CC BY
223
ные лица, в частности, закрепить право собственника здания, строения или сооружения, возведенного на чужом земельном участке, пользоваться этим участком в необходимых пределах. Такое право может быть обусловлено уплатой денежных средств собственнику земельного участка в соразмерных объемах, если иное не будет предусмотрено в законе. Однако какое это будет право, правовой механизм данных взаимоотношений между собственником земельного участка и собственником здания и сооружения на нем, в Проекте не предусматривается, хотя данный вопрос не является праздным и требует жесткой правовой регламентации.
На наш взгляд, совершенно очевидно, что отношения между собственником земельного участка и расположенного на нем здания (строения) требуют четкого правового регулирования, причем путем использования вещно-правовых, а не обязательственных институтов, закрепленных непосредственно в ГК РФ. В связи с этим весьма полезным представляется использование института суперфиция, состоящего в вещном праве на строение, возведенное на чужой земле на определенный срок. Следует оговорить пределы пользования земельным участком, которые должны обеспечивать необходимое и разумное пользование зданием (сооружением), а также не должны нарушать интересов собственника земли. Основное условие - использование указанной части земельного участка в строгом соответствии с назначением, под которым должно пониматься обслуживание здания (строения), возведенного на чужой земле. Вопрос о плате за пользование землей, как уже было указано, выходит за рамки суперфиция и регулируется соглашением сторон на основе договора. При прекращении суперфиция суперфициарий сохраняет за собой право собственности на строительные материалы, строение же поступает в пользу собственника земли. Суперфиций охраняется вещно-правовыми исками. Этот институт должен применяться как к уже построенным зданиям (сооружениям), так и к строящимся объектам.
1 См.: Крассов О.И. Комментарий к Земельному кодексу Российской Федерации. М., 2002. С. 200.
2 См.: Там же. С. 288.
3 Скловский К.И. Собственность в гражданском праве: учебно-практическое пособие. 2-е изд. М., 2000. С. 400.
4 См.: Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М., 1999. С. 128.
5 Витрянский В.В. Пути совершенствования законодательства о недвижимом имуществе // Хозяйство и право. 2003. № 6. С. 16.
6 Там же.
7 См.: Скловский К.И. Указ. раб. С. 400.
В.А. Хохлов
ВОПРОСЫ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ
ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ
В статье рассматриваются отдельные вопросы о применении норм о недобросовестности, злоупотреблении правом и недобросовестной конкуренции в связи с действием интеллектуальных прав. Вносятся предложения о толковании этих понятий применительно к отдельным требованиям, отрицается возможность предъявления самостоятельного иска о злоупотреблении правом при государственной регистрации товарного знака.
Ключевые слова: интеллектуальные права, добросовестность, злоупотребление правом, недобросовестная конкуренция, иск о злоупотреблении правом, лишение правовой охраны, не использование товарного знака.
© Хохлов Вадим Аркадьевич, 2014
Доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского и предпринимательского права (Самарский государственный экономический университет); e-mail.ru [email protected]
V.A. Khokhlov
REALIZATION OF INTELLECTUAL PROPERTY RIGHTS: MISUSE OF RIGHT ISSUES
The research examines issues about application of rules in terms of bad faith, misuse of right and unfair business practices in the area of the intellectual property rights. Made suggestions about interpretation of these definitions in relation to specific requirements, denied the possibility of bringing a separate action for abuse of the right for the state registration of the trademark.
Key words: intellectual property rights, good faith, misuse of right, unfair business practices, abuse of rights action, forfeiture of legal protection, non-use of a trademark.
Вопросы охраны и защиты интеллектуальных прав в последние годы обсуждаются довольно интенсивно, в т.ч. в связи с ожидаемыми изменениями в Гражданском кодексе РФ (далее — ГК РФ) в соответствии с Концепцией развития гражданского законодательства1.
В целом нормы пп. 3,4 ст. 1, ст. 9, 10 ГК РФ следует рассматривать как универсальные, подлежащие применению при осуществлении и защите также и интеллектуальных прав. Однако сами интеллектуальные права не однородны (например, правовой режим исключительных прав существенно отличается (ст. 1229 ГК РФ), а действие норм о добросовестности, злоупотреблении правами, недобросовестной конкуренции часто оказывается в значительной мере связано с конкретной ситуацией, имеющей специфическое нормативно-правовое регулирование. Например, к отношениям по поводу интеллектуальных прав подлежит применению и ст. 10 (bis) Парижской конвенции о защите промышлен- ш ной собственности2, предусматривающая, что недобросовестной конкуренцией н признается всякий акт конкуренции, «противоречащий честным обычаям в С
а
промышленных и торговых делах». т
о
Не затрагивая обширной (и концептуальной) проблемы соотношения поня- к
о
тий «недобросовестность», «недобросовестная конкуренция», «злоупотребление О' правом», важно учитывать, что значение этих терминов различно, а установление а (признание) соответствующих фактов способно вызвать несовпадающие послед- в
ствия. Например, если стоимость переработки существенно превысит стоимость н
о
материалов (п.1 ст. 220 ГК РФ), то вопрос о том, возникает или не возникает Ю право собственности на новую вещь у спецификанта, действующего «для себя», J
и
зависит от его добросовестности. Здесь, если не касаться гипотезы нормы п. 3 С
к
этой же статьи, единственным последствием будет лишь невозможность стать S' собственником при названных условиях. J
е
Не всякие недобросовестные действия могут быть признаны недобросовестной | конкуренцией, и не всякая недобросовестность есть злоупотребление правом. № Вообще говоря, «добросовестность» — понятие универсальное, потенциально 33 подлежит применению к любым гражданским правоотношениям, является 2 или не является поведение добросовестным, суд может учитывать всегда: как 4 принцип гражданско-правового регулирования и осуществления прав. Все эти понятия лишь условно лежат в одной плоскости.
Тем более это касается понятия «злоупотребление правом». К сожалению, в рамках реформы гражданского законодательства не удалось придать ему необходимого уровня ясности и потому еще долго придется выяснять масштаб применения норм ст. 10 ГК РФ. Анализ ситуаций и конкретных дел, в которых судами 35
был сделан вывод о «злоупотреблении правом», свидетельствует лишь о том, что в нормах закона часто не удачно и не точно определяется объем полномочий действующего лица. Сегодня уже трудно ожидать, что нам удастся вернуться к установлению действительного и необходимого значения этого выражения. Однако было бы уместно добиться понимания того, чтобы всякий раз, когда суд делает вывод о наличии «злоупотребления правом», речь идет о злоупотреблении именно объективным правом (т.е. законом, положениями правовых норм). Деятельность суда в таких случаях заключается в том, чтобы выяснить действительный объем субъективного права и проверить: не вышел ли правообладатель за его пределы. Собственно говоря, это и объясняет, почему основной (и по сути единственной) санкцией здесь является «отказ в защите права» (п.2 ст. 10 ГК РФ): субъективного права в таких случаях просто нет. Отсюда следует, что если судом при рассмотрении спора установлено наличие субъективного права и его действительные границы, то суд должен быть лишен возможности применять положения п.2-4 ст. 10 ГК РФ.
Важны и процессуальные особенности рассмотрения таких дел. Суд, рассматривая дело, может сделать вывод о недобросовестности по собственной инициативе — положения п. 2 ст. 10 ГК РФ следует рассматривать как правило, действующее вне зависимости от усмотрения и заявления сторон. Однако его применение должно быть ограничено, и каждый такой случай лучше было бы рассматривать как эксцесс правоприменения. При этом у суда нет и не может быть обязанности непременно и во всех случаях, когда есть формальные признаки «злоупотребления правом», применять правила пп. 2 и 3 ст. 10 ГК РФ. Такие ограничения принципиально необходимы, если мы не хотим превратить обладание субъективным 14 правом в опасное и расходное занятие. Как именно это сделать, предмет отдельного ? обсуждения, но важно учитывать, что отсутствуют надежные методологические $ основы установления самого факта злоупотребления правом. ! Сдерживающим фактором должны выступать и уже установленные положе-
1 ния закона, в т.ч. пп. 3 и 4 ст. 1, п. 5 ст. 10 ГК РФ. Практически это означает, | что суд лишен возможности применить положения пп. 2 и 3 ст. 10 ГК РФ, если
го
| вопрос о добросовестности не обсуждался, а фактическое поведение сторон с этой
| точки зрения не оценивалось. Добросовестность же, в т.ч. и презюмируемая,
| «парализует» возможность применения норм о злоупотреблении правом.
2 Тем более не может оценивать в качестве злоупотребления правом действия ° сторон кассационная инстанция, если они не были объектом оценки на предше-£ ствующих инстанциях (здесь необходимо учитывать нормы ст. 286, 287 АПК РФ, | общие задачи проверочных действий кассационной инстанции, ограничения в е появлении новых доказательств). Не может кассационная инстанция и по своей ° инициативе «ставить вопрос» о признаках недобросовестности, передавать его на ° обсуждение сторон. Помимо того, что в таком случае явно нарушается принцип
го
3 состязательности, важно учитывать, что постановка вопроса о мнении сторон 1 по поводу добросовестности поведения друг друга существенным образом изме-| нила бы баланс процессуальных возможностей. Такие активные действия суда
фактически ведут к перераспределению обязанностей по доказыванию.
В практике рассмотрения дел о защите интеллектуальных прав приходится также решать вопрос о том, следует ли удовлетворять исковые требования о признании действий ответчика по государственной регистрации товарных знаков злоупотреблением правом. В целом такая практика не основана на нормах за-
36
кона. Предоставление правовой охраны товарному знаку может быть оспорено и
признано недействительным также в силу того, что действия правообладателя признаны в установленном порядке злоупотреблением правом либо недобросовестной конкуренцией (подп. 6 п.2 ст. 1512 ГК РФ). Однако при этом признание действий недобросовестной конкуренцией, как это и предусмотрено в ч. 2 ст. 14 Федерального закона от 26 июля 2006 г. №135-ФЗ «О защите конкуренции»3, возложено на федеральный антимонопольный орган. Лишен возможности устанавливать случай недобросовестной конкуренции в целях лишения товарного знака правовой охраны и Роспатент (он лишь орган исполнительной власти).
В принципе важно добиться того, чтобы заявления заинтересованных сторон о недобросовестности контрагента или о злоупотреблении им правом не превратились в особое средство защиты собственных прав другой стороны. Поэтому возможности суда в соответствии с п. 2. ст. 1512 ГК РФ охватываются лишь гипотезой данного пункта (при ситуации «оспаривания» или «признания недействительным» соответствующего товарного знака). То есть речь может идти лишь о случаях, когда товарный знак уже был зарегистрирован. При этом отсутствие в ст. 12 ГК РФ требования о признании какого-либо действия злоупотреблением правом в качестве отдельного способа защиты следует признать обоснованным. Однако отказ в удовлетворении подобных требований должен следовать не потому, что такой иск не назван в ст. 12 ГК РФ, а потому, что это вообще не способ защиты.
В силу того, что заинтересованные лица не могут обращаться в суд с самостоятельным требованием о признании действий по приобретению исключительного права на товарный знак злоупотреблением правом (при указанных условиях), они не утрачивают определенных возможностей влиять на ситуацию. Субъекты гражданских правоотношений могут обращаться за защитой тех или иных своих с
—I
прав (ст. 11 ГК РФ), при этом они имеют возможность ссылаться и на злоупотре- к бление ответчика своим правом, или, защищаясь от предъявленных требований, р
а
заявить о недобросовестном поведении истца. Суд в таких случаях обязан оценить ° указанные заявления. А если не будет сделан вывод о злоупотреблении, то отсут- й ствует и сама возможность обращения в Роспатент (для снятия правовой охраны). у
Изображение, иное обозначение, зарегистрированное в качестве товарного с
—I
знака, часто до его государственной регистрации используется различными н субъектами экономической деятельности. В
принципе суд мо^кет учитывать й этот факт, но сам по себе он не может быть решающим для вывода о наличии в и
1Ь
действиях правообладателя признаков злоупотребления правом. е
к
Несправедливо возлагать на участников гражданских правоотношений по- й следствия пробелов и недостатков правового регулирования. Ведь и сама систе- | ма охраны средств индивидуализации построена на том, что рождает (должна | рождать) стимулы к их регистрации. Регистрация товарных знаков обычно №
го
происходит в условиях экономической борьбы и конкуренции. (
9
В идеале было бы верным в самом законе предусмотреть механизмы, исклю- " чающие ситуации, когда бы стремление стать правообладателем оказывалось 44 предосудительным, а акт регистрации должен сводить к минимуму потенциально возможные споры (а не порождать новые). В принципе это может быть реализовано как путем ограничения регистрации в ряде ситуаций, так и выработки положений, когда смягчались бы последствия регистрации товарного знака лишь одним из конкурентов. Ведь по существу по этому пути — смягчающему действие регистрации — начинает складываться практика (например, при учете 37
значительных инвестиций одного из конкурентов, не успевшего зарегистрировать товарный знак).
В практике рассмотрения дел о защите интеллектуальных прав и применении норм о недобросовестности (недобросовестной конкуренции) иногда возникает вопрос о том, какое именно поведение правообладателя следует учитывать: до, во время или после того, как будет зарегистрирован товарный знак?
При оценке подп. 6 п. 2 ст. 1512 ГК РФ лучше исходить из того, что основания для оспаривания правовой охраны могут проявиться в любое время, а не только в период государственной регистрации. Ведь смысл установленной возможности оспаривания в том, чтобы в результате снять охрану товарного знака, полученную при условиях, когда бы ее не следовало предоставлять (иначе говоря, важна направленность умысла). А поскольку выявляются именно намерения, то они могут проявиться и быть установлены на любой стадии (в т.ч. на стадии разработки товарного знака, подачи заявки и т.д.). Ведь главное - есть ли доказательства того, что действия по регистрации были вызваны намерением получить преимущества в противоречии со смыслом такой охраны.
Поэтому оценивать следует всякие действия правообладателя, но именно для установления целей регистрации.
По этой же причине нельзя считать обоснованным применение норм о злоупотреблении правом в условиях, когда правообладатель фактически не использует товарный знак. У нас нет оснований говорить о злоупотреблении правом в подобных ситуациях и потому, что правовые последствия возможного неиспользования товарного знака уже определены в ст. 1486 ГК РФ (и эта норма активно 14 используется заинтересованными лицами).
? Отсутствует возможность применять нормы ст. 10 ГК РФ и в случаях, если
а. хозяйствующий субъект получает исключительные права на различные товар! ные знаки, но не использует их (иногда в подобных ситуациях говорят об «ак-I кумулировании» товарных знаков на определенную группу товаров или услуг).
1 Подобные действия - сами по себе - говорят лишь о том, что лицо воспользова-
го
| лось предоставленными ему законом правовыми возможностями. Разумеется,
| неиспользование может быть соединено с актами, обладающими иной правовой
| характеристикой, сопровождаться просто неправомерным поведением, но это
2 уже гипотетическая ситуация, требующая изменения исходных условий.
° Существует также практика подачи исков некоторыми правообладателями,
ж которые фактически не используют зарегистрированный товарный знак. Но и
| это - в отрыве от других вероятных обстоятельств - не может рассматриваться
0 ни как неправомерное, ни как этически упречное поведение. Подобные действия
1 правообладателя обычно вызваны предварительными актами нормальной эконо-
0
° мической борьбы на соответствующем сегменте рынка, обусловлены несовпаде-
го
нием циклов разработки и продажи продукта, сменой используемых технологий
1 и, без сомнений, являются юридически и социально полезными.
| Даже в тех случаях, когда суд признает возможным применить нормы о
злоупотреблении правом или о нарушении конкурентных правил, на факт неиспользования товарным знаком он вправе ссылаться лишь как на дополнительное обстоятельство, сопутствующее злоупотреблению (нарушению условий конкуренции). В противном случае может сложиться весьма нежелательная практика, когда правомерное поведение вызывает применение санкций. Следует учитывать, 38 что факт неиспользования не считался и не считается правонарушением, хотя и
З.И. Цыбуленко • Проблемы осуществления субъективных гражданских прав в России
может вызвать известные - отрицательные для правообладателя - последствия. Одним словом, неиспользование товарного знака должно оцениваться в совокупности с иными доказательствами по делу (включая используемые производства, имеющиеся возможности, цель, реально совершенные действия и пр.).
1 Как известно, процесс принятия поправок к ГК РФ в соответствии с проектом Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в некоторые законодательные акты Российской Федерации» не завершен. Текст проекта от 7 февраля 2012 г. см. на официальном сайте Высшего Арбитражного Суда РФ. и^:Ы^р//агЪШ\ги (дата обращения: 20.05.2013).
2 Для СССР вступила в силу с 1 июля 1965 г. См.: Ведомости Верховного Совета СССР и СНД СССР. 1968. № 40, ст. 363.
3 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2006. №31, ч. 1, ст. 3434.
З.И. Цыбуленко
ПРОБЛЕМЫ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ
СУБЪЕКТИВНЫХ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ В РОССИИ
В статье анализируются нормы российского законодательства, закрепляющие отдельные виды гражданских прав, практика их применения, встречающиеся при этом трудности, их причины. Вносятся предложения о необходимости совершенствования указанных норм, усиления контроля за их исполнением и повышения ответственности за их нарушения.
Ключевые слова: осуществление субъективных гражданских прав, водные объекты общего пользования, единовременная денежная выплата, жилищная субсидия.
Z.I. Tsybulenko
PROBLEMS OF THE SUBJECTIVE CIVIL RIGHTS IN RUSSIA
The article analyzes the provisions of Russian legislation enshrining certain types of civil rights, practical application, difficulties with their causes, suggestions are made about the need to improve these standards, gain control over their execution and responsibility for their violation.
Keywords: implementation of subjective civil rights, public water bodies, housing allowance, a monthly cash payment for housing lease.
Будучи одной их форм реализации норм гражданского права осуществление субъективных гражданских прав означает претворение управомоченным лицом в действительность, воплощение в жизнь тех возможностей, которые составляют содержание субъективного гражданского права. Реализация последнего должно приводить к достижению целей, ради которых принималась норма гражданского права, к фактическому удовлетворению имущественных потребностей обладателя субъективного гражданского права.
К сожалению, анализ практики применения норм гражданского законодательства РФ свидетельствует о том, что имеется еще немало случаев неосуществления гражданских прав, нарушения сроков их реализации, создания различных препятствий на этом пути, нередко субъективного характера, когда законы, подзаконные нормативно-правовые акты, закрепляющие права, просто не выполняются, нарушаются. Так, в соответствии со ст. 6 Водного кодекса РФ от 3 июня 2006 г. (в ред. от 28 декабря 2013 г.)1, поверхностные водные объекты,
© Цыбуленко Зиновий Иванович, 2014
Доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского и семейного права (Саратовская государственная юридическая академия) 39
