CC BY
50
Временная организация в художественном дискурсе
137
15.Солдатский песенник Михаила Андреевича Круглова // Налепин, А. Л. Два века русского фольклора: Опыт и сравнительное освещение подходов в фольклористике Росии, Великобритации и США в Х1Х-ХХ столетиях. М., 2009. С. 429-454.
16.Эмер, Ю. А. Концепт «война» в современном песенном фольклоре: когнитивно-дискурсивный анализ // Вестн. Томск. гос. ун-та. 2012. Сер. Филология. № 4 (20). С. 58-67.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 37 (328). Филология. Искусствоведение. Вып. 86. С. 137-139.
С. Ю. Двинина
ВРЕМЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ
В статье рассматриваются особенности художественного исторического дискурса постмодернизма. Приводятся различия в восприятии времени в разные эпохи, обсуждается взаимосвязь времени и движения, исследуется влияние пространственной ориентации на репрезентацию категории времени.
Ключевые слова: художественный дискурс, категория времени, темпоральная концептуализация, когнитивные модели времени.
Со второй половины XX века историческое знание начинает подвергаться критике: осознание того, что история может ошибаться, порождает в искусстве как интерес к «частной» истории, так и создание альтернативной истории, криптоистории. Правдивость и ложность исторического прошлого теперь не являются критерием оценки, а художественное произведение считается единством, напоминающим фразеологизм [1. С. 51].
Писатели постмодернизма пытаются осмыслить, как «настоящее» превращается в «прошлое», то есть в историю. Проблема времени становится одной из основных тем исследования. Вводится идея «вечного настоящего», когда «прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в едином временном акте» [1. С. 62]. Другими словами, нет преемственности эпох, нет поступательного движения времени, есть только всеобъемлющее время как часть непрерывного пространственно-временного континуума. Широкое распространение получает идея о существовании бесконечного количества потенций в каждой точке исторического процесса: «настоящее» неотделимо от «прошлого», реализация определенного события приводит именно к этой реальности, а не к какой-то другой, существующей в потенции.
На протяжении всей истории человечества разными народами время воспринималось по-разному: в нем видели и бесформенную, вечную субстанцию, и циклическую последовательность. Лишь позднее в сознании людей течение времени приобрело линейные черты, а затем и векторное направление [3. С. 105]. Современные исследования указывают на циклично-линейное восприятие времени как в русском, так и в английском языках [4].
Революцией в понимании времени стала теория относительности А. Эйнштейна, где время неразрывно связано с пространством. Специальная теория относительности говорит о возможности единого времени только в данной инерциальной системе отсчета, где все свободные тела движутся прямолинейно и равномерно. Значит, в разных «мирах», с разными системами отсчета, время будет течь по-разному. Общая теория относительности постулирует кривизну пространства-времени с присутствующей в нем инородной материей, другими словами, если отдельный «мир» испытывает влияние другого «мира», то пространство-время в нем искривится.
Данная теория находит свое воплощение и в литературе. Точка зрения, что время, как и пространство, не ждет своей очереди, чтобы «произойти», а находится здесь, рядом, поблизости,
138
С. Ю. Двинина
и «происходит» одновременно со всеми событиями во Вселенной, становится в умелых руках постмодернистов как ярким художественным приемом, так и философским воззрением. Например, в романе П. Акройда «Хоксмур» прошлое, начало XVIII века, и настоящее, конец XX века, сосуществуют одновременно: как единое с двумя реальностями, как свет и тень, - разные, но неделимые.
Образы света и тени, центральные в романе «Хоксмур», раскрывают свою сущность только при наличии определенных условий - зданий, являющихся творением архитекторов, кем и является главный герой Дайер. Следовательно, рассматривать временную организацию без учета окружающего пространства просто невозможно. Но связь времени и пространства весьма сложна. С феноменологической точки зрения, время является внутренним физиологическим опытом человека, хотя практически и не осознается. Однако с точки зрения концептуальной метафоры, это лишь абстрактная идея, которая выводится из наблюдений.
Источниками для темпоральных метафор часто служат пространство и движение: три измерения пространства и возможность передвижения в нем являются более продуктивными и выразительными, чем одна временная ось. К тому же даже простая интеграция пространства, движения и времени дает потрясающий эффект. Так, в примере «The church changed its shape as he came closer to it» наличие движения («changed», «came closer»), также свидетельствующего о ходе времени, изменяет перспективу - восприятие пространства: «<...> it ceased to be one large building and became a number of separate places - some warm, some cold or damp, and some in perpetual shadow» [5. С. 16], где завершение - «perpetual shadow» - особенно существенно, поскольку для архитектора Дайера нет ничего важнее тени, а тень, возведенная в вечность, для него наилучшее достижение.
Время - это концептуальная область-мишень, «заимствующая» структуру области-источника. При этом часто заключают, что вначале появилось понятие пространства, а лишь затем - времени. Пространство может являться не только источником для метафор времени, но и добавлять оттенки. Так, в предложении «All that Night I wandred in the open Fields, sometimes giving vent to my Passions in loud singing and sometimes sunk into the most frightful Reflections: for in what a Box was I?» [5. С. 8] созвучие «all that Night» и «in the open Fields» создают мир
бесконечно длящихся времени и пространства, а внезапное окончание «box» ограничивает как просторы местности, так и времени.
Следует отметить, что некоторые культуры связывают время с вертикальным измерением, однако восприятие времени в горизонтальном измерении более распространено, основой при этом являются корпореальные отношения «перед-зад» [4], реализацию которых можно наблюдать в следующих примерах: «Generally after work he left quickly.» [5. С. 41], «<...> then realised that he had put on his dark overcoat before leaving» [5. С. 43], «<...> each age has lost its forefathers<...>» [5. С. 124], «It had grown colder when he left the house the next morning» [5. С. 124].
Важным является и вопрос направленности времени. Так, время можно рассматривать не как ассиметричную «стрелу», а как симметричную [6. С. 245]: время становится обратимым, где настоящее может влиять на прошлое, или же настоящее может быть известно, а прошлое оказаться «ненаписанным»: «Hawksmoor stared at the page, trying to imagine the past which these words represented, but he saw nothing in front of him except darkness» [5. С. 125].
Восприятие времени тесно связано с понятием движения, которое в нашей жизни играет существенную роль: оно вездесуще. Как отмечает В. Эванс, наш зрительный аппарат воспринимает мир как «текущее прошлое», причем темпоральные концепты, связанные с траекторией движения, так же, как и эта траектория, могут быть изогнуты, а не простираться вдоль прямой линии [6. С. 202]. Движение может быть «приписано» как какому-то событию (event), так и субъекту (Ego), что отражается в когнитивных моделях времени «комплексное движущееся время» (Complex Moving Time) и «комплексное движущееся Эго» (Complex Moving Ego) соответственно [6]. Например, в примере «And the time came when Nicholas Dyer, architect, began to construct a model of the first church» [5. С. 1] первая часть предложения воплощает в себе модель «движущегося времени», а вторая часть - модель «движущегося Эго».
Над проблемой движения размышляет Л. Талми [7]. Он выделяет фиктивное движение (fictive motion), когда какое-либо движение «приписывается» физическим объектам, которые в действительности неподвижны. Л. Тал-ми осуществляет классификацию лингвистических проявлений фиктивного движения и осо-
Языковая личность В. Муратовского в аспекте поэтики литературы
139
бо выделяет эманацию (emanation), сущность которой - в появлении чего-то неосязаемого из объекта. При этом источник эманации определяется согласно активно-определяющему принципу (active-determinative principle): объект, проявляющий большую активность, считается источником движения. Данный принцип, согласно Л. Талми, является следствием нашей концептуализации деятельности: способность людей оказывать влияние на другие объекты проецируется и на неподвижные сущности. Эманацию, несущую в себе признаки поступательного движения времени, хотя иногда и с яркими вспышками, мы наблюдаем в следующем примере: «<...> there is only his heavy breathing as he bends over his papers and the noise of the fire which suddenly flares up and throws deep shadows across the room» [5. С. 1], где огонь является активным деятелем, а потому и «отбрасывает» тени, тем самым создавая пространственно-временную атмосферу.
Итак, нами рассмотрены основные характерные признаки времени. Однако другие признаки, основанные на метафорическом восприятии времени, о которых также говорит Т. К. Елизова, а именно: время есть сущность, которую можно чувствовать, видеть, ценить, ненавидеть, убить и пр. [2. С. 89], остались пока вне нашего анализа. В ходе работы мы сделали вывод о том, что следует различать то, как вре-
мя моделируется в сознании людей, и то, что оно есть по своей сущности. В первом случае можно постулировать одномерность времени и наличие в нем порядка, тогда как во втором случае эти характеристики неприменимы.
Список литературы
1. Барашковская, Ю. А. История и вымысел в английском романе 1980 - 1990-х гг. : дис. ... канд. филол. наук. М., 2006. 210 с.
2. Елизова, Т. К. Специфика научного концепта «ВРЕМЯ» в английском и русском языках // Филол. науки. Вопр. теории и практики. 2012. № 7 (18): в 2 ч. Ч. I. С. 87-89.
3. Лягушкина, Н. В. К вопросу о формировании базовых концептов: ВРЕМЯ и ДВИЖЕНИЕ// Филол. науки. Вопросы теории и практики. 2012. № 1 (12). С. 104-108.
4. Чугунова, С. А. Ландшафт времени в различных культурах // Изв. Рос. гос. пед. унта им. А. И. Герцена. 2008. № 11 (75). С. 57-64.
5. Ackroyd, P. Hawksmoor [Электронный ресурс]. URL: http://www.ruHt.net/author/akrojd-piter/hawksmoor-download-free-156162.html.
6. Evans, V. The structure of time. Language, meaning and temporal Cognition. Amsterdam, Philadelphia, 2007. 184 p.
7. Talmy, L. Toward a cognitive semantics. Vol. I. Cambridge, 2000. P. 99-175.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 37 (328). Филология. Искусствоведение. Вып. 86. С. 139-142.
Н. О. Джуанышбеков
ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ В. МУРАТОВСКОГО В АСПЕКТЕ ПОЭТИКИ ЛИТЕРАТУРЫ
В статье раскрывается структура языковой и поэтической личности В. Муратовского в когни-тивно-прагматичеком аспекте в контексте теории коммуникации и поэтики литературы.
Ключевые слова: языковая личность, когнитивность, концепты, теория коммуникации, поэтика.
Структура языковой личности В. Мура- его необходимо связывать с поэтикой литера-
товского на вербально-семантическом уровне туры.
предполагает нормальное владение естествен- В пятом классе учительница задала сочине-
ным языком, в данном случае, русским. Но ние о лете. Вася написал короткое стихотворе-
это не обычный средний литературный язык, ние об алматинском веселом лете, о прохладе
а язык поэтический, следовательно, изучение горных речек, о жаркой прелести летних дней.
