CC BY
7SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
Научная статья УДК 342.72/.73
https://doi.org/10.24412/2687-0185-2023-3-197-204 EDN: https://elibrary.ru/MDDVHR NIION: 2007-0083-3/23-326 MOSURED: 77/27-005-2023-03-526
Возникновение, эволюция и обоснование категории «собственность» в философско-правовых идеях европейских мыслителей XVII-XVIII вв.
Марат Вильданович Саудаханов
МИРЭА - Российский технологический университет, Москва, Россия, viento_del_norte@bk.ru
Аннотация. Исследуются основные концептуальные подходы к пониманию сущности собственности как философско-правовой категории, а также эволюция и обоснование собственности в идеях европейских мыслителей XVII-XVIII в. Автор рассматривает феномен собственности в контексте происхождения экономических прав человека и влияния различных аспектов, связанных с собственностью, на генезис общественных отношений в человеческом социуме. С одной стороны, автор анализирует воззрения тех мыслителей, которые обосновывали собственность как естественное право, проистекающее из самой природы человека, а также объясняли право собственности в рамках христианской теологической традиции. Среди сторонников данной позиции в статье представлены идеи Г Гроция, С. Пуфендорфа, Дж. Локка, Дж. Харрингтона и др. С другой стороны -сторонников позитивного права, выступавших за то, что единственным источником прав человека, в т. ч. права собственности, является государство, таких как Т. Гоббс, П.-Ж. Прудон, Ш. Комте, К. Маркс и др. Вместе с тем, автор приводит размышления о собственности и некоторых современных мыслителей, среди которых П. Гарн-си, А. Кортина и С. Мюнцер.
Также рассматриваются исторические, философские и религиозные предпосылки, как факторы, оказавшие влияние на последующее развитие института частной собственности и его обоснование.
Ключевые слова: экономические права, естественные права, позитивное право, собственность, происхождение собственности, обоснование собственности, Дж. Локк, С. Пуфендорф, Т. Гоббс, И. Кант, Ж.-Ж. Руссо, П. Мюнцер, Г. Гроций, Дж. Коэн, А. Кортина, Д. Юм, П. Гарнси
Для цитирования: Саудаханов М. В. Возникновение, эволюция и обоснование категории «собственность» в философско-правовых идеях европейских мыслителей XVII-XVIII вв. // Криминологический журнал. 2023. № 3. С. 197-204. https://doi.org/10.24412/2687-0185-2023-3-197-204.
Original article
Marat V. Saudakhanov
MIREA - Russian Technological University, Moscow, Russia, viento_del_norte@bk.ru
Abstract. The main conceptual approaches to understanding the essence of property as a philosophical and legal category, as well as the evolution and justification of property in the ideas of European thinkers of the XVII-XVIII centuries are studied. The author examines the phenomenon of property in the context of the origin of human economic rights and the influence of various aspects related to property on the genesis of social relations in human society. On the one hand, the author analyzes the views of those thinkers who justified property as a natural right arising from the very nature of man, as well as explained the right of property within the Christian theological tradition. Among the supporters of this position the article presents the ideas of G. Grotius, S. Pufendorf, J. Locke, J. Harrington and others. On the other hand - the supporters of positive law, who advocated that the only source of human rights, including property rights, is the state, such as T. Hobbes, P.-J. Prudon, S. Comte, K. Marx and others. At the same time, the author cites the reflections on property and some modern thinkers, including P. Garnsey, A. Cortina and S. Munzer.
© CaygaxaHOB M. B., 2023
Emergence, evolution and justification of the category
of «property» in the philosophical and legal ideas of the European thinkers of the XVII-XVIII centuries
The historical, philosophical and religious background as factors that influenced the subsequent development of the institution of private property and its justification are also considered.
Keywords: economic rights, natural rights, positive law, property, origin of property, justification of property, J. Locke, S. Pufendorf, T. Hobbes, I. Kant, J.-J. Rousseau, P. Munzer, G. Grotius, J. Cohen, A. Cortina, D. Hume, P. Garnsey For citation: Saudakhanov M. V. Emergence, evolution and justification of the category of «property» in the philosophical and legal ideas of the European thinkers of the XVII-XVIII centuries. Criminological Journal. 2023;(3):197-204.(In Russ.). https://doi.org/10.24412/2687-0185-2023-3-197-204.
Введение
Существует множество форм, видов и институтов собственности, и вопросу их обоснования либо уточнения обоснования (частной, коллективной, государственной собственности, собственности нации и др.) уделяется весьма серьезное внимание во многих отраслях науки: философской, экономической, юридической, социологической, политической, теологической и др. При этом при подобном обосновании следует проявлять определенную осторожность, поскольку большинство теорий обоснования собственности, хотя и начинались обычно с размышлений о каком-либо конкретном виде собственности, тем не менее, как правило, в значительной степени представляли собой рассуждения абстрактного характера. Адекватное же обоснование предполагает рассмотрение в комплексе сразу нескольких вопросов. Во-первых, являются ли некоторые блага объектом присвоения, поскольку сами люди некогда считались собственностью, и рабство являлось производственной системой, основанной на таком типе собственности; во-вторых, каковы типы и формы присвоения; в-третьих, каков порядок распределения собственности, ее пределы и социальные функции и др. [17].
С древних времен вместе с появлением различных форм собственности предпринимались и попытки их обоснования. Коллективная собственность тогда казалась естественной, что находило подтверждение и оправдание в теологических догматах, в отличие, например, от частного присвоения, обосновать которое было существенно труднее. Надо отметить, что обоснование собственности было невозможно без разъяснения других тесно связанных с ней вопросов: оправдание воровства вследствие голода, мародерства на войне, завоеваний (захватов) новых земель и народов на них проживающих, рабства и др.
Коллективную собственность затем обосновывали также западные теологические доктрины естественного права, естественный закон (lex naturalis) оправдывал общее владение вещами, и только гражданские законы позволяли людям завладевать вещами и присваивать их себе [16]. В средние века богословские диспуты по поводу собственности стали еще более интенсивными. Католическая церковь была одним из крупнейших владельцев земли и прочих богатств, тем не менее, в западноевропейской философско-пра-
вовой мысли XVП-XVШ в. рассуждения о праве частной собственности стали занимать все более заметное место. При этом одни мыслители настаивали на естественном происхождении данного права и относили его к правам прирожденным, другие, напротив, считали его правом приобретенным и указывали на то, что единственным источником как прав вообще, так и конкретно права частной собственности, является государство, закон.
Основное исследование
Гуго Гроций, Самуэль фон Пуфендорф и Джон Локк обосновывали частную собственность как естественное право, проистекающее из самой природы человека. Однако главная проблема, с которой они столкнулись, состояла в том, чтобы найти должное обоснование в рамках христианской теологической традиции, где приоритет был отдан собственности коллективной, а человечество имело равные права на ресурсы земли. Томас Гоббс, в свою очередь, рассматривал частную собственность не как естественное право, а как гражданское право, созданное обществом.
По мнению П. Гарнси, основной подход Гроция, Пуфендорфа и Локка к обоснованию прав собственности в рамках христианской традиции в первую очередь заключался в том, что для того чтобы не противоречить божественному повелению, они должны были представить обоснование частной собственности в качестве некого ответа человеческого разума на такое повеление всевышнего использовать ресурсы земли для своего благополучия и самосохранения.
Эти авторы исходили из традиционного представления об эпохе, известной как Золотой век - первобытной истории человека и блаженного состояния первобытного общества, жившего в гармонии с природой - и видели в происходящих изменениях не упадок и ослабление человека, а историю прогресса, когда частное присвоение ведет к более высокому уровню благосостояния. Это историческое движение было объяснено с помощью теории трех этапов развития цивилизации, когда произошел переход от собирательства и охоты к скотоводству, а затем и сельскому хозяйству. Такое объяснение, впрочем, оставалось актуальным вплоть до середины XVIII в., когда Анри де Сен-Симон, Адам Смит [1, с. 103] и их современники выделили новый этап в развитии цивилизации: индустриальное общество.
LAW SCIENCES
мю
Согласно Гроцию, частная собственность - это не результат простого волевого акта, простого присвоения, но своего рода соглашение, выраженное явно либо молчаливо подразумеваемое. На заре истории первым было присвоение движимого имущества, а затем уже присвоение земли, и жизнь человека тогда представлялась весьма простой и скромной, граничила с его примитивными желаниями и в сущности являлась их отражением. Однако в своем труде «О праве по природе и рождению» Пуфендорф представлял себе состояние природы как состояние несчастной жизни [18]. Пуфендорф ввел различие между негативным и позитивным обществом. Так, в негативном обществе вещи были доступны для всех, но при этом не могли принадлежать одному человеку в большей степени, нежели другому. В свою очередь в позитивном обществе действовали права пользования и некоторые институты, такие как, например, общий склад1, действие которых распространялось лишь на определенную группу людей.
По мнению немецкого мыслителя, негативное общество a priori содержало в себе зародыш своего разрушения, поскольку любое присвоение собственности становилось причиной конфликта и, как и Гоббс, Пу-фендорф считал такое общество несостоятельным в силу отсутствия каких-либо гарантий и исключительных прав. Вместе с тем в позитивном обществе права пользования служат спасательным кругом, когда есть «мое» и «твое», и это, с точки зрения Пуфендофа, позволяет избежать войны. Как отмечает Гарнси: «Сначала Бог позволил всем людям иметь равный доступ к вещам и не определял, какими вещами следует обладать индивидуально, а какими совместно, но оставил на суд людей возможность распоряжаться вещами так, чтобы это способствовало согласию и миру. И с помощью праведного разума человек должен решить, как противостоять очевидно неизбежным конфликтам между людьми; решение заключается в соглашении» [16].
Согласно Пуфендорфу, собственность представляет собой такое право, в силу которого можно сказать, что вещь принадлежит кому-то таким образом, что никому другому таким же образом она полностью принадлежать не может [8]. Т. е. индивид может распоряжаться принадлежащими ему вещами как собственностью и запрещать ими пользоваться всем остальным, кроме тех случаев, когда последние могут получить соответствующее право от владельца вещи на основании соглашения.
Гарнси также пишет: «Пуфендорф оправдывает колонизацию через оккупацию (захват), которая яв-
1 Сущность общего склада может быть показана на следующем примере из жизни города. Так, плоды, извлекаемые из земледелия и скотоводства в окрестностях каждого города, привозятся в город и поступают в общий склад, из которого получают содержание все жители города. При этом обработка земли производится по очереди всеми городскими обитателями (одна половина обрабатывает землю в одном году, другая в следующем).
ляется единственным способом приобрести первоначальную собственность, но сама по себе она не создает соответствующее право» [16]. Таким образом, оккупация, по Пуфендорфу, представляет собой способ завоевания регионов, на которые ранее еще никто не претендовал. И такой регион станет собственностью, если тот, кто завладеет им первым, сделает это с намерением его удержать, развивать и установить пределы. Когда группа людей занимает определенный участок земли, то конкретные части этой земли достаются каждому члену группы, а оставшаяся часть принадлежит всей группе [8].
Так же немецкий мыслитель обосновывает наследование: «Право завещать свое имущество не вытекает вовсе из права собственности, как это думают некоторые. Если за человеком признается право собственности на вещи, то право это не нужно ему, когда он умрет. Но целесообразно предоставить человеку право распорядиться своим имуществом на случай смерти, обеспечивая лиц, наиболее ему близких. ... Основанием наследования по закону является предположение, что человек, наживший состояние, и сам бы так распорядился, если бы успел это сделать» [12, с. 745-746]. Так, разум подсказал универсальный обычай, согласно которому, когда человек не распоряжается своим имуществом, то это имущество следует передать тем, кого он считал наиболее важными и близкими для себя людьми [8].
Пуфендорф рассматривает и другие формы приобретения собственности, добровольные и недобровольные, возникающие, например, вследствие заключения договора или назначения наказания (штрафа). Однако даже в случае утраты собственности в результате наложения штрафной санкции собственник не теряет полностью своего права на ее восстановление, и может сделать это, например, заключив соответствующее мирное соглашение [8].
В свою очередь Локк утверждает, что собственность является естественным правом, не зависящим от гражданского правительства и закона [3]. В своем труде «Два трактата о правлении», где основными объектами его исследования являются легитимность власти и критика абсолютизма, он рассматривает собственность вообще и то, как частная собственность может быть оправдана идеей, что бог отдал ее всему человечеству сообща [4, с. 276].
Джон Локк так пишет об этом: «Бог, отдавший мир всем людям вместе, наделил их также разумом, чтобы они наилучшим образом использовали этот мир для жизни и удобства. Земля и все на ней находящееся даны людям для поддержания и облегчения их существования. И хотя все плоды, которые на ней естественным образом произрастают, и все животные, которых она кормит, принадлежат всему человечеству, т. к. они являются стихийным порождением природы
и находятся в силу этого в естественном состоянии, и никто первоначально не имеет частной собственности, исключающей остальную часть человечества, на что-либо из них, все же поскольку они даны для пользования людям, то по необходимости должно быть средство присваивать их тем или иным путем, прежде чем они могут принести хоть какую-либо пользу или вообще пойти на благо какому-либо отдельному человеку» [4, с. 276-277].
Английский мыслитель также указывает: «Хотя земли и все низшие существа принадлежат сообща всем людям, все же каждый человек обладает некоторой собственностью, заключающейся в его собственной личности, на которую никто, кроме него самого, не имеет никаких прав. Мы можем сказать, что труд его тела и работа его рук по самому строгому счету принадлежат ему. Что бы тогда человек ни извлекал из того состояния, в котором природа этот предмет создала и сохранила, он сочетает его со своим трудом и присоединяет к нему нечто принадлежащее лично ему и тем самым делает его своей собственностью. т. к. он выводит этот предмет из того состояния общего владения, в которое его поместила природа, то благодаря своему труду он присоединяет к нему что-то такое, что исключает общее право других людей. Ведь, поскольку этот труд является неоспоримой собственностью трудящегося, ни один человек, кроме него, не может иметь права на то, к чему он однажды его присоединил, по крайней мере в тех случаях, когда достаточное количество и того же самого качества [предмета труда] остается для общего пользования других» [4, с. 277].
Источником собственности, по Локку, является работа, и он не допускает никаких форм соглашения в процессе создания частной собственности, стремясь, таким образом, защитить это право от вмешательства и контроля со стороны политической власти: «Если бы подобное согласие было необходимо, то человек умер бы с голоду, несмотря на то изобилие, которое дал ему Бог» [4, с. 278].
Его теория присвоения, согласно которой первый житель устанавливает свое право простым фактом обработки земли, уходит корнями в его видение Божьего плана для людей, заключающегося в выживании и процветании. Отсюда следует, что человечество не только вправе использовать различные средства для достижения таких целей, но и обязано стремиться к выполнению этих самых божественных целей [16]. При этом ограничение, которое бог устанавливает при использовании плодов и животных, заключается в следующем: «Человек имеет право обратить своим трудом в свою собственность столько, сколько он может употребить на какие-нибудь нужды своей жизни, прежде чем этот предмет подвергнется порче»; а предел присвоения земли - это та земля, которую
человек обрабатывает, улучшает, культивирует и чьи продукты умеет использовать [4, с. 279].
Обоснование Локком собственности, исходя из критерия достаточности, было неприемлемо, как отмечали многие критики, для самой Англии времени его жизни, однако это вполне подходило для новых колоний Америки, где было много земель, на которые раньше никто не претендовал и не провозгласил их своими. Большое количество возражений вызвала также идея Локка о том, что человек приходит в мир, где он может беспрепятственно пользоваться плодами, произрастающими на его земле, поскольку, по мнению многих его критиков, в действительности все блага уже распределены [16].
В эпоху, когда рабство было обычным явлением, особую важность приобретала идея самопринадлежности (индивидуального суверенитета). Концепция права собственности на самого себя состоит в том, что «каждый человек пользуется полным и исключительным правом контроля и использования себя и своих возможностей и, следовательно, не обязан предоставлять никаких услуг или продуктов кому-либо другому, если он не договаривался их предоставлять» [14]. Локк по этому поводу говорил, что «Каждый человек рождается ... с правом свободы личности, над которой ни один другой человек не имеет власти и свободно распоряжаться которой может только он сам» [4, с. 374]. На необходимости провозглашения суверенитета личности также настаивал в своем Манифесте от 1841 г. известный американский анархист-индивидуалист XIX в. Джозайя Уоррен [20].
Однако против этой идеи возразил Иммануил Кант в своей работе «Метафизика нравов», где он представил ее как идею бессмысленную, поскольку собственность подразумевает распоряжение вещью как угодно, а собственной личностью как угодно распорядиться нельзя [2].
Неубедительными теорию собственности и обоснование первоначального приобретения по Локку посчитал французский мыслитель Жан-Жак Руссо. Так, во второй части своего «Рассуждения о происхождении и основаниях неравенства между людьми» Руссо решительно пишет: «Первый, кто, огородив участок земли, придумал заявить: «Это мое!» и нашел людей достаточно простодушных, чтобы тому поверить, был подлинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн, убийств, несчастий и ужасов уберег бы род человеческий тот, кто, выдернув колья или засыпав ров, крикнул бы себе подобным: «Остерегитесь слушать этого обманщика; вы погибли, если забудете, что плоды земли - для всех, а сама она - ничья!» [19, с. 102-103].
Несмотря на то, что у теории собственности Лок-ка было достаточно много сторонников, в том числе Георг Гегель, и даже некоторые современные авторы,
LAW SCIENCES
мю
например, Роберт Нозик [6], все же большинство современников английского мыслителя скептически относились к его обоснованию того, что работа является главным критерием и источником приобретения собственности. Гарнси по этому поводу утверждает: «Успех Локка часто переоценивается. Самые выдающиеся теоретики собственности дистанцировались от него, радикалы того времени сожалели о Локке. Однако его идея работы как критерия приобретения, тем не менее, по истечении времени была возрождена, но уже в переработанном виде П.-Ж. Прудоном и К. Марксом» [16].
В своем «Трактате о человеческой природе» Дэвид Юм также затронул вопрос собственности, подробно рассмотрев его в тесной взаимосвязи с феноменом справедливости. Гл. 2 этой книги, озаглавленную «О происхождении справедливости и собственности», Юм начинает с пессимистического взгляда на человеческую природу и указывает, что человек по своей природе - слабое и малоспособное к выживанию животное. Однако общество предоставляет ему спасительное лекарство, состоящее из трех компонентов. Так, через объединение увеличивается власть человека, посредством разделения труда растут его возможности, а благодаря взаимопомощи он меньше уповает на удачу и становится менее подвержен несчастным случаям [13, с. 525-526].
Согласно Юму, люди обладают «тремя различными видами благ: внутренним душевным удовлетворением, внешними телесными преимуществами и пользованием тем имуществом, которое приобрели благодаря прилежанию и удаче. . Только последний вид благ, с одной стороны, может быть насильственно присвоен другими людьми, а с другой - может перейти в их владение без всяких потерь и изменений. В то же время количество этих благ недостаточно для того, чтобы удовлетворить желания и потребности всех. И неустойчивость владения ими, а также их ограниченность оказываются главным препятствием для сохранения целости общества» [13, с. 528].
Общество для Юма представляет собой соглашение, возникающее из генерального чувства общего интереса, побуждающего его членов регулировать свое поведение с помощью правил: «Я замечаю, что мне выгодно предоставлять другому человеку владение его собственностью при условии, что он будет действовать так же по отношению ко мне. Он чувствует, что, подчиняя свое поведение такому же правилу, тоже служит своим интересам. Когда мы это общее чувство взаимной выгоды выражаем друг перед другом, и оно становится известно нам обоим, оно влечет за собой соответствующее решение и поведение; и это может по праву быть названо соглашением или уговором между нами, хотя и заключенным без посредства обещания» [13, с. 530-531].
Юм полагает, что идеи справедливости или несправедливости, собственности, права и обязанности возникают тогда, когда соглашение, заключающееся в воздержании от владения имуществом других людей, было выполнено, и, таким образом, каждый собственник приобрел стабильность и упрочил владение своим имуществом. По мнению шотландского мыслителя, собственность состоит из тех благ, постоянное владение которыми установлено законами общества, т. е. законами справедливости. Следовательно, употребление слов «собственность», «право» или «обязанность» до объяснения происхождения справедливости, или даже для ее объяснения, есть грубая логическая ошибка, и такое рассуждение не может иметь прочного основания. «Собственность человека - это какой-нибудь предмет, имеющий к нему некоторое отношение; но данное отношение не естественное, а моральное и основано на справедливости» [13, с. 531].
Таким образом, Юм отстаивает идею естественного права на собственность, и отвергает воззрения Лок-ка о труде как о критерии ее происхождения. В свою очередь справедливость, по Юму, не является естественной добродетелью; справедливость и собственность берут начало в соглашении. Гарнси в этой связи замечает: «В большей степени, чем разум, это наши естественные страсти, эгоизм и щедрость, которые приводят нас к справедливости в мире нужды и недостатка. С помощью этих идей Юм дистанцируется от предшествовавшего ему юснатурализма» [16].
Рассмотрение вопросов обоснования собственности занимает важное место в «Рассуждениях о происхождении и основаниях неравенства между людьми» и «Общественном договоре» Ж.-Ж. Руссо. Так, происхождение собственности для Руссо проявляется в трех этапах в истории развития человечества. Первый этап относится ко времени, когда человек был дикарем, и, кажется, что тогда не существовало ничего похожего на собственность. На втором этапе развития появляются каменные топоры, человек научился рубить дрова, копать землю и строить хижины, что позволило семьям жить отдельно и иметь в хозяйстве определенную собственность [19].
Для Руссо собственность - это источник бедствий, ссор и столкновений, и там, где нет собственности, нет места раздору и распрям. Этот этап для французского мыслителя представляется своего рода Золотым веком, когда люди «жили свободными, здоровыми, добрыми и счастливыми, насколько могли быть таковыми по своей природе, и продолжали наслаждаться всей прелестью независимых отношений. Но с той минуты, как человек стал нуждаться в помощи другого, с той минуты, как люди заметили, что одному полезно иметь запас пищи, достаточный для двух, равенство исчезло, возникла собственность, стал неизбежен труд и обширные леса превратились в
веселые нивы, которые нужно было поливать человеческим потом и на которых скоро взошли и расцвели вместе с посевами рабство и нищета» [10, с. 560-567]. Обработка металла и сельское хозяйство совершили эту третью революцию.
Согласно Руссо, возделывание земли неизбежно привело к ее распределению, и вместе с признанием собственности возникли первые правила справедливости. Подобное объяснение тем более естественно, что невозможно представить, чтобы собственность возникла на каком-либо ином основании кроме трудовой деятельности, «ибо мы не видим, что, кроме своего труда, человек мог внести в что-либо не им созданное, чтобы себе это присвоить. Один только труд, давая земледельцу право на продукты земли, им обработанной, дает ему, следовательно, право и на землю» [11, с. 116]. Таким образом, раздел земли создал новый вид права; другими словами, просто право собственности отличается от права собственности, вытекающего из естественного права.
С точки зрения Руссо, конкуренция, соперничество, противостояние интересов и стремление получить прибыль за счет других - это первый эффект собственности и неотделимого от нее зарождающегося неравенства. Отсюда возникли господство и рабство, насилие и грабежи, а между правом сильнейшего и правом первого захватчика проявился вечный конфликт, который разрешался лишь в битвах и с помощью убийств. Французский мыслитель здесь также указывает, что опустошенное человечество оказалось на грани гибели, однако «Таково было или должно было быть происхождение общества и законов, которые наложили новые путы на слабого и придали новые силы богатому, безвозвратно уничтожили естественную свободу, навсегда установили закон собственности и неравенства, превратили ловкую узурпацию в незыблемое право и ради выгоды нескольких честолюбцев обрекли с тех пор весь человеческий род на труд, рабство и нищету» [11, с. 121].
Оправдание политической власти Руссо находит в фундаментальной максиме, согласно которой народы сами себе выбирают вождей, чтобы последние защищали свободу первых, а не порабощали их, и приводит цитату Плиния Младшего, адресованную Римскому императору Траяну: «На то у нас и есть государь, чтобы предохранить нас от появления повелителя» [1984]. Завершая свои рассуждения, Руссо говорит, что «неравенство, почти ничтожное в естественном состоянии, усиливается и растет за счет развития наших способностей и успехов человеческого ума и становится, наконец, прочным и узаконенным в результате установления собственности и законов» [11, с. 139].
Для Иммануила Канта собственность - это свобода. Право и обязанность автономного человека -владеть собственностью; частная собственность рас-
сматривается как центральный институт морального общества [16]. Позиция Канта проистекает из его концепции закона, связанного с практическим разумом, из которого следует, что только субъекты, способные к разуму и к выбору, способны иметь отношения, а отсюда следует, что с объектами отношения невозможны. Таким образом, права собственности - это отношения между субъектами по отношению к объектам, а не отношения субъектов с объектами. Согласно Канту, ошибочной является теория Локка о прямых отношениях субъектов с объектами. Права собственности не могут быть основаны на эмпирических отношениях и не могут быть установлены в одностороннем порядке. Отсюда, по мнению немецкого мыслителя, точка зрения Локка неверна, поскольку не позволяет провести разграничение между правами прирожденными и правами приобретенными. По Канту, единственным прирожденным правом, которым обладает человечество, является свобода.
В «Метафизике нравов», рассуждая о собственности, Кант пишет, что истинное владение - это не вещи, а использование вещей: владение вещью означает возможность использовать ее. Испанский философ Адела Кортина отмечает по этому поводу: «Однако эта способность приобретается не благодаря вложенной в нее работе, как предлагает Локк, а приобретается благодаря соответствующему роду занятий, что и является условием законного владения. В свою очередь владение - это условие использования объекта, но его можно рассматривать как законное владение только с ноуменальной точки зрения, выходящей за рамки эмпирической» [15].
Кортина также указывает, что для Канта собственность безгранична, потому что она трансцендентна, ее ограничение невозможно, и не может быть объектов без владельца. А если нет бесхозных объектов, и все они кому-либо принадлежат, то лишь идея первобытного общего владения землей может согласовываться с такими факторами. При этом чисто индивидуалистическая и фактическая интерпретация кантианской доктрины искажается, потому что она исходит из общей воли. Эта идея изначального общества препятствует тому, чтобы право на вещь было узаконено простой односторонней волей, т. е. прямой связью между волей и объектом.
При этом, как отмечает Кортина, эта «связь опосредуется отношениями воли субъекта с волей остальных субъектов, потому что только посредничество общей воли может узаконить приобретение. Что-то не будет на законных основаниях принадлежать мне только потому, что я заявлю: «Я хочу, чтобы это было моим», поскольку необходимо также, чтобы было и выражение общей воли, отраженное в словах «мы хотим, чтобы это было твоим» или «мы не возражаем, чтобы это было твоим». Следовательно, «мое» и
SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
«твое» зависят от совместного волеизъявления, и ничто не может принадлежать мне лишь потому, что я это присвоил. Таким образом, собственность переходит из естественного права в право, которое может быть только гражданским, и основание которого покоится на общей воле» [15].
Выводы
Серьезным импульсом для осмысления категории «собственность» стала Английская буржуазная революция, после завершения которой английские философы принялись к более глубокому исследованию этой категории и стали вносить новые идеи в ее понимание. Наиболее существенный вклад среди них внесли Т. Гоббс, Дж. Локк, Дж. Харрингтон, Р. Фильмер, А. Смит, Д. Юм и др. Вместе с тем значительный вклад в развитие учения о собственности также внесли Г. Гроций, С. Пуфендорф, Г. Гегель, И. Кант, Ж.-Ж. Руссо, П.-Ж. Прудон и другие западноевропейские мыслители XVII-XVIII в.
Была выдвинута идея о том, что каждый человек должен иметь собственность. Гоббс в этой связи писал: «Моя собственность действительно будет моей, если в государстве будет сильная власть, и эта власть сделает ее моей, защищая ее статус» [5, с. 43-45]. Дж. Харрингтон, в свою очередь, утверждал, что установление прочной власти (устойчивой республики) возможно лишь тогда, когда большая часть собственности находится в руках простых людей. Для Локка обладание собственностью означало состояние свободы. Гроций и Пуфендорф, как, впрочем, и Локк, настаивали на естественном происхождении права собственности и видели в развитии частной собственности прогресс человечества. Согласно Юму, напротив, собственность, соревнования за получение новой собственности, а также сохранение уже приобретенного представляют собой неисчерпаемый источник конфликтов в обществе [9, с. 239]. Для Руссо собственность также являла собой источник бедствий, ссор и столкновений, и там, где нет собственности, нет места раздору и распрям. Кант, в отличие от многих его предшественников и современников, считал, что право собственности является социальным институтом, а не чем-то биологически (естественно) прирожденным. Собственность для него тождественна свободе, и он исходил из той мысли, что сущность частной собственности заключается в отстранении собственником всякого другого лица от пользования вещью, что предопределено постулатом практического разума.
Несмотря на разные взгляды и разное понимание в философском и правовом смыслах категории «собственность» европейскими мыслителями XVII-XVIII в., некоторые идеи которых были проанализированы в настоящей статье, полагаем возможным сделать вывод о том, что для каждого из названных ученых и философов собственность представляла собой мощ-
нейший аргумент в процессе формирования автономии и суверенитета личности по отношению к государству. Отсюда можно заключить, что обладание собственностью предоставляет индивиду возможность более полноценного участия в жизни общества и влияния на его развитие.
Список источников
1. Вольнякова О. А. Рассмотрение экономического вопроса с нравственной точки зрения в русской философии на рубеже XIX и XX веков // Российский технологический журнал. 2016. Т. 4 № 5. С. 101-107.
2. Кант И. Основы метафизики нравственности; Критика практического разума; Метафизика нравов: [Перевод]. СПб. : Наука : Санкт-Петербург, 1995.
3. Локк Дж. Опыт о человеческом разумении. Сочинения в 3-х т. Т. 1. (Философское наследие. Т. 93). М. : Мысль,1985.
4. Локк Дж. Два трактата о правлении. М. : Мысль, 1988.
5. Медведев С. Н. Формирование понятия права собственности // Северо-Кавказский юридический вестник. 2009. № 4. С. 43-45.
6. Нозик Р. Анархия, государство и утопия. М. : Изд-во «Ирисэн», 2019.
7. Плиний Мл. Панегирик императору Траяну. Письма Плиния Младшего. 2-е издание. М. : Изд-во «Наука», 1984.
8. Пуфендорф С. О должности человека и гражданина по закону естественному: русский перевод 1726 г. в 2-х т. Т. I. СПб. : Нестор-История. 2011.
9. Рогожа М. М. Дэвид Юм о принципах морали гражданского общества. Этическая мысль. Вып. 12. Российская академия наук. 2012. С. 231-244.
10. Руссо Ж.-Ж. О причинах неравенства // Антология мировой философии: В 4 т. Т.2. М., 1970.
11. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты / Пер. с фр. М. : «КАНОН-пресс», «Кучково поле», 1998.
12. Шершеневич Г. Ф. История философии права. 2-е изд. СПб. : Тип. т-ва печ. и изд. дела Труд, 1907.
13. Юм Д. Сочинения в 2 т. Т. I / Пер. с англ. С. И. Церетели и др.; 2-е изд., дополн. и испр. М. : Мысль, 1996.
14. Cohen G. A. Self-Ownership, Freedom, and Equality / Перевод: Самостоятельность, свобода и равенство. Cambridge University Press. 1995.
15. Cortina A. Estudio preliminar, La metafísica de las costumbres, I. Kant / Перевод: Предвари-
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
тельное исследование, Метафизика нравов, И. Кант. Madrid, Tecnos. 1994.
16. Garnsey P. Thinking about Property. From Antiquity to the Age of Revolution / Перевод: Мышление о собственности. От античности до эпохи революции. Cambridge, Cambridge University Press. 2007.
17. Munzer S. A Theory of Property. United States of America / Перевод: Теория собственности. Соединенные Штаты Америки. Cambridge University Press. 1990.
18. Pufendorf S. De jure naturae et gentium. hrsg / Перевод: Естественное и международное право. Von Frank Bohling. Berlin: Akad. Verl. 1998.
19. Rousseau J.-J. Discours sur 1'origine et les fondements de 1'inegalite parmi les homines. Introduction, commentaires et notes explicatives par J. L. Lecercle / Перевод: Рассуждения о происхождении и основах неравенства между мужчинами. Введение, комментарии и пояснения Ж. Л. Лекеркля. Paris. 1954.
20. Warren J. 1841. Manifesto. New Harmony, Nov. 27 / Перевод: Манифест. Новая гармония.
References
1. Volnyakova O. A. Consideration of the economic issue from a moral point of view in Russian philosophy at the turn of XIX and XX centuries // Russian Technological Journal. 2016. Vol. 4 № 5. Р. 101-107.
2. Kant I. Foundations of the Metaphysics of Morals; Critique of Practical Reason; Metaphysics of Morals: [Translation] / St. Petersburg. : Nauka : St. Petersburg. 1995.
3. Locke J. Experience of Human Reasoning. Works in 3 Vol. 1 (Philosophical Heritage. Vol. 93). М. : Mysl. 1985.
4. Locke J. Two Treatises on Government. М. : Mysl. 1988.
5. Medvedev S. N. Formation of the concept of
property rights // North Caucasian Legal Bulletin. 2009. № 4. P. 43-45.
6. Nozick R. Anarchy, State and Utopia. M. : Izdvo «Irisen». 2019.
7. Pliny Ml. Panegyric to the Emperor Trajan. Letters of Pliny the Younger. 2nd edition. M. : Izdvo «Nauka». 1984.
8. Pufendorf S. On the position of man and citizen according to the law of nature: Russian translation of 1726. in 2 vol. Vol. I. SPb. : Nestor-History. 2011.
9. Rogozha M. M. David Hume on the principles of morality of civil society. Ethical thought. Vol. 12. Russian Academy of Sciences. 2012. P. 231-244.
10. Rousseau J.-J. On the Causes of Inequality // Anthology of World Philosophy: In 4 vols. Vol. 2. M., 1970.
11. Rousseau J.-J. On the social contract. Treatises / Transl. from Fr. M. : «CANON-press», «Kuchkovo Pole». 1998.
12. Shershenevich G. F. History of Philosophy of Law. 2nd ed. St. Petersburg. Tip. of the Trud printing and publishing company. 1907.
13. Hume D. Works in 2 vol. Vol. I / Per. from Engl. S. I. Tsereteli and others; 2nd ed. M. : Mysl. 1996.
14. Cohen G. A. Self-Ownership, Freedom, and Equality. Cambridge University Press. 1995.
15. Cortina A. Estudio preliminar, La metafísica de las costumbres, I. Kant, Madrid, Tecnos. 1994.
16. Garnsey P. Thinking about Property. From Antiquity to the Age of Revolution, Cambridge, Cambridge University Press. 2007.
17. Munzer S. A Theory of Property. United States of America. Cambridge University Press. 1990.
18. Pufendorf S. De jure naturae et gentium. hrsg. Von Frank Bohling. Berlin: Akad. Verl. 1998.
19. Rousseau J.-J. Discours sur 1'origine et les fondements de 1'inegalite parmi les homines. Introduction, commentaires et notes explicatives par J. L. Lecercle. Paris. 1954.
20. Warren J. 1841. Manifesto. New Harmony, Nov. 27.
Информация об авторе
М. В. Саудаханов - доцент кафедры государственного и административного права МИРЭА - Российского технологического университета, кандидат юридических наук.
Information about the author M. V. Saudakhanov - Associate Professor of the Department of State and Administrative Law of the MIREA -Russian Technological University, Candidate of Legal Sciences.
Статья поступила в редакцию 12.06.2023; одобрена после рецензирования 07.08.2023; принята к публикации 15.08.2023.
The article was submitted 12.06.2023; approved after reviewing 07.08.2023; accepted for publication 15.08.2023.
