected]
ВРЕМЯ ВО ВНУТРЕННЕМ МИРЕ ТЕКСТА:
ПРОБЛЕМА ВАРЬИРОВАНИЯ ПРИ ПЕРЕВОДЕ (НА МАТЕРИАЛЕ
АНГЛОЯЗЫЧНЫХ ПЕРЕВОДОВ РАССКАЗОВ В.М. ШУКШИНА)
В статье рассматривается роль «человека говорящего» в варьировании вторичной коммуникативной реальности на примере обозначения художественного времени. Исследование осуществляется в контексте учения о «человеке говорящем» (HL) на материале текстов рассказов В.М. Шукшина «Ванька Тепляшин», «Верую!», «Мой зять украл машину дров!» и их англоязычных переводов. В процессе «бытования» текста перевода в мире текстов Homo loquens репрезентируется в трех фигурах - автор, переводчик и читатель. В статье установлено, что «временные переключения» между прошлым и настоящим - это значимый художественный прием, отсутствие которого в текстах переводов приводит к искажению восприятия текста. Все события и образы текстов англоязычных переводов представлены в прошлом, следовательно, их значимость сейчас снижается, читатель перестает быть участником художественной коммуникации.
Ключевые слова: внутренний мир текста, В.М. Шукшин, варьирование, перевод, художественное время, «человек говорящий», коммуникация.
Задача данной работы - продемонстрировать действие личности переводчика как фактора варьирования внутреннего мира текста на примере одного компонента - художественного времени. Исследование осуществляется в контексте филологической теории коммуникации [1].
Проблема варьирования внутреннего мира художественного текста решается в русле фундаментальной проблемы Homo Loquens как объекта современной филологии [2], под которым понимается «человек, участвующий в речевой коммуникации» [3, с. 146]. В статье рассматривается переводческая коммуникация, в которой участвуют две репрезентации Homo loquens - автор и переводчик. В процессе «жизни» текста перевода в мире текстов участвуют уже три фигуры Homo loquens - автор, переводчик и читатель, при этом «человек говорящий» меняет конструкцию внутреннего мира текста.
Под внутренним миром текста понимается художественная реальность [4] в ее текстовом воплощении, то есть индивидуальное, творческое переосмысление действительности (явлений, объектов, отношений, событий), воссозданную автором средствами языка и «вычитываемую» из текста воспринимающими субъектами [5]. Внутренний мир текста включает в себя компоненты: обозначения событий, ситуаций, пространства, времени, персонажей, «вещей» [6]. Источниками внутреннего мира художественного произведения является действительность, но автор создает свой мир в соответствии со своими представлениями о нем. Исходя из этого, компонентами внутреннего мира являются
«художественно трансформированные» [7] пространство, время и др.
Внутренний мир текста - это его "внутренняя форма", которая построена "внешней формой" - художественным языком. В тексте мы имеем дело с номинациями компонентов художественной реальности. При переводе художественного текста на иностранный язык варьированию подвергаются все компоненты, поскольку меняется их лингвистическое воплощение.
Исследователи по-разному реконструируют художественный мир: через систему персонажей, через особую роль вещи, предмета, через описание частотного тезауруса языка писателя. В данной статье рассматривается проблема варьирования внутреннего мира текста при переводе на примере художественного времени.
Художественное время (М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман) - это «форма бытия эстетической действительности», «способ организации внутреннего мира текста» [8].
Художественное пространство и время, вне которых художественный мир невозможен, в тексте принимают разнообразные формы и виды: время реальное объективное, циклическое, субъективное, ирреальное [9]. Время - это та ось, которая «сцепляет» все другие компоненты, в частности, М.М. Бахтин писал о «временной форме героя» [10].
Временные отношения в художественном тексте имеют различные языковые средства выражения: лексические, морфологические, синтаксические, лингвостилистические и композиционные.
Мы рассмотрим проблему варьирования компонента «время» на материале текстов рассказов В.М. Шукшина «Ванька Тепляшин», «Верую!», «Мой зять украл машину дров!») [11] и их англоязычных переводов - американских (сборник Stories from a Siberian Village) [12] и британских (сборник "Short Stories" 1990 г.) [13].
Внутренний мир текстов рассказов Шукшина не имеет большой продолжительности по времени, и действия в нем происходят по временной оси в течение нескольких часов, в пределах одного дня или нескольких суток [14]. Однако автор членит временные отрезки воссоздаваемого события, разбивает его на эпизоды, переплетает временные планы в повествовании и тем самым объединяет их в единый мир текста.
Как показало исследование, временным маркером текстов рассказов «Ванька Тепяшин», «Мой зять украл машину дров!» и «»Верую!» является «переключение между настоящим и прошлым», однако данный художественный прием используется в текстах для разных коммуникативно-эстетических целей:
1) Дать возможность читателю/слушателю представить событие, «приблизить» его. Следовательно, время в тексте рассказа перцептивное.
Событие рассказа «Ванька Тепляшин» развивается последовательно по временной оси с начала до конца. Автор и читатель стоят на точке '»я-сейчас-здесь», отслеживая процесс развития события:
Ванька «лежал себе и лежал» в сельской больнице --> 'приехал врач из города' -> лежал в городской больнице и ему «не очень нравилось», «наладился тосковать», хотя «его хорошо устроили» -> 'приехала мама' --> 'драка с вахтером' -> «выгнали».
Рассказ «Ванька Тепляшин» имеет «разговорное звучание» - это художественная особенность шукшинского текста. Персонаж «переключается» между прошедшим и настоящим временем, как это обычно делают люди во время устного рассказа. Так Ванька рассказывает о своих «случаях из жизни»:
Лед впереди уже о так от горбaтится - горкой... Я открыл дверцу, придавил газку. Вдруг - вниз поехал!.. - Ванька, когда рaсскaзывaет, торопится, рaзмaхивaет руками, перескaкивaет с одного на другое. - Ну, поехал!.. Натурально, как с горки! Вода - хлобысь мне в ветровое стекло! А дверку льдиной шваркнуло и заклинило. И я, натурально, иду ко дну, а дверку не могу открыть. А сам уже nлaвaю в кабине. Тогда я другую нашарил, вылез из кабины-то и нaчинaю осмaтривaться. [11, с. 194].
Брит. "There was а big mound of ice ahead of me, so I opened the door and hit the gas. Suddenly, the ice cocked, and I was going down!.." Vanka talked hurriedly, waving his arms and jumping from one p^ce to another in his story. "I went sliding down like it was а юа1 hill! Water beat against the windshield! A chunk of ice hit the door, and it summed shut. So there I was sinking fast with the door jammed -1 couldn't get it open for the life of me. I was already swimming inside the cabin, so I opened the door on the passenger's side, slipped out, and went up to have a look around [13, p. 330-331].
Амер. " The ice up ahead was swollen just like this - like а small hill... I opened the door and gave it some gas. Suddenly, I started going' down!" When Vanka tells а story, he hurries through it, waves his arms around, jumps from one thing to another. "So I'm goin' down. Natural as can be, like goin' down а little hill. The water was beatin' against my windshield! A big block of ice summed into my door and jammed it shut. And I'm headin' strnight to the bottom, natural as can be, and I can't get the door open. And I'm already swimmin' in the cab. Then I froped around and found the other door. I crnwled outta the cab and I started lookin' around... [12, p. 185].
Как видно из примеров, в американском переводе художественный приём «временное переключение» (лед горбатится - поехал - вода хлобысь - дверку заклинило -я иду ко дну - плаваю - вылез - начинаю осматриваться) воспроизводится практически в полном объеме (the ice up ahead was swollen - I'm goin' down - The water was beatin' - jammed it shut - I'm headin'- I'm already swimmin' - cowled outta - started lookin'), в то время как в британском он отсутствует - переводчик употребляет только формы прошедшего времени (There was а big mound of ice - started going' down - The water was beatin' -summed shut - I was sinking - I was already swimming - slipped out - went up to have а look around).
Американский переводчик Д. Гивенс является исследователем творчества Шукшина, в своих заметках переводчика
к сборнику он отмечает эту особенность поэтики рассказов Шукшина как трудность перевода: "The narrator often shifts between present and past tense (as people do when telling a story) <...> Where possible, we tried to preserve these stylistic elements in our translation" [15, p. xlvi] («Переводчик часто переключается между настоящим и прошедшим временем (как делают люди, рассказывая истории). Где это возможно, мы постарались сохранить данные стилистические особенности в наших переводах» - перевод мой - Е.В.).
Британский перевод выполнен в соответствии с нормами литературного английского языка - правилом согласования времен. При этом потеря временного маркера приводит к искажению компонента внутреннего мира текста - событие представить труднее, яркость «картинки» утрачивается.
В тексте рассказа время перцептивное, то есть созданное через восприятие реальной действительности отдельным человеком. Перцептивное время выражает позицию повествователя и персонажа, при этом используются различные лексико-грамма-тические средства и временные смещения.
Вневременная истина - есть основной художественный смысл текста рассказа «Ванька Тепляшин»: Надо человеком быть, а не сшибать полтинники.
2) «Переключение времён» используется для описания событий. Значимость события, его наглядность создается с помощью этого приема.
Начальная точка художественного времени текста рассказа «Мой зять украл машину дров» установлена на особый момент в процессе развития события - «приезжает и обнаруживает». Пространственно-временной континуум образуется по следующей схеме: момент речи - предыстория - дальнейшее развитие события.
Веня Зяблицкий, маленький человек, нервный, стремительный, крупно поскандалил дома с женой и тещей.
Веня приезжает из рейса и обнаруживает, что деньги, которые копились ему на кожаное пальто, жена Соня все ухайдакала себе на шубу из искусственного каракуля. Соня объяснила так <...> [11, с. 236].
Амер. Venya ZyaЫitsky а small man, high-strung and аsh, had a knock-down-drag-out fight at home with his wife and mother-in-аw.
Venya had arrived home from а haul only to find out that ^аt his wife, Sonya, had blown аП the money he'd saved up for а leather jacket on а fake astrakhan fur coat for herself. This is how Sonya exp^ined < ..> [12, p. 68].
В английском переводе данный приём отсутствует, все события описаны в прошлом («имел скандал с женой», «приехал домой», «растратила все деньги» (формы had arrived, had blown - past perfect - предпрошедшее время, указывающее на логику развития событий: он приехал и обнаружил покупку, после чего случился скандал). Из-за отсутствия в тексте перевода временного маркера «переключение» теряется значимость события, описанного в оригинале в настоящем.
3) «Переключение времён» используется для конструирования реальных/наблюдаемых и воображаемых «перцептивных картинок», образов мира текста рассказа. Когда образ описывается в настоящем, автор как бы вводит читателя в эту «картину», в это пространство, делает его полноправным участником, коммуникантом. При этом настоящее ирреально, это перцептивное время, поскольку мы, читатели, находимся в мире текста условно. Приведём пример из текста рассказа «Верую!».
Максим останавливался у окна, подолгу стоял неподвижно, смотрел на улицу. Зима. Мороз. Село коптит в стылое ясное небо серым дымом - люди согреваются. Пройдет бабка с ведрами на коромысле, даже за двойными рамами слышно, как скрипит под ее валенками тугой, крепкий снег. Собака залает сдуру и замолкнет - мороз. Люди - по домам, в тепле. Разговаривают, обед налаживают, обсуждают ближних... Есть - выпивают, но и там веселого мало [11, с. 209].
Брит. Maxim would stop at the window, standing there for а long time without moving, as he looked out at the street.
Winter. Frost. Grey sooty smoke rising up from the vil^ge into the chilly, clear sky - people were keeping warm. If а woman went by with two buckets on а yoke, you could hear the thick, firm snow crunching under her felt boots, even through the double windows. A dog would start barking for no reason and then fall silent. Frost over everything. The people were in their homes, where it was warm. They were talking, cooking dinner, discussing their neighbour... If
they had a bottle, they would drink, but they didn't enjoy that much either [13, p. 231-232].
Амер. Maksim would pause by the window and stand there motionless for a long time, looking outside.
A winter landscape. Freezing cold outside. The village would darken the clear, frozen sky with its gray smoke - people were trying to keep themselves warm. If an old woman passed by carrying buckets on a yoke, you could even hear, through the double-paned windows, the crunch of the irmly packed snow under her felt boots. A dog would start barking just for the heck of it and then would quiet down - because of the freezing cold outside. People would stay at home, in the warmth. They'd hit the bottle too, if they had one on hand, but drinking didn't make things any more cheerful [12, p. 12].
Британский и американский переводчики всю «картинку» (прошлые и настоящие, перцептивные образы) передают только в прошлом, в том числе с помощью модального глагола would, обозначающего привычное действие в прошлом (would stop, would start, would drink), прошедшего длительного времени (were keeping, were talking), прошедшего простого (were, was, didn't enjoy). При этом стирается граница между описанием действия (в прошлом) и перцептивной картинкой (в настоящем). Перевод-
Библиографический список
чик не ставит границу между реальным и представляемым миром.
Таким образом, в результате исследования мы выделили следующие свойства художественного перцептивного времени: обратимость, многомерность и разнонаправленность.
Художественный текст характеризуется тем, что в нем эстетическая функция трансформирует все другие функции языка. «Временные переключения» - это значимый художественный прием, отсутствие которого в текстах переводов приводит к искажению восприятия текста. Все события и образы текстов англоязычных переводов в прошлом, следовательно, их значимость сейчас снижается, читатель перестает быть соучастником художественной коммуникации. Форма «бытовой коммуникации» заменяется на повествовательно-хронологическую.
Переводчик, порождая новые смыслы, конструирует свою вторичную коммуникативную реальность, в которой появляются свои номинации действий, составляющих события, заданные «лингвистической оболочкой» текста. Рассмотренные тексты, находясь в коммуникативном пространстве, в общем мире текстов, «живут», взаимодействуют и выступают импульсами для ответного понимания другими «людьми говорящими», то есть для формирования новых вторичных реальностей.
1. Чувакин А.А. К построению филологической теории коммуникации: статья вторая. Филология и человек. Барнаул, 2012; 46: 146-156.
2. Кощей Л.А., Чувакин А.А. Homo Loquens как исходная реальность и объект филологии: к постановке проблемы. Филология и человек. Барнаул, 2006; 1: 8-20.
3. Чувакин А.А. Основы филологии. Москва, 2011.
4. Хализев В.Е. Мир произведения. Теория литературы. Москва, 2002.
5. Демидова Е.В. Варьирование внутреннего мира художественного текста: роль личности переводчика. Вестник Волгоградского государственного университета. 2011; Сер. 2. Языкознание, № 1 (13).
6. Демидова Е.В. Характеристики персонажа во внутреннем мире текста: проблема варьирования при переводе (на материале англоязычных рассказа В.М. Шукшина «Одни»). Филология и человек.2014; 4: 150-156.
7. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения. Вопросы литературы. 1968; 8: 74-87.
8. Николина Н. Филологический анализ текста. Москва, 2003.
9. Папина А.Ф. Текст: его единицы и глобальные категории. Москва, 2002.
10. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике. Вопросы литературы и эстетики. Москва, 1975.
11. Шукшин В.М. Точка зрения: Рассказы, повести. Барнаул, 1979.
12. Shukshin, V. Stories from a Siberian village. De Kalb, Illinois, 1996.
13. Shukshin V.M. Short stories. Москва, 1990.
14. Цяо Шуансинь. Структурная организация рассказов В. Шукшина в свете современной лингвистики текста. Диссертация ... кандидата филологических наук. 2000.
15. Givens J. Translator's Notes. Stories from a Siberian village. De Kalb, Illinois, 1996.
References
1. Chuvakin A.A. K postroeniyu filologicheskoj teorii kommunikacii: stat'ya vtoraya. Filologiya i chelovek. Barnaul, 2012; 46: 146-156.
2. Koschej L.A., Chuvakin A.A. Homo Loquens kak ishodnaya real'nost' i ob'ekt filologii: k postanovke problemy. Filologiya i chelovek. Barnaul, 2006; 1: 8-20.
3. Chuvakin A.A. Osnovy filologii. Moskva, 2011.
4. Halizev V.E. Mir proizvedeniya. Teoriya literatury. Moskva, 2002.
5. Demidova E.V. Var'irovanie vnutrennego mira hudozhestvennogo teksta: rol' lichnosti perevodchika. Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. 2011; Ser. 2. Yazykoznanie, № 1 (13).
6. Demidova E.V. Harakteristiki personazha vo vnutrennem mire teksta: problema var'irovaniya pri perevode (na materiale angloyazychnyh rasskaza V.M. Shukshina «Odni»). Filologiya i chelovek.2014; 4: 150-156.
7. Lihachev D.S. Vnutrennij mir hudozhestvennogo proizvedeniya. Voprosy literatury. 1968; 8: 74-87.
8. Nikolina N. Filologicheskij analiz teksta. Moskva, 2003.
9. Papina A.F. Tekst: ego edinicy i global'nye kategorii. Moskva, 2002.
10. Bahtin M.M. Formy vremeni i hronotopa v romane: Ocherki po istoricheskoj po'etike. Voprosy literatury i 'estetiki. Moskva, 1975.
11. Shukshin V.M. Tochka zreniya: Rasskazy, povesti. Barnaul, 1979.
12. Shukshin, V. Stories from a Siberian village. De Kalb, Illinois, 1996.
13. Shukshin V.M. Short stories. Moskva, 1990.
14. Cyao Shuansin'. Strukturnaya organizaciya rasskazov V. Shukshina vsvete sovremennoj lingvistiki teksta. Dissertaciya ... kandidata filolog-icheskih nauk. 2000.
15. Givens J. Translator's Notes. Stories from a Siberian village. De Kalb, Illinois, 1996.
Статья поступила в редакцию 27.01.15
УДК 811.111
Zhogova I.G., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Foreign Languages of Economic and Law Profles, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
LINGUISTIC MEANS INVOLVED IN THE MENTAL PROCESS OF COMPARISON (WITH REFERENCE TO THE ENGLISH LANGUAGE). The paper presents a thorough study of comparison as a mental activity, its structure and elements. Comparison highlights the similarities between two or more similar objects. In the present work, the author analyzes the comparison as a meaningful,
