CC BY
4626. Стручков Н.А. Нужна новая концепция исполнения наказаний // Правовые и организационные основы исполнения наказаний. М.: Академия управления МВД России. М., 1991. С. 19.
27. Уголовный кодекс Российской Федерации, от 13.06.1996 N 63-Ф3 (ред. от 22.12.2014) // Справочно-правовая система «Консультант +» (дата обращения -01.02.2015 г.).
28. Адаменко И.Е. Право на наказание как основание уголовно-процессуальной деятельности // Современная научная мысль. 2014. №4. С.167-171.
ТУРИЦЫН ИГОРЬ ВИКТОРОВИЧ - доктор исторических наук, профессор, президент НИИ истории, экономики и права. Россия, Москва (i. turitsyn@mail. ru)
УПОРОВ ИВАН ВЛАДИМИРОВИЧ - доктор исторических наук, кандидат юридических наук, профессор Краснодарского университета МВД России. Россия, Краснодар (uporov@list.ru)
TURITSYN, IGOR V. - Doctor of History, Professor, President, History, Economics and Law Research Institute (HELRI). Russia, Moscow (Researcher ID: K-3043-2013).
UPOROV, IVAN V. - Doctor of History, PhD in Law, Professor of the Krasnodar University of Ministry of Internal Affairs of Russia. Russia, Krasnodar
УДК 34.03:347.232.1(436+44)
СОЛОВЬЕВА О.Н. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ ВЛАДЕНИЯ И ЗАЩИТЫ ВЛАДЕНИЯ В ГЕРМАНИИ И ФРАНЦИИ
Ключевые слова: владение, держание, защита владения, посессорная защита, волевая теория, европейские правовые системы.
В статье анализируется процесс возникновения и развития теории владения и защиты владения в гражданском законодательстве двух ведущих европейских правовых систем - Германии и Франции. Автор исходит из того, что владение и владельческая защита, не могут рассматриваться в отрыве от закона, устанавливающего их порядок. Показано, что для французской частноправовой теории характерна большая диспозитивность в регулировании имущественных отношений. По сравнению с немецкой наукой гражданского права, как и нормы объективного права, французская цивилистика и гражданский закон допускают защиту владения, однако понимают под ней фактическое состояние, а не право.
SOLOVYOVA, O.N. ORIGIN AND DEVELOPMENT OF THE THEORY OF OWNERSHIP AND PROTECTION OF OWNERSHIP IN GERMANY AND FRANCE
Keywords: ownership, content, protection of ownership, possessory security, volitional theory, the European legal system.
The article examines the origins and development of the theory of ownership and protection of ownership in the civil legislation of the two leading European legal systems - Germany and France. The author proceeds from the fact that the ownership and possessory protection can not be considered in isolation from the law establishing their order. It is shown that for the French private law theory is characterized by large optionality in the regulation of property relations. Compared with the German science of civil law, as well as the norms of objective law, French civil law and civil law allows the protection of ownership, but it is meant by the actual state, not a right.
Владение, как состояние принадлежности присвоенной вещи, впервые получило правовую защиту в период существования римской «фамилии». Земельные участки заселялись и осваивались домовладыкой и членами его семьи. По истечении двухлетнего срока имение переходило в собственность лица, им владевшего. По мере развития экономических отношений в Риме, владение, как правоустанавливающий факт, стало признаваться и на недвижимое имущество. В связи с этим теория владения стала совершенствоваться. Владение недвижимостью предполагало, как минимум, отделение его от массы иных участков посредством возведения ограды [1].
В свою очередь, владение движимым имуществом обладало рядом особенностей, требовавших юридического осмысления. Так, движимые вещи могут быть делимыми, причем разделенные вещи, предназначенные для совокупного использования, могут находиться в разных местах. Следовательно, факт обладания или прикосновения к вещи не мог давать владельцу права на защиту. Поэтому к владению фактическому прибавилась «душа владения» (animus possidendi), то есть воля владельца, направленная на владение вещью в своих интересах.
Основоположниками теории владения стали немецкие юристы, представители исторической и социологической школы права. Так, Ф.К.фон Савиньи, исследуя институт владения, в основу концепции положил волю владельца. Так, ученый отмечал, что если воля направлена на то, чтобы обладать имуществом для себя, следовательно, мы имеем дело с владением. В том случае, если воля обладателя имуществом направлена на обладание вещью для другого, то налицо - держание [2, с.2]. Квинтэссенцией теории Савиньи стало объединение фактического господства над телесной вещью и воли лица «иметь эту вещь вполне для себя» [3]. Однако волевой элемент владения не единственный в системе Савиньи. По мнению цивилиста, в основе отношения владения лежит пространственное отношение потенциального владельца к вещи. Так, например, плоды, попавшие на участок с соседнего владения или имущество, выброшенное на берег с потерпевшего крушение корабля. Реализуя волю к приобретению имущества, оказавшегося в пространственной близости к
владельцу, последний, не имея правовых оснований, становится владельцем вещей.
По мнению сторонников волевой теории владения (Пухта, Савиньи, Барон), генетически, институт владения связан с состоянием обладания и держания. Следует отметить, что европейские правопорядки, несмотря на рецепиированность от римского права, не унаследовали этих разновидностей отношения лица к вещи, как самостоятельных институтов частного права. Держание и обладание рассматривались только в рамках договорных отношений, в частности, хранения или в рамках деликтов. Например, когда вещь оказывалась во владении преступника, имело место обладание.
Научная ценность различия владения и держания, в рамках концепции Савиньи, состояла в том, что автор, беря за основу волю лица, обладавшего вещью, предлагал наделять защитой владение того лица, которое имеет «animus possidendi», то есть владеет вещью для себя.
С критикой теории Ф.К. ф. Савиньи выступил Р.ф. Иеринг. В работе «Теория владения», увидевшего свет в 1889 году, ученый систематизировал все концепции о владении и владельческой защите, тем самым вывел на новый теоретический уровень учение о владении и посессорной защите в европейском частном праве. В указанной работе, Иеринг выдвигает теорию, в которой владение рассматривается в двух аспектах - как производное от держания правовое состояние, отражающее отношение лица к вещи и разрешенную и защищенную законом возможность на основании владения приобрести право собственности на имущество [2, с.2].
Немецкий цивилист, поднимая вопрос о юридической сущности держания и его генетической связи с владением, определяет основу методологии исследования проблемы. Концепция владения Иеринга основана не на волевом содержании владения или пространственной приближенности субъекта к объекту завладения, как в учении Савиньи, а на законе, который предоставляет возможность приобретения прав на имущество, находящееся во владении, а также защиты приобретенных прав.
Р.Иеринг, доказывая свою точку зрения, утверждает, что принятие волевой теории за основу понимания владения не позволит отличить владение от держания. В связи с этим, для права не будет разницы между нахождением вещи у преступника, завладевшего ей в результате грабежа или разбоя и арендатором, нанимателем или доверительным управляющим [2, с.9].
Очевидно, что в контексте теории волеизъявления, в основе которой лежит не порядок приобретения вещи, завладения ей, а возможность осуществления «прикосновения» к предмету, осуществление фактического господства над вещью, и различие в порядке владения - для себя или для другого не дает объяснения правовой природе владения. Только юридическое признание возможности присвоения вещи и последующая защита этого присвоения может стать основанием для существования института владения, как правового феномена. Доводя субъективную теорию до абсурда, Р.Иеринг
совершенно справедливо отмечает, что объективно невозможно определить, кто является владельцем для себя, а кто для, другого лица.
Выход из ситуации Р.Иеринг видит в необходимости установления в действующем гражданском законодательстве нормы, определяющей законность приобретения владения и презюмирующей законность владения до тех пор, пока не будет доказано обратное [2, с.16].
Действующее Германское гражданское уложение примирило позиции обоих цивилистов. Книга 3 «Вещное право», относит владение к вещным правам и являет собой пример детально разработанного правового института [4]. В ней органично взаимодействуют волевая теория и позитивистская. Проявление волевой теории можно усмотреть в том, что германское право устанавливает категорию «непосредственный владелец», то есть лицо, владеющее имуществом для себя, в своих интересах. В качестве примера непосредственного владельца можно указать арендатора или нанимателя. Противоположным субъектом отношений владения является лицо, осуществляющее в интересах действительного владельца фактического господства над вещью. К такой категории владельцев относятся рабочие, служащие, чиновники, подчиненные своему работодателю. Другими словами, критерием различия служит свобода изъявления воли в отношении имущества, находящегося во владении. Действительный владелец изъявляет волю самостоятельно и в своих интересах. В свою очередь, Besitzdiener (нем.-служащий владелец), может владеть вещью в интересах собственника или владельца, фактически, реализуя его волю своими действиями в отношении объекта владения.
Позитивистская концепция Р. Иеринга сформулировала во многом умозрительные и метафизические теории Савиньи, Барона, Пухты о «душе владения», «теле владения» в отточенных и логичных нормах объективного права, действующего в Германии.
Защита владения по Германскому гражданскому уложению защищается по посессорной модели. Она не абсолютна [5], но системно защищается от самоуправства со стороны любого лица, которое может препятствовать или лишать владельца вещи (§858 ГГУ). Для защиты владения от самоуправства не требуется доказывания титула, на котором осуществляется владение, более того для защиты от самоуправного лишения владения допускается сопротивление силой (§859 ГГУ).
Французский гражданский кодекс 1804 года, содержит более лаконичные положения, регулирующие владение и защиту владения. Кодекс Наполеона, устанавливает в статьях 2230-2231 правило о том, что «всегда предполагается, что каждый владеет для себя и как собственник, если не доказано, что владение началось для другого. Когда началось владение для другого».
Другими словами, французская официальная доктрина гражданского права, ориентируется на волевую теорию и использует ее термины («владение для себя») для обозначения той юридической ситуации, в которой может возникнуть спор о защите владения. Вместе с тем, от умозрительной и
метафизической теории владения, предложенной Ф. Савиньи, объективное гражданское право Франции отделяет именно презумпция законности владения. Начавшееся владение для другого, тоже должно быть доказано лицом, оспаривающим это владение.
Посессорные иски французское право распространяет только на недвижимое имущество, которым владеют добросовестно. Недобросовестное владение недвижимостью посессорной защите не подлежит. К посессорным искам Л.Ж. Морандьер относит иск об устранении препятствий к осуществлению владения. Примером его может послужить иск о возможности собрать плоды, упавшие с дерева на соседний участок. Примечательно, что в римском праве, подобная возможность предусматривалась самим законом.
Следовательно, французская частноправовая доктрина предусматривает возможность защищаемого владения, только для объектов недвижимости и при условии добросовестности владения ими. В отличие от ГГУ, французское гражданское право не предоставляет возможности самозащиты владельца, тем самым оно дает основания признать его не правом, а фактическим состоянием.
Таким образом, подводя итог сравнительного анализа гражданского законодательства двух ведущих европейских правовых систем, можно сделать следующие выводы. Владение и владельческая защита, не могут рассматриваться в отрыве от закона, устанавливающего их порядок. Без законодательного закрепления, порядка приобретения, осуществления и защиты владения, никакая воля, направленная на установление фактического господства над вещью, даже выраженная вовне, без законных оснований не может стать правоустанавливающим фактом и защищаться нормами права.
Для французской частноправовой теории характерна большая диспозитивность в регулировании имущественных отношений. По сравнению с немецкой наукой гражданского права, как и нормы объективного права, французская цивилистика и гражданский закон допускают защиту владения, однако понимают под ней фактическое состояние, а не право. Подобный вывод представляется нам справедливым потому, что по ФГК у владельца практически отсутствует возможность защищать любое владение. Как известно, полноценное субъективное право обязательно включает в себя такой элемент, как право на его защиту.
Литература и источники
1. Новицкий И.Б., Перетерский И.С. Римское частное право. М.: Юриспруденция, 2009. С.128-130.
2. Иеринг Р.Ф. Теория владения / Сокращенный перевод Е.В. Васьковского. СПб., 1895. С.2.
3. Барон Ю. Система римского гражданского права: в 6 кн. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2005. С. 311.
4. Гражданское уложение Германии. 2-е изд., доп. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 247-250.
5. См.: Турицын А.В. Внедоговорные способы ограничения права собственности на земельные участки сельскохозяйственного назначения на примере законодательства европейских стран // Право и практика. 2014. №2.
СОЛОВЬЕВА ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА - аспирант Северо-Осетинского государственного университета имени К.Л. Хетагурова, г.Владикавказ (olgasolovyeva@bk. ru)
SOLOVYOVA, OLGA N. - PhD student, the North Ossetian State University named after K.L. Khetagurova, Vladikavkaz.
УДК 340.114:343.211.3
УПОРОВ И.В.
СТАТИКА ПРАВА, КАК РЕГУЛЯТОРА ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ, И ДИНАМИКА СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ: ПРОТИВОРЕЧИЕ ПОКА НЕРАЗРЕШИМО
Ключевые слова: общественные отношения, нормы права, политические отношения, статика, динамика, противоречие, детерминированность.
В статье автор анализирует противоречие, возникающее, с одной стороны, между нормами права, которые, будучи принятыми и закрепленными в законодательных актах, носят статический характер, и динамично развивающимися социальными отношениями, от которых нормы права со временем отстают. Приводится пример, когда при фактическом распаде советского государства формально продолжала действовать Конституция СССР. Значительное внимание уделяется политическим отношениям, поскольку в их рамках образуются структуры, принимающие нормы права (законодательные органы), и тогда возникает вопрос о том, что первично -право или политика. Автор предлагает свое видение данной проблематики.
UPOROV, I.V.
STATIC CONTROL LAW AS PUBLIC RELATIONS AND DYNAMICS OF SOCIAL DEVELOPMENT: HAD SO FAR UNSOLVABILITY
Keywords: public relations, the rule of law, politi-cal relationship, statics, dynamics, conflict, deterministic.
The author analyzes the controversy arising on the one hand, between the rule of law, which, if accepted and enshrined in legislation, are static, and dynamic social relations on which the rule of law with the time lag. An example of when in the actual disintegration of the Soviet state formally continued to operate Constitution of the USSR. Considerable attention is paid to the political-wearing, because they
