CC BY
54Вопросы уголовного законодательства, возникающие при квалификации преступлений по ст. 195-197 УК РФ
Аджиев Нухбек Бексолтанович
Студент
Российский государственный университет правосудия АННОТАЦИЯ
В настоящей статье автором анализируются вопросы уголовного законодательства в сфере банкротства и выявляются основные проблем, с которыми встречается правоприменитель на практике при квалификации преступлений, предусмотренных статьями195-197 УК РФ.Целью исследования является изучение и выделение основных особенностей преступлений в сфере банкротства, выявление наиболее значимых и острых проблем, возникающих в ходе правоприменения, проведение анализа уголовных норм, предусматривающих ответственность за неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное банкротство, фиктивное банкротство, а также выработка единого подхода для разрешения возникающих вопросов на практике. Автором используются как общие, так и специальные научные методы, среди которых особое место занимают системный и функциональный методы. Результаты научного исследования могут быть в дальнейшем применены как в научно-исследовательской сфере, так и в правотворческой.
Ключевые слова: преступление, банкротство, фиктивное банкротство, преднамеренное банкротство, арбитражный управляющий.
Key words: crime, bankruptcy, fictitious bankruptcy, intentional bankruptcy, arbitration manager.
Безусловно, осветитьвсе проблемы,возникающие всвязис квалификациейпреступлений
в сфере криминального банкротства в рамках одного исследования невозможно. Поэтому мы выделим лишь наиболее интересующие нас и актуальные, по нашему мнению вопросы и постараемся дать четкие и ясные ответы на них.
1. Разграничение состава преступления, предусмотренного ч.1 статьи 195 УК от смежных составов криминальных банкротств.
Чаще всего, деяние предусмотренные статьей 195 УК (сокрытие, уничтожение имущества и т.д. при наличии признаков банкротства) имеют сходство со статьей преднамеренного банкротства (196 статья УК). По нашему мнению, основным критерием, по которому можно разграничить данные составы будет выступать направленность умысла виновного или иначе говоря - цель его действий виновного. В отличие от статьи 196 УК, целью вывода активов по статье 195 УК служит лишение кредиторов возможности удовлетворить свои требования, а не ликвидация должника.
Вторым критерием, по которому можно разграничить эти составы является фактическое состояние должника на момент начала совершения действий, носящих преступный характер. Деяния, предусмотренные статьей 195 УК совершаются виновным в тот момент, когда финансовое состояние должника не позволяет ему расплатиться по своим обязательствам, а в отличие от этого действия по преднамеренному банкротству совершаются в том случае, когда у должника хорошее финансовое положение и для того, чтобы привести юридическое лицо к банкротству, его финансовые активы выводятся.
Эти положения подтверждаются и судебной практикой. Так, исходя из Приговора № 1-76/2015 от 15 октября 2015 г. по делу № 1-76/2015 Осинниковского городского суда Кемеровская области: «Белоусов В.И. разработал преступный план преднамеренного банкротства ООО «Осинниковский Водоканал» в целях извлечения преимуществ для третьих лиц (...) сознательно желая наступления последствий в виде прекращения производственного процесса в возглавляемом им ООО «Осинниковский Водоканал». [1]
То есть целью Белоусова В.И. было банкротства предприятия, а не лишение кредиторов возможности удовлетворить свои требования.
Однако важно отметить, что деяния, предусмотренные статьей 196 могут иметь место и в ситуации, когда у должника уже прослеживаются признаки банкротства. В таком случае, целью виновного является скорейшее и необратимого банкротство предприятия.
2. Фигура арбитражного управляющего
Федеральный закон № 161-ФЗ, который вступил в силу с 22 декабря 2006 г. дополнил статьи 195 УК РФ частью 3, и ввел тем самым неизвестную ранее уголовному закону фигуру арбитражного управляющего, предусмотрев в этой норме уголовную ответственность за незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего. Большое количество злоупотреблений в сфере банкротства так или иначе связано с недобросовестными
действиями арбитражных управляющих, нередко совершающих преступления в своих корыстных интересах или же интересах определенного круга кредиторов. В связи с этим у правоприменителей часто возникает вопрос, а может ли арбитражный управляющий быть исполнителем преступления по частям 1 и 2 статьи 195 УК?
Самыми распространенными неправомерными деяниями арбитражных управляющих являются:
- манипуляции с голосами кредиторов;
- не оспаривание подозрительных сделок;
- растрата денежных средств должника;
- оформление займов задним числом;
- увеличение неплатежеспособности организации;
- превышение лимитов оплаты труда лицам, привлеченным арбитражным управляющим, с последующим применением системы откатов;
-создание искусственного долга с последующей его перепродажей аффинированным организациям;
-проведение фиктивных торгов, когда имущество передается аффилированным лицам по существенно заниженной стоимости. [2, с. 78]
Согласно статье 129 ФЗ «О несостоятельности(банкротстве): «С даты утверждения конкурсного управляющего до даты прекращения производства по делу о банкротстве, или заключения мирового соглашения, или отстранения конкурсного управляющего он осуществляет полномочия руководителя должника и иных органов управления должника, а также собственника имущества должника». [3]
Это положение означает, что не всякий арбитражный управляющий может стать исполнителем данного преступления. К примеру, временный управляющий не становится руководителем должника следовательно и субъектом данного преступления быть не может. Подобного рода полномочиями наделяется только конкурсный управляющий, а значит только он может быть исполнителем данного преступления.
Несмотря на тот факт, что количество данной категории дел близится к нулю, на практике существуют случаи, когда конкурсный управляющий привлекается к ответственности за совершение преступления по статье 195 УК. Так, М., будучи назначенным решением Арбитражного суда конкурсным управляющим СПК «Н», приговором Исикульского городского суда Омской области от 12 августа 2010 г. был признан виновным в совершении преступления по части 1 статьи 195 УК. Он совершил неправомерные действия при банкротстве путем сокрытия и отчуждения имущества компании, чем причинил крупный ущерб кредиторам. [4, с. 59]
3. Соотношение состава «растраты» с составом ст. 196 УК.
В практике можно встретить случаи продажи руководителем юридического лица имущества организации по существенно заниженной цене.
К примеру, в приговоре № 1-25/2019 от 20 июня 2019 г. по делу № 1-25/2019 Яшалтинский районный суд (Республика Калмыкия) Муртазалиев А.Г., являясь руководителем юридического лица, продал 41 голову баранов стоимостью 4020 руб. каждая, общей стоимостью 164820 руб., реализовав вышеуказанное овцепоголовье по заведомо заниженн ой цене за 123000 рублей. [5] Этот приговор является классическим примером ординарной растраты.
На наш взгляд, ключевым критерием разграничения растраты с преднамеренным банкротством служит критерий «воли учредителя». В случае, если имущество выбыло из собственности предприятия помимо воли участников по заведомо заниженной цене, то налицо растрата.
Но в случае, если виновный предполагал, что его действия могут повлечь несостоятельность компании или желал банкротства предприятия, то эти действия надлежит квалифицировать по совокупности статей 160 и 196 УК.
4. Отсутствие полноценной возможности применения института фиктивного банкротства
Как справедливо заметил Лебедев, это норма все еще остается невостребованной ввиду того, что официальное объявление своей несостоятельности в соответствии с законодательством о банкротстве не является основанием для признания банкротом. В настоящее время публичное объявление себя банкротом не упоминается в законе о несостоятельности, а следовательно эта категория лишена своего юридического содержания. [6, с. 213]
Некоторые ученые (к примеру, Ненайденко А.Г.) высказывают идею вообще исключить данное преступление из УК РФ, поскольку признание должника банкротом во внесудебном порядке невозможно, а значит объявление себя банкротом не несет никаких правовых последствий, а следовательно норма статьи 197 УК не соответствует экономическими реалиями.
Понятие «публичное объявление о несостоятельности» также вызывает вопросы, в связи с тем, что оно не содержится ни в одном правовом акте. Ряд ученых, рассматривает это понятие, как обращение в арбитражный суд с заведомо ложным заявлением о несостоятельности. Публичность в таком случае будет выражаться в рассылке копий данного заявления кредиторам.
На наш взгляд, нельзя согласиться с позицией об исключении этой нормы из УК РФ, но также следует отметить, что статья 197 УК определенно требует доработки. Так, исходя из толкования данной нормы остается не понятным то, в чем же заключается общественная опасность данного деяния. В введении суда в заблуждение и дестабилизации его работы, а также работы саморегулируемых организаций арбитражных управляющих? Тогда почему
данная норма расположена в главе об экономических преступлениях?
В действительности, «фиктивное банкротство» используется с целью получения отсрочки, рассрочки или скидки для исполнения обязательства от кредиторов. То есть платежеспособный должник вводит суд и кредиторов в заблуждение, тем самым получает финансовые льготы, предусмотренные для банкротов.
С указанием на цель совершения данного деяния, норма выглядела бы логичнее, однако вопрос о механизме введения суда в заблуждение все равно остается открытым.
В правоприменительной практике институт фиктивного банкротства фактически не используется, и лишь изредка можно встретить дела, которые больше выглядят случайным стечением обстоятельств.
Так, приговором №» 1-1/2017 1-1/2018 1-18/2016 от 19 февраля 2018 г. по делу №» 1-1/2017 Менделеевского районного суда (Республика Татарстан) был признан виновным Мирибян А.А. по статье 197 при следующих обстоятельствах:
Мирибян А.А., являясь генеральным директором юридического лица и обладая полномочиями по руководству финансово-хозяйственной деятельностью по распоряжению имуществом общества для обеспечения его текущей деятельности в пределах, установленных уставом, финансовыми средствами, приоритетным правом подписи договоров от имени общества, в целях фиктивного банкротства юридического лица, изготовил и подписал финансовые документы, содержащие заведомо ложные сведения о сумме требований кредиторов, то есть о неплатежеспособности компании в связи с убыточной деятельностью, вызванной крупными денежными займами. Все это было совершено с целью увеличения кредиторской задолженности.
В результате этих действий Мирибяна А.А., повлекших признание юридического лица несостоятельным (банкротом) и открытие процедуры конкурсного производства, единственному акционеру общества был причинен крупный ущерб в размере стоимости имущества, находящегося на балансе несостоятельного юридического лица, за счет продажи которого удовлетворены незаконные и необоснованные требования кредиторов по денежным обязательствам, установленных в судебном порядке в реестре требований кредиторов в крупным размером. [7]
5. Может ли в качестве ущерба рассматриваться упущенная выгода?
Вопрос определения ущерба является одним из самых актуальных и спорных. Некоторые ученые полагают, что ущерб необходимо определять исключительно как реальный, другие считают, что следует учитывать и упущенную выгоду.
На наш взгляд, пункт 2 статьи 4 ФЗ «О несостоятельности(банкротстве)» отмечает, что для определения признаков банкротства учитываются только суммы реальной задолженности. Неустойки, штрафы, пени и убытков в виде упущенной выгоды, не учитываются при определении наличия признаков банкротства должника. [8]
А значит и крупный ущерб образуется лишь из сумм реальной задолженности. Возмещение упущенной выгоды и задолженностей, которые не входят в определение признаков банкротства, могут рассматриваться в процессе гражданского судопроизводства.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Приговор № 1-76/2015 от 15 октября 2015 г. по делу N0 1-76/2015 Осинниковского городского суда Кемеровская области [Электронный ресурс] - Электрон. дан. - М. : Режим доступа https://sudact.ru/regular/doc/RlCXoEHVl2j/., свободный доступ.
2. Улезько С. И., Улезько Г. С., Улезько А. Ю. «Уголовная ответственность арбитражного управляющего при неправомерных действиях при банкротстве» Научная статья, Сибирский юридический вестник 2017. С. 78.
3. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 N 127-ФЗ(последняя редакция)// СПС «Консультант Плюс».
4. «Уголовно-правовая характеристика криминального банкротства», магистерская диссертация Литвиновой Е.С., Томск 2017г. С. 9, 10. 53-60.
5. Приговор № 1-25/2019 от 20 июня 2019 г. по делу № 1-25/2019 Яшалтинский районный суд (Республика Калмыкия) [Электронный ресурс] - Электрон. дан. - М. : Режим доступа https://sudact.ru/regular/doc/bqBkfXX1mEN4/., свободный.
6. Комментарии к Уголовному кодексу РФ в 4 т. Т.3 Особенная часть// отв.ред. В.М. Лебедев-М.: Изд. Юрайт 2019 С. 213-216.
7. Приговор № 1-1/2017 1-1/2018 1-18/2016 от 19 февраля 2018 г. по делу № 1-1/2017 Менделеевского районного суда (Республика Татарстан [Электронный ресурс] - Электрон. дан. - М. : Режим доступа https://sudact.ru/regular/doc/HCQzDutckmbt/., свободный.
8. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 N 127-ФЗ(последняя редакция)// СПС «Консультант Плюс».
