CC BY
94
ВОПРОСЫ ЖИЗНИ И ВОСПОМИНАНИЯ Н.И. ПИРОГОВА (К 125-ЛЕТИЮ ВЫХОДА В СВЕТ ПЕРВОГО ОТДЕЛЬНОГО ИЗДАНИЯ «ДНЕВНИКА СТАРОГО ВРАЧА...»)
Шевченко Ю.Л., Козовенко М.Н. УДК: 617-057.4 (002)
Национальный медико-хирургический центр им. Н.И. Пирогова
LIFE ISSUES AND MEMORIES OF NIKOLAY I. PIROGOV (TO 125TH-ANNIVERSARY OF «MEMORIES OF AN OLD DOCTOR...» FIRST FASCICLE)
Shevchenko Yu.L., Kozovenko M.N.
Свои воспоминания, над которыми работал Н.И. Пирогов в последние годы жизни (1879-1881), - «Вопросы жизни. Дневник старого врача, писанный исключительно для самого себя, но не без задней мысли, что, может быть, когда-нибудь прочтет и кто другой» (1879) - он называл, для краткости, «Записками».
Известен день, когда пироговские мемуары получили краткое название. Это случилось 26 мая 1881 г., во время торжественного обеда, устроенного в Москве в честь 50-летнего служения Н.И. Пирогова «науке и человечеству».
Приветственные речи и тосты многочисленных депутаций звучали в зале московского Благородного собрания (теперь - Колонный зал Дома Союзов) до позднего вечера. Они подходили к концу, когда Николай Иванович оставил почетное место юбиляра и, опираясь на руку ректора Московского университета Н.С. Тихонравова, направился к выходу. Проходя мимо редактора исторического журнала «Русская Старина», М.И. Семевского, который незадолго до этого поздравлял его с юбилеем от имени С. - Петербургской городской Думы, Н.И. Пирогов внезапно остановился и, приветливо протянув ему руку, сказал Семевскому несколько слов, прозвучавших, словно завещание:
«А мои Записки принадлежат вашему журналу - «Русской Старине» [1, С. 457].
М.И. Семевский (1837-1892) настолько был захвачен врасплох «столь высоким знаком внимания знаменитого ученого» [Там же], что едва успел поблагодарить Николая Ивановича за оказанную честь. До этого ни он, ни профессор Н.С. Тихонравов, присутствовавший при встрече Пирогова с Семевским, и не догадывались о мемуарах, над которыми работал Н.И. Пирогов. Не знали они и о
том, что в первой половине того же дня в московской гостинице «Дрезден», в апартаментах Н.И. Пирогова, состоялся консилиум, на котором присутствовало четверо известных российских врачей (им юбиляр особенно доверял).
На этом консилиуме председательствовал профессор Н.В. Склифосовский. Ему было поручено сообщить Н.И. Пирогову от имени товарищей-профессоров1, что язвенные поражения верхней челюсти, которые в течение нескольких месяцев все больше и больше беспокоили юбиляра, скорее всего, являлись признаками злокачественного новообразования. Чтобы спасти жизнь 70-летнего патриарха российской хирургии, по единодушному заключению консультантов, требовалось проведение срочной хирургической операции.
Н.И. Пирогов мужественно выслушал решение консилиума и как-то буднично, словно речь шла не о нем, тут же дал согласие на выполнение оперативного вмешательства. Единственное его условие заключалось в том, чтобы операция была проведена через неделю в имении «Вишня» Подольской губернии, где он почти безвыездно жил в последние годы. Поэтому праздничный обед, куда юбиляр отправился вскоре после консилиума, лишь временно отвлек его от тяжких дум о предстоящей операции. По собственному опыту он знал, насколько тяжелыми и непредсказуемыми бывают подобные оперативные вмешательства.
«Надеясь на лучшее, готовься к худшему», - так (или почти так) размышлял за праздничным обедом Пирогов, выслушивая приветствия и тосты в свой адрес. Когда и
1 К ним относились Э.К. Валь, В.Ф. Грубе и Э.Э. Эйхвальд.
те, и другие иссякли, он вспомнил вдруг о незаконченных «Записках», которые предназначались «исключительно для самого себя» и здорово помогали скоротать короткие зимние дни и долгие вечера (в 1879-1881 г. Пирогов ни весной, ни летом не работал над «Записками»).
Но в то же время к нему пришла уверенность, что малопонятному «когда-нибудь», когда и кто другой прочтет «Записки», следует придать более определенное значение, или, «когда меня не будет на свете». И тогда в «Вопросах жизни. Дневнике старого врача...» появилось завещание автора:
«Пришед на мысль писать о себе для себя и решившись не издавать в свет о себе ничего при моей жизни, я не прочь, чтобы мои Записки обо мне читались, когда меня не будет на свете, и другими» [2].
Неуверенность в завтрашнем дне привела юбиляра к редактору «Русской Старины» М.И. Семевскому, оказавшемуся «в нужное время в нужном месте», о чем нередко говорят как о судьбе или предопределении Свыше. Поэтому в зале московского Дворянского собрания тот призван был выслушать последнюю волю Н.И. Пирогова по поводу опубликования этих «Записок».
23 ноября 1881 г. «первого хирурга России» не стало, а М.И. Семевский так и не получил от него обещанной рукописи пироговских мемуаров. Он терпеливо дожидался известий от родных и близких Н.И. Пирогова, но те долго хранили молчание. Когда исполнился год со дня смерти, редактор «Русской Старины» решил официально обратиться к семье покойного.
В результате в декабрьском номере журнала появилась заметка, датированная 23 ноября 1882 г.:
«Осталисьли... Записки?- спрашивал в ней М.И. Семевский. - Слух прошел, что остались... Если это так, если рукопись существует, то просим семью покойного, в особенности того сына Николая Ивановича, который ныне состоит профессором в Новороссийском университете в Одессе 2, когда дойдут до них эти строки, - исполнить, конечно вполне священный, завет Н.И. Пирогова» [3].
Тогда никто не мог предположить, что вдове и сыновьям Н.И. Пирогова потребуется еще один год и несколько месяцев, чтобы собственноручно разобрать оставленные мужем и отцом «Записки» и подготовить их рукописную копию.
Как известно, рукопись «Записок» была выполнена на отдельных листах белой плотной бумаги большого формата (22x36 см), чернилами и карандашом. При этом каждый такой лист Н.И. Пирогов предварительно складывал пополам, чтобы из него получилось 4 страницы. В общей сложности, в рукописи насчитывался 471 лист, пронумерованный автором, или, соответственно, 1884
страницы. Последние 24 листа рукописи, написанные слабеющей рукой Николая Ивановича в октябре 1881 г., местами были крайне неразборчивы. Поэтому потребовалось много времени, чтобы в виде копии восстановить этот и другой малопонятный авторский текст. Когда эта работа была закончена, оригинал рукописи был переплетен в двух томах (в первом - 289 листов, во втором - 182 листа)3 с надписью на переплете «Посмертные записки Н.И. Пирогова».
Весной 1884 г. и рукописная копия, и оригинал пироговских «Записок» были доставлены из имения «Вишня» Подольской губернии в С. - Петербург, где находилась редакция исторического журнала «Русская Старина». Это произошло 16 апреля, о чем свидетельствует памятная запись, оставленная младшим сыном Пирогова - Владимиром Николаевичем - в книге гостей (в редакции «Русской Старины» эту роль играл альбом под названием «Знакомые»).
В сентябре 1884 г. в журнале «Русская Старина» увидели свет первые разделы воспоминаний под названием «Вопросы жизни. Посмертные записки Николая Ивановича Пирогова», сопровождавшиеся предисловием М.И. Семевского. В нем, главным образом, уделялось внимание историческим особенностям передачи «Записок» в редакцию «Русской Старины» и описанию оригинала рукописи.
«Записки не делятся на части или главы, и это мы4 [выделено нами. - Ю.Ш.], которые разделили их на главы; лишь в одном или двух местах автор дал частные, - как указывалось в предисловии М.И. Семевского, - кроме одного... общего, заглавия; но - по содержанию и времени написания - рукопись распадается на три части» [1, С. 458].
К первой части были отнесены записи, имевшие вид дневника и сделанные карандашом с 5 ноября 1879 г. по 25 марта 1880 г. (60 листов или 240 страниц). Здесь, по мнению Семевского, Н.И. Пирогов в «подробностях анализирует свое миросозерцание и... вводит читателя в свой внутренний, духовный мир» [Там же].
Во второй части, написанной чернилами с 25 марта по 22 декабря 1880 г., а также, «после перерыва, в марте 1881 г.», форма дневника сохраняется (229 листов или 916 страниц). Здесь автор переходит к фактическому изложению биографии, перемежая собственные биографические сведения с насущными вопросами человеческого бытия, главным из которых, по мнению Пирогова, является вопрос о Боге.
Третья и последняя часть, выделявшаяся М.И. Се-мевским, была написана чернилами с 12 сентября, а затем карандашом «по первые числа ноября месяца 1881 г.» (182
2 Имеется в виду младший сын Н.И. Пирогова - Владимир Николаевич, историк по специальности. В 1879-1884 гг. он являлся приват-доцентом кафедры всеобщей истории Императорского Новороссийского университета (Одесса).
3 Здесь и далее приводятся данные М.И. Семевского («Русская Старина», 1884), так как другие сведения, к примеру, В.М. Корнеева (Военно-медицинский музей МО СССР, 1962) существенно отличаются от них.
4 Имеется в виду редакция журнала «Русская старина».
листа или 728 страниц). Здесь «под его пером воскресли лучшие годы его жизни: - отмечал редактор «Русской Старины». - Московский университет, профессорский институт в Дерпте, пребывание в Берлинском и других заграничных университетах, профессорство в Дерпте, перемещение в С. - Петербург...» [1, С. 459].
Но в скором времени ослабевшая рука Н.И. Пирогова, испытывавшего страшные муки тяжелого телесного недуга, выронила перо и взялась за карандаш.
«Свет тускнел и потухал в очах маститого старца; последние 24 листа писаны карандашом, притом так, что начало строк вверху, а конец их очень низко... И между тем рассказ идет живо, увлекательно: автор весь как бы переживает все радости и горе как своей молодости, так и зрелого периода жизни...
Читая эту часть Записок, забываешь, что она выливается из-под... карандаша человека, мучимого страшным недугом, обреченного близкой смерти, ясно сознающего это и со стойкостью величайшего философа ее ожидающего» [ 1, С. 459-460], - можно видеть в предисловии к журнальному изданию.
В общей сложности, «Посмертные записки Н.И. Пирогова» были опубликованы в 10 номерах «Русской Старины» (этот журнал выходил ежемесячно) с сентября 1884 г. по июнь 1885 г. включительно.
Журнальный вариант издания «Посмертных записок...» сопровождался несколькими иллюстрациями, в том числе фотографический портрет Н.И. Пирогова (около 1878-1879 гг.), а также литография И.И. Матюшина, известная под названием «Н.И. Пирогов на смертном одре».
Редакцией журнала в «Посмертных записках.» были выделены 5 больших разделов или частей, которых не было в оригинале рукописи. Название каждой такой части предшествовало авторскому тексту в нескольких продолжениях публикации «Записок», в том числе «Вопросы жизни» (октябрьский номер 1884 г.), «Детство и юность» (ноябрьский и декабрьский номера 1884 г.), «В Московском университете» (февральский номер 1885 г.) и «В Дерптском университете» (мартовский номер 1885 г.). Кроме того, «Записки.» разделялись на 79 глав, обозначавшихся римскими цифрами, что также не имело места в оригинале. При этом несколько глав получили новое название, которое дополняло цифровое обозначение:
- глава XIX. История рождения, жизни, страдания и смерти моего верноподданного кота Мошки;
- глава XXXYI и др. Моя студенческая жизнь в Москве;
- глава КЛТ. Поездка в Москву;
- глава БУ1. В Дерпте;
- глава БУШ. Поездка за границу;
- глава КК. В Берлине.
В журнальном варианте значительную часть рукописи не удалось опубликовать, по всей видимости, по цензурным соображениям. Первое упоминание о затруднениях с опубликованием «Посмертных записок Н.И.
Пирогова» в «Русской Старине», относится к началу 1885 г. Тогда в январском номере журнала, где представлялось очередное продолжение из второй части, появилось примечание редактора, логика которого поначалу казалась неясной:
«Далее с 153 листа по 233 лист II части «Посмертные записки Н.И. Пирогова» прерываются отдельным, весьма цельным, законченным и всесторонним обзором всего царствования императора Александра II и всех его реформ внутреннего строя русской жизни. Очерк тот составлен и написан Николаем Ивановичем со 2 по 27 марта 1881 г.
Так как он составляет слишком большой перерыв в автобиографических Записках, а главное является как бы отдельной монографией, то мы переносим его в самый конец Записок Н.И. Пирогова. Теперь же обращаемся к продолжению его автобиографии» [4].
В действительности, этот «перенос» значительного фрагмента рукописи, где насчитывалось 80 листов, означал не что иное, как запрещение его опубликования, о чем М.И. Семевский сразу не решился заявить, надеясь на какие-то послабления со стороны цензуры в скором будущем.
Однако же, когда пришло время исполнять обещанное, в июньском номере (1885) «Русской Старины», где было напечатано окончание пироговских воспоминаний, вместо ожидаемого обзора появилось новое примечание «От Редакции».
«Оканчивая печатание Записок Н.И. Пирогова, - отмечалось в нем, - мы долгом считаем заметить, что нами опущен один весьма замечательный отдел из второй части этих записок: это очерк событий всей эпохи императора Александра II (1855-1881 гг.). Этот в высшей степени интересный и весьма характерный обзор написан Н.И. Пироговым со 2 марта 1881 г. по 27 число того же месяца и занимает 715 лист собственноручной рукописи Н.И. Пирогова. Начатый Пироговым немедля, под самым живым и весьма сильным впечатлением, произведенным вестью о кончине Государя-Освободителя, очерк событий его царствования начертан рукою истинно государственного мужа, страстно любящего отечество» [5].
Патриотические реверансы в адрес Н.И. Пирогова, сделанные редакцией, не вызвали каких-либо послаблений со стороны цензуры, хотя незримая борьба между сторонниками и противниками немедленного опубликования запрещенных фрагментов из его «Посмертных записок.» продолжалась до конца 1885 г., закончившись временной победой сторонников запрета.
В 1885 г., после журнального варианта опубликования «Посмертных записок Н.И. Пирогова», увидело свет и другое издание «Вопросов жизни. Дневника старого вра-
5 Очевидная разница между 80 листами, предназначенными к «переносу», и 71, которые пришлось «опустить», по всей видимости, означает, что часть из них (а именно 9 листов) все-таки удалось опубликовать благодаря усилиям М.И. Семевского.
ча...», которое, по многим признакам, может считаться первым из отдельных изданий этого труда.
Следует отметить, что опубликование «Посмертных записок Н.И. Пирогова» в 10-ти номерах «Русской Старины» повлекло за собой самодеятельное брошюрование как этих номеров 1884-1885 гг. (целиком), так и отдельных журнальных разделов, где были опубликованы «Посмертные записки.». Поэтому, только в московских и петербургских библиотеках в наши дни можно встретить несколько вариантов подобных самодеятельных «изданий». Их объединяет ряд признаков, позволяющих установить принадлежность к журнальной публикации. К нему относятся:
- отсутствие «сквозной» нумерации страниц между публикациями в разных журналах;
- отметки в виде «продолжение следует» после завершения каждой журнальной публикации;
- ссылки (над- или подстраничные) с указаниями на журнальный номер «Русской Старины», например, «Т. ХЬУ. 1885 г. Январь».
К примеру, начало «Посмертных записок Н.И. Пирогова» было опубликовано в сентябрьском (1884) номере «Русской Старины» на страницах 461-502, а их продолжение - в октябрьском (1884) номере на страницах 1-52 и так далее. Поэтому в сброшюрованном виде за последней страницей первой публикации (или 502) следовала страница 1 второй публикации, и этот «сбой» в нумерации мог повторяться в таком «издании» до 9 раз.
Библиографическое описание одного из нескольких самодеятельных вариантов можно видеть в работе
шшвившвтпштоь
ВОПРОСЫ ЖИЗНИ
дневникъ СТАРАГО ВРАЧА.
■ааимк) «ысчлыып дм аимс (ММ, по не вяъ
МЫСЛИ. ЧТО tftMPTfcOttTV Huntf mKVylb |фОЧТ»ГЬ И гто мрггсЛ.
С.- П КТКРКУ РГЬ. I8M.
<иьш> виши.
Ь»шп )Wv ».>«Ы rjfaje*
Обложка первого отдельного издания «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» (1885)
М.И. Семевский - первый редактор журнального (1884-1885) и отдельного издания (1885) «Вопросов жизни. Дневника старого врача.»
А.М. Геселевича (1956) под № 62 применительно к «отдельному изданию, сброшюрованному из «Русской старины» (1884-1887)» [3]. Трудно (вслед за А.М. Геселевичем) назвать такой вариант отдельным изданием, так как в нем содержатся все признаки журнальной публикации.
К первому из отдельных изданий «Вопросов жизни. Дневника старого врача.», как мы полагаем, может относиться другая публикация [7], увидевшая свет в 1885 г. в типографии В.С. Балашова, в которой, как известно, издавался и исторический журнал «Русская Старина». Поэтому обложка первого отдельного издания этого труда в общих чертах напоминала ту, с какой начиналось опубликование «Посмертных записок Н.И. Пирогова» в сентябрьском (1884) номере журнала.
Между ними, вместе с тем, имелись существенные отличия, свидетельствовавшие о принадлежности данной публикации к отдельным изданиям. Они заключались в том, что на его обложке впервые стало значиться место и год издания как «С. - Петербург. 1885.», а не атрибуты исторического журнала, в том числе: «Русская Старина». Т. XLIII. 1884 г. Сентябрь.», присутствовавшие во многих самодеятельных вариантах сброшюрованных «отдельных изданий». Кроме того, на обороте титульного листа той
Один из кишиневских фотопортретов Н.И. Пирогова (1877), опубликованный и в журнальном (1884), и в первом отдельном издании «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» (1885)
же книги имелись дополнительные указания о месте издания в виде: «оттиск из исторического журнала «Русская Старина». СПб.: Тип. В.С. Балашова».
Другие непременные отличия первого отдельного издания «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» состояли в отсутствии отметок в виде надписи «продолжение следует» (их здесь не было), а также в использовании «сквозной» нумерации страниц (от 1 до 464 включительно), что не было свойственно самодеятельным сброшюрованным вариантам. Кроме того, в первом отдельном издании нет ни над-, ни подстраничных сносок с указаниями на тот или иной журнальный номер «Русской Старины».
Таким образом, первое отдельное издание «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» (1885) существенно отличается не только от журнальной публикации «Русской старины» (1884-1885), но и от самодеятельных вариантов, сброшюрованных в одном томе из журнальных публикаций.
Кроме того, первое отдельное издание «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» (1885) являлось лучше иллюстрированным, чем другие отдельные издания,
Матюшин И.И. Пирогов на смертном одре
увидевшие свет в дореволюционной России (1887, 1900, 1910, 1916). Если в нем и приводились те же иллюстрации, что в журнальной публикации, то качество их воспроизведения в первом отдельном издании было выше, нежели в журнальном варианте.
Одна из таких иллюстраций, по имеющимся сведениям, готовилась к опубликованию в Мюнхене (Германия), куда с этой целью был доставлен А.А. Пироговой фотографический портрет великого хирурга, выполненный в Кишиневе (1877). Первоначально этот фотопортрет был опубликован в сентябрьском (1884) номере журнала «Русская Старина», где начиналась публикация «Посмертных записок Н.И. Пирогова». Тем же фотопортретом открывалось и первое отдельное издание «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» (1885).
Нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, что родные и близкие Н.И. Пирогова были единодушны, называя его «Записки» посмертными, т. е. теми, над которыми он работал до самой смерти. Может быть поэтому в июньском (1885) номере «Русской Старины», где закончилась их журнальная публикация, а также в первом отдельном издании «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» (1885) приводилась вторая иллюстрация. Это была литография И.И. Матюшина, более известная под названием «Н.И. Пирогов на смертном одре».
В первом отдельном издании (1885) вторая иллюстрация следовала за кишиневским фотопортретом и, таким образом, размещалась перед предисловием М.И. Семевского или в начале книги.
Вторую половину первого отдельного издания оживлял живописный летний вид дома Пироговых в имении «Вишня». Чудесный праздник жизни, который олицетворяли цветущие розы, был настольно притягателен, что Н.И. Пирогов ежегодно откладывал работу над «Дневником старого врача.» в «долгий ящик» или с ранней весны до поздней осени. Это позволяло сполна наслаждаться сначала цветущим садом, затем огромным
розарием и сбором созревших плодов и ягод, включая экзотический для того места виноград. Осень доставляла особое наслаждение: и сад, и цветники следовало так подготовить к зиме, чтобы ни цветы, ни деревья не погибли в холодную зиму. Тогда они вновь смогут радовать глаз и в новом году.
Есть время для трудов.
Для отдыха - другое...
Дом Пироговых в имении «Вишня» (вид со стороны сада)
Поэтому для «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» оставалось холодное, зимнее время, когда ничто не отвлекало Н.И. Пирогова от бесед с самим собою. Только зимой оживали для него воспоминания далеких дней, восстанавливая образы и последовательность давно прошедших событий.
Серию иллюстраций в первом отдельном издании «Посмертных записок Н.И. Пирогова» завершал проект храма Святителя и Чудотворца Николая, который предполагалось построить над его могилой.
Святитель Николай был, как известно, небесным покровителем Николая Ивановича Пирогова, названного при крещении в его честь. Строительство храма Святителя и Чудотворца Николая в селе Вишня Подольской губернии закончилось в 1884 г.
В 2010 году, который назван «годом Н.И. Пирогова» в честь 200-летия со дня его рождения, одновременно исполняется 125 лет со времени выхода в свет последнего из выдающихся трудов видного хирурга, педагога, философа и общественного деятеля - «Вопросов жизни. Дневника старого врача.», опубликованного и в журнальном, и в отдельном издании (1885).
Многие десятилетия эта работа привлекала к себе внимание, и потому выдержала больше изданий, чем любой из выдающихся пироговских трудов. За 125 последних лет она увидела свет, не считая сокращенных публикаций, в 13 отдельных изданиях6, включая 4 за-
6 В том числе СПб., 1885; СПб., 1887; Штутгарт (Германия), 1894; СПб., 1900; Киев, 1910; Прага (Австро-Венгрия), 1911; Киев, 1916; М., 1962; Sagamore Beach: Science History Pubns (США), 1992; СПб., 2008; Иваново, 2009; Nabu Press (Германия), 2010; М., 2010.
Проект храма Святителя и Чудотворца Николая в селе Вишня Подольской губернии (1882)
рубежных, в том числе на немецком (2), английском и чешском языках.
За исключением советского периода (1917-1991), «Вопросы жизни. Дневник старого врача.» давно признавались средоточием духовного наследия Н.И. Пирогова [8], которое в значительной степени определяло высокие результаты, достигнутые им в различных областях, включая как клиническую медицину, так и морфологию, а также педагогическую и общественную деятельность.
Интересно, что сущность духовного наследия Н.И. Пирогова, заключавшуюся в соединении науки и религии, раньше других удалось распознать видному отечественному хирургу Н.Н. Бурденко.
Еще в ноябре 1908 г., когда состоялось первое заседание Юрьевского (Дерптского) врачебного общества Н.И. Пирогова, он выступил на нем с сообщением «О Н.И. Пирогове с исторической точки зрения» [8]. Здесь впервые было отмечено «стремление соединить веру с анализом» [8, С. 13] в жизни и деятельности Н.И. Пирогова, тогда как под «анализом» имелась в виду научная деятельность великого хирурга.
Н.Н. Бурденко был уверен, что «память о людях, подобных ему [Пирогову. - Ю.Ш.] должна быть поддерживаема, как светильник, льющий кроткий примирительный свет. В ее живучести - утешение для тех, на кого могут нападать минуты малодушного неверия в возможность и осуществимость добра и справедливости на земле» [8, С. 3].
О высоком предназначении духовного наследия Н.И.
Пирогова свидетельствовал и видный отечественный юрист А.Ф. Кони (1910), выступивший с незабываемой речью на заседании, посвященном 100-летию со дня его рождения.
«Оставленный Пироговым «Дневник старого врача»,
- отмечал А.Ф. Кони, - дает возможность заглянуть в его душу не как общественного деятеля и знаменитого ученого: он дает возможность услышать голос сердца человека, того человека, которого Пирогов хотел воспитать в каждом юноше. Это сердце переполнено глубокой и трогательной веры в высший Промысел и умиления перед заветами Христа. Жизнь учит, что Христос имеет много слуг, но мало действительных последователей. Одним из них был Пирогов» [9, С. 3].
В последующие годы (1910-1916) духовное наследие Н.И. Пирогов а, изложенное в «Вопросах жизни. Дневнике старого врача.», а также в некоторых личных письмах видного хирурга, изучалось и другими авторами, среди которых выделялись М.М. Гран и другие [10], П. Каптерев [11] и С.Я. Штрайх [12].
В советские времена интерес к пироговским воспоминаниям был ограничен той частью мемуаров, которая свидетельствовала об атеистическом периоде в деятельности Н.И. Пирогова (1828-1848). При этом о главном или последующем «фазисе» в его жизни, когда Пирогов вновь обрел православную веру (1848-1881), долгое время старались не вспоминать, хотя именно в этот период увидели свет его самые выдающиеся научные труды.
Та же односторонняя оценка достижений «первого хирурга России» встречается и в наши дни, когда не изжит до конца прежний тезис о том, что Н.И. Пирогов «не был религиозным человеком»7. В аннотации к тому же ивановскому изданию (2009) приводится противоположная точка зрения, в соответствии с которой на страницах «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» «отображено духовное развитие гениального ученого..., представлены этапы религиозного мировоззрения, которых в его жизни было несколько». Иначе, как сумбуром в головах, нельзя назвать такое «сосуществование» разных мнений в одном и том же современном издании мемуаров Н.И. Пирогова.
В преддверии 200-летнего юбилея со дня рождения
Н.И. Пирогова мы ратуем за то, чтобы обретение его духовного наследия, средоточием которого являются «Вопросы жизни. Дневник старого врача.», не сопровождалось идеологическими препятствиями прошлых лет. Каждый из наших современников в состоянии самостоятельно оценить и период атеистических воззрений, который Н.И. Пирогов преодолел в течение двух десятилетий, и период обретения им православной веры, наступивший вскоре после того, как видный хирург обратился к чтению Евангелия. Об этих метаморфозах вот уже 125
7 См. предисловие к одному из последних изданий «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» (Иваново, 2009. - 427 с.)
лет напоминают человечеству несколько изданий «Вопросов жизни. Дневника старого врача.», автором которого был не только видный хирург, педагог и общественный деятель, но, прежде всего, богослов, умудренный верою и знанием. И вновь, и вновь тот самый «кто другой» находит здесь ответы на собственные «вопросы жизни».
Литература:
1. Семевский М.И. Предисловие к «Посмертным запискам Н.И. Пирогова» // Русская Старина. - 1884. - Т. 43. - №9. - С. 457-460.
2. Пирогов Н.И. Вопросы жизни. Дневник старого врача / Н.И. Пирогов. - СПб.: ВМедА, 2008. - 392 с.
3. Примечание Редакции // Русская Старина. - 1882. - Т. 36. - №12. - С. 676.
4. Примечание 1 Редакции к странице 32 «Посмертных записок Н.И. Пирогова» // Русская Старина. - 1885. - Т. 45. - №1. - С. 32.
5. Примечание Редакции // Русская Старина. - 1885. - Т. 46. - №6. - С. 480.
6. Геселевич А.М. Научное, литературное и эпистолярное наследие Николая Ивановича Пирогова. - М.: Медгиз, 1956. - С. 120.
7. Пирогов Н.И. Вопросы жизни. Дневник старого врача, писанный исключительно для самого себя, но не без задней мысли, что может быть когда-нибудь прочтет и кто другой (Ноябрь 1879 - ноябрь 1881 гг. Сельцо Вишня Винницкого уезда Подольской губернии). - СПб.: Тип. В.С. Балашова, 1885. - 464 с.; 4 ил. (оттиск из исторического журнала «Русская Старина» 1884-1885 гг.).
8. Бурденко Н.Н. О Н.И. Пирогове с исторической точки зрения (сообщено в заседании 5-го ноября). - Юрьев, 1908. - 14 с.
9. Кони А.Ф. Пирогов и школа жизни / Памяти Н.И. Пирогова (Сб. статей). - СПб.: Школа и жизнь, 1911. - 105 с.
10. Николай Иванович Пирогов и его наследие. Пироговские съезды (1810-1910) / Под ред. Гран М.М., Френкель З.Г., Шингарева А.И. - СПб., 1911. - С. 95-96.
11. Каптерев П. Развитие мировоззрения Н.И. Пирогова // Журн. Министерства народного просвещения. - Пг., 1915. - №11. - С. 51-101; №12. - С. 129-160;
12. Штрайх С.Я. Религиозно-философские письма Н.И. Пирогова // Русская старина. - Пг., 1916. - № 1. - С. 87-107; №2. - С. 224-247.
Контактная информация
Шевченко Юрий Леонидович
Национальный медико-хирургический Центр им. Н.И. Пирогова 105203, г. Москва, ул. Нижняя Первомайская, д. 70, тел.: 8 (495) 464-51-54
e-mail: [email protected]
