Возможна ли новая разрядка? Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

июнь 2017 г.

ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ

Выпуск 45(61)

ВОЗМОЖНА ЛИ НОВАЯ РАЗРЯДКА?

Татьяна Пархалина,

заместитель директора ИНИОН РАН, президент Ассоциации Евро-Атлантического сотрудничества

Ключевые слова: новая система европейской безопасности, роль Евросоюза, НАТО, ЕС, стратегические интересы, кибервойны, холодная война, разрядка, администрация Д. Трампа, баланс сил.

Минули 100 дней президента США Д. Трампа после инаугурации. Закончились победой центристских сил выборы в Нидерландах и во Франции, и настал момент, когда России, почти избавившейся от иллюзорных надежд на чудо в связи со сменой политических режимов в ключевых странах Евро-Атлантики, необходимо трезво посмотреть на формирование элементов новой системы европейской безопасности.

Волна популизма, родившись по обе стороны Атлантики - в Великобритании (в связи с Брекзи-том) и в США в контексте президентских выборов -была погашена в континентальной Европе. Элиты и граждане Старого света, сознавая свою ответственность перед будущим европейской интеграции, отдали свои голоса за те силы, которые обеспечивают континуитет в деле развития европейского интеграционного проекта.

Американский президент с поражающей воображение скоростью отказался от многих своих предвыборных обещаний, касающихся внутренней и внешней политики. В их числе: оценки НАТО -от устаревшей до основополагающей организации в сфере безопасности; трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП) -от необходимости приостановить переговоры до их возобновления; роли ЕС - от ставки на развитие двусторонних отношений до признания ключевой роли этого интеграционного комплекса; в сфере международного порядка и безопасности - от планов отказаться от политики невмешательства в дела других стран - до удара крылатыми ракетами («Томагавками») по сирийскому аэродрому и посылки авианосцев к берегам Северной Кореи; в отношении России - от деклараций об установлении дружественных отношений и признания Крыма в составе РФ до дистанцирования (под давлением американского истеблишмента) от контактов с российским президентом до саммита Большой-20 в Гамбурге летом 2017 г.

Правда, необходимо признать, что визит госсекретаря США Р. Тиллерсена в Москву не был

отменен, поскольку, по всей видимости, главными адресатами военно-политического шоу с «Томагавками» была не Россия, а лидеры КНР и Северной Кореи. Состоялась встреча министра С. Лаврова с госсекретарем и президентом США в Вашингтоне, которая была оценена российской стороной как продуктивная. Однако уже понятно, что так называемая «большая сделка» между США и Россией не состоится. США в области международной политики придется учитывать мнение трансатлантических союзников, а Москве придется принять тот факт, что за спиной Европы не удастся договориться с Вашингтоном. А посему всем участникам евро-атлантической системы безопасности придется придерживаться норм и стандартов, разработанных и сложившихся в предыдущую постбиполярную эпоху.

Совершенно очевидно, что в условиях непредсказуемости, исходящей от американской администрации, Европа должна взять на себя больше ответственности за политику безопасности евро-атлантического пространства. Однако различные восприятия угроз в странах Восточной и Южной Европы (членах ЕС), делают затруднительным выработку общего понимания новой роли Евросоюза. В этом контексте Германия предпринимает усилия, направленные на то, чтобы НАТО и ЕС планировали выработку взаимодополняющих, а не конкурирующих стратегий.

Два евро-атлантических института - НАТО и ЕС - следующим образом сформулировали свою политику в отношении России: в случае ЕС - селективное сотрудничество, в случае с НАТО -сдерживание и диалог. Это, по сути, означает, что обе стороны будут продолжать существовать в парадигме сдерживания, что мы наблюдаем с 2014 г., но при этом сотрудничать по ключевым вопросам, касающимся их безопасности (например, борьба с терроризмом, наркотрафиком, торговлей людьми) и в ряде экономических проектов, определяющих их развитие, прежде всего это энергобезопасность.

В каких-то элементах подобный подход напоминает философию доклада Л. Армеля 1967 г., когда в отношениях с СССР тогдашний министр иностранных дел Бельгии предлагал базироваться на двух основах: сдерживании и разрядке. Последняя предполагала развитие процесса контроля над воо-

Выпуск 45(61)

июнь 2017 г.

ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ

ружениями, экономическое сотрудничество и гуманитарные контакты, что впоследствии легло в основу так называемых «трех корзин» Хельсинкского Заключительного акта 1975 г., изменившего впоследствии политический ландшафт Европейского континента.

На протяжении полутора десятилетий после развала СССР, советского блока и окончания холодной войны, Россия - устами своих лидеров Б. Ельцина и В. Путина - декларировала, что является частью Европы и готова участвовать в формировании новой евро-атлантической системы безопасности. Этого не произошло - ответственность несут обе стороны, а система стала НАТО и ЕС -центричной. В настоящий момент ситуация гораздо сложнее в силу того, что обе стороны - и Россия и Запад - избавились от иллюзий и надежд, связанных с потенциальной возможностью интеграции России в Евро-Атлантику. Помимо этого отсутствуют (или не действует) механизмы и правила по предупреждению военных инцидентов.

Можно предположить, что у части российского политического класса и экспертного сообщества рассеялись иллюзии, связанные с возможностью договоренностей о второй Ялте или разделе сфер влияния, о достижении договоренностей по установлению новых правил игры или поведения в Европе, которые могут прийти на смену принципам Хельсинкского Заключительного акта и Парижской Хартии для Новой Европы. У элит так называемого коллективного Запада пришло осознание того, что Россия не хочет быть частью этого Запада с его институционально-нормативной базой, что Россия -это иная субстанция, с иной политической и стратегической культурами. По всей видимости, обе стороны пришли к пониманию необходимости сосуществования (или как сказали бы французы -коабитации), лучше мирного, но на определенных условиях. Для создания этих условий необходим хотя бы какой-то уровень доверия, утерянного вследствие событий в Украине и в Сирии.

Несмотря на драматизм развития российско-западных отношений, обе стороны все еще констатируют наличие общих интересов. В сфере так называемой мягкой безопасности (soft security) это: борьба с организованной преступностью, транспортировкой и распространением наркотиков - отмыванием денег (часть которых, кстати сказать, идет на финансирование террористов), с киберпре-ступностью, с нелегальной миграцией. В сфере жесткой безопасности (hard security) это: нераспространение оружия массового уничтожения и средств его доставки; нераспространение гонки вооружений на открытый космос; контроль за новыми (неядерными) видами вооружений; создание мер доверия и транспарентности в различных видах военной деятельности; вопросы, связанные с со-

зданием систем ПРО. Сферами потенциального сотрудничества могут быть также энергобезопасность (причем эта сфера должна быть деполитизирована), устойчивое развитие, изменение климата, разрешение международных конфликтов.

Сейчас совершенно ясно, что механизмы сотрудничества между Россией и Западом были явно недостаточными. В то же время, в соответствии со своим геополитическим положением два евро-атлантических института - ЕС и НАТО - должны поддерживать геополитический баланс между Евро-Атлантикой, Евразией, Евро-Средиземноморским пространством и Африкой. В силу этого и ЕС, и НАТО вынуждены поддерживать баланс между США и Россией. Россия в соответствии со своим геополитическим положением должна поддерживать баланс между Евро-Атлантикой, Евразией и Азией - иными словами, между США, Евросоюзом и Китаем. Таким образом, можно констатировать, с одной стороны, совпадение геополитических, экономических интересов, интересов в сфере безопасности, особенно перед лицом качественно новых угроз, имеющих транснациональный характер; а с другой - фундаментальное несовпадение стратегических интересов России и Запада. Парадокс связан с тем, что яблоком раздора, предметом различной трактовки или непонимания являются механизмы выстраивания и поддержания балансов, когда Запад исходит из определенных норм и стандартов поведения государств и восприятия России как актора, который обязан им следовать, а Россия - из фактора достижения равного с ключевыми западными игроками статуса. Поэтому на Косово Россия «ответила» признанием независимости Абхазии и Южной Осетии, на попытки ассоциации Украины с Евро-Атлантикой - Крымом и поддержкой ЛНР-ДНР; на попытки свержения режима Асада в Сирии - операцией своих ВКС.

Как можно разорвать этот порочный круг? Есть ли сейчас, в период драматического обострения отношений по линии Россия-Запад, когда обе стороны считают, что они «перешли Рубикон», хотя бы какое-то окно возможностей для начала новой разрядки? Россия и Запад имеют абсолютно различные взгляды на причины нынешнего кризиса. По мнению Запада, начало его связано с присоединением Крыма и действиями РФ на Юго-Востоке Украины. По мнению России, с поддержкой Западом антигосударственного переворота в Киеве. Россия считает, что Запад перешел красную черту, поддержав Майдан в Украине и способствуя смене режима Януковича. Запад считает, что Россия вследствие мирной операции в Крыму привела к несогласованному изменению границ в Европе, нарушив территориальную целостность суверенного государства, гарантом чего она являлась в соответствии с Будапештским меморандумом 1994 г. Именно по-

июнь 2017 г.

Выпуск 45(61)

ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ

этому, повесткой дня НАТО, которая была вынуждена ответить на озабоченности и страх ряда своих членов (стран Балтии и Польши), является ныне так называемая адаптация коллективной обороны к новым условиям через такие инструменты как строительство односторонних рубежей Альянса и процесс расширения в качестве адаптации к кризисному реагированию. Альянс также готовит новую стратегическую концепцию, которая, по всей видимости, будет принята через два года. Повесткой дня для России является укрепление и модернизация своих вооруженных сил, переброска на западное направление двух мотострелковых бригад и формирование трех танковых дивизий. Таким образом, серьезно увеличивается плотность войск по обе стороны границы, что не может не являться вызовом для европейской безопасности, частично возвращая систему к условиям противостояния -хотя и на гораздо более низком уровне - времен биполярной конфронтации. В условиях гибридных и кибер-войн в оборонные планы обеих сторон включаются и методы ведения так сказать «боевых действий» друг против друга в интернет-пространстве, прежде всего в социальных сетях, что неизбежно приводит к изменению массового сознания через изменение смыслов.

Какие возможности по снижению уровня напряженности существуют на сегодняшний день, исходя из того факта, что обе стороны, по крайней мере на декларативном уровне, признают принципы Хельсинкского Заключительного акта и Парижской хартии. Среди прочего следующие:

- «С прекращением раскола Европы, мы будем стремиться признать новое качество наших отношений в сфере безопасности при полном уважении сохраняющейся за каждым свободы выбора в этой области».

- «Мы полностью признаем свободу государств выбирать способ обеспечения собственной безопасности».

- «Хотя угроза конфликта в Европе уменьшилась, другие опасности угрожают стабильности наших обществ. Мы намерены сотрудничать в деле защиты демократических институтов от действий, нарушающих независимость, суверенное равенство или территориальную целостность государств-членов. К ним относятся незаконные действия, включающие давление извне, принуждение и подрывную деятельность»1.

Прежде всего, необходим аудит того, что произошло после окончания второй холодной войны 50-80-х годов прошлого века. Существует договоренность о создании комиссии по инвентаризации российско-американских отношений, достигнутая в

1 Парижская хартия для Новой Европы. https://www. OCSE.org/ru/me/39520?clowuload=true

ходе первого визита госсекретаря США в Москву в апреле 2017 г. Но этого явно недостаточно, поскольку Европа играет существенную роль в формировании повестки дня в сфере безопасности Запада. Необходимо разблокировать или, если угодно, начать новые переговоры по контролю над вооружениями, как обычными, так и ядерными, которые, не имея того стратегического значения, как это было в эпоху холодной войны, способны тем не менее создать хоть какой-то уровень доверия между сторонами. По всей видимости, речь пойдет об иной системе контроля над вооружениями, сочетающей в себе элементы мер доверия и договоренностей по различным видам стратегических, тактических ядерных и конвенциональных вооружений. Необходим механизм управления кризисами (crisis-management) в Европе, который, как показали события в и вокруг Украины, начисто отсутствует. Необходимо разблокировать российско-западные отношения через обсуждение общих правил поведения и принципов, а также через создание новых форматов (возможно поначалу неформальных), не следует игнорировать такие классические инструменты ОБСЕ, как меры раннего предупреждения кризисов и превентивную дипломатию.

Разблокирование отношений будет проходить на очень сложном фоне: когда НАТО будет укреплять трансатлантические отношения (этот пункт включен в повестку дня неформального саммита в Брюсселе в конце мая 2017 г.) и не откажется от «политики открытых дверей» (ст. 10 Вашингтонского договора, т.е. расширение Альянса); когда Россия, несмотря на ситуацию в экономике, будет добиваться так называемого «равного» статуса с США и НАТО в решении международных конфликтов в третьих регионах через милитаризацию своего присутствия. Тем не менее оно (разблокирование) совершено необходимо, ибо альтернативой является жесткая конфронтация, могущая перейти в формы горячего конфликта.

Давайте не будем забывать, что предыдущая разрядка началась после ввода советских войск в Чехословакию, т.е. тогда, когда казалось, что для нее абсолютно нет предпосылок, когда реализовалась так называемая «доктрина Брежнева», когда взаимное сдерживание превзошло все смысловые пределы и Европа была просто напичкана оружием. В настоящий момент ситуация - на более низком уровне - напоминает конец 60-х годов. Надеяться на то, что само собой все рассосется, явно не следует. Для начала реальных переговоров, когда обе стороны не будут обвинять друг друга, а начнут разрабатывать пути разблокирования отношений, иначе говоря, пути выхода из кризиса, необходима политическая воля лидеров - американских, европейских и российских, осознающих ответственность перед своими странами и за будущее Европы и мира.

Выпуск 45(61)

июнь 2017 г.

ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ

Необходимо восстановить диалог по техническим вопросам безопасности (например, проблема транспондеров) еще до того, как будут начаты переговоры по более широким обязательствам в сфере европейской безопасности. Платформой и для того, и для другого может быть площадка ОБСЕ. Следует серьезно относиться к предложению Штайнмайера по структурному диалогу в рамках ОБСЕ по контролю над вооружениями.

Возможно, поскольку проблема «сохранения лица» играет существенную роль, диалог о судьбах новой разрядки должен быть начат на экспертном уровне, где могут быть обсуждены и «сняты» серь-

езные противоречия. Эксперты должны при этом нести ответственность - не столько за трансляцию идей политического руководства, сколько за действительно самостоятельные оценки и подходы, которые могут привести к развязыванию ряда узловых проблем. Возможно, вновь вернулось время «непубличной» дипломатии, когда без журналистов могут обсуждаться вопросы достижения определенных договоренностей. Иными словами, необходимо готовить новую разрядку с использованием официальных и неофициальных каналов.

«ЕВРОПЕЙСКИЙ PUZZLE»: ЕС В ПОИСКАХ МОДЕЛЕЙ ДАЛЬНЕЙШЕГО РАЗВИТИЯ

Ключевые слова: Саммит ЕС, разноскоростная Европа, Еврозона, Вышеградская группа, евроскеп-тики, сценарии будущего развития ЕС.

Начиная с саммита Европейского союза в Брюсселе (октябрь 2011 г.), когда тогдашний президент Франции Н. Саркози заявил о явно проявляющихся контурах «двух Европ» в ЕС, в центре дискуссий о будущем европейского проекта утвердилось одно «хорошо забытое старое» - тема раз-носкоростной интеграции. Принципиально новым в сегодняшних дискуссиях является то, что идея «разноскоростной Европы» крайне актуализировалась. Это уже не предмет академических изысканий, где давно было показано, что ЕС развивался разноскоростным образом, по меньшей мере с 1970-1980-х годов, а вопрос практической политики настолько злободневный, что требует от европейских элит каких-то новых стратегических решений. Мы сегодня не скажем (как о том говорят некоторые), что Европейский союз «разваливается». Очевидно, однако, что это кризис прежней модели внутрисоюзных отношений. Канувшую в прошлое

Юрий Никуличев,

ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН

политическую солидарность внутри ЕС можно считать наиболее зримым выражением этого кризиса. Brexit в данном случае - это, строго говоря, лишь «эпизод», который не представлял бы критически серьезной угрозы для основ Союза, не образуйся в нем новых линий раскола. Но для сегодняшней европейской ситуации характерно именно это - множественность почти одномоментно или в порядке быстрой последовательности возникающих вызовов и угроз. Соответственно, сегодня здесь нет и какой-либо единой «повестки дня» - их несколько, и каждая из таких «повесток» отражает какой-то свой ракурс «европейского кризиса», будь то все тот же Brexit или миграционная проблема, экономические противоречия внутри ЕС или повсеместное нарастание «евроскептицизма». Ситуацию можно уподобить известной игре «puzzle»: на каждом элементе четко прорисована своя частичка целого, но как все это сложить воедино?

Картину сегодняшнего ЕС, очевидно, необходимо выстраивать, отталкиваясь от тех внутрисоюзных различий, которые накапливались в последние годы. Это линии усиливающейся фрагментации