CC BY
402
О ПРИРОДЕ СТРАХА СМЕРТИ: ИСТОРИЯ ВОПРОСА И ГИПОТЕЗЫ
A.A. Комлев
Komlev A.A. On the nature of fear of death: the history of the issue and a hypothesis. The article analyses some of the most interesting views of the essence and origin of fear of death. It also proposes a hypothesis for the nature of this phenomenon.
Страх как отрицательная эмоция оказывает преимущественно негативное воздействие на человека, сковывая его силы и возможности, притупляя в нем чувство собственного достоинства, лишая инициативы и прозорливости, парализуя волю. Одним из проявлений страха является страх смерти.
Вопрос изучения страха смерти весьма актуален для философии, психологии, психотерапии и психиатрии.
Отметим, что имеется в виду именно непатологический страх смерти, возникающий как результат индуцируемого, воображаемого, проецируемого или ожидаемого необратимого прекращения жизнедеятельности организма индивида и выполняемых им как личностью социальных функций и ролей.
Не рассматривая патологический страх смерти, относящийся, скорее, к области психиатрии, отметим, тем не менее, два его основных клинических феномена:
1) танатофобия - навязчивый страх смерти. Включает в себя: страх конечности жизни, страх умирания, страх мучений в конце жизни, страх бытовых проблем, связанных с кончиной;
2) тафефобия (греч. ТарИе - похороны, погребение) - навязчивый страх, боязнь быть погребенным заживо, боязнь похорон и связанных с ними ритуалов.
Клинически, помимо специфических страхов, эти состояния сопровождаются вегетативными, психологическими, психопатологическими и поведенческими симптомами, характерными для тревоги.
Еще одно замечание касается факта существенного отличия рассмотрения страха смерти от рассмотрения собственно смерти, ее сущности, поскольку танатология как наука вряд ли может дать ответ на вопрос о природе страха смерти. Так как смерть как термин, символ, свидетельствующий о прекращении определенной формы жизни, в обществе сакрализируется или табуируется, то
размышление о сущности смерти не дает представления о сущности страха смерти.
По мнению автора, основополагающей в рассмотрении феномена страха смерти является одна из важнейших проблем психологии, а именно проблема его биологической либо социальной детерминированности.
Для современной науки столь категоричное противопоставление не характерно: «Задавать вопрос, в какой степени поведение зависит от наследственности и в какой - от среды, это все равно, что спрашивать, в какой мере площадь поля зависит от длины, а в какой - от ширины. Площадь полностью зависит от обоих параметров» [1]; тем не менее, применительно к страху смерти указанная дилемма весьма актуальна.
Рассмотрим некоторые, наиболее распространенные точки зрения на природу страха смерти.
3. Фрейд в ранних научных трудах интерпретировал страх смерти как производное от тревожности, связанной с разлукой или страхом кастрации, которые, в свою очередь, связаны с предэдиповыми и эдиповыми стадиями развития либидо. Позднее Фрейд пришел к выводу, что страх и тревога являются функцией Эго и их назначение состоит в том, чтобы предупреждать индивидуум о надвигающейся угрозе, которую надо встретить или избежать [2].
В зависимости от того, откуда исходит угроза для Эго (из внешнего окружения, от Ид или Супер-эго), Фрейд выделил три типа тревоги - реалистическую, невротическую и моральную, утверждая при этом, что тревога, берущая свое начало из Супер-эго (моральная), в конечном итоге вырастает в страх смерти [2, с. 128-129].
О. Феникел, последователь 3. Фрейда, вообще отрицал наличие феномена «нормального страха смерти», считая, что он скрывает другие подсознательные страхи: страх утраты любви или кастрации, страх пе-
ред собственным возбуждением, страх быть наказанным за пожелание смерти другому [3].
А. Адлер, согласно теории которого все поведение человека происходит в социальном контексте и он (человек) обладает врожденным чувством общности, рассматривал мысли о смерти, страх смерти как один из множества симптомов невроза, а само появление симптома, - как механизм самозащиты, защитной стратегии «Я», средство защиты престижа личности [2, с. 191-192].
К.Г. Юнг, рассматривая коллективное бессознательное, предполагал, что оно состоит из архетипов - не столько врожденных идей или воспоминаний как таковых, сколько предрасполагающих факторов, под влиянием которых люди реализуют в своем поведении врожденные универсальные модели восприятия, мышления и действия в ответ на какой-либо объект или событие, в том числе, на смерть. Смерть - один среди множества архетипов, описанных им [2, с. 200-201]. Юнг исследовал психологический смысл и символическое выражение смерти в различных культурах и пришел к выводу, что в подсознании чрезвычайно сильно представлены мотивы, связанные со смертью, а инстинкт смерти (как и другие инстинкты) имеет не биологическую, а символическую природу [3].
Дж. Келли рассматривал угрозу как эмоциональное состояние с точки зрения теории личностных конструктов и утверждал, что, возможно, ее наиболее страшным видом являются мысли о собственной смерти, страх смерти, если только человек не интерпретирует эту угрозу как необходимое условие, придающее смысл его жизни [2, с. 468].
Проблема страха, в частности, страха смерти, является одной из основных в экзистенциализме и, соответственно, экзистенциально-гуманистической психологии и психотерапии. Экзистенциалисты отвергают положение о том, что человек является либо продуктом наследственных факторов, либо влияния окружающей среды, подчеркивая, что каждый ответственен за то, кто он, и чем становится.
С. Кьеркегор различал обычный «эмпирический» страх-боязнь (нем. Furcht), вызываемый конкретным предметом или обстоятельством, и неопределенный, безотчетный страх-тоску (нем. Angst) - метафизический страх, неизвестный животным, предметом которого является «ничто» и который обу-
словлен тем, что человек конечен, знает об этом и беззащитен перед фактом смерти [4].
Согласно концепции М. Хайдеггера, другого представителя этого направления, в каждой минуте человеческой жизни неуловимо присутствует осознание собственной бренности и конечности бытия. «Жизнь - это бытие, обращенное к смерти». По мнению Хайдеггера, страх открывает перед экзистенцией ее последнюю возможность - смерть [3].
В концепции В. Франкла центральное место занимает не проблема смерти и страха перед ней, а проблема смысла жизни. Косвенным выводом из его учения является тезис о том, что именно осознание конечности жизни, а, возможно, и страх перед смертью, наполняет бытие смыслом [5].
Еще один аспект, в котором рассматривается страх смерти, - религиозный. В христианстве вера в загробную жизнь в какой-то мере освобождает человека от страха смерти, замещая его страхом перед карой за совершенные при жизни грехи. Девиз философов-стоиков «помни о смерти (лат. memento mori)» широко используется христианской,
и, в частности, православной этикой, различающей смерть телесную и вечную (смерть души).
Отметим также два подхода, априорно исходящих из того, что страх смерти не является неотъемлемым свойством человека и не присутствовал у него во все времена.
Французский историк и демограф Филипп Арьес выделяет пять главных этапов в изменении установок по отношению к смерти. Первый этап, начиная с архаических времен вплоть до XIX века, - состояние «прирученной смерти» {la mort apprivoisée): люди относились к смерти как к естественному неизбежному явлению, которое не внушало им особых страхов. Человек был органично включен в природу, между живым и мертвым существовала гармония. Смерть не осознавалась в качестве индивидуальной драмы и вообще не воспринималась как индивидуальный акт. Отсутствие страха смерти автор объясняет тем, что, по представлениям людей, умерших не ожидали суд и возмездие за прожитую жизнь, и они погружались в своего рода сон, который будет длиться до второго пришествия Христа. Второй этап (XI-XV вв.) - «смерть своя» {la mort de soi) -знаменуется выработкой идеи Страшного суда и характеризуется открытием человеком в своей смерти собственной индивидуально-
І
сти. На этом этапе страх смерти находится еще в латентном состоянии [6].
В противоположность Арьесу, который полагал, что страх смерти в средние века умерялся ритуалами и молитвами, немецкий медиевист Арно Борет утверждает, что в эту эпоху страх смерти должен был быть особенно острым - он имел как экзистенциальные и психобиологические, так и религиозные корни, и никто не мог быть уверен в том, что избежит мук ада [7]. Проявляется же и нарастает страх смерти, по Арьесу, на третьем этапе эволюции восприятия смерти -«смерть далекая и близкая» (la mort longue et proche) (XVI-XVIII вв.), который характеризуется крахом механизмов защиты природы и возвращением к смерти (наряду с сексом) ее неукрощенной сущности. Четвертый этап (XIX в.) - «смерть твоя» (la mort de toi) - это ослабление веры в загробные кары и укрепление эмоциональных уз внутри нуклеарной семьи. Смерть близкого человека воспринимается тяжелее, чем собственная. Страх смерти под влиянием романтизма превращается в чувство прекрасного. Наконец, в XX веке, на пятой стадии - «смерть перевернутая» (la mort inversee) - страх перед смертью и самим ее упоминанием развивается особенно мощно. Смерть и все, что с ней связано, табуируется и вытесняется из коллективного сознания [6].
Российский философ В.М. Розин не только расходится с Ф. Арьесом в вопросе о времени возникновения страха смерти, но и указывает другие причины его актуализации. Современные исследования, по утверждению Розина, показывают, что подлинный страх перед смертью и сопутствующие ему эмоции возникли не ранее второго тысячелетия до нашей эры.
Это было связано прежде всего с формированием индивидуальности, личности древнего человека (примерно к II—I тыс. до н. э.).
В этот хронологический период человек осознает себя в двух антропологических моделях: в древней модели души и в новой модели личности. В первой модели смерть - это переход из одного мира в другой и лишение (жизни), во второй - острое переживание личностью состояния лишенности. Именно осознание смерти в этих двух разных антропологических моделях и порождает страх перед смертью и драматические ее переживания.
В Новое время человек, может быть, еще более остро переживает смерть и боится ее. Осознание жизни и переживание смерти происходят в двух разных по природе антропологических моделях. В рамках «модели новоевропейской личности» человек значительно сильнее переживает состояние лишения жизни. В «модели естественнонаучного человека», названной так потому, что в Новое время человек воспринимается также и как объект естественных наук (биологии, физиологии, психологии), смерть есть полное лишение, даже исчезновение, которое в первой модели воспринимается как своеобразное убийство, мучение, насилие над живой личностью.
Современный узел переживания смерти, по мнению Розина, завязан еще туже, чем это было три тысячи лет тому назад, так как: 1) современная модель новоевропейской личности включает в себя (на не совсем понятных основаниях) естественнонаучную модель человека; 2) современный человек более, чем древний, склонен жить условными, так сказать «виртуальными» соображениями. К этому его постоянно приучают телевидение, кино, театр, художественная литература, собственные размышления и фантазии [8].
Заканчивая краткий обзор взглядов на природу страха смерти, перейдем к изложению собственной точки зрения по данному вопросу.
При рассмотрении страха смерти мы придерживаемся мнения, сходного с часто забываемой позицией И.П. Павлова, говорившего о «сплаве врожденного (генотипического) и приобретенного (паратипического)» [9] при решающей роли последнего у человека.
Для более точного определения понятия «страх смерти» попробуем рассмотреть его с позиций логики, а затем выскажем собственную точку зрения по наиболее спорным моментам.
Предваряя указанное рассмотрение, отметим, что используемые в его процессе понятия не имеют единых дефиниций не только на общенаучном уровне, но даже в рамках психологии. На этот нюанс указывают многие представители отечественной науки и, в первую очередь, философы. Ключевые для психологии термины «эмоции», «сознание», «личность», «характер» не имеют общепринятых определений, ведь почти каждый автор вкладывает в них собственный смысл [10].
Учитывая вышесказанное, мы будем как можно корректнее подходить к рассматриваемым понятиям, но, принимая во внимание направленность статьи, в психологическом контексте.
Под смертью понимается необратимое прекращение жизнедеятельности организма, неизбежный естественный конец существования живого существа. К этому можно добавить, что для индивида со смертью прекращается всякое материальное существование и всех других состояний человека как личности и субъекта деятельности.
В психологии страх - отрицательная эмоция, возникающая в результате реальной или воображаемой опасности, угрожающей жизни организма, личности, защищаемым ею ценностям (идеалам, целям, принципам и тому подобное) [4].
Эмоции страха относятся к аффектам и являются непосредственной формой выражения чувства страха, которое, в свою очередь, есть одна из форм отражения объективного мира в сознании человека, переживание им своего отношения ко всему тому, что он познает и делает, к тому, что его окружает.
Понятие «сознание», которое в современных философии и психологии определяется чрезвычайно разнообразно, мы употребляем в русле российской психологической науки, а именно: сознание - высшая, свойственная лишь человеку, форма психического отражения объективной действительности, способ его отношения к миру и самому себе [И].
Таким образом, напрашивается вывод о том, что страх смерти присущ лишь человеку как биологическому виду, отличающемуся от других видов кроме всего прочего обладанием сознанием.
Однако подобное утверждение, на наш взгляд, во-первых, слишком узко, так как страх смерти не представляет из себя только лишь переживание эмоции страха; во-вторых, может показаться, что он искусственно привязан только к человеку, так как понятия «страх», «эмоция», «сознание» при желании можно спроецировать и на животных, исходя, к примеру, из отсутствия абсолютных доказательств того, что животные эмоций не переживают [1].
Тем не менее, мы считаем, что страх смерти - это «привилегия» человека как вида, обладающего наиболее развитой психикой, для которой характерны сознание и са-
мосознание. Сознание, человеческая психика не даны в готовом виде человеку с момента рождения и не развиваются сами по себе. И психика, и сознание человека социально обусловлены. Иначе говоря, только в процессе социального взаимодействия человека с другими людьми, в процессе усвоения им культуры, созданной предшествующими поколениями, у него формируются человеческая психика, сознание и, в том числе, страх смерти; в отсутствие перечисленного ничего человеческого ни в поведении, ни в психике не проявляется.
Нельзя оставить без внимания и речь в качестве второй сигнальной системы, наличие которой, с одной стороны, отличает высшую нервную деятельность животных и человека и относится к социогенным новообразованиям, и, с другой стороны, играет очень важную роль в формировании у человека страха смерти в процессе его биосоциального развития. Представив гипотетически индивида, не имеющего человеческой психики, не обладающего сознанием, речью и так далее или утратившего их, можно предположить как следствие отсутствие у него и страха смерти. Единственное, что, возможно, останется - инстинкт самосохранения. Однако страх смерти и указанный инстинкт, по нашему мнению, отнюдь не суть одно и то же.
Проблему инстинктивности самого страха смерти вследствие ее принципиальности невозможно оставить без внимания. Прежде, чем высказать собственную точку зрения, затронем некоторые вопросы, касающиеся инстинктивной природы человека.
Наличие инстинктов (по Гарбузову - 7, по У. Макдауголлу - 12) у человека в целом не отрицается. В основе же утверждений о том, что человек является существом, полностью лишенным инстинктов [12], лежит представление о них, как о развернутых, завершенных формах стереотипного поведения. Однако, если иметь в виду не целостные формы инстинкта, а лишь его элементы, сохраняющиеся в более совершенных механизмах детерминации поведения, то вопрос о существовании инстинктивной мотивации у человека вполне закономерен.
Само понятие «инстинкт» используется для обозначения унаследованных элементов поведения и их детерминант [1, с. 110], причем признак унаследованности доминирует среди прочих его характеристик (адаптивность, видотипичность и др.). Не подвергая
сомнению нативистские установки в отношении инстинктов в целом, справедливости ради отметим, что существует и другое мнение, в соответствии с которым «наследуются только гены и цитоплазма. С этой точки зрения про поведение и любые другие фенотипические признаки нельзя сказать, что они «унаследованы», так как по наследству организм получает только набор генов и цитоплазму». Что бы ни представляли собой механизмы, лежащие в основе инстинктивного поведения, они формируются прижизненно вместе с развитием организма и, следовательно, подвержены влиянию со стороны всевозможных внутренних и внешних условий [1, с. 111-112].
Уточнение инстинктивных побуждений человека как следствие наличия элементов инстинкта осложнено доминированием у него приобретенного в онтогенезе, многоуровневые пласты которого, надстраиваясь над унаследованным, видоизменяют его.
Переходя от инстинктов к эмоциям, попытаемся сформулировать промежуточный вывод в качестве ответа на первую половину вопроса, поставленного в высказывании У. Джемса: «Во многих случаях может оказаться несколько затруднительным провести резкую грань между описанием эмоционального процесса и инстинктивной реакции, которые могут быть вызваны тем же объектом. К какой главе следует отнести явление страха - к главе об инстинктах или к главе об эмоциях?..» [13].
Имея в виду, что у человечества как более прогрессивной в отличие от животных линии эволюционного развития развилась способность прижизненного выявления мотивационного значения предметов (что в принципе не может быть задано генетически), мы считаем, что страх смерти не является инстинктом. В то же время, по-нашему мнению, нельзя отрицать того, что страх смерти в какой-то мере связан с инстинктом самосохранения, более того, предполагаем, что он, наряду с указанным инстинктом, является одним из системообразующих компонентов биофильности человека, противостоящей смерти.
Далее необходимо коснуться эмоций и чувств, их связи со страхом смерти.
Исходя из ряда концепций современной психологии эмоций, последние возникают, во-первых, в результате первичной оценки ситуации (концепция P.C. Лазаруса), как результат «оценки вероятности удовлетворения
потребности на основе врожденного и онтогенетического опыта» («информационная» теория П.В. Симонова), на базе физиологического возбуждения (концепция С. Шахтера); во-вторых, что роднит указанных авторов, как результат познавательной оценки ситуации [14].
Согласно «модифицированной периферической теории» Э. Клапареда, уже изначальная оценка ситуации осуществляется при помощи чувств, вслед за которыми в результате уточнения возможностей действия могут возникнуть эмоции. «Общепринятое мнение о том, что страх часто возникает уже после осознания опасности ситуации, ...является верным. Только это осознание не сводится... к чисто интеллектуальному суждению. Согласно нашей теории, оно состоит в «чувстве опасности». Поэтому будем говорить, что эмоция страха следует за чувством опасности...» [15].
Придерживаясь сходной точки зрения относительно направления зависимости в диаде «чувства - эмоции», отметим, что существует и противоположное мнение, в соответствие с которым чувства производны от эмоций (У. Макдауголл, М.Б. Арнолд, Дж.А. Гассон) [14, с. 84].
Рассмотрение страха как эмоции в контексте первичности или производности также весьма интересно. Э. Клапаред относит переживания страха к производным эмоциям, тогда как У. Макдауголл - к первичным, ставя их в соответствие с инстинктом [14, с. 94]. Исходя из сделанного нами вывода о неинстинктивности страха смерти, мы предполагаем, что, если инстинкты, способствующие удовлетворению потребностей, необходимы для жизни, то «инстинкт» страха смерти не является ее условием. Напротив, идеальной или той, которая наиболее приемлема, видимо, является такая жизнь, в которой человеку не приходится переживать страх смерти.
Таким образом, страх смерти, безусловно, включает в себя непосредственно эмоцию страха в виде своеобразного эмоционального сопровождения. Это, однако, не означает, что данная эмоция - единственная при переживании страха смерти, и что она жестко к нему привязана.
Неоправданная и неадекватная фиксация эмоций, связанных со страхом смерти, лежит в основе ряда патологических симптомов, в
том числе, фобий, о которых упоминалось в начале статьи.
Переходя к изложению выдвигаемой нами гипотезы, укажем ее основные составляющие, кратко останавливаясь на тех из них, которые не были подробно рассмотрены.
1. Страх смерти - феномен сугубо человеческой психики как совокупности всех психических явлений и процессов, феномен человеческого сознания как высшего этапа развития психики и продукта общественноисторического развития.
2. Страх смерти не является инстинктом, ибо он формируется в процессе биосоциального развития человека и социально обусловлен.
3. Страх смерти (наряду с инстинктом самосохранения, смыслом жизни и другими) является одним из системообразующих компонентов биофильности человека, противостоящей смерти.
4. Страх смерти - индуцированный и интегральный страх, производное более высокого порядка от частных страхов, которые либо суммируются со страхом смерти, либо порождаются смертью и группируются вокруг ее символов. Индуцированным страх смерти является уже потому, что ни один человек не имеет подлинного опыта смерти.
5. Страх смерти может возникать и проявляться до осознания человеком собственной смертности и смертности других, не классифицируясь и не осознаваясь как таковой.
Обычно страх смерти появляется у детей в 6-8 лет, когда ребенок внезапно осознает, что и он сам, и люди вокруг него смертны. До этого момента дети могут испытывать страх смерти в результате бессознательного эмоционального заражения, эмоционального сопереживания или идентификации.
6. Страх смерти возникает и формируется как результат:
а) предвосхищаемой фрустрации потребностей человека (имеются в виду и витальные, и социальные потребности);
б) переживания отрицательных эмоций, запускаемых стимулами смерти (боль, одиночество, стыд, дезинтеграция и другое);
в) индуцированного страдания (способность к интроекции других, к ретрансляции чужих и трансляции своих переживаний вовне, приписывание их другим).
7. Важную роль в формировании у человека страха смерти играет речь (имеются в
виду средства массовой коммуникации, печать, телевидение, кино, художественная литература как «агенты» танатического поведения). Именно вторая сигнальная система способствует символизации смерти, которая, в свою очередь, порождает страх смерти.
Изложенная в данной статье гипотеза затрагивает лишь некоторые аспекты страха смерти. За рамками намеченной темы остались многие проблемы, касающиеся, в частности, структуры страха смерти, взаимосвязи страха смерти и социальных функций смерти, гетерохронности страха смерти и степени его проявления в зависимости от возраста человека, гендерные проблемы страха смерти и так далее. Данные исследования достаточно перспективны, а их актуальность обусловливается как чисто научным интересом, так и потребностями профилактики и терапии страха смерти.
1. Вилюнас В.К. Психологические механизмы биологической мотивации. М., 1986. С. 111.
2. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности (Основные положения, исследования и применение). С.-Пб., 1997. С. 127.
3. Юрьева Л. Н. Страх смерти и психологическая помощь умирающему // Таврический журнал психиатрии. 1999. Т. 3. № 3(10). С. 92.
4. Философский энциклопедический словарь. 2-е изд. М., 1989. С. 629.
5. Франкп В. Человек в поисках смысла: Сб. Пер. с англ. и нем. М., 1990.
6. 6. Арьес Ф. Человек перед лицом смерти. Пер. с фр. М., 1992.
7. Borst A. Zwei mittelalterlische Sterbeballe // Mercur. 1980. №34. S. 1081-1098.
8. Розин В.M. Смерть как феномен философского осмысления // Общественные науки и современность. 1997. № 2. С. 170-180.
9. Психология личности. Т. 2. Хрестоматия. Самара, 1999. С. 211.
10. Булычев И.И. Основы философии, изложенные методом универсального логического алгоритма: Учебное пособие. 3-е изд., доп. и перераб. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1998. С. 53.
11. Крысько В.Г. Общая психология в схемах и комментариях к ним. М., 1998. С. 7, 33.
12. Гальперин П.Я. К вопросу об инстинктах человека// Вопросы психологии. 1976. № 1.
13. Джемс У. Психология. С.-Пб., 1911. С. 323-324.
14. Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. М., 1990. С. 83.
15. Клапаред Э. Чувства и эмоции // Психология эмоций: Тексты. М., 1984. С. 99.
