ВОСПРИЯТИЕ ОПАСНОСТЕЙ: СОЦИАЛЬНО ЗНАЧИМЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

УДК 378

восприятие опасностей: социально значимые последствия

Касторский Геннадий Львович

Санкт-Петербургский имени В.Б. Бобкова филиал Российской таможенной академии, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин, д-р юрид. наук, профессор, e-mail: mihail.kastorskii@mail.ru

В статье представлена криминологическая характеристика позитивного и негативного влияния на поведение человека психологических состояний, вызванных страхом

Ключевые слова: адекватность; виктимность; девиантность; депрессия; психология; прогресс; страх; технологии; тревожность; фобии

hazard perception: socially relevant consequences

Kastorsky Gennady L.

Russian Customs Academy St. Petersburg branch named after Vladimir Bobkov, Professor of Commodity of Criminal Law Disciplines, Doctor of Law, Professor, e-mail: mihail.kastorskii@mail.ru

The paper presents a criminological characteristic of the positive and negative impact on human behavior of psychological states caused by fear

Keywords: adequacy; victimhood; deviance; depression; psychology; progress; fear; technology; anxiety; phobias

Для цитирования: Касторский Г.Л. Восприятие опасностей: социально значимые последствия // Учёные записки Санкт-Петербургского имени В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии.

2024. № 1 (89). С.85-91.

В силу того, что в настоящее время психологи добились наиболее значительных достижений в изучении последствий разнообразных фобий тех людей, которые способны отдавать отчёт своим действиям и руководить ими (аналог вменяемости - способности быть субъектом уголовной ответственности), для криминологии данное обстоятельство является решающим при изучении влияния страхов на поведение человека. Заслуживают внимания и те страхи, которые могут предупреждать преступное поведение, являясь в таком случае антикриминогенным фактором.

В оценке внутреннего состояния человека наибольшие проблемы вытекают из индивидуальных страхов, поскольку реакция различных людей на одни и те же угрозы неодинакова. Необходимо учитывать и повторяемость угроз, поскольку по мере привыкания к определённому явлению степень опасности представляется субъекту всё менее значительной. Так, при каждом последующем прыжке с парашютом стрессовое состояние у человека уменьшается, а положительные эмоции возрастают. Данный пример демонстрирует один из способов сокращения отрицательного влияния опасностей. Но проблема для общества в том, что каждый последующий преступный акт конкретного субъекта делает его более самоуверенным и опытным, что позволяет ему минимизировать ошибки и повышать вероятность безнаказанности.

Интенсивность индивидуальных страхов располагается в пределах между очевидной объективностью и явной субъективностью. Последняя определяется впечатлительностью человека,

которая может быть и необоснованной: ночное кладбище может пугать человека наличием вполне безопасных мертвецов, а информация о нападениях в парке не удерживает от одиночных прогулок в этом небезопасном месте в тёмное время суток. Вместе с тем, взаимодействие характера опасности с субъективной оценкой её субъектом определяют степень остроты страха, поскольку жизненный опыт может предупредить о наличии угрозы или усыпить бдительность [1, с. 22, 25].

Возникновение различных опасений - обоснованных или надуманных - в зависимости от конкретной личности может вызывать поведение, способное привести в том числе и к неправильному образу жизни. Последствием этого может быть ухудшение здоровья, например, из-за тревожного сна или удлинения обычного маршрута движения. Неизбежно данное положение приводит и к ущербу для общества: приходится лечить больного, выбывающего из сферы общественно-полезной деятельности, но остающегося потребителем. Боязнь инфекций вызывает избыточные меры профилактики и расходы, связанные с санитарной обработкой, что требует дополнительных затрат времени и средств.

Каждый человек ставит перед собой определённые цели. Как правило, они связаны с желанием чего-либо приятного, в зависимости от предпочтений. Желание может быть связано с освобождением от чего-либо, вызывающего отрицательные ощущения, например, от скучной учёбы или нелюбимой работы. Реализовать желания в одиночестве проще, когда избегаешь неприятностей. Получение удовольствий и определённых вожделенных целей вне социума оказывается зат-

руднительным. Построить жилище в одиночестве или отдыхать на природе затруднительно без тех обязательных материалов, орудий и приспособлений, которые созданы усилиями многих людей.

Даже скромные и ненавязчивые желания при их осуществлении вызывают положительные эмоции, а неудачи, при их реализации, могут вызывать огорчение. Усиливающийся и продолжительный страх невозможности осуществления намерений может превратиться в навязчивые состояния и побуждать к совершению антиобщественных поступков ради получения желаемого любой ценой.

В теории психоанализа тревога, связанная со страхами, может стать причиной депрессивного синдрома даже при беспокойстве и переживаниях по поводу утраты сексуальности. Депрессивный человек пасует перед опасностью из-за осознания своей неадекватности и беспомощности [2, с. 228]. Ощущение собственной неполноценности и несостоятельности как полноправного члена общества может нагнетать в сознании депрессивного человека необоснованные представления о враждебности социума. В таком состоянии человек заставляет себя, вопреки собственным интересам, приспосабливаться и угождать общественному мнению.

Противоречия между стремлением к конкретному результату и неспособностью достичь намеченной цели без напряжения усилий порождают страх перед неудачей и необходимостью изнурительного труда, отвлекающего от приятных занятий. Опасения ещё более усиливаются сомнениями в том, что результат будет достигнут после напрасных и продолжительных усилий и затрат.

Чем грандиознее и прекраснее картины опасности от флоры и фауны, стихийных бедствий, аварий и преступлений, тем они притягательнее для нашего внимания, но только до тех пор, пока мы сами находимся от них на безопасном расстоянии. В этом отношении к чужой опасности проявляется эгоизм и попустительство к трагизму событий, не связанных лично с нами. Наблюдение подобных сцен вызывает не страх, а представления о нём, которые слегка щекочут нервы, но не пугают и не потрясают до глубины души.

Привыкая к публичным жестоким казням в Средневековье, люди ожесточали сердца, меньше ценили свою и чужую жизнь. Побывав на гистологическом исследовании, очевидцы всё же начинают понимать бренность своего, а не только чужого существования: впечатление усиливается всей окружающей обстановкой и запахами, реальностью происходящего. Совсем другое впечатление созерцания того же самого на экране.

Появление в сознании тревоги может быть связано с гормональными изменениями, предчувствием будущих опасностей или с предшествующими событиями, дающими негативный опыт.

Продолжительная тревога может вызвать страх, а впоследствии и стресс, но для этого нужна экстремальная ситуация либо перегрузки. Тревога и страх постепенно могут усиливать психическое напряжение организма, доводя его до стрессового состояния. Стресс может быть вызван не только внезапным появлением опасности, но и систематической поспешностью с неприятным ощущением того, что не успеваешь выполнить намеченное. Если тревога и страх функционально необходимы для обеспечения самосохранения, то полезность и приятность стресса проблематичны [1, с. 40, 53], поскольку это - удар по здоровью и не только психическому.

Существенную роль играют внутренние составляющие механизма антиобщественного поведения, а именно те, которые характеризуют психологические особенности личности. Одного, как говорится, «не прошибёшь» - «толстокожего», а другой - «заводится с пол-оборота». Как раз последний тип и требует защиты от внешних раздражителей, которые могут спровоцировать преступный акт.

Абстрактное восприятие информации об угрозах безопасности не позволяет испытать пред-стрессовое состояние только сильно впечатлительному человеку. В силу этого предупреждения о необходимости оставаться дома во время природных катаклизмов и угрозе возникновения чрезвычайных ситуаций иногда оказываются менее убедительными, чем вызванное любопытством стремление к приятному времяпрепровождению.

Умеренная тревога может быть только у человека, обладающего потрясающей интуицией. По этой причине в подавляющем большинстве случаев ощущение опасности отсутствует в нужный момент либо возникает без всяких оснований и может быть связано с физиологическими, а не только с психическими особенностями организма, в том числе с гормональными изменениями.

Являясь естественным и необходимым состоянием организма, тревога обеспечивает выживание человека. При отсутствии эмоций тревоги и страха человек не замечает угрозы от источников повышенной опасности, и поэтому может погибнуть в любой момент на проезжей части либо в собственной квартире от газа или электричества. Многовековой опыт человечества сформировал в сознании большинства людей также и избыточную тревожность перед хищниками и вооружёнными людьми, представлявшими опасность в далёком прошлом [3, с. 23]. Сначала человек боялся крупных животных, а затем - мелких паразитов, вызывающих эпидемии [4, с. 11], однако, как и в далёком прошлом, многие люди пренебрегают санитарно-эпидемиологическими мерами профилактики инфекционных заболеваний.

Общественное мнение по-разному волнует каждого человека. Однако считается нормой не выделяться в социальной среде так называемым неадекватным поведением. Среди своих близких и в отдельном жилом помещении человек часто ведёт себя более раскованно и даже предосудительно, чем в коммунальной квартире, на работе или в другом общественном месте. Следовательно, мнение окружающих является важным сдерживающим фактором.

В тех случаях, когда субъект ценой каких-то личных пожертвований старается избежать возможных конфликтов или заслужить определённое одобрительное отношение окружающих, он страдает социальной фобией, считая себя неспособным владеть определённой ситуацией. Данное состояние исключает нормальное существование и выглядит как психическая девиация.

В целом можно сказать, что человек является социализированным и законопослушным, пока у него не возникло постоянное навязчивое недоверие к ближайшему окружению, перерастающее в нарастающую тревогу и неприязнь. Большинство серийных насильственных преступников были обижены либо на старших членов семьи, либо на одноклассников из-за неправильного, по их мнению, отношения. На этой основе возникало желание мстить подобным потенциальным обидчикам. Социальное тревожное расстройство, называемое социофибией, характеризуется боязнью унижений, насмешек и неприятия в микросреде [3, с. 27]. Постепенно социализирующаяся личность превращается в антисоциальную и далеко не всегда только в силу психических недостатков.

Боязнь нежелательной реакции окружающих на поведение человека может вызвать у такого человека недоверие. Постепенно в отдельных аспектах, а затем и в целом на самооценку личности влияет неуверенность в себе. Опасения, что любимый человек предпочтёт более достойного, развивают чувство ревности. Сомнения в состоянии здоровья вызывают страх перед болезнями. Первая неудача в интимных отношениях может повлечь за собой боязнь сексуальной несостоятельности. На почве подобных навязчивых опасений возникает ощущение собственного бессилия, страх показаться беспомощным и смешным осложняет нормальные человеческие взаимоотношения, вызывая уныние и даже панику.

Не всегда удаётся распознать грань между осторожным благоразумием и трусостью. Общественное мнение может оказаться более страшным в своём злословии, чем возможная угроза. Забывая чувство самосохранения, человек, опасающийся стать трусом в глазах окружающих, может демонстрировать смелость, несмотря на охвативший его страх перед реальной угрозой. Стремление к респектабельности направляет к навязчивому поиску благополучия, да ещё и

с сохранением доброго имени. Подобные противоречивые устремления приспособленца превращают соискателя в покорное животное, жертвующее собственными интересами и свободой ради спокойствия. Напротив, смелость свободомыслящего существа лишает его покоя [1, с. 76, 291].

Человек как социальное существо не может пренебрегать общественным мнением, иначе он превращается в изгоя, одиночку, отбившегося от стада животного. Но, с одной стороны, общественное мнение осуждает очевидную трусость, а с другой - оно из зависти злословит по поводу храбреца, который свободен от страха перед осуждением окружающих. Трудно найти оптимальную середину, когда в процесс самоутверждения постоянно вмешивается чувство самосохранения, поэтому трусу приходится демонстрировать в социуме спокойствие, а храбрецу - сдержанность. Тот и другой подыгрывают мнению окружающих из соображений спасительной общественной безопасности, поскольку все силы правопорядка призваны защищать интересы респектабельного гражданина.

Склонность человека концентрировать внимание на отрицательном является одной из распространённых причин страха, что ограничивает способность человека анализировать и сопоставлять события, чтобы нейтрализовать негативное влияние этого чувства. Начинаются перестраховки в обеспечении средств безопасности, которые, в свою очередь, усиливают ощущение страха, особенно в случаях ослабления действия подобных средств или удаления от них.

Выматывающие нервную систему тревожные ожидания могут вызывать деформацию мировоззрения и побуждать к отклоняющемуся поведению. Учёные обнаруживают в девиантной личности следующие мировоззренческие изъяны: а) скрытый комплекс неполноценности; б) стремление к получению необычных ощущений и переживаний в сфере антисоциальных интересов; в) склонность к необоснованному риску; г) стремление говорить неправду и уходить от ответственности; д) повышенную тревожность; е) независимость от позитивных сфер деятельности [5, с. 81,82].

Таким образом, тревога несёт положительные свойства, если основана на естественном биологическом предвидении возможной опасности или сохранившемся в сознании жизненном опыте, обеспечивая своевременное действие защитной функции самосохранения, в том числе посредством появления страха. Превращаясь в навязчивое состояние, тревога наносит ущерб здоровью безосновательно встревоженного человека и вред его ближайшему окружению, которое может оказаться в числе подозрительных угроз. Подобные отношения могут стать причиной конфликтных ситуаций, которые в ряде случаев провоцируют общественно опасные столкновения.

Чувство самосохранения постоянно защищает нас от перерастания страха в стресс, поскольку стресс наносит вред нервной системе, дезориентирует в происходящем, ограничивает возможности мозга мыслить адекватно и даёт возможность криминальным личностям «обезоружить» нас, лишив возможности к сопротивлению преступным посягательствам. Именно отрицательное отношение к стрессам и стремление избежать их позволяет выстоять в экстремальной ситуации и спастись от реальной опасности.

Одни факторы постепенно усиливают страх, превращая его в фобию периодическим повторением неожиданных однородных ситуаций опасности, другие - ослабляют страх регулярным повторением запланированных экстремальных опытов (прыжки с парашютом). Труднее всего разуму противостоять внезапно возникшей и быстро нарастающей угрозе, воспринимаемой как атака боязни. Подобная опасность парализует волю, инстинктивно побуждая к бегству от источника приближающейся угрозы. В таком случае сам страх уже не осознаётся и не контролируется, поскольку все мысли направлены на источник опасности, а не на необходимость успокоиться и «обуздать» страх. «Ты бежишь от опасности не потому, что тебе страшно, - тебе страшно, потому что ты бежишь от опасности» [6, с. 37, 49-58, 79, 99, 158].

Наличие тревоги заставляет человека быть осторожным и бдительным в ожидании возможной опасности, которая конкретизируется при возникновении страха как сильного предупредительного акта, мобилизующего организм для выживания. Интенсивность страха в силу реальности возникающей угрозы гораздо сильнее, чем тревога. Но постепенный переход от тревоги к страху смягчает эффект неожиданности и спасает от стресса. В то же время избыточная тревожность подталкивает человека к перестраховочным действиям для обеспечения собственной безопасности. Постоянное ожидание возникновения устрашающей ситуации может вызывать страх перед самой тревогой и даже паническую атаку, создавая порочный психофизиологический круг защитного механизма негативных телесных ощущений и неадекватных психологических состояний [3, с. 27, 70, 91].

С одной стороны, предчувствие беды, вызывающее первые признаки беспокойства, постоянно перерастающего в тревогу, свидетельствует об уязвимости человека, а с другой - обеспечивает самосохранение от реальных угроз и опасностей. Страхи, поддающиеся воздействию и контролю, следует считать нормальными, если они оцениваются адекватно силе раздражителя. Аномалии, вызывающие неадекватность реакции на раздражители, возникают в случаях систематического необоснованного внушения опасности какой-то ситуацией, фактически не заслуживающей подобного внимания. В таких условиях

начинает формироваться стойкая боязнь перед мнимой, но нагнетаемой опасностью [1, с. 11, 40, 154].

Подобный психологический прессинг используется как подготовительный этап для последующего манипулирования сознанием одного или многих людей для реализации корыстных или иных преступных намерений. Трудно найти, а тем более обеспечить золотую середину мировоззренческих установок, при которых гражданин не вовлекается в протестные акции и не является потенциальной жертвой преступников, с точки зрения виктимологии. Мошенники, продавцы и политики манипулируют сознанием масс, используя доверчивость людей в собственных корыстных целях, поэтому чаще всего жертвами обманщиков становятся женщины и пенсионеры. Корыстные люди и сами могут стать жертвами мошенников, доверяя финансовым пирамидам. Доверчивость детей может быть не только естественным положительным качеством, но без контроля взрослых - стать условием их похищения [7, с. 56-58].

Таким образом, одни и те же черты характера при различных жизненных обстоятельствах могут играть положительную или отрицательную роль с точки зрения криминологии. Манипулирование сознанием посредством запугивания также неоднородно по силе воздействия на разных людей. Следует понимать, что политические мошенники используют наиболее действенные средства устрашения, рассчитывая на типичного обывателя, чтобы воздействовать на возможно большее число жертв.

Предсказывая надвигающиеся губительные для человека последствия, влекущие за собой моральный, физический или имущественный вред, страх, в отличие от переживания тревоги, имеет конк-ретный объект. И если тревога абстрактна, то страх имеет чётко определённый источник происхождения, и он может быть назван любым напуганным человеком. Причём не масштабы опасности пугают людей больше всего, а недостаточные возможности избежать её [6, с. 64-70]. Боязнь приближающегося к Земле метеорита оказывается сильнее в случае прогноза о неизбежности столкновения с ним в ближайшее время, чем заверения о прохождении небесного тела по безопасной траектории или возможности столкновения в отдалённом будущем.

Некоторые учёные предсказывают, например, неизбежную катастрофу нашей цивилизации через... пятьсот тысяч лет, а погоду на завтра предсказать не удаётся. И это - одна из причин недоверия людей к неблагоприятным прогнозам чрезвычайных ситуаций. Наше чувство самосохранения лучше срабатывает при наблюдении реальной опасности, не вполне воспринимая её на слух. В самом деле, от преждевременной паники может быть только вред.

Чувство самосохранения обеспечивает реа-

лизацию надежды на спасение от неотвратимой, но преодолимой угрозы. В укреплении, окружённом врагами, защитники испытывают страх перед позором более сильный, чем перед смертью, и поэтому не сдаются противнику, подавляя чувство самосохранения. Когда же правитель принимает непопулярные антинародные меры, он также подавляет чувство самосохранения, опасаясь позора отречения или ухода в отставку в большей степени, чем революции. Следовательно, страх, подавляющий самосохранение, может побуждать к положительным или отрицательным решениям с точки зрения криминологии и общественных интересов.

Криминологическое значение чувства самосохранения определяется возможностью человека обеспечить собственное существование и жизнедеятельность без ущерба для окружающих. Осознавая общественную безопасность как собственную, человек из чувства самосохранения будет стремиться к её укреплению для защиты от преступных посягательств и других источников повышенной опасности для себя и окружающих. Страх перед угрозами общественной и личной безопасности укрепляет чувство самосохранения пониманием общего блага.

Человечество приложило огромные усилия и истратило колоссальные средства на оборону и другие меры защиты от мнимых угроз. Защитная функция страха даёт, таким образом, и отрицательный побочный результат необоснованных трат, побуждая людей использовать далеко не всегда оптимальные варианты спасения от угрожающих объектов. Сначала страны наращивают вооружения, а затем тратят средства на их уничтожение по причине морального и физического старения.

Положительный опыт борьбы со страхами и угрозами всё же в ряде случаев предостерегает человека от опасности и спасает от непоправимых ошибок. Исследования педагогов показывают, что подобный опыт необходимо развивать с детства, избегая ограждения ребёнка от печальных переживаний, которые позволяют воспитывать более альтруистичного человека [2, с. 93-94]. С точки зрения криминологии и общечеловеческих ценностей данное обстоятельство имеет важное профилактическое значение для социализации личности.

Сопереживание, тревожность, неравнодушие к судьбам других людей и человечества в целом воспитывается через понимание взаимосвязи и взаимозависимости окружающих явлений и процессов. Понимание тяжести страданий других людей, воспринимаемое как личная боль, пусть и через страх лично испытать подобные тяготы и лишения, склоняет человека из чувства сострадания помогать ближнему и тем самым отдалять и устранять нарастающую опасность. Понадобилось появление чувства страха перед распростра-

нением эпидемий для того, чтобы люди начали доверять мерам санитарии и направили усилия на улучшение жилищных условий, услуг водоснабжения и здравоохранения [4, с. 389].

Желания при непредсказуемом варианте развития событий могут вызывать грусть и страх перед неудачей. Естественность подобного состояния может иметь происхождение в детском возрасте, когда устойчивая связь между печалью и страхом сформировалась в сознании по причине ожидания наказаний от родителей за плохую успеваемость или даже из-за систематических ситуаций, когда плач ребёнка вызывал раздражение отца. Ассоциируясь с эмоцией печали, состояние страха закрепляется на подсознании, поскольку со временем растущий человек забывает, каким образом сформировалась эта связь между печалью и страхом.

Непонимание причин периодического возникновения поэтапно усиливающихся гнетущих отрицательных эмоций (печали, тревоги и страха) лишает индивида возможности исправить неблагоприятное положение и повлиять на свой образ жизни самостоятельно либо обратиться к психотерапевту или духовному наставнику. Не разобравшийся в самом себе человек плохо ориентируется и в обществе по причине повышенной подозрительности в поисках источника происхождения огорчений. Подобное состояние опасно для его носителя и для окружающих, с которыми нормальные отношения никак не удаётся наладить. Сочувствие к самому себе и неприязнь к другим людям за их непонимание приводит к замкнутости и усиливает эгоистические настроения.

С точки зрения социологии, девиантологии и криминологии такое состояние «дуалистическое - результат коллизий с внешним миром, следствие фрустрации, ненависти, страха, стыда, гнева, чувства вины, импотенции и т.п. Это суицид социальный по своей природе» [8, с. 380]. Социально-негативные последствия подобных состояний обнаруживаются уже в затратности даже медицинских средств противодействия их распространению [3, с. 70].

Мир постоянно меняется, и не только с точки зрения развития научно-технического-прог-ресса. Типичному трудоспособному представителю эпохи цифровизации и компьютеризации приходится ежегодно осваивать новые системы связи и отчётности, планирования и проектирования. У человека, испытывающего дефицит доверия к себе и окружающим, любые перемены вызывают огорчения, которые могут повлечь страх перед перестройкой трудового процесса и взаимоотношений с людьми.

Системы Интернет формируют представления о мире, стирающем расстояния и границы, объединяющим людей более удобным образом, чем прежде [9, с. 211]. Всё чаще живое общение

заменяется экраном компьютера или телефоном, а браков для создания семьи всё меньше. С помощью повсеместного цифрового аппарата надзорный капитализм навязывает людям свою волю. Оцифровка превращает людей в компьютерные объекты эквивалентности без равенства. Стоит однако иметь в виду, что информационные технологии могут использоваться и как инструмент пыток, вызывающий тревогу и превосходящий по эффективности любые физические мучения [10, с. 308].

Многое из того, что внушает страх, связано с разрушением налаженного образа жизни, ухудшением качества деятельности, снижением производительности труда; это состояние подрывает самодостаточность личности, неспособной противостоять страху. Стремление освободиться от страха на протяжении всей истории побуждает не только к поиску надёжных и дорогостоящих средств безопасности, но и к антисоциальным проектам устрашения для порабощения других людей, далеко не всегда представляющих какую-либо угрозу личности, обществу и государству [1, с. 10-25, 49].

Страх может дезориентировать человека вплоть до появления состояния более серьёзной опасности и неадекватного поведения. Так, распространённый транспортный страх может привести, например, к отказу от пользования самолётом и отданию предпочтения автомобильному транспорту, который является причиной гораздо больших жертв.

В любые расчёты могут вмешиваться неучтённые факторы, в том числе и глобального характера. Так, революции, мировые войны, широкомасштабные эпидемии, экономические кризисы и экологические катастрофы оказывают существенное влияние на общественное и индивидуальное мировоззрение, но исторический опыт свидетельствует о том, что с их предсказанием у человечества были и остаются серьёзные проблемы. Неизвестность и непредсказуемость периодичности катастроф превращает их в общественном сознании в постоянные источники угроз. Ощущение страха перед ними усиливается, когда обнародуются многолетние наблюдения об увеличении частоты и размеров катастроф.

Так называемый прогресс ухудшает ситуацию, позволяя страху овладевать внутренним состоянием всё большего числа жителей Земли. Страх перед преступностью постоянно вынуждает «раскошеливаться» на средства сигнализации, запирающие устройства, видеонаблюдение, наем охранников, антитеррористические устройства, электро-шокеры, оружие и т.д. А кто-то на всём этом наживается. Звуки охранной сигнализации ночью вызывают тревогу, даже если это не связано с вашей автомашиной. Но бессонная ночь - во вред здоровью и адекватной реакции на происходящее. Ослабленное неполноценным

отдыхом внимание водителя - это уже повышенная опасность для других участников дорожного движения.

Такие наиболее сильные эмоции настроения, как радость и страх, в зависимости от их возможности влиять на адаптацию человека к конкретной жизненной ситуации, могут вызывать его положительное или отрицательное поведение [2, с. 39]. К сожалению, методики предупреждения такого поведения всё ещё недостаточно эффективны. И службы психологической поддержки развиты слабо, а они очень часто необходимы человеку для снятия внутреннего напряжения. Попытка разгрузить проблему с помощью алкоголя и беседы с некомпетентными в психологии товарищами нередко приводит к обратным результатам, то есть к агрессии и насилию.

Наряду с разумом, дающим рассудительность и логическое мышление, врождённое чувство самосохранения интуитивно предостерегает от конфликтов, а знания и опыт подсказывают способы ухода от столкновений, угрожающих здоровью и жизни. Неприятные ощущения от боли и страха, сохранившиеся в нашей памяти, защищают нас от неблагоприятных последствий. От боли организм инстинктивно, до вступления в силу разума, немедленно запускает защитные реакции, которые при зрительном восприятии получают команду от разума именно при появлении страха. Между тем, прежние болевые ощущения и пси-хотравмирующие ситуации дают тот опыт, который заставляет испытывать страх, предсказывающий опасность и тем самым защищающий жизнеспособность человека.

Являясь иррациональными интенсивными страхами, связанными с определёнными событиями, фобии, по мнению большинства учёных, являются приобретёнными расстройствами [1, с. 37, 54, 154, 163, 305]. Следовательно, они поддаются диагностированию и лечению. С точки зрения юридической науки, данное обстоятельство имеет существенное криминологическое значение. Своевременное диагностирование фобии определённого вида позволяет не только бороться за здоровье пациента, но и предотвратить нежелательное с точки зрения криминологии поведение: общественно опасное и суицидальное. Наличие страха свидетельствует о преувеличении больным степени угрозы от источника опасности: в подобном состоянии он не вполне способен управлять своим сознанием и направлять его только к позитивному мышлению.

В заключение можно подчеркнуть следующее: говоря о профилактике отрицательного влияния страхов, следует учитывать и использовать их положительное влияние, в том числе в качестве антикрименогенного фактора. Не только незаконопослушные люди, но и в целом социально-позитивные личности могут обнаруживать положительное влияние страхов на их буду-

щее благоприятное развитие. Следовательно, страх можно использовать и для развития неприязни к преступному поведению; страх, но не фобии, которые наука однозначно признаёт девиациями.

Библиографический список:

1. Марина Х.А. Анатомия страха / Пер с исп. М. Киеня. М.: Астрель: CORPUS. 2011. 384 с.

2. Изард К.Э. Психология эмоций / Пер. с англ. А. Тат-лыбаева. СПб.: Питер, 2000. 464 с.

3. Качай И.С., Федоренко П.А. Спокойствие, только спокойствие! Как контролировать нервы, эмоции и настроение. М.: АСТ, 2021. 352 с.

4. Макнил У. Эпидемии и народы / Пер. с англ. Н. Проценко, А. Черняева. М.: Университет Дмит-

рия Пожарского, 2021. 448 с.

5. Бараева Н.Б., Белоусов К.Ю., Гилинский Я.И. и др. Творчество как позитивная девиантность / Под общ. ред. Я.И. Гилинского. СПб.: Алеф-Пресс, 2015. 279 с.

6. Свендсен Л. Философия страха / Пер. с норв. Н. Шинкаренко. М.: Прогресс-Традиция, 2010. 288 с.

7. Ильин Е.П. Психология доверия. СПб.: Питер, 2013. 288 с.

8. Гилинский Я.И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». Монография. СПб.: Алеф-Пресс, 2013. 634 с.

9. Шваб К., Дэвис Н. Технологии Четвёртой промышленной революции / Пер с англ. К. Ахметова и др. М.: Эксмо, 2022. 320 с.

10. Лем С. Эдем / Пер. с польск. Д. Брускина. М.: АСТ, 2023. 320 с.