CC BY
7
Валерий Грайфер
«ВОЗРОЖДАЯ НЕФТЯНУЮ ОТРАСЛЬ,
МЫ ВОЗРОЖДАЕМ РОССИЮ»
(Окончание)
Вопрос: Вы сказали о деятельности вашей компании в этом направлении. А вообще, что это такое - «РИТЭК»?
Ответ: Это «Российская инновационная топливно-энергетиче-ская компания». Наш приоритет - научно-технический прогресс, без которого сегодня трудно решать вопросы развития отрасли. В чем характерная черта «РИТЭК»? Ведь есть, в конце концов, и другие институты, которые тоже занимаются новой техникой. Но наш жизненный опыт говорит о том, что главная проблема научно-техниче-ского развития -финансирование. Науке всегда не хватало денег - это было всегда, это есть и, вероятно, будет. Поэтому мы понимали, что если мы хотим приоритетно заниматься новой техникой, инновационной техникой, то мы должны обеспечить экономическую базу для этой деятельности. Поэтому наряду с этими центральными задачами мы шли по пути недропользования. Сегодня мы имеем
27 лицензионных участков, месторождений, добываем 2,5 млн. т нефти, и это реальная экономика, это позволяет нам не ходить с протянутой рукой по пустякам, не просить гроши, а вести довольно широкую деятельность по инновации. Сформулирую так: сущность «РИТЭК» - сплав инновационной деятельности и конкретная экономика по нефтедобывающему производству.
Вопрос: «РИТЭК» работает с зарубежными компаниями?
Ответ: Да, нашим стратегическим партнером является известная фирма «8сЫишЪе^еп>. Она тоже такая же технологическая фирма, у нас с ними есть генеральное соглашение о партнерстве - мы с ними работаем, удовлетворены, потому что при этой работе получаем ответы
на очень важные, глубокие вопросы... Вот, в частности, пробурили пять горизонтальных скважин - каждая имеет проложение по пласту километр! То есть на глубине 3 км проложена на километр вот эта нефтяная галерея, из которой мы достаточно эффективно берем нефть. И целый ряд других новшеств. Повторю: самое главное - делать дело все по разуму. Вот я, например, не сторонник крупномасштабных закупок оборудования за рубежом. Я за то, чтобы покупать «ноу-хау» и воспроизводить все это у себя...
Вопрос: То есть наше машиностроение поддерживать?
Ответ: Совершенно правильно! Вот, в частности, мы создали два совместных предприятия с американцами: «Аксцессен-Кубань» в
Краснодарском крае по выпуску насосов для добычи нефти и «Викли-Урал» на Урале, по производству плунжерных насосов. Мы «подтащили» американцев, мы вложили деньги - они вложили технологию, документацию - мы освоили эту продукцию... Сейчас, я вам признаюсь, мы от их влияния освободились, наладив вот это производство, создав здесь у нас рабочие места, создав прецедент по производству очень важного инновационного оборудования.
Вопрос: А именно?
Ответ: Вот эти насосы, которые мы сейчас выпускаем, работают 1000-1200 суток, т.е. практически три года без остановки. А наши, которые сейчас тоже немножко улучшились, - 200-250 суток, как правило. Разница огромная, потому что сама технология имеет принципиальное новшество, позволяющее повысить надежность. Так что, пожалуйста, милости просим, но милости просим к нам, на наши рабочие места, на наши площади, тем более что у нас «опрокинутых» заводов-то немало...
Вопрос: Все же мы вот так всех к себе приглашаем, а вот те же американцы свои нефтяные запасы берегут...
Ответ: Нет, извините, нынешняя экономическая ситуация - это не то, что было десяток, полтора десятка лет тому назад, когда на самом деле там скважины даже останавливали, не добывая. Сейчас, насколько мне известно, нефтяная промышленность Соединенных Штатов работает с полным напрягом, потому что на нефть в мире установились очень высокие цены. Они же и Аляску расконсервировали, и там ведется очень интенсивная добыча. Хотя цены на американском рынке несколько выше, чем, скажем, ближневосточные, но все это компенсируется очень дорогим перевозом.
Вопрос: Ну это давно известно: «За морем телушка - полушка, да перевоз - пятачок»!
Ответ: Вот именно! Поэтому та диверсификация, которую американцы имеют в виду осуществить, в том числе за счет поставок нефти из нашей страны, с одной стороны, связана со стремлением подстраховаться, а с другой - иметь более низкие затраты на транспорт. Например, путь из Мурманска весьма эффективен, и потому они поддерживают идею, в частности «ЛУКОЙЛа», о строительстве нефтепровода из Сибири до Мурманска. Уже объявлена поддержка этого проекта, но хотелось бы только, чтобы его реализацией занялись бы поэнергичнее.
Вопрос: А точное место северного порта, откуда вывозить нефть, уже определено?
Ответ: Точка выбирается. Но мне кажется, что это должен быть Мурманск - и не только потому, что это «незамерзающее окно». Это все-таки порт с инфраструктурой, там можно заняться не только реализацией сырой нефти, но и подумайте, что мы там построим «двадцатимиллионник», нефтеперерабатывающий завод. Нефть туда подошла - там стоит нефтеперерабатывающий завод, мы используем порт - и вот мы уже нефтепродуктами торгуем. Это же на порядок эффективнее, чем просто торговать нефтью. Естественно, что это проще было бы сделать там, где есть инфраструктура, где есть город, где есть население - рабочая сила, в конце концов. Поэтому я, безусловно, голосую за Мурманск.
Вопрос: Мы с вами все время говорим о нашей нефти, наших месторождениях, между тем как российские нефтяники сегодня добывают нефть на территории других стран, причем очень даже далеких? Зачем это нам нужно?
Ответ: Естественный вопрос. Ответ прост: экономическая
целесообразность. Сегодня средний дебет наших месторождений составляет в пределах 12-15 т, а то и меньше. В Татарии, например, он вообще составляет 4 т. Четыре тонны! И когда мы говорим о Западной Курне, где 800, 1000 т, то это значит, что нам таких скважин у себя нужно построить 200. Это сколько же средств надо вложить! Видите, прямая целесообразность! Так что вполне естественно и правильно, что наши компании начинают работать как компании международного уровня. Это очень важно и для государства: помимо экономического эффекта, здесь есть огромный политический эффект. За
этими контрактами, за этими связями, безусловно, стоят добрые политические отношения.
Вопрос: Сегодня на мировом рынке существует несколько основных торговых площадок - Нью-Йоркская биржа, Лондонская и т.д. Но если мы практически стоим на первом или втором месте среди экспортеров нефти, выходим на мировой рынок в самом разном качестве, нет ли смысла российским нефтяникам создать такую площадку и в России?
Ответ: Нефтяной рынок сформирован, и потому, наверное, не имеет большого смысла искать такую площадку у нас. Посмотрите, сейчас все большее место в нашей торговле будет занимать восточный рынок - ведь европейский в известном смысле даже перенасыщен. Поэтому мы планируем выход туда - в первую очередь в Китай, в Японию, и наши внешнеторговые организации с этим вполне справляются. А лезть с созданием биржевых органов - мы еще, честно говоря, по моему мнению, не созрели для этого.
Вопрос: Тогда такой вопрос: сейчас все расчеты по нефти производятся в долларах. Но есть и такое мнение, что в связи с усилением единой европейской валюты, в связи с тем, что Россия улучшает отношения с Евросоюзом, перевести часть расчетов в евро.
Ответ: Нет, мое мнение таково, что, безусловно, доллар должен оставаться - это испытанный «мировой первопроходец». А как вы на евро будете торговать с Китаем, с Индией или с Японией в рамках «Сахалина-2»? Да даже с той же Америкой? Евро не вышло еще на всеобщий мировой уровень, и в этом отношении, я думаю, что доллар, конечно, предпочтительнее. Мы, нефтяники, в связи с определенными процессами в Штатах ждем укрепления доллара, роста его курса. Так же как, впрочем, дальнейшего роста цен на нефть. Одна из очень солидных американских фирм утверждает, что цены могут подняться под 100 долл.
Вопрос: А значит, если не возобладает здравый смысл, то огромным образом вырастут НДПИ, таможенные пошлины, разнообразные налоги, вплоть до налога «на вывод собак», и мудрые головы будут мучительно думать, куда же девать «треклятые деньги Стабфонда».
Ответ: Это все вы сказали, а лично я смотрю на жизнь более оптимистично. Чего, кстати, и вам желаю!
Беседу вел журналист Александр Бондаренко.
