CC BY
13
исходного текста РР) НКС представляет собой один из предельных видов перифразы-свертывания, отражающей основные принципы действия механизма компрессии текста. Именно поэтому НКС служит объективным методом исследования смысловой и синтаксической структуры текста РР.
Определение НКС к исходному тексту РР и сопоставление полученных результатов с НКС, выделенным к тексту «переводу» на КЛЯ, показывает почти полное совпадение полученных НКС к обоим текстам. Последнее означает, что «деграмматикализованный» (с точки зрения КЛЯ) текст РР и текст «перевода» на КЛЯ, отвечающий традиционным грамматическим нормам, передают принципиально одинаково структурированный один и тот же инвариант цельности. То есть форма текста, его поверхностная структура и организация, не влияет на возможность понимания цельности (основного содержания) и передачи ее в новом тексте, каковым является, например, НКС.
Таким образом, проведенный эксперимент и анализ его результатов позволяет считать, что в процессе формирования смысла при восприятии текста ведущую роль играет именно цельность, а не формальная связность его языковых единиц. Цельность является тем инвариантом, который позволяет считать различные формы представления исходного текста
(пepифpaзы) текстами-синонимами, в ^TOphix oтpaжaютcя как coдepжaниe, так и смысл исходного текста.
Литература:
l. Золотова r.A. Koммyникaтивныe аспекты py^^ro синтаксиса. i M.: «Шука», l98L. i 36L с.
L. Леонтьев A.A. ^юнаки связности и цельности текста // Лингвистика текста. Maтepиaлы науч. конф. i M. l9?4. Ч. l. i C. l68il?L.
3. Hoвикoв A.^ Текст и его смысловые доминанты. i M.: ИЯ PAH, LOO?. i LL4 с.
4. Caxapный Л.В. Mopфeмa как текст и мopфeмa как часть текста // Mopфeмикa. Пpинципы и методы системного описания. i Л.: ЛГУ, l98?. i C. lS? i l?O.
5. Cиpoткo-Cибиpcкий C.A., Штepн A.C. K измepeнию качества paбoты пpeдмeтизaтopa // Пpeдмeтный поиск в тpaдициoнныx и нeтpaдициoнныx инфop-мационно-поисковых системах, вып. 8. i Л.: ГПБ, l988. i C. LOl i Ll9.
6. Copoкин S.A. Текст: цельность, связность, эмотивность // ACTe^h! общей и частной лингвистической тeopии текста. i M.: «Шука», l98L. i C. 6li?S.
?. Якобсон P. О лингвистических аспектах пepeвoдa // Избpaнныe paбoты. i M.: «^oipe^», l98S. i C. 36l i 369.
УДК 81 '11
Г.В. Вахитова
ВОСПРИЯТИЕ ВНУТРЕННЕЙ ЭКСПРЕССИВНОСТИ ЮРИДИЧЕСКОГО ТЕКСТА РАЗНЫМИ ГРУППАМИ РЕЦИПИЕНТОВ
Психолингвистический эксперимент, ассоциации, свободный ассоциативный эксперимент, денотативная экспрессивность, смысловая экспрессивность.
В статье описываются результаты психолингвистического эксперимента, проведенного с целью изучения особенностей восприятия внешней и внутренней экспрессивности юридического текста разными группами испытуемых. Эксперимент выявил некоторые отличия индивидуальных ассоциаций испытуемых от стереотипных реакций, закрепленных в ассоциативных словарях. Данные эксперимента показывают, что
юридическая терминология сама по себе вызывает ассоциации экспрессивного характера у реципиента-непрофессионала в отличие от ассоциаций нейтрального характера, присущих профессионалу в данной области.
Экспериментальное исследование, представленное в настоящей статье, связано с изучением различных форм экспрессивности, присущих юридическому тексту. В задачу эксперимента входило изучения соотношения внешней и внутренней экспрессивности в процессе восприятия юридического текста различными группами испытуемых.
Основная цель эксперимента заключалась в подтверждении нашего предположения относительно того, что юридический текст, как правило, обладает внутренней, денотативной и смысловой, экспрессивностью, которая проявляет себя в процессе его восприятия независимо от того, насколько она представлена во внешней форме сообщения. В задачу экспериментального исследования также входило сравнительное изучение реакций испытуемых, деятельность которых связана с юридической практикой, и реакций реципиентов, не имеющих отношения к юриспруденции в своей профессиональной деятельности.
Прежде чем мы приступим непосредственно к описанию
эксперимента, оговорим некоторые основные понятия, на которые мы опирались при проведении эмпирического анализа текстового материала,
предшествующего экспериментальному исследованию.
Внешняя экспрессивность текста означает для нас любое усиление его содержания во внешней форме, выделение и акцентирование информации, осуществляемое самыми разнообразными языковыми способами и средствами.
Что касается внутренней
экспрессивности, то она состоит из денотативной и смысловой.' Под денотативной( экспрессивностью мы понимаем присутствие в содержании текста таких фрагментов, явлений, ситуаций действительности, включенных автором в сообщение, которые сами по
себе по своей сущности могут вызывать эффект экспрессивности. Мы разделяем мнение о том, что денотативная экспрессивность, отражена в
ассоциативных словарях того или иного языка и частично входит в ядро национального языкового сознания его носителей.
Смысловая экспрессивность возникает только в процессе понимания реципиентом конкретного текста. Под смысловой экспрессивностью мы, вслед за Н.П. Пешковой [Пешкова, 2007], понимаем все те явления, которые провоцируются в индивидуальном сознании реципиента на эмоционально-смысловом уровне обычно как реакции на слова-носители денотативной экспрессивности.
При выявлении в текстах денотативной экспрессивности мы использовали методику денотативного анализа А.И. Новикова [Новиков, 1982], которая заключается в следующем. В тексте выделяются ключевые денотаты по количеству их связей друг с другом и с остальными денотатами, представленными в структуре содержания; между выявленными денотатами устанавливаются отношения как иерархии, так и равноправия, реально существующие между предметами окружающего нас мира; при этом привлекаются и все необходимые, но не вербализованные во внешней форме текста, знания в форме пресуппозиции и импликации [Пешкова, 2002].
Денотаты, обозначенные в тексте с помощью отдельных слов или словосочетаний, могут создавать экспрессивный эффект, связанный не только с эмоциональным воздействием на реципиента, но и со значимостью для понимания сообщения в целом. Таким образом, критерием для выделения слова-носителя денотативной экспрессивности является количество его связей с другими именами денотатов, соответствующее
действительному положению вещей в реальном мире. Чем больше количество связей, тем большее значение будет иметь это слово для понимания и осмысления содержания сообщения
В процессе анализа текстового массива на русском и английском языках нами были выделены две наиболее типичные модели соотношения внешней и внутренней экспрессивности в текстах юридической литературы (см. рисунки 1 и 2).
Как можно видеть из приведенных выше моделей, все проанализированные нами юридические тексты характеризовались присутствием внутренней экспрессивности, при этом внешне выраженная экспрессивность в большой группе текстов отсутствовала.
Эксперимент включал в себя три этапа: предварительный, основной, а также обработку и анализ полученных данных.
внутренняя экспрессивность внешняя экспрессивность
Рис. 1. Модель (1) равновесия внутренней и внешней экспрессивности юридического текста на русском и английском языках
внутренняя экспрессивность
внешняя экспрессивность
Рис. 2. Модель (2) наличия внутренней и отсутствия внешней экспрессивности юридического текста на русском и английском языках
На первом, предварительном, этапе из общего текстового массива проанализированной нами юридической литературы были отобраны сообщения на русском языке (поскольку у нас была возможность экспериментирования только с русскоязычной аудиторией), представляющие собой реализацию приведенных выше моделей соотношения внутренней и внешней экспрессивности. Тексты были взяты из следующих источников: из журналов «Международное публичное и частное право», «Мировой судья», из Уголовного кодекса РФ и правового справочника «Консультант Плюс». Мы отобрали по 3 текста, наиболее репрезентативных с точки зрения реализации той или иной модели. Как уже отмечалось, на основе денотативного анализа, осуществленного по методу А.И. Новикова [Новиков, 1983], в текстах были выделены слова-носители денотативной экспрессивности, наиболее
часто повторяющиеся в проанализированных нами юридических текстах. Например, частотность слова убийство составила 83%, закон - 70%, преступление - 60%, обвиняемый - 56%, суд - 47%, уголовный -43% и т. д. Следует отметить, что выделенные слова в отобранных текстах не повторялись.
На предварительном этапе были сформированы группы испытуемых (далее ии.) в количестве 200 человек, в которые вошли как юристы, так и те, кто в профессиональном плане не имеет отношения ни к юридической науке, ни к юридической практике. Среди них были студенты и аспиранты юридического факультета Башкирского государственного университета, медицинского университета и авиационного университета в возрасте от 19 до 22 лет, а также - преподаватели этих университетов, военные, врачи, сельскохозяйственные работники, сотрудники
охранного агентства, работники правоохранительных органов и индивидуальные предприниматели в возрасте от 23 до 54 лет.
Основной этап, непосредственно сам эксперимент, предполагал предъявление его участникам текстов юридической литературы для прочтения с выделенными в них словами-носителями денотативной экспрессивности. Перед испытуемыми были поставлены задачи прочитать предложенные им сообщения и записать свои ассоциации на выделенные в тексте слова. Выделенные слова каждого следующего текста из предъявленных испытуемым не повторяли слов текста предыдущего.
На третьем этапе нами был проведен количественный и качественный анализ полученных результатов, а также сравнительно-сопоставительное изучение ассоциаций наших испытуемых с данными русского ассоциативного словаря.
Ниже мы приводим в качестве примера один из текстов, представляющих наиболее частотную модель (1), с выделенными словами-носителями денотативной экспрессивности. После текста дается список ассоциаций, полученных в целом от испытуемых, участвовавших в нашем экспериментальном исследовании.
Текст 1 [Груничева, 2006: 116].
Закон требует, чтобы полицейский чиновник, арестовавший кого-либо без судебного ордера, "без излишнего промедления доставил арестованного к судье и подал ему жалобу с изложением фактических обстоятельств, подтверждающих совершение арестованным преступления". Это расплывчатое требование закона предоставляет сотрудникам полиции время для того, чтобы добиться у обвиняемого до того, как он будет доставлен к судье, признания в совершении инкриминируемого ему преступления. Так, в Нью-Йорке в 1994 г. было снято десять обвинений в убийстве в связи с тем, что обвинители были вынуждены признать явную невиновность обвиняемых, хотя они дали в полиции подробные признания.
Список ассоциаций, полученных от участников экспериментального исследования, к словам текста 1:
Закон - порядок, конституция, свод статей, суд, правила жизнедеятельности, кодекс, справедливость, главная бумага.
Требовать - решительно, просить, чистосердечного признания, строго просить, зная свои права, справедливости, прошение, мир.
Полицейский - коп, американский мент, закон, справедливость, участок, сотрудник, США, проблесковые маячки, униформа.
Чиновник - галстук, распоряжающийся, взятка, пенсия, тягомотина, бюрократия, коррумпированный, госслужащий.
Судебный - иск, разбирательство, справедливый, суд, страх, неизбежный, пристав, порядок.
Ордер - обыск, жилье, на арест, разрешение, взломать дверь, прокурор, арест.
Арестованный - несвободный, заключенный, преступник, обвиненный в совершении преступления, наручники, решетка, грустные глаза, наговор, следствие, товар, задержанный, тюрьма, обвинение, СИЗО, репрессия.
Судья - закон, Фемида, честный, Ваша честь, справедливый, мантия, зал заседания, молоток, печать.
Жалоба - бумага, произвол, кляуза, ябеда, подать, выражение недовольства, документально представленная.
Преступление - наказание, горе, суд, проступок, Фемида, наказание, особо тяжкое, совершение, незаконное действие, против закона, противозаконный поступок, зло, нарушение, закон, плохо, правоохранительные органы, казнь, насилие, противозаконный поступок.
Полиция - шериф, Америка, контора, страж закона, правосудие, оружие, порядок, сотрудник, полицейская машина, проблесковые маячки.
Обвиняемый - поруки, адвокат, порицание, человек, преступник, подозреваемый, по делу о....
Признание - пытки, совесть, раскаяние, чистосердечное, откровенное, смягчает вину.
Обвинение - в адрес, предъявлять, прокурор, срок, приговор, милиция, в убийстве, обвинять, причастность, наезд.
Убийство - смерть, казнь, мерзость, расстрел, лишение жизни, хладнокровное,
в состояние аффекта, труп, кровавое, тяжкое преступление, страх, кровь, злостное преступление, грех, жестокость, срок, решетка, умерщвление, зло.
Обвинитель - государственный, обвинять, прокурор, мужчина, костюм.
Невиновность - обстоятельство, зеленая миля, алиби, справедливость, честность, доказать, облегчение, чистота.
В таблице 1 приведены данные русского ассоциативного словаря [Русский ассоциативный словарь, 2002] и ассоциации ии. Совпадения выделены курсивом. Как видно из таб. 1, вербализованные ассоциации наших испытуемых помимо стереотипных реакций, закрепленных русским ассоциативным словарем (выделены курсивом), демонстрируют, как можно предположить, результаты их собственных переживаний, провоцирующих создание индивидуальной смысловой экспрессивности, присущей конкретному реципиенту и возникающей в процессе восприятия им конкретного юридического текста.
Например, у испытуемого А. слово «закон» в тексте вызывает ассоциацию «главная бумага», а испытуемая Н. связывает слово «арестованный» с «СИЗО» и «репрессиями», испытуемый В. на слово «обвинение» дает ассоциацию «наезд», тогда как испытуемая Л. связывает его со словами «судья» и «обида». Испытуемая М. на слово «преступник» дает ассоциацию «негодяй», а испытуемый С. связывает его с «убийцей». Испытуемая П. связывает «ограбление» со словами «улица» и «темнота», а испытуемый Ф. ассоциирует его со словами «беспредел» и «гоп-стоп».
Как мы выяснили в ходе эксперимента, у рядового носителя русского языка, в отличие от профессионала, в обыденном сознании юридическая терминология вызывает, как правило, ассоциации экспрессивного характера. Для профессионала действительность, отраженная в денотатах и представленная термино-
логией во внешней форме текста, является частью его повседневности, рутины, что притупляет остроту переживаний при восприятии реальности, связанной с правонарушениями и преступлениями.
Например, испытуемый Н., работник правоохранительных органов, на слово «убийство» дает либо ассоциации нейтрального характера, такие как «расследование», либо использует профессиональные термины типа: «лишение жизни». В то время как обыватель связывает его со словами «мерзость», «расстрел», «казнь». Студент юридического факультета ассоциирует слова: «закон» со «сводом статей в одном документе» и «преступление» - с «совершением незаконных действий». Его сверстник, не имеющий отношения к юриспруденции, связывает те же слова со «справедливостью», «порядком» и «судом», «проступком» соответственно. Таким образом, наши экспериментальные данные подтверждают гипотезу о том, что внутренняя, денотативная и смысловая, экспрессивность имеет место при восприятии юридического текста любого типа. При этом складывается она из отдельных явлений эффекта
экспрессивности, возникающего в индивидуальном сознании того или иного конкретного носителя языка, которые затем могут составлять общую картину экспрессивности, присутствующую в коллективном сознании носителей того или иного языка и закрепленную национальными ассоциативными
словарями. При этом на внешнем уровне организации текста экспрессивность может либо отсутствовать совсем, либо присутствовать в очень незначительной степени, что также подтверждает нашу убежденность в том, что общий эффект экспрессивности речевого произведения далеко не всегда зависит от количества и качества языковых средств, используемых автором письменного сообщения.
Таблица 1
Данные русского ассоциативного словаря и ассоциации испытуемых
Частотные слова-носители денотативной экспрессивности из текстов
Ассоциации из ассоциативного словаря
русского
Ассоциации, полученные от испытуемых
убийство (83%)
жестокость, насилие, злодеяние, преступность, совершить
смерть, казнь, расстрел, лишение хладнокровное, в
мерзость, жизни, состояние
аффекта, труп, кровавое, тяжкое преступление, страх, кровь, злостное преступление, грех, жестокость, срок, решетка, умерщвление, зло_
судебный (70%)
процесс, акт, иск, исполнитель, приговор, сыск, долг
иск,
разбирательство, справедливый, суд, страх, неизбежный, пристав, порядок_
закон (70%)
строгий, суровый, правосудие, соблюдать, порядок, право, уверенность, правило, кодекс., приказ, справедливый
порядок, конституция, свод статей, суд, правила
жизнедеятельности, кодекс,
справедливость, главная бумага
арестованный (63%)
каторга, срок, осужденный, за решеткой судья, заключенный, присяжный, следовать, судебный
несвободный, заключенный, преступник, обвиненный в совершении преступления, наручники, решетка, грустные глаза, наговор, следствие, товар, задержанный, тюрьма, обвинение, СИЗО, репрессия_
суд (61%)
процесс, присяжный, иск, справедливый, правосудие, высший, приговор, право, наказать, вина, судить_
закон, Фемида, честный, Ваша честь, справедливый, мантия, зал заседания, молоток, печать
преступление (60%)
наказание, убийство, грех, жестокое, совершать, казнь, возмездие, подлое, правонарушение, суд, тюрьма, убить, происшествие, следствие, уголовник
наказание, горе, суд, проступок, Фемида, особо тяжкое, совершение, незаконное действие, против закона, противозаконный поступок, зло, нарушение, закон, плохо, правоохранительные органы, казнь, насилие, противозаконный поступок
преступник (56%)
тюрьма, зек, бандит, опасный, отпетый, рецидивист, в зоне, в колонии, наказан, преступление, прокурор, тюремщик, убийца, угроза
убийца, вор, насильник, человек, суд, негодяй, расплата, нарушитель
виновность (54%)
краснеть, присяжный, следователь, признать
алиби, расплата, наказание, правосудие, совершение
преступления, авторство содеянного поступка, обвинение, адвокат, доказать
уголовный (43%)
кодекс, розыск, преступник, преступление, заключенный, проступок_
процесс, кодекс, под следствием, криминалитет_
дело, розыск, преступник,
жертва (42%)
покаяние, сочувствие, убийство, угроза
труп,
бессильная, страдающая, потенциальная, безвинная, насилия
обстоятельств, потерпевший, покушения,
Литература:
16. Вахитова Г.В. Способы передачи внутренней экспрессивности текста (на материале юридической литературы на
русском и английском языках). - Дисс. ... канд. филол. наук - Уфа, 2007. - 193 с.
17. Груничева Г.А. Основания для ареста и задержания по уголовно-процессуальному законодательству США // Международное публичное и частное право, 2006. - №4. - С. 116.
18. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. - М.: «Наука», 1982. - 217 с.
19. Пешкова Н.П. Психолингвистические аспекты исследования экспрессив-
ности в научном тексте // Вестник МГЛУ. -Вып.541. - Серия «Лингвистика». - С. 203210.
20. Пешкова Н.П. Типология научного текста: психолингвистический аспект. -Уфа, Башкирский государственный университет, 2002. - 262 с.
21. Русский ассоциативный словарь (в 2 томах) / Под редакцией Ю.Н. Караулова. -М.: АСТ Астрель, 2002. 1 т. - 992 с.
УДК 80/81
И.В. Кирсанова
ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ СТРАТЕГИИ ПОНИМАНИЯ ТЕКСТА КАК РЕАЛИЗАЦИЯ МЕХАНИЗМОВ СМЫСЛООБРАЗОВАНИЯ
Реакции реципиентов; набор стратегий; механизмы смыслообразования; многозначность текста; смысл и содержание.
В статье рассматриваются проблемы восприятия и понимания письменного текста в связи с многозначностью его природы. Описывается психолингвистический эксперимент с использованием методики «встречного текста» А.И. Новикова, и анализируются данные, представленные в виде индивидуальных реакций реципиентов, возникающих при чтении и осмыслении текстовой информации. Анализ индивидуальных наборов стратегий, используемых реципиентами в процессе понимания научно-популярного текста, подводит к выводу об особой природе его многозначности.
Исследование процессов понимания, осмысления и усвоения информации, существующей в виде различных письменных и устных текстов, является одним из важнейших направлений в современной науке о языке. Особую актуальность в этой связи приобретает проблема неоднозначности семантики текста. Здесь уместно вспомнить высказывание Н.И. Жинкина о том, что «объективное понимание текста, то есть одинаковое для разных людей чтение, невозможно вообще» [Жинкин, 1998: 307].
В основу нашего экспериментального исследования, участниками которого стали 100 студентов 1-2 курсов Уфимского государственного технического университета, положена гипотеза о несовместимости однозначного понимания
текста с природой самого текста любого типа.
Во-первых, мы предполагаем, что сама природа текста обеспечивает возможность разных интерпретаций его содержания и смысла. Во-вторых, реципиент в процессе восприятия и понимания сообщения играет активную роль, поскольку понимание является сложным психическим процесс-сом, в результате которого воссоздаются старые и / или создаются новые системы концептов. Результатом понимания является формирование смысла воспринимаемого текста. Роль воспринимающего текст реципиента заключается в активном построении так называемого «встречного текста» (термин А.И. Новикова) или «контртекста» (термин Н.И. Жинкина), в котором вербализуются различные индивидуальные реакции, возникающие в
