Войны и вооруженные конфликты как фактор экспансии наркобизнеса Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Теория и методология макро-и микрополитики

В. Табаков

Войны и вооруженные конфликты как фактор экспансии наркобизнеса

Завершившийся XX в. оказался самым воинственным и кровавым в истории мировой цивилизации.1 Вопреки надеждам и расчетам исключить войны, вооруженные конфликты и другие акты вооруженного насилия из жизни человечества, наступившее третье тысячелетие ознаменовалось очередным обострением военно-политической ситуации и дало понять, что в ближайшее время мы не расстанемся с этим социальным злом. Бесконечное множество вооруженных столкновений, неоднородных по целям, причинам, степени активности, качественному и количественному составу участников, пространственным и временным параметрам, то затихает, то вновь разгорается с новой силой в самых различных регионах.

Войны отрицательно отражаются на многих сторонах жизни общественного организма: политической, экономической, правовой, культурной, психологической и т.д., влекут за собой существенные социальные отклонения.2 Одно из негативных последствий ряда происходивших и продолжающихся в настоящее время войн и вооруженных конфликтов — прогрессирующая экспансия наркобизнеса. Взаимосвязь войны и нарко-тизма нередко оказывается настолько тесной, что, образно говоря, принимает форму симбиоза (греч. symbiosis — сожительство). Способствует сближению этих антисоциальных явлений их единая сущность, выражающаяся в достижении целей одними людьми (обогащение, удовлетворение властных амбиций, раздел сфер влияния, решение политических проблем и т.д.) за счет принесения в жертву жизни и здоровья других. И в том, и в другом случае очевидно пренебрежение этими неотъемлемыми, бесценными благами, принадлежащими человеку от рождения, с той только разницей, что война суть убийство, кровопролитие, а наркомания — растянутое во времени самоубийство. Соответственно, преступные деяния наркодельцов с моральной точки зрения следует расценивать не иначе как содействие в самоубийстве или даже доведение до него, причем не одного

1 Частота войн и вооруженных конфликтов в минувшем столетии превысила среднюю частоту за всю известную историю человечества примерно в 1,5 раза; в них погибло 140-150 млн. человек, из которых 1/3 приходится на Россию.

2 Подробнее см., например: Серебрянников В. В. Социология войны. М., 1998.

человека, а многих тысяч людей. Человеческие потери от наркоэпидемии, охватившей сегодня все социальные слои, вполне сопоставимы с боевы-

3

ми.

Война, с гуманитарной точки зрения, независимо от ее характера — будь то справедливая, освободительная, или агрессивная, захватническая — всегда зло, так как представляет собой крайнюю степень обострения социального конфликта, неизменно приводящего к жертвам среди его участников. Это и позволяет нам сопоставлять ее в данном аспекте с другим врагом человечества — наркобизнесом. Криминогенно-детерми-нирующее воздействие военной обстановки на развитие наркобизнеса хотя и дифференцируется в зависимости от характера войны, приобретая некоторую специфическую окраску, но в абсолютной мере им не определяется. Более того, некоторые войны и вооруженные конфликты, начинаясь как национально-освободительные, из-за дефицита финансовых средств, необходимых для их ведения, плавно перетекали в полукриминальную или откровенно криминальную борьбу за сферы влияния на рынке наркопродукции. В сказанном нетрудно убедиться, проанализировав эволюцию вооруженных конфликтов в Колумбии, Вьетнаме, странах "золотого треугольника" (Мьянме, Таиланде, Лаосе) и некоторых других странах. Поэтому, рассматривая эскалацию военной агрессии как фактор интенсификации наркобизнеса, можно в первом приближении абстрагироваться от духовно-нравственных оснований применения силы, социальной природы и характера вооруженного борьбы.

Параллельное изучение генезиса, современного состояния и тенденций развития военно-политической ситуации и оперативной обстановки по линии незаконного оборота наркотиков в самых различных регионах мира подтверждает гипотезу автора о мощном воздействии такого фактора, как вооруженное противоборство, на структуру и динамику наркопреступности и сопряженного с ней наркобизнеса. Большинство криминологов и криминалистов также единодушны в том мнении, что неблагоприятную военно-политическую обстановку следует расценивать как детерминанту активизации наркопреступности.4 Очаги военно-политической нестабильности, как правило, совпадают с местами максимальной концентрации наркопроизводства. В большинстве регионов, где существуют прочие необходимые для его организации и функционирования условия

3 В нашей стране из-за наркотиков ежегодно умирает около 75 тыс. россиян, не доживших до 30 лет (см.: Скворцова Л. Жесткий бизнес — жесткое наказание // Российская газета. 1999. 3 марта). За последнее десятилетие прошлого века смертность в среде наркопотребителей увеличилась в двенадцать раз, а среди детей — более чем в сорок раз (см.: Прохорова М. Л. Наркотизм: уголовно-правовое и криминологическое исследование. СПб., 2002. С. 21-22; Наркомания в России: угроза нации. Изложение доклада, подготовленного Советом по внешней и оборонной политике // Российская газета. 1998. 3 марта).

4 См.: Методика расследования незаконного оборота наркотических веществ // Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред. проф. Т. В. Аверьяновой и проф. Р. С. Белкина. М., 1997. С. 276-277.

(природно-климатические условия для культивирования наркосодержащих растений, технологическая и сырьевая база, производственные мощности, транспортная инфраструктура и т.д.) просматривается четкая корреляционная зависимость между военной и криминальной активностью, между усилением вооруженного противоборства и расширением наркобизнеса.

В странах, втянутых в межгосударственную вооруженную борьбу, в регионах, где полыхают гражданские войны и локальные вооруженные конфликты или отмечаются экстремистские и сепаратистские выступления, создаются весьма благодатные условия для расцвета наркобизнеса.5 Изучение в данном аспекте современной международной обстановки позволяет нам привести множество примеров. В числе таких стран и регионов — Афганистан, Центральная Азия, Ближний Восток, Турция, Кавказ, Индия, Колумбия, Конго, Сербия и Черногория (бывшая Югославия), Шри-Ланка, Мьянма, Китай и многие другие.

Правительствам этих стран не до борьбы с распространением наркотиков, более того, в результате тайных сделок с коррумпированными структурами власти, испытывающими в военное время острую нужду в валюте, наркодельцы создают для себя вполне "тепличные" условия. Используя те обстоятельства, что в период активизации вооруженного конфликта доходность легальной экономики ощутимо снижается, а противоборствующим сторонам как никогда требуются финансовые средства для оснащения и содержания боевых подразделений, нуждающиеся в надежной протекции наркопреступники покупают услуги по обеспечению безопасности своего криминального бизнеса на вполне приемлемых условиях. Так как преступления в сфере незаконного оборота наркотиков относятся к общеуголовным деликтам, особенно вольготно они чувствуют себя на территориях, контролируемых незаконными (подпольными) вооруженными формированиями. Здесь создается разветвленная сеть наркотрафика, расширяются плантации наркосодержащих растений, сооружаются нелегальные лаборатории по производству наркотических средств, строятся тайные взлетно-посадочные полосы, предназначенные для организации транспортировки готовой наркопродукции. Плата, которая взимается террористами за оказываемые услуги по охране инфраструктуры наркобизнеса, покрывает многие расходы, связанные с ведением боевых действий: по закупке вооружения, боеприпасов, боевой техники, амуниции, продуктов питания и иных необходимых предметов, по созданию повстанческих отрядов на местах, вербовке и оплате "труда" наемников, по содержанию зарубежных "представительств" и учебно-тренировочных баз для подготовки боевиков и др.

5 О повышении криминальной активности наркогруппировок в зоне межнациональных и межэтнических вооруженных конфликтов см., в частности: Поляков С. П. Учет межэтнических особенностей преступных формирований в борьбе с межрегиональным распространением наркотиков в России и странах ближнего зарубежья // Актуальные проблемы контроля за незаконным оборотом наркотиков: Межвузовский сборник статей. М., 1996. С. 61.

Таким образом, в самом общем приближении уже просматриваются те точки взаимопроникновения войны и наркобизнеса, которые в своей совокупности образуют основу симбиотической связи этих антисоциальных явлений. Изучение литературных источников приводит к выводу, что такое взаимовыгодное сотрудничество имеет довольно давнюю историю и выражается, с одной стороны, в создании вооруженной "крыши" для наркобизнеса, с другой — в использовании наркотиков и наркоденег в качестве инструментов "грязной" войны и политики. Задача моего исследования — подвергнуть более глубокому анализу причинно-обусловливающий комплекс прогрессирующего развития наркобизнеса, который обязан своим происхождением военно-политической нестабильности и ее крайней форме — вооруженному столкновению. Следует признать, что теоретическая разработанность этих вопросов находится в настоящее время в зачаточном состоянии. Для решения этой задачи первоначально обратимся к истории вопроса.

Опиумные войны (немного истории)

Бросив ретроспективный взгляд на еще не столь отдаленное прошлое, мы можем обнаружить эпизоды, когда цели внешней политики государств и наркобизнеса вообще полностью совпадали и даже, в определенной степени, были подчинены интересам последнего. Мировая история, весьма щедрая на поучительные примеры, свидетельствует о трагичных последствиях вспыхнувших в позапрошлом столетии наиболее крупномасштабных военно-политических конфликтов международного характера, которые были прямо связаны с наркотиками. Речь идет о так называемых "опиумных войнах": англо-китайской войне 1840-1842 гг. и англо-франко-китайской войне 1856-1860 гг.6

Развязанный Англией в XIX в. наркогеноцид по отношению к китайскому народу обернулся жестокой трагедией для населения не только Поднебесной империи, но и сопредельных государств, в частности, приграничных с Китаем территорий России. Приобретя статус доходного товара, опий распространился от Южных провинций Китая до его северных владений по линии Кашгар — Кульджа и Дальнего Востока. Учитывая то, что опиумные войны представляют собой яркий исторический пример не завуалированного решения проблем наркобизнеса военными методами (что с очевидностью вытекает даже из их названия), причем на межгосударственном уровне, представляется целесообразным рассмотреть хронологию происходивших событий более подробно.

Началу военной агрессии со стороны Англии предшествовало значительное увеличение объемов опия, который экспортировался в Китай английской Ост-Индийской компанией, монополизировавшей промышлен-

6 Малая советская энциклопедия. Т. 6. 1958. С. 920.

ное производство этого наркотического средства в Бенгалии. С 1773 г. названная компания стала ввозить опий в Китай в постоянно возрастающих количествах (в 1838 г. количество импортируемого опия в Китай составило 2500 т). Пропорционально количеству ввозимого опия его потребление в Китае возрастало до огромных размеров. В результате проводимой Англией в данный период наркополитики в отношении Китая, последний получил 20 млн. наркоманов и лишился нескольких тонн золота и серебра.7

Обеспокоенное тотальной наркотизацией населения, китайское правительство в 1820 г. запретило ввоз опия, но это лишь привело к организации англичанами контрабандной торговли им, сопоставимой по объемам с легальной наркоторговлей. Китайские власти оказывали отчаянное сопротивление политике Англии, стремясь ограничить ввоз наркотиков в страну. Император Даогуан, решивший нанести удар по наркобизнесу, назначил ревизором в особо неблагополучную приморскую провинцию Гуандун этнического китайца — Линь Цзэ-Сюя. 10 марта 1839 г., после его приезда, в Кантоне началось активное изъятие опия. Торговые суда, пытавшиеся скрыться с грузом наркотиков, были перехвачены. Блокировав места проживания иностранцев, Линь Цзэ-Сюй добился выдачи крупных запасов контрабандного товара — 1188 т опия, которые затем (в мае 1839 г.) были сожжены. Наркодельцы оценили свой ущерб в два с четвертью миллионов тогдашних фунтов стерлингов.

Надо отдать должное китайским властям, которые дифференцированно подошли к наркоторговцам в зависимости от занятой ими позиции по отношению к введенному запрету: проявили лояльность к тем, кто решил отказаться от наркобизнеса, введя институт добровольной поощрительной выдачи наркотических средств, и в то же время предприняли жесткие меры к тем, кто продолжал нелегальную деятельность. За добровольно сданный опий Линь Цзэ-Сюй стал выдавать компенсацию чаем, весьма ценившимся в Европе. Одновременно с этим он обязал иностранных купцов дать расписку в том, что они не станут ввозить опий в Китай, объявив при этом, что не покушается на их честный бизнес. Санкцией за нарушение этой клятвы была установлена смертная казнь.

Однако все попытки остановить непрерывный поток наркотиков и преодолеть конфликт между державами не увенчались успехом, а упомянутое выше уничтожение контрабандного опия послужило поводом к разбойничьему, без объявления войны, нападению Англии на Китай. В апреле 1840 г. парламент в Лондоне принимает официальное решение о войне с Китаем и направляет туда экспедиционный корпус. Одной из главных целей войны объявляется взыскание с китайского правительства убытков за наркотики, уничтоженные Линь Цзэ-Сюем, однако даже беглый взгляд на сложившуюся военно-политическую ситуацию не оставляет сомнений в том, что потерянная партия наркотовара — это не более, чем повод. Анг-

7 См.: Александров А. И., Айнбиндер М. Я., Афанасьев В. В. и др. Наркотики в России: преступления и расследование / Под ред. В. П. Сальникова. СПб., 1999. С. 8.

лийским правительством, развязавшим эту агрессивную, захватническую войну, прежде всего, руководили колониальные интересы, которые накладывались на экономические интересы крупных компаний и подпиты-вались властными, державными амбициями.

Правительственный комиссар Линь Цзэ-Сюй оказался в очень сложных условиях. Он был вынужден воевать на два фронта: коррумпированная придворная аристократия, вовлеченная в торговлю опием, атаковала императора жалобами на гуандунского "экстремиста" и почтительными просьбами проявить "миролюбие", то есть капитулировать.

Первая опиумная (англо-китайская) война вскоре закончилась капитуляцией Китая и подписанием 29 августа 1842 г. неравноправного На-нкинского договора, предусматривающего открытие для английской торговли пяти портов, включая Шанхай и Кантон, выплату контрибуции в 21 млн. серебряных юаней (около половины составляло возмещение за уничтоженный опий), передачу Англии острова Сянган (часть территории нынешнего Гонконга). Победитель проявил "благородство": обещал ограничить экспорт опия. Однако Нанкинский договор, помимо прочего, содержал положение о консульском судопроизводстве, то есть об изъятии из китайской юрисдикции дел, касающихся не только английских граждан, но и китайцев, которые на них работают. Таким образом, проигравшее войну китайское правительство лишалось всякой возможности проконтролировать, выполняет ли Англия свое обещание, а в случае его нарушения — применить какие-либо санкции. Не трудно догадаться, что увеличение ввоза опия в Китай не заставило себя долго ждать: уже в 1855 г. его количество достигло 5000 т.

Обострение наркоситуации сопровождалось ухудшением военно-политических отношений между упомянутыми государствами, что в итоге привело ко второй опиумной войне, целью которой было дальнейшее закабаление Китая. В 1856 г. Англия, использовав в качестве предлога арест китайскими властями в Кантоне китайского судна, которое англичане ложно объявили английским, вновь начала военные действия против Китая. Вскоре к Англии присоединилась Франция. Деятельную дипломатическую и военную поддержку названным странам оказывали США. Ввиду угрозы Пекину правительство Китая вынуждено было в июне 1858 г. заключить в Тяньцзине договоры с Англией и Францией, значительно расширившие привилегии этих держав. Англия и Франция решили, однако, не останавливаться на достигнутом и добиться новых уступок от Китая, для чего возобновили военные действия. В августе 1860 г. англо-французские войска заняли Тяньцзинь, в сентябре — Пекин. В октябре этого же года Англия и Франция навязали Китаю в Пекине новые кабальные договоры, ознаменовавшие завершение одного из этапов превращения Поднебесной в полуколонию. С этого момента Цинская империя фактически

перестала существовать как самостоятельный субъект международных отношений.

Полное поражение Китая в опиумных войнах очень дорого обошлось этой стране. Согласно Тянь-цзиньскому договору 1858 г. китайское правительство вынуждено было официально допустить ввоз опия. Порядок осуществления этих импортных операций затем был урегулирован Чжи-фуской конвенцией 1870 г., в свою очередь дополненной протоколом 1885 г. В соответствии с последним, при ввозе опия в Китай сверх таможенной пошлины взимался лишь однократный заставный акциз, высший размер которого устанавливался указанным договором. Сразу же в Китай хлынул ничем не сдерживаемый поток наркотиков: в 1880 году ввоз опия увеличился до 6000 т.9 Условия мира позволили Англии и Франции, еще более усилившим свои позиции на Востоке, буквально наводнить страну опием, и население Поднебесной почти на целое столетие погрузилось в наркотический сон.

Наркотики послужили своего рода тараном, пробившим брешь в защите национальной экономической, государственной безопасности Китая, превратили его в марионетку европейских государств. Но, по мере того, как европейцы становились хозяевами некогда великой империи, специфическая ориентация торговли вызывала растущую критику, особенно со стороны своих же фабрикантов. "Препятствием является вовсе не отсутствие спроса в Китае на английские товары: Плата за опиум поглощает все серебро, к большому ущербу для общей торговли китайцев: У фабрикантов нет перспектив торговли с Китаем:", — такие комментарии появились в английской и американской прессе.10 Опий занял основную позицию в структуре торговли Европы и Китая, постепенно вытеснив многие другие товары.

Экономика Китая пришла в упадок, заметно ослабло управление государством. Чтобы приостановить вывоз из страны золотого запаса, уже в период между двумя войнами (с 1853 г.) опий в больших количествах стали производить (видимо, "забыв" про здоровье нации) в самом Китае, пополняя, таким образом, и без того насыщенный до предела наркорынок.

Поражение Китая в войне с Японией в 1894-1895 гг., которому способствовало распространение опиомании среди солдат, заставляет китайское правительство возобновить борьбу с опиокурением. В 1906 г. Противо-опийная комиссия возбуждает перед верховной властью Китая вопрос о реформе. Ввоз опия сокращается, но, так как спрос на него уже сформирован, это вызывает в свою очередь расцвет незаконного выращивания мака по всему Китаю. Быстрый рост объема культивируемого мака в стра-

8 Малая советская энциклопедия. Т. 6. 1958. С. 394.

9 См.: Александров А. И., Айнбиндер М. Я., Афанасьев В. В. и др. Указ. соч. С. 8. По данным, опубликованным в других источниках, в 1880 году в Китай из Индии было импортировано 6500 тонн опия (см.: Коновалов Е. Политика + опий. Азия // Океанские вести. 1999. Февраль. С. 7).

0 Цит. по: Майоров А. А. Наркотики и наркотизм. СПб., 2001. С. 11.

не резко снизили его стоимость на внутреннем рынке, сделали его более доступным для беднейших слоев населения. Так, в 1906 г. в Поднебесной было произведено 3 тыс. т опия, и, кроме того, импортировано еще 3,5 тыс. т этого наркотического средства. Подданные Цинской империи, уже неспособные существовать без ежедневной дозы, стали замещать опийным маком такие традиционные для Китая сельскохозяйственные культуры, как чай и рис, которые в этот период даже приходилось импортировать.

Конечно, когда Англия развязывала опиумные войны, еще отсутствовала нормативно-правовая база международного контроля над наркотическими средствами и борьбы с их незаконным оборотом и немедицинским потреблением11, не произошло и само осознание мировым сообществом всей серьезности угрозы со стороны наркомании и наркобизнеса. Но не предвидеть общественно опасных последствий этой беспрецедентной наркоинтервенции, как мне кажется, было невозможно. История еще не знала в прошлом такой гигантской по своим масштабам и последствиям экспансии наркотизма. Курильни опия и их полувысохшие завсегдатаи стали обычным элементом жизни Срединной империи и ряда других азиатских государств. Объем потребления опия в эквиваленте морфина только в Китае составил в начале XX в. свыше 3 тыс. т (для сравнения: в конце 20-го столетия мировое нелегальное потребление опия в морфиновом эквиваленте составило 380-500 т).12

Свержение маньчжурской династии в 1911 г. не внесло в эту ситуацию существенных изменений. В 1914 г., к началу первой мировой войны, при общей численности населения Китая в 450 млн. человек число хронических наркоманов составляло 10 млн., а группа других курильщиков с различной степенью зависимости доходила до 100 млн. человек, то есть со-

11 Только в 1880 г. представители ряда государств обсудили на международной конференции проблему опиума и пришли к заключению, что необходим жесткий контроль над его использованием. Международная конференция по опиуму 1880 г. считается первым шагом мирового сообщества, осознавшего пагубные последствия злоупотребления наркотическими средствами, по пути объединения своих усилий в борьбе с наступающим наркотизмом. Однако названная конференция не выработала каких-либо обязательных норм в отношении злоупотребления наркотическими средствами и их неправомерного распространения. Первая попытка создания международных органов по противодействию наркотизму и соответствующей антинаркотической нормативно-правовой базы была предпринята в 1909 г., когда представители 13 государств (России, США, Австро-Венгрии, Германии, Англии, Франции, Китая, Италии, Японии, Нидерландов, Персии, Португалии и Сиама) собрались в отеле "Палас" в Шанхае. Шанхайская комиссия приняла 9 резолюций, ограничивающих наркобизнес и злоупотребление наркотиками. 23 января 1912 г. в Гааге была подписана первая в истории международная конвенция по запрещению опиума (вступила в силу в 1925 г.), закрепившая следующие принципиальные положения: производство и распределение сырого опиума должно контролироваться правовыми методами; его курение должно искореняться; производство, продажа и использование наркотических средств должно ограничиваться законом исключительно в медицинских целях и т.п. Гаагскую конвенцию ратифицировали 58 государств; в числе участников конвенции значится Россия, которая ее подписала, но не ратифицировала.

12 См.: Транснациональный наркобизнес: новая глобальная угроза. М., 2002. С. 12-13.

ставляла почти четверть населения. К середине 20-го столетия в Китае, пребывавшем в состоянии непрерывных междоусобиц, под плантациями опийного мака был занят миллион гектаров.

Не заставило себя долго ждать очередное военное вмешательство во внутренние дела Китая со стороны Японии, в ходе которого еще раз был востребован опыт использования этого оружия массового поражения — наркотиков. В конце 30-х гг. XX в. японские милитаристы, оккупировавшие Китай, поставили перед собой цель продолжить усиленную наркотизацию страны, обеспечивая, таким образом, свое военно-политическое и экономическое превосходство. Это они не преминули сделать с помощью нелегального ввоза в Китай большого количества уже печально известного ему опия, благо, что в условиях оккупационного режима это было сделать совсем не трудно. Данную политику Организация Объединенных Наций впоследствии справедливо расценила как геноцид.13

В результате всех этих потрясений, усугубляющих друг друга, китайская нация буквально оказалась на краю пропасти. Справиться с наркотическим бедствием смогли только коммунисты, отличавшиеся от своих противников решительностью, строгой дисциплиной и "верой в революционные идеалы". И как бы мы сегодня не относились к этим идеалам, в феврале 1950 г. — сразу после победы коммунистов в гражданской войне — был принят жесткий антиопиумный закон. Конечно, методы проведения "кампании за полную ликвидацию яда" не назовешь гуманными: по официальным (видимо, заниженным) данным, 80 тыс. человек было арестовано, каждый сотый из них — расстрелян. (Не отличается "милосердием" в отношении наркопреступников и современная уголовная политика Китайской народной республики: санкции уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за преступления в сфере незаконного оборота наркотиков, например, статья 347 Уголовного кодекса КНР, предоставляют возможность назначить достаточно суровое наказание, вплоть до смертной казни.14) Как бы то ни было, в результате жестких репрессивных мер столетняя система организованной наркоторговли все-таки пошатнулась. И хотя на том этапе удалось несколько ограничить наркоэпидемию, ожесточенная борьба с ее последствиями продолжалась в течение многих десятилетий. Продолжается она с переменным успехом и в настоящее время, так как наркобизнес и наркомания в Китае прогрессируют, как и во всем мире.

Данный исторический экскурс со всей очевидностью раскрывает то, к каким трагичным последствием может привести одновременное использование оружия и наркотиков в борьбе против целой страны, нации. В вышеизложенном материале просматривается и иная закономерность: наркобизнес и вооруженное насилие — комплементарные явления. Военные

13 См.: Романова Л. И. Наркотики: преступления, ответственность. Монография. Владивосток, 2000. С. 145.

14 См.: Уголовный кодекс Китайской Народной Республики / Под ред. А. И. Коробеева, пер. с китайского Д. В. Вичикова. СПб., 2001. С. 232.

методы протекции позволяют беспрепятственно прогрессировать наркобизнесу, а он, в свою очередь, предоставляет средства для наращивания боевой мощи и экономического потенциала своего "покровителя", а также для подрыва боеспособности противника. Кстати, по прошествии многих лет один из боссов Медельинского Наркокартеля, Карлос Ледер, который в свое время играл роль теоретика и идеолога колумбийского наркобизнеса, высказал мысль о том, что кокаин является "атомной бомбой в руках стран третьего мира и лучшим оружием в борьбе с американским империализмом".

География очагов вооруженного противоборства и наркобизнеса: точки соприкосновения

Теперь вернемся в наши дни и попытаемся проследить, какие движущие силы наркобизнеса актуализируются в регионах, являющихся основными мировыми продуцентами наркотических средств. Здесь взаимопроникновение войны и наркотизма проявляется наиболее отчетливо. Абсолютно все без исключения крупнейшие центры наркопроизводства — это регионы, характеризующиеся нестабильной военно-политической обстановкой. Чтобы не быть голословными, проиллюстрируем данный тезис конкретными примерами.

Начнем обзор с латиноамериканского региона — мирового лидера и, практически, монополиста по выращиванию кустарника коки и производству кокаина. Наибольшие площади, занятые под культивируемой кокой (92%), приходятся на страны "андского треугольника" — Перу, Боливию и Колумбию.15 Кроме коки, в Латинской Америке широко распространено возделывание культивируемой и сбор дикорастущей разновидности индийской конопли, курение верхушек с листьями и соцветиями которой занимает первое место в структуре наркопотребления и в регионе, и в мире. В последние годы в Колумбии, Мексике, Перу, Гватемале, Бразилии, Панаме и некоторых латиноамериканских странах растет культивирование опийного мака и производство героина, приносящее наркокартелям еще больший процент прибыли, чем производство кокаина. Реструктуризация производства и предложения наркопродукции объясняется традиционной ориентацией латиноамериканских наркопроизводителей на "черный" рынок США, где героин — наиболее дорогостоящее наркотическое средство. Опийное сырье закупается у крестьян в Латинской Америке по цене 90-120 долл. за 1 кг, в товремя как розничная цена 1 кг героина в США составляет 290 тыс. долл. Сегодня Латинская Америка является самым крупным производителем наркотических средств опий-

15 См.: Глобализация наркобизнеса: угрозы для России и других стран с переходной экономикой. Аналитические тетради Института Латинской Америки РАН. Вып. 7. М., 1999. С. 27. В латиноамериканском регионе кока выращивается, кроме того, в пограничных с названными странами горных районах Бразилии (разновидность коки ипаду) и штате Пернам-буку, а также в Венесуэле (в основном по склонам пограничного с Колумбией на севере хребта Периха).

16 UNDCP. World Drug Report. P. 126.

ной группы в западном полушарии, хотя и сильно уступает по этим показателям азиатским странам "золотого треугольника" и "золотого полумесяца".

Страны "андского треугольника", образующие единую систему, которую по праву можно назвать кокаиновой империей, имеют свои специфические особенности. Ведущее место среди них по производству наркотических средств занимает Колумбия, в которой данный вид деятельности развивается в 23 из 32 департаментов. В 1999-2000 гг. плантации опийного мака в этой стране занимали 12-15 тыс. га (по другим данным — 8 тыс. гектаров), конопли — 3-5 тыс. га, под кокой, по различным оценкам, было занято от 90 до 120 тыс. га. По наиболее реальной оценке правительства Колумбии, возможности страны в области выработки кокаина составляют 350-500 т в год.17 Героина производится гораздо меньше: в зависимости от урожая и иных факторов — от 15 до 20 т в год. Но, надо признать, что качество героина латиноамериканского происхождения является весьма вы-соким.18 В настоящее время по производству кокаина Колумбия занимает первое место в мире, а по производству героина — четвертое (после Афганистана, Мьянмы и Мексики).

В контексте нашего исследования необходимо подчеркнуть, что одну из ключевых ролей в стимулировании развития наркобизнеса в Колумбии сыграло непрерывное вооруженное противостояние различных политических сил. Десятилетиями в этой стране, практически не прекращаясь, идет иррегулярная партизанская война — герилья (исп. guerrilla, происх. от исп. guerra — война), которая продуцирует совокупность условий, детерминирующих активное развитие этой отрасли теневой экономики. Колумбия в данном аспекте — наиболее яркий пример из всех стран латиноамериканского региона. На военно-политической арене этого государства отсутствуют силы, которые в какой-либо мере не были бы замешаны в наркобизнесе. Как промарксисткие повстанческие армии (в первую очередь Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia (FARC) [исп.] — революционные вооруженные силы Колумбии), так и противостоящие им правые вооруженные формирования используют наркобизнес для обеспечения своей финансовой самостоятельности. Они контролируют обширные районы выращивания коки, непосредственно участвуют в наркотрафике, практикуют "налогообложение" наркопроизводителей в форме вымогательства, рэкета. По официальным оценкам, не менее 30% доходов партизан формируется за счет подобных "налогов".19 В журнале "Jane's Intelligence Review" (декабрь, 2000 г.) опубликована статья, в которой P. Chalk приводит следующие данные: революционные вооруженные силы Колумбии в настоящее время получают 400-600 млн. долл. в год за

17 См.: Транснациональный наркобизнес: новая глобальная угроза. М., 2002. С. 60-61.

18 См.: Борьба США с производством наркотиков в Латинской Америке // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати): Ежемесячный информационный бюллетень. 2002. N 4. М., 2002. С. 16.

19 La Razon. La Paz, 24/X 1999. P. 6.

счет обложения налогом и прикрытия (защиты) операций, связанных с производством героина и кокаина, основная масса которых осуществляется в юго-восточных провинциях Putumayo и Caqueta, где FARC контролируют демилитаризованную зону с ноября 1998 г.

Криминальные связи FARC не ограничиваются пределами Колумбии. Совсем недавно они вступили в альянс с мексиканскими наркокартелями. Хотя руководители FARC категорически отрицают это, некоторые данные свидетельствуют о том, что колумбийские повстанцы отправляют кокаин в Мексику в обмен на поставки оружия. В зарубежных источниках отмечается, что аналогичные связи установлены с российскими криминальными группировками.20

Военизированные формирования AUC (Autodefensas Unidas de Colombia [исп.] — Союз самообороны Колумбии) используют аналогичные источники самофинансирования, получая до 70% доходов от осуществляемой в северных провинциях Antioquia и Cordoba деятельности, связанной с оборотом наркотических средств. В отличие от упомянутых выше революционных вооруженных сил Колумбии (FARC), AUC, как полагают, активно занимается наиболее доходным аспектом колумбийской наркоторговли — продвижением товара на международные рынки.21

Не остается безучастной к наркобизнесу и еще одна военизированная организация Колумбии — ELN (Ejercito de Liberacion Nacional [исп.] — Армия национального освобождения). Суммарный ежегодный доход от участия в наркобизнесе повстанческих армий FARC и ELN, контролирующих примерно 50% территории страны, колеблется в размере от 500 до 900 млн. долл.22

Симбиозная связь повстанцев и наркопредпринимателей размыла прежние различия между колумбийской гражданской войной и наркоторговлей, усугубляя и запутывая военно-политическую ситуацию в стране. То, что возникло можно назвать (и это не будет преувеличением) наркоповстанческим конгломератом: наркоденьги используются для поддержания и расширения партизанской деятельности, в то время как вооруженные ополченцы обеспечивают эффективные защитные барьеры, позволяющие продолжать культивирование наркосодержащих растений, расширять производство и сбыт наркотических средств. Об эффективности защиты или, по крайней мере, о решительном настрое повстанцев может свидетельствовать следующая информация. Известно, что FARC имеет на вооружении реактивные противотанковые гранатометы (РПГ), зенитные управляемые ракеты (ЗУР) класса "земля-воздух" и другие виды современного оружия. Только в январе 2000 г. самолеты и вертолеты во время осу-

20 Jane's Intelligence Review. 2002. January. P. 33-35.

21 См.: О политике борьбы США с производством наркотиков в Колумбии // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати): Ежемесячный информационный бюллетень. 2002. N 2. М., 2002. С. 4.

22 См.: Борьба США с производством наркотиков в Латинской Америке // Указ. бюллетень. С. 16.

ществления воздушной разведки наркоплантаций и нарколабораторий обстреливались восемь раз с использованием зенитно-ракетных комплексов и РПГ-7.23

Взаимовыгодный альянс повстанческих вооруженный формирований и наркокартелей основывается на своеобразном разделении труда. Предпринимательская инициатива в основном принадлежит наркокартелям. Задача повстанцев, как уже бышо сказано, в основном состоит в оказании вооруженной защиты криминальной отрасли. В то же время отмечаются факты и непосредственного участия некоторых партизанских группировок в наркотрафике (совершения контрабандный перемещений наркотических средств, операций купли-продажи и т.п.), что, конечно, приносит большие прибыши, но бьет по политическому престижу революционные движений. Поэтому на такие шаги идут, как правило, группировки, не особо беспокоящиеся о своем политическом рейтинге. Но, надо сказать, что число таких группировок увеличивается, и даже члены FARC оказались задействованными в откровенно криминальной деятельности, связанной с незаконным оборотом наркотиков.

Между крупными наркопредпринимателями и герильеро (исп. guerrillero — участник герильи) существуют силы взаимного притяжения, возникшие в связи с возможностью достижения поставленный перед каждой стороной целей только при условии сотрудничества, и складываются партнерские отношения. Последние, однако, носят противоречивый характер. С одной стороны, повстанческие вооруженные формирования создают наркокартелям условия, при которых они имеют возможность заниматься бизнесом и расширять его, несмотря на мощное давление объединивших свои силы правительств Колумбии и США. С другой — данное обстоятельство порождает между ними отношения зависимости: наркокартели выплачивают огромные суммы непосредственно партизанам. Вместе с тем они признают, что если повстанческие армии на какое-то время снимут с себя "обязательство" охранять наркобизнес, то это может создать реальную угрозу существованию наркокартелей. Это может произойти только в случае, если колумбийское правительство сознательно будет стремиться пойти навстречу политическим требованиям повстанцев. Но, в настоящее время осуществление такого сценария маловероятно.

Отношения между наркодельцами и повстанцами далеко не всегда бесконфликтны. Так, они могут обостряться и принимать характер острой конкурентной борьбы в тех случаях, когда вооруженные формирования начинают предпринимать активные действия по "захвату" определенного сегмента в колумбийском наркобизнесе. Учитывая их стремление обрести самостоятельность в осуществлении криминальных операций с наркотиками и, соответственно, максимизировать прибыли, конфликты, связанные с разделом сфер влияния, уже далеко не редкость.

23 См.: О политике борьбы США с производством наркотиков в Колумбии // Указ. бюллетень. С. 6.

Для Колумбии характерным остается то, что, несмотря на активное противодействие определенных правительственных кругов, наркобизнес все больше проникает и в государственные структуры. От производства и продажи наркопродукции доходы получают не только преступные элементы, но и многие секторы государства, ибо наркокартели целенаправленно инвестируют аккумулируемый ими капитал в легальную экономику. В 80-90-е гг. Колумбия была классическим примером сращивания наркобизнеса с легальной экономикой и политической элитой. Сегодня ситуация с наркокоррупцией в политических кругах, правоохранительных органах и других государственных структурах выглядит не столь угрожающе, но в целом проблема отнюдь не утратила своей актуальности. Роль государственного аппарата Колумбии в экспансии наркобизнеса проявляется и в том, что определенные фракции в правительстве и часть военного руководства поддерживают деятельность ультраправых вооруженных формирований и несут ответственность за их политику наркотерроризма.

В конфликте между левыми партизанами, ультраправыми "эскадронами смерти" и правительством мирное население, для которого зачастую нет альтернативы выращиванию коки или опийного мака, несет огромные жертвы. Нередки массовые убийства крестьян, подозреваемых в связях с теми или иными противоборствующими группировками, захват земель, имущества.

Разгул насилия, беспредел самых разных военных формирований, слабость закона и государства, глубочайший социально-экономический кризис стали условиями, породившими такие наркокартели-гиганты, как Ка-лийский и Медельинский, которые в течение длительного времени определяли развитие наркоситуации во всем мире. После нанесенных полицией и армией Колумбии (не без помощи США) серьезных ударов по данным картелям, а также по картелю "Милениум" — наследнику разгромленного Медельинского, их сменили другие, более мелкие наркогруппировки. Подобные, разбросанные по территории страны объединения, образованные семейными кланами, составляют в настоящее время основу колумбийского организованного наркобизнеса. Власти США признают, что они обладают лишь ограниченными оперативными разведданными по группам, которые занимают доминирующие позиции в наркопроизводстве и наркоторговле, так как возникающие новые картели имеют менее структурированный характер, а незаконные операции с героином и кокаином становятся все более децентрализованными. Наибольшую озабоченность вызывает временный характер многих вновь образованных наркосиндикатов. Это не только негативно сказывается на усилиях по инфильтрации, но и значительно ограничивает возможности правоохранительных органов по воссозданию точной картины истинных размеров синдикатов, их намерений и возможностей.

Анализируя детерминирующее воздействие вооруженного противоборства в Колумбии на наркобизнес, нельзя обойти вниманием ту роль,

которую играют в колумбийском театре военно-политических действий Соединенные Штаты Америки. Милитаристская позиция этого могущественного соседа в отношении колумбийской наркоторговли существенно сказывается на развитии наркоситуации на обоих американских континентах.

Как известно, Колумбия является приоритетным направлением внешней политики США в Андском регионе. Соединенные Штаты традиционно проявляют экономические, политические, военные и иные интересы к этой латиноамериканской стране. Однако особое внимание американской администрации на протяжении всех последних лет привлечено к Колумбии в связи с ее ролью в международном наркотрафике и, прежде всего, в экспорте кокаина и героина в Северную Америку.24 Растущее беспокойство США по поводу характера и размаха колумбийской наркоторговли, рассматриваемой как одной из основных угроз национальной безопасности, проявилось во внешней антинаркотической политике, которая становится все более милитаризованной.

Еще в 1986 г. президент США Рональд Рейган издал директиву о национальной безопасности N 221, в которой указывалось, что контрабанда наркотиков представляет серьезную угрозу для национальной безопасности США. В соответствии с этой директивой все элементы государственного аппарата США должны были быть использованы для борьбы с наркомафией, причем ключевая роль в этой борьбе отводилась министерству обороны США.25 На практике США развернули в Колумбии настоящую войну с наркомафией: для борьбы с контрабандой наркотических средств были привлечены военно-воздушные и военно-морские силы, разведка, спутниковое наблюдение. Безусловно, принятые меры нанесли существенный ущерб наркомафии, однако, несмотря на это, потребление наркотиков в Соединенных Штатах не только не снижается, но и неуклонно растет. Не торопится сдавать свои позиции и колумбийский наркобизнес. Потери, которые несет наркомафия от конфискаций наркотиков и преступно нажитых средств, с лихвой компенсируются колоссальными доходами от наркоторговли.

Согласно сегодняшней официальной позиции США, главной целью является "полное судебное подавление" всех наркоорганизаций и критических узловых центров с тем, чтобы разрушить их производственные и транспортные возможности. Выходящими на первый план в этой абсолютной "войне с наркотиками" средствами новой политики США являются: финансирование военных программ, трансферты военной техники и

24 По данным госдепартамента США, 60-70% героина на восточное побережье от Флориды до Нью-Йорка поставляют контрабандным способом колумбийские производители, которые благодаря активным кампаниям по маркетингу и продаже в настоящее время подорвали позиции традиционных поставщиков наркотических средств опийной группы из Юго-Восточной Азии. Львиная доля произведенного в Колумбии кокаина (70%) также транспортируется в Соединенные Штаты.

25 Military Review. December. 1992. P. 64-72, 74-86; Борьба с преступностью за рубежом: Информационный бюллетень ВИНИТИ. N 6. 1993. С. 14-17.

оборудования, уничтожение урожая (посевов наркосодержащих растений) и военизированная контрнаркотическая деятельность (подготовка и осуществление военных и специальных операций). Не правда ли, достаточно цинично звучит слово "судебное" в приведенном выше словосочетании, употребляемом американской администрацией?

Колумбийской армии уже передано значительное количество военной техники и оборудования, включая наземные радарные системы, боевые, транспортные и общего наз начения вертолеты, патрульные самолеты, различные виды тяжелой артиллерии, коммуникационное оборудование, системы дозаправки в воздухе на средних высотах и др. Полагается, что новое оборудование и техника обеспечат эффективность проводимых колумбийскими военными скоординированных операций "поиска и уничтожения" героиновых и кокаиновых баронов.

В дополнение к таким поставкам в Колумбии осуществляется активная контрнаркотическая деятельность, проводимая в виде практических учений непосредственно Вооруженными Силами США. Предназначенные для этих целей команды войск специального назначения формируются из армейских "зеленых беретов", из личного состава подразделений SEALS ("морские котики"), военной разведки и выполняют свои миссии в рамках антинаркотических программ Министерства обороны США Joint Command Exchange Training (JCET). Американские боевые подразделения участвуют в бесчисленном количестве специальных операций, включающих действия во враждебном окружении, которые нередко приводят к ожесточенным боестолкновениям.

В настоящее время перед военными советниками США поставлена задача подготовки и оснащения трех элитных контрнаркотических батальонов из состава колумбийских войск специального назначение. В боегото-вом состоянии эти подразделения будут направлены в провинции Putu-mayo и Caqueta, являющиеся, как мы отмечали, центрами колумбийского наркобизнеса и повстанческого движения. Батальоны подразделений колумбийской армии по борьбе с наркотиками подчиняются непосредственно консультантам США. Даже пилоты, которые заняты в Колумбии уничтожением плантаций, засеянных наркосодержащими растениями, и предприятий по производству наркотических средств, являются гражданами США. В настоящее время, по данным командования FARC, здесь работают более 2000 американских военных. Эти данные резко диссонируют с информацией посольства США в Боготе, по мнению которого таких специалистов гораздо меньше — 150-250 человек.26

Соединенными Штатами осуществляется весьма ощутимое систематическое финансирование военных программ противодействия наркобизнесу в Колумбии. Так, в соответствии с Картахентским соглашением только в 1999 г. Колумбии была оказана военная помощь на сумму 400 млн.

26 См.: Борьба США с производством наркотиков в Латинской Америке // Указ. бюллетень. С. 19.

долл. по обучению военнослужащих и реформированию правительственных вооруженных сил. В 2000 г. администрацией Б. Клинтона было выделено этой стране 955 млн. долл., из них 400 млн. предусматривалось на закупку 30 боевых вертолетов типа UH-60, 15 вертолетов типа UH-IN. Кроме того, были выделены средства на создание спецбатальонов, подготовку которых должны обеспечивать американские специалисты. 96 млн. долларов были выделены органам полиции Колумбии. На фоне приведенных цифр, наглядно демонстрирующих явное предпочтение, которое отдает американская сторона силовым методам, достаточно бледно выглядят суммы, предназначенные для реализации социальных программ. В то же время нельзя сказать, что эти программы не финансируются вообще. В частности, направленные в 2000 г. средства в размере 115 млн. долл. предназначались для того, чтобы крестьяне, основным занятием которых является выращивание коки, получили возможность заниматься другими видами деятельности.27

Все перечисленные мероприятия отражают особенности менталитета администрации США, в соответствии с которым наилучшим методом борьбы с колумбийским наркобизнесом является проведение военных операций на территории Латинской Америки. По мнению экспертов, нынешняя военная ориентация американской контрнаркотической политики в Колумбии порождает ряд проблем, при анализе которых возникает главный вопрос: принесет ли ожидаемые результаты милитаризированный подход к борьбе с колумбийской наркоторговлей. Сомнения в успехе вызываются следующими противоречиями и рассогласованиями:

— официальная позиция США предусматривает строгую дифференциацию между контрнаркотическими и контрповстанческими военными операциями, при этом игнорируется тот очевидный факт, что такая дихотомия в Колумбии отсутствует;

— американская стратегия в соответствии с политическими приоритетами делает акцент на борьбе с левыми партизанами28, к которой, собственно, и сводится вся контрнаркотическая деятельность Вооруженных Сил США, и не уделяет достаточного внимания проблеме усиления позиций в колумбийском наркобизнесе правых военизированных организаций, не преминувших воспользоваться этими неофициальными "льготами" для расширения своего "дела";

— планируемая эскалация опыления (фумигации) гербицидами плантаций наркосодержащих растений лишит средств существования, по крайней мере, 10 тыс. фермеров и может привести к внутренней миграции

27 Борьба США с производством наркотиков в Латинской Америке // Указ. бюллетень. С. 18.

28 Революционные вооруженные силы Колумбии (FARC) открыто выступают за национализацию крупных иностранных предприятий, за проведение переговоров по погашению внешнего долга на новой основе, за завершение неолиберальной экономической политики и т.п. Не удивительно, что подобная политика вызывает резкое неприятие у представителей американских политических, финансовых и иных кругов.

населения численностью до 390 тыс. человек, что, в свою очередь, создаст питательную среду для поддержки наркосиндикатов и их защитников из FARC, ELN и других повстанческих организаций;

— контрнаркотическая политика США, отдающая предпочтение армии перед правоохранительными органами, подталкивает к военной модернизации в Колумбии вместо столь необходимой для решения проблемы консолидации общественных и государственных структур, что может только способствовать усилению латино-американского милитаризма, который в прошлом часто подрывал основы экономической безопасности, деформировал социальную сферу, нарушал демократические свободы и гражданский правопорядок и, в конечном итоге, провоцировал эскалацию незаконного оборота наркотиков в регионе.29

Таким образом, вооруженное участие США в решении проблем Колумбии (которые, конечно, имеют глобальное значение) несет достаточно противоречивый характер и может привести к самым разным, трудно прогнозируемым последствиям. Сейчас мы можем наблюдать ползучую вовлеченность Соединенных Штатов во внутренние дела этой латиноамериканской страны, которая уже очень близко подвела их к прямым военным действиям в иностранном государстве. При этом наблюдается явно предвзятое отношение американцев к колумбийским военизированным формированиям в зависимости от их политической ориентации. Согласно данным правозащитной организации Human Rights Watch, Соединенные Штаты по понятным политическим соображениям, которые они неоднократно ставили и будут ставить превыше всего, целенаправленно способствовали укреплению позиций колумбийских правых вооруженных образований. В частности, ЦРУ активно участвовало в подготовке членов этих формирований.30 Очевидно, что во внешнеполитической стратегии США по отношению к Колумбии господствует прагматизм, проверенный десятилетиями лавирования, и борьба с наркобизнесом в действительности далеко не всегда стоит на первом месте. Скорее она является предлогом для военного присутствия, политического и экономического доминирования Соединенных Штатов над латиноамериканским регионом.

Принимая во внимание выдвинутую мною гипотезу об эскалации вооруженного насилия как факторе экспансии наркобизнеса, разумно будет предположить, что такая двусмысленная позиция США и их предпочтения военным методам решения проблем могут привести к противоположным результатам — активизации производства и торговли наркотическими средствами. Кроме того, хочется напомнить общепризнанную концепцию: успех в борьбе с наркотизмом на этапе его глобализации может быть достигнут только при условии комплексного, системного подхода к решению этой проблемы, предполагающего консолидацию всех сил (обще-

29 См.: О политике борьбы США с производством наркотиков в Колумбии // Указ. бюллетень. С. 5-6.

30 См.: Борьба США с производством наркотиков в Латинской Америке // Указ. бюллетень. С. 21.

ственных, государственных, религиозных) и на всех уровнях — от микросоциальные групп и вплоть до мирового сообщества. Для сокращения потока героина, кокаина и марихуаны из Колумбии очень важно, чтобы быша реализована более сбалансированная наркостратегия, нежели та, которая применяется в настоящее время. Использование только лишь военные методов равносильно, образно говоря, тушению пожара керосином.

Сложившаяся на сегодняшний момент ситуация в Колумбии, с которой мы начали обзор, отличается от обстановки в других латиноамериканских странах тем, что в ней антагонистические силы чрезвычайно могущественны, а военно-политическая борьба достаточно часто приобретает бескомпромиссный характер. Прогрессирующий несмотря ни на что наркобизнес является жизненным источником и картелей, и герильяс (исп. guerrillas), а они, в свою очередь, прилагают максимум усилий для сохранения за собой этого источника. Огромные людские ресурсы востребованы этой крупнейшей отраслью теневой экономики. По оценкам экспертов, примерно 500 тыс. колумбийцев, т.е. больше чем задействовано в перерабатывающей отрасли, прямо занимаются наркобизнесом или косвенно способствуют его развитию. Свертыванию наркопредпринимательской деятельности в этой стране, как я уже подчеркивал, препятствует то, что большинство сил, ответственные за эскалацию наркоагрессии, находятся в состоянии вооруженного антагонизма.

Следующий наш пример — Перу — страна "андского треугольника", которая до 1998 г. имела самые большие в мире площади, занятые под посадками коки, и наибольший сбор листа, но впоследствии уступила это незавидное первенство Колумбии. На территории этой страны, как правило, осуществлялись первичные стадии наркопроизводства: культивирование коки, сбор листа и переработка его в кокаиновую пасту; изготовлением же кокаина в основном занимались колумбийские наркокартели. Однако в последнее время произошли изменения в территориальном размещении наркопроизводства. Усиление борьбы с наркобизнесом в Колумбии, результатом которой стало прекращение существования мощных наркокартелей Медельина, а затем Кали, способствовало заметным географическим сдвигам в структуре производства кокаина в Латинской Америке. Если, как уже бышо замечено, в начале 90-х гг. почти вся кокаиновая паста из Перу (равно как и из Боливии) поставлялась наркотрафи-кантами в тайные лаборатории Колумбии для последующей переработки, то, начиная с середины этого же десятилетия, заметно возросло число таких лабораторий в Перу и Боливии. Этому же в значительной степени способствовало более эффективное, чем раньше, перекрытие путей наркотрафика из Перу и Боливии в Колумбию по воздуху, морю, суше и рекам бассейна Амазонки. Следует отметить, что перенос средних и верхних этажей производства наркотических средств в районы выращивания сырья, помимо большей безопасности, обеспечивает и увеличение прибыши за счет снижения транспортных расходов.

Наркобизнес в Перу, как и в соседней Колумбии, имеет хорошо отлаженные и проверенные годами взаимовыгодные связи с партизанскими и экстремистскими вооруженными формированиями. В первую очередь речь идет о сотрудничестве наркодельцов с наиболее сильной ультралевой организацией "Сендеро люминосо" ("Sendero Luminoso" [исп.] — "Светлый путь"), достигшей зенита власти в начале 90-х г. прошлого века. Лидеры этого маоистски настроенного движения никогда не скрывали факт своего активного участия в наркотрафике. Районы, контролируемые названной организацией, — департаменты Лорето, Аякучо, Апуримак, Пуно, Уанкавелика и другие являются одновременно основной промыш-ленно-производственной базой перуанского наркобизнеса. Около 10 тыс. наркопартизан действовали в 20 департаментах страны из 25. Их доходы от участия в наркобизнесе в отдельные годы достигали 100 млн. долл.31

Перманентная борьба правительства против "Сендеро люминосо" проходит на фоне многочисленных столкновений с другими, не столь влиятельными организациями, которые также не отказываются от взаимовыгодного сотрудничества с наркобизнесом. Здесь можно упомянуть Movimiento Revolucionario "Tupac Amaru" (MRTA) [исп.] — Революционное движение "Тупак Амару", идеологией которого является сплав марксизма и ге-варизма.

Так же как и в Колумбии, сотрудничая с наркодельцами, партизаны имеют возможность использовать каналы наркотрафика и их инфраструктуры для закупки и транспортировки современных видов вооружения, получать существенную финансовую подпитку, обеспечивая в свою очередь охрану и безопасность плантаций наркосодержащих культур и производственных баз по переработке наркосырья в полуфабрикат (кокаиновую пасту) и готовую продукцию (кокаин). Наряду с общими чертами, существуют и некоторые различия. Разный уровень развития этой криминальной отрасли в "андском треугольнике", а также сложившееся там международное разделение труда в сфере наркобизнеса, особенно ярко выраженное до конца 90-х гг., обусловливает и различный уровень доходов: в Колумбии он гораздо выше, чем в Перу. При таком распределении наркоприбыли между этими странами, соответственно, гораздо меньший объем денежной массы поступает к перуанским вооруженным формированиям, сотрудничающим в наркокартелями. В сказанном нетрудно убедиться, сравнив вышеприведенные цифры.

Мысленно перенесемся на другую сторону земного шара — в азиатский регион, героиновая наркомафия которого ведет успешную борьбу с латиноамериканскими кокаиновыми картелями за гегемонию на мировом рынке.

Страны Азии, как и Латинская Америка, являются крупными мировыми производителями наркотических средств растительного происхожде-

31 См.: Борьба США с производством наркотиков в Латинской Америке // Указ. бюллетень. С. 20.

ния. Азиатским странам принадлежит свыше 9/10 посадок опийного мака и производства опиатов, в том числе наиболее сильного из них — героина. 2 Кроме того, на эту группу стран приходится самая большая площадь, занятая культивируемой и дикорастущей индийской коноплей, женские соцветия которой являются сырьем при изготовлении марихуаны и гашиша. В производстве и потреблении последнего страны Азии также удерживают 1-е место в мире. Часть экспертов ставит зарубежную Азию на лидирующие позиции и по производству марихуаны.33

В самом азиатском регионе территориальное распределение наркопроизводства далеко не равномерно. Ведущую роль в международном наркобизнесе играют два крупнейших района-производителя — страны Золотого полумесяца (Пакистан, Афганистан, Иран и Турция34) и Золотого треугольника (Мьянма, Таиланд и Лаос). Многие годы "Золотой треугольник" занимал 1-е место по выращиванию опийного мака и производству опия-сырца35, но в 1999 гг. уступил его "Золотому полумесяцу".

Дальнейшая дифференциация названных стран по объему выпускаемой наркопродукции позволяет выявить "абсолютного чемпиона" на настоящий момент времени. В самом конце XX столетия в мировом производстве опиатов на 1-е место с большим отрывом от других стран вышел Афганистан, ставший ведущим продуцентом опийного мака и героина. Генеральный секретарь ООН К. Аннан, посвятивший специальную главу афганскому буму наркотиков в своем докладе о положении в этом государстве, отметил, что в 1999 г. на Афганистан пришлось 75% мирового производства опия.36 По оценке, представленной в ежегодном обзоре Программы по международному контролю над наркотиками ООН (UNDCP)37, объем производства опия в Афганистане достиг в 1999 г. рекордного уровня в 4600 т (увеличившись почти в 2 раза по сравнению с 1998 годом), из которых потенциально можно произвести 460 т героина. В этот период площадь под опийным маком достигла 90-91 тыс. га (на 40% больше, чем в сезон 1997-1998 гг.).38

32 См.: Транснациональный наркобизнес: новая глобальная угроза. М., 2002. С. 135. Кстати, азиатские страны занимают первое место не только по производству, но и по валовому потреблению опиатов.

33 Там же. С. 135.

34 В связи с резким увеличением афганского наркотранзита через Среднюю Азию и ростом собственного наркопроизводства в этом субрегионе, некоторые эксперты стали включать в группу "Золотого полумесяца" Таджикистан, Туркменистан, Киргизию, Узбекистан и Казахстан (см., например: Наркобизнес: новая угроза России с востока. М., 1996. С. 31). Однако эта точка зрения не получила всеобщего признания. Отличительной чертой группы "Золотого полумесяца" является то, что в нее входят только мусульманские страны.

35 UN. Economic and Social Council E/CN 7/1996/11. Commision on narcotic drags. 39 session, Vienna, 16-25 April. 1996. "Crops from which drugs are extracted and appropiate strategies for their reduction. (Report of the Secretariat)"/ P. 5.

36 См.: Компас. N 50. 09/XII. 1999. С. 19; 25/XI. 1999. С. 9.

37 Важнейший орган международного контроля наркотиков, созданный в соответствии с Резолюцией ГА ООН N 45/179 от 29 декабря 1990 г.

38 См.: Транснациональный наркобизнес: новая глобальная угроза. С. 140-141.

Бурный рост наркопроизводства в азиатских странах подтверждает предположение о том, что внутренние вооруженные конфликты являются мощным стимулом этого нелегального вида деятельности. В данном регионе на протяжении многих десятилетий ведутся гражданские войны. Сказанное относится прежде всего к Афганистану — непревзойденному лидеру мирового наркопроизводства. Свыше 20 лет в этой стране, то усиливаясь, то временами прекращаясь, идет война, которая была и продолжает оставаться основным занятием моджахедов, сменивших их талибов и других воинственно настроенных группировок. Страна разорена, и противоборствующие силы испытывают острую нехватку финансовых средств для поддержания своей жизне- и боеспособности. Естественно, мимо огромных денежных сумм, которые вращаются в сфере афганского наркобизнеса, никто из противников пройти не смог. Наркотики и оружие для них — едва ли не синонимы. Часто опиаты вывозятся по тем же каналам, по которым в Афганистан поступает оружие. Так, типичным стало то, что грузовики, доставляющие в эту страну вооружение из Пакистана, обратно возвращаются с грузом наркотиков.

Специалисты связывают первый этап значительной активизации наркобизнеса в этой стране, где всегда лояльно относились к наркотикам, с началом гражданской войны в 1978 г. Помимо расходов на ведение боевых действий немалых затрат требовало осуществление пропаганды среди населения, создание повстанческих отрядов на местах, организация представительств за рубежом. Поиски источников доходов продолжались недолго. Именно тогда и стала налаживаться мощнейшая наркоиндустрия, позволившая в дальнейшем Афганистану не только выйти на международный уровень по производству наркотиков, но и стать основным экспортером их во многие регионы мира. Ввод советских войск на афганскую землю в 1979 г. и усиление военной напряженности только способствовали увеличению незаконного оборота наркотиков в стране. Как писал в газете "Morning news" эксперт по наркоторговле из Пакистана Икрам-уль-Хак, после декабря 1979 г. афганские племена, задействованные в наркобизнесе, осознали, что американские спецслужбы, которым в силу своих политических интересов выгодно укрепление позиций моджахедов, будут уже не так критично относиться к их наркопреступлениям. 9 Ослабление давления на наркотрафикантов со стороны США, конечно, не могло не стимулировать их криминальную активность по продвижению наркотиков на мировой рынок. Вот что писала по этому поводу влиятельная газета "Independent on Sunday": "США пожертвовали своими долговременными интересами и разрешили героину наводнить Америку во имя кратковременной цели — поражения коммунистов в Кабуле".40

Следующий виток развития афганской наркоиндустрии, наблюдав-

39 См.: Наркомафии / Авт.-сост. Н. В. Белов. Минск, 1998. С. 321-322.

40 Цит. по: Наркомафии. С. 323. Цитируемый выше материал был подготовлен при помощи работника западной благотворительной организации, который один из первых поведал миру при помощи СМИ о "прелестях" охватившей Афганистан наркоэпидемии.

шийся менее десяти лет назад и приведший к сегодняшнему состоянию дел, опять же был сопряжен с обострением военно-политической обстановки. Наиболее кардинальные изменения в динамике наркопроизводства произошли с появлением на арене политической жизни движения "Талибан" ("талиб" [пушту] — ищущий знаний, учащийся). Это фундаменталистское мусульманское движение, возникшее в 1994 г. в лагерях пуштунских беженцев в Пакистане и состоявшее в основном из учащихся духовных школ-медресе, обещало установить в Афганистане мир, закон и порядок, разоружить население. Однако на деле их приход в Афганистан привел к затяжной гражданской войне и введению жестких законов шариата в этой достаточно ортодоксальной мусульманской стране. Пуштунское по этнической принадлежности и суннитское по вере движение талибов провозгласило джихад и, прикрываясь им, приступило к физическому уничтожению части мусульман, принадлежащих другим этносам и течениям ислама, в первую очередь, оппозиции.

Ведение войны — это деятельность, характеризующаяся множеством расходных статей. Противоборствующие группировки вынуждены изыскивать всяческие возможности ее финансового обеспечения. Эти возможности были предоставлены (традиционно для Афганистана) наркобизнесом. Многочисленные военно-политические группировки, теперь воюющие не с "неверными" в лице советских войск и их "кабульских марионеток", а между собой, львиную долю своих военных расходов покрывают за счет продажи наркотиков и сбора налогов с наркопроизводителей.

На начальном этапе вступления в борьбу за власть (конец 1994 г.) талибы, пытаясь завоевать авторитет в глазах мирового сообщества, демонстративно уничтожали посевы наркосодержащих культур в Кандагаре, Ни-мрозе, в некоторых провинциях юга страны, выдавая себя за истинных поборников ислама. Однако так продолжалось недолго. И, хотя лидеры движения "Талибан" продолжали и продолжают заверять о своей непримиримости с наркобизнесом41, факты свидетельствуют об иных реалиях.

41 Так, вскоре после прихода к власти в Кабуле, администрация талибов обратилась к Генеральному Секретарю ООН Бутросу Гали с просьбой о содействии в контроле за наркотиками. 2 декабря 1996 г. по "Радио Шариата" выступил глава администрации талибов мулла Мохаммад Раббани со следующим обращением: "От имени Бога сострадательного и милосердного. Ваше Превосходительство! Производство, использование и торговля наркотиками распространяются как раковая опухоль каждый день, и это стало одной из наиболее болезненных международных проблем столетия и потенциальной угрозой и смертельной опасностью для человечества. Разрушительная и катастрофическая война с Красной Армией, военный и политический кризис и плохая социально-экономическая ситуация в Афганистане, к сожалению, привели к тому, что запрещенное культивирование опийного мака осуществляется в больших объемах в различных местностях в нашей стране. Это — предмет нашего общего интереса, так как для Афганистана одного — это неразрешимая проблема. Недавно установленная администрация Афганистана заявляет о своей политике и стратегии ускорения кампании против наркотиков на национальном и международном уровне. Для примера, Министерство иностранных дел Афганистана в меморандуме ООН, датированном 31-м октября, выражает полную готовность и поддержку для сотрудничества в антинаркотиковой кампании и для координации усилий в этом отношении со странами региона и со связанны-

В резолюциях Совета Безопасности ООН в тот период неоднократно подчеркивалась обеспокоенность «расширением выращивания, производства и оборота наркотиков в Афганистане, особенно в районах, контролируемых движением "Талибан"».42

Приходится констатировать, что во время режима талибов Афганистан стал крупнейшим в мире производителем наркотических средств опийной группы — опия-сырца, морфина и героина. В конце прошлого века свыше 9/10 афганского опия производилось из мака, выращенного на контролируемой талибами территории. Примерно с таким же раскладом Афганистан вступил в третье тысячелетие, оказавшись по объему наркопроизводства "впереди планеты всей". По данным Ц^БСР, талибы контролировали 90% той территории страны, где культивируется опийный мак, и собирали урожай, составляющий 97% от всего количества афганского наркосырья. Эмиссары от наркомафии в открытую, в организованном порядке скупали его у крестьян (в основном, у пуштунских племен, являющихся этнической основой движения "Талибан"). Затем сырье перерабатывалось в обладающих достаточной мощностью лабораториях и даже на заводах, основное количество которых было сосредоточено в районе городов Пе-шевар и Джелалабад. Помимо этого, как грибы после дождя множились мобильные мини-лаборатории, способные выпускать до 40 кг героина в сутки. Бесперебойное функционирование разветвленной сети таких лабораторий, которые можно устанавливать даже в частных домах, обеспечивает неиссякающий поток готовой наркопродукции.43 Взимающие 20% в виде налога на наркодельцов, включая перевозчиков наркотиков, талибы заинтересованы в максимальном развитии производства опиатов и особенно самого дорогостоящего из них — героина.44

Подобный, хотя и менее отлаженный, но действующий без серьезных сбоев механизм извлечения наркодоходов был организован антиталибской коалицией, во главе которой стоял фактический лидер Северного альянса, главнокомандующий правительственными войсками таджик Ах-

ми с этой проблемой международными Агентствами и ООН. Я заверяю Ваше Превосходительство, что недавно установленное Исламское Государство Афганистан (в этот период новое название страны — Исламский Эмират Афганистан — еще не было объявлено. — А.Т.), в соответствии с международными соглашениями и существующими финансовыми возможностями, неистово преследует производство, использование и торговлю наркотиками на территории Исламского Государства Афганистан. Однако, бесспорная потребность — это контроль за наркотиками и это предмет серьезного рассмотрения на международном уровне. Проблема не должна игнорироваться... Новое Афганское правительство надеется, что для программы контроля за наркотиками ООН, Ваше Превосходительство, будут предпринимать эффективные меры и необходимые решения относительно финансовой и технической помощи Исламскому Государству Афганистан, чтобы расширить продолжение кампании против различных аспектов, связанных с наркотиками" (ВВС. 1996. 4 декабря).

42 Резолюция 1214 (1998), принятая Советом Безопасности на его 3952-м заседании 8 декабря 1998 г. (8^/1214(1998).

43 См.: Князев А. Афганская война: связь с наркопроизводством (электронная версия). Адрес в Интернете: http:www.narcom.ru/ideas/socio/49.html.

44 См.: Транснациональный наркобизнес: новая глобальная угроза. С. 142.

мад Шах Масуд.45 Противостоящий талибам Северный альянс, перед которым также стояла и стоит насущная проблема самофинансирования, облагает аналогичным налогом партии наркотиков, направляющиеся в Таджикистан и Узбекистан. С самого начала вооруженного противостояния на подконтрольной антиталибским силам территории, пусть не с тем размахом, но все же было развернуто культивирование наркосодержащих растений и производство наркотических средств. Однако территория на пограничном с Таджикистаном северо-востоке страны, контролируемая в рассматриваемый период Северным альянсом, невелика, и производство наркотических средств опийной группы на ней осуществлялось в значительно меньших объемах, чем на остальной части Афганистана. Здесь следует иметь в виду то немаловажное обстоятельство, что в условиях высокогорья Гиндукуша очень мало земли, пригодной для посевов опийного мака. Основной объем курируемого Северным альянсом выпуска наркопродукции был сконцентрирован в районе города Файзабад. По оценкам, приводимым начальником отдела Пограничной группы ФПС России в Республике Таджикистан Валерием Поповым, на контролируемой антиталибской коалицией территории собиралось не более 10% опия-сырца от общеафганского объема , хотя реальнее всего этот показатель вряд ли превышал 6-7%. Участники антиталибского движения отставали от своих противников и по производственным мощностям по переработке опия-сырца в героин. Складывается впечатление, что расцвет наркоторговли на северо-востоке страны в большей степени отражал политические и административные слабости Исламского государства Афганистан, чем прямую политику извлечения доходов для оппозиционного руководства. Базируясь вблизи фронтовых линий, незаурядный полководец Ахмад Шах Масуд до самой своей гибели возглавлял довольно слабую в организационном отношении антиталибскую коалицию, участники которой проявляли номинальную принадлежность к Исламскому государству Афганистан. Некоторые из них являлись действительно тесными союзниками, например, S. Khan, который взял власть в южном Бадахшане в конце 1999 г. Однако лояльность других проявлялась больше на словах, и у Масуда не было возможности добиваться исполнения изданных им приказов путем применения или угрозы применения реальной военно-политической силы. Особенно это верно по отношению к директивам, касающимся такой финансово чувствительной проблемы, как торговля наркотиками. В сложившейся ситуации начало Масудом жесткой антинаркотической кампании в своем тылу против хорошо окопавшихся местных командиров было бы для него равносильно самоубийству. В тот период позиция Раббани четко демонстрировала административную немощь Исламского государства

45 9 сентября 2001 г. Ахмад Шах Масуд был убит талибами-смертниками в своем штабе, что вызвало новый всплеск боевых действий моджахедов "Северного альянса" против "Талибана".

46 См.: Попов В. Афганистан сажает Европу на иглу // Независимая газета. N 233 (2295). 2000. 8 декабря.

Афганистан. В качестве президента он находился в Файзабаде, где встречал делегации иностранных дипломатов и финансовых доноров из Исламабада, которые редко упускали возможность подчеркнуть важность снижения производства наркотических средств опийной группы на территории государства. Опийный мак тем временем расцветал вдоль дорог к югу и западу от города и, согласно данным A. Davis, опубликованным в журнале "Jane's Intelligence Review", по крайней мере, три героиновых предприятия находились буквально в прямой видимости из Файзабада: в деревне Battosh, недалеко от аэропорта, в деревне Utranchi, расположенной в семи километрах от города (лаборатория, руководимая полевым командиром, таджиком N. Mohamad) и в деревне Tergani — в трех километрах (под руководством еще одного таджика — командира Lahil).

Позиция движения "Талибан" и Северного альянса в отношении развития наркобизнеса двойственна и лицемерна. А так как проблема нарко-тизма возведена в ранг одной из самых серьезных проблем мирового сообщества, любые действия или даже высказывания руководителей с той и другой стороны, касающиеся наркотиков, крайне политизированы.

Официально талибы проповедуют вечные заповеди Корана и выступают против выращивания опийного мака и конопли, производства наркотиков и их потребления, ведут, хотя и неохотно, переговоры с органами международного контроля наркотиков ООН (Программой по международному контролю над наркотиками, Международным комитетом по контролю над наркотиками), Управлением по борьбе с наркотиками США (Drug Enforcement Administration) и другими организациями о совместной борьбе с наркобизнесом. На деле недостаток средств на войну и экономический кризис в стране заставил их практически легализовать производство опиатов и даже организовать в провинции Герат школу по обучению крестьян более совершенной агротехнике выращивания опийного мака и сбора опия-сырца.

Справедливости ради надо сказать, что талибами был создан прецедент по свертыванию наркопроизводства. После введения в июле 2000 г. лидером "Талибана" муллой Омаром запрета на выращивание опийного мака в подконтрольных исламской милиции провинциях Афганистана произошла необыкновенная трансформация в сельском секторе — площади посевов этой наркосодержащей культуры и, соответственно, производство опия и героина заметно уменьшились. (Правда, сокращению производства наркотических средств опийной группы в Афганистане способствовала и сильнейшая засуха в стране летом 2000 г.) Такой ход был предпринят талибами под давлением ООН и мирового сообщества и в надежде на международное признание их политического режима. В северо-восточной части Афганистана, находящейся под контролем оппозиционного "Талибану" Объединенного фронта, таких изменений не произошло. Воодушевленные своим успехом в искоренении наркопроизводства, талибские лидеры незамедлительно обвинили своего главного соперника Ахма-

да Шаха Масуда в покровительстве наркобизнесу, особенно указывая на то, что военная авиация Объединенного фронта используется для перевозки наркотиков через границу. В свою очередь, Масуд отверг эти обвинения, заверив в интервью, что он категорически против наркоторговли. В то же время он был вынужден признать очевидное: северо-восточный анклав, контролируемый Объединенным фронтом, стал активно использоваться в качестве транзитной территории для транспортировки наркотиков за пределы Афганистана. В ходе интервью Ахмад Шах Масуд предпочел не останавливаться на вопросах производства наркотических средств опийной группы в регионе. Однако и он, и Б. Раббани, президент Исламского государства Афганистан, дали ясно понять, что вследствие неоспоримого успеха "Талибана" центр международного наркопроизводства и наркоторговли стал в определенной степени смещаться в сторону подконтрольных антиталибской коалицией территорий.

Со своей стороны Ахмад Шах Масуд, в силу его зависимости от поставок военной помощи из стран СНГ, вынужден был издать специальный указ, запрещающий выращивать на подконтрольной антиталибской коалиции территории опийный мак и предписывающий войсковым подразделениям уничтожать выявленные посевы. Это распоряжение, конечно же, имело чисто номинальное значение, к которому мало кто прислушивался и уж точно никто не торопился исполнять. Обобщение всей возможной статистики свидетельствует: около трех процентов опия все-таки производилось на территориях, находящихся под контролем правительства, и эта цифра увеличивается. Понятно, что в условиях воюющей страны полный контроль за деятельностью такого рода осуществлять практически невозможно, а во многих случаях (и это главное) — невыгодно.

Вследствие вооруженного вторжения США и сил международного альянса на территорию Афганистана в 2001 г. произошел передел сфер влияния, который привел к новой расстановке афганских политических сил. Изменения на военно-политической арене, в свою очередь, вызвали кардинальные изменения в наркобизнесе. Рассмотрим данный период подробнее.

Итак, главными событиями 2001 г., накалившими военно-политическую обстановку до предела, явились террористические акты исламских экстремистов в США и последовавшая вслед за этим широкомасштабная антитеррористическая операция американских вооруженных сил и международного альянса в Афганистане. После трагических событий 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке (уничтожения террористами двух зданий Всемирного торгового центра) противостояние вылилось в прямой вооруженный конфликт. Инициированная США наступательная операция "Enduring Freedom", нацеленная на искоренение сети террористической организации "Аль-Каида", и сотрудничающего с ней режима "Талибан", началась 7 октября 2001 г. после периода большого ожидания.

"Отголоском" проведенной военной операции стали некоторые пози-

тивные изменения наркоситуации, выражающиеся в уменьшении интенсивности контрабандных наркопотоков афганского происхождения по всем основным направлениям, в том числе по северному маршруту транспортировки (через территории Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана и далее через Кыргызстан, Казахстан в Россию, страны Западной Европы, Скандинавию, на восточное побережье США и Канады). Анализ имеющихся данных свидетельствует, что за период с начала развертывания вооруженными силами США (во взаимодействии с Северным альянсом) боевых действий на территории Афганистана поток наркотических средств из данного региона по "северному коридору" временно сократился. В частности, статистика произведенных таможенными органами задержаний контрабанды героина свидетельствует о резком снижении в 2002 г. общей массы данного наркотического средства, изъятого из незаконного оборота, при незначительном снижении количества случаев задержаний по сравнению с прошлым годом. Если в 2001 г. в ходе 221 задержания было изъято 308,202 кг героина, то в 2002 г. в результате 218 задержаний — только 146,183 кг.47

Обозначенная тенденция главным образом была обусловлена тем, что в связи с ростом напряженности в Афганистане сопредельными с ним государствами были значительно повышены меры безопасности в целях недопущения террористических акций на их территориях, приняты дополнительные меры по укреплению границ: в приграничных районах были сконцентрированы значительные силы органов безопасности, туда же передислоцированы усиленные армейские подразделения. Такие превентивные меры в приграничной полосе применили почти все страны (Индия, Узбекистан, Таджикистан, Иран), граничащие с Афганистаном. Ираном была существенно увеличена насыщенность пограничных территорий армейскими формированиями, специальные подразделения которых ранее весьма успешно вели борьбу с контрабандой наркотиков на своем направлении. 8

В то же время нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что основные маршруты транспортировки наркотических средств не прекратили свое существование полностью. Сказанное, в первую очередь, касается южного маршрута — через территорию Пакистана. Из Карачи наркотики морским или воздушным путем перебрасываются в Европу, США, страны Южной Азии, Ближнего Востока и Северной Африки. Отнюдь не исчерпал своих возможностей и упомянутый мною северный маршрут. В частности, продолжал функционировать наркотрафик, проходящий через таджикскую территорию, несмотря на то, что с началом проведения США и их союзниками международной контртеррористической операции силовыми структурами Республики Таджикистан совместно с группой погранвойск

47 См.: Транснациональный наркобизнес: новая глобальная угроза. С. 143.

48 См.: Производство наркотиков в Афганистане во время правления "Талибан" // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати): Ежемесячный информационный бюллетень. 2003. N 2. М., 2002. С. 5.

Федеральной пограничной службы России и 201-й мотострелковой дивизией Вооруженных Сил России организовано усиленное прикрытие афгано-таджикской границы. Более затруднительным стало совершение контрабандных перемещений наркотиков по западному маршруту — через Иран (Захедан, Тегеран, Тембриз) в Стамбул и далее в Западную Европу и США. Однако, несмотря на решительные меры иранских властей по укреплению границы с Афганистаном, транспортировка наркотиков осуществлялась и осуществляется в настоящее время и по этому направлению — преимущественно вооруженными группами афганцев с использованием автомобильного и гужевого транспорта.49

Необходимо также учитывать, что граничащий с Афганистаном Пакистан в транснациональном наркотрафике играет роль не только транзитного государства. Эта страна была и остается потенциально крупным региональным производителем наркотических средств опийной группы50, способным успешно выполнять функции по переработке афганского наркосырья в готовую продукцию (героин) и обеспечивать, таким образом, непрерывность наркопотоков. Значительно возросшая в результате активизации военных действий миграция в Пакистан афганских беженцев — выходцев из районов традиционного возделывания опийного мака, имеющих прочные связи с наркодельцами на своей родине, безусловно, способствует осуществлению такой кооперации.

С падением режима талибов и приходом к власти при поддержке США представителей других афганских политических и религиозных групп, не имеющих никаких внешнеполитических обязательств по контролю над наркотиками, уже на тот момент было нельзя с уверенностью гарантировать стабилизацию наркоситуации в стране и регионе. И действительно, по информации Главного управления по борьбе с контрабандой ГТК России, наркопроизводство в Афганистане стало достаточно быстро наверстывать упущенное.51 Более того, анализ криминогенной обстановки того периода, позволял прогнозировать дальнейшую активизацию афганской наркоторговли и значительное увеличение объема незаконного оборота наркотиков в короткие сроки. Такой вывод, в частности, вытекал из того, что в результате антитеррористической операции сфера наркобизнеса осталась практически не затронутой. Пуштунские племена, контролировавшие районы произрастания наркосодержащих растений и производства наркотических средств, сохранили за собой эти позиции. Плантации не

49 См.: Таможня и наркотики: Обзор задержаний контрабанды наркотиков в 2002 году. М., 2003.

50 В 90-е гг. XX в. площади, занятые в Пакистане под наркоплантации, были доведены до 3 тыс. гектаров, на них ежегодно производилось около 65 тонн опия. На территории этой страны функционирует большое число оснащенных по последнему слову техники лабораторий, которые перерабатывают опий, в том числе завозимый из Афганистана, в героин. Можно с уверенностью сказать, что произошло сращивание афганских и пакистанских наркокартелей.

51 См.: Таможенники мира против наркомафии / Таможня: информационно-аналитическое обозрение. 2002. N 12 (61). С. 6.

52

уничтожались/ Таким образом, проведенная военная операция не сказалась на благополучии афганской наркомафии и, соответственно, не нанесла ощутимого ущерба финансовой основе экстремистского и сепаратистского движения, террористической деятельности.

Несмотря на нанесенный удар по основным вооруженным формированиям движения "Талибан" и международной террористической организации "Аль-Каида", их подпольные структуры продолжают функционировать. Большая часть бандитских формирований перешла на территорию приграничных провинций Пакистана или нашла убежище в зоне "свободных" пуштунских племен. Меньше всего пострадала "Аль-Каида" и не могла пострадать, потому что корни ее — в Саудовской Аравии. В том, что главные цели антитеррористической операции не были достигнуты, признаются и некоторые высокопоставленные лица в Соединенных Штатах. Сенатор Боб Грэхем, председатель сенатской комиссии по делам разведывательных служб, в июне 2002 г. подвел итог войны в Афганистане такими словами: "Нам не удалось подавить сети Аль-Каиды и Талибана".53 Нам остается только продолжить фразу: и они предпринимают максимум усилий для возрождения наркобизнеса — основы своего финансового благополучия.

Необходимо принимать во внимание и то обстоятельство, что к наркоторговле причастен основной противник талибов — "Северный альянс", использующий для транспортировки наркотиков как наземные, так и воздушные виды транспорта (это обстоятельство было подробно рассмотрено мною ранее). После того, как влияние "Талибана" заметно снизилось, было зафиксировано увеличение объема незаконного оборота наркотиков под протекцией или при попустительстве антиталибских вооруженных формирований. Не остаются безучастными к наркобизнесу и иные военно-политические силы Афганистана. Помимо всего прочего, не следует забывать, что талибами за годы их правления были накоплены значительные запасы опия и героина, которые не были уничтожены во время контртеррористической операции и сейчас используются для возрождения наркотрафика. В частности, известно, что в афганском приграничье в 2002 г. было накоплено не менее 1,5-2 тыс. тонн опия-сырца и 2 тонны героина, предназначенного для переброски в Таджикистан. Эти запасы позволяют транспортировать наркотики через афгано-таджикскую границу практически непрерывно. Да и самих талибов полностью сбрасывать со счетов нельзя.

Основываясь на изложенном, эксперты говорили о высокой вероятно-

52 Было высказано предположение, что, возможно, США не решились на этот шаг, чтобы до конца не дестабилизировать ситуацию в Афганистане: ведь значительная часть населения страны живет на средства от наркобизнеса (по экспертным оценкам, сегодня более 1,5 млн. человек заняты выращиванием наркосодержащих растений и производством наркотических средств). Однако нам это объяснение представляется не соответствующим истинному положению вещей: вряд ли вероятность наступления подобных последствий остановила бы Соединенные Штаты. Скорее, существование афганской наркоугрозы должно еще послужить политическим интересам "гипердержавы".

53 Цит. по: Ключников Б. Ф. Исламизм, США и Европа: Война объявлена! М., 2003. С. 180. ВВС World Service. 13 July. 2002.

сти достаточно быстрой "реабилитации" Афганистана на мировом нарко-рынке.54 Время показало, что этим прогнозам было суждено сбыться: в настоящее время афганское наркопроизводство вышло на новый виток развития, и транснациональные потоки наркотических средств афганского происхождения восстановились. Несколько изменились лишь маршруты транспортировки товара от производителя к потребителю, что, в общем, не удивительно, ведь организация доставки наркотиков адресату подчиняется законам "криминальной транспортной логистики" и выбор канала доставки осуществляется не только на основе простого экономического расчета транспортных расходов, но и с учетом, во-первых, всех благоприятствующих условий (по сути, криминогенных детерминант), а во-вторых, противодействия всех возможных оппонентов — государственных структур (вооруженных сил, правоохранительных органов, спецслужб), конкурирующих преступных групп, политических противников и т.д. В зависимости от складывающихся условий, препятствующих или, наоборот, благоприятствующих осуществлению контрабандной деятельности, происходит и динамичное изменение наркомаршрутов.

Восстановление торгово-экономических отношений Афганистана с внешним миром после завершения основного этапа военной антитеррористической операции международных сил естественным образом способствовало возобновлению грузовых перевозок (в частности, автомобильных и железнодорожных) и создало предпосылки к активному использованию наркотрафикантами данного канала для переброски крупных партий наркотиков. Способствует контрабанде наркотиков и возросший пассажиропоток, в том числе заметно увеличившаяся вследствие боевых действий миграция населения. Изучение материалов оперативно-розыскной деятельности и следственной практики подтверждает сказанное.

Суммируя изложенное, можно утверждать, что последствия военного присутствия США в Центральной Азии — это повторение истории, свидетелем которой в очередной раз стала международная общественность. Вывод напрашивается однозначный: достижение краткосрочных политических интересов отнюдь не обеспечивает долгосрочной стабильности в экономической, политической, правовой, духовной и иных сферах и, соответственно, не может являться гарантией улучшений наркоситуации.

Анализ динамики наркооборота в данном регионе позволяет констатировать, что после временного спада все вернулось на "круги своя". Более того, в 2002 г. территории незаконных посевов опийного мака, ранее контролировавшиеся талибами, расширились, что привело к их десятикратному (!) увеличению и, соответственно, к значительному возрастанию объема собираемого урожая и производимого героина.

Сейчас, как и раньше, все героиновые предприятия в Афганистане работают под протекцией местных командиров. Вооруженная защита также

54 См.: Таможня и наркотики: Обзор задержаний контрабанды наркотиков в 2001 г. М., 2002.

предоставляется для обеспечения успеха операций по транспортировке наркотических средств и их прекурсоров. Основные наркопотоки внутри Афганистана и контрабандные поставки за его пределы осуществляются специальными курьерами под охраной боевых групп, покровительствующих им полевых командиров. Вооруженные формирования получают от наркотрафикантов плату за транспортировку по афганской территории гашиша, опия-сырца, морфина, героина и необходимого для его производства уксусного ангидрида, причем на тех же основаниях, что и с других грузов. Регулярные поборы осуществляются и с функционирующих нарколабораторий. Полученные средства, как было сказано, идут в основном на покрытие военных расходов.

Рэкетом занимаются не только боевики. В сельских районах религиозные лидеры (муллы) взимают с крестьян, культивирующих опийный мак, так же, как за другие сельскохозяйственные культуры, 10% налог (ушер). Если крестьяне не имеют денег, они передают 1/10 сбора опия-сырца мулле, который продает его местным наркодельцам.

Естественно, что все обладающие реальной силой афганские структуры, независимо от их политических и религиозных убеждений, предоставляют наркопроизводству "режим наибольшего благоприятствования". Подобная политика в отношении наркотиков, в которой единодушны как находящиеся в жесткой конфронтации силы талибов и Северного альянса, так и ряд других фракций, имеющих свою долю наркодоходов, привела к резкому обострению наркоситуации в Афганистане, последствия которой ощущает, как минимум, полмира.55

Война наносит ощутимый ущерб социально-экономической сфере и подталкивает широкие слои афганского населения к использованию наркодоходов для выживания в этих тяжелейших условиях. Не будет большим преувеличением то утверждение, что производство и реализация наркотических средств стали сегодня основой жизнеобеспечения этой многострадальной страны. Но, что более опасно, наркоденьги являются питательной средой для различных радикально настроенных движений, религиозного экстремизма, террористических организаций. Финансовые поступления от продажи наркотиков направляются преимущественно на содержание вооруженных формирований, независимо от их политических ориентаций и структурной принадлежности, и лишь мизерная часть этих доходов достается крестьянам. В связи с бесконечным затягиванием боевых действий, международной изоляцией страны, разрухой всех звеньев экономики данный вид преступной деятельности становится в Афганистане с каждым годом все более массовым, организованным и уже давно несет угрозу не только Центрально-азиатскому региону, но и всему мировому сообществу. С большой долей вероятности можно утверждать, что высокий уровень наркопроизводства сохранится здесь в ближайшие годы.

55 Подробнее см. также: Возможные последствия военного присутствия США в Центральной Азии // Указ. бюллетень. С. 14-18.

Заканчивая разговор об Афганистане и происходящем там наркобуме, представляется логичным перейти к анализу наркоситуации в близлежащем исламском государстве — Таджикистане. Тенденции ее развития во многом предопределяются афганскими событиями, и, прежде всего, конечно, военно-политическими. Исторически сложившиеся тесные экономические, политические, культурные, религиозные связи Афганистана с его северным соседом, протяженная общая граница между ними — почти 1400 км, иные "точки соприкосновения" стали основой для зарождения и интенсивного развития единого наркотрафика, обеспечивающего смертоносным товаром многие страны Европы и Азии.

В настоящее время Таджикистан является мощнейшей перевалочной базой (в общем объеме транспортировки афганских наркотиков через Центральную Азию он занял первое место) и относительно крупным наркопроизводителем. Способствовала этому сложившаяся в республике ситуация, напоминавшая "басмаческие времена" 30-х гг. В окрестностях крупных городов и в труднодоступных горных районах дислоцировались вооруженные формирования "оппозиционеров". Характерную окраску обстановке придавал тот факт, что вооруженная оппозиция примерно на 70% содержалась именно за счет продажи наркотиков. Весьма активное участие в наркобизнесе принимали боевики оппозиционного Движения исламского возрождения Таджикистана (ДИВТ). Члены этой организации многократно задерживались при нелегальном переходе через границу с крупными партиями наркотических средств.

Усилению криминогенных процессов, эскалации военно-политической и социальной напряженности в республике и в сопредельных государствах способствует функционирование на ее территории многочисленных террористических группировок, в том числе международного уровня. По данным, представленным министром безопасности Республики Таджикистана Х. С. Абдурахимовым, правоохранительными органами и спецслужбами Таджикистана за последние пять лет (в период с 1998 по 2002 гг.) раскрыто 28 террористических, 24 диверсионные акции, обезврежено 15 террористических групп.56 Как мы уже подчеркивали, преступная деятельность таких структур во многом обязана финансовым вливаниям со стороны наркобизнеса. Активизация терроризма в регионе находится в прямой зависимости от увеличения объема незаконного оборота наркотиков и, соответственно, от роста наркодоходов. И наоборот, подрывная деятельность террористических организаций способствует сохранению нестабильности как условия существования и развития наркобизнеса.

В тот период сложность военно-политической обстановки и наркоситуации в Таджикистане заключалась и в том, что они вполне могли развиться по "афганскому варианту". В годы гражданской войны (1992-1993 гг.) из-за отсутствия должного контроля со стороны официальных властей в

56 См.: Абдурахимов Х. С. Об организации совместной борьбы с международным терроризмом и контрабандой наркотиков // Проблемы современной экономики: Евразийский международный научно-аналитический журнал. N 3/4. 2002. С. 62.

некоторых горных районах наблюдалось значительное увеличение площади посевов наркосодержащих культур.57 Резко возросли масштабы сращивания афганских наркодельцов с таджикскими криминальными структурами, осуществляющими регулярные контрабандные поставки наркотиков в страну и далее транзитом в другие государства, в том числе — в Россию.

Судя по всему, наркоконтрабанда из Афганистана в Таджикистан хорошо налажена и обеспечивается вооруженным прикрытием. Члены организованных преступных групп, специализирующихся в сфере наркобизнеса, постоянно совершенствуют тактику своих действий по перемещению наркотиков через таможенную границу. Ими широко используется современная мобильная связь, защищенная от прослушивания, которой нет у пограничников. Непосредственно перед переброской груза наркотиков в течение нескольких дней проводится интенсивная разведка местности. На ложных направлениях осуществляются демонстративные отвлекающие действия, имитирующие попытки контрабандного перемещения наркотиков. Сам прорыв осуществляется под прикрытием боевых групп как с афганской, так и с таджикской стороны. Зачастую упредить такие действия наркоконтрабандистов попросту не удается, что приводит к ожесточенным боестолкновениям, ставшим уже привычным элементом слу-жебно-боевой деятельности пограничных отрядов.58 Ситуацию осложняет то, что в преступную деятельность в сфере незаконного оборота наркотиков вовлекаются отдельные сотрудники спецслужб и государственных органов Таджикистана. Отмечались случаи участия таджикских пограничников в перемещении наркотиков через охраняемые ими участки границы.

По данным экспертов, объем наркотических средств, переправляемых через афганотаджикскую границу, колеблется от 8 до 10 тонн в месяц. Правоохранительными органами из незаконного оборота изымается лишь мизерная часть экспортируемой афганской наркопродукции.

Понятно, что в подавляющем большинстве случаев Таджикистан — это не конечная точка для наркотрафика, берущего свое начало в Афганистане. Героин афганского происхождения переправляется в иные государства, в том числе в Россию. В 2001 г. таможенными органами Российской Федерации было проведено 58 задержаний контрабанды наркотиков, ввозимых из Таджикистана, в 2002 г. — 56 задержаний.

Так, в период с 29 июня по 5 июля 2001 г. Астраханской таможней совместно с УФСБ по Астраханской области были проведены мероприятия по пресечению контрабанды наркотиков на канале грузового железнодорожного транспорта, в ходе которых была задержана крупная партия героина — 134,9 кг. Наркотическое средство было сокрыто в тайниках, обору-

57 См.: Искандаров К. Наркобизнес в Таджикистане: связь с афганским конфликтом (электронная версия). Адрес в Интернете: http:www.cac.org/journal/cac06_1999/iskandarov. shtml.

58 См.: Попов В. Указ. соч.

дованных в вагонах-рефрижераторах, которые следовали по маршруту г. Курган-Тюбе (Таджикистан) — Россия — г. Ильичевск (Украина). В ходе досмотра этих вагонов было также обнаружено 7,7 кг марихуаны.59

В другом случае, 7 октября 2002 г. сотрудниками отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Красноярской таможни в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий по выявлению и пресечению каналов наркоконтрабанды было обнаружено 14,358 кг героина афганского происхождения, упакованного в 15 полимерных пакетов и сокрытого в ящиках с яблоками. Груз яблок следовал из Республики Таджикистан в железнодорожном вагоне.

В период с 23 по 25 ноября 2002 г. сотрудниками Сибирской оперативной таможни совместно с ГУБНОН МВД России, ФСБ России, ОРБ Западно-Сибирского УВДТ, УБНОН МВД Республики Таджикистан проведены оперативно-розыскные мероприятия по реализации оперативной информации в отношении контрабанды наркотических средств, перемещаемых железнодорожным транспортом из Таджикистана в Россию. В ходе этих мероприятий был проведен таможенный досмотр груза с сельхозпродукцией, перевозимого по маршруту ст. Пролетарск (Таджикистан) — ст. Чита. В результате досмотра было обнаружено 10 упаковок с героином, сокрытым в мешках с луком. Общий вес наркотического средства составил 9,6 кг.60 Перечень задержаний можно продолжить.

Анализ наркоситуации в Республике Таджикистан, складывающейся на протяжении нескольких последних лет, приводит к выводу о том, что эта страна стала не только транзитным перевалочным пунктом, но и производителем, и поставщиком собственной наркопродукции. Масштабы наркопроизводства, организуемого в основном на контролируемых Объединенной таджикской оппозицией территории, растут день ото дня. Так, например, колхозы Пенджикентского, Айнийского и Шахристанского районов Согдийской области начали открыто сеять опийный мак и коноплю на землях сельскохозяйственного значения. На значительной территории республики произрастает и собирается эфедра — исходное сырье для производства сильнодействующего средства эфедрина и наркотического средства эфедрона. Наркосодержащие растения выращиваются в Хатлонской области, Горном Бадахшане, Кофарнихонском районе и некоторых других местах. В стране за 2001 г. и семь месяцев 2002 г. изъято 9370 кг наркотиков, в том числе 4605 кг героина, 3638 кг опия-сырца, 866 кг наркотических средств каннабисной группы.61

Изучение существующего положения вещей позволило К. Искандаро-ву, ведущему научному сотруднику Института мировой экономики и международных отношений Академии наук Республики Таджикистан, сде-

59 См.: Таможня и наркотики: Обзор задержаний контрабанды наркотиков в 2001 г. М., 2002.

60 См.: Таможня и наркотики: Обзор задержаний контрабанды наркотиков в 2002 году. М., 2003.

61 См.: Абдурахимов Х. С. Указ. соч. С. 61.

лать следующий категоричный вывод: "...вся борьба против наркобизнеса в Таджикистане не даст желаемого результата, пока в Афганистане идет война, и в стране имеется огромное количество плантаций наркосодержащих культур, пока различные военно-политические силы Афганистана заинтересованы в увеличении объема производства наркотиков".62

Я считаю, что в процитированном высказывании, безусловно, есть рациональное зерно, и наши исследования подтверждают то, что афганский конфликт является мощнейшим фактором эскалации незаконного оборота наркотиков и распространения наркоманий во многих регионах, а в азиатском — в первую очередь. Однако полностью взваливать вину на "соседа" и делать фатальный вывод о невозможности достижения намеченных целей в борьбе с наркотизмом, пока там, за рубежом, не закончится война, представляется не совсем корректным. Подтверждением моих слов может служить пример Ирана, имеющего протяженную границу с Афганистаном, — первоначального участника "Золотого треугольника", территория которого также активно использовалась для производства наркотиков и их переброски на международный рынок (особенно до исламской революции 1979 г.)63. Тем не менее, со временем власти Ирана сумели ограничить наркопроизводство и транзитный поток зелья и сегодня достаточно эффективно противодействуют афганской наркоугрозе. По данным МККН, в 1999 г. на долю Ирана пришлось 80% мировой конфискации опиатов. Деятельность правоохранительных органов этого государства по борьбе с наркобизнесом получила высокую оценку ООН, несмотря на то, что через его территорию продолжает идти значительный транзит наркотиков из Афганистана.

Поэтому полностью снимать с себя ответственность за разгул наркопреступности в стране недопустимо. Тенденции развития наркотизма в Таджикистане определяются не только внешними факторами, к которым относится вооруженное противоборство в Афганистане и связанная с ним экспансия афганского наркобизнеса, но и комплексом внутренних негативных процессов и явлений, сформировавшихся на таджикской земле. Одной из основных причин роста наркобизнеса в Таджикистане является стремительное падение уровня жизни местного населения — результат аккумуляции негативных процессов и явлений, порожденных либо усугубленных войной. Именно социально-экономические трудности толкают многих людей на преступления, связанные с наркотиками. Сегодня 80%

62 См.: Искандаров К. Указ. соч.

63 Иранская революция 1979 г., свержение шаха и приход к власти мусульманских фундаменталистов во главе с аятоллой Р. Хомейни привели к сокращению производства наркотических средств, но не смогли искоренить в стране наркоманию и наркобизнес, несмотря на предпринятые жесткие меры. В конце 80-х гг. за нарушение закона о запрещении распространения и потребления наркотических средств было казнено почти 2 тыс. человек и отправлено в трудовые лагеря 5 тыс. наркоманов. Тем не менее, по оценке американских экспертов, даже в этот период численность иранцев, употребляющих наркотики, составляла свыше 1 млн. человек. После смерти Р. Хомейни в Иране по-прежнему действует почти вся созданная при нем система по борьбе с наркобизнесом.

(4/5) населения Таджикистана живет за чертой бедности. В основном преступления в сфере незаконного оборота наркотиков совершают неработающие граждане. Так, из 1020 осужденных в 1998 г. в Республике Таджикистан за наркопреступления 85%, на момент их совершения, нигде не работали. А безработица в Таджикистане стала настоящим бедствием для взрослого населения. По неофициальным данным, каждый десятый из числа трудоспособного населения — безработный. Согласно иным сведениям, более 25% экономически активного населения не занято в трудовой деятельности.

Результаты социально-демографических и криминологических исследований свидетельствуют, что в последние годы резко увеличилось число женщин таджикской национальности, совершающих наркопреступления. Уже в 1998 г. из общего числа осужденных в Таджикистане за незаконный оборот наркотиков женщины составили 43,8%. Такая высокая степень вовлеченности женщин в наркобизнес становится понятной, если учесть тот факт, что в Республике Таджикистан все большее распространение среди женской части населения получает нищета. Свертывание и остановка производства "бьют", прежде всего, по прекрасной половине человечества, так как руководство предприятий в первую очередь старается избавиться от женщин — "невыгодных" социальных льготников. В настоящее время доходы (включая заработную плату) значительной части женского населения ниже прожиточного минимума. В регультате вооруженного конфликта более 26 тыс. таджичек потеряли своих мужей и были вынуждены сами вести хозяйство, 55,3 тысячи детей остались сиротами.64

В таких тяжелых условиях участие в наркобизнесе является одной из немногих реальных возможностей остаться на плаву, выжить (большинство "рядовых" участников наркотрафика даже не мечтает о том, чтобы обогатиться). Хочется, чтобы не быть неправильно понятым, уточнить: это не в коей мере не оправдание наркопреступности: выживать за счет принесения в жертву жизней многих других людей не допустимо ни с позиции морали, ни с позиции права. Настоящая статья посвящена исследованию проблемы детерминации наркобизнеса, и именно об этом я веду речь.

Обзоры задержаний контрабанды наркотических средств, подготавливаемые Главным управлением по борьбе с контрабандой Государственного таможенного комитета Российской Федерации (ГТК), результаты проведенного автором интервьюирования сотрудников отделов по борьбе с контрабандой наркотиков таможен различных регионов однозначно свидетельствуют о заметной доле преступлений, совершаемых наркокурьерами таджикской национальности, в общем объеме наркоконтрабанды, и о тенденции увеличения среди них числа женщин и детей, задействованных в данной криминальной деятельности.

По информации представительств ГТК за рубежом, на протяжении последних лет в Таджикистане наблюдается тенденция значительных струк-

64 См.: Таджикистан. Отчет по человеческому развитию. 1998. Душанбе. ПРООН.

турных изменений в криминалитете. Происходит процесс сращивания мелких преступных групп, образованных по земляческому, этническому или родственному признаку. Результатом криминальной консолидации стали несколько многонациональных, хорошо организованных наркокартелей с четкой иерархией, преступными связями в ближнем и дальнем зарубежье и другими признаками, характерными для преступного сообщества.

Расширение масштабов деятельности таджикской наркомафии следует рассматривать в контексте сложившихся военно-политических и социально-экономических реалий страны. В условиях постконфликтного восстановления у правительства Таджикистана не хватает сил и средств, чтобы вести эффективную борьбу против наркобизнеса. Предпринимаемые правоохранительными и иными государственными органами меры не способны предотвратить наркоугрозу. На фоне порожденного прогремевшей гражданской войной тотального кризиса значительные финансовые средства, которыми оперирует наркомафия, дают ей возможность без труда рекрутировать местных жителей, расширять коррумпированные связи среди сотрудников правоохранительных органов, в том числе таможенной и пограничной служб. Усиленная наркотизация общества катализирует процесс его расслоения, в результате которого одни — те, кто в той или иной степени включился в наркобизнес, пытаются выжить, другие — сколачивают на этом капиталы, исчисляющиеся миллионами долларов, третьи становятся наркоманами и гибнут.

Таким образом, и в Таджикистане отчетливо прослеживается связь между вооруженным конфликтом и наркобизнесом, выражающаяся в их параллельном взаимообусловливающем развитии. Что касается всего региона, то на сегодняшний день происходящая здесь наркоэкспансия представляет собой трудно контролируемый процесс, переросший из региональной проблемы в мировую.

Продолжая наш обзор наркоситуации в различных регионах мира под избранным углом зрения и переместившись из Центральной и Средней Азии в Юго-Восточную, мы обнаружим, что положение в Афганистане во многих аспектах и, в частности, по наличию вооруженных конфликтов, напоминает обстановку на севере Мьянмы — страны Золотого треугольника, занимающей в настоящее время второе место в мире по производству опиатов. То, что названные страны делят на настоящий момент 1-е и 2-е места по производству наркотических средств опийной группы, в контексте нашего исследования трудно назвать простым совпадением.

В Мьянме нелегальное производство опиатов сконцентрировано, в основном, в штате Шан, на границе с Таиландом, где обитают мятежные племена, ведущие многолетнюю борьбу за свою независимость. Эти малодоступные территории находятся под контролем партизанских групп, которые под лозунгами пресловутой независимости создали крупные наркокартели и, обогащаясь за счет торговли наркотиками, обеспечивают себя

оружием. Здесь же находится империя наиболее известного и крупнейшего наркобарона Юго-Восточной Азии Кхун Са, выдающего себя за борца за права шанского народа. Прибыли от наркобизнеса позволяли Кхун Са содержать собственную армию, обеспечивающую контроль над территорией провинции, расширять наркопроизводство за счет модернизации его инфраструктуры (строительства новых героиновых лабораторий, дорог, главным образом, в Таиланд), вести переговоры в Таиланде и Гонконге по вопросам организации экспортных поставок наркотиков. Крупномасштабные операции, проводимые правительством Мьянмы против наркобарона, завершились относительным успехом — была разгромлена лишь часть отрядов и нарколабораторий, а сам Кхун Са остался на свободе.65

На сегодняшний момент наркоситуация в этом регионе складывается весьма неблагоприятно: на Мьянму приходится львиная доля производства опия — примерно 90% всего наркопроизводства в Юго-Восточной Азии. Хотя каких-то надежных исчислений объема оборота наркотических средств опийной группы нами обнаружено не было, существуют оценочные данные Госдепартамента США, согласно которым в 1998 г. в Бирме было произведено 1750 т (на 26% меньше, чем в 1997 г.).66 Опийный мак является основной товарной культурой, выращиваемой фермерами в гористых районах на севере страны. Автономия, предоставленная этим районам идущим на политический компромисс правительством страны, практически означает, что правительственные войска не имеют прав вторгаться туда без специального разрешения вооруженных групп. Конечно же, такой "льготой" не преминули воспользоваться наркоторговцы, беспрепятственно расширяя свой бизнес. Армия, более 40 лет находящаяся у власти в Бирме (Мьянме), не только не смогла навести в стране порядок, но и сама, по мнению многих обозревателей, участвует в извлечении прямых или косвенных доходов от торговли наркотиками.

Тенденция одновременной активизации военных действий и наркопреступности отчетливо прослеживается не только в рассмотренных выше центрах производства наркотиков, но и в регионах, которые к таковым отнести нельзя, например, в Европе. Новый материал для размышлений по этому поводу дал вооруженный конфликт в Косово, ознаменовавший очередной этап (после Боснии) по формированию исламистского "пояса" на Европейском континенте. Косовары (как называют албанцев, проживающих в этой сербской провинции), которые были поставлены на "самоокупаемость", на удивление быстро освоили все тонкости наркобизнеса и весьма преуспели в нем. Этому способствовал ряд криминогенных условий, в частности, наличие разветвленной сети албанской диаспоры, ставшей основой мощной криминальной структуры наркомафии. Находясь на территории, через которую проходит "Балканский маршрут", имеющий клю-

65 См.: Транснациональный наркобизнес: новая глобальная угроза. С. 166-167.

66 United States Department of State. Bureau for International Narcotics and Law Enforcement Affairs. International Narcotic Control Strategy Report. Washington, 1999. P. 360.

чевое значение в транспортировке азиатских опиатов на европейский рынок, албанские группировки быстро подключились к наркоторговле. Одну из главных ролей в ней сейчас играет так называемая Армия освобождения Косово (KLA — Kosovo Liberation Army) и отколовшаяся от нее группа NLA (National Liberation Army).

Противоправная интервенция НАТО в Косово, последовавшая за эскалацией в данном регионе террора и вооруженного насилия, преподнесла немало сюрпризов ее организаторам. Один из них — поток беженцев, хлынувший в близлежащие и более отдаленные страны Европы. Среди них оказались представители албанской мафии и косоварских преступных группировок, не упустившие открывшейся возможности прорваться в страны Шенгенской зоны и развернуть там свою деятельность. Особенно пострадала Италия, которая приняла более 100 тыс. беженцев. Алба-но-косоварские мафиози начали с организованного попрошайничества, затем урвали свою долю в проституции и, наконец, наладив контакты на севере Италии с влиятельной итальянской мафиозной организацией Ндрайнгета (итал. "Ndrangheta", от слова "ндрайн" — преступная ячейка, состоящая исключительно из кровных родственников) и "Единой святой короной" (итал. "Sacra Corona Unita") на юге, занялись наркотрафиком, незаконной торговлей оружием и доставкой в Италию нелегальных эмигрантов.

Албанские и, в частности, косоварские мафиозные структуры закрепились также в Чешской республике, которая считалась аванпостом албанской этнической диаспоры в Европе и активно "ратовала" за поддержку "Армии освобождения Косова" и вмешательство НАТО. В результате Чехия получила "приз" — настоящий бум преступности, в том числе коррупции и незаконного оборота наркотиков. Когда же чешские власти опомнились и издали 1 января 1999 г. достаточно жесткий антинаркотический закон, албанские наркодельцы и их побратимы из Косово делегировали право на уличную наркоторговлю арабским, вьетнамским, турецким и чешским мелким торговцам, а под своим контролем оставили более безопасное, но не менее выгодное полуоптовое и оптовое распределение наркотиков. Свои позиции на данном стратегическом этапе движения наркотиков они завоевали не только путем коррупции и насилия, но и за счет грамотного использования существовавших (и отчасти существующих) пробелов в чешском законодательстве. Сегодня албанская мафия использует Чехию и в качестве транзитного государства в международном наркотрафике. В частности, через чешскую территорию она завозит в скандинавские страны около 90% потребляемого там героина. Об усилении преступной активности албано-косоварских наркоструктур косвенно свидетельствуют участившиеся аресты их членов. Так, в марте 1999 г. в Праге был захвачен известный наркобарон, косовар Принк Доброши, бежавший ранее из норвежской тюрьмы. В Чехии он занимался закупками оружия за наркодоллары для "Армии освобождения Косова". В июле чешская поли-

ция разгромила две банды наркотрафикантов из этнических албанцев, в том числе арестовав в Пильзене их лидера-координатора. В это же время был арестован в Праге другой албанец из Косово, при котором обнаружено 30 кг героина.67

Против маленькой благополучной Швейцарии албанские наркогруппировки буквально развязали опиумную войну, посадив на иглу тысячи молодых швейцарцев. Обычно решительные швейцарские власти теперь растерянно размышляют, что делать с 200 тысячами албанцев, которые, пользуясь либеральными законами и защитой СМИ, прочно обосновались в этой некогда спокойной альпийской республике. Полиция и суды Швейцарии то и дело вскрывают преступления выходцев из Косово. В списке их криминальных интересов незаконный оборот наркотиков занимает одно из первых мест. В ходе судебных процессов уже оказывались на скамье подсудимых большие мафиозные группы в 70-80 человек. Однако эффективно противодействовать преступности албанских мигрантов весьма затруднительно, так как большинство наркопреступников на время полицейских облав откочевывает в Германию, ставшую проходным двором, Италию, Бельгию и Францию.

Косово за три года (1999-2002 гг.) стало криминальной клоакой, где у государственной власти утвердились наркодельцы, мафиози и исламские террористы. Их криминальные притязания не ограничиваются контролем над одной провинцией и даже страной. В настоящее время героиновый рынок в Европе контролируют косовары. Интерпол, который время от времени вынужден приоткрывать свои досье с деяниями албанцев в Европе, считает, что "косоварско-албанская мафия занимает господствующее, даже монопольное положение в международной торговле героином и кокаином". Турки, передавшие им оптовую торговлю героином, оказывают содействие в обеспечении безопасной транспортировки наркотиков по Балканскому маршруту. Перевалочные пункты и хранилища албанская мафия держит в Венгрии, Чехии и Болгарии. Она забрасывает героиновые сети уже и в США, тесно сотрудничая с наркодельцами Афганистана, Колумбии и Мексики.

В описываемый период Югославии, на территории которой образовался мафиозный исламистский анклав, пришлось выдержать самые тяжелые испытания. На трудности и неурядицы прошлых лет наложился огромный материальный ущерб, нанесенный стране в результате вооруженной натовской агрессии. По различным оценкам, его совокупный объем составил от нескольких млрд. до нескольких десятков млрд. долларов. Практически полностью был потерян экономический потенциал Косова.

Экономический кризис, углубленный военными событиями, естественно, отразился на занятости и жизненном уровне населения. Выведение из строя большого количества предприятий увеличило число безработных

67 См.: Транснациональный наркобизнес: новая глобальная угроза. С. 26-27.

почти в два раза. С учетом рабочих и служащих, находящихся в принудительных отпусках, число фактически безработных достигло 40% трудоспособного населения. Значительно снизился средний уровень заработной платы, которая в реальном исчислении уменьшилась в течение 1999 г. со 130 до 85 марок ФРГ. Постоянным явлением стали задержки с выплатой зарплаты и пенсий. Тяжелым бременем на экономику страны легло содержание беженцев из Хорватии и Боснии и Герцеговины, а также перемещенных лиц из Косово (всего свыше 800 тыс. человек).68 В условиях обострения проблемы безработицы, обусловленной спадом и повсеместным свертыванием производства, на фоне кризисных явлений в различных сферах жизнедеятельности людей, усиление миграционных процессов значительно обостряет криминогенную обстановку.69

Описанные выше крайне негативные процессы в социально-экономической сфере достаточно быстро сказались на состоянии преступности в целом и наркопреступности в частности. В стране зафиксирован всплеск криминальной активности, связанной с наркобизнесом. Взаимодействие внутренних факторов с описанными выше геополитическими катаклизмами вызвало комплекс гуманитарных проблем, а в результате — расширило имеющиеся и согдало новые преступные возможности, которые были незамедлительно использованы криминалитетом многих стран.

Анализ и сопоставление данных, характеризующих военно-политическую обстановку и наркоситуацию на постсоветском пространстве подтверждают выводы автора о детерминирующем воздействии такого фактора, как война или вооруженный конфликт на экспансию наркобизнеса. Исследование этой проблемы в историческом ракурсе еще в большей степени убеждает в их обоснованности.

Достаточно вспомнить, насколько радикальные изменения в сфере незаконного оборота наркотиков произошли в бывшем СССР во время войны в Афганистане, и насколько мощным был отсроченный эффект этого вооруженного конфликта, обусловивший формирование долговременных тенденций развития наркобизнеса. Безусловно, эта война сыграла далеко не последнюю роль (а точнее — одну из главных) в развитии наркоситуации в России и ближнем зарубежье, хотя, собственно, боевые действия проходили на иностранной территории. Ее последствия не ограничились тем, что многие из почти полутора миллионов солдат и офицеров, прошедших через эту войну, пристрастились к наркотическим средствам опийной и каннабисной групп. Ситуация осложнилась тем, что некоторые участники боевых действий установили связи с афганскими наркопроизводителями и являются сегодня активными членами международной наркопреступности.70

68 См.: Халевинская Е. Д., Крозе И. Мировая экономика: Учебник. / Под ред. Е. Д. Хале-винской. М., 2002. С. 368-369.

69 См.: Алиханов С. А. Преступность и влияние на нее миграции населения.

70 См.: Противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ: Учебное пособие. Ч. II. / Под ред. А. Н. Сергеева. М., 2001. С. 75.

В настоящее время свой "неоценимый" вклад в развитие наркобизнеса на территории Российской Федерации и сопредельных государств вносит зона военных действий на территории Северного Кавказа. Для "независимой республики Ичкерия" производство и сбыт наркотических средств стали одним из основных источников самофинансирования, причем прибыль от наркоторговли сопоставима, а иногда и превышает прибыль от самых доходных видов чеченского криминального бизнеса — торговли оружием, захвата заложников и махинаций с нефтью. Начиная с 1992 г. на территории Чеченской Республики ее жителями стал активно выращиваться опийный мак. Эта широкомасштабная кампания, скорее всего, — одно из проявлений правления генерала Дудаева. Впоследствии, одновременно с усилением вооруженного конфликта, здесь резко увеличились площади плантаций мака и конопли, расположенных, в основном, на контролируемых боевиками территориях. Почти каждый полевой командир в контролируемом им районе имел плантации этих наркосодержащих растений. Такие плантации были в Курчалойском, Гудермесском, Но-жай-Юртовском, Веденском районах. В подпольных лабораториях было налажено производство героина, предназначенного как для личного потребления "воинами Аллаха", так и для продажи на достаточно обширном наркорынке СНГ.71 В Грозном обнаружили принадлежавшую известному террористу Шамилю Басаеву подпольную нарколабораторию, которая располагалась в средней школе N 40, выкупленной им за бесценок. Крупные предприятия по производству наркотических средств опийной группы также существовали в Веденском районе, в пионерском лагере с навевающим ностальгию названием "Зорька", возле села Сержень-Юрт (последнее принадлежало арабскому террористу Хаттабу) и в иных районах

Чечни.72

Помимо героина собственного производства, чеченские экстремисты имеют доступ к опиатам афганского происхождения. Афганские наркопроизводители обеспечивают этим высоколиквидным товаром в любых, практически неограниченных количествах, а чеченские преступные формирования занимаются его оптовыми поставками и контролируют распространение по российским и зарубежным городам.73 Стремление чеченских боевиков к налаживанию сотрудничества с наркоструктурами из центрально-азиатского региона объясняется не только общими корнями экстремизма и террористических проявлений, так сказать, единой духовной основой, но и экономическими интересами — желанием контролировать сулящие большие выгоды транзитные наркопотоки, следующие из России в другие восточноевропейские страны и в Западную Европу. Что касается западноевропейских стран, то они располагают емким рынком

71 См.: Романова Л. И. Наркотики: преступления, ответственность. Монография. Владивосток, 2000. С. 36.

72 См.: Чечня и наркотики // Коммерсант. 2000. 4 марта; Трошев Г. Н. Моя война. Чеченский дневник окопного генерала. М., 2001. С. 84, 230.

73 См.: Володин Ю. Знак беды // Совершенно секретно. 2000. N 2. С. 12.

сбыта наркопродукции, который, несмотря на ее высокую стоимость, на протяжении всех последних лет характеризуется высоким покупательским спросом. В этой связи данное направление не может не привлекать чеченские преступные организации, и они прилагают в настоящее время максимум усилий для установления контроля над ориентированными на западноевропейский рынок транснациональными каналами наркоконтрабанды.

Таким образом, криминальные интересы чеченской наркомафии не ограничиваются региональным и даже межрегиональным уровнем. Определяя масштабность незаконного распространения наркотиков чеченскими преступными группировками, следует обратить внимание на их повышенную активность в международной наркоторговле. Практически каждый факт задержания таких этнических группировок с поличным обнаруживает международные масштабы организованного ими наркобизнеса. Как свидетельствуют различные оперативные источники, чеченские боевики вступили во взаимовыгодный альянс с транснациональным наркокриминалитетом и приняли активное участие в глобальном распространении героина и кокаина. Характер деятельности чеченских преступных формирований, специализирующихся в сфере наркобизнеса, свидетельствует о нахождении в среде руководителей достаточно квалифицированных специалистов в области разведки и контрразведки, хорошо знакомых с методами обеспечения крупных стратегических операций.74

Чечня, особенно в последнее десятилетие, превратилась в одного из крупнейших поставщиков наркотических средств в Россию. Счет идет уже не на килограммы, а на тонны. По материалам МВД и ФСБ России, обобщенных в книге "Чечня" (М., 2000), тот же Басаев в свое время для более успешного развития наркобизнеса закупил несколько легких одномоторных самолетов "сесна", на которых наркотики переправлялись через чечено-российскую административную границу. Следует признать, что чеченский наркотрафик характеризуется достаточно высокой степенью организации и используется буквально на все 100%.

Вышесказанное подтверждают результаты изучения специальной литературы, материалов следственно-судебной и оперативно-розыскной практики. В частности, в аналитических документах ГТК отмечаются симптоматичные факты, свидетельствующие об активной преступной деятельности чеченских бандформирований по организации контрабандных каналов доставки наркотиков в различные районы СНГ. Так, 2 июня 2001 г. сотрудниками отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Оренбургской таможни в ходе проведения операции "Пассажир" в пассажирском поезде N 197, следовавшем по маршруту Акмола — Киев, задержаны две гражданки Республики Казахстан чеченской национальности, у которых изъято 446,45 г героина, сокрытого в постельном белье. Кроме того,

74 См.: Поляков С. П., Калачев Б. Ф., Веренинова Т. Ю. Основные характеристики незаконного распространения наркотиков организованными преступными группировками из Чечни // Проблемы борьбы с организованной преступностью и коррупцией: Сборник научных трудов. М., 1996. С. 117.

при досмотре личных вещей задержанных наркокурьеров были обнаружены записи, содержание которых прямо указывало на их связь с чеченскими экстремистами. В ходе предварительного следствия установлены и доказаны факты, подтверждающие наличие данной связи, в частности, установлено, что деньги, которые могли быть получены от реализации нарко-

тико7в5, предназначались для переправки в Чечню членам бандформирова-ний.75

Анализ оперативной обстановки в зонах деятельности региональных таможенных органов позволяет вскрыть некоторые характерные особенности чеченского наркобизнеса. Несмотря на то, что в сводках задержаний контрабанды наркотиков по-прежнему редко фигурируют выходцы из Чеченской Республики, их связи с поставщиками зелья, преимущественно азиатскими наркоторговцами и оптовыми покупателями на сегодняшний момент весьма прочные, и механизм наркотрафика, контролируемого чеченской диаспорой, достаточно хорошо отлажен. Эмиссары от чеченских бандформирований, курирующие операции в сфере незаконного оборота наркотиков, действуют во многих регионах России.

Для полного раскрытия механизма незаконного распространения наркотиков, осуществляемого чеченскими преступными группировками, необходима достаточно сложная система мониторинга движения не только наркопродукции, но и полученных в ходе операций с ней финансовых средств. Отслеживание обратной связи — кому и как возвращаются деньги за реализованный товар — чрезвычайно трудоемкое направление деятельности правоохранительных органов и спецслужб. Проблема эта осложнена тем, что с момента задержания сбытчика или курьера и изъятия у него наркотических средств автоматически прерывается связь в криминальной цепочке движения запрещенного товара, его последующей трансформации в денежные знаки и дальнейшего распределения финансовых средств. Мониторинг последнего этапа, на котором, собственно, и происходит управление финансовыми потоками, — архисложная, но в то же время важная задача. Успешное ее решение позволит выявить стратегические интересы чеченских преступных формирований, прогнозировать развитие криминально-криминогенной ситуации. До сих пор процесс возврата наркоденег в "начальный пункт" обстоятельно не рассматривался. Однако даже та информация, которой обладают правоохранительные органы и спецслужбы, позволяет утверждать, что значительная доля полученных от наркобизнеса средств идет на покрытие военных расходов. На вырученные деньги осуществляется закупка вооружения и военной техники, продовольствия для незаконных вооруженных формирований, оплата наемников, содержатся всевозможные базы для подг7о6товки боевиков и так называемые "представительства" за рубежом и др.76

75 См.: Таможня и наркотики: Обзор задержаний контрабанды наркотиков в 2001 году. М., 2002.

76 См.: Калачев Б. Ф., Кикоть В. Я., Голубовский В. Ю., Бараков К. А., Моднов И. С. Глобальная угроза безопасности России: незаконное распространение наркотиков (основные тенденции и прогноз развития наркоситуации на постсоветском пространстве): Учебное пособие. СПб., 2000. С. 37. Достаточно точная и полная информация об участии чеченских преступных группировок в транснациональном наркобизнесе представлена также в следующей статье: Сергеев А. Содружество независимых наркосиндикатов // Экономика и жизнь (московский выпуск). 1996. N 15.

Все изученные документальные источники приводят к невольному выводу о существенных проблемах оперативной и, главное, достоверной информации о реальных масштабах преступной деятельности и роли чеченской диаспоры, точнее ее криминально активного контингента в незаконном распространении наркотиков на территории России и за ее пределами. Частичное подтверждение эти мысли находят в результатах контент-анализа прессы, где время от времени публикуются материалы (нередко достаточно обширные) о международном наркобизнесе, организуемом чеченцами. Имеющиеся у автора в обобщенном виде сведения позволяют констатировать, что данный вид незаконной экономической деятельности является одним из превалирующих источников доходов криминальной части чеченской диаспоры, используемых как для ведения войны, так и для осуществления террористической деятельности.

Таким образом, криминогенная детерминация наркопреступности войнами и вооруженными конфликтами также отчетливо проявляется и на российской земле. Данными примерами я проиллюстрировал тезис о том, что очаги военно-политической нестабильности, как правило, совпадают с местами максимальной концентрации наркопроизводства, а эскалация вооруженной агрессии совпадает по времени с активизацией криминальной деятельности в сфере наркобизнеса.

Военнослужащие как субъекты наркопреступлений

В контексте настоящего исследования хочется затронуть проблему безусловно заслуживающую отдельного рассмотрения. Она заключается в тенденции активизации в местах протекания вооруженных конфликтов преступной деятельности в сфере наркобизнеса с непосредственным участием солдат и офицеров регулярных армий.

Не подлежит сомнению, что у военнослужащих, наделяемых в военное время достаточно широкими полномочиями, имеются большие возможности для подготовки, совершения и сокрытия наркопреступлений. Организованные преступные группы и преступные сообщества, специализирующиеся в сфере наркобизнеса, приобретают в лице таких коррумпированных представителей государства незаменимых помощников, позволяющих вывести наркоиндустрию на новый виток спирали ее развития. Поэтому возрастающая активность военной наркопреступности, наблюдаемая во многих странах, представляет собой серьезную угрозу общественным интересам.

Опыт борьбы с наркобизнесом в зарубежных государствах убедительно показывает, насколько опасные формы может принимать этот вид криминальной деятельности, когда в нем начинают принимать участие не только нелегальные вооруженные формирования, но и коррумпированные структуры правительственных вооруженных сил. Примером может слу-

жить раскрытый в Перу в 1995 году так называемый военный картель, действовавший в усиленно осваиваемом наркобизнесменами районе Альта Уальяга, труднодоступной части департамента Лорето, в бассейне верхнего течения реки Уальяга (притока Амазонки). Здесь расположены многочисленные плантации наркосодержащих культур, лаборатории по переработке сырья и перевалочные базы для дальнейшей транспортировки наркотиков. В наркокоррупции были уличены 348 офицеров перуанской армии, которые оказывали наркодельцам помощь (далеко не безвозмездную) в транспортировке наркотиков, поставляли нужную информацию, продавали оружие (из них 330 военнослужащих принадлежали к сухопутным войскам, 10 — к ВМС и 8 — к ВВС).77

Заметный общественный резонанс произвело в свое время дело "голубого картеля", названного так по цвету формы колумбийских военных летчиков. В ноябре 1998 г. во Флориде сотрудниками таможенной службы и Управления по борьбе с наркотиками (Drug Enforcement Administration) США было конфисковано 700 кг кокаина и 7 кг героина на борту самолета, принадлежащего Вооруженным Силам Колумбии. Восемь членов экипажа были арестованы и переданы колумбийскому правосудию. Расследование продолжилось в Колумбии и потрясло военновоздушные силы страны, командующий которыми, хотя и не был вовлечен в дело, счел необходимым подать в отставку, признав свою долю ответственности.78

Подобные прецеденты, имеющие место в самых различных регионах мира, все чаще и чаще становятся достоянием общественности. Достоверно известно об участии в наркотрафике солдат и офицеров регулярной армии Мьянмы. Находящаяся в этой стране у власти более 40 лет армия не только не смогла навести порядок, но и сама, по мнению многих обозревателей (подтверждаемому данными спецслужб), участвует в извлечении прямых или косвенных доходов от торговли наркотиками.79 Тесное взаимодействие наркомафии и отдельных военачальников в Боливии некоторое время назад признавалось специфической чертой этой страны.80

В совершении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, неоднократно уличались офицеры армий некоторых государств-участников СНГ, что, учитывая их бедственное положение, не вызывает удивления. Так, в 2001 г. в поезде, следующем по маршруту "Душанбе-Москва", был задержан капитан таджикской армии, который перевозил 53 контейнера с героином общим весом 443,9 г. При транспортировке наркотического средства офицером был применен внутриполостной спо-

77 El Pais. Madrid, 6/VI, 1996.

78 См.: Транснациональный наркобизнес: новая глобальная угроза. С. 67-68.

79 Там же. С. 167.

80 См.: Борьба США с производством наркотиков в Латинской Америке // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати): Ежемесячный информационный бюллетень. 2002. N 4. М., 2002. С. 19. Достаточно подробное описание наркокоррупции в Вооруженных Силах Боливии содержится в следующей работе: Тарасов К. С. "Божий дар", ставший проклятием. История наркотиков и наркобизнеса в Латинской Америке: Науч-но-поп. изд. М., 2000. С. 94-101.

81

соб сокрытия — в прямой кишке.

Анализируя структуру военной преступности в нашей стране и ту долю, которую занимают в ней наркопреступления, неизбежно приходишь к неутешительному выводу, что российские Вооруженные Силы в этом отношении также не являются исключением. Уже получила широкую огласку информация о вовлеченности офицерского и рядового состава российской армии в незаконный оборот наркотиков, начиная от единичных случаев и заканчивая организованными формами преступной деятельности, включающей использование военно-медицинских служб для производства и продажи наркотических средств, армейского наземного транспорта, военно-транспортной авиации, кораблей и плавсредств ВМФ для их транспортировки (в том числе, контрабандных перемещений).82 Так, во время одной из плановых прокурорских проверок в элитной Отдельной дивизии оперативного назначения внутренних войск МВД было установлено, что военнослужащие дивизии не только сами потребляют наркотические средства, в основном, героин (из числа обследованных выявлено, по крайней мере, двадцать военнослужащих, находящихся в устойчивой наркотической зависимости), но активно их перепродают сослуживцам и гражданским лицам.83 По информации военной контрразведки, людьми в погонах систематически вывозятся наркотические средства из Чечни.84 Факты участия в наркобизнесе старшего офицерского состава российской армии нашли свое отражение как в средствах массовой информации, так и в публицистической, и специальной литературе.85

Проведенное автором изучение оперативных документов и материалов следственной практики, характеризующих оперативную обстановку по линии борьбы с контрабандой наркотиков в зоне деятельности только одной таможни — Чкаловской (ныне — таможенный пост "Чкаловский" Домодедовской таможни), вынуждает нарисовать неутешительную картину. По имеющимся данным особенно "грешат" по отношению к уголовному закону военнослужащие 201 мотострелковой дивизии, выполняющей миротворческую миссию в Республике Таджикистан. Вот далеко неполный перечень фактов контрабанды наркотиков, совершенной военнослужа-

81 См.: Заслонов К. Героиновая задница таджикского капитана // Мир криминала. 2001. N 1 (30). С. 6.

8 См.: Голубовский В. Ю., Кикоть В. Я., Калачев Б. Ф., Моднов И. С. Организованные преступные группировки в российском наркобизнесе на рубеже XXI в. (концептуальное исследование и предложения): Учебное пособие. СПб., 2000. С. 14-15. Проблема активизации военной наркопреступности оказалась центральной в работе Координационного совещания руководителей правоохранительных органов в Вооруженных Силах и других войсках Российской Федерации в середине 2000 г.

83 См.: Васильев А., Сальников В., Степашин С. Наркотизм в Вооруженных Силах (электронная версия). Адрес в Интернете: http://narcom.ru/ideas/socio/26.html; Московский комсомолец. 1999. 3 февраля.

84 См.: Иванюк И. Столичный почерк контрразведки // Красная звезда. 2001. 20 декабря.

85 Факты участия в наркобизнесе старшего офицерского состава российской армии описаны, например, в следующей литературе: Полковник-наркоделец // Наркомафии / Авт.-сост. Н. В. Белов. Минск, 1998. С. 107-112.

щими в период с 1997 по 2002 гг.

5 ноября 1997 г. сотрудниками Чкаловской таможни был задержан по прибытии из Душанбе рейсом военно-транспортной авиации военнослужащий в/ч 11507 Качканаков А. И. (старший разведчик). В ходе таможенного контроля у него было обнаружено и изъято 105,67 г гашиша, который был сокрыт в чехле для ключей, в боковом кармане кожаной куртки, под стельками ботинок, в карманах личных вещей, находящихся в сумке.

Месяцем позже, 5 декабря 1997 г., сотрудники Чкаловской таможни задержали трех военнослужащих в/ч 92752, прибывших из Таджикистана самолетом военно-транспортной авиации, — Минихаматова С. Х., Галиу-лина В. А. и Галимьянова А. В. У первого и второго из названных было обнаружено соответственно 950 и 750 г гашиша. Каждым из них были применены одинаковые способы сокрытия: наркотическое средство помещалось в плоские полиэтиленовые пакеты, которые фиксировались на теле в районе пояса и на голенях обеих ног. Третий был "скромнее": он перемещал 20 г марихуаны, которую поместил в кустарно изготовленный из пачки сигарет контейнер, обмотанный скотчем и сокрытый под подстежкой бушлата.

5 июня 1998 г. при проведении таможенного оформления и контроля пассажиров, прибывших рейсом военно-транспортной авиации по маршруту "Душанбе — Чкаловский", был задержан прапорщик Кравченко В. Е., начальник типографии в/ч 01162. У военнослужащего был обнаружен кустарно изготовленный целлофановый контейнер цилиндрической формы (дополнительно помещенный в презерватив), который был сокрыт под нижним бельем и закреплен на поясе с помощью капроновой веревки белого цвета. Контейнер содержал 87,5 г героина.

27 июня 1998 г. сотрудниками Чкаловской таможни был задержан прибывший на самолете военно-транспортной авиации из г. Душанбе военнослужащий в/ч 11507 (г. Куляб) старший сержант Карпиков М. В. В ходе досмотра у него было обнаружено 160,55 г героина, сокрытого во внутренней части поясного ремня и в каблуках ботинок, и 48,26 г гашиша, сокрытого в двух тюбиках с зубной пастой и кремом для бритья.

4 июля 1998 г. у рядового Сысоева А. Н., военнослужащего в/ч 28804 (г. Курган-Тюбе), прибывшего рейсом военно-транспортной авиации по маршруту "Душанбе — Чкаловский", было изъято 589,5 г гашиша. Наркотическое средство было помещено в кустарно изготовленный контейнер из полиэтилена и сокрыто на теле, один стержень гашиша длиной 30-35 мм был обнаружен под картонным дном в спортивной сумке.

4 февраля 1999 г. оперативными сотрудниками ЛОВД Душанбинского аэропорта при оформлении на рейс, следующий по маршруту Душанбе — Самара, был задержан военнослужащий погрангруппы ФПС РФ в Республике Таджикистан капитан 3-го ранга Будылин Ю. П., на теле которого был обнаружен специально изготовленный пояс с героином общим весом 565 г.

В ночь с 18 на 19 июня 2000 г. в результате совместных оперативно-розыскных мероприятий, проводимых сотрудниками Чкаловской таможни, ОВД г. Щелково-3, отделом ФСБ России в/ч 54680 и ФПС России, были задержаны военнослужащие в/ч 92752: старший сержант Захаров С. Н., сержант Величко К. Г. и сержант Сидоров А. Е. При личном досмотре у первого из них в паховой области обнаружено три кустарно изготовленных полиэтиленовых контейнера, в которых находилось наркотическое средство героин общим весом 285 г. Помимо этого, он перемещал через таможенную границу 60 контейнеров с героином общим весом 559 г, сокрытых внутриполостным способом — в желудочно-кишечном тракте. Второй военнослужащий применил аналогичные способы сокрытия наркотического средства при контрабандном перемещении. В ходе личного досмотра у него было обнаружено шесть сокрытых на теле (в плавках) полиэтиленовых пакетов, изготовленных кустарным способом, в которых содержалось 227,79 г героина. Так же используя внутриполостное сокрытие, Захаров перемещал 36 контейнеров с героином общим весом 325 г. Третий военнослужащий, Сидоров А. Е., перевозил 41 контейнер с героином общим весом 376 г, сокрытых в желудочно-кишечном тракте, и восемь специально изготовленных контейнеров с героином общим весом 1859 г, сокрытых в плодах граната (в сумке).

Заслуживает особого внимания следующий случай контрабанды, выявленной и предотвращенной сотрудниками Чкаловской таможни. Если до этого мы приводили факты контрабандного ввоза наркотических средств на территорию Российской Федерации из Республики Таджикистан, то в нижеописанном случае была пресечена попытка переместить психотропное вещество в обратном направлении. Субъектом контрабанды являлось высокопоставленное лицо, занимавшее ответственную должность в структуре Вооруженных Сил. 18 февраля 2000 г. военнослужащий в/ч 03434, старший офицер разведки Центрального командного пункта ВВС Российской Федерации полковник Трибшток С. В. до начала таможенного оформления и контроля вылетавшего в Душанбе воздушного судна военно-транспортной авиации поместил в штурманскую кабину шесть картонных коробок с психотропным веществом натрий оксибутират, хорошо известным под жаргонным названием "жидкое экстази". Количество психотропного вещества составило 1200 ампул общим объемом 12 л.86

Военнослужащими осуществляются контрабандные перемещения наркотических средств и по другим направлениям, хотя и в меньших количествах. Так, в 2001 г. после сокращения группировки российских войск в составе миротворческих сил ООН в крае Косово Республики Югославия самолетом военно-транспортной авиации, следующим по маршруту "Приштина-Чкаловский", прибыл десантник, рядовой Вооруженных Сил Российской Федерации. В ходе таможенного контроля у него

86 В связи с беспрецедентностью данного случая покушения на контрабанду, описанные нами факты нашли отражение и в средствах массовой информации (см.: В военном самолете нашли 12 кг "экстази" и пьяного капитана // Новые известия. 2000. 2 марта).

было обнаружено около трех граммов марихуаны.

Приведенный автором обзор задержаний наркоконтрабанды, совершаемой военнослужащими, отражает только один из аспектов преступности в сфере незаконного оборота наркотиков. Тем не менее, приведенные данные с очевидностью демонстрируют как степень вовлеченности в наркобизнес военных структур, так и степень общественной опасности, которую несет в себе военная наркопреступность. Кроме того, легко заметить произошедшие за исследуемый период времени изменения в структуре контрабанды, выражающиеся, во-первых, в увеличении объема незаконно перемещаемых наркотических средств и, во-вторых, в увеличении доли высокоактивных наркотиков, в частности, героина.

В отдельных регионах криминальная деятельность, связанная с незаконным распространением наркотиков в Вооруженных Силах, приобретает угрожающие масштабы. По мнению руководства Главной военной прокуратуры, "опасность возрастает в геометрической прогрессии".87 Как бы в подтверждение сказанному выше, по данным военных криминологов, от 37 до 40% от числа опрошенных офицеров Вооруженных Сил и офицеров-слушателей Военного университета Минобороны России заявили о наличии взаимодействия между организованными преступными группами и военными, то есть совместного совершения преступлений. А до 24% сообщили, что они вообще уже слились.88 Я позволю себе усомниться в столь категоричном заявлении, но и отрицать наличие таких фактов (допускаю, что и тенденции) было бы, по меньшей мере, лицемерием.

Учитывая неоправданно низкий уровень материального обеспечения российских военнослужащих, надеяться на улучшение ситуации с военной наркопреступностью не приходится. Представьте себя на месте ведущего полунищенское существование офицера, который встает перед необходимостью сделать нелегкий выбор между продолжением такого существования, причем сопряженного с угрозой жизни, и получением вознаграждения, многократно превышающего его годовое денежное содержание, за какие-либо действия или даже бездействие в интересах наркомафии. Остается только высказать слова глубокой благодарности тем солдатам и офицерам, которые остаются верными присяге. К счастью, в российских Вооруженных Силах таких большинство.

Нерегулярные вооруженные формирования и наркоструктуры: эволюция взаимоотношений

Предложенный вниманию читателя фактический материал однозначно свидетельствует о том, что военно-политическая нестабильность является фактором активизации наркобизнеса. Попытаемся выявить и проа-

87 См.: Янов П. Прокуроры против бесхозного атома // Независимое военное обозрение. 1999. N 4. См. также: Генералам — амнистия, а рядовым наказания // Указ. издание.

88 См.: Мацкевич И. М. Преступность в армейской среде // Социологические исследования. 2000. N 4. С. 53.

нализировать причины столь тесного взаимопроникновения этих антисоциальных явлений — войны и наркотизма, определить, какие нити связывают их воедино. Представляется, что результаты этого анализа, так сказать, своеобразная "вытяжка" из представленного нами репрезентативного эмпирического материала, могут служить основой как для диагностических, так и для прогностических криминологических и криминалистических исследований.

Как я уже предварительно заметил, феномен крепкой "дружбы" войны и наркотизма объясняется тем, что связь участников (в первую очередь, конечно, организаторов) военных действий и преступной деятельности, связанной с незаконным оборотом наркотиков, может быть взаимовыгодна обеим сторонам. Это, собственно, и есть основа симбиоза названных антисоциальных явлений. На приведенных выше примерах автор продемонстрировал, что военные акции и проявления криминальной активности в сфере наркобизнеса оказываются настолько тесно переплетенными, что роли наркодельца и участника боевых событий нередко играют одни и те же люди.

Ведение войны — весьма и весьма затратная деятельность, заставляющая противоборствующие силы изыскивать возможности ее финансового обеспечения. А наркобизнес — отрасль теневой экономики, характеризующаяся высочайшей рентабельностью, — почти идеальный источник доходов с точки зрения тех, для кого цель оправдывает средства. В данной статье я не буду обсуждать появляющиеся время от времени в средствах массовой информации и иных источниках непроверенные данные об использовании государственными спецслужбами наркобизнеса как средства решения финансовых проблем, возникающих в ходе планирования и проведения специальных операций. Но использование наркоденег в военных интересах незаконными вооруженными формированиями, имеющими доступ к данному источнику доходов (в частности, упомянутыми чеченскими бандформированиями, Армией освобождения Косово и др.), — настолько очевидный факт, что завуалировать его невозможно.

С другой стороны, и наркопредприниматели нуждается в силовой поддержке своих "начинаний". В современной обстановке сложилось целое множество объективных и субъективных факторов, детерминирующих практически все составляющие части преступной деятельности, задачи которой решаются путем применения вооруженного насилия.89 Применение и использование наркопреступниками оружия либо привлечение к охране данной криминальной экономической отрасли различных вооруженных формирований (как законных, так и незаконных) — это реальности, которые уже достаточно хорошо осознаются, но не вполне учитываются при разработке концепций противодействия угрожающей наркоэкспансии.

89 См.: Василенко И. В. Наркобизнес и вооруженная преступность // Российский следователь. 2002. N 8. С. 30.

Необходимость решения обозначенных задач, стоящих перед участниками военных действий и криминальными элементами (с одной стороны — задач по обеспечению финансирования, с другой — по обеспечению безопасности "теневого" бизнеса), предопределила существование долговременной тенденции взаимного притяжения, срастания нерегулярных вооруженных формирований и наркоструктур, стала своего рода системообразующим фактором. Хотя повстанческие и террористические организации, в структуру которых в подавляющем большинстве случаев входят боевые подразделения, как известно, стали использовать наркобизнес для получения доходов уже сравнительно давно, начиная с 80-х гг. прошлого века, связь между этими феноменами стала заметно укрепляться и принимать новые формы лишь в начале 90-х гг. Можно констатировать, что в течение двух минувших десятилетий отношения между терроризмом, повстанчеством и наркобизнесом прошли значительную эволюцию.

Анализируя происходящую "диффузию" данных явлений, с определенной степенью условности можно дифференцировать следующие процессы: 1) создание взаимовыгодных альянсов с участием вооруженных формирований и наркогруппировок; 2) прямое участие членов вооруженных формирований в совершении наркопреступлений; 3) смену повстанческими и террористическими организациями своих идеологических и политических ориентиров на криминальные и полную "переквалификацию" их членов на связанные с наркооборотом преступные "специальности".

Названные формы могут представлять собой стадии (этапы) единого процесса сближения терроризма и организованной наркопреступности, перетекающие из одной в другую. Причем замещение методов финансового обеспечения террористической и повстанческой деятельности происходит, как правило, не дискретно, а путем постепенного "перерастания" первой стадии во вторую, второй в третью. Бывает практически невозможно установить четкие границы между ними. Между террористическими/повстанческими и наркомафиозными группировками в рамках одной организационной структуры одновременно могут возникать различные формы взаимоотношений. Кроме того, одна из стадий (первая или вторая) может вообще "выпадать" из этого процесса, а третья может и не наступить. Однако при всем разнообразии вариантов общим остается одно: взаимосвязь терроризма/повстанчества и наркобизнеса оказывается настолько тесной, что, как я уже подчеркивал, принимает форму симбиоза. Фактическая сторона происходящей трансформации отношений между членами вооруженных формирований и наркопреступниками в достаточно подробном виде представлена нами выше.

Создание альянсов во взаимных интересах было первоначальным путем, по которому шли террористические и повстанческие группы, устанавливая связи с криминальными кругами. Вступление в союзы с организованной преступностью позволяло получать финансовую подпитку без серьезной компрометации своих идеологических убеждений. По сущест-

ву, они просто стремились к поиску новых спонсоров. В обмен на предоставление наркокартелям своих сил безопасности такие группы взимают соответствующую плату, своеобразный налог с продаж. Отношения террористов, повстанцев и наркопредпринимателей могут принимать форму заурядного рэкета в отношении последних.

В большинстве случаев зоны действий "наркотеррористических" и "наркоповстанческих" альянсов ограничиваются специфическими регионами, в числе которых автором были названы Латинская Америка, Центральная и Средняя Азия, Кавказ. В других регионах мира имеется аналогичный опыт взаимоотношений нерегулярных вооруженных формирований и наркоструктур на базе альянсов. Последние свидетельства говорят, например, о том, что организация "Тигры освобождения Тамил Элама" (Liberation Tigers of Tamil Eelam) установила выгодные связи с наркокриминалитетом в Индии.

В тоже время нужно отметить, что на фоне бурно протекающих процессов глобализации отношения между нерегулярными вооруженными формированиями и наркоструктурами, возникающие на базе альянсов, во все большей степени развиваются по пути международной экспансии. Примером сказанному может служить активное налаживание криминальных связей между сепаратистскими группами Временной Ирландской Республиканской Армии (Provisional Irish Republican Army — PIRA) и центрально-азиатскими наркомафиозными структурами, между FARC и российской наркомафией. Изучение обстановки в зоне пересечения границ Парагвая, Бразилии и Аргентины также показывает высокую заинтересованность криминальных и повстанческих/террористических группировок в поиске "общих точек" и укреплении основ взаимовыгодного сотрудничества. Не подлежит сомнению транснациональная "ориентация" чеченских боевиков, вступивших во взаимовыгодный альянс с международным наркокриминалитетом и занявшим активную позицию в глобальном распространении героина и кокаина.90

Начиная с 90-х гг., стремление к образованию альянсов несколько уменьшилось, что объясняется участившимися попытками террористических и повстанческих групп устранить посредников (наркопреступников) с целью максимизации доходов от нелегальных операций с наркотиками. Несмотря на прямое участие в криминальной деятельности, многие группы, подпадающие под эту категорию, все же сохраняют приверженность своей идеологии.

Подобную трансформацию криминальной активности мы можем обнаружить в результате анализа оперативной обстановки, связанной с деятельностью чеченских террористов. К этой же категории можно отнести ряд террористических организаций, дислоцирующихся на территории Таджикистана. В данном списке фигурирует колумбийская FARC, члены

90 Срастание террористических и повстанческих группировок с организованной преступностью // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати): Ежемесячный информационный бюллетень. 2003. N 3. М., 2003. С. 16.

которой уже достаточно давно самостоятельно осуществляют операции с наркотиками и прочно заняли свою нишу в международном наркотрафике. Тем более сказанное относится к ряду других нерегулярных вооруженных формирований, действующих в Латинской Америке.

В специальной литературе в качестве примера террористических группировок, которые непосредственно участвуют в преступной деятельности, приводится и PIRA. Пользуясь преимуществом, обусловленным относительно большим количеством членов, данная организация в последние два десятилетия во все большей степени зависит от привносимых ими средств криминального происхождения. Помимо участия в иных видах теневого бизнеса, члены PIRA активно занимаются контрабандой наркотиков.

Известно, что не брезгующая террористическими методами борьбы ливанская организация "Хезболах" использовала долину Бекаа в качестве базы для незаконной торговли наркотиками на Среднем Востоке. Курдская рабочая партия получает доходы от распространения наркотиков в Европе. С недавнего времени мусульманская террористическая организация Абу Сайяф (Abu Sayyaf), базирующаяся на острове Минданао (Южные Филиппины), получает доходы от плантаций марихуаны на Филиппинах.91

Несмотря на множество иных источников доходов (прежде всего, конечно, поток нефтедолларов из Саудовской Аравии), не остается безучастным к наркобизнесу и "Аль-Каида". По некоторым оценкам, количество членов этой радикальной исламистской организации, находящихся за пределами Афганистана, достигает 15 тыс. человек. Сеть "Аль-Каиды", как предполагается, развернута не менее чем в 50 странах мира, и установить все ее действующие отделения практически не представляется возможным. Такой огромный потенциал позволяет без ущерба для основной деятельности использовать часть ресурсов (людских, материальных, информационных и др.) для непосредственного участия в операциях, связанных с незаконным оборотом наркотиков.

Обобщая данные о террористических и повстанческих организациях, члены которых сами участвуют в совершении наркопреступлений, можно говорить о том, что криминальная деятельность в большинстве случаев используется ими исключительно с целью получения средств, необходимых для достижения политических целей, которые, как и мотивации, не претерпевают существенных изменений. Однако нередко все большая вовлеченность в преступную среду деформирует идеологию террористических и повстанческих организаций, искажает субъективное отношение их членов к своей роли в этой деятельности, к тем целям, ради достижения которых они объединились. В результате многие из них изменяют своим первоначальным идеалам, достаточно быстро переключаясь на более вы-

91 Срастание террористических и повстанческих группировок с организованной преступностью // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати): Ежемесячный информационный бюллетень. 2003. N 3. М., 2003. С. 17.

годный криминальный бизнес, благо, что сплоченные вооруженные организации, которые в далеко не единичных случаях хорошо законспирированы и обладают мощной инфраструктурой, для этой "переквалификации" вполне пригодны.

Катализировать данный процесс могут такие обстоятельства, как малая вероятность достижения политических и иных целей, разногласия среди членов террористических и повстанческих структур, неблагоприятный психологический климат в группах, организационные издержки, материальные трудности, боевые потери и т.д. Однако основная причина мне видится в деформациях, происходящих в духовной сфере. Ни для кого не секрет, что "деньги могут портить человека". И как следствие, политические убеждения под воздействием корыстных мотивов полностью вытесняются, уступая место стремлению к наживе. Декларация первоначальных идеалов теперь играет роль прикрытия откровенно криминальной деятельности.

В условиях, предоставляющих многочисленные криминальные возможности, имело место смешение политических и криминальных интересов внутри Армии освобождения Косово (KLA) и NLA. По мере развития событий на Балканах, к концу 1999 г. стало очевидным, что данные исламистские организации манипулируют политическими и религиозными идеалами ради прикрытия откровенно криминальных интересов, прежде всего, конечно, в сфере наркобизнеса. Известный французский криминолог К. Рофер считает, что "нет никакой разницы между албанскими вооруженными отрядами и албанской мафией". Жизнь в "освобожденном" Косово и в самой Албании он живописует так: "В албанских кланах все смешалось. Борцы за национальное освобождение — это мафиози, которые сдают своих сестер и соседских девчонок в проститутки. Парни днем выступают как воины-освободители, а ночью как торговцы героином".92

Анализ деятельности "Исламского движения Узбекистана" (ИДУ), особенно за период с 2000 г. по настоящее время, свидетельствует о том, что одной из главных целей движения стало форсированное развитие региональной наркоторговли. После потери "идеологической харизмы" своего лидера Джумы Намангани члены ИДУ все больше сосредотачиваются на криминальных операциях. Аналогичная ситуация наблюдается и в соседнем Таджикистане, где некоторые террористические группировки сменили приоритеты и полностью "переквалифицировались" на совершение преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков.

Развитие взаимоотношений между наркопреступностью и террористическими/повстанческими группировками определяется многими факторами, которые возникли и (или) усилились за прошедшие два десятилетия. По мере того, как незаконные вооруженные формирования заняли свою нишу в преступном мире, криминальным доходам, в том числе получаемым в результате операций с наркотиками, они стали отдавать не ме-

92 New American Magazine. 1999. 24 May.

ньшее (а нередко — большее) предпочтение, чем спонсорству легальных структур (государственных, общественных, коммерческих). В результате этого сдвига террористы и повстанцы приобрели большую степень свободы в своих действиях, поскольку внешние спонсоры потеряли финансовые рычаги, позволявшие им накладывать ограничения и иным образом манипулировать неформальными вооруженными подразделениями.

С другой стороны, и наркодельцы, чувствующие реальную вооруженную поддержку, более активны в проявлении своей предпринимательской инициативы. Стремительная экспансия наркобизнеса в определенной степени происходит благодаря действенной (правда, не бескорыстной) помощи со стороны нерегулярных вооруженных формирований. Часть из них, как было отмечено, полностью ассимилировалась с наркопреступностью.

Несколько слов хочется посвятить специально теме взаимопроникновения терроризма и наркобизнеса, о глубине которого свидетельствует такое введенное в научный оборот понятие, как "наркотерроризм". Здесь, помимо уже сказанного, нужно добавить, что сближение данных антисоциальных явлений происходит не только на основе взаимовыгодного сотрудничества криминальных структур. Террористические и наркомафиозные группировки заимствуют "философию" своего партнера по криминальному бизнесу, "перенимают" друг у друга средства, методы, тактические приемы достижения своих преступных целей, делятся, так сказать, "рецептами своего успеха".

Появившиеся в "арсенале" наркогруппировок средства и методы террора активно используются с целью создания оптимальных условий развития "теневого" бизнеса — при лоббировании "мягкого" антинаркотического законодательства, для вынуждения к принятию "нужных" уголовно-процессуальных решений, в конкурентной борьбе, которая имманентно присуща преступной среде, для устранения государственных и общественных деятелей, препятствующих расширению "дела" и т.д. Сказанное нетрудно проиллюстрировать примерами. Достаточно вспомнить хорошо известные события в Колумбии и Боливии, когда латиноамериканские наркокартели фактически объявили войну властям и вели ее в основном именно террористическими методами.93

В Колумбии даже образовалась террористическая организация "Экст-радитаблес" ("Подлежащие выдачи"), ядро которой составляют подлежащие экстрадиции США преступники-наркоторговцы. Толчком к созданию этой организации было решение президента Белисарио Бетанкура выдавать Соединенным Штатам наркомафиози, причастных к контрабанде наркотических средств на их территорию. Приказ о выдаче был подписан вслед за убийством министра юстиции Родриго Лара Бонильи 30 апре-

93 Достаточно подробное описание "войны" наркотеррористов и властей Колумбии и Боливии можно найти в документальной повести Г. Гульотта и Дж. Лина "Кокаиновые короли" и в работе К. С. Тарасова "Божий дар", ставший проклятием. История наркотиков и наркобизнеса в Латинской Америке" (М., 2000).

ля 1984 г., организованным наркомафией в отместку за уничтожение полицией в марте этого же года крупнейшей производственной базы Меде-льинского картеля.94 "Экстрадитаблес" совершают нападения на чиновников, полицейских, всех, активно выступающих против наркоторговли. Поводом для террористических акций может послужить полицейская операция против наркомафии, экстрадиция в США очередного босса мафии.

Так, наркомафией было убито несколько политических и общественных деятелей в ответ на экстрадицию в феврале 1987 г. в США Карлоса Ледера — одного из первых лиц Медельинского наркокартеля. 16 августа 1989 г. был убит член Верховного Суда Карлос Валенсия, на следующий день — полковник полиции Вальдемар Франклин Контеро, днем позже, 18 августа — политик Луис Карлос Галан. В ответ на предпринимаемые полицией массовые аресты преступников, наркомафия дважды предпринимает покушения на шефа секретной полиции генерала Мигеля Масу Маркеса. При втором покушении 6 декабря 1989 г. от взрыва бомбы погибло 62 человека и 100 ранено. Членами "Экстрадитаблес" 11 октября 1987 года был убит основатель Патриотического союза Хайме Педро Ле-аль, 22 марта 1990 г. — кандидат в президенты Б. Харамильо. В период, предшествующий выборам, террор наркомафии приобрел особый размах. В результате терактов ежедневно гибли десятки человек, главным образом, полицейские и сторонники жесткой линии в отношении наркоторговли. В Боготе только одна группа совершила за 2 недели 7 взрывов, в результате чего погибло 37 и было ранено 350 человек.95

В настоящее время террористические проявления со стороны организованной наркопреступности отмечаются в самых различных регионах, в том числе и в России.

В свою очередь, террористические организации в качестве одного из средств достижения своих идеологически окрашенных целей используют наркотики, рассматривая их как своеобразное оружие массового поражения. Так, для Ирана, находящегося в непосредственной близости от источника террора и наркотизма — Афганистана, эти понятия практически тождественны. Как заявил глава антинаркотического офиса провинции Белуджистан: "Наркотики являются разновидностью терроризма против общества, поэтому необходима международная решимость для борьбы с этим черным дьяволом. Одни мы не сможем сделать этого".96

Широкомасштабное распространение наркотизма в современном обществе в полной мере отвечает интересам террористов, стремящихся дес-

94 В ходе полицейской операции было уничтожено 14 нарколабораторий и лагерей, 7 самолетов, сожжено 13,8 тонн кокаина и большое количество прекурсоров. Ответственный представитель DEA в Колумбии Джонни Фелпс, комментируя эти события, назвал в интервью уничтоженную базу наркодельцов "заповедником кокаиновой индустрии".

95 http:y/terrorism.wallst.ru/ecstra.htm.

96 Цит. по: Возможные последствия военного присутствия США в Центральной Азии // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати): Ежемесячный информационный бюллетень. 2002. N 11. М., 2002. С. 18.

табилизировать социально-экономические отношения, внести издержки в государственно-правовую сферу, вызвать деформации в массовой идеологии, в большей степени "загрузить" правоохранительные органы и спецслужбы, вынудить государство перебросить значительные силы и средства на направление борьбы с незаконным оборотом наркотиков и наркоманией и, в конечном итоге, поставить под реальную угрозу национальную безопасность. Не требуется обладать большой проницательностью, чтобы увидеть, какие благоприятные условия для реализации террористических планов порождаются экспансией наркотизма. Как правило, террористические группировки путем распространения наркотиков решают двуединую задачу: 1) обеспечивают свою финансовую самостоятельность и 2) создают оптимальные условия террористической деятельности. Однако иногда решение второй задачи для террористов приобретает приоритетное значение. Подтверждением этому могут служить неоднократно проводимые под эгидой террористических структур кампании по продаже наркотиков по демпинговым ценам.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что терроризм и наркобизнес теснейшим образом связаны между собой — это, по сути, две стороны одной медали. Не подлежит сомнению, что данные антисоциальные феномены в определенном смысле являются родственными: у них совпадающие интересы, общие корни и общая разрушительная энергия. Осознание того, насколько серьезную угрозу мировому сообществу представляет собой этот преступный конгломерат, должно быть толчком для разработки концепции борьбы с ним как со специфической системой, то есть целостностью взаимосвязанных преступных элементов, совокупное криминально-криминогенное действие которых приобретает иные, интегрированные характеристики, качественно отличающиеся от простой арифметической суммы характеристик каждого отдельно взятого элемента.

В современных условиях феномен терроризма перешел в качественно новую стадию своего развития и характеризуется сочетанием криминальных и милитаристических элементов, высокой степенью интенсивности и агрессивности действий террористов, применением ими организованной вооруженной силы для реализации своих целей. Современная террористическая деятельность нередко сопряжена с ведением широкомасштабных боевых действий. Войны и вооруженные конфликты, инициированные или спровоцированные террористическими организациями, "встряхнули" Афганистан, Чечню, Югославию, прогремели в других странах и регионах. Очаги вооруженной борьбы, обязанные своим происхождением деятельности террористических организаций, и сегодня разбросаны по всему миру.

Происходящие метаморфозы терроризма делают необходимым отказаться от концепции борьбы с ним только как с насильственной преступностью. При определенных условиях такая борьба также может приобретать характеристики широкомасштабного вооруженного противоборства со

всеми вытекающими из этого последствиями.97 Иллюстрацией сказанному являются события 11 сентября 2001 г., к которым привела эскалация насилия, исходящего от исламского экстремизма. На уровне констатации фактов обстоятельства совершения этого теракта мало отличаются от военных действий и по тяжести наступивших последствий (тысячи пострадавших, миллиардный ущерб), и по тактике и использованным средствам (нападение с воздуха с применением авиации), и по уровню организации и планирования насильственной акции, приведшей к уничтожению за короткий срок многообъектной цели противника. Организованная США широкомасштабная антитеррористическая операция на территории Афганистана вылилась в прямое вооруженное противоборство с применением новейших видов оружия и приняла характер вооруженного конфликта наднационального уровня. Другим примером происходящей "милитаризации" терроризма могут послужить более ранние события, имевшие место на территории Югославии (Косово). Как мы помним, антигосударственные сепаратистские действия албанских террористов переросли в региональный военный конфликт, в котором были задействованы вооруженные силы ведущих держав мира. Список можно продолжить.

В этой связи в настоящем исследовании, посвященном взаимосвязанным проблемам войн, вооруженных конфликтов и наркобизнеса, автор не мог обойти стороной вопросы терроризма.

Детерминирующий комплекс наркобизнеса и роль в его формировании войн и вооруженных конфликтов

Возвращаясь к рассмотрению факторов, обусловливающих активизацию наркопреступности во время и в месте вооруженного конфликта, следует отметить, что к таковым, помимо прямых взаимовыгодных связей участников договорных отношений (обладающих военной силой структур, с одной стороны, и наркоструктур — с другой), относится и целый ряд других факторов. Далее автор попытается провести их анализ.

Анализ причинно-обусловливающего комплекса незаконного оборота наркотиков приводит к выводу о том, что к одной из таких основных детерминант следует отнести тот удар, который наносится в военное время по социально-экономической сфере. Проведенное научно-практическими работниками ВНИИ МВД России исследование основных факторов, определяющих прогрессирующее развитие наркобизнеса, позволило провести их ранжирование и выдвинуть на одно из первых мест экономическую нестабильность и вытекающую из нее социальную напряженность.98

97 Подробнее об этом см., например: Правовые аспекты вооруженной борьбы с "новым терроризмом" // Борьба с преступностью за рубежом (по материалам зарубежной печати): Ежемесячный информационный бюллетень. 2003. N 1. М., 2003. С. 31-44.

98 См.: Калачев Б. Ф., Веренинова Т. Ю., Моднов И. С., Клипачев А. Д. Контрабанда наркотиков в Россию: Научно-аналитический обзор / Под науч. редакцией проф. П. Г. Пономарева. М., 1996. С. 17.

Эти выводы согласуются с общепризнанной концепцией причин и условий правонарушающего поведения, предложенной В. Н. Кудрявцевым. Именно в противоречиях общественного бытия, в экономических и социальных явлениях он видит субъективные причины преступлений.99 По мнению ученого, объяснение изменений количественных и качественных показателей преступности в конкретном регионе может быть основано на исследовании объективных противоречий между экономическими потребностями и возможностями общества, диспропорций в сфере распределения материальных благ, резкой поляризации населения по уровню доходов, инфляционных процессов, безработицы и других криминогенных факторов социально-экономического характера, включенных в механизм детерминации преступности.100

На основании результатов фундаментальных исследований в области криминологии можно предположить, что одна из основных составляющих причинного комплекса, прогрессирующего в военных условиях нар-котизма, связана именно с социально-экономическими издержками. Действительно, войны и даже локальные вооруженные конфликты приводят к разрушению прямых хозяйственных и социально-культурных связей, обусловливают растущую безработицу, рост цен, вызывают спад производства (при возможном смещении акцента на военно-промышленный сектор), падение жизненного уровня широких слоев населения и многие другие негативные процессы в социально-экономической сфере. Характеризующаяся высоким уровнем криминогенности совокупность этих процессов устойчиво продуцирует условия, провоцирующие активизацию наркопреступности, формирует криминализированный рынок и адекватный ему криминальный бизнес, в структуре которого одно из центральных мест занимает наркобизнес.

Наиболее отчетливо проявляется зависимость между социально-экономическим кризисом — результатом дестабилизирующего воздействия вооруженного противоборства — и ростом наркопреступности в рассмотренных мною слаборазвитых странах, основных мировых экспортерах наркопродукции. Здесь наркопроизводство прямо связано с экономикой военного времени. Для разоренного войнами и окончательно обнищавшего крестьянства некоторых стран Латинской Америки и Азии (в том числе азиатских стран ближнего зарубежья) выращивание наркосодержащих растений и производство наркотических средств является не только наиболее выгодным занятием, но и практически единственным способом выживания в сложившихся условиях. Конечно, доходы крестьян от участия в производственном секторе наркобизнеса несоизмеримо малы по сравнению с доходами, которые получают наркомафиозные группировки, контролирующие последующие этапы движения этого запрещенного товара. Зарабатываемые крестьянами суммы особенно контрастируют с

99 См.: Кудрявцев В. Н. Причины правонарушений. М., 1976. С. 126.

100 См.: Криминология / Под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. М., 2001. С. 15-20.

теми сверхприбылями, которые концентрируются на верхних этажах иерархической структуры наркосиндикатов. Тем не менее, следует признать, что цены на закупаемое у крестьян наркосырье все еще относительно высоки, и перспектив их добровольного отказа от данного вида деятельности явно не намечается.

Это выясняется при анализе причин неудач целого ряда проведенных попыток внедрить вместо опийного мака и коки разнообразные сельскохозяйственные культуры. Прибыль, получаемая при культивировании альтернативных культур, гораздо ниже, чем при выращивании наркосодержащих растений, а агротехнические требования, предъявляемые к процессу культивирования, нередко более высокие. Их добровольное внедрение возможно лишь при значительном государственном субсидировании, но развивающиеся страны, как правило, не располагают такими средствами. Учитывая, что инфраструктура народного хозяйства таких стран развита очень слабо, а в период активизации военных действий может быть полностью разрушена (что мы можем наблюдать сегодня в Афганистане), наркодоходы остаются практически единственным средством существования большинства сельского населения. В частности, для афганского крестьянства выращивание опийного мака и получение опия является наиболее выгодным занятием, значительно превосходящим по рентабельности возделывание пшеницы — основной сельскохозяйственной культуры страны.

Аналогичная ситуация складывается и в латиноамериканских странах "андского треугольника". Доминирующее там общественное настроение наилучшим образом отражает тезис, приведенный в одной из статей боливийского журнала "Р": "Кока — это кокаин и, следовательно, деньги. Кому какое дело, если деньги связаны с преступностью. Если страна решила жить за счет контрабанды наркотиков, то давайте придем к соглашению и все вместе станем преступниками. Наши дети рискуют стать наркоманами, но на этот риск они идут ради того, чтобы не быть нищими (курсив наш. — АГ.)".102

В ряду неблагоприятных социально-экономических последствий вооруженного противоборства стоит и вынужденная интенсивная миграция населения, в том числе ее криминально ориентированной части. Между усилением миграционных потоков и активизацией военных событий отчетливо наблюдается корреляционная зависимость. Криминологические исследования свидетельствуют, что миграционные процессы имеют важное и принципиальное значение среди факторных комплексов преступ-

101 Опийный мак, например, предъявляет не столь жесткие требования к ирригации, как пшеница, что не может не учитываться жителями засушливых районов Афганистана. Еще один аргумент в пользу мака, с точки зрения крестьянства, — после того, как собран сок-живица, его можно использовать как сырье для выработки растительного масла, а также в качестве топлива и фуража для животных.

102 Цит. по: Наркомафии / Авт.-сост. Н. В. Белов. Минск, 1998. С. 351-352.

103

ности. Изучение "вклада" в наркопреступность мигрантов из стран и регионов, охваченных военными потрясениями, дает новые яркие подтверждения тому, что порожденное войной неблагополучие в социально-экономической сфере стимулирует криминальную активность в сфере незаконного оборота наркотиков. Чтобы проиллюстрировать сказанное примером, достаточно вспомнить описанные нами выше военные события в Косово, которые повлекли интенсивную миграцию населения, обусловившую, в свою очередь, активизацию наркобизнеса.

Критическое состояние социально-экономической сферы многих стран, в том числе нашей страны, по-видимому, способствует обострению наркопроблемы, однако сводить объяснение наркотизма к проявлению только социально-экономических детерминант было бы абсолютно некорректным. Как показывает опыт, рост экономического могущества государства, повышение уровня общественного развития, совершенствование социальной инфраструктуры и улучшение качества медицинского обслуживания населения обычно сопровождается снижением смертности и увеличением продолжительности жизни людей. Однако уровень незаконного оборота наркотиков и заболеваемости наркоманиями при этом может оставаться очень высоким. Классический пример сказанному — одна из наиболее развитых стран мира — Соединенные Штаты Америки, уже достаточно длительное время занимающие первое место по наркопотреблению. Уровень наркопреступности и наркомании в некоторых высокоразвитых странах Европы (например, в Германии) также многократно превышает российский (по некоторым данным — в 4-12 раз)104. Значит, экономическое благополучие полностью не снимает социальные проблемы и пороки общества. Вместе с тем, большинство исследователей сходится во мнении, что в условиях социальной нестабильности, когда ослабевают взаимосвязи в обществе, усиливается напряженность, вероятность проявления девиантности существенно возрастает.

Социально-экономические проблемы, неумолимо преследующие охваченную войной страну, усугубляются издержками в государственно-правовой, и, прежде всего, правоохранительной сфере. В военный период по причине перераспределения сил и средств несколько ослабевает правоохранительная функция государства в часта обеспечения безопасных условий жизни и защиты здоровья населения105, что почти всегда приво-

103 См.: Преступность мигрантов. В кн.: Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2002. С. 799-815; Карпец И. И. Современные проблемы уголовного права и криминологии. М., 1976. С. 72-73; Бабаев М. М., Королева М. В. Преступность приезжих в столичном городе. М., 1990. С. 47; Бабаев М. М. Преступность и влияние на нее миграции населения. В кн.: Изучение преступности в городах и сельской местности. М., 1971. С. 82, 97-98.

104 См.: Калачев Б., Сергеев А. Основные детерминанты незаконного оборота наркотиков и злоупотребления ими (электронная версия). Адрес в Интернете: http:www.lek.rU/1 паг-сот/1а^г/8у81ет/22.Ы:т1.

05 Под здоровьем в медицине понимается состояние полного физического и психологического благополучия, а не только отсутствие болезней и физических недостатков (см.: Га-нюшкин В. Всемирная организация здравоохранения. М., 1959. С. 13).

дит к активизации наркопреступности. Экстремальные ситуации военного времени существенно меняют привычную технологию правоохранительной деятельности. Дефицит времени и средств, недоукомплектованность, психические и физические перегрузки личного состава серьезно ослабляют потенциал правоохранительных органов и спецслужб, призванных бороться с незаконным оборотом наркотиков. Полная или частичная дисфункция органов правопорядка затрудняет или делает вообще невозможным оперативное реагирование на факты преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, сводит "на нет" предупредительную работу на данном направлении. Все это контрастно выделяется на фоне тех неограниченных возможностей, которые приобретают во время войн и вооруженных конфликтов члены наркогруппировок.

Эскалация военной агрессии, образование очагов экстремизма и сепаратизма может привести (и в подавляющем большинстве случаев приводит) к повсеместному неисполнению и несоблюдению законов, что объясняется невозможностью в полной мере обеспечить правовые нормы принудительной силой государства. В современное время (чего нельзя сказать, например, о периоде Великой Отечественной войны) качество властно-организующей деятельности компетентных органов, обеспечивающих в условиях вооруженной борьбы реализацию юридических норм, их претворение в жизнь, за редкими исключениями оставляет желать лучшего. Зона вооруженного конфликта на определенной стадии его развития может полностью выпасть из-под уголовной юрисдикции государства. Образно говоря, государство может оказаться "беззубым" по отношению к правонарушителям, что, по сути, означает падение превентивного потенциала охранительных правовых норм (в частности, норм уголовного закона) практически до нуля. Стоит ли пояснять, что о таких благоприятных условиях для развития своего весьма прибыльного "дела" наркотрафикан-ты могут только мечтать, и рост числа совершаемых общеуголовных деликтов, связанных с незаконным оборотом наркотиков, не заставит себя долго ждать. Вот уж поистине: "кому война, а кому мать родна".

Примером сказанному могут служить недавние события в так называемой Кадарской зоне, объединяющей территории двух населенных пунктов Буйнакского района Дагестана — Карамахи и Чабанмахи, которые образовали в 1999 г. самопровозглашенную "независимую исламскую республику". Это объединение проходило под знаменами ваххабизма — нового радикального религиозного течения, ветви ислама, которое практически возведено в ранг официальной религии мусульманских террористов. На данной территории, являющейся, кстати, территорией Российской Федерации, было отменено федеральное и республиканское законодательство и введены законы шариата. Главу администрации и начальника милиции в селе Карамахи бандиты, рядившиеся в религиозные одежды, расстреляли без суда и следствия, всех сельчан, не желающих принять ваххабизм в качестве вероисповедания и образа жизни, просто изгнали из домов, лишив крова и имущества. С приходом к власти исламских экстремистов в этом районе сразу же невиданного размаха достигли террор, тор-

говля оружием, людьми и, что касается нашей темы, наркобизнес. Фактически вся Кадарская зона стала крупной производственной и перевалочной базой в системе транснационального наркотрафика.106

Только через несколько лет после того, как зараза мусульманского экстремизма была занесена извне в Кадарскую зону, у российских властей открылись глаза: ваххабитский анклав как военно-политический лагерь представляет серьезнейшую опасность для целостности Дагестана (да и для национальной безопасности Федерации в целом) и подлежит немедленному уничтожению. Операция по ликвидации бандформирований началась (крайне неудачно)107 28 августа 1999 г. и на начальных этапах проводилась в основном силами МВД, однако затем переросла в широкомасштабную общевойсковую операцию, которая была успешно завершена только 15 сентября 1999 г. В ходе этой специальной операции в Кадарской зоне была разгромлена значительная группировка боевиков — до 1000 человек, разрушен мощный, приспособленный для длительных оборонительных действий укрепрайон. Вслед за уничтожением бандформирований наметились и тенденции к нормализации наркоситуации в регионе.

Таким образом, исключительная обстановка военного времени предполагает качественное изменение условий деятельности органов государственной власти (законодательной, исполнительной, судебной)108, которое отнюдь не способствует правоохранительной работе, направленной на защиту законных интересов человека, общества и государства. Следствием эскалации вооруженного конфликта почти всегда является заметное затруднение деятельности государственных структур, а иногда и их полный паралич, что следует расценивать как криминогенный фактор, обусловливающий рост числа совершаемых наркопреступлений. В криминологической литературе (как научной, так и учебной)109, посвященной

106 См.: Трошев Г. Н. Моя война. Чеченский дневник окопного генерала. М., 2001. С. 233-235.

107 Уже с первых шагов проведения специальной операции в Кадарской зоне стали очевидными просчеты руководства на различных уровнях. План операции был упрощенным, явно недооценивалась реальная сила бандформирований, методы действий республиканской милиции и подразделений внутренних войск были неадекватны ожесточенному сопротивлению боевиков. К примеру, дагестанские милиционеры поехали наводить порядок в Ка-рамахи на "уазиках", вооруженные только пистолетами и имеющие в качестве специальных средств наручники. Их встретили организованным пулеметным (!) огнем, и такое легкомыслие обернулось тяжелыми последствиями — ранеными и убитыми сотрудниками. В дальнейшем между подразделениями внутренних войск и милиции так и не было налажено четкое взаимодействие, в результате малоосмысленные атаки без труда отражались бандитами. За пять дней проведения операции федеральные силы не добились значительных успехов, завязли в неэффективных перестрелках и, в конце концов, потеряли наступательную инициативу. Только принятие последующих комплексных мер по ликвидации очага бандитизма в Республике Дагестан силами Объединенной группировки федеральных сил сделало возможным переломить ситуацию (подробнее см.: Трошев Г. Н. Указ. соч. С. 233-248).

108 Подробнее см.: Экстремальные ситуации, конфликты, согласие. Понятия и подходы / Под ред. М. П. Киреева. М., 1998.

109 См., например: Преступность в экстремальных условиях и ее предупреждение. В кн.: Криминология: Учебник для вузов / Под общ. ред. А. И. Долговой. М., 2002. С. 815-831.

изучению и описанию особенностей детерминации преступности в экстремальных ситуациях, высказывается солидарное с нашим мнение.

Анализ детерминирующего комплекса наркопреступности позволяет выделить еще одну причину ее активизации в военное время. Она кроется в серьезном ущербе социально-психологической сфере, который наносит любая война. Во многих научных работах, посвященных изучению рассматриваемого нами вида криминальной активности, к ее детерминантам отнесен и данный фактор.1

В охваченной войной стране психологические деформации происходят на всех уровнях: от социума до индивида, причем тяжесть этих "повреждений" пропорциональна как степени активности вооруженной борьбы, так и степени вовлеченности (общества, социальной группы, человека) в орбиту противостояния.111 Неблагоприятный морально-психологический климат в обществе, охваченном войной, способствует криминальной ориентации людей. Происходящая в массовом сознании переоценка нравственных ценностей, отказ от общезначимых гуманитарных идеалов, деформация социальных ориентиров, падение уровня правосознания и того феномена правовой действительности, в котором оно реализуется — правовой культуры, нередко приводят к выводу о допустимости обогащения любыми методами и средствами, в том числе и за счет принесения в жертву жизни и здоровья многих людей. Такие негативные процессы в духовной жизни общества, сопровождающие войны и вооруженные конфликты современности, провоцируют расширение границ девиантного поведения, и, в частности, катализируют рассматриваемую нами отрасль теневой экономики — наркобизнес. Этому же способствует деформация правовой психологии самих правоприменителей.

Итак, криминогенно детерминирующее воздействие войн и вооруженных конфликтов, как правило, обусловливает эскалацию нез аконного оборота наркотиков и экспансии основанного на нем наркобизнеса. С целью обеспечения большей наглядности автор представил вниманию читателя обобщенную информацию о механизме детерминации наркобизнеса войнами и вооруженными конфликтами в графическом виде (см. рис. в конце статьи).

Одновременно мы считаем необходимым предостеречь исследователей от односторонней оценки вооруженного конфликта как явления, с необходимостью порождающего наркопреступность. Процесс ее детерминации представляет собой сложное взаимодействие различных форм связи, отнюдь не только причинных, генетических. Истины ради следует заме-

110 См., например: Методика расследования незаконного оборота наркотических веществ // Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования / Под ред. проф. Т. В. Аверьяновой и проф. Р. С. Белкина. М., 1997. С. 276-277.

111 Подробнее см. Табаков А. В. Причины и условия распространения наркомании среди военнослужащих — участников войн и вооруженных конфликтов // Уч. зап. СПб филиала РТА. N 2(19). 2002. СПб., 2002.

тить, что наряду с криминогенными действуют и антикриминогенные детерминанты, ослабляющие или нейтрализующие действие общих и специфических причин и условий распространения наркобизнеса. Поэтому необходим глубокий анализ всех сторон взаимодействия, механизма его осуществления, а также оценка того, как меняются стороны взаимодействия. Было бы ошибочно однозначно утверждать, что возникновение или усиление вооруженного конфликта в каком-либо регионе (стране) с неизбежностью приведет к эскалации незаконного оборота наркотиков в зоне его действия. Более того, активизация военных событий может вызвать прямо противоположные последствия — свертывание преступной деятельности в сфере наркобизнеса (причем, здесь мы не имеем в виду военные акции правительства, прямо направленные на борьбу с наркобизне-сом)112. Это зависит от целей, агрессивности, качественно-количественного состава участников и других характеристик вооруженного конфликта. Так, некоторое снижение активности международной наркоторговли наступило во время Второй мировой войны, когда на шесть лет была прервана связь между многими регионами мира, в частности между Европой и Ближним Востоком. Осуществление наркоконтрабанды в условиях тотальной войны стало практически невозможно из-за боев на суше, море и воздухе, а также режима жесточайшей цензуры. Однако отсроченный эффект самой страшной войны 20-го столетия не заставил себя долго ждать — по ее окончании наркобизнес достаточно быстро наверстал упу-щенное.113

С учетом сказанного становится понятным, что выводы, содержащие прогностическую информацию, допускается делать только на основе детального исследования генетических и иных связей причинно-обусловливающего комплекса наркотизма, представляющего собой достаточно сложное образование.114 Криминологические прогнозы в данной области необходимо осуществлять только при условии системного подхода с использованием инструментария многофакторного анализа, рассматривая детерминирующее воздействие военной обстановки в совокупности с влиянием множества других факторов: социально-экономических, внутри- и внешнеполитических, природно-климатических, культурных, психологических и т.д. Чтобы представить, насколько неоднозначным может быть влияние вооруженного конфликта на развитие наркоситуации, достаточно вспомнить проведенный мною краткий анализ военно-полити-

112 Такие военные акции по искоренению очагов незаконного производства наркотиков достаточно часто проводятся правительствами ряда латиноамериканских стран, нередко с привлечением сил и средств армейских подразделений и спецслужб США. Подробнее об этом см.: Глобализация наркобизнеса: угрозы для России и других стран с переходной экономикой. Аналитические тетради Института Латинской Америки РАН. Вып. 7. М., 1999.

113 См.: Противодействие незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ: Учебное пособие. Ч. II. / Под ред. А. Н. Сергеева. М., 2001. С. 75.

114 О структуре причинного комплекса наркотизма см. также: Айнбиндер М. Я. Нарко-тизм в России: основные тенденции и меры противодействия. Монография / Под ред. В. П. Сальникова. СПб., 1998. С. 37-38.

ческих событий последнего времени в Афганистане, приведших к временному спаду, а затем к резкому подъему наркопроизводства и наркоторговли. С другой стороны, трудно предположить возможность заметной активизации наркобизнеса в связи с начавшейся 20 марта 2003 г. войной в Ираке — стране, находящейся в совершенно иных геополитических условиях и характеризующейся комплексом препятствующих этому социально-экономических, правовых и духовных факторов. По крайней мере, на иракской земле это маловероятно.

Не может не удручать тот факт, что механизм криминогенной детерминации наркобизнеса войнами и вооруженными конфликтами, совсем недавно попавший в поле зрения специалистов в области криминологической науки, уже давно учитывается наркодельцами на практике. Члены преступных организаций, специализирующихся в сфере наркобизнеса, прекрасно осознают, какие благоприятные условия для активизации их криминальной деятельности и бесконтрольного расширения своего "дела" создаются в зоне вооруженного противостояния. Нестабильность полностью отвечает интересам наркоструктур, стремящихся максимизировать свои прибыли. Сказанное особенно справедливо в отношении преступных группировок, занимающихся широкомасштабными контрабандными операциями. Именно поэтому они используют имеющиеся в их распоряжении финансовые средства, политические рычаги, иные способы воздействия для разжигания вооруженных конфликтов и поддерживания их на необходимом наркодельцам уровне активности. Затраченные по данной "статье расходов" средства с лихвой компенсируются извлекаемыми из наркоторговли сверхприбылями.

Международное сообщество имеет веские доказательства того, что транснациональные наркогруппировки нередко подпитывают наркодолларами обе противоборствующие стороны в гражданских войнах, локальных конфликтах межэтнического, межнационального и т.п. характера и тем самым фактически препятствуют их мирному урегулированию, поддерживают экстремистские и сепаратистские движения, так как это в полной мере отвечает интересам наркобизнеса. Так, например, в 1998 г. албанские наркодельцы выделили крупные суммы для вооружения и оснащения "Армии освобождения Косово" (KLA). А в настоящее время, когда произошло срастание KLA, а также производной от нее Национально-освободительной армии (NLA) с организованной наркопреступностью, эти вооруженные формирования заинтересованы в подогревании милитаристических и экстремистских настроений. Вооруженный конфликт рассматривается ими не только как оправдание агрессивной исламистской политики, но и как необходимое условие для сохранения контрабандных маршрутов. Аналогичная ситуация наблюдается и в других регионах. В частности, анализ деятельности "Исламского движения Узбекистана" (ИДУ), особенно за период с 2000 г. по настоящее время, свидетельствует о том, что одной из главных целей движения стало форсирован-

ное развитие региональной наркоторговли. Чтобы сохранить под своим контролем контрабандные маршруты (в основном предназначенные для переправки афганских опиатов в Центральную Азию), ИДУ предпринимает ряд мер, прямо направленных на поддержание нестабильности в регионе.

Ученые из Центра геополитического мониторинга наркотиков (Париж)115 в результате проведенного специального исследования установили, что в странах с неурегулированными внутренними вооруженными конфликтами, число которых превышает 30 (половина из них находится в Африке), определенно просматривается влияние наркомафиозных группировок различной национальной окраски.116

Кстати, нестабильность отвечает интересам не только наркомафии, но и различных повстанческих армий, террористических организаций, иных незаконных вооруженных формирований, поскольку она истощает силы государства, в большинстве случаев существенно снижает авторитет правительств в глазах народных масс, что позволяет оспаривать их легитимность. Общие интересы наркоструктур и субъектов вооруженной борьбы приводят к созданию взаимовыгодных альянсов, которые обеспечивают благоприятные условия для обеих сторон. Исходя из приведенных в настоящей работе примеров, можно в равной степени сделать вывод о том, что нестабильная военно-политическая обстановка (тем более, война или вооруженный конфликт) увеличивает криминальные возможности, а криминальные возможности, в свою очередь, могут использоваться для обеспечения постоянной нестабильности. Круг в очередной раз замыкается.

Наблюдения автора позволяют заключить, что ни одна из детерминант наркобизнеса в своем "рафинированном", отвлеченном от других причин и условий виде, не способна породить это явление в том виде, в котором оно существует в реальной действительности, и в котором оно предстает перед научными и практическими работниками. Отдавая должное каждому из факторов детерминации наркобизнеса, нельзя, тем не менее, полностью абстрагироваться от всего причинно-обусловливающего комплекса его распространения, порожденного войнами и вооруженными конфликтами. Неправильно будет останавливаться на какой-то одной из рассмотренных выше детерминант, выдавая знания о ней за все объясняющую концепцию. Каждая из них индивидуально самоценна, однако лишь в комплексе эти инструменты криминологии позволят исследователю изучить явление полноценно, многосторонне, а, следовательно, относительно достоверно. Только анализ всех обсуждаемых детерминант во взаимосвязи друг с другом и последующий синтез полученных знаний позволит,

115 Центр геополитического мониторинга наркотиков — независимая неправительственная организация, которая субсидировалась ЕС и межминистерской комиссией по борьбе с наркотиками Франции, имеет более 200 корреспондентов-экспертов, ученых, журналистов в 100 странах мира.

116 См.: Geopolitique des Drogues (OGD): Conflicts, Drugs and Organized Crime. Paris, 1999.

на мой взгляд, составить целостную картину описываемой проблемы и разработать затем комплексные меры профилактического характера.

Не претендуя на полноту представленных материалов, автор в данной работе отразил основные, наиболее актуальные моменты, связанные с изучением этой интересной в научном плане и практически значимой темы. Вместе с тем, я отдаю себе отчет в том, что мне не удалось избежать некоторой калейдоскопичности представленного эмпирического материала, охватившего различные исторические периоды и самые разные регионы земного шара. В то же время проведенный анализ позволил выявить некоторые закономерности детерминации наркобизнеса, которые имеют всеобщий характер, проявляясь независимо от места и времени событий, конечно, приобретая при этом специфические черты. Резюмируя представленный материал и подводя итоги настоящего исследования, можно с определенностью утверждать, что наличие войны или вооруженного конфликта является фактором, детерминирующим интенсивное развитие наркобизнеса, не ограниченное временными и пространственными рамками проведения боевых действий.

Актуальность постановки данной проблемы обусловлена тем, что число вооруженных столкновений в современном мире отнюдь не уменьшается, а в последние годы наоборот — имеет тенденцию роста. Человечество, несмотря на прогрессирующее развитие цивилизации, до сих пор не может отказаться (и в обозримом будущем вряд ли откажется) от силовых методов решения неизбежно возникающих социальных и политических проблем. Анализ достаточно сложной военно-политической ситуации в ближнем и дальнем зарубежье позволяет сделать в этой области неутеши-

117

тельные прогнозы.11' Сейчас на фоне обострения социальных противоречий происходит активизация преступной деятельности террористических организаций, расширение экстремистских и сепаратистских выступлений, все чаще приводящих к локальным вооруженным столкновениям на почве межнациональной, межэтнической или межконфессиональной розни. По данным авторитетных экспертов, ученых Академии Генерального штаба Вооруженных Сил России, на постсоветском пространстве

возникло 180 зон политической напряженности и 80 очагов потенциаль-

118

ных вооруженных столкновений. Как известно, при определенных условиях "тлеющие" или "горящие" искры вражды могут разгораться в кровопролитные тотальные войны. Нет предела самоубийственной агрессивности человека.

Война и наркотизм, вступая в симбиотическую связь между собой, на-

117 По данным некоторых прогностических центров Запада, в XXI веке возрастет число локальных вооруженных конфликтов (см.: Шабуркин А. Новые условия безопасности // Независимое военное обозрение. 1997. N 33; Серебрянников В. В. Указ. соч. С. 8).

118 См.: Политические конфликты: от насилия к согласию. М., 1996. С. 101-118.

Общественное состояние

Негативные социальные отклонения

Преступность

Война

J 1 i к i к

1 г 1 ' 1 г

1 К

О К

X л о и - К

К 53

я о

о X

и о и

финансовые средства

1 о

О И К и

О X о и ЙР

л К и

К X о п о

о

и

рр

О У.

к

X

я о и

п ЕГ Л *&

О 13 12

" 3 с

ас г

Й =

£ *

^ &

>1 <и о

р, т 9 Е с ®

0

X &

1

И

о ь

гО

ю о

И

н и

(1Э ЕР

в

5 о

вооруженная защита

Рис. Механизм детерминации наркобизнеса войнами и вооруженными конфликтами

носят человечеству удар разрушительной, двойной силы, вынуждая его "воевать на два фронта". Принимая сказанное во внимание, сопряженную с военными событиями эскалацию незаконного оборота наркотиков и связанную с ней наркоманию и наркобизнес следует расценивать как серьезные угрозы национальной безопасности.119 Ни одна страна не в состоянии справиться в одиночку со стоящей перед человечеством острейшей проблемой наркотизации общества, которая не признает границ между странами. То же самое можно сказать и о военных угрозах, от которых не застраховано ни одно государство. Только консолидация всех сил мирового сообщества для решения этой двуединой международной проблемы — войны и наркобизнеса — может сдвинуть дело с "мертвой точки".

119 О наркотизме как факторе, угрожающем национальной безопасности, см., например: Наркомания в России: угроза нации. Изложение доклада, подготовленного Советом по внешней и оборонной политике // Российская газета. 1998. 3 марта; Харабет К. В. О совершенствовании уголовно-правовых средств предупреждения наркотизма и преступности в сфере незаконного оборота наркотиков в Вооруженных Силах РФ // Борьба с незаконным оборотом наркотиков: проблемы уголовного права, криминалистики, прокурорского надзора: Материалы научно-практической конференции. М., 2000.