CC BY
13
Е.О. Цалко
ВОЗРАСТНАЯ
СТЕРЕОТИПИЗАЦИЯ
ЦЕННОСТЕЙ
__V
ПОКОЛЕНИЙ *
Аннотация
Проблему ценностной трансмиссии в современном российском обществе необходимо изучать не с позиции фиксации «по-коленческого разрыва» ценностей, а через исследование представлений о ценностях поколений. Поколение в данном случае трактуется, как некая совокупность людей, рожденных в один временной период, проживающих и переживающих одни и те же исторические события в примерно одинаковом возрасте, имеющих общие ценности и модели поведения, а также чувство идентичности с данным поколением. В статье проанализировано как функционирующие в обыденном сознании возрастные стереотипы находят отражение в оценках ценностных ориентаций поколений. Эмпирической базой исследования стала серия интервью, проведенных осенью 2023 года в Санкт-Петербурге, Махачкале, Иванове. К ценностям, которые в большей степени будет защищать молодежь, информанты отнесли - свободу, защиту природной окружающей среды, свободное предпринимательство, равенство для женщин. Традиционные ценности (семья, религия), социальную справедливость, защиту уязвимых слоев населения чаще приписывали старшему и среднему поколениям. При этом традиционные ценности в структуре ценностей молодежи не исчезают, а переосмысливаются. Подобные процессы «дрейфования» сейчас происходят, например, с ценностью патриотизма. В целом по результатам исследования делается вывод о том, что в настоящий момент говорить о ценностном поколенческом разрыве корректнее с позиций не замещения ценностей, а их переосмысливания и семантического изменения. Представления о поколениях строятся скорее на стереотипном видении того/иного возраста, его ценностях. Межпоколенческие различия в
E. Tsalko
AGE STEREOTYPING OF VALUES OF GENERATIONS
Abstract
The problem of value transmission in contemporary Russian society should be studied not from the position of fixing the "generational gap" of values, but through the study of attitudes to ideas about the values of generations. A generation in this case is interpreted as a certain set of people born in the same time period, living and experiencing the same historical events at approximately the same age, having common values and behavior patterns, as well as a sense of identity with this generation. The article analyzes how age stereotypes functioning in everyday consciousness are reflected in assessments of the value orientations of generations. The empirical basis of the study was a series of interviews conducted in the fall of 2023 in St. Petersburg, Makhachkala, and Ivanovo. The informants identified the values that young people would be more likely to defend as freedom, protection of the natural environment, free enterprise, and equality for women. Traditional values (family, religion), social justice, and protection of vulnerable segments of the population were more often attributed to the older and middle generations. At the same time, traditional values in the structure of values of young people do not disappear but are rethought. Similar processes of "drift" are now occurring, for example, with the value of patriotism. Based on the results of this the article concluded that it is more correct to talk about the generational value gap not from the standpoint of not replacing values, but from point of their rethinking and semantic change. Attitudes to generations are built rather on a stereotypical vision of a particular age and its values. Intergenerational differences in value orientations are not
ценностных ориентациях не связаны с эффектом жизненного цикла, они отражают в целом процесс изменения ценностного поля социума. Учет наличия возрастной стереотипизации ценностей поколений позволяет взглянуть на проблему трансмиссии ценностей под другим углом - анализа ценностной преемственности поколений через призму борьбы различных политических акторов за процесс содержательного перенаполнения ценностей.
Ключевые слова:
поколение, поколенческий разрыв, ценности, возрастные стереотипы, возрастные метафоры.
associated with the life cycle effect; they generally reflect the process of changing the value field of society. Taking into consideration the age-related stereotyping of generational values allows us to look at the problem of value transmission from a different angle - to analyze the value continuity of generations through the prism of the struggle of various political actors for the process of meaningful refilling of values.
Key words:
generation, generational gap, values, age stereotypes, age metaphors.
* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда №23-28-01414 «Возраст и власть. Возрастная стереотипизация в современной российской политике», https://rscf.ru/project/23-28-01414/.
https://doi.org/10.24412/2227-1538-2024-3-83-95
Все чаще в социологических и политологических исследованиях поднимается вопрос о «поколенческом разрыве» в ценностях, несет ли он в себе риски для национальной идентичности или же является естественным для современных обществ. Проблема ценностной трансмиссии между поколениями особо обострилась на фоне появления новых внешних угроз для национальной безопасности и идентичности.
Деструктивное развитие межпоколенческих отношений как угроза внутренней национальной безопасности и целостности общества зафиксирована в ряде стратегических документов - Основах государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей, Стратегии государственной национальной политике Российской Федерации на период до 2025 года, Основах государственной молодежной политики Российской Федерации на период до 2025 года. Консолидация поколений возможна только на основе обще разделяемых ценностей и формирования общего мифосимволического комплекса нации.
Проблема преемственности поколений традиционно исследуется в рамках социологии молодежи, социологии старения и собственно социологии поколений (Б. Дубин [2], Г. Зборовский [1], В. Лисовский [9], В. Радаев [13], В. Семенова [15; 16], Т. Шанин [20]). На современном этапе «поколенческая» проблематика изучается в исследованиях ценностных установок молодежи и факторов, влияющих на преемственность
ценностей [6; 16], на прикладном уровне в рамках лонгитюдных исследований (например, исследовательский проект «Как живешь, Москва?» [12]); проблематика взаимоотношений поколений, структуры ценностных ориентаций поколений, межпоколенная статусная мобильность также исследуется крупными социологическими центрами - ВЦИОМ, Институт социологии РАН, НИУ ВШЭ, ФНИСЦ РАН.
Например, П.М. Козырева и А.И. Смирнов (Институт социологии ФНИСЦ РАН) на основе данных «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ (RLMS-HSE)» исследовали эволюцию представлений россиян о возможности взаимопонимания и сотрудничества между молодежью и старшим поколением и факторы, влияющие на их формирование [7]. По результатам лонгитюдных исследований были сделаны неожиданные выводы. «Взгляды на поколенческие связи, безусловно, менялись, но в целом сохранили устойчивость: в 1994 году потенциал взаимопонимания и сотрудничества поколений позитивно оценивали 54,6% россиян, в 2020-м - 52,7%, негативно - соответственно 12,2% и 5,5%. Доля «негативщиков», сократившись за четверть века в 2,2 раза, уменьшалась на протяжении всех лет. При этом молодёжь, привычно назначаемая главным источником противостояния, оказалась более склонна к диалогу, чем пожилые, а в сёлах, где сильнее традиционные ценности, «конфликт поколений ощущается глубже и острее, чем в городах». Наиболее толерантными названы только что «пережившие подростковый и ранний юношеский период», наименее - граждане 60+, у которых «накопилось больше всего претензий к молодёжи, к их «непонятному», «невразумительному» образу жизни».
ВЦИОМ, начиная с начала 2000-х гг. проводит исследования, посвященные проблеме «отцов и детей», фиксируя изменения во взаимоотношениях поколений и их ценностных ориентациях1. Кроме этого, центр традиционно исследует ценности молодежи и в целом всего российского общества. Например, исследование ценностных ориентаций и жизненных ориентиров молодежи в 2022 году зафиксировало, что в структуре ценностных ориентаций российской молодежи первое место занимают ценности семейные, далее идут материальные ценности, участие в общественной, политической жизни, волонтерство и помощь другим людям2. А данные опроса 2023 года показали топ-3 ценностей россиян разных возрастов. «Для молодежи 18-24 лет - это крепкая семья (57%), самореализа-
1 Отцы и дети: на пути к взаимопониманию (2004). ВЦИОМ. URL: https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/otczy-i-deti-molodezh-v-rossii.
2 Наши дети будут лучше, чем мы? (2022). ВЦИОМ. URL: https://clck.ru/3Bh8v2.
ция (50%) и дружба (40%). У старшей молодежи 25-34 лет - крепкая семья (74%), самореализация (43%) и жизнь, достоинство, права и свободы человека (38%). Самоопределившиеся 35-44-летние - крепкая семья (77%), жизнь, достоинство, права и свободы человека (36%), историческая память и преемственность поколений (35%). Состоявшиеся 45-59-летние - крепкая семья (71%), гордость за страну (34%) и историческая память (33%). Зрелые от 60 лет - крепкая семья (58%), гордость за страну (35%), историческая память и единство народов России (по 32%). То есть по результатам опроса ВЦИОМ, общеразделяемой ценностью для всех россиян является именно семья»1. Подобные результаты дают нам основания для оптимистичных выводов - ценности молодого поколения во многом совпадают с ценностями других поколений.
В целом в репертуаре исследований по данной проблеме мы можем зафиксировать несколько ключевых тем: подходы к пониманию феномена «поколение», динамика ценностных ориентаций поколений и факторы, на них влияющие, институциональные основы преемственности, стереотипы о поколениях, степень включенности поколений в социально-экономическую и политическую жизнь страны.
Мы пытаемся взглянуть на эту проблему не с точки зрения подтверждения или опровержения существования «поколенческого разрыва», а с позиции анализа отличий в представлениях о ценностях разных поколений и влияния на эти представления возрастных стереотипов.
Поскольку объектом данного исследования выступают ценности поколений и их возрастная стереотипизация, обозначим наши подходы к пониманию данных феноменов.
В трактовке термина «поколение» мы придерживаемся социокультурного подхода, согласно которому поколение - это как некая совокупность людей, рожденных в один временной период, проживающих и переживающих одни и те же исторические события в примерно одинаковом возрасте, имеющих общие ценности и модели поведения, а также чувство идентичности с данным поколением. Однако считаем важным учитывать, что на данный момент в поколенческом дискурсе значение поколений создается и пересоздается политическими акторами в зависимости от их политических целей [13, с. 61].
Поколение определяется через некую форму социальной связи и фокус символической солидарности. В категории и языке поколений со-
1 Социологи оценили взаимопонимание поколений в постсоветской России. URL: https://iq.hse.ru/news/786728329.html.
единяются представления о границах одного поколения, подразумевающих общие для него социальные и культурные ценности, нормы, типовые реакции, а также общие символы, объединяющие одно или несколько соседних поколений. В поколениях можно выделить, помимо историко-политических характеристик, отличительные черты, присущие различным возрастным группам [4, с. 267]. Мы стоим на конструктивистском понимании возраста, в котором подчеркивается социально детерминированный, изменчивый, контекстуально обусловленный характер представлений о возрасте. Таким образом, релевантными политике выступают не столько реальные, сколько «воображаемые» поколения. Объективные различия, которые лежат в основе социальных границ между поколениями, в политике могут преувеличиваться или приуменьшаться [14, с. 6]. Поэтому мы сосредотачиваем свое внимание на возрастных стереотипах, с помощью которых происходит репрезентация и «воображение» поколений.
Важно зафиксировать оценку поколений через их ценностные установки, приоритизацию ценностей с точки зрения именно своего возраста и стереотипного представления о других поколениях. Но сделаем важное замечание. В теории межгенерационных изменений ценностей превалирует идея о замене одних ценностей другими в разных поколениях, мы же склонны согласиться с идеей И.М. Кузнецова о наличии ценностного дрейфа - растянутого во времени изменения, смещения от одного полюса к другому содержательного наполнения, смысла одних и тех же ценностей, не теряющих при этом своей значимости в общественном сознании; это процесс замещения не самих ценностей, а смыслов, сопряженных с одними и теми же ценностями [8, с. 48]. При этом, мы считаем, что такой ценностный дрейф может происходить естественно, в результате объективных исторически-культурных изменений, а может происходить в результате влияния неких политических акторов, в чьих интересах актуализация или переосмысливание определенных ценностей (например, через реконструкцию семантических пространств).
Эмпирической базой исследования выступили данные интервью, осуществленного в рамках проекта РНФ. Исследование проводилось в форме полустандартизированных интервью в городах, различающихся размером, уровнем политической активности, степенью поддержки власти и оппозиции, этнокультурными особенностями (N=48, осень 2023 года, Санкт-Петербург, Махачкала, Иваново). Информанты дифференцировались по полу, возрасту (группы «18-35», «36-55», «56 и старше») и политическим предпочтениям (сторонники действующей власти, сторонники левых сил / приверженцы коммунистической и социалистической идеологии, сторонники либеральной
идеологии, граждане, не поддерживающие существующие политические партии, и политически индифферентные граждане).
В ходе интервью информантам изначально предлагалось оперировать терминами «молодое поколение», «люди среднего возраста», «старшее поколение», самостоятельно определив их возрастные границы. Легче всего назывались границы именно старшего поколения, в большинстве ответов это от 50-55 лет и старше, только три раза озвучили нижнюю границу в 70 лет. Средний возраст или возраст зрелости обозначался в границах от 30 до 50-55 лет. И наибольшие трудности возникали с определением возраста молодости, диапазон которой оказался от 14-15 до 3536 лет, что сейчас в современной социальной психологии объясняется отсутствием общего трека взросления или диверсификацией моделей взросления (гетерохронностью событий, характеризующих переход к «взрослости»).
Характерная особенность - информанты юного возраста (18-20 лет) считают, что молодость заканчивается в 25-27 лет и соответственно старость начинается практически с 40 лет. При этом информанты в возрасте 50 лет и старше пытались, наоборот, максимально отодвинуть начало старости к 65-70 годам, продлевая период молодости до 40 лет.
Вариативность в оценках возрастных границ поколений подтверждает, что сейчас возрастные границы, характеризующие поколения, стали крайне расплывчатыми и диффузными. Не отказываясь совершенно от возрастных границ в определении поколения, необходимо признать, что это понятие не отражает полностью современную ситуацию, так как временные границы поколений изменяются. И для определения поколений (и отграничения одного поколения от другого) используются смысловые и ценностные параметры [10].
Мы взяли за основу анализа типологию ценностей Р. Иглхарта, который разделяет ценностные ориентации на традиционные (представления о «должном», «само собой разумеющимся») и секулярно -рациональные (представления об эффективных способах приспособления к конкретной ситуации), а также на «ценности выживания» и «ценности самовыражения» [5].
В серии своих интервью мы спрашивали информантов о том, можно ли в принципе говорить о различии ценностей у людей разных поколений? Большинство отмечало, что, действительно, у каждого поколения в приоритете свои ценности, но, есть и те, которых придерживаются все -среди них назывались свобода и мир во всем мире. Однако, если представители старшего поколения высказывались о свободе, скорее, как о
«ценности выживания» (например, «независимость от захватчиков»), то молодые информанты как о «ценности самовыражения» («как возможность осуществлять больше действий с меньшей ответственностью», «свобода действий», «слова», «выбора профессии, образования»).
Характеризуя разницу в ценностях поколений, чаще сравнивали между собой ценности молодежи и старшего поколения, указывая на их полярность. Представим несколько типичных высказываний: «Для старшего поколения более важна стабильность» (Олег, 27 лет, СПб, сторонник либеральной идеологии); «Для молодого - прогресс» (Ксения, 32 года, СПб, сторонник коммунистической идеологии); «молодые люди больше ценят свободу, люди старшего возраста больше ценят стабильность, благополучие...» (Ксения, 19 лет, Иваново, политически индифферентная); «Старшему поколению нужна стабильность, патриотизм только у стариков... молодёжь - свобода, справедливость (Ольга, 57 лет, Иваново, сторонник либеральной идеологии); «Для молодых важна свобода, для среднего и старшего - стабильность, спокойствие. Для всех важен мир во всем мире» (Юлия, 44 года, Иваново, лоялист); «Что касается свободы и справедливости - это для всех одинаково, а если говорить о традиционных ценностях (семейных, моральных), то это больше для старшего поколения, у молодежи в этом плане все динамичнее» (Ярослав, 21 год, Иваново, сторонник либеральной идеологии); «У молодёжи главное это карьера своя, что политическая, что обычная карьера, получение каких-то для себя благ. Заработать.а в старшем возрасте уже в основном все сделано и, естественно, активность тоже меньше (Айшат, 63 года, Махачкала, лоялист).
Такая полярность в представлениях о ценностях поколений не просто отражает ее возрастную стереотипизацию, а демонстрирует межпоко-ленческий сдвиг от акцента на экономической и физической защищенности («стабильность», «спокойствие», «мир») к возрастающему значению самовыражения, субъективного благополучия и качества жизни («прогресс», «карьера») [5, с. 86].
Кроме свободных высказываний о приверженности тем или иным ценностям людьми разных поколений, мы предлагали и закрытый перечень ценностей, где присутствуют как «ценности выживания», так и «ценности самовыражения»: Свобода, Независимость государства / страны, Социальная справедливость, Защита окружающей природной среды, Международный престиж, Свободное предпринимательство, хорошие условия для бизнеса, Защита социально уязвимых слоев населения, Ра-
венство для женщин, Традиционные ценности (семья, религия, традиции), Межнациональное согласие в России.
В целом, гипотеза о том, что молодое поколение будет характеризоваться в основном через «ценности самовыражения» и секулярно-рациональные, а старшее - через традиционные и «ценности выживания» подтвердилась лишь частично.
К ценностям, которые в большей степени будет защищать молодежь, отнесли - свободу, защиту природной окружающей среды, свободное предпринимательство, равенство для женщин. Но отметим, что мнения информантов отличались в зависимости от места проживания. Опрашиваемые из городов Иваново и Санкт-Петербурга в равной степени называли свободу значимой ценностью для молодежи и для всех поколений в принципе, информанты из Махачкалы (причем всех возрастов) -только для молодого и среднего поколения. И это говорит о том, что разница в представлениях о ценностях поколений присутствует даже в обществах с высокой культурной преемственностью.
Поддержку такой ценности, как межнациональное согласие в России, информанты из Санкт-Петербурга посчитали не зависящей от возраста, а значимой для молодежи ее назвали только три информанта; Ирина (56 лет, лоялист) из города Иваново посетовала, что «вообще хотелось бы, чтобы молодёжь это понимала». Совсем другое отношение к межнациональному согласию у опрашиваемых из Махачкалы, они посчитали межнациональное согласие ценностью только для старшего поколения, что, на наш взгляд, может косвенно говорить о приоритете для молодых и взрослых дагестанцев собственной этнической идентичности перед идентичностью гражданской.
Традиционные ценности (семья, религия), равно как и защиту социально уязвимых слоев населения, чаще приписывали старшему и среднему поколениям. Это несколько идет вразрез с теми общероссийскими данными ВЦИОМ, которые мы приводили в начале. Однако оговоримся, сам термин «традиционные ценности» в настоящее время политически переосмысливается. Мы считаем, что в рамках социологического анализа традиционные ценности вернее понимать, как «ориентацию на ставшие обычными, общепринятыми жизненные цели и стратегии их достижения. Это означает, что фактически поведенческие сценарии и практики могут быть признаны «традиционными», если они являются общепризнанными и доминирующими в данном обществе» [8, с. 48]. Например, в рамках общероссийских опросов о ценностях не разъясняется, что вкладывается в понимание такой ценности, как «крепкая семья», а, если посмотреть результаты социологи-
ческих исследований на эту тему, то будет видно, что семья, например, для молодежи становится секулярно-рациональной ценностью (источником благополучия, способом самореализации, выстраивания стилей жизни и воспроизводства статусных различий [19, с. 17]).
Поскольку в нашем исследовании мы просили информантов охарактеризовать поколения по их ценностям, а не спрашивали, каких ценностей придерживаются они сами, мы не можем судить о степени приверженности старшего поколения традиционным ценностям, мы можем только зафиксировать стереотипность восприятия старшего поколения как сторонников всего устоявшегося и «нежелающих перемен» («Главное, чтоб ничего не менялось, и, главное, чтоб еще хуже не было» (Ирина, 59 лет, СПб). В равной степени мы не можем судить о «нетрадиционности» ценностей современной российской молодежи.
Стереотипность в представлениях о ценностях поколений проявилась также в отношении такой ценности, как «независимость государства / страны» - ее посчитали одинаково важной только для среднего и старшего поколений. Ни один из опрашиваемых (во всех городах) не посчитал «независимость государства» значимой для молодого поколения. При этом в ходе бесед часто звучало объяснение - молодое поколение описывали как «эгоистичное», «нацеленное на решение только своих проблем».
Такая ценность, как «международный престиж» примерно в равной степени приписывалась всем трем поколениям. Прозвучали мнения, что «международный престиж» уже в принципе не рассматривается как ценность: «Мы уже забыли про эту ценность. Мы не знаем, что творится за нашими границами, даже не знаем, что творится в городах, где мы живём» (Зелимхан, 53 года, Махачкала, не поддерживает существующие политические партии); «как будто бы в 2023 году всем на это глубоко и давно...не интересно» (Сергей, 35 лет, Иваново, приверженец социалистической идеологии).
Наиболее показательна в плане стереотипности восприятия оказалась такая ценность, как «равенство для женщин». Часть посчитала, что эта ценность, собственно, важна именно для женщин («Оно больше важно для женщин, независимо от возраста. Тут только по половому признаку могу выделить, а не по возрастному (Лиза, 19 лет, СПб, политически индифферентна); часть посчитали важной только для молодежи («Это смотря, как формулировать. Если как равенство для женщин, то молодой возраст. Если равенство полов, то - средний» (Евгений, 19 лет, СПб, сторонник либеральной идеологии). При этом эмоциональный окрас высказываний явно зависел от политических взглядов информантов. Молодые
информанты из Санкт-Петербурга и Иванова с либеральными взглядами рассуждали об этой ценности серьезно, в то время как сторонники действующей власти из числа среднего поколения рассуждали о ней в шутливой форме: «В этом возрасте женщины начинают права качать. Где-то до 30, пока гормоны не утихнут» (Елена, 35 лет, СПб, лоялист), «она важна для женщин всех возрастов» [смеясь] (Денис, 44 года, Иваново, лоялист). Такой разброс в отношениях к данной ценности вполне объясним с точки зрения Р. Инглхарта - культурный сдвиг от традиционных ценностей к поддержке «ценностей самовыражения» возникает в возрастной когорте, выросшей в условиях гарантированного выживания, то есть в современном поколении молодых. При этом традиционные ценности в структуре ценностей индивида не исчезают, а переосмысливаются. Подобные процессы «дрейфования» сейчас происходят с ценностью патриотизма. С одной стороны, это универсальная ценность, лежащая в основе национальной идентичности, с другой - ее смысловое наполнение от поколения к поколению может меняться, как меняются и оценки степени патриотичности самих поколений.
В беседах с нашими интервьюерами мы интересовались считают ли они патриотичной современную молодежь. Мы посчитали необходимым спросить именно о патриотизме молодежи, поскольку в последние два года в публичном дискурсе присутствуют полярные точки зрения о степени ее патриотичности.
Мнения наших информантов по этому вопросу также разделились. Одна часть уверена, что молодежь России столь же патриотична, как и другие поколения: «Молодежь так же патриотична, просто не понятно, за что воевать» (Адам, 19 лет, Махачкала, политически индифферентен); «Когда мы были молодые - то же самое про нас говорили. И ничего!» (Арина, 59 лет, СПб, лоялист); «Молодежь во все времена одинакова, совершенно, есть и хорошие, и плохие. Не надо сваливать, что молодёжь у нас сейчас не такая, как была раньше» (Анна, 57 лет, Иваново, сторонник либеральной идеологии). Оспорить тезис о непатриотичности молодежи пытались, в первую очередь, молодые информанты, не поддерживающие существующую власть. Показательны два высказывания Ксении и Ивана из Санкт-Петербурга: «Молодежь очень патриотично настроена и не хочет, чтобы за Родину было стыдно... патриотизм — это не бояться, в том числе, сказать, что Родиной управляют сейчас те, кто ей вредят, и интересы их могут прямо Родине вредить. Считать, что все, кто уехал не патриоты, - как минимум, это глупо» (Ксения, 32 года, сторонник коммунистической идеологии); «Это смотря какое определение дать патриотичности! В случае, если сохранение существующей власти не является су-
щественным аспектом патриотичности, то тогда, конечно, нет, не согласен. Много патриотично настроенных молодых людей! Я думаю, не меньше. не меньшинство точно. Может даже абсолютное большинство» (Иван, 19 лет, сторонник либеральной идеологии).
Другая часть опрошенных склонна считать, что патриотизм скорее характерен для среднего и старшего поколений, а непатриотичность молодежи при этом объясняется по-разному: «Мы в таком времени живём, когда каждый больше заботится о себе, нет активной пропаганды, нет установки, что нужно делать для государства, у нас сейчас всё для се-бя..вот и выросла такая молодежь, которая в первую очередь ставит свой комфорт» (Анна, 28 лет, Иваново, сторонник действующей власти); «Думаю, причина этого в том, что молодежь не осознает угроз, которые идут от Запада» (Арина, 59 лет, Санкт-Петербург, сторонник действующей власти), «Они не хотели погибать, да, наверное, те кто уехал непатриотичны, но многие, наоборот, остались» (Самира, 22 года, Махачкала, политически индифферентна).
В целом, в оценках уровня патриотичности молодежи мы не увидели корреляций с полом и возрастом информантов, скорее политические взгляды определяют отношение к данной ценности.
Таким образом, межпоколенческие различия в ценностных ориента-циях не связаны с эффектом жизненного цикла, они отражают в целом процесс изменения ценностного поля социума - переход от традиционных к постматериалистическим ценностям «самовыражения». В настоящий момент говорить о ценностном поколенческом разрыве корректнее с позиций не замещения ценностей, а их переосмысливания, семантического изменения.
Представления о поколениях строятся скорее на стереотипном видении того/иного возраста. Стереотипное представление о традиционности, консервативности ценностей старшего поколения и, например, непатриотичности молодежи вовсе не означает, что в действительности мы можем зафиксировать эти различия в стратегиях поведения этих поколений. Возрастная стереотипизация в представлениях о ценностях поколений зачастую носит форму возрастных метафор. Например, «средний возраст - уже когда всего достиг, а в старшем возрасте уже в основном все сделано», «среднее поколение уже меньше генерирует идеи, то есть, менее креативно, чем молодежь», «молодежь креативнее, активнее и энергичнее, но уступает в опыте и разуме».
Учет наличия возрастной стереотипизации ценностей поколений позволяет взглянуть на проблему трансмиссии ценностей под другим уг-
лом. Стереотипы и метафоры структурируют восприятие, мышление и действия человека, упорядочивают его повседневную деятельность. Она выражается в словах, которые выступают как конвенциональные знаки и выполняют часто не только собственно семиотическую, но и символическую функции, фиксируя вектор интереса и интерпретации. При этом концептуальная метафора может быть незамеченной, а может лоббироваться теми или иными институтами [3].
Это важное свойство возрастных стереотипов и метафор позволяет использовать их как инструмент в символической политике или ресурс власти. И открывает возможность анализа ценностной преемственности поколений через призму борьбы различных политических акторов за процесс содержательного перенаполнения ценностей.
Литература
1. Амбарова П.А., Зборовский Г.Е. Время социальной общности: монография. Екатеринбург: Гуманитарный университет, 2017. 347 с.
2. Дубин Б. Поколение: социологические границы понятия // Мониторинг общественного мнения. 2002. №2. С. 11-15.
3. Елютина М.Э. Концептуальная метафора старости // Журнал социологии и социальной антропологии. 2023. №26(2). С. 231-248.
4. Исаева М.А. Поколение // Знание. Понимание. Умение. 2011. №1. С. 265-268.
5. Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия: последовательность человеческого развития. Москва: Новое издательство, 2011. 464 с.
6. Клещенко Л.Л. «Поколенческий разрыв» в дискурсе современных российских либеральных медиа // Комплексные исследования детства. 2021. №1. С. 23-37.
7. Козырева П.М., Смирнов А.И. Взаимодействие поколений в современной России: эволюция сближения // Социологические исследования. 2021. №11. С. 49-60.
8. Кузнецов И.М. Ценностные ориентиры и социально-политические установки россиян // Социологические исследования. 2017. №1. С. 47-55.
9. Лисовский В.Т. «Отцы» и «Дети»: за диалог в отношениях (Размышление социолога о преемственности поколений) // Социологические исследования. 2002. №7. С. 111-116.
10. Марцинковская Т.Д., Полева Н.С. Поколения эпохи транзитивности: ценности, идентичность, общение // Мир психологии. 2017. №1(89). С. 24-37.
11. Радаев В.В. Миллениалы на фоне предшествующих поколений: эмпирический анализ // Социологические исследования. 2018. №3. С.15-33.
12. Российское общество и государство в условиях глобальной многополярности. Социально-политическое положение России в 2022 году / Н.В. Березина, И.Я. Богданов, Н.М. Великая и др. Москва: ФНИСЦ РАН, 2023. 549 с.
13. Рябова Т.Б. Возраст власти? «Воображаемые поколения» и доверие к политикам в социальных представлениях современных россиян // Комплексные исследования детства. 2021. Т. 3. №1. С. 59-68.
14. Рябова Т.Б., Рябов О.В. «...Слышу речь не мальчика, но мужа»: о гендерно-возрастных стереотипах в политике // Женщина в российском обществе. 2020. №4. С. 5-13.
15. Семенова В.В. Социальная динамика поколений: проблема и реальность. Москва: РОССПЭН, 2009. 271 с.
16. Семенова В.В. Социальный портрет поколений // Россия реформирующаяся / Под ред. Л.М. Дробижевой. Москва: Academia. 2002. С. 184-212.
17. Соколов А.В. Особенности транслирования политических ценностей в молодёжных сообществах социальной сети «ВКонтакте» // PolitBook. 2023. №1. С. 6-45.
18. Тихомандрицкая О.А., Рикель А.М. (Не)взрослое поколение: модель исследования поколенческой относительности оценки взрослости // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Психология и педагогика. 2022. Том 19. №2. С. 209-232.
19. Чернова Ж., Шпаковская Л. СоциоДиггер. 2020. Т. 1. Вып. 2: Семья и роди-тельство. 37 с.
20. Шанин Т. История поколений и поколенческая история России // Человек. Сообщество. Управление. 2005. №3. С. 6-25.
References
1. Ambarova P.A., Zborovskii G.E. Vremya sotsial'noi obshchnosti: monografiya. Ekaterinburg: Gumanitarnyi universitet, 2017. 347 s.
2. Dubin B. Pokolenie: sotsiologicheskie granitsy ponyatiya. Monitoring ob-shchestvennogo mneniya. 2002. №2. S. 11-15.
3. Elyutina M.E. Kontseptual'naya metafora starosti. Zhurnal sotsiologii i sotsial'noi antropologii. 2023. №26(2). S. 231-248.
4. Isaeva M.A. Pokolenie. Znanie. Ponimanie. Umenie. 2011. №1. S. 265-268.
5. Inglkhart R., Vel'tsel' K. Modernizatsiya, kul'turnye izmeneniya i demokratiya: posledovatel'nost' chelovecheskogo razvitiya. Moskva: Novoe izdatel'stvo, 2011. 464 s.
6. Kleshchenko L.L. «Pokolencheskii razryv» v diskurse sovremennykh rossiiskikh liberal'nykh media. Kompleksnye issledovaniya detstva. 2021. №1. S. 23-37.
7. Kozyreva P.M., Smirnov A.I. Vzaimodeistvie pokolenii v sovremennoi Ros-sii: evolyutsiya sblizheniya. Sotsiologicheskie issledovaniya. 2021. №11. S. 49-60.
8. Kuznetsov I.M. Tsennostnye orientiry i sotsial'no-politicheskie ustanovki rossi-yan. Sotsiologicheskie issledovaniya. 2017. №1. S. 47-55.
9. Lisovskii V.T. "Ottsy" i "Deti": za dialog v otnosheniyakh (Razmyshlenie sotsiolo-ga o preemstvennosti pokolenii). Sotsiologicheskie issledovaniya. 2002. №7. S. 111-116.
10. Martsinkovskaya T.D., Poleva N.S. Pokoleniya epokhi tranzitivnosti: tsennosti, identichnost', obshchenie. Mir psikhologii. 2017. №1(89). S. 24-37.
11. Radaev V.V. Millenialy na fone predshestvuyushchikh pokolenii: empiricheskii analiz. Sotsiologicheskie issledovaniya. 2018. №3. S. 15-33.
12. Rossiiskoe obshchestvo i gosudarstvo v usloviyakh global'noi mnogopolyarnosti. Sotsial'no-politicheskoe polozhenie Rossii v 2022 godu. N.V. Berezina, I.Ya. Bogdanov, N.M. Velikaya i dr. Moskva: FNISTs RAN, 2023. 549 s.
13. Riabova T.B. Vozrast vlasti? «Voobrazhaemye pokoleniya» i doverie k politikam v sotsial'nykh predstavleniyakh sovremennykh rossiyan. Kompleksnye issledovaniya detstva. 2021. T. 3. №1. S. 59-68.
14. Riabova T.B., Riabov O.V. «...Slyshu rech' ne mal'chika, no muzha»: o gender-no-vozrastnykh stereotipakh v politike. Zhenshchina v rossiiskom obshchestve. 2020. №4. S. 5-13.
15. Semenova V.V. Sotsial'naya dinamika pokolenii: problema i real'nost'. Moskva: ROSSPEN, 2009. 271 s.
16. Semenova V.V. Sotsial'nyi portret pokolenii. Rossiya reformiruyushchayasya. Pod red. L.M. Drobizhevoi. Moskva: Academia. 2002. S. 184-212.
17. Sokolov A.V. Osobennosti translirovaniya politicheskikh tsennostei v molodezh-nykh soobshchestvakh sotsial'noi seti «VKontakte». PolitBook. 2023. №1. S. 6-45.
18. Tikhomandritskaya O.A., Rikel' A.M. (Ne)vzrosloe pokolenie: model' issledovaniya pokolencheskoi otnositel'nosti otsenki vzroslosti. Vestnik Rossiiskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Psikhologiya i pedagogika. 2022. Tom 19. №2. S. 209-232.
19. Chernova Zh., Shpakovskaya L. SotsioDigger. 2020. T. 1. Vyp. 2: Sem'ya i roditel'stvo. 37 s.
20. Shanin T. Istoriya pokolenii i pokolencheskaya istoriya Rossii. Chelovek. Soob-shchestvo. Upravlenie. 2005. №3. S. 6-25.
