CC BY
29
JURISPRUDENCE
Научная статья УДК 34
https://doi.org/10.24412/2414-3995-2023-2-129-132 EDN: https://elibrary.ru/mhuqjq NIION: 2015-0066-2/23-668 MOSURED: 77/27-011-2023-02-867
Востребованность производства следственных действий до возбуждения уголовного дела
Виктор Сергеевич Мичурин
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя, Москва, Россия, michurin.vik64@gmail.com
Аннотация. В статье анализируется нормативное регулирование производства проверки сообщений о преступлении. Поднимается проблема оптимальности перечня следственных действий, необходимых для принятия законного и обоснованного решения о возбуждении уголовного дела или его отказе. Руководствуясь мнениями ученых и опытом правоприменения, высказываются аргументированные опасения относительного излишнего расширения процессуального арсенала, используемого до возбуждения уголовного дела.
Ключевые слова: проверка сообщения о преступлении, следственные действия, осмотр, освидетельствование, получение образцов для сравнительного исследования, экспертиза, допрос, объяснения, возбуждение уголовного дела
Для цитирования: Мичурин В. С. Востребованность производства следственных действий до возбуждения уголовного дела // Вестник экономической безопасности. 2023. № 2. С. 129-132. https://doi.org/10.24412/2414-3995-2023-2-129-132. EDN: MHUQJQ.
Original article
Demand for production investigative actions before criminal proceedings
Viktor S. Michurin
Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Moscow, Russia,
michurin.vik64@gmail.com
Abstract. The article analyzes the normative regulation of the production of verification of reports of a crime. The problem of the optimality of the list of investigative actions necessary for making a legitimate and justified decision to initiate a criminal case or its refusal is raised. Guided by the opinions of scientists and the experience of law enforcement, the reasoned concerns are expressed about the relative excessive expansion of the procedural arsenal used before the initiation of a criminal case.
Keywords: verifiation of a message about crime, investigative actions, examination, examination, obtaining samples for comparative research, expertise, interrogation, explanations, initiation of a criminal case
For citation: Michurin V. S. Demand for production investigative actions before criminal proceedings. Bulletin of economic security. 2023;(2):129-32. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2414-3995-2023-2-129-132. EDN: MHUQJQ.
Анализу начального этапа уголовного судопроизводства уделялось и уделяется немало внимания ученых, практиков и законодателя. Результатом дискуссий и предложений по изменению и дополнению уголовно-процессуального законодательства, регулирующего проверку сообщения о преступлении, стало существенное расширение ее возможностей. Традиционно содержание предварительной проверки включает действия различные по своей правовой природе: следственные и иные процессуальные действия, регламентированные УПК РФ, а также непроцессуальные действия (к примеру,
оперативно-розыскные мероприятия), регламентированные уже не УПК РФ, а иными нормативными источниками. Правильный выбор проверочных действий играет существенную роль в решении главного вопроса стадии возбуждения уголовного дела: быть производству по уголовному делу или нет.
О значении следственных действий в решении этого вопроса пойдет речь далее в настоящей статье. Производство следственных действий в ходе проверки сообщения о преступлении в современном российском уголовном судопроизводстве имеет давнюю историю.
© Мичурин В. С., 2023
№ 2/2023 -
Bulletin of economic security
129
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Нельзя сказать, что все они были востребованы. Так, по УПК РСФСР до возбуждения уголовного дела возможно было производить только одно единственное действие -осмотр места происшествия. И то с определенной оговоркой, связанной со случаями, не терпящими отлагательства (ст. 178 УПК РСФСР). Несколько десятилетий существуя в таком режиме доследственной проверки правоприменители не рассчитывали, что этот перечень будет когда-то расширен. К слову сказать, с этим одним единственным проверочным следственным действием они неплохо справлялись в рамках рассмотрения вопроса о возбуждении или не возбуждении (отказа в возбуждении) уголовного дела, о чем свидетельствует, в том числе и многолетний опыт практической деятельности автора настоящей статьи.
С принятием в 2001 году УПК РФ стало возможно производить еще два следственных действия - освидетельствование и назначение судебной экспертизы. Однако нормативная регламентация такого расширения была несколько несовершенна. Чего только стоила возможность назначения экспертизы без ее производства. Для проверки сообщения о преступлении одно только назначение экспертизы абсолютно ничего не дает. Таким образом, законодатель не удосужился даже правильно сформулировать одно из проверочных следственных действий. Чуть позже он исправил эту оплошности и даже еще расширил перечень следственных действий. В ныне действующей редакции уголовно-процессуального закона допустимо теперь получать образцы для сравнительного исследования, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, освидетельствование (ч. 1 ст. 144 УПК РФ). Стоит ли ожидать дальнейшего пополнения? Может не делать исключений и разрешить до возбуждения уголовного дела производить все следственные действия? Какой-то вразумительной концепции у законодателя на этот счет пока нет.
Необходимо отметить, что вопрос об оптимальном перечне следственных действий, необходимых для принятия законного и обоснованного решения о возбуждении уголовного дела или его отказе, вызывает активные дискуссии в научном мире, является остро обсуждаемым на практике. Более традиционными в науке уголовного процесса являются опасения, высказанные относительно расширения перечня допустимых в ходе предварительной проверки следственных действий. По мнению О. В. Химичевой и Д. В. Шарова это приведет к стиранию границ между стадией возбуждения уголовного дела и следующей за ней - предварительного расследования [6, с. 201]. О. В. Мичурина констатирует, что разрешив производство всех следственных действий до возбуждения уголовного дела, мы потеряем назначение этой стадии, а механизм процессуальной деятельности на ней станет громоздким и малоэффективным [2, с. 58].
Но есть и альтернативное видение. Принадлежит оно в основном практическим работникам. Именно они в большинстве ратуют за необходимость расширения арсенала следственных действий на этапе доследственной проверки. Об этом свидетельствует проведенное нами интервьюирование сотрудников органов внутренних дел. Так, опрошенные нами респонденты высказывают пожелания увидеть там еще обыск, выемку, предъявление для опознания. Чаще всего звучат идеи о дополнении проверки допросом (в более 50 % полученных ответов), чтобы не ограничиваться лишь получением объяснений, не имеющих хоть какой-то внятной доказательственной силы. Позицию практиков и их доводы можно понять. Но кого они будут допрашивать, у кого проводить обыск и выемку, кого опознавать, если на стадии возбуждения уголовного дела ни один из участников не имеет четко определенного процессуального статуса. Одного только заявителя? Или быть может мифического заподозренного?
Получение объяснений путем опроса, несмотря на отсутствие его достаточной нормативной регламентации, в практической деятельности органов внутренних дел является достаточно распространенным проверочным действием. К следственным оно не относится, напрямую нормативно не сформулировано процессуальным действием. Что же касается использования в качестве доказательств самих объяснений, то тут, также имеются проблемы. В соответствии с ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ, полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений ст. 75 и 89 УПК РФ. Но к какому виду доказательств относить сведения, содержащиеся в объяснениях? Наиболее целесообразно было бы их считать показаниями. Тем самым следователь и дознаватель избавились бы от необходимости каждый раз передопрашивать лиц на стадии предварительного расследования. Кроме того, появление дознания, проводимого в сокращенной форме, ввело определенные особенности доказывания. Ведь в его процедуре сведения, содержащиеся в объяснениях, признаются совершенно легитимными в плане оценки, поэтому не требуют их повторного получения еще и в ходе допроса. Не делается разницы в результатах полученных сведений (в ходе допроса или опроса) в уголовном процессе многих стран с менее заформализованной процедурой доказывания (как континентальной, так и англосаксонской правовых систем). Несмотря на это, признать объяснения показаниями для отечественного уголовного процесса несколько проблематично, по ряду причин, в том числе несформированного процессуального статуса субъектов их получения.
В решении обозначенной нами проблемы есть точка зрения, предлагающая объяснения причислить к отдельному новому виду доказательств [1, с. 41]. Она не лишена оригинальности, но тоже уязвима не в меньшей степени, чем признание их показаниями. Тогда нам пришлось бы таковыми признать и другие виды докумен-
JURISPRUDENCE
тов, например, приказы, характеристики, медицинские заключения и т. п. Руководствуясь обозначенными доводами, а также позицией Конституционного Суда РФ от 28 мая 2013 г. № 723-О, где объяснения указываются наравне с иными документами, используемыми в доказывании [3] правильнее было бы считать объяснения иными документами.
Допрос и получение объяснений по своим целям и получаемым сведениям формально совершенно одинаковые или точнее, почти совершенно одинаковые. Их различает только нормативная составляющая. Допрос проводится после возбуждения уголовного дела и является следственным действием, а получение объяснений в рамках опроса - не только в целях проверки сообщения о преступлении, но и вне процессуальной деятельности. Допрос достаточно подробно регламентирован в УПК РФ, а объяснение в нем только названо. При этом совершенно безуспешны предложения о переносе правил допроса на получение объяснений из-за отсутствия надлежащей регламентации последних. Лицо, которое дает объяснения не предупреждается об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний по ст. 308 и 307 УК РФ, поскольку не является пока ни свидетелем, ни потерпевшим. Между тем, объяснения не следует недооценивать. Ведь в ходе дачи объяснений получаемые сведения могут быть даже более правильными, так как прошел еще небольшой временной период между совершением преступления и следов, которые оно оставило в памяти человека. Что не скажешь о допросе, осуществляемом значительно позже по времени, поэтому многие детали могли уже забыться.
Отметим еще один аспект не в пользу предложений по расширению перечня следственных действий предварительной проверки. Предлагаемые для включения в него, к примеру обыск и выемка носят явный принудительный характер, ограничивая права и свободы их участников. По этой же причине, освидетельствование и получение образцов для сравнительного исследования, фигурирующие сейчас в ч. 1 ст. 144 УПК РФ, тоже нам видятся там весьма сомнительными. Они как раз из разряда тех следственных действий, которые значительно ограничивают право на личную неприкосновенность.
Кроме того, изученный нами опыт органов внутренних дел указывает, что освидетельствование редко применяется при проверке сообщения о преступлении ввиду неопределенности правового статуса лиц в нем участвующих. Вопрос же о возможности его осуществления принудительно вообще не ставится. Нет тут смысла даже дискутировать. Мы целиком разделяем высказанную А. В. Победкиным позицию о недопустимости принуждения до возбуждения уголовного дела [4, с. 201]. На этапе, когда уголовного дела еще нет и сама уголовно-процессуальная деятельность вряд ли может считаться полноценной, нельзя вести речь о каких-либо принудительных мерах воздействия.
Относительно экспертизы тоже выскажем некоторые сомнения. Весь комплекс действий по ее назначению и производству, а также получению заключения эксперта, невозможно успеть реализовать в срок трое, десять или даже тридцать суток. Вполне возможно было ограничиться на этом этапе исследованием. Если бы на стадии возбуждения уголовного дела требовалось установить наличие в деянии признаков состава преступления, то такое умозаключение нами не озвучивалось бы. В ч. 2 ст. 140 УПК РФ речь идет об установлении всего лишь признаков состава преступления. Объективности ради, мы не ратуем за полное исключение экспертизы как проверочного средства, а высказываемся лишь об избирательном ее использовании. Так, принадлежность вещества к категории наркотических средств может быть определена только экспертным путем. Без судебно-медицинской экспертизы не может быть установлен насильственный или ненасильственный характер смерти и т. д. С другой стороны, очевидно, что до возбуждения уголовного дела недопустимо проведение судебно-пси-хиатрической экспертизы, поскольку она сопряжена с рядом весьма существенных ограничений прав и законных интересов участника. Опять же в ст. 198 УПК РФ предусматривается круг прав подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего при назначении судебной экспертизы, но они при рассмотрении сообщения о преступлении отсутствуют. В некоторых случаях для проведения судебной экспертизы необходимо изъятие образцов для сравнительного исследования, что разрешается ч. 1 ст. 144 УПК РФ. Выполнение этого следственного действия также сопряжено с необходимостью разъяснения прав участников. И только к этому следственному действию законодатель предусмотрел более-менее логичную адаптированность под первоначальный этап уголовного судопроизводства, указав что оно может производиться в отношении иных физических лиц и представителей юридических лиц в случаях, если возникла необходимость проверить оставлены ли ими следы в определенном месте или на вещественных доказательствах. Полностью поддерживаем недоумение, высказанное на страницах юридической печати, почему аналогичную формулировку законодатель не прописал для экспертизы и освидетельствования [5, с. 94].
В этой связи, по сравнению с другими следственными действиями, востребованными на стадии возбуждения уголовного дела, пожалуй, только производство осмотра является вполне обоснованным. Во-первых, любой осмотр, за исключением осмотра в жилище, не сопряжен с процессуальным принуждением. Во-вторых, в одном из оснований для производства осмотра, определенных в ч. 1 ст. 176 УПК РФ указано, что осмотр производится в целях обнаружения следов преступления, то есть для того, чтобы выяснить имело ли место преступление. Значит его можно и нужно производить в случае, когда надо выяснить наличие либо отсутствие признаков преступления, для решения вопроса о воз-
№ 2 / 2023
Bulletin of economic security
131
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
буждении уголовного дела. Наиболее эффективно с этой задачей справляется осмотр места происшествия.
Подводя итог, хотелось бы заметить, что в настоящее время остро не стоит вопрос о необходимости производства всех следственных действий до возбуждения уголовного дела. Есть сомнения даже в востребованности некоторых из уже регламентированных в УПК РФ. Несмотря на то, что уголовное судопроизводство начинается с первого момента стадии возбуждения уголовного дела (приема сообщения о преступлении), полноценно (с применением всего арсенала уголовно-процессуального доказывания и применения принуждения) оно начинает осуществляться лишь с принятием решения о возбуждении уголовного дела. Только на стадии предварительного расследования можно гарантировать надлежащую обеспеченность правами и свободами всех участников следственных действий и иных лиц, вовлеченных в их производство. По этой причине вряд ли целесообразно расширять имеющийся в УПК РФ перечень следственных действий, допустимых в ходе проверки сообщений о преступлении. Какой-либо эффективности от этого ждать не стоит. Ее можно получить исключением ненужных формальностей из процедуры проверки сообщения о преступлении и форм использования ее результатов.
Список источников
1. Матвеева Н. В. Правовая природа объяснений в уголовном процессе России // Российский судья. 2012. № 7. С. 41.
2. Мичурина О. В. Эволюция порядка рассмотрения сообщения о преступлении: от доследственной проверки до квазирасследования // Вестник экономической безопасности. 2019. № 1. С. 56-60.
3. Определение Конституционного Суда РФ от 28 мая 2013 г. № 723-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Жудина Сергея Семеновича на нарушение его конституционных прав пунктом 6 части второй статьи 74, пунктом 1 части третьей статьи 413 и положениями главы 40 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СПС «Кон-сультантПлюс» (дата обращения: 12.11.2022).
4. Победкин А. В. Критерии правомерности применения аналогии в уголовном судопроизводстве // Труды Академии управления МВД России. 2020. № 4 (56). С. 66-77.
5. Прохорова Е. А. Правовая модель начального этапа уголовно-процессуальной деятельности: эволюция и современные проблемы: монография. М., Юрли-тинформ, 2023.
6. Химичева О. В., Шаров Д. В. Начало уголовного производства: продолжение дискуссии // Уголовное судопроизводство: современное состояние и основные направления совершенствования : Сб. материалов Международной научно-практической конференции, посвященной 50-л юбилею д.ю.н., профессора А. В. Гриненко (Москва, 19-20 мая 2016 г.) / Отв. ред. О. А. Зайцев, А. Г. Волеводз. М. : МГИМО МИД России; МАЭП, 2016. C. 198-204.
References
1. Matveeva N. V. The legal nature of explanations in the criminal process of Russia // Russian judge. 2012. No. 7. Р. 41.
2. Michurina O. V. Evolution of the procedure for considering a crime report: from pre-investigation verification to quasi-investigation // Bulletin of Economic Security. 2019. No. 1. Р. 56-60.
3. Ruling of the Constitutional Court of the Russian Federation dated May 28, 2013 No. 723-O «On refusal to accept for consideration the complaint of citizen Zhudin Sergey Semenovich for violation of his constitutional rights by paragraph 6 of Part Two of Article 74, paragraph 1 of Part Three of Article 413 and the provisions of Chapter 40 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation» // RLS «Consultant Plus» (accessed: 12.11.2022).
4. Pobedkin A. V. Criteria for the legality of the use of analogy in criminal proceedings // Proceedings of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2020. No. 4 (56). Р. 66-77.
5. Prokhorova E. A. The legal model of the initial stage of criminal procedural activity: evolution and modern problems : monograph. M., Yurlitinform, 2023.
6. Khimicheva O.V, Sharov D.V The beginning of criminal proceedings: continuation of the discussion // Criminal proceedings: current state and main directions of improvement: Collection of materials of the International Scientific andPractical conference dedicated to the 50th anniversary of Doctor of Law, Professor A. V Grinenko (Moscow, May 19-20, 2016) / Ed. O. A. Zaitsev, A. G. Volevodz. M. : MGIMO MFA of Russia; MAEP, 2016. Р. 198-204.
Информация об авторе
В. С. Мичурин - доцент кафедры деятельности органов внутренних дел в особых условиях Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, кандидат юридических наук.
Information about the author
V. S. Michurin - Associate Professor of the Department Activities of Internal Affairs Bodies in Special Conditions of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V.Ya. Kikot', Candidate of Legal Sciences.
Статья поступила в редакцию 21.12.2022; одобрена после рецензирования 19.02.2023; принята к публикации 30.03.2023.
The article was submitted 21.12.2022; approved after reviewing 19.02.2023; accepted for publication 30.03.2023.
