CC BY
72
М. А. Овсянникова
ИЛИ РАН, Санкт-Петербург
ВОЗВРАТНЫЕ И ПЕРЕХОДНЫЕ ГЛАГОЛЫ ЭМОЦИЙ РУССКОГО ЯЗЫКА: СВОЙСТВА АКТАНТОВ И ДИСКУРСИВНЫЕ ФУНКЦИИ1
1. Введение
Значительную часть глаголов русского языка, обозначающих эмоциональное состояние или вхождение в эмоциональное состояние, составляют возвратные глаголы, которым формально и семантически соответствуют невозвратные переходные глаголы, обозначающие каузацию эмоционального состояния, ср. удивиться и удивить в (1)-(2)2.
(1) Она несказанно удивилась нашему визиту, каждому по отдельности, и тому, что мы пришли вместе.
[Надежда Трофимова. Третье желание // «Звезда», 2003]
(2) — Вас, конечно, удивит ранний визит незнакомого мужчины.
[Илья Ильф, Евгений Петров. Двенадцать стульев (1927)]
В ситуациях, которые описываются глаголами эмоций, обязательно присутствуют два участника (в примерах выделены разрядкой). Один из них испытывает эмоцию — экспериенцер; другой является причиной возникновения эмоции — стимул3. Два участника — экспериенцер и стимул — присутствуют в толковании и возвратных,
1 Исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ № 12-06-31221 и гранта НШ-3135.2014.6.
2 Все примеры, при которых имеется ссылка на источник, взяты из Национального корпуса русского языка. Примеры без ссылки на источник являются сконструированными.
3 В ряде употреблений семантика ситуации и ролевые характеристики участников оказываются более сложными, чем предполагает этот базовый случай; некоторые из них обсуждаются в разделе 2. Глаголы, для которых основным является
и переходных глаголов эмоций. Таким образом, возвратный и переходный глаголы эмоций, относящиеся к одной паре, такие как удивить и удивиться, радовать и радоваться, рассердить и рассердиться, имеют один и тот же набор участников ситуации и различаются тем, каким синтаксическим позициям соответствуют эти участники. Такое отношение к соотносительному переходному глаголу выделяет возвратные глаголы эмоций в особую группу возвратных глаголов русского языка: семантически не являясь пассивными, они, как и пассивные возвратные глаголы, строго соотносятся с мотивирующими переходными глаголами по количеству обязательных участников и их ролевым характеристикам. Это устройство пар глаголов эмоций в разных терминах обсуждается в работах [Янко-Триницкая 1962:149170; Сегг^еп 1990: 58-63; Апресян 1998;Падучева2004б; 2004а: 273306].
Е. В. Падучева предлагает рассматривать возвратные глаголы эмоций как особый тип декаузативных глаголов — «инверсные де-каузативы», см. [Падучева 2004б: 382; 2004а: 279]. Согласно этому анализу, при «обычных» декаузативных глаголах причина возникновения ситуации — событие-каузатор — является сирконстантом, ср. Вася открыл окно — Окно открылось (от ветра), см. [Падучева 2001]. При декаузативных глаголах эмоций причина возникновения ситуации — стимул — является актантом. Остается заключить, что, в отличие от прочих декаузативных глаголов, возвратный глагол эмоций и соотносительный переходный глагол описывают семантически идентичные ситуации и различие между ними следует искать в области коммуникативных рангов участников, см. [Падучева 2004б: 382]4.
Целью этого исследования было в первом приближении установить, согласуются ли с этим анализом наблюдаемые различия в частотных распределениях употреблений переходных и возвратных
обозначение эмоции, независимо от особенностей отдельных употреблений будут называться глаголами эмоций, а участники ситуаций, описываемых этими глаголами, — экспериенцером и стимулом.
4 Правда, Е. В. Падучева также отмечает, что «декаузатив концептуализирует внеязыковую ситуацию иначе, чем каузатив»: «каузатив приписывает изменение состояния Экспериента (в принятых здесь терминах — экспериенцера — М. О.) целиком воздействию Стимула; между тем декаузатив представляет дело так, что Экспериент имел некоторую свободу выбора, и отчасти сам отвечает за то, что с ним произошло» [Падучева 2004а: 384].
глаголов эмоций. Материалом исследования послужили употребления восьми пар базовых глаголов эмоций в текстах Национального корпуса русского языка, созданных после 1900 г. Изучались следующие пары глаголов: восхищать(ся), обрадовать(ся), огорчать(ся), огорчить(ся), радовать(ся), рассердить(ся), удивить(ся), удивлять(ся). В этой группе глаголов отражены все наиболее очевидные семантические типы, релевантные для группы глаголов эмоций. Среди названных глаголов присутствуют глаголы совершенного и несовершенного вида; глаголы, обозначающие положительные эмоции, отрицательные эмоции, и нейтральные в этом отношении глаголы (ср. радовать, огорчать и удивлять); возвратные глаголы, для которых типично употребление с личным стимулом (рассердиться), и такие, при которых стимул обычно выражен обозначением ситуации (радоваться, удивляться), см. об этом противопоставлении [Арутюнова 1976:160-161]. Основные семантические признаки, структурирующие группу глаголов эмоций, см. в [Иорданская 1970].
Для этих глаголов рассматривались только такие употребления, которые в НКРЯ сопровождаются пометой ШБГС (изъявительное наклонение). Ожидается, что если основные различия между переходными и возвратными глаголами лежат в области коммуникативных рангов участников, то они должны проявиться по крайней мере в финитных предикациях, возглавляемых глаголом в изъявительном наклонении. Кроме того, для многих форм за пределами изъявительного наклонения более сложным оказывается вопрос о параллелизме между структурами с переходными и с возвратными глаголами эмоций. Как будет показано ниже, многим употреблениям глаголов эмоций в изъявительном наклонении также невозможно однозначно поставить в соответствие употребление, в котором использовался бы парный по возвратности глагол. Некоторые типы таких употреблений не включались в круг сопоставляемых контекстов.
Для сравнения переходных и возвратных глаголов используется три признака: 1) одушевленность участника с ролью стимула; 2) коммуникативный статус стимула; 3) лицо экспериенцера. С одной стороны, все эти признаки напрямую или опосредованно связаны с коммуникативными противопоставлениями, поэтому они позволяют проверить гипотезу о связи между использованием переходного или возвратного глагола эмоций и коммуникативными рангами участников. С другой стороны, независимо от того, насколько
эта гипотеза верна, между переходными и возвратными глаголами с помощью этих признаков можно обнаружить различия, связанные с семантическими свойствами экспериенцера и стимула. Наконец, все три признака являются базовыми для рассматриваемого круга употреблений глаголов эмоций: их значение можно установить (почти) для всех употреблений, в которых возвратные и переходные глаголы сопоставимы.
Дальнейшее изложение структурировано следующим образом. В разделе 2 обсуждается вопрос сопоставимости переходных и возвратных глаголов в разных типах употреблений. Показывается, что существует весьма широкий набор случаев, в которых переходные и возвратные глаголы оказываются несопоставимыми. В разделе 3 представлены результаты корпусного исследования глаголов эмоций с точки зрения трех признаков: одушевленности стимула, коммуникативного статуса неодушевленного стимула и лица экспериенцера. Раздел 4 посвящен типичным дискурсивным функциям переходных и возвратных глаголов эмоций. В разделе 5 обсуждается связь между дискурсивными функциями глаголов эмоций и полученными частотными распределениями.
2. Сопоставимость употреблений
То, что переходные и возвратные глаголы эмоций могут использоваться в предложениях, очень близких с точки зрения набора и типа участников, хорошо видно по примерам (1)-(2) выше. Несмотря на то, что в НКРЯ находится некоторое количество подобных параллельных примеров с глаголами одной пары, и у переходных, и у возвратных глаголов эмоций есть такие группы индикативных употреблений, которые создают сложности при сопоставлении различных по возвратности глаголов одной пары.
В ряде случаев переходный и возвратный глагол одной пары различаются набором возможных способов выражения участников или возможных типов участников. Первый из этих случаев иллюстрируют примеры (3)-(3') с глаголами удивлять и удивляться:
(3) А мы еще гуляли по набережной Фонтанки. Елена Борисовна удивляла меня своей покорностью.
[Сергей Довлатов. Чемодан (1986)]
(3') *Яудивлялся Елене Борисовне из-за ее покорности / за ее покорность.
В примере (3) стимулу — причине возникновения эмоции — при глаголе удивлять соответствует два зависимых: Елена Борисовна и своей покорностью. Такой тип реализации участников ситуации обычно трактуется как конструкция с расщепленной валентностью, см. [Падучева 2004б: 385-386; Кп^еу 2013]. Какой бы ни была природа этого соответствия между участниками ситуации и синтаксическими зависимыми при глаголе удивлять, можно сказать, что при парном ему возвратном глаголе удивляться такой способ выражения участников невозможен, ср. (3'). При этом в принципе глагол удивляться допускает употребление с одушевленным стимулом, ср. (4).
(4) Эйнштейн удивлялся Галилею. Зачем старику было объяснять свои истины толпе?
[Виктор Конецкий. Начало конца комедии (1978)]
«Расщепление» стимула, как в примере (3), возможно при всех глаголах эмоций со стимулом в позиции подлежащего. При некоторых возвратных глаголах эмоций с экспериенцером в позиции подлежащего также возможен такой способ выражения стимула, который можно рассматривать как результат расщепления. Из возвратных глаголов, рассматривающихся здесь, такой тип выражения стимула возможен при глаголе рассердиться и периферийно при глаголе восхищаться:
(5) Штрум и особенно Соколов рассердились на Савостьянова за это высказывание.
[Василий Гроссман. Жизнь и судьба, часть 2 (1960)]
(6) Втайне я восхищался им за этот поступок, даже несмотря на то, что желал победы своей команде. [Яндекс]
Таким образом, употребления с расщепленным стимулом невозможно рассматривать в рамках противопоставления переходных и возвратных глаголов эмоций без принятия дополнительных допущений о природе таких употреблений. В частности, и при переходных, и при возвратных глаголах анализ в терминах расщепленной валентности предполагает, что исходный стимул является неодушевленным. Если же считать, что группа в творительном падеже при
переходных глаголах и группа предлога за при возвратных глаголах является соответственно инструментальным сирконстантом и сирконстантом причины, одушевленность стимула будет определяться одушевленностью соответствующего выражения (например, при переходных глаголах — выражения, находящегося в позиции подлежащего). Употребления с «расщепленным» стимулом не включались в выборки употреблений глаголов эмоций, использовавшиеся в данном исследовании.
В отдельных случаях глаголы в паре различаются требованиями к семантическому типу стимула. Здесь будут упоминаться только такие ограничения, которые связаны с одушевленностью стимула. Одушевленность стимула здесь и далее определяется одушевленностью референта выражения, выступающего в позиции, соответствующей стимулу при данном глаголе, ср. обсуждение примера (8).
Из исследуемых пар наиболее очевидно с этой точки зрения различаются глаголы в парах огорчать(ся) и огорчить(ся). В этих парах при возвратных глаголах стимул не может быть одушевленным, ср. (7)-(7').
(7) Да, Софа, очень Вы огорчили меня тогда.
[Виктор Некрасов. Взгляд и Нечто (1977)]
(7') *Я очень огорчился Вам.
При возвратных глаголах радоваться и обрадоваться стимул может быть одушевленным, однако такие примеры имеют заданную метонимическую интерпретацию: стимулом является появление или наличие в личной сфере экспериенцера того существа, к которому реферирует выражение, находящееся в позиции косвенного объекта, ср. (8).
(8) Муж ему страшно обрадовался, а Александр Константинович обрадовался мужу.
[Андрей Седых. Далекие, близкие. Воспоминания (1979)]
В употреблениях переходного глагола с одушевленным стимулом такой эффект отсутствует:
(9) Я ее и обрадовал, отдал пять яиц и сказал, что всегда буду белые яйца ей отдавать.
[Борис Екимов. Фетисыч// «Новый Мир», 1996]
Помимо перечисленных ограничений, касающихся несовпадения набора возможных способов выражения и семантических типов стимула, сопоставление структур с переходными и с возвратными глаголами эмоций осложняется тем, что во многих употреблениях один из участников не выражен, ср. (10)-(11).
(10) Больного следует одобрить, сказать, что «Вы очень оригинально решили вот эту задачу, я даже удивляюсь.»
[Б. В. Зейгарник. Патопсихология (1986)]
(11) А наш Дегтярьхочет, чтобы все одинаково радовались и одинаково смеялись. [Аркадий Львов. Двор (1981)]
Употребления, в которых по крайней мере один из участников не выражен, встречаются и при переходных, и при возвратных глаголах. При возвратных глаголах в большей части случаев невыраженного участника ситуации можно восстановить из ближайшего контекста, ср. (10). Однако в некоторых употреблениях возвратных глаголов стимул невосстановим, поскольку описывается не конкретная ситуация реакции, а определенный тип поведенческих проявлений, ассоциирующийся с глаголом эмоций, ср. (11). При переходных глаголах невыраженным чаще бывает экспериенцер, см. раздел 3.3.
Особый тип составляют употребления, в которых глаголы эмоций используются для введения прямой речи; они подробно описаны в работе [Ме1'сик 1988: 341-356]. Такие употребления характерны прежде всего для возвратных глаголов эмоций, ср. (12). Среди употреблений переходных глаголов эмоций такие примеры также встречаются, ср. (13), хотя и значительно реже.
(12) Из-за такого пустяка меня беспокоить! — удивился он.
[Алексей Слаповский. Не сбылась моя мечта (1999)]
(13) — На дереве! — Это не он, — огорчил я его. — Это ученик.
[Нодар Джин. Учитель (1980-1998)]
Представляется, что из употреблений глаголов эмоций в изъявительном наклонении употребления для введения прямой речи являются зоной, в которой наиболее очевидно отсутствие параллелизма между структурами с возвратными и с переходными глаголами. В подобных примерах выбор глагола строго связан с тем, какой
участник является автором прямой речи, поскольку этот участник обычно занимает позицию подлежащего, ср. пример (14).
(14) — Здравствуйте! — обрадовали его. — Здесь Агентство Социальной Безопасности. [Олег Дивов. Выбраковка (1999)]
Очевидно, что автором прямой речи в (14) может быть только участник, соответствующий нулевому подлежащему, но не участник, занимающий объектную позицию5. Таким образом, между клаузами с возвратными и с переходными глаголами эмоций, вводящими прямую речь, существуют денотативные различия: (почти) не существует таких пар клауз с переходным и с соотносительным возвратным глаголом, которые могли бы описывать одну и ту же ситуацию порождения речи. Поэтому этот тип употреблений был полностью исключен из рассмотрения.
В этом разделе были перечислены основные случаи отсутствия параллелизма между структурами с переходными и с возвратными глаголами эмоций. Даже этот краткий и неполный перечень таких случаев значительно ограничивает зону контекстов, в которых между переходными и возвратными глаголами существует конкуренция. Поскольку невозможно точно определить, в каких случаях говорящий реально имел возможность выбора между двумя типами структур, а в каких — не имел, в рамках данного исследования ставится более скромная задача выявления основных различий в поведении глаголов этих двух типов, а не установления факторов, определяющих выбор между ними.
Результаты, представленные далее, основаны на данных, не включающих употребления с «расщепленным» стимулом и употребления, в которых глаголы эмоций вводят прямую речь. Другие типы употреблений учитывались в разной степени при сопоставлении
5 Можно обнаружить маргинальные примеры употребления переходных глаголов эмоций с неодушевленным подлежащим, в которых автором прямой речи является референт прямого дополнения:
(1) Базар! — вдохновила меня эта идея. Такя себя когда-то убедил, с чьих-то слов, что базар — это жизнь, это проза, это правда, — так и сейчас надеялся...
[Андрей Битов. Обоснованная ревность (1960-1999)]
глаголов по разным признакам. При обсуждении каждого из признаков в последующих разделах указано, какие типы употреблений включались в выборку.
3. Свойства участников глаголов эмоций: корпусные данные
3.1. Одушевленность стимула
В ситуациях, которые обозначаются глаголами эмоций, онтологическая характеристика двух участников в разной степени фиксирована. Экспериенцер должен быть способным чувствовать участником — личным или одушевленным, стимулом могут служить участники, принадлежащие к разным онтологическим классам, см. [Bossong 1998: 259; Verhoeven 2007: 55, 65].
Как было указано в разделе 2, все переходные глаголы эмоций без ограничений употребляются с личным стимулом. Возвратные глаголы ведут себя в этом отношении избирательно: некоторые из них вообще не употребляются с одушевленным стимулом, при некоторых задана определенная интерпретация личного стимула. Кроме того, при многих переходных глаголах эмоций, в отличие от возвратных, одушевленный стимул может иметь агентивные свойства. В этом случае клауза с переходным глаголом эмоций описывает каузацию вхождения экспериенцера в эмоциональное состояние, см. [Verhoeven 2010]. Из переходных глаголов эмоций, попавших в выборку, такое употребление возможно для всех глаголов, кроме восхищать, ср. (15) с глаголом обрадовать.
(15) — Ой, побегу близких ваших обрадую, — проворковал вдруг над
ухом озабоченный женский голос.
[Михаил Елизаров. Библиотекарь (2007)]
Личный стимул при возвратных глаголах эмоций не может быть охарактеризован с точки зрения этого семантического противопоставления. Возвратные глаголы эмоций обозначают переход экспериенцера в эмоциональное состояние или пребывание в эмоциональном состоянии, но то, является ли это состояние результатом волитивных действий со стороны одушевленного стимула, остается неизвестным, ср. каузальные схемы для соответствующих групп глаголов эмоций в [Croft 1993: 63].
Таким образом, при переходных, но не при возвратных глаголах эмоций возможно выражение таких семантических противопоставлений, которые релевантны только для одушевленных (прежде всего — для личных) стимулов. Можно было бы предположить, что различие в наборе выражаемых семантических противопоставлений отражается на частотности употребления переходных и возвратных глаголов эмоций с одушевленными и неодушевленными стимулами и переходные глаголы эмоций чаще, чем возвратные, употребляются с одушевленным стимулом.
Распределение употреблений с точки зрения одушевленности стимула может значительно зависеть от выбора круга контекстов для сопоставления. Как было показано в разделе 2, многие «нарушения параллелизма» между структурами с переходными и с возвратными глаголами связаны с различиями в возможных способах выражения стимула. В данном случае для возвратных и для переходных глаголов были выбраны контексты, максимально близкие по способу выражения стимула, однако ниже рассматриваются возможные последствия такого решения.
Употребление с одушевленными (в данном случае — только личными) и неодушевленными стимулами исследовалось на случайных выборках употреблений переходных и возвратных глаголов эмоций в НКРЯ6. В выборки включались только такие употребления глаголов, в которых а) стимул является выраженным, б) нерасщеп-ленным и в) он оформлен «актантным» средством. Эти ограничения исключают из выборки употребления, подобные представленным в примерах (10), (3) и (16) соответственно.
(16) Я радовалась ему, но как бы он не подумал, что я радуюсь из-за прекрасных вещей, которые он каждый раз привозит.
[Александр Терехов. Каменный мост (1997-2008)]
Таблица 1 показывает, сколько процентов употреблений выборки для пар переходного и возвратного глаголов приходится на примеры с личными стимулами и с неодушевленными стимулами. Пары упорядочены по убыванию доли употреблений переходных глаголов с личными стимулами.
6 Для разных глаголов по техническим причинам использовались выборки разного размера (от 107 до 596 употреблений).
Таблица 1. Онтологический класс стимула
Пара Переходный глагол, % Возвратный глагол, %
Личный Неодуш. Личный Неодуш.
огорчить(ся) 23 77 0 100
рассердить(ся) 21 79 76 24
обрадовать(ся) 20 80 23 77
удивить(ся) 19 81 5 96
огорчать(ся) 13 87 0 100
восхищать(ся) 11 89 33 67
удивлять(ся) 10 90 12 88
радовать(ся) 5 95 7 93
Как показывает Таблица 1, при всех исследованных переходных глаголах эмоций стимул является одушевленным в меньшей части употреблений — доля таких примеров для разных глаголов составляет от 5 % до 23 %. Переходные глаголы СВ чаще употребляются с личным стимулом, чем глаголы НСВ. Это верно и для отдельных однокоренных пар, ср. огорчить(ся) и огорчать(ся), и для подгрупп глаголов СВ и НСВ в целом. Предположительно, это различие связано с тем, что для переходных глаголов эмоций СВ более распространенным и естественным, чем для переходных глаголов эмоций НСВ, являются употребления, в которых стимул имеет некоторые аген-тивные свойства, ср. (15).
Среди рассматриваемых возвратных глаголов разброс процентов оказывается более значительным. Прежде всего это связано со склонностью глагола рассердиться употребляться с одушевленными стимулами. Это свойство глаголов, обозначающих гнев, уже отмечалось в литературе, см. [Арутюнова 1976: 160-161]. Прочие возвратные глаголы, как и переходные, употребляются с личными стимулами в меньшей части употреблений, но отчетливых закономерностей, подобных группировке переходных глаголов по виду, для возвратных глаголов эмоций не прослеживается.
Связи между распределениями для парных переходного и возвратного глагола, как кажется, не наблюдается. Нельзя сказать, что глаголы одной пары распределены дополнительно, т. е. что один из глаголов пары «компенсирует» низкую или высокую долю употреблений с личным стимулом при другом. Не обнаруживается и общих закономерностей распределения для отдельных пар.
Таким образом, данные Таблицы 1 не позволяют говорить о том, что переходные глаголы эмоций скорее, чем возвратные, используются с личным стимулом. Частично такой результат может быть связан с ограничением контекстов для сравнения. Так, в Таблице 1 учитываются только такие употребления, в которых стимул выражен. В то же время при некоторых возвратных глаголах очень распространены употребления с невыраженным стимулом, и обычно в них может быть восстановлен неодушевленный, а не личный участник, ср. (10). Исключение контекстов с расщепленным стимулом могло повлиять прежде всего на распределения для переходных глаголов. Действительно, среди таких употреблений при большей части переходных глаголов эмоций, хотя и не при всех, в позиции подлежащего чаще оказывается личный участник, чем неодушевленный. Если учесть употребления с расщепленным стимулом, доля употреблений с личным стимулом при исследуемых переходных глаголах не будет превышать 35%.
Возможно, если учитывать более широкий круг контекстов, окажется, что переходные глаголы эмоций в основном скорее употребляются с личными стимулами, чем парные им возвратные глаголы. Однако и в этом случае не менее двух третей употреблений переходных глаголов будет приходиться на примеры с неодушевленными стимулами. В семантических терминах это наблюдение означает, что переходные глаголы эмоций в большей части употреблений используются для описания воздействия на экспериенцера неодушевленного объекта или ситуации. В дальнейшем рассматривается именно этот тип употреблений глаголов эмоций, поскольку он является более распространенным и для переходных, и для большей части возвратных глаголов эмоций. В следующем разделе будет рассматриваться то, каким коммуникативным статусом при переходных и возвратных глаголах эмоций чаще всего обладает неодушевленный стимул.
3.2. Коммуникативный статус неодушевленного стимула
Данные, обсуждавшиеся в предыдущем разделе, не подтвердили предположения о том, что переходные глаголы чаще, чем возвратные, употребляются с личным стимулом. Однако эти данные не опровергают гипотезу о связи между использованием переходного или возвратного глагола и коммуникативными статусами
участников при этих глаголах. В этом разделе будет рассматриваться коммуникативный статус стимула, т. е. эта гипотеза будет в данном случае проверяться только в отношении одного из участников глаголов эмоций.
Для сравнения глаголов по этому признаку из выборки исключались примеры, в которых стимул является личным7. Из рассмотрения также были исключены глаголы пары рассердить(ся), поскольку возвратный глагол этой пары в основном употребляется с личными стимулами и этим отличается от других рассматриваемых возвратных глаголов. Также в выборки не включались употребления с расщепленным стимулом. Примеры с невыраженным стимулом и примеры, в которых стимул оформлен сирконстантным средством, несмотря на сложность их обработки в ряде случаев, попадали в выборку. Для каждого глагола использовалась случайная выборка 100 употреблений, удовлетворяющих указанным критериям.
Для разметки употреблений использовалась классификация референтов с точки зрения состояния активации, см. [Chafe 1987; Lambrecht 1994: 93ff]. Состояние активации референта определяется тем, насколько сосредоточено на нем в данный момент внимание говорящего и слушающего. Выделяются три возможных состояния активации референтов: а) активированное; б) доступное; в) неактивированное. То, что для определения состояния активации привлекаются представления о статусе референта в сознании говорящего и слушающего, могло бы предполагать некоторое эмпирическое экспериментальное обоснование психологической реальности трех состояний активации. В действительности, по крайней мере в указанных работах, рассуждение скорее строится от наблюдений над поведением реферирующих выражений в тексте к обобщению тех психологических механизмов, которые могут стоять за ними.
В данном случае трехчастная классификация состояний активации референта была выбрана в связи с тем, что для многих
7 На нескольких глаголах было установлено, что распределения по коммуникативному статусу для личного и для неодушевленного стимула различаются. Предварительно можно сказать, что и при возвратных, и при переходных глаголах личный стимул чаще всего является известным (упоминается в предшествующей клаузе). В этом отношении значимых различий между переходными и возвратными глаголами на том ограниченном материале, который на данный момент исследован (пары обрадовать(ся) и восхищать(ся)), обнаружить не удалось.
примеров с переходными глаголами определение статуса стимула в терминах бинарного противопоставления данного, или известного, и нового на практике оказывалось затруднительным, что можно проиллюстрировать примером (17).
(17) Все кафе, пивные, ресторанчики бывали полны молодежи, и вся она где-нибудь да значилась как учащаяся. Но средний, а особенно типичный студент, проводил весь свой день где угодно, но только не в аудиториях. Меня на первых порах даже огорчало это повальное жуирство и запойное отлынивание от занятий. [П. Д. Боборыкин. Воспоминания (1906-1913)]
В примере (17) стимул, с одной стороны, выражен именными группами, которые отсылают к ситуациям, описанным в предшествующих предложениях, ср. использование указательного местоимения это. С другой стороны, в клаузе с глаголом огорчать эти ситуации не просто упоминаются анафорически, но подводятся автором текста под класс ситуаций, соответствующих определенным привычкам и свойствам, что и проявляется в выражении стимула с помощью полных именных групп, не появлявшихся в предшествующем тексте. Таким образом, в подобных примерах группа стимула одновременно реферирует к предшествующей ситуации и в свернутом виде отражает результат ее характеризации автором. Представляется, что подобные случаи как раз позволяет зафиксировать классификация, в которой, помимо двух крайних положений на шкале известности, присутствует также третий статус — доступный участник.
При разметке стимулов с точки зрения состояния активации использовались следующие определения и критерии.
Активированное состояние референта предполагает, что он находится в фокусе внимания говорящего и слушающего; в более традиционных терминах такой референт мог бы быть назван данным или тематическим. При обработке примеров активированными считались такие участники с ролью стимула, которые находятся непосредственно в предшествующей клаузе. Средства выражения стимула в клаузе с глаголом эмоций при этом могут быть различными — он может быть не выражен, выражен с помощью местоимения или с помощью именной группы, повторяющейся на протяжении двух клауз (18).
(18) — Надо же чем-то и Пауков развлекать, — объяснил он мне. — Работа у них тяжелая, жизнь неинтересная, на оригинальный грим в стиле «КИСС» им всегда будет приятно посмотреть. Грим в стиле «КИСС» никого не обрадовал.
[Мариам Петросян. Дом, в котором. . . (2009)]
Доступный референт находится на периферии внимания говорящего и слушающего. Согласно определению, в этом состоянии активации может быть референт, который был активирован в предшествующем тексте, но к моменту повторного упоминания «успел» уйти на периферию, или референт, который может быть идентифицирован как неотъемлемый компонент описываемой ситуации, но при этом непосредственно не упоминался. Также доступным может быть участник, который находится в окружающей участников коммуникативного акта ситуации, но не в предшествующем тексте. Участник с ролью стимула при глаголах эмоций считался доступным в случаях, если он упоминается ранее, чем в предыдущей клаузе (19) или не упоминается напрямую в предшествующем тексте, но легко идентифицируется на основании предшествующего текста или ситуации (20), ср. также (17).
(19) Два дня спустя по знакомой дороге мы прибыли в Чугучак и явились к консулу, чтобы рассказать о полной неудаче раскопок в городе и показать образчики асфальта и нефти. Описание города показалось ему сначала выдумкой, (...). Открытие асфальта и нефти его очень обрадовало, и он сказал, что в будущем оно получит большое значение.
[В. А. Обручев. В дебрях Центральной Азии (1951)]
(20) В декларативных стихах он издевался над поклонниками Пушкина, над посетителями Лувра, а его восхищали и строфы «Онегина», и старая живопись.
[И. Г. Эренбург. Люди, годы, жизнь. Книга 2 (1960-1965)]
Наконец, неактивированным референт некоторого выражения считается в случае, если он не упоминался ранее в тексте и не является естественной частью описываемой ситуации:
(21) Понятно, что после этого меня не радовало прекрасное утро следующего дня.
[П. П. Бажов. Дальнее — близкое (1945-1949)]
Распределение употреблений глаголов эмоций с точки зрения состояния активации стимула показывает Таблица 2. Для каждого из глаголов исследуемых пар в столбцах «А», «Д» и «Н» дается процент употреблений, в которых стимул является соответственно активированным, доступным и неактивированным.
Таблица 2. Состояние активации стимула, %
Глагол А Д Н
Огорчить 35 35 30
Огорчиться 55 5 40
Обрадовать 49 37 14
Обрадоваться 53 7 40
Удивить 38 23 39
Удивиться 34 14 52
Огорчать 43 23 34
Огорчаться 42 12 46
Восхищать 17 40 43
Восхищаться 21 19 60
Удивлять 31 20 49
Удивляться 25 15 60
Радовать 32 25 43
Радоваться 32 10 58
В Таблице 2 двойной линией отделен столбец с данными об употреблении глаголов с активированным стимулом. Во всех парах, кроме одной, при переходном и при возвратном глаголе стимул является активированным примерно в одинаковой доле случаев. Значимо противопоставлены по числу употреблений с активированным стимулом только глаголы огорчить и огорчиться8. Следует отметить, что при глаголе огорчиться, как и при других возвратных глаголах, большую часть употреблений с активированным
8 Только для этой пары глаголов различия в числе употреблений с активированным стимулом и со стимулами, имеющими другое состояние активации, является статистически значимым, х2 Пирсона, р < 0,01.
стимулом составляют такие употребления, в которых стимул не выражен. В таких случаях реакция, обозначенная глаголом эмоций, понимается как вызванная непосредственно предшествующим событием, ср. (22).
(22) Вскоре она потребовала расчет, собрала вещи и, поджав побледневшие губы, съехала неизвестно куда. Людвиг Яковлевич до того огорчился, что перестал умываться и по целым дням ходил, шаркая туфлями, взад и вперед по неубранным комнатам.
[В. П. Катаев. Ребенок (1929)]
При глаголе огорчиться чаще, чем при других возвратных глаголах, стимул оказывается невыраженным, что и отражают значительные различия в доле активированных стимулов между глаголами этой пары.
Распределение употреблений между двумя оставшимися столбцами для всех пар глаголов следует единой закономерности. При переходных глаголах стимул чаще является доступным, чем при возвратных. Иначе можно сказать, что при возвратных глаголах стимул чаще является неактивированным, чем при переходных
9
глаголах .
Таким образом, между возвратными и переходными глаголами эмоций действительно наблюдаются различия, лежащие в области коммуникативных противопоставлений. В данном случае они были сформулированы в терминах трехчастного противопоставления активированного, доступного и неактивированного состояний стимула. При использовании такой классификации обнаружилось, что доля активированных стимулов при возвратных и переходных глаголах не различается существенным образом, доступное состояние стимула связано с переходным глаголом, неактивированное состояние стимула связано с возвратным глаголом. Если считать, что данным, или известным, участником следует считать активированного участника, проверявшаяся гипотеза в первоначальном виде не подтверждается. Однако если считать известным и активированный, и доступный стимул, ее можно признать подтвержденной. Вне
9 Различия между долей употреблений с доступным стимулом и долей употреблений с неактивированным стимулом являются значимыми для всех пар, кроме удивлять(ся),X Пирсона, во всех случаях р < 0,05.
зависимости от этого решения, важным остается наблюдение о связи переходных глаголов эмоций с доступным стимулом, т. е. таким, который каким-то образом фигурирует в предшествующем тексте, но непосредственно не упоминается. Возможное объяснение этого факта будет предложено в разделе 4.1.
3.3. Лицо Экспериенцера
Участник с ролью экспериенцера, как упоминалось выше, обычно является личным. В рамках данной работы не исследовалось, различаются ли для переходных и возвратных глаголов распределения употреблений с точки зрения состояния активации участника с ролью экспериенцера. Предварительные наблюдения свидетельствуют о том, что и при переходных, и при возвратных глаголах эмоций этот участник обычно является известным.
В этом разделе будет рассматриваться другой признак, который оказывается важным для противопоставления переходных и возвратных глаголов эмоций, — лицо экспериенцера. Для исследования этого признака использовались те же выборки примеров, что и для коммуникативного статуса стимула, см. раздел 3.2. На основании способа выражения выделялись группы употреблений с экспериен-цером первого, второго и третьего лица и с невыраженным экспери-енцером. То, как часто каждый из типов экспериенцера встречается при переходных и возвратных глаголах эмоций, показано в Таблице 3. В ней в столбцах, обозначенных «0», «1», «2» и «3», указан процент употреблений соответственно с невыраженным экспериенцером, с экспериенцером первого, второго и третьего лица.
Как показывает Таблица 3, переходные и возвратные глаголы эмоций СВ противопоставлены прежде всего по тому, насколько часто экспериенцер при них относится к первому или к третьему лицу. Во всех трех парах при переходном глаголе доля употреблений с экспериенцером, выраженным местоимениями первого лица, оказывается выше, чем при возвратном глаголе10.
Переходные глаголы НСВ отличает более высокая, чем при парных возвратных глаголах (а также при переходных глаголах СВ),
10 Для этих трех пар проверялись различия между числом употреблений с экспериенцером первого и с экспериенцером третьего лица. Для всех глаголов они являются статистически значимыми,Х Пирсона, для пары огорчить(ся) р < 0,05, для оставшихся двух пар р < 0, 01.
Таблица 3. Лицо Экспериенцера (%)
Глагол 0 1 2 3
Огорчить 3 38 3 56
Огорчиться 4 24 6 66
Обрадовать 2 35 6 57
Обрадоваться 3 18 2 77
Удивить 6 51 0 43
Удивиться 2 29 1 68
Огорчать 15 35 7 43
Огорчаться 0 26 4 70
Восхищать 22 36 1 41
Восхищаться 2 27 3 68
Удивлять 26 24 7 43
Удивляться 0 43 8 49
Радовать 32 21 0 47
Радоваться 3 25 7 65
доля употреблений с невыраженным экспериенцером11. Следует отметить, что при переходных и при возвратных глаголах НСВ невыраженный экспериенцер статистически характеризуется разными свойствами.
Если экспериенцер не выражен при возвратном глаголе, он обычно однозначно восстановим из предшествующего контекста:
(23) Красавчик и Плешивый лишь посмеивались. И втайне радовались, что в свое время гнали от себя самую мысль взять да и махнуть на все рукой.
[Николай Климонтович. Далее — везде (2001)]
11 Для пар глаголов НСВ проверялось, насколько вероятно при отсутствии связи между лицом экспериенцера и типом глагола наблюдаемое распределение употреблений с невыраженным экспериенцером, экспериенцером первого лица и экспериенцером третьего лица. Во всех четырех парах для переходного глагола число употреблений с невыраженным экспериенцером оказывается значительно выше ожидаемого. Различия между распределениями для всех четырех пар статистически значимы, х2 Пирсона, р < 0,001.
При переходных глаголах НСВ невыраженный экспериенцер обычно является обобщенным. При этом к восприятию обобщенного экспериенцера в более или менее явном виде также присоединяется говорящий, ср. (24)-(25).
(24) Еще более удивляет и, не побоюсь этого выражения, отталкивает, ужасает то обстоятельство, что для своего выпада против академика автор статьи вынужден был скрыться под псевдонимом...
[Владимир Дудинцев. Белые одежды / Третья часть (1987)]
(25) Способность этой красивой женщины нравиться самой себе и получать от этого удовольствие — восхищала!
[Георгий Жженов. Прожитое (2002)]
При переходных глаголах СВ похожие употребления также встречаются (26), но гораздо реже12.
(26) Как развивается их любовь, интереса не вызывало. И удивило не то, что они расстались, а что это обсуждается так горячо.
[Надежда Кожевникова. Золушка // «Октябрь», 2003]
Оба эти типа употреблений были отнесены к одной и той же группе на формальных основаниях, хотя по сути в них проявляется действие разных механизмов. Число примеров с невыраженным экспериенцером для переходных глаголов НСВ соответствует числу примеров с обобщенным экспериенцером. При возвратных глаголах и переходных глаголах СВ невыраженный экспериенцер встречается гораздо реже, и в меньшей части таких употреблений экспериенцер является обобщенным.
12 При возвратных глаголах эмоций экспериенцер в позиции подлежащего тоже может быть обобщенным:
(ii) В Баку же чужакам не удивляются, жить там можно вполне европейским способом, а бежать удобно — и морем, и равниной.
[Александр Иличевский. Перс (2009)]
В этом случае, в отличие от употреблений переходных глаголов с обобщенным экспериенцером, говорящий не входит в число экспериенцеров, ср. противопоставление третьеличного и иллокутивного нуля в [Падучева 2012: 37-38]. Однако для возвратных глаголов эмоций НСВ такие употребления встречаются значительно реже, чем для переходных.
Как было сказано выше, обобщенный экспериенцер при переходных глаголах НСВ включает и говорящего. Таким образом, содержательно связь переходных глаголов СВ с экспериенцером первого лица и связь переходных глаголов НСВ с невыраженным экспериенцером можно интерпретировать как общую склонность переходных глаголов обоих видов по сравнению с возвратными обозначать такие ситуации, в которых говорящий является единственным или одним из экспериенцеров, но не такие ситуации, в которых экспериенцером является третье лицо.
3.4. Обобщение свойств
В разделах 3.1-3.3 для переходных и возвратных глаголов эмоций рассматривались распределения употреблений с точки зрения трех признаков: 1) одушевленности стимула; 2) коммуникативного статуса стимула; 3) лица экспериенцера.
Распределение стимулов на одушевленные и неодушевленные прежде всего показывает, что переходные глаголы эмоций являются более гомогенным классом, чем возвратные глаголы эмоций. При переходных глаголах в исследованных выборках употребления с одушевленным стимулом составляют не более одной четверти, т. е. в большей части употреблений подлежащему при переходных глаголах соответствует неодушевленный участник.
При исследовании коммуникативного статуса стимула использовалась классификация состояний активации участника, в которой выделяется три различных состояния: активированное, доступное и неактивированное. При большей части пар примеры с активированным стимулом составляют примерно одинаковую долю употреблений. Распределения употреблений между двумя оставшимися типами для всех пар следуют одной и той же закономерности. Переходные глаголы значимо чаще, чем возвратные, употребляются с доступным, а не с неактивированным стимулом.
В распределениях по лицу экспериенцера на формальных основаниях выделялось четыре группы употреблений: выраженный экспериенцер первого, второго или третьего лица и невыраженный экспериенцер. Для переходных глаголов СВ и парных им возвратных глаголов сравнивалось количество употреблений с экспериен-цером первого лица и экспериенцером третьего лица, поскольку к оставшимся двум категориям относится очень незначительное
количество примеров выборок. Сравнение этих двух групп показало, что переходные глаголы СВ значимо чаще, чем возвратные, употребляются с экспериенцером первого лица. При переходных глаголах НСВ экспериенцер часто не выражен. Поэтому для глаголов НСВ проверялись различия между распределениями употреблений на три группы: с невыраженным экспериенцером, с экспериенцером первого лица и с экспериенцером третьего лица. При всех переходных глаголах НСВ значимо чаще, чем при парных им возвратных глаголах, экспериенцер является невыраженным. Невыраженный экспериенцер при переходных глаголах обычно является обобщенным; с восприятием такого обобщенного экспериенцера обычно солидарен говорящий. Таким образом, несмотря на формальное различие, переходные глаголы эмоций связаны с передачей эмоций, которые более или менее явно испытывает говорящий.
4. Дискурсивные функции переходных и возвратных глаголов
эмоций
4.1. Переходные глаголы эмоций
Различия в распределениях употреблений переходных и возвратных глаголов эмоций находят отражение в типичных для этих двух групп глаголов дискурсивных функциях. Следует помнить о том, что материалом исследования служили письменные тексты, и многие из тех свойств употреблений возвратных и переходных глаголов эмоций, которые обсуждаются ниже, могут наблюдаться прежде всего в письменных текстах.
Употребления переходных глаголов эмоций с экспериенцером первого лица или обобщенным экспериенцером, включающим говорящего, обычно служат комментарием о событиях, которые излагаются в предшествующих клаузах. Такие предложения с переходными глаголами эмоций обычно не встроены в цепочку глаголов, которые описывают положение дел или следующие друг за другом события. Скорее они подытоживают эмоциональное воздействие, которое эти события произвели на говорящего.
Так, в примере (27) цепочка событий, передаваемых преимущественно глаголами СВ (выделены разрядкой), прерывается описанием того, каким образом автор воспринимает и оценивает
произошедшее. Этот комментарий начинается с предложения с глаголом обрадовать; в следующих за ним предложениях используются вводные слова во-первых, значит, во-вторых, маркирующие ход мысли автора.
(27) Наверное, когда примчались кошки, Лари испугался и нашел укрытие в углу дивана, где лежали горкой старые подушки (...). Так вот, щенокподушки разбросал и протиснулся вниз. Кошки доставать его оттуда не стали. Почувствовав себя в безопасности, Ларик задремал. Этот случай меня обрадовал. Во-первых, кошки его не тронули. Значит, смирились с присутствием другой собаки и готовы налаживать отношения. Во-вторых, щенок не растерялся и сообразил, как надо поступить в опасной ситуации.
[Н. Ф. Королева. Другая собака // «Наука и жизнь», 2007]
В примере (28) предложениям, содержащим глаголы радовать и удивлять, предшествует ряд клауз, в которых описывается некоторое объективное положение дел. В клаузах с переходными глаголами эмоций дается оценка этой объективной ситуации и за ней следует «прямая речь» автора текста. В этом примере в клаузах с глаголами эмоций не выражен экспериенцер, однако эти глаголы очевидно отражают оценку говорящего.
(28) Передо мной программа заседаний знаменитого Центра философии и истории науки Бостонского университета (Массачусетс, США) на первое полугодие 2009 года. Все 10 заседаний (30 докладов) посвящены двойному юбилею — двухсотлетию Чарльза Дарвина (1809-1882) и стопятидесятилетию публикации «Происхождения видов» (1859). Такое внимание к великому англичанину радует, но удивляет одно: почему в программе ни словом не упомянут Жан-Батист Ламарк (1744-1829)? Неужели его «Философия зоологии», вышедшая в 1809 году, не заслуживает у философов науки даже упоминания в год ее двухсотлетия? [Юрий Чайковский. Юбилей Ламарка — Дарвина и революция в иммунологии // «Наука и жизнь», 2009]
Предложения с переходными глаголами эмоций часто используются для комментария и оценки ситуации, изложенной в предшествующих клаузах, и при экспериенцере третьего лица. В таких
употреблениях предложение с переходным глаголом эмоций принадлежит к несобственной прямой речи, см. [Падучева 1996: 343]. Комментарий к ситуации в этом случае принадлежит одному из персонажей, хотя он соотносится с экспериенцером третьего лица. Свойства клауз с переходными глаголами, связанные с их принадлежностью к несобственной прямой речи, весьма разнообразны.
В примере (29) клауза с переходным глаголом эмоций появляется вместо очередной реплики героя в диалоге. Несмотря на то, что она не маркирована как прямая речь или внутренняя речь персонажа, очевидно, что фрагмент текста после этой клаузы и до конца отрывка выглядит так, как если бы он относился к прямой речи, адресат которой находится вне описываемой ситуации. Последнее предложение фрагмента обладает некоторыми признаками устной речи, такими как порядок слов (есть у нее подруга) и вставка-уточнение (тоже симпатичная). Также можно обратить внимание на клаузу с обобщенно-личным местоимением второго лица (слишком уж прикипают к тебе ее глаза), которая может интерпретироваться только как описание восприятия персонажа, но не автора.
(29) Знаешь, я ведь тебя боялся сначала: я вообще баб боюсь. — Знаю, — смеется Алевтина. — Все знаю. А его чуть ли не восхищает открытость и ясность Алевтины. Есть у нее подруга, тоже симпатичная, но та куда больше смахивает наловитель-ницу мужика или мужа — слишком уж прикипают к тебе ее глаза, слишком женщина, слишком мать-одиночка.
[Владимир Маканин. Отдушина (1977)]
Подобным образом устроен и фрагмент (30): клауза с глаголом огорчить использована в цепочке клауз, вводящих и передающих ход размышлений героя, этапы которого отмечаются различными вводными конструкциями (в самом деле, значит, стало быть). Этот фрагмент также содержит элементы несобственной прямой речи.
(30) Поплавский спрятал паспорт в карман, оглянулся, надеясь увидеть выброшенные вещи. Но их не было и следа. Поплавский сам удивился, насколько мало его это огорчило. Его занимала другая интересная и соблазнительная мысль — проверить на этом человечке еще раз проклятую квартиру. В самом деле: раз он справлялся о том, где она находится, значит, шел в нее впервые. Стало быть, он сейчас направлялся непосредственно в лапы той компании, что засела в квартире № 50.
[М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита, часть 1 (1929-1940)]
Таким образом, переходные глаголы эмоций часто используются в рамках комментария, который передает оценку говорящим некоторых событий, излагавшихся в предыдущих клаузах. Многие из употреблений, в которых экспериенцер не является говорящим, также используются для выражения оценки. В этих случаях клаузы с переходными глаголами эмоций употребляются в рамках фрагментов текста, которые представляют события с точки зрения персонажа, а не говорящего. В таких фрагментах часто обнаруживаются разнообразные признаки несобственной прямой речи.
4.2. Возвратные глаголы эмоций
Возвратные глаголы эмоций скорее используются для обозначения одного из цепочки последовательных событий (глаголы СВ) или для описания фоновых сведений, важных для изложения последовательности действия (глаголы НСВ).
В примере (31) реакция персонажа встроена в ряд последовательных событий, составляющих эпизод повествования. Эти события обозначаются в основном глаголами СВ, одним из которых является возвратный глагол эмоций обрадоваться.
(31) Нахохлившаяся лифтерша, закутанная в серый платок, ахнула, увидев его: «Михал Яковлевич! Вы никак заболели?» Он почему-то обрадовался ей, как родному человеку, хотел сразу вытащить из чемодана какой-нибудь сувенир, но она жалостно замахала на него вязальными спицами: «Идите, идите!»
[Ирина Муравьева. Мещанин во дворянстве (1994)]
Фрагмент в примере (32) служит фоном для событий, которые разворачиваются далее. Этот фон включает в себя описание действий и качеств персонажа в рамках определенного временного периода. Примечательно, что в данном случае стимул при глаголе восхищаться является личным и топикальным участником, ср. его начальное положение в предложении. Несмотря на это, в данном случае используется возвратный глагол эмоций, при котором он занимает позицию косвенного объекта.
(32) На посту заведующего литературной частью он был требователен и деловит. Он ратовал за прогрессивное искусство. Причем тактично, сдержанно и осторожно. Умело протаскивая Вампилова. Борщаговского, Мрожека... Его побаивались заслуженные советские драматурги. Им восхищалась бунтующая театральная молодежь.
[Сергей Довлатов. Наши (1983)]
Итак, возвратные глаголы эмоций используются для объективного описания эмоциональных состояний, наблюдаемых «со стороны». Клаузы с возвратными глаголами часто входят в цепочку клауз, содержащих глаголы со сходными аспектуальными и временными характеристиками, описывающими последовательность событий (глаголы СВ) или сведения, служащие фоном или пояснением для основной линии повествования или рассуждения (глаголы НСВ).
5. Заключение
В разделе 3 этой работы были представлены данные о распределении употреблений переходных и возвратных глаголов эмоций с точки зрения одушевленности стимула, коммуникативного статуса стимула и лица экспериенцера. В разделе 4 обсуждались основные дискурсивные функции переходных и возвратных глаголов эмоций в письменном тексте. В заключительном разделе обсуждается то, каким образом различия в распределениях употреблений по признакам лица экспериенцера, одушевленности стимула и его коммуникативного статуса можно интерпретировать в свете наблюдений о дискурсивных функциях возвратных и переходных глаголов эмоций.
Основной результат наблюдений над употреблением переходных глаголов эмоций в текстах НКРЯ заключается в том, что эти глаголы часто употребляются в предложениях, служащих комментарием к сведениям, изложенным в предшествующих клаузах. Этот комментарий может относиться к последнему из цепочки описанных событий или ко всей их последовательности, ср. предложение Этот случай меня обрадовал в примере (27).
С такой функцией согласуется большая склонность переходных глаголов — по сравнению с возвратными — употребляться с экспериенцером первого лица (для глаголов СВ) и нулевым обобщенным экспериенцером (для глаголов НСВ). В первом случае комментарий очевидно принадлежит говорящему, в письменном тексте — автору или повествователю. Во втором случае говорящий также входит во множество потенциальных экспериенцеров. Это кажется естественным: чтобы сделать комментарий о каких-либо событиях, необходимо отступить от основной линии повествования, что доступно прежде всего говорящему. Употребления, в которых экспериенцер при переходном глаголе эмоций соответствует третьему лицу, часто
обладают признаками несобственной прямой речи. Такие употребления также служат комментарием о событиях, изложенных до этого, однако этот комментарий принадлежит не повествователю, а герою, который является субъектом сознания для фрагмента, относящегося к несобственной прямой речи.
В позиции подлежащего при переходных глаголах эмоций в большей части употреблений находится обозначение неодушевленного участника — к ним относится не менее двух третей примеров. С точки зрения коммуникативного статуса стимула употребления с неодушевленным стимулом разделялись на такие, в которых стимул является активированным, доступным и неактивированным. При переходных и при возвратных глаголах стимул является активированным, т. е. упомянутым в предшествующей клаузе, примерно в одинаковой доле употреблений. Основное различие по этому признаку заключается в том, что при переходных глаголах стимул чаще, чем при возвратных, является доступным в противоположность неактивированному. Доступным стимул считался в случае, если он был упомянут в тексте ранее, чем в непосредственно предшествующей клаузе, а также если он не упоминался ранее в тексте, но задается описанием предшествующей ситуации. Различие в доле употреблений с доступным стимулом предположительно связано с тем, что часто при переходных глаголах эмоций для референции к изложенным в предшествующих клаузах событиям используется их обобщающее обозначение. Так, группа, с помощью которой обозначен стимул во фрагменте Такое внимание к великому англичанину радует из примера (28), появляется в тексте впервые, однако ясно, что оно отсылает к фактам, которые описываются в предыдущих клаузах. Такой способ референции к предшествующим событиям хорошо согласуется с функцией комментария: восприятие ситуации говорящим отражается не только в выборе определенного глагола для описания эмоции, но и в том обозначении, с помощью которого он характеризует эту ситуацию. Так, в примере (17) отрицательная оценка событий проявляется не только в выборе глагола огорчать, но и в обозначении изложенных до этого занятий студентов с помощью групп это повальное жуирство и запойное отлынивание от
13
занятий13.
13 Для части изучавшихся пар были обнаружены еще некоторые различия
Возвратные глаголы, в отличие от переходных, обычно используются для описания одного из цепочки последовательных событий. Большая часть возвратных глаголов эмоций употребляется преимущественно с неодушевленным стимулом, как и переходные глаголы эмоций. При таких глаголах стимул оказывался активированным или неактивированным, т. е. упоминавшимся в непосредственно предшествующей клаузе или совсем не упоминавшимся и не заданным ранее в тексте. Активированному стимулу при возвратных глаголах часто соответствует ноль (У меня ничего не выходит, но я не огорчаюсь). При всех исследованных возвратных глаголах стимул является доступным в меньшем количестве употреблений. Это распределение можно интерпретировать как отражение того, каким образом возвратный глагол эмоций встраивается в описание последовательных (СВ) или параллельных фоновых (НСВ) событий. В ряде случаев возвратные глаголы эмоций обозначают реакцию на ситуацию, описанную в непосредственно предшествующей клаузе. Если при глаголе эмоций отсутствует анафорическое выражение, отсылающее к этой ситуации-стимулу, между реакцией и этой ситуацией устанавливается естественная причинно-следственная связь, ср. (10). В употреблениях с неактивированным стимулом и глагол эмоций, и его зависимое относятся к новой информации, которая сообщается об уже известном действующем лице, находящемся в позиции подлежащего, ср. (17).
Интересно, что в некоторых случаях, обозначая реакцию на предшествующее событие, возвратный глагол эмоций начинает цепочку клауз, в которых один и тот же участник является центральным действующим лицом и находится в позиции подлежащего, ср. примеры (22) и (31). Таким образом, реакция, обозначенная возвратным глаголом эмоций, является не только следствием предшествующей ситуации, но и причиной, задающей последующие
между переходными и возвратными глаголами, которые также могут быть интерпретированы как связанные с использованием переходных глаголов в функции комментария-отступления. Так, было обнаружено, что переходные глаголы по сравнению с возвратными: 1) чаще используются с отрицанием и 2) чаще используются в клаузах, вводимых союзом но, см. [Овсянникова 2013]. И отрицание, и союз но относятся к средствам, которые маркируют нарушение ожидания. В свою очередь нарушение ожидания предполагает наличие субъекта оценки, который «вмешивается» в повествование с помощью комментария.
действия участника, находящегося в позиции подлежащего при возвратном глаголе эмоций.
Неразрешенным пока остается вопрос о том, сводятся ли наблюдаемые различия в распределениях исключительно к различиям в дискурсивных функциях, выполняемых переходными и возвратными глаголами эмоций, или и те, и другие различия имеют семантическую природу. Так, связь переходных глаголов СВ с экспериенцером первого лица может определяться тем, что эти глаголы часто используются в функции комментария, а автором комментария может быть прежде всего автор текста. Возможно также, что экспериенцер первого лица более склонен выступать в позиции прямого дополнения при переходных глаголах, а не подлежащего при возвратных, поскольку при таком распределении эмоция представляется как охватывающая экспериенцера, а не исходящая от него. При таком взгляде следует считать, что, когда в тексте появляется комментарий об эмоциональном воздействии ситуации на говорящего, используется переходный глагол эмоций. Таким образом, вопрос о том, имеют ли установленные различия в распределениях изначально дискурсивную или семантическую природу, требует дальнейшего изучения.
Литература
Апресян 1998 — Ю. Д. Апресян. Каузативы или конверсивы?//Н. А. Козинцева, А. К. Оглоблин (ред.). Типология. Грамматика. Семантика. К 60-летию В. С. Храковского. СПб.: Наука, 1998. С. 273-281. Арутюнова 1976 — Н. Д. Арутюнова. Предложение и его смысл: Логико-
семантические проблемы. М.: Наука, 1976. Иорданская 1970 — Л. Н. Иорданская. Попытка лексикографического описания группы слов со значением чувства//В. Ю. Розенцвейг (ред.). Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 17. М.: МГПИИЯ им.Мориса Тореза, 1970. С. 3-26. Овсянникова 2013 — М. А. Овсянникова. Особенности употребления возвратных и переходных глаголов эмоций в русском языке // А. В. Бон-дарко (ред.). Глагольные и именные категории в системе функциональной грамматики: Сб. материалов конференции 9-12 апреля 2013г. СПб.: Нестор-История, 2013. С. 205-213. Падучева 1996 — Е. В. Падучева. Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М.: Языки славянской культуры, 1996.
Падучева 2001 — Е. В. Падучева. Каузативный глагол и декаузатив в русском языке//Русский язык в научном освещении 1, 2001. С. 52-79.
Падучева 2004а — Е. В. Падучева. Динамические модели в семантике лексики. М.: Языки славянской культуры, 2004.
Падучева 20046 — Е. В. Падучева. Роли участников и диатезы глаголов эмоции // А. П. Володин (ред.). Типологические обоснования в грамматике: К 70-летию проф. В. С.Храковского. М.: Знак, 2004. С. 379-389.
Падучева 2012 — Е. В. Падучева. Неопределенно-личное предложение и его подразумеваемый субъект//Вопросы языкознания 1, 2012. С. 27-41.
Янко-Триницкая 1962 — Н. А. Янко-Триницкая. Возвратные глаголы в современном русском языке. М.: Изд-во АН СССР, 1962.
Bossong 1998 — G. Bossong. Le marquage de l'experient dans les langues d'Europe // J. Feuillet (ed.). Actance et valence dans les langues de l'Europe. Berlin: Mouton de Gruyter, 1998. P. 259-294.
Chafe 1987 — W. Chafe. Cognitive constraints on information flow//R. Tom-lin (ed.). Coherence and Grounding in Discourse. Amsterdam: John Benjamins, 1987. P. 21-51.
Croft 1993 — W. Croft. Case marking and the semantics of mental verbs // J. Pustejovsky (ed.). Semantics and the Lexicon [Studies in Linguistics and Philosophy 49]. Dordrecht: Kluwer, 1993. P. 55-72.
Gerritsen 1990 — N. Gerritsen. Russian Reflexive Verbs. In Search of Unity in Diversity [Studies in Slavic and General Linguistics 15]. Amsterdam — Atlanta, GA: Rodopi, 1990.
Knjazev 2013 — M. Knjazev. A theta-theoretic account of the distribution of sentential complements: The case of Russian cto-clauses // E. Boone, M. Kohlberger, M. Schulpen (eds.). Proceedings of ConSOLE XX. 2013. P. 105-129. (http://www.hum.leiden.edu/lucl/research/sole/ proceedings/console-xx-proceedings.html)
Lambrecht 1994 — K. P. Lambrecht. Information Structure and Sentence Form: Topic, Focus and the Mental Representations of Discourse Referents [Cambridge Studies in Linguistics 71]. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
Mel'cuk 1988 — I. A. Mel'cuk. Dependency Syntax: Theory and Practice. Albany, NY: SUNY, 1988.
Verhoeven 2007 — E. Verhoeven. Experiential Constructions in Yucatec Maya: A Typologically Based Analysis of a Functional Domain in a Mayan Language [Studies in Language Companion Series 87]. Amsterdam — Philadelphia: Benjamins, 2007.
Verhoeven 2010 — E. Verhoeven. Agentivity and stativity in experiencer verbs: Implications for a typology of verb classes//Linguistic Typology 14, 2010. P. 213-251.
