CC BY
63
УДК 81
Светлана Юрьевна Двинина
Челябинский государственный университет
ИГРАДВИЖЕНИЯКАК СВЯЗЬ ПРОСТРАНСТВА ИВРЕМЕНИ ВХУДОЖЕСТВЕННОМДИСКУРСЕ ПОСТМОДЕРНИЗМА
В статье рассматривается игра как неотъемлемая часть дискурса постмодернизма. Обосновывается связь времени и пространства с помощью понятия движения. Приводятся различные структуры движения в рамках когнитивной лингвистики. Детально разбираются компоненты События движения, предложенные Л. Талми. Описываются особенностиупотребления фиктивного движения.
Ключевые слова: художественный дискурс постмодернизма, игра, пространство, время, событие движения, слияние, сателлиты.
Одной из важных составляющих постмодернистской литературы является игра, которая заключается в свободном экспериментировании. В художественном дискурсе переплетаются и проникают друг в друга различные художественные коды и даже виды искусств. Только принимая игру вообще, и с языком в частности, следуя её правилам, читатель способен познать одну из множества возможных интерпретаций произведения. Игра в постмодернистском романе может быть на уровне «техник письма, различных субъектов речи и способов выражения оценки» [1]. Например, А. Торп в своём романе «Алвертон» прибегает к различным видам мистификаций, игре с жанровыми формами, разыгрывает читателя в пространственно-временной организации. Используя интертекстуальность, мозаичность, эклектизм, П. Акройд в романе «Хоксмур» переплетает прошлое и настоящее так, что они теряют свою хронологическую последовательность.
Игровые стратегии постмодернизма преследуют одну цель - создание произведения с изменчивыми (по воле самого текста или читателя) смыслами. Таким образом, в постмодернистском художественном дискурсе автор-создатель, текст и читатель вовлечены в игру с бесконечным извлечением всё новых смыслов. В постмодернистском методе художественной наррации важны смешение, переплетение и игра истории, а вовсе не она сама, что особенно явно используется в историографическом метаромане «Алвертон», где почти каждая последующая глава заставляет переосмысливать предыдущие, и в криптоистории «Хоксмур».
Согласно Т. Б. Радбилю, «игра, несмотря на свою «несерьёзность», задаёт мир, имеющий строго прескриптивный характер <...> Жизнь может казаться бессмысленной. У игры должен быть смысл» [2. С. 314]. При этом, исследователь выделяет аномальный художественный дискурс, т.е. дискурс, «содержащий целую систему разного рода семантических, стилистических, нарративных и прагматических отклонений и девиаций на фоне стандартного языка» [2. С. 309]. В романе «Алвертон» есть несколько глав, которые можно рассматривать как аномальный художественный дискурс, среди которых особо выделяются две. Главу «Dissection» можно понять, только если читать вслух: рассказчик пишет так, как произносит слова (в английском языке написание слов и их фонетическое звучание не совпадают). Глава «Stitches» представляет собой поток сознания без пунктуационных знаков. Таким образом, эти главы функционально нагружены и являются средством фиксации особой картины мира. В романе «Хоксмур» используется имитация языка прошлой эпохи с нарочито неправильным написанием слов и обилием
©С. Ю. Двинина, 2013.
прописных букв, что также можно отнести к аномальному художественному дискурсу. В приведённых примерах чётко прослеживается цель языковой игры - воссоздание духа предыдущих эпох.
Игра в любом своём проявлении позволяет выходить за рамки, предписанные традицией, пробовать новое и неизведанное, в ней важен не конечный результат, а сам процесс игры. Кроме того, игра может развиваться, получать новые вариации, при этом не отрицая предыдущие: все её варианты жизнеспособны. В исследуемых нами романах «Алвертон» А. Торпа и «Хоксмур» П. Акройда особо выделяется пространственно-временная организация, в том числе, благодаря игре с данными категориями: неожиданный взгляд на привычное и устоявшееся всегда завораживает. В данной статье мы подробно рассмотрим одно из проявлений игры времени и пространства - игру посредством движения, которое связывает две основные категории бытия.
Прежде чем приступить к анализу движения как игрового связующего элемента категорий времени и пространства, следует вспомнить, что же понимается под данными категориями. Революцией в понимании времени и пространства стала теория относительности А. Эйнштейна, где они неразрывно связаны друг с другом. Специальная теория относительности постулирует о том, что время течёт по-разному в мирах с разными системами отсчёта. Общая теория относительности говорит о том, что пространство-время может искривляться, если один отдельный «мир» влияет на другой. Данная теория реализуется и в литературе.
Необходимо иметь в виду, что нецелесообразно подвергать анализу категории времени и пространства по отдельности. Но связь между ними весьма сложна. С феноменологической точки зрения в восприятии пространства важен чувственный образ внешних характеристик предметов, которые прямо воздействуют на органы чувств. Время же является внутренним физиологическим опытом человека, оно почти не осознаётся, а если принимать во внимание теорию концептуальной метафоры, то это вовсе абстрактная идея, выводимая из наблюдений. Именно пространство и движение нередко становятся источниками для темпоральных метафор. Поэтому считается, что понятие времени появилось позже понятия пространства. При этом в разных культурах взаимосвязь времени и пространства может реализовываться как в горизонтальном, так и вертикальном измерениях [3].
Языковая связь времени и пространства довольно часто актуализируется посредством движения, которое лежит в основе нашего восприятия мира и концептуализации реальности. Обыденное восприятие движения выглядит следующим образом: предмет совершает перемещение из одного места в другое по особой траектории и с заданной направленностью. При этом это совпадает с Событием (Event), разворачивающимся во времени [5]. Такое понимание движения способствует игровому началу относительно всех сторон данного явления: самого предмета, а также его локализации во времени и пространстве, способа, причины перемещения и траектории.
Однако сначала необходимо рассмотреть возможные подходы к пониманию движения в рамках когнитивной лингвистики. В работе 1972 года Л. Талми рассматривает поступательную структуру (translatory structure), состоящую из 4 компонентов: Фигура, Фон, Направление и Мотив (Figure, Ground, Directional, Motive соответственно). При этом как внутренние компоненты данной структуры, так и внешние, могут объединяться посредством слияния (conflation) или сателлитов (satellite) [6] Сателлиты - это зависимые компоненты, выражающие такую информацию о маршруте перемещения предмета, которая не содержится в корне самого глагола - вершине.
Именно игра смыслов, выраженных в глаголах с помощью слияний различных компонентов, даёт нам возможность рассматривать движение как одно из проявлений игры со временем и пространством. Рассмотрим пример из романа «Алвертон», где движение
взаимодействует с пространством: «О what thick and palpable clouds have descended upon this our land... » [12. С. 43] Здесь Фигура (clouds) движется по Направлению (upon) Фона (land), при этом в «descended» происходит слияние не только внутреннего компонента Мотив, но также дублирование компонента Направление и добавление внешнего компонента Способ. Таким образом, благодаря слиянию смысловых компонентов в «descended», осуществляется игра пространства и времени.
Мрачный пример из романа «Хоксмур» поражает своей метафоричностью: « Hawksmoor imagined himself peeling off the layers of skin and flesh until there was nothing left but the gaping holes of mouth and eyes» [4. С. 63]. Здесь особо следует выделить «peeling off», где в одном слове мы наблюдаем слияние Фигуры, Фона, Направления и Мотива (иными словами, с чего-то (Фигура) происходит (Мотив) снятие (Направление) верхнего слоя (Фон)), при этом сателлит «off» несёт в себе значение «в сторону». Приведённый пример с нагруженным смыслами глаголом «peel off» заставляет читателей воспроизвести фантазию героя и поместить её в конкретное время-пространство.
В своей следующей работе Л. Талми заменяет поступательную ситуацию на Событие движения (Motion Event). Исследователь анализирует основные семантические компоненты События движения и делит их на два вида: внутренние компоненты и внешние со-событийные компоненты (external Co-Event) [10. С. 61]. Среди внутренних он выделяет Фигуру, Фон, Маршрут, Движение (Figure, Ground, Path, Motion соответственно), а среди внешних - Способ и Причину (Manner, Cause соответственно).
Здесь же Л. Талми рассматривает внутри глагольные слияния (verbal conflations) и слияния в сателлитах (conflations in satellites). Например, он делит События движения на те, где Маршрут выражен в самом глаголе или где он актуализируется в сателлите (иногда возможно и там, и там). ( В английском языке сателлитом он называет приглагольную постпозитивную частицу (но никак не предлог), а в русском - префикс.) [6. С. 3]. В то же время другие исследователи (Матсумото, Ж.-М. Фортис) сателлитом называют любой элемент, который примыкает к глаголу [6. С. 4].
Рассмотрим различные слияния на примере отрывка из романа «Хоксмур»: «He makes a low Bow to him, and exits. Dyer wakes suddenly and stares wildly around. Then he stands up unsteadily and delivers to the Audience another SONG» [4. С. 105] мы можем выделить глагол без слияния (make), а также глаголы, внутри которых сливаются Движение и Маршрут (exit), Движение и Способ (wake), Движение и Фон (stare), Движение, Фигура, Маршрут, Фон (deliver), в то же время слияние Движения и Образа в сателлите происходит в «stand up». Именно вышеуказанные слияния позволяют создать необходимую пространственно-временную организацию только посредством глаголов, в которых заключена игра движения.
Как часть События движения Л. Талми выделяет обрамляющее событие (framing event). Именно обрамляющее событие определяет темпорально-аспектуальный ход События, область действия, аргументную структуру в макро-событии, а также является информационным центром [11]. Проанализируем, как это реализуется в тексте: «It was with profound delight and honour that I accepted the invitation last winter, from Mr H. Wallis Dob-son, to accompany his team in their excavation of an Egyptian tomb complex...» [12. С. 196]. Сосредоточим внимание на «accompany»: глагол выражает Событие, протекающее во времени и неограниченное временными рамками, требует после себя дополнение (кого надо сопровождать), предопределяет некую область действия (в чём сопровождать) и вместе с «accepted the invitation» является информационным центром (какое приглашение принято). Кроме того, такое обрамляющее событие можно назвать вершиной игры движения, её кульминацией.
В рамках когнитивной лингвистики движение также рассматривают Р. Лангакер, Дж. Лакофф, М. Джонсон, Ч. Филлмор. Р. Лангакер определяет движение как составные со-
стояния (component states), когда каждой отдельной фазе соответствует новая точка в пространстве и новая точка во времени [8]. Исследователь вводит понятие «последовательное развёртывание» (sequential scanning), где движение принимается за темпоральное описание, когда состояния переходят из одного в другое, но не накапливаются [8. С. 493]. Дж. Лакофф и М. Джонсон утверждают, что наше понимание движения основано на абстрактной образ-схеме, которая включает Источник, Маршрут, Цель и Направление (Source, Path, Goal, Direction соответственно) [7]. Ч. Филлмор добавляет понятие Предмета (Theme), и, согласно нему, движение можно представить в рамках следующих терминов: Предмет, Источник, Маршрут, Цель. При этом иногда глаголы движения получают развитие (eleboration), и к ним добавляется профиль (profiling) [5], что способствует созданию различных вариаций игры движения.
Кроме движения в нашем обыденном понимании, активного, Л. Талми выделяет фиктивное движение (fictive motion), когда в реальности предмет неподвижен, а ему «приписывается» движение [11]. Фиктивное движение, по нашему мнению, является ярким проявлением игровой стратегии, когда происходит имитация движения реального. Иозеф Руппенхофер пишет о существенной разнице между активным и фиктивным движением. Исследователь утверждает, что интерпретация фиктивного движения взаимодействует с аргуметной структурой (argument structure), при этом предотвращая опущение данного аргумента, что возможно при актуализации движения действительного. Так, многие глаголы движения связаны с локализацией посредством Источника, Цели или Ориентира (Source, Goal, Landmark соответственно), что делает нулевую конкретизацию пространства (null instantiation) возможной при употреблении активного движения, но не встречается при интерпретации фиктивного движения [9].
Исследуя данный вопрос, И. Руппенхофер приводит несколько возможных объяснений невозможности такой нулевой конкретизации в случае употребления фиктивного движения. Во-первых, это статичность фиктивного движения. Во-вторых, прагматическая связь референта цели и пропозиции, когда пространство занимает центральное место и просто не может быть опущено. Однако данные объяснения он находит несостоятельными. В-третьих, несочетаемость различных точек зрения на движение, а необходимость уточнения одной. Таким образом, И. Руппенхофер говорит о построении аргументной структуры, которая в случае фиктивного движения предопределяет выражение явной конкретизации расположения в пространстве [9]. Другими словами, фиктивное движение включает в себя не только интерпретацию, но и само построение.
Рассмотрим, например, глагол «pass», который может выражать как активное, так и фиктивное движение. В предложении «But, like Ned, they inhabited a world which only they could see: he sometimes sat on the same spot for hours at a time, until its contours and shadows were more real to him than the people who passed by» [4. С. 48] данный глагол в сочетании с сателлитом «by» употреблен в рамках активного движения, а потому можно не уточнять, мимо кого проходили люди. Когда же глагол «pass» выражает фиктивное движение, недопустимо опускать дополнение-уточнение, иначе нарушается смысловое единство и возникает непонимание ситуации. Например, в примере «The Back of it was always towards me and as I turned my Head it turned away equally so that I could not see its Face: my Night-gown was dark with Sweat, as if a Shaddowe had passed over it, and I must have cried out some thing for Nat was calling Master!» [4. С. 120] аргументная структура не позволяет опустить местоимение «it», отсылающее к вышеупомянутому референту «my Night-gown». Таким образом, фиктивное движение, подражая активному, имеет свои ограничения, т.е. прескриптивный характер, свойственный игре.
В результате проделанной нами работы мы пришли к выводу, что, несмотря на различия в терминологии, выделяются следующие компоненты События движения: то, что совершает действие; наличие/отсутствие движения; траектория, по которой действие со-
вершается, или способ совершения действия; фон, т.е. всё, что находится в пассивном состоянии. Данная структура События движения способствует определению места какого-либо субъекта или объекта во времени и пространстве вне зависимости от выраженных лексически обстоятельств места и времени, что имеет особую ценность при анализе категорий времени и пространства. Кроме того, разобранные нами примеры показывают, что игра смыслов в глаголах движения способствует раскрытию категорий времени и пространства и связи между ними.
Список литературы
1. Егорова, Д. Художественный дискурс постмодернизма [Электронный ресурс] / Д. Егорова // Вопросы литературы. - 1998. - № 9. URL: http://www.twirpx.com/file/229333/ (дата обращения: 9.04.2013)
2. Радбиль, Т. Б. Концепт игры в аномальном художественном дискурсе [Текст] / Т. Б. Радбиль //Логический анализ языка. Концептуальные поля игры / Отв. ред. Н. Д. Ару-тюнова-М.: Индрик, 2006. - С. 308-316.
3. Чугунова, С. А. Ландшафт времени в различных культурах [Текст] / С. А. Чугуно-ва // «Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена». - 2008. -№11 (75). - С. 57-64.
4. Ackroyd, P. Hawksmoor [Электронный ресурс] / P. Ackroyd. URL: http://www. rulit.net/author/akrojd-piter/hawksmoor-download-free-156162.html (дата обращения: 26.08.2013)
5. Cristobal, M. Arriving events in English and Spanish: a contrastive analysis in terms of Frame Semantics [Электронный ресурс] / M. Cristobal. URL: http://www.icsi.berkeley.edu/ ftp/pub/techreports/2001/tr-01-009.pdf (дата обращения: 5.10.2013)
6. Fortis, J.-M. The typology of motion events [Электронный ресурс] / J.-M. For-tis // Space in Language - Leipzig Summer School 2010 - PART III. URL: http://www.eva. mpg.de/lingua/conference/2010_summerschool/pdf/course_materials/Fortis_3 .M0TI0N%20 EVENTS.pdf (дата обращения: 19.07.2013)
7. Lakoff, G. Philosophy in the flesh : The embodied mind and its challenge to western thought [Электронный ресурс] / G. Lakoff, M. Johnson. URL: http://findebookee.com/p/ philosophy-in-the-flesh (дата обращения: 6.04.2013)
8. Langacker, R. Foundations of cognitive grammar. Vol. 1. [Электронный ресурс] / R. Langacker. - Stanford, CA: Stanford University Press. URL: http://rutracker.org/forum/ viewtopic.php?t=4310525 (датаобращения: 17.07.2013)
9. Ruppenhofer, J. Fictive Motion: Construction or Construal [Электронный ресурс] / J. Ruppenhofer. URL: http://linguistics.berkeley.edu/bls/past_meetings/bls32/abstracts/ bls32_ruppenhoferLA.pdf (дата обращения: 4.09.2013)
10. Talmy, L. Lexicalization patterns : semantic structure in lexical forms [Электронный ресурс] / L. Talmy / Language typology and syntactic description, vol. III: Grammatical categories and the lexicon / T. Shopen. - Cambridge: Cambridge University Press. - P. 57-149. URL: http://www.twirpx.com/file/638842/ (дата обращения: 27.09.2013)
11. Talmy, L. Toward a cognitive semantics. Vols. I [Текст] / L. Talmy. - Cambridge, 2000.-P. 99-223.
12. Thorpe, A. Ulverton [Текст] / A. Thorpe. - London: Vintage, 1998. - 382 p.
Bibliography
1. Egorova, D. Hudozhestvennyj diskurs postmodernizma [Jelektronnyj resurs] / D. Egorova // Voprosy literatury. - 1998. - № 9. URL: http://www.twirpx.com/file/229333/ (data obrash-henija: 9.04.2013)
36
^E^^BHHCKHH ryMAHHTAPHH 2013 № 3 (24)
2. Radbil', T. B. Koncept igry v anomal'nom hudozhestvennom diskurse [Tekst] / T. B. Radbil' //Logicheskij analiz jazyka. Konceptual'nye polja igry / Otv. red. N. D. Arutjunova -M.: Indrik, 2006. - S. 308-316.
3. Chugunova, S. A. Landshaft vremeni v razlichnyh kul'turah [Tekst] / S. A. Chugunova // «Izvestija Rossijskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A. I. Gercena». -2008. - № 11 (75). - S. 57-64.
4. Ackroyd, P. Hawksmoor [Jelektronnyj resurs] / P. Ackroyd. URL: http://www.rulit.net/ author/akrojd-piter/hawksmoor-download-free-156162.html (data obrashhenija: 26.08.2013)
5. Cristobal, M. Arriving events in English and Spanish: a contrastive analysis in terms of Frame Semantics [Jelektronnyj resurs] / M. Cristobal. URL: http://www.icsi.berkeley.edu/ftp/ pub/techreports/2001/tr-01-009.pdf (data obrashhenija: 5.10.2013)
6. Fortis, J.-M. The typology of motion events [Jelektronnyj resurs] / J. M. Fortis // Space in Language Leipzig Summer School 2010 PART III. URL: http://www.eva.mpg.de/lingua/con-ference/2010_summerschool/pdf/course_materials/Fortis_3.M0TI0N%20EVENTS.pdf (data obrashhenija: 19.07.2013)
7. Lakoff, G. Philosophy in the flesh : The embodied mind and its challenge to western thought [Jelektronnyj resurs] / G. Lakoff, M. Johnson. URL: http://findebookee.com/p/philos-ophy-in-the-flesh (data obrashhenija: 6.04.2013)
8. Langacker, R. Foundations of cognitive grammar. Vol. 1. [Jelektronnyj resurs] / R. Langacker. - Stanford, CA: Stanford University Press. URL: http://rutracker.org/forum/viewtopic. php?t=4310525 (dataobrashhenija: 17.07.2013)
9. Ruppenhofer, J. Fictive Motion: Construction or Construal [Jelektronnyj resurs] / J. Rup-penhofer. URL: http://linguistics.berkeley.edu/bls/past_meetings/bls32/abstracts/bls32_rup-penhoferLA.pdf (data obrashhenija: 4.09.2013)
10. Talmy, L. Lexicalization patterns : semantic structure in lexical forms [Jelektronnyj resurs] / L. Talmy / Language typology and syntactic description, vol. III: Grammatical categories and the lexicon / T. Shopen. - Cambridge: Cambridge University Press. - P. 57-149. URL: http://www.twirpx.com/file/638842/ (data obrashhenija: 27.09.2013)
11. Talmy, L. Toward a cognitive semantics. Vols. I [Tekst] / L. Talmy. - Cambridge, 2000. -P. 99 223.
12. Thorpe, A. Ulverton [Tekst] / A. Thorpe. - London: Vintage, 1998. - 382 p.
