CC BY
28KOROLEV Sergey Victorovich,
Doctor of Law, is a chief scientific researcher at the State and Law Institute (RAS), full professor
LYALINA Irina Sergeevna,
PhD in Law, a senior scientific researcher at the State and Law Institute (RAS)
SANGAJIEVA Klavdia Vasilevna,
PhD in Law and a retired federal judge, associate professor at the State Lan Use University
THE AMERICAN "INDIAN QUESTION" IN THE CONTEXT OF INTERNATIONAL LAW THEORY AND THE ENGLISH REAL
ESTATE LAW
Annotation. The American 'Indian question'is a very complex phenomenon. The authors have narrowed it to the question of how the American Indians forfeited their lands not only actually but also legally. Even in the narrow legal frame the 'Indian question' turns out to be an interplay of arguments from the domains of international, constitutional, private - both contract and torts - law, and - last but not least - English real estate law. In the beginning of the 19th century, American lawyers and politicians did 'solve' the 'Indian Question' at the juncture of the international law ideology and the practice of the English real estate law adjudication. The authors single out, that American lawyers and politicians of the 19th century have mutilated the international law occupation theory established by Gro-tius and further elaborated by Pufendorf. Instead, the American political establishment propagated the so called tenants theory, which was sold as a legitimate 'interpretation' of the classical occupation theory in terms of Grotius and Pufendorf. The American tenants theory acquired its official status in the case Johnson vs. M'Intosh of 1823. Against the ideological prejudice, American Indians were no nomadic people in the strict sense like medieval Mongols. American Indians were traditionally engaged in agriculture but there was a gender bias of it, i.e. only women were agricultural workers. Indian families were beneficiaries of functional real estate rights. For example, the same family may have an access to a field with a multitude of healing herbs on it or have a right to follow buffaloes wherever they go, provided, that the buffaloes have not crossed the border that separates the lands of the one tribe from the lands of another. The medieval English common law was very much like this. But, in the beginning of the 19th century the English law of functional real estate rights eventually evolved into the law of real estate enclosures. The authors conclude that the common Indian land law, if we dismiss the gender aspect of it, as well as the English medieval law of functional real estate rights are more adequate to face the challenge of the global ecological crisis, than the globally dominant law of real estate enclosures.
Key words: the American "Indian question", international law theory, English real estate law, preemption rights, fee simple.
Приведенное в эпиграфе изречение сэра Кока (1552-1634) - одного из самых известных и противоречивых английских юристов - удачно иллюстрирует пропасть между растворенным в природе самосознанием «краснокожего дикаря» и жаждой наживы хрестоматийного английского землевладельца. Здесь, на наш взгляд, кроется разгадка «индейского вопроса», который символизирует (ещё одно) «столкновение цивилизаций» в духе Сэмю-эля Хантингтона [3]. При взаимном цивилизацион-ном отторжении между аборигенами и европейскими переселенцами не надо быть марксистом,
чтобы исключить какую-либо возможность взаимопонимания между ними и признать неизбежность их фатального конфликта в духе бинарной теории «друг - враг» Карла Шмитта [4].
Как видим, «индейский вопрос» в США -слишком обширная тема, чтобы уместиться в «прокрустово ложе» юриспруденции. По необходимости мы вынуждены сузить его до - казалось бы - чисто юридического вопроса о том, как североамериканские индейцы полностью «потеряли свои земли» в период с XVII до начала ХХ в. [5]. Но и здесь никак не удается удержать анализ в рамках одной «главенствующей» отрасли права.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2020
Ясно лишь одно: с точки зрения истории права «индейский вопрос» в США - это безнадежно запутанный клубок аргументов из области международного, конституционного, частного (договорного и деликтного) и - не в последнюю очередь -английского земельного права. Забегая вперед, можно утверждать, что генезис проблемы скорее лежит на стыке идеологии тогдашнего международного права и традиционной практики английского (колониального) земельного права (real estate law).
В этой связи, уместно провести одну историческую параллель: Российская Империя «утратила» Аляску на основании договора 1867 г. между Россией и Североамериканскими штатами. Этот договор (treaty) по форме и содержанию носит международно-правовой характер. Похожие «договоры» (treaties) английские колониальные власти, а затем и независимые североамериканские штаты заключали и с индейскими племенами, т.е. с их вождями. Но можно ли проводить полную аналогию между договором о продаже Аляски 1867 г. и «договорами» между индейцами и европейскими переселенцами о «продаже» земли?
Как замечает Стюарт Баннер, действительно, «были транзакции, которые назывались "treaties", но они, разумеется, не были настоящими контрактами, так как индейцы не давали согласия на продажу своей земли. В отличие от европейских поселенцев у индейцев были иные представления о собственности, так что они не могли понимать, что европейцы подразумевают под "продажей"» [6].
Мы видим в этой цитате, что Баннер сразу же подменяет международно-правовое понятие "treaty" частноправовым термином "contract". Разумеется, мы далеки от мысли считать, что известный американский исследователь не разграничивает эти понятия. Скорее, невольный «симбиоз» этих терминов объясняется выше указанной запутанностью «индейского вопроса». В самом деле, если индейцы не знали, что именно означает само английское слово "contract", то откуда им было узнать разницу между частноправовым контрактом и международно-правовым договором? Откуда они могли знать, что международное право возникло как "jus belli ac pacis" [7] и что новая система права имела своего уникального автора - голландца Гуго Гроция (1583 - 1645)?
Кто знает, если бы Гроций был среди ранних кураторов «индейского вопроса», то, быть может, американская трактовка его теории завладения (оккупации) не превратилась бы в теорию пользования (проживания) в духе Джона Маршалла (см. ниже). Как бы то ни было, аргументация Гроция «работает» на сторону аборигенов и, соответ-
ственно, против утвердившейся в 20 годы XIX в. указанной доктрины Маршалла. Вот что утверждает Гроций: «Любые места, которые оказались во владении от имени суверена, или от имени целого народа, хотя и не разделенные на наделы между индивидами, не могут считаться пустующими, но считаются собственностью первого завладевшего, будь то король или целый народ» [8].
Голос Гроция не остался «гласом вопиющего в пустыне». Не менее знаменитый младший современник Гроция профессор международного права в Гейдельберге Сэмюэль Пуфендорф (1632 - 1694) оригинально переработал начатую Гуго Гроцием универсальную концепцию международного права. В рамках этой концепции Пуфендорфу удалось придать римской цивилистической концепции "occupation" (завладение) международно-правовое звучание. В частности, как раз для целей международного права как - в идеале -«права мирного сосуществования» Пуфендорф переосмыслил институт собственности. В этом же ракурсе он развивал и собственную теорию оккупации, или завладения. Как сказано выше, термин "occupation" применялся ещё римскими юристами как обоснование господства, скажем, над res nullius [9] того лица, кто эту вещь нашел. Если нашедший субъективно намерен завладеть этой вещью, то два этих момента - объективное обнаружение и субъективное присвоение - являются необходимыми и достаточными для возникновения права собственности на данную вещь. Римские юристы даже допускали, что обнаруженный кем-то в море необитаемый остров, также позволяет «первооткрывателю» заявить свое право господства над ним в терминах "occupation" [10].
В интерпретации Пуфендорфа теория завладения, или оккупации означает, что народ имеет право на определенную территорию по факту своего пребывания на ней, т.е. по факту своего проживания на этой территории. Но Пуфен-дорф как представитель не только международного, но и естественного (разумного) права сделал существенные оговорки. Они - как и аргументы Гроция - впоследствии получили своеобразное переосмысление в решениях судов США по т.н. «индейскому вопросу» [11].
С точки зрения естественного (разумного) права согласно Пуфендорфу - в отличие от Гро-ция - оккупации (завладению) вещей предшествует их распределение: «те же вещи, которые не были приписаны определенному лицу в первоначальном распределении вещей, уступаются первому, кто их занял» [12]. Далее, ссылаясь на Гроция, который разделял доминиум (собственность в абсолютном смысле) на первоначальный и производный, Пуфендорф поясняет, в чем эти
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2020
два вида отличаются друг от друга. В первом случае «собственность изначально вводится в определенную вещь, во втором случае уже установленная собственность переводится с одного человека на другого» [13].
В первом предложении этой цитаты Пуфен-дорф, похоже, ещё придерживается логики римского "ius rerum" [14]. Он буквально погружает идею собственности в конкретную вещь, которая как бы притягивает к себе «своего» собственника. Однако во втором предложении Пуфендорф, похоже, колеблется между позицией римских юристов и точкой зрения Гроция [15].
Для последнего собственность - это, прежде всего, личное право, статус субъекта, а не юридическое свойство вещи. Более того, то, что современные цивилисты называют вещным правом, для Гроция скорее есть casus specialis [16] личного права. Право - это «моральное качество, присовокупленное к лицу, позволяющее ему иметь или делать что-либо по справедливости» [17]. По Гроцию, скорее статус индивида как собственника «притягивает» к нему его «собственную вещь», а не наоборот. В интерпретации Гроция собственность следует за лицом, а не человек как бы прикладывается к вещи и, тем самым, опознается - или нет - как «её» собственник, как это следует из логики "ius rerum" и римской цивилистики.
Далее, Пуфендорф - уже без оглядки на Гроция - приводит примеры рационального первоначального распределения собственности на вещи, которые изначально находились в общем имуществе. Такое распределение согласно Пуфендорфу может быть осуществлено на основании отеческого решения, по общему согласию, по жребию, или же по индивидуальному выбору. Те вещи, которые не стали объектами первоначального распределения, по общему мнению, будут достоянием того, кто ими завладеет, т.е. того, «кто первым их физически захватит с намерением удержать их для себя» [18].
Что касается недвижимости, то Пуфендорф считает важным снабдить выше указанные аргументы, имеющие силу только для движимых вещей, существенными оговорками: «Что касается завладения недвижимыми вещами и, особенно, землей, то мы должны раздельно рассмотреть случай, когда это сделано одним лицом и случай, когда это сделано несколькими сразу. Можно считать, что отдельное лицо завладело земельным участком, когда оно его культивирует или обозначило его определенными границами. Однако эти границы не должны вмещать в себя больше того, что одна семья, даже (со временем. - Авт.) значительно преумноженная, сможет правдоподобно поддерживать. Ведь если, напри-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2020
мер, муж со своей женой был доставлен на пустующий остров, достаточный для содержания мири-адов людей, то будет наглостью с его стороны требовать весь остров для себя на основании титула оккупации (первоначального завладения. - Авт.) и стараться изгнать тех, кто высадился на другой части острова» [19].
Согласно Пуфендорфу, следует различать индивидуальный (сингулярный) титул оккупации и коллективный (универсальный) титул оккупации. Последний закрепляется за неким «множеством людей сразу». Коллективный титул оккупации - в отличие от индивидуального - имеет международно-правовое значение. Он охватывает не только недвижимость, но все движимые и «самодвижущиеся» вещи, включая минеральные объекты, а также всю флору и фауну в пределах всего оккупированного «тракта» земельной поверхности. Важное юридическое отличие первого титула оккупации от второго заключается в том, что индивидуальный титул оккупации в принципе отчуждаем, даже в пользу «первого встречного». Коллективный же титул оккупации не подлежит отчуждению и принадлежит «одному и тому же государству» [20], или народу.
Теория оккупации Пуфендорфа до сих пор актуальна: её отзвуки, например, соприсутствуют в российском законодательстве о малочисленных народах России, прежде всего, в части их приоритетных прав на землепользование в местах их постоянного обитания. Правда, эти приоритетные коллективные права во многом придавлены «нефтегазовым» менталитетом государственной политики России, но здесь не место развивать эту тему.
В Новом Свете вопреки благим намерениям и разумной позиции Гроция и Пуфендорфа теория оккупации приобрела зловещий смысл и фактически предопределила дальнейшие судьбы североамериканских индейцев. Произошло это, прежде всего, тщанием влиятельных американских юристов. В знаменитом решении по делу Джонсон против МИнтоша 1823 г. председатель Верховного суда Джон Маршалл сформулировал до сих пор господствующий тезис о том, что индейцы не являются собственниками земель, в которых проживают, а являются только пользователями, или «держателями» земельных угодий (tenants) [21]. Этот тезис невозможно согласовать с только что рассмотренными доктринами оккупации Гроция и Пуфендорфа. Как мы видели, согласно международно-правовой доктрине оккупации титул завладения, или оккупации должен принадлежать аборигенам, т.е. индейцам.
Поскольку трайбализм и клановое мышление тогдашних индейцев несовместимы с моделью индивидуальной оккупации земельного
участка, то остается только проанализировать модель коллективной оккупации новых (пустующих) земель определенным индейским племенем, скажем, на востоке современных США. При условии, что земли были действительно пустующими и что данное племя решило обосноваться на этой вновь открытой земле, мы получаем безупречный титул коллективной оккупации соответствующего тракта данным индейским племенем.
Что касается европейских переселенцев, то теория оккупации Пуфендорфа здесь неприменима ни в терминах индивидуального, ни коллективного титула оккупации как обоснование их права собственности. Отдельно взятые переселенцы на раннем этапе становления североамериканских колоний Великобритании и Франции могли приобретать титулы на землю лишь посредством заключения контрактов с аборигенами [22]. Оставался, разумеется, и альтернативный способ силового захвата земель, но он даже в контексте международного «военного права» (Kriegsrecht) не может считаться безупречным.
Именно поэтому уже на уровне конституционного права США «индейский вопрос», который мы здесь сузили до вопроса о том, каким образом индейцы утратили свои земли, попал в перекрестье сразу двух взаимно связанных доктрин, а именно (1) доктрины открытия (doctrine of discovery) и (2) доктрины завоевания (doctrine of conquest). Таким образом, политика завоевания преподносилась американскими политиками и юристами не в терминах неприкрытой внешней агрессии, а как один из возможных модусов поведения «первооткрывателя». При этом опция завоевания была как бы «зарезервирована» именно за «первооткрывателем», а не за прочими «опоздавшими» колониальными державами.
В силу международно-правового континуитета США как победитель в войне за независимость (1775-1783) унаследовали статус «первооткрывателя» Северной Америки от Великобритании. В ходе этой войны и в первые годы независимости возникла правовая неопределенность, поскольку право колониальной Англии уже «уходило», а национальное право независимых США еще не «пришло». Такое пребывание общества между старым и новым правопорядком называют «аномией», т.е. дословно «беззаконием».
Более того, поскольку США возникли как конфедерация, каждый штат развивал собственное право, порой без оглядки на правовую политику других штатов. Соответственно, что было «юридической обязанностью» в одном штате, могло быть «свободой» в другом. Лишь постепенно и с большим трудом партии федералистов из Вашингтона удавалось внедрять единые федеральные стандарты по всей стране. Оплотом
федералистов стал и Верховный суд под председательством знаменитого Джона Маршалла.
Таким образом, «индейский вопрос» в США как вопрос об утрате индейцами своих земель невозможно анализировать вне контекста доктрины открытия, доктрины завоевания и принципа федерализма. Однако, несмотря на факт правовой неопределенности в первые годы независимости, период аномии в США не имел таких катастрофических последствий, как период затяжной аномии после краха Российской империи. Дело в том, что многие колониальные акты Британской короны, особенно в отношении судеб аборигенов и мест их обитания, были молчаливо интегрированы в независимое национальное право США.
Что касается английского земельного права, особенно в части приобретения, отчуждения и аренды земельных участков, то весь категориальный аппарат и юридическая техника американских юристов по земельным спорам ничем не отличались от деятельности их английских коллег. Соответственно, как в колониальную эпоху, так и по достижении независимости все сделки с недвижимостью в США по форме и процедуре должны были следовать канонам английского прецедентного права земельных участков (real estate law). Как видим, у нашего «индейского вопроса» - две параллельные истории: «одна о том, как индейцы фактически утратили свои земли, а другая о (позитивном. - Авт.) праве, которое принципиально указывало, каким образом (governed how) индейцы должны были утрачивать свои земли. По отдельности эти истории понять невозможно» [23].
В краткий период аномии после войны за независимость земельные спекулянты США в частном порядке стали заключать сделки купли-продажи крупных массивов земель, которые принадлежали тем или иным индейским племенам и в контексте колониального права Великобритании не подлежали отчуждению. Спекулянты рассчитывали на то, что национальные администрации независимых штатов рано или поздно легализуют эти сделки.
Фатальная ошибка большинства этих спекулянтов заключалось в том, что они не учли тот факт, что в силу международно-правового континуитета от Британской короны к независимым североамериканским штатам перешел и суверенитет, прежде всего, территориальный. В терминах английского земельного права территориальный суверенитет включает в себя институт преимущественных прав на землю (preemption rights). В контексте «индейского вопроса» в США преимущественные права на землю означали, прежде всего, что все части территории того или иного штата, обитаемые индейскими племенами, являются публичной собственностью этого штата.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2020
А дальше начинаются чудеса колонизаторского мышления: признавая территориальный суверенитет над «индейскими земельными массивами» штата, власти штата отказывались распространять на индейцев также и персональный суверенитет [24]. С одной стороны, индейцы могли заключать с европейскими переселенцами сделки купли-продажи земельных участков, но, с другой -индейцы не обладали искоспособностью в американских судах.
В результате, преимущественное право на землю, еще заселенную индейцами, было «зарезервировано» за европейскими переселенцами, а именно как «привилегия, предоставленная правительством фактическому поселенцу на определенном участке публичного домена, выкупить этот участок по фиксированной цене при исключении всех других заявителей» [25]. При такой колонизаторской трактовке преимущественных прав на землю индейское население стало восприниматься лишь как «quantité négligeable» [26], а их право собственности на землю как неполная, ущербная собственность.
Англо-американские земельные спекулянты издавна продавали земельные участки вместе с людьми, которые на них проживали. Однако эти люди, как правило, имели статус пользователей, или «жильцов» (tenants). И как часто случалось в истории английского земельного права, сама форма договора становилась определяющей содержание сделки. Отсюда, купля-продажа объекта земельной недвижимости (вместе с проживающими на нем лицами), постепенно вытеснила из сознания «бледнолицых» американцев представление о том, что индейцы являются собственниками тех земель, на которых проживают. Они стали восприниматься лишь как «жильцы» у своих «лендлордов». Последними являлись правительства независимых штатов.
Когда Джон Маршалл в 1823 г. официально сформулировал доктрину проживания в деле Джонсон против МИнтоша, общественное мнение было уже готово воспринять ее как аксиому. Вопреки намерениям Маршалла, который вовсе не был врагом индейцев, доктрина проживания фактически открыла дверь политике массовой депортации (removal) индейских племен в резервации на Западе страны с катастрофическими последствиями для судеб автохтонной цивилизации Северной Америки.
Выводы
1. Англо-американский институт «земельной собственности», как свидетельствует история английского земельного права (land law, or real estate law) в период между XV и XIX вв., имеет одну фатальную цезуру, которая отграничивает функциональную систему индивидуального зем-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2020
лепользования от зональной системы личных прав на земельный участок. В указанный период разные функциональные права на один и тот же участок могли принадлежать разным людям (один имел право собирать хворост в данном участке леса, другой имел право заниматься на этом же участке бортничеством, третий имел право ловить рыбу в пруду, расположенном в этом же участке и т.п.).
2. Как и сельская беднота в доиндустриаль-ной Англии, индейцы еще до их депортации (removal) в резервации западнее реки Миссисипи обладали личными правами землепользования, которое в чем-то напоминало функциональную, а не зональную систему землепользования. Основанием прекращения права землепользования участком служило «земельно-правовое desuetudo», т.е. неиспользование этого участка по назначению в течении двух лет. В этом случае любой другой индеец данного племени мог «завладеть» этим участком, если имел интерес и серьезное намерение его обрабатывать.
3. К XIX в. в Великобритании система функционального землепользования в сельском хозяйстве почти полностью была вытеснена исключительными правами на все ресурсы в границах единого земельного участка. Эта система землепользования является господствующей практически во всех т.н. цивилизованных странах. На своей родине она известна под именем «enclosure», что означает «замыкание, ограждение» данного участка от всех внешних, т.е. всех, кроме носителя абсолютного права собственности на данный участок.
4. Английские филантропы XIX в. надеялись, что система «огражденных участков» поможет беднейшим слоям населения стать экономически самостоятельными, что у них появится мотивация к тяжелому труду и бережливости. Государственная казна будет избавлена от необходимости как-то поддерживать жалкое существование бедноты, а общественный порядок станет более безопасным с уменьшением нищенского и криминального сословия.
5. В США также в XIX в. получила распространение аналогичная система землепользования, которая стала называться "allotment system", т.е. система земельных наделов. Политический резонанс она приобрела, прежде всего, как попытка реформировать публично-правовой институт индейских резерваций, где функционировали только личные права землепользования, а не собственности на землю, в частноправовую систему в перспективе отчуждаемых индивидуальных земельных участков.
6. В современную эпоху глобального экологического кризиса есть основание всерьез рас-
смотреть концепцию «Нового средневековья» [27], например, в контексте функциональных (частичных) прав пользования природными ресурсами. Это, разумеется, означает, что зональная система исключительных прав должна быть пересмотрена. Скажем, если собственник лесного массива не в состоянии обеспечить надлежащее санитарное состояние деревьев, то в рамках функциональной системы лесопользования дачники прилегающего садового товарищества могли бы выполнять функцию лесных экологов, собирая для своих нужд валежник, расчищая лес от поваленных деревьев и т.п.
Список литературы:
[1] Англ. «Но что такое земля, как не выгода от неё?».
[2] Sheppard St. (ed.) The Selected Writings of Sir Edward Coke [1884] in 3 vol. - Vol. 2. -Indianapolis: Liberty Fund, 2003. - P. 609.
[3] Huntigton S. Ph. The Clash of Civilizations and Remaking of the World Order [1996]. - Simon and Schuster, 2011. - 368 p.
[4] Schmitz M. Die Freund-Feind Theorie Carl Schmitts. - Wiesbaden: Springer, 1965. - 256 s.
[5] Banner St. How the Indians Lost Their Land.
- Cambridge, London: The Belknap Press of Harvard UP, 2005. - 343 p.
[6] Banner St. How the Indians Lost Their Land.
- Cambridge (Masa.), London: The Belknap Press of Harvard UP, 2005. - P. 1.
[7] Лат. «Право войны и мира».
[8] Grotius H. The Rights of War and Peace. (trans. by A.C. Campbell). - Washington, DC: M. Walker Dunne, 1901. - P. 91.
[9] Лат. «Ничейная вещь».
[10] Mousourakis G. Roman Law and the Origins of the Civil Law Tradition. - Heidelberg, N.Y., Dordrecht, London: Springer. 2015. - P. 118, 119.
[11] Здесь не место рассматривать эту интересную тему. Она заслуживает особого исследования.
[12] Pufendorf S. On the Law of Nature and of Nations in Eight Books // The Political Writings of Samuel Pufendorf / ed. C.L. Carr; translator M.J. Seidler. - N.Y., Oxford: Oxford UP, 1994. - P. 180.
[13] Pufendorf S. On the Law of Nature and of Nations in Eight Books // The Political Writings of Samuel Pufendorf / ed. C.L. Carr; translator M.J. Seidler. - N.Y., Oxford: Oxford UP, 1994. - P. 186.
[14] Лат. «право вещей», т.е. объективное право собственности на «вещи» в широком смысле.
[15] Ittersum, van M. J. Profit and Principle: Hugo Grotius, Natural Rights Theories and the Rise of Dutch Power in the East Indies (1595-1615). -Leiden, Boston: Brill, 2006.
[16] Лат. «Частный случай».
[17] Tuck R. Natural Rights Theories. Their Origin and Development [1979]. - Cambridge: Cambridge UP, 1998. - P. 74.
[18] Pufendorf S. On the Law of Nature and of Nations in Eight Books // The Political Writings of Samuel Pufendorf / ed. C.L. Carr; translator M.J. Seidler. - N.Y., Oxford: Oxford UP, 1994. - P. 186.
[19] Pufendorf S. On the Law of Nature and of Nations in Eight Books // The Political Writings of Samuel Pufendorf / ed. C.L. Carr; translator M.J. Seidler. - N.Y., Oxford: Oxford UP, 1994. - P. 187.
[20] Pufendorf S. On the Law of Nature and of Nations in Eight Books // The Political Writings of Samuel Pufendorf / ed. C.L. Carr; translator M.J. Seidler. - N.Y., Oxford: Oxford UP, 1994. - P. 187.
[21] Robertson L.G. Conquest by Law: How the Discovery of America Dispossessed Indigenous Peoples of Their Lands. - Oxford: Oxford UP, 2005.
- P. X.
[22] Здесь не место рассматривать юридическую природу этих контрактов и, прежде всего, вопрос о том, шла ли здесь вообще речь о юридической сделке в смысле любой системы западного права.
[23] Banner St. How the Indians Lost Their Land. - Cambridge (Masa.), London: The Belknap Press of Harvard UP, 2005. - P. 5.
[24] Индейцы получили гражданство США лишь после Первой мировой войны.
[25] Black H.C. Black's Law Dictionary. 6th ed. -St. Paul (Minn.): West Publishing Company, 1990. -P. 1178.
[26] Фр. «Величина, которой можно пренебречь».
[27] Minc A. Le Nouveau Moyen Age. - Paris: Gallimard, 1993. - 249 p.
Spisok literatury:
[1] Angl. «No chto takoe zemlya, kak ne vygoda ot neyo?».
[2] Sheppard St. (ed.) The Selected Writings of Sir Edward Coke [1884] in 3 vol. - Vol. 2. -Indianapolis: Liberty Fund, 2003. - P. 609.
[3] Huntigton S. Ph. The Clash of Civilizations and Remaking of the World Order [1996]. - Simon and Schuster, 2011. - 368 p.
[4] Schmitz M. Die Freund-Feind Theorie Carl Schmitts. - Wiesbaden: Springer, 1965. - 256 s.
[5] Banner St. How the Indians Lost Their Land.
- Cambridge, London: The Belknap Press of Harvard UP, 2005. - 343 p.
[6] Banner St. How the Indians Lost Their Land.
- Cambridge (Masa.), London: The Belknap Press of Harvard UP, 2005. - P. 1.
[7] Lat. «Pravo vojny i mira».
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2020
[8] Grotius H. The Rights of War and Peace. (trans. by A.C. Campbell). - Washington, DC: M. Walker Dunne, 1901. - P. 91.
[9] Lat. «Nichejnaya veshch'».
[10] Mousourakis G. Roman Law and the Origins of the Civil Law Tradition. - Heidel-berg, N.Y., Dordrecht, London: Springer. 2015. - P. 118, 119.
[11 ] Zdes' ne mesto rassmatrivat' etu interesnuyu temu. Ona zasluzhivaet osobogo issledovaniya.
[12] Pufendorf S. On the Law of Nature and of Nations in Eight Books // The Political Writings of Samuel Pufendorf / ed. C.L. Carr; translator M.J. Seidler. - N.Y., Oxford: Oxford UP, 1994. - P. 180.
[13] Pufendorf S. On the Law of Nature and of Nations in Eight Books // The Political Writings of Samuel Pufendorf / ed. C.L. Carr; translator M.J. Seidler. - N.Y., Oxford: Oxford UP, 1994. - P. 186.
[14] Lat. «pravo veshchej», t.e. ob»ektivnoe pravo sobstvennosti na «veshchi» v shiro-kom smysle.
[15] Ittersum, van M. J. Profit and Principle: Hugo Grotius, Natural Rights Theories and the Rise of Dutch Power in the East Indies (1595-1615). - Leiden, Boston: Brill, 2006.
[16] Lat. «Chastnyj sluchaj».
[17] Tuck R. Natural Rights Theories. Their Origin and Development [1979]. - Cam-bridge: Cambridge UP, 1998. - P. 74.
[18] Pufendorf S. On the Law of Nature and of Nations in Eight Books // The Political Writings of
Samuel Pufendorf / ed. C.L. Carr; translator M.J. Seidler. - N.Y., Oxford: Oxford UP, 1994. - P. 186.
[19] Pufendorf S. On the Law of Nature and of Nations in Eight Books // The Political Writings of Samuel Pufendorf / ed. C.L. Carr; translator M.J. Seidler. - N.Y., Oxford: Oxford UP, 1994. - P. 187.
[20] Pufendorf S. On the Law of Nature and of Nations in Eight Books // The Political Writings of Samuel Pufendorf / ed. C.L. Carr; translator M.J. Seidler. - N.Y., Oxford: Oxford UP, 1994. - P. 187.
[21] Robertson L.G. Conquest by Law: How the Discovery of America Dispossessed In-digenous Peoples of Their Lands. - Oxford: Oxford UP, 2005.
- P. X.
[22] Zdes' ne mesto rassmatrivat' yuridich-eskuyu prirodu etih kontraktov i, prezh-de vsego, vopros o tom, shla li zdes' voobshche rech' o yuridich-eskoj sdelke v smysle lyuboj sistemy zapadnogo prava.
[23] Banner St. How the Indians Lost Their Land. - Cambridge (Masa.), London: The Belknap Press of Harvard UP, 2005. - P. 5.
[24] Indejcy poluchili grazhdanstvo SShA lish' posle Pervoj mirovoj vojny.
[25] Black H.C. Black's Law Dictionary. 6th ed.
- St. Paul (Minn.): West Publishing Com-pany, 1990.
- P. 1178.
[26] Fr. «Velichina, kotoroj mozhno prene-brech'».
[27] Minc A. Le Nouveau Moyen Age. - Paris: Gallimard, 1993. - 249 p.
ЮРКОМПАНИ
www. law-books, ru
л_
-4.
Юридическое издательство
«ЮРКОМПАНИ»
Издание учебников, учебных и методических пособий, монографий, научных статей.
Профессионально.
В максимально короткие сроки.
Размещаем в РИНЦ, Е-ЫЬгагу.
/
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 7 • 2020
