CC BY
78
ДУХОВНОЕ НАСЛЕДИЕ Н.И. ПИРОГОВА
Шевченко Ю.Л., Козовенко М.Н. УДК: 617-057.4 «06»
Национальный медико-хирургический центр им. Н.И. Пирогова
Резюме
Изложены три этапа религиозного мировоззрения Н.И. Пирогова, показано значение его духовного наследия.
Ключевые слова: Н.И. Пирогов, религия, наука.
SPIRITUAL HERITAGE OF N.I. PIROGOV
Shevchenko Yu.L., Kozovenko M.N.
The article features 3 stages of religious worldview of N.I. Pirogov and considers the significance if His spiritual heritage.
Keywords: N.I. Pirogov, religion, science.
Во всем многообразии наследия Н.И. Пирогова обычно выделяются несколько главных частей, соответствующих вкладам в развитие клинической медицины, морфологии, общественного здоровья и здравоохранения, а также педагогики и общественной деятельности. За рамками каждой из них часто остаются духовные убеждения выдающегося врача, во многом определяющие, по нашему мнению, великие результаты, достигнутые Н.И. Пироговым в разных областях.
Особенности развития духовных убеждений Н.И. Пирогова, а также воздействие, которое они оказывали на его лечебную, научную, педагогическую и общественную деятельность, рассматривались в работах ученых и богословов досоветского периода (вторая половина XIX - начало ХХ века). К такому направлению принадлежали работы В.П. Каменского (1861), Д. Добромыслова (1892), Н.Я. Пясков-ского (1893), В.И. Разумовского (1907), Н.Н. Бурденко (1908), М. Слуцкого (1910), М.М. Гран и др. (1911), П. Каптерева (1915), С.Я. Штрайха (1916) и некоторых других.
Результаты этих исследований стали малодоступными еще в советские времена, что сформировало безразличное или отрицательное отношение к духовному наследию Н.И. Пирогова, сложившееся у нескольких поколений отечественных врачей, включая и наших современников.
Учеными СССР не был услышан и одинокий голос святителя Луки (Войно-Ясенецкого), научно-богословский трактат которого под названием «Наука и религия», написанный в середине ХХ века, оставался неизвестным несколько десятилетий, прежде чем был опубликован в обновленной России.
Н.И. Пирогов здесь сравнивался автором с создателем гелиоцентрической системы мира, врачом-бес-сребреником и священником католической церкви Н. Коперником (1473-1543), а также с основ оположником современной микробиологии и иммунологии, глубоко верующим человеком, Л. Пастером (1822-1895).
«Великие ученые, которые служат для нас авторитетом в области науки, - утверждал святитель Лука (Войно-
Ясенецкий), - оказывается, могут быть для нас примером и в области религии. И потому: Не ограждайся гранью тесной, огней духовных не туши, свободомыслие совместно с религиозностью души» [Святитель Лука, 2001].
Для святителя Луки (Войно-Ясенецкого) жизнь и деятельность Н.И. Пирогова стала одним из выдающихся примеров примирения науки и религии.
Средоточием духовного наследия видного хирурга являются «Вопросы жизни. Дневник старого врача...» (1879-1881), где Н.И. Пирогов последовательно изложил метаморфозы религиозного и философского мировоззрения, не остававшегося одним и тем же в течение его жизни и деятельности.
Многие годы сомнений и критических размышлений потребовались Н.И. Пирогову, прежде чем ему удалось сформулировать главный из вопросов жизни, который, в конце концов, приходится решать каждому. Много раз переделав статью «Вопросы жизни», он остановился на такой редакции самого насущного из жизненных вопросов: «Главный вопрос жизни - вопрос о Боге» [Пирогов, 2008: С. 106] (1881).
Эта же формула главного вопроса жизни стала центральным звеном особой классификации, предложенной Н.И. Пироговым.
«Каким бы предметом ни занимался человек науки,
- отмечал Н.И. Пирогов в «Вопросах жизни. Дневнике старого врача.», - все знают, что он никак не отделается от назойливого вопроса: во что он верит; а этот вопрос
- самый главный: согласны ли его верования с убеждениями, добытыми им путем науки?» [Пирогов, 2008: С. 104].
Отсюда все исследователи (по Пирогову) могли быть разделены на три группы.
К первой принадлежали «искренно верующие» из католиков, протестантов или православных, которые «вполне были убеждены», что силы Небесные помогали им в решении трудных научных задач.
Ко второй относились научные работники, «старающиеся примирить свои научные убеждения с религиозными» [Там же].
Рис. 1. Обложка первого отдельного издания «Вопросов жизни. Дневника старого врача...» (1885)
Третью представляли «ни во что не верующие» или атеисты, опиравшиеся в своих исследованиях на материалистическое учение.
К какой же из этих групп себя относил Н.И. Пирогов?
«Мои религиозные убеждения не оставались в течение моей жизни одними и теми же, - отмечено в «Вопросах жизни. Дневнике старого врача.». - Я сделался, но не вдруг. и не без борьбы, верующим» [Пирогов, 2008: С. 104, 118].
Исходя из той же формулы главного вопроса жизни, Н.И. Пирогов разделял свою жизнь на три «фазиса», каждый из которых совпадал, что особенно важно, «с нравственными и житейскими переворотами» [Пирогов, 2008: С. 100].
Первый включал период детской или обрядовой религии (1816-1828) и начинался с раннего возраста, когда юный Николай приобщался родителями к таинству общения с Господом. Это было время примерного исполнения православных обрядов. Тогда перенималось и заучивалось все, виденное и слышанное и в церкви, и дома от родителей и старших сестер, бывших прилежными
прихожанами. Этот период также именовался им «внешней стороной православной веры», поскольку сторона внутренняя (под ней имелись в виду религиозные убеждения) еще оставляла желать лучшего. Нравственный и житейский переворот в сторону атеизма, связанный с этим периодом, осуществлялся в студенческие годы под влиянием старших товарищей - студентов-медиков Московского университета. Результатом такого переворота стал отказ от исполнения православных обрядов после расставания с богобоязненной матерью в связи с переездом в протестантский Дерпт.
Второй «фазис» (1828-1848) представлял собой продолжительный период сомнений и неверия, которое, по мнению Н.И. Пирогова, никогда не являлось полным. Отсюда в трудные минуты жизни он «не мог не обращать взор на небо» [Пирогов, 2008: С. 245] и во время подготовки в Дерптском профессорском институте (1828-1833), и в годы профессорской деятельности в нем (1836-1841).
«Мое тогдашнее мировоззрение. сильно склонялось к материализму, - писал Н.И. Пирогов о том времени и о своем вступлении «в третий лагерь1 - ни во что не верующих» [Пирогов, 2008: С. 288, 104].
Вместе с тем, в пироговских научных работах того времени можно найти несколько свидетельств, подтверждавших его сообщение о не полном неверии и отрицании всего святого во время пребывания в Дерпте. К их числу относятся богословские термины, и ссылки на Священное Писание, которые встречаются в «Анналах хирургического отделения клиники Императорского Дерптского университета» (Т. 1. - 1837; Т. 2. - 1839) [Пирогов, 1837: С. 13, 265; Пирогов, 1839: С. 286].
Венцом богословской терминологии, имевшейся в этой профессиональной врачебной работе, стало утверждение о высоком «даре небес, которым отмечены только избранные врачи» [Пирогов, 1839: С. 355]. Это положение в труде врача-атеиста производит впечатление «белой вороны», так как такой небесный дар проявляется в виде высочайшего врачебного искусства, чему свято верит верующий и что отвергает атеист.
Постепенное отступление от позиций атеизма во время второго «фазиса» началось у Н.И. Пирогова после перевода из Дерпта в С. - Петербург (1841), где он стал профессором Императорской медико-хирургической академии (ИМХА). Здесь в течение нескольких лет развивалась и крепла «потребность веровать», как писал Н.И. Пирогов после тяжелой болезни, приключившейся с ним в феврале-марте 1842 г.
«Во время этой болезни мне в первый раз в жизни пришла мысль об уповании в Промысел, - вспоминал Н.И. Пирогов о событиях тех дней. - Что-то вдруг, во время ночных бессонниц, как будто озарило сознание, и это слово - «упование» - беспрестанно вертелось на
1 Третий лагерь, по классификации Н.И. Пирогова, принадлежал сторонникам материализма
языке. И вместе с упованием зародилась в душе какая-то сладкая потребность семейной любви и семейного счастья. Я счел это за призыв свыше.» [Пирогов, 2008: С. 369].
Следуя такому призыву, он тут же сделал предложение Е.Н. Березиной, и получил согласие невесты и ее отца. Во время ожидания скорой свадьбы последовал и второй «призыв».
«В первый раз я пожелал бессмертия - загробной жизни, - писал о нем Н.И. Пирогов. - Это сделала любовь. Захотелось, чтобы любовь была вечна. Потом это. желание беспредельной жизни, жизни за гробом, постепенно исчезло.» [Пирогов, 2008: С. 371].
Это были необычные «призывы», адресованные врачу-атеисту. Они, конечно же, сыграли свою роль в подготовке нового нравственного переворота, ожидавшего Н.И. Пирогова.
«Для врача, ищущего веры, самое трудное уверовать в бессмертие и загробную жизнь, - отмечал Н.И. Пирогов, имея в виду, конечно же, собственный опыт. - Это потому, во-первых, что главный объект врачебной науки и всех занятий врача есть тело, так скоро переходящее в разрушение; во-вторых, врач ежедневно убеждается наглядно, что все психические способности находятся не только в связи с телом, но и в полной от него зависимости.» [Пирогов, 2008: С. 125].
Но главные события второго «фазиса», потрясшие Н.И. Пирогова и ставшие причинами нового нравственного и житейского переворота, были еще впереди. К ним относилась новая семейная трагедия: неожиданная смерть первой жены в 1846 г., когда он остался с двумя малолетними детьми на руках. В скором времени (1848) к ней присоединились многочисленные служебные неприятности (разнос, учиненный Н.И. Пирогову военным министром после возвращения хирурга из многомесячной Кавказской командировки; огульные обвинения Н.И. Пирогова в научном плагиате и другие), в связи с которыми он был близок к оставлению профессорской деятельности в ИМХА.
Возможно, об этой тяжелой болезни, приключившейся с ним в С. - Петербурге, смерти жены и многих служебных неприятностях, случившихся с ним в ИМХА, вспоминал Н.И. Пирогов, когда записал такие строки в «Дневнике старого врача»:
«Слабость тела и духа, болезнь, нужда, горе и беды считаются главными рассадниками веры» [Пирогов, 2008: С. 117]..
Третий «фазис» (1848-1881), ставший неизбежным следствием второго, начинался для Н.И. Пирогова со второй половины 1848 г., когда он впервые открыл для себя Евангелие, которое до того времени «еще сам не читывал».
«После того, как я убедился, что не могу быть ни атеистом, ни деистом2, я искал успокоение и мира души, и, конечно, пережитое уже мною чисто внешнее влияние таинств церковных богослужений и обрядов не могло успокоить взволнованную душу. Мне нужен был отвлеченный, недостижимо высокий идеал веры. И, принявшись за Евангелие., а мне было уже 38 лет от роду, я нашел для себя этот идеал» [Пирогов,
2008: С. 122], - как следует из «Дневника старого врача...».
С этого времени Н.И.
Пирогов обретает вновь православную веру своих предков, а вместе с ней
- благодать молитвенного обращения к Всевышнему.
Только тот, кто многократно достигал такой благодати в собственных обращениях, мог написать такие проникновенные строки:
«Веруй в любовь и уповай в благодать Высшего предопределения; молись всеобъемлющему духу любви и благодати о благодатном настроении твоего духа. Ни для тебя, ни для кого другого ничто не переменится на свете - не стихнут бури, не усмирятся бушующие элементы; но ты, но настроение твоего духа может быть изменено. верой в благодать Святого Духа.
Когда ни одно предопределенное горе, ни одна предопределенная беда не может быть устранена от тебя, ты все-таки можешь остаться спокойным, если благодать молитвы сделает тебя менее впечатлительным и более твердым к перенесению горестей и бед» [Пирогов, 2008: С. 134].
Обретение православной веры стало катализатором естественнонаучных исследований Н.И. Пирогова, задуманных в «фазис» неверия, а осуществившихся на практике после того, как он перешел в ряды исследователей, «старающихся примирить свои научные убеждения с религиозными».
Примером тому может служить один из выдающихся научных трудов, а именно «Иллюстрированная топографическая анатомия распилов, произведенных
2 Деизм (по Н.И. Пирогову) - не вера, а доктрина, построение чистого ума.
в трех измерениях через замороженное человеческое тело» (1851-1859). Предварительные исследования в этой области, как известно, были начаты Н.И. Пироговым еще в 1836 г., когда он стал профессором хирургии на
медицинском факультете Дерптского университета и относился к числу атеистически настроенных исследователей. Обретение православной веры совпало с подготовкой к проведению новых то-пографо-анатомических исследований, связанных с послойными распилами замороженного человеческого тела (1849).
Духовные убеждения привели Пирогова к выводу, что вера без дел мертва. При этом под делами имелся в виду православный принцип «добротодела-ния», в связи с которым считалось, что всякое доброе дело верующего есть служение Господу.
Отсюда самоотверженная работа над «Иллюстрированной топографической анатомией.», где с высокой «точностью излагалось положение всех частей тела», рассматривалась Пироговым как одно из главных добрых дел, выполнявшихся во имя исцеления людских страданий руками хирургов, для которых предназначался этот великий труд. Так Евангельская любовь к ближнему материализовалась в научном труде Н.И. Пирогова, считавшего профессиональную деятельность ученого и врача одним из способов «добротоделания» во имя служения Иисусу Христу. Высочайшая цель, к достижению которой стремился Пирогов, во многом объясняет ту невиданную целеустремленность, с которой он продвигался к завершению своего труда, несмотря на многолетние препятствия (1849-1859).
Так осуществлялось на практике единение науки и религии в жизни и деятельности Н.И. Пирогова, которое представляло собой квинтэссенцию его духовного наследия.
Нельзя не отметить, что сущность духовного наследия Н.И. Пирогова, з аключавшую ся в единении науки и религии, раньше других удалось распознать Н.Н. Бурденко (1908). Это случилось задолго до того, как он стал выдающимся отечественным хирургом.
5 ноября 1908 г. Н.Н. Бурденко выступил на первом заседании Юрьевского (Дерптского) врачебного обще-
Н.И. Пирогов после обретения православной веры
ства Н.И. Пирогова с сообщением «О Н.И. Пирогове с исторической точки зрения» [Бурденко, 1908]. Здесь впервые было отмечено «стремление соединить веру с анализом» [Там же] в жизни и деятельности Н.И. Пирогова, тогда как под «анализом» имелось в виду не что иное, как научная деятельность великого хирурга.
Н.Н. Бурденко был уверен, что «память о людях, подобных ему [Пирогову. - Ю.Ш.] должна быть поддерживаема, как светильник, льющий кроткий примирительный свет. В ее живучести - утешение для тех, на кого могут нападать минуты малодушного неверия в возможность и осуществимость добра и справедливости на земле» [там же].
О высоком предназначении духовного наследия Н.И. Пирогова свидетельствовал и видный отечественный юрист А.Ф. Кони (1910), выступивший с незабываемой речью на заседании, посвященном 100-летию со дня его рождения.
«Оставленный Пироговым «Дневник старого врача»,
- отмечал А.Ф. Кони, - дает возможность заглянуть в его душу не как общественного деятеля и знаменитого ученого: он дает возможность услышать голос сердца человека, того человека, которого Пирогов хотел воспитать в каждом юноше. Это сердце переполнено глубокой и трогательной веры в высший Промысел и умиления перед заветами Христа. Жизнь учит, что Христос имеет много слуг, но мало действительных последователей. Одним из них был Пирогов» [Кони, 1910].
С началом советского периода трепетное отношение к духовному наследию Н.И. Пирогова, средоточием которого являлись «Вопросы жизни. Дневник старого врача.», стало изменяться вплоть до противоположного.
Одним из примеров тому может служить работа видного отечественного хирурга В.А. Оппеля, увидевшая свет в первые годы советской власти под названием «История русской хирургии» (1923). На пути исторического развития отечественной хирургии автор справедливо выделял два периода, в том числе «до Пирогова» и «после Пирогова», тем самым, подчеркивая особую роль пироговского наследия в области клинической медицины. Вместе с тем в этой работе можно заметить перемену во взглядах советских ученых на духовное наследие «первого хирурга России», определяющее значение которого по отношению к остальным частям пироговского наследия (в том числе в области клинической медицины, морфологии, педагогики и общественной деятельности) стало подвергаться сомнению.
«На Пирогова принято смотреть как на некоего святого, - писал В.А. Оппель в «Истории русской хирургии».
- Если читать его «Вопросы жизни», т. е. его предсмертное творение3, которое он, к сожалению, не окончил, то может получиться и впечатление некоторой святости.
3 Имеются в виду «Вопросы жизни. Дневник старого врача.» (18791881)
Однако это впечатление, несомненно, ошибочно» [Оп-пель, 1923].
В скором времени существенно изменил прежнее отношение к религиозно-философским взглядам Н.И. Пирогова и другой его биограф, С.Я. Штрайх (1933), впервые опубликовавший личную переписку «первого хирурга России», которая свидетельствовала о религиозных и философских убеждениях (1916).
Религиозно-философская позиция Н.И. Пирогова,
- как стал подчеркивать этот советский историк к середине тридцатых годов, - «примирила с Пироговым (после его смерти) не только реакционеров и монархистов, но и служителей церковного культа, с радостью ухватившихся за религиозно-патриотические откровения великого хирурга. Целый ряд статей, помещенных разными священниками в церковно-приходских журналах, засорил [выделено нами. - Ю.Ш.] огромную литературу о научных заслугах Пирогова и многочисленные воспоминания об его общественно-медицинской и педагогической деятельности» [Штрайх, 1933].
Вместе с тем в годы советской власти произошли чудесные события, связанные с духовным наследием Н.И. Пирогова.
Одно из них относилось к 1962 г., когда увидело свет Y собрание его сочинений, опубликованное в 8-ми томах. Последний том этого собрания включал автобиографические произведения, в том числе «Вопросы жизни. Дневник старого врача.». Идеологическое отношение к этому произведению всегда оставалось настороженным, и, начиная с первых двух изданий в составе собрания сочинений (1887, 1900) его опубликование сопровождалось многочисленными цензорскими изъятиями. Лишь в 1910 и 1914 годах были, наконец, опубликованы наиболее полные версии «Вопросов жизни. Дневника старого врача.». Не стали исключением и советские времена, когда из той же пироговской работы были исключены 2 значительных раздела по сравнению с юбилейным изданием 1910 года. Более того, в одном из примечаний, сделанных от имени коллегии редакторов и приведенных в приложении к «Вопросам жизни. Дневнику старого врача.» (1962), отмечалось:
«В своем «Дневнике» Н.И. Пирогов уделил значительное место своим религиозным убеждениям, которые теперь не представляют интереса и в настоящем издании не даются» [Пирогов, 1962].
Это примечание не оставляло сомнений в исключении значительной части духовного наследия Н.И. Пирогова из советской редакции «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» (1962).
Велико же было удивление, когда нам довелось провести дословное сравнение текстов двух изданий этого выдающегося труда, в том числе юбилейного (1910) и советского (1962). На деле оказалось, что духовное наследие «первого хирурга России», занимавшее значительную часть работы, в советском издании (1962) оказалось нетронутым и в целом приводилось в той же редакции, что и в издании 1910 года. Незначительные изменения,
на которые решились редакторы советского времени, заключались в замене заглавных букв на строчные в нескольких словах, в том числе Бог, Господь, Его и другие. Эти слова, наделенные высочайшим духовным смыслом, в рукописи Н.И. Пирогова начинались, конечно же, с большой буквы.
И это неожиданное «попустительство» со стороны редакторов казалось чудом, особенно после сделанного ими предупреждения об исключении из «Дневника.» сведений о религиозных убеждениях автора, якобы не представлявших интереса для советских читателей.
В действительности цензорские купюры советского времени оказались самыми значительными (несколько десятков страниц, если сравнивать с изданием 1910 г.). Тем не менее, они не коснулись духовного наследия
Н.И. Пирогова, чудесным образом сохранившегося и в советском издании «Вопросов жизни. Дневника старого врача.» (1962).
Другим чудесным событием советского периода можно считать выход в свет книги врача и члена Союза писателей СССР А.П. Брежнева под названием «Пирогов», опубликованной в серии биографий «Жизнь замечательных людей» в 1990 г.
Это, пожалуй, единственная из всех работ того времени, где без оглядки на цензора последовательно изложена значительная часть духовного наследия Н.И. Пирогова.
Вот как в работе А.П. Брежнева трактуется, к примеру, рождение 13-го ребенка, которым стал сын Николай, в семье казначея Московского провиантского депо Ивана Ивановича Пирогова:
«Перед началом рождественского поста, 13 ноября 1810 года,. родился. сын Николай. Дедушка Иван Мокеевич, отец Ивана Ивановича, которому уже перевалило за сто, осторожно взял на руки кричащего малыша и, поцеловав его в щечку, перекрестил:
- Господи, помилуй! Господи, благослови!.
А затем улыбнулся:
- Перед Рождеством Христовым добрый русский молодец родился, слава ему!.
Шум метели и скрип ставен за окном перебились вдруг церковным пением.
- Служба началась. - в волнении произнес дядя Николай Николаевич.
Няня, добродушная, голубоглазая старушка в темнокрасном платке и старинной кружевной накидке, взяла из дедушкиных рук малыша и прошептала:
- Благочинный наш, ох как обрадуется. И назовем мы его Николаем в честь Святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца.
Отец подошел к маленькому столику в правом углу, где висели иконы и теплилась лампадка. Быстро пролистал одну из церковных книг и сказал:
- Да, матушка, перечить тебе не могу. Будет назван мой сын в честь Святителя и Чудотворца - Николаем. Бедных жалеть он будет и побеждать врагов» [Брежнев, 1990].
В наши дни философско-религиозное мировоззрение Н.И. Пирогова рассматривается в одном из трудов известного богослова протоиерея В. Зеньковского.
В этой работе отмечается, что вера открывает и начинает для нас путь познания. Правда, из недр самой изначальной веры возникают сомнения, которые формируют в нас тот критицизм, с которым так тесно связана наука. Но, пройдя стадию сомнений и освобождаясь от ограниченности «последовательного» умствования, дух наш возвращается к вере. В этой высшей стадии вера становится силой, связующей нас со сферой идеала, с Богом. Если «способность познания, основанная на сомнении, не допускает веры, то, наоборот, вера не стесняется знанием., идеал, служащий основанием веры, становится выше всякого знания и, помимо его, стремится к достижению истины» [Зеньковский, 2003].
Эти положения в той же последовательности отражают главные «фазисы» в жизни и деятельности
H.И. Пирогова, выделенные и в нашей работе, в том числе первоначальный период сомнений и неверия, который предстояло пройти известному исследователю, чтобы через обретение веры достигнуть ступени единения науки и религии.
Таким образом, в преддверии 200-летнего юбилея со дня рождения Н.И. Пирогова мы вновь обретаем его духовное наследие, средоточием которого являются «Вопросы жизни. Дневник старого врача.». На протяжении многих лет этот великий труд продолжает оставаться свидетельством единения науки и веры в деятельности великого хирурга, одним из самых ярких примеров тому в истории государства Российского. К нему вновь и вновь обращаются как наши соотечественники, так и зарубежные последователи Н.И. Пирогова. Достаточно сказать, что только на протяжении двух последних десятилетий «Вопросы жизни. Дневник старого врача.» переиздавались 5 раз, в том числе на русском (2008, 2009, 2010), английском (1992) и немецком языках (2010). Это доказывает, что духовное наследие «первого хирурга России», средоточием которого является эта работа, становится востребованным и в нашей стране, и за ее пределами.
Литература:
I. Брежнев А.П. Пирогов. - М.: Мол. гвардия, 1990. - 476 с.; ил. - (Жизнь за-мечат. людей. Сер. биогр.; Вып. 711).
2. Бурденко Н.Н. О Н.И. Пирогове с исторической точки зрения (сообщено в заседании [Юрьевского врачебного общества Н.И. Пирогова] 5-го ноября).
- Юрьев, 1908. - 14 с.
3. Добромыслов Д. Философия Н.И. Пирогова по его «Дневнику» // Вера и разум. - 1892. - №6, 7, 9. - С. 411-428.
4. Зеньковский В. (протоиерей). Пирогов Николай Иванович / Русское мировоззрение. - М., 2003. - С. 559-561; ил. - (Сер. книг «Святая Русь»).
5. Каменский В.П. (священник). Речь при прощании Киевского учебного округа с Н.И. Пироговым / Пирогов Н.И. Соч. - Т. 2. - СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1887. - С. 548-549.
6. Каптерев П. Развитие мировоззрения Н.И. Пирогова // Журн. Министерства народного просвещения. - Пг., 1915. - №11. - С. 51-101; №12. - С. 129-160.
7. Кони А.Ф. Пирогов и школа жизни / Памяти Н.И. Пирогова (Сб. статей). - СПб.: Школа и жизнь, 1911. - 105 с.
8. Николай Иванович Пирогов и его наследие. Пироговские съезды (1810-1910) / Под ред. Гран М.М., Френкель З.Г., Шингарева А.И. - СПб., 1911. - 253 с.
9. Оппель В.А. История русской хирургии (критический очерк в 2-х частях). - Вологда, 1923. - С. 262.
10. Пирогов Н.И. Анналы хирургического отделения клиники Императорского университета в Дерпте (год издания I: с 1 апреля 1836 г. по 1 апреля 1837 г.)
/ Пирогов Н.И. Собр. соч. в восьми томах. - М.: Госиздатмедлит, 1959. - Т. 2.
- С. 8-279.
11. Пирогов Н.И. Анналы хирургического отделения клиники Императорского университета в Дерпте (год издания II) / Пирогов Н.И. Собр. соч. в восьми томах.
- М.: Госиздатмедлит, 1959. - Т. 2. - С. 280-509.
12. Пирогов Н.И. Вопросы жизни. Дневник старого врача, писанный исключительно для самого себя, но не без задней мысли, что может быть когда-нибудь прочтет и кто другой (5 ноября 1879 - 22 октября 1881) / Пирогов Н.И. Собр. соч. в восьми томах. - М.: Госиздатмедлит, 1962. - С. 412.
13. Пирогов Н.И. Вопросы жизни. Дневник старого врача, писанный исключительно для самого себя, но не без задней мысли, что может быть когда-нибудь прочтет и кто другой (5 ноября 1879 - 22 октября 1881) / Пирогов Н.И. - .СПб: ВМедА, 2008. - 392 с.
14. Пясковский Н.Я. Пирогов как психолог, философ и богослов // Вопросы философии и психологии. - М., 1893. - Кн. 1 (16). - №1. - С. 1-24.
15. Разумовский В.И. Николай Иванович Пирогов. Его жизнь, научно-общественная деятельность и мировоззрение (публичная лекция, читанная в Казани 29 ноября 1906 г.). - СПб., 1907. - 29 с.
16. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Наука и религия. Дух, душа и тело.
- М.:Троицкое слово, 2001. - С. 72.
17. Слуцкий М. (священник). Светлой памяти Н.И. Пирогова - великого врача и христианина // Харьковские ведомости. - 1910. - №547. - 13 ноября. - С. 2-3.
18. Штрайх С.Я. Религиозно-философские письма Н.И. Пирогова // Русская старина. - Пг., 1916. - № 1. - С. 87-107; №2. - С. 224-247.
19. Штрайх С.Я. Пирогов. - М., 1933. - С. 150.
Контактная информация
Шевченко Юрий Леонидович
Национальный медико-хирургический Центр им. Н.И. Пирогова 105203, г. Москва, ул. Нижняя Первомайская, д. 70, тел.: 8 (495) 464-51-54
e-mail: nmhc@mail.ru
