CC BY
219
ПОНЯТИЕ ВЛАДЕНИЯ В КОНЦЕПЦИИ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
КАРНУШИН В.Е.
аспирант, Южный федеральный университет, e-mail: [email protected]
В статье рассмотрены некоторые вопросы, связанные с понятием владения гражданском кодексе РФ, концепции развития гражданского законодательства. Кратко проанализированы подходы к понятию владения в Германии и Франции. Раскрыта сущность владения в Концепции развития гражданского законодательства.
Ключевые слова: владение; держание; фактическое отношение; опосредованное владение; непосредственное владение.
This article defines some problems, connected with the definition of «possession» in the civil code of Russian Federation in the Conception of the development of civil law in Russia.
Briefly reviewed the approaches to the concept of possession in Germany and France. Unveiled the essence of the possession in the Concept of civil law.
Keywords: possession; tenancy; the actual ratio; indirect possession; immediate possession.
Коды классификатора JEL: K11.
В настоящей статье категория владения рассматривается как отдельная правовая категория, что не позволяет трактовать ее в качестве одного из трех правомочий, входящих в право собственности.
Проблеме владения в российской цивилистической доктрине было уделено немало внимания, однако в настоящее время нормы о владении в Гражданском кодексе РФ практически неразвиты. Несмотря на восприятие нашим ГК норм из германского гражданского уложения, нормы о владении не нашли своего должного отражения в ГК РФ. В концепции развития гражданского законодательства РФ от 7 октября 2009 года [3] предлагается решить вопрос в пользу определения владения в качестве фактического отношения.
Для системного отражения сложившейся ситуации обратимся к зарубежным законодательствам для понимания того, из каких доктрин исходит Концепция. Так, в германском гражданском уложении [1] нормы о владении содержатся в третьей книге («Вещное право»), первый раздел которой посвящен именно владению. Отмеченное название важно тем, что оно имеет существенное значение и предполагает трактовку владения как института гражданского права, входящего в систему вещных прав. В первом параграфе первого раздела третьей книги ГГУ не содержится определения понятия владения, указывается лишь на то, как владение приобретается. Так, согласно п. 1 § 854 под названием «Приобретение владения», владение вещью приобретается достижением фактической власти над вещью. Во французском гражданском кодексе [5], построенном по институциональной схеме, ситуация иная — нормы о владении не находятся вместе с нормами о собственности, нормы о владении содержатся в Титуле 20 ФГК под названием «Давность и владение». Владению посвящена глава 2 титула 20 ФГК. Так, согласно ст. 2228 ФГК, владение есть обладание (держание) или пользование вещью, либо правом, если эта вещь находится в наших руках или если это право осуществляется нами лично, либо через посредство другого лица, у которого находится вещь или которое осуществляет право от нашего имени. Здесь, как видно, ситуация несколько иная: владение отождествляется с держанием или пользованием, причем возможно обладание или пользование субъективным правом. В таком случае сложно говорить о фактическом отношении, потому что обладание субъективным правом неизбежно приводит к существованию субъективных обязанностей у определенного или неопределенного круга лиц. Таким образом, владение правом в смысле ФГК превращается в правоотношение. Такое широкое понимание владения не воспринимается Концепцией развития гражданского законодательства РФ, в п. 1.2 раздела 4 которой сказано, что если изначально владение трактовать как право, то оно будет пересекаться со многими другими вещными правами.
© В.Е. Карнушин, 2011
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 1 Часть 3
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 1 Часть 3
164
В.Е. КАРНУШИН
В римском праве владение разграничивалось от держания. В основу этого деления был, прежде всего, положен волевой критерий. Так, при владении лицо обладало волей по отношению к определенной вещи. Психическое состояние лица было таково, что лицо, имеющее вещь воспринимало себя в положительном смысле — как господина над этой вещью. Например, не находясь в своем имении римский гражданин осознавал, что он владелец рабов, живших в доме этого гражданина. Держание же, в свою очередь, предполагало лишь натуральную пространственно-временную близость лица к определенной вещи. Оно не получало исковой защиты. Так, держателем был вор. Украв вещь, вор это понимал, у него не было осознания того, что это его вещь. С точки зрения объективной владение и держание получали разное политико-правовое регулирование в зависимости от потребностей римского государства и особенностей гражданско-правового оборота вещей. Таким образом, понятие владения и держания в субъективном (волевом смысле, изначально выдвинутым К.Ф. Савиньи) и объективном смысле (в зависимости от потребностей оборота, предложенным Р. Иерингом) не всегда совпадали. В настоящее время в Концепции предлагается избежать деления владения на опосредованное и непосредственное, а также предлагается отождествить держание и владение. С точки зрения практики в этом есть целесообразность. Однако в этом случае может появиться такого рода классификация, как, например, законное (основанное на определенном субъективном праве или титульное, придерживаясь римской терминологии) и незаконное (похожее на держание вором вещи в римском праве) владение. Следует отметить, что, исходя из содержания Концепции, можно сделать вывод о том, что Концепция отдает предпочтение расположению норм о владении Германскому гражданскому уложению: владение располагается в качестве первого подраздела в разделе, посвященном вещным правам, что идентично третей книге ГГУ. Однако Концепция развития гражданского законодательства достаточно уникальна в том, что предлагает отказ от деления владения на опосредованное и непосредственное. В ГГУ такое деление сохраняется § 868-872 ГГУ. Таким образом, Концепция продвинулась дальше других зарубежных законодательств в области закрепления владения исключительно как фактического отношения.
Ведь действительно, согласно § 868 ГГУ опосредованное владение понимается следующим образом: если лицо владеет вещью в качестве узуфруктуария, залогодержателя, арендатора, нанимателя, хранителя или на основании иного подобного правоотношения, в силу которого оно вправе или обязано по отношению к другому лицу временно владеть определенной вещью, то последнее также является владельцем (опосредованное владение). Получается что, например, арендатор, владеющий помещением, находится в некой зависимости от собственника помещения, собственник же в свою очередь опосредует свое владение через арендатора. Так получается, что у вещи два владельца и здесь не важно то, какой критерий для понимания владения используется (то ли это волевой критерий, то ли это критерий потребностей оборота), важно лишь то, что у вещи признаются 2 владельца, что уже исключает понимание владения как чисто фактического отношения. Хотя, если взять предложенный пример, то владение как фактическое отношение есть только у арендатора. У арендодателя (собственника) всегда будет лишь психическое отношение к арендуемому помещению, он будет мыслить о том, что он обладает помещением.
Однако есть некоторые предложения в Концепции, которые позволяют подвергнуть сомнению всю стройность системы владения как фактического отношения. Так согласно 2 абзацу п. 1.2. раздела 4 Концепции, в ГК «владение должно быть определено как господство над вещью. При этом следует установить, что владение сохраняется, пока владелец, утративший владение, принимает меры по его защите. Владение также не прерывается при универсальном правопреемстве в отношении вещи». Из изложенного положения не ясно, как владелец может утратить владение вообще, понимая владение исключительно как фактическое отношение. Это своего рода закрепление волевого критерия, так владелец, хотя и будучи пространственно отстранен от вещи, мыслит о том, что он господин над вещью. Отношение владельца к обладаемой им вещи происходит идеально — в мыслях самого владельца в таком случае. То есть владелец (в своем собственном понимании) принимает меры по защите или восстановлению своего фактического владения, осознавая, что он владелец. Такое положение высказано А.В. Германовым В работе «От пользования к владению и вещному праву», так, автор утверждает: «Исследованию такого явления, как владение, необходимо предпослать одно элементарное напоминание о том, что человек не только мыслит образами, но и генерирует их. Из этого простого положения вытекает одно важное в методологическом отношении правило, заключающееся в том, что всегда нужно различать владение как физическое и психологическое состояние, т.е. состояние фактического отношения к вещи как предмету обладания, от тех юридических последствий, которые вытекают из такого состояния, и тех правил, которые общественная власть устанавливает в целях юридической защиты этого состояния, иными словами, различать то, что еще греки обозначили как различие между явлениями природными и явлениями правовыми»[2].
Однако это уже не просто фактическое отношение. Отношения по защите владения всегда носят характер правоотношений. Таким образом, законодатель принимает очередную правовую фикцию — владение сохраняется пока владелец, утративший владение, принимает меры по его защите. Это, очевидно, будет иметь очень важный практический смысл.
В настоящее время владение не понимается исключительно как фактическое отношение. Что касается защиты владения в данном случае, то, например, встречаются иски об истребовании акций из чужого
ПОНЯТИЕ ВЛАДЕНИЯ В КОНЦЕПЦИИ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО,
165
незаконного владения, например, в деле № А01-2497-2004-5/1405-2005-12 [6]. Но ведь акция представляет собой бездокументарную ценную бумагу, которая лишь наделяет лицо, за которым она закреплена, определенными имущественными и организационными правами. Дело в том, что в настоящее время используется терминология об истребовании имущества из чужого незаконного владения.
Так, в ст. 301 ГК РФ говорится: собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Категория «имущество» законодательно, согласно ст. 128 ГК РФ, включает в себя категорию «имущественные права», сложно представить себе фактическое отношение, заключающееся во «владении субъективным правом», потому что субъективное право вообще нельзя осязать, его можно только мыслить. Судебная практика сужает формулировку ст. 301 ГК РФ и говорит об истребовании вещи из чужого незаконного владения. Так, в постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 20.09.2010 по делу N А32-12642/2009 [7], суд, ссылаясь на ст. 301 ГК РФ, разъяснил, что виндикационный иск представляет собой требование не владеющего вещью собственника к владеющему вещью лицу, не являющемуся собственником. Целью предъявления такого иска является возврат конкретной вещи во владение лицу, доказавшему свои права на истребуемое имущество.
Следует отметить, что согласно п. 3.2 раздела 2 Концепции предлагается применять правила о вещах к безналичным денежным средствам и бездокументарным ценным бумагам, если иное не будет вытекать из специальных нормативных актов и существа этих объектов.
Как видно в настоящее время, категория самостоятельного владения не является законной, владение понимается как правомочие, входящее в состав права собственности. Даже на бытовом уровне «Владение (фактическое обладание) — расположение вещи, затрудняющее пользование ею всеми людьми, кроме владельца, одно из правомочий собственности, позволяющее отчуждать вещь у всех, кроме владельца» [8].
Полное определение владения дал К. Ф. Савиньи: «В основе всех дефиниций владения, как бы они ни отличались друг от друга по выражению и по сути, лежит нечто общее, из чего должно исходить любое исследование этого понятия. Все понимают под владением какой-то вещью состояние, в котором не только возможно собственное физическое воздействие на вещь, но любое чужое воздействие может быть устранено. Так владеет лодочник своей лодкой, а не водой, по которой он плывет, несмотря на то, что он в своих целях пользуется и тем и другим» [4]. Хотя именно гений Савиньи увидел во владении волевую и физическую составляющую, тем не менее это полное определение владения не полностью согласуется с Концепцией.
Поскольку Концепция предлагает отождествить понятия владения и держания, то придется признать, что в будущем владение будет пониматься как держание в цивилистической доктрине со времен К.Ф. Савиньи. Введение этих положений в закон может положить конец спорам о том, что такое владение. В отличии от всякого права, выражающего и регулирующего отношения между людьми, владение будет выражать физическое отношение лица к вещи. Введение же указанной выше правовой фикции не может служить поводом для признания существования «психического (идеального) владения», а является просто своего рода практическим приемом так же, как и любая фикция, исполняющим свою основную функцию — удовлетворять потребности практики.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бергманн В. Германское гражданское уложение. Волтерс Клувер, 2008.
2. Германов А.В. От пользования к владению и вещному праву. М.: Статут, 2009.
3. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации, одобренная решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009 г.
4. Савиньи Ф.К. Обязательственное право. СПб., 2004.
5. Французский гражданский кодекс. Учебно-практический комментарий. Проспект, 2008.
7. Карточка дела. Высший Арбитражный суд Российской Федерации // Интернет ресурс: http://kad.arbitr. rn/?id=fcd7327a-4997-4c4c-8653-61f5b4666240.
6. Карточка дела. Высший Арбитражный суд Российской Федерации // Интернет ресурс: http://kad.arbitr. ru/?id=1dc275ac-c123-4d3d-8128-78f810ca6228.
8. Электронная энциклопедия Википедия // Интернет ресурс: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%BB% D0%B0%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5.
ТЕ1ЖА ECONOMICUS ^ 2011 ^ Том 9 № 1 Часть 3
