CC BY
90
ВОПРОСЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ СРЕДСТВ противодействия КРИМИНАЛЬНОМУ РЕйДЕРСТВУ
К.А. Сергеев
(доцент кафедры теории права и уголовно-правовых дисциплин Челябинского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, кандидат юридических наук; [email protected])
А.Б. Сергеев
(профессор кафедры теории права и уголовно-правовых дисциплин Челябинского филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор; [email protected]) А.И. Числов
(профессор кафедры кадрового, морально-психологического и информационного обеспечения деятельности ОВД Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России, доктор юридических наук, профессор;
8 (3452) 59-84-38)
В статье обосновывается утверждение о том, что пока не будет выработана более четкая уголовно-правовая позиция относительно системы нарушений корпоративного законодательства в области регулирования прав на управление обществами и имущество, следственные ситуации, возникающие в процессе производства по уголовным делам о криминальном рейдерс-тве, будут продолжать относиться к категории особо сложных, создавая большие трудности в отправлении правосудия в отношении тех, кто осуществляет преступную деятельность в сфере функционирования юридических лиц.
Ключевые слова: следственные ситуации, правосудие, криминальное рейдерство, расследование преступлений, уголовно-правовая регламентация.
При расследовании преступной деятельности, направленной на незаконное лишение членов акционерных обществ, обществ с ограниченной ответственностью прав на управление этим обществом и его имущество, сложность следственных ситуаций во многом предопределяется незавершенностью формирования уголовно-правового института обеспечения прав членов обществ с названной правовой формой хозяйственно-управленческой деятельности юридических лиц. Проблема нормотворчества, в свою очередь, вызвана обилием нормативных актов в сфере корпоративного законодательства, среди которых федеральные законы: «Об обществах с ограниченной ответственностью», «Об акционерных обществах», «О рынке ценных бумаг», «О банкротстве», а также нормы налогового, административного, финансового права.
Использование при квалификации криминального рейдерства основной статьи
159 УК РФ, помимо проблем, вызванных объединением в одной статье двух разнородных объектов преступного посягательства - имущества (материальные блага) и права на имущество (не материальные блага) - и отсутствием единства сферы применения (смысловой нагрузки) терминов «хищение» и «приобретение», существует еще одна проблема. Заключается она в том, что хищение как мошенничество содержит материальный состав преступления. Чтобы преступление было законченным, а виновное лицо было изобличено в его совершении, необходимо изъять имущество, похищенное мошенническим путем, и доказать, что оно (например, имущество юридического лица) было обращено преступниками в собственное пользование. П.Г. Сычев отмечает: «Есть концептуальный изъян и в применении <.. .> ст. 159 УК РФ. Поскольку мошенничество - разновидность хищения, следовательно, это противоправное безвозмездное изъятие чужого имущества
в пользу субъекта данного преступления, то есть обязательна корыстная цель. По делам о рейдерских захватах этот элемент состава преступления крайне сложен в доказывании и часто обосновывается аргументами сослагательного наклонения. Дело в том, что ни один здравомыслящий рейдер не станет собственником недвижимости, хищение которой он организовал. Права на имущество переводятся на юридические лица, очень часто зарегистрированные в оффшорных зонах. Доказать, что такие организации контролируются самими рейдерами, фактически невозможно» [1, с. 26]. О том, что преступники не оформляют на себя право собственности на похищенное имущество при совершении криминального рейдерства, указывает и Г. Смирнов: «...После рейдерского захвата имущество "отмывалось" через ряд фиктивных или зарегистрированных в оффшорных юрисдик-циях юридических лиц и в конечном итоге поступало в собственность добросовестного приобретателя. Истребовать его у такого лица было практически невозможно. Для этого необходимо было признать решение общего собрания или совета директоров об избрании единоличного исполнительного органа, одобрении крупной сделки (если она была одобрена), а также заключенных этим незаконно избранным лицом сделок недействительными» [2, с. 82].
В то же время А. Бастрыкин пишет: «.В связи с тем, что предусмотренные имущественные последствия во многих случаях фактически не могут находиться в прямой причинно-следственной связи с деянием, множество уголовно-правовых норм об экономических преступлениях имеют низкий правоприменительный потенциал или вообще являются "мертвыми" [3]. По причине неподтверждения в суде квалификации криминального рей-дерства по статье 159 УК РФ следователи при возбуждении уголовных дел о криминальном рейдерстве, выявленном на этапе «покушения», пытались на такое покушение распространить действие статьи 171 УК РФ - незаконное предпринимательство, заключающееся в осуществлении предпринимательской деятельности с нарушением
правил регистрации, а равно представлении в орган, осуществляющий государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения [4]. Однако и здесь возникают трудности, вызванные материальным составом преступления.
Перечисленные обстоятельства явились причиной возникшей дискуссии по вопросу о необходимости создания норм, действие которых должно быть направлено на охрану корпоративных правоотношений. Единства в этом вопросе не достигнуто и до настоящего времени.
Например, В.В. Долинская, В.В. Фалеев считают, что надуманным является вопрос о создании особенных уголовно-правовых норм охраны корпоративных правоотношений: «Средства уголовного судопроизводства в корпоративных конфликтах, их искусственная криминализация являются излишними, нерациональными с социальной и экономической точек зрения» [5, с. 78]. Примерно такую же позицию в вопросе целесообразности разработки специальных «антирейдерских» норм занимают Н.Н. Аверченко и Ю.С. Шкундина. Указывая на достаточность имеющихся в Уголовном кодексе норм, которыми можно квалифицировать преступные действия в корпоративной сфере, они аргументируют свою позицию следующим образом: «.. .Если криминализация какого-то деяния допускает расширительное толкование состава преступления или отсутствие у этого состава видовых отличий от иных составов преступлений, то данный шаг является не только неполезным с точки зрения правовых целей, но и вредным с точки зрения правовых последствий» [6, с. 95].
А.Н. Зенкин, проводя диссертационное исследование, пришел к выводу о нецелесообразности принятия отдельных норм, предусматривающих уголовную ответственность за криминальное рейдерс-тво, так как «.в Особенной части действующего УК РФ содержится более 50 статей, по которым могут быть квалифицированы действия лиц при рейдерском захвате, и которые, в свою очередь, могут образовывать
Юридическая наука и правоохранительная практика как реальную, так и идеальную совокупность преступлений» [7, с. 16].
В то же время большая часть специалистов считает: «.существенным недостатком, препятствующим эффективной уголовно-правовой борьбе с рейдерством, является то, что Уголовный кодекс РФ не содержит статей, непосредственно направленных на борьбу с рейдерскими захватами объектов чужой собственности, предприятий и их имущества.» [8, с. 58.; 9; 10]. Особенно быстро правотворческий процесс стал развиваться, когда данная проблема была озвучена и высказана необходимость ужесточения борьбы с криминальным рейдерством главой Следственного комитета при Прокуратуре РФ, Прокурором РФ [11], Президентом РФ [12]. Этот процесс продолжается и в настоящее время [13]. Получив толчок, развернувшаяся законотворческая инициатива пошла одновременно в трех направлениях.
Одно из них заключается в утверждении необходимости усиления ответственности за криминальное рейдерство путем увеличения наказания в санкциях действующих уголовно-правовых норм. В этом направлении доминирует мнение
0 достаточности действующих уголовно-правовых норм для эффективного противодействия рейдерству, необходимости лишь усиления ответственности за соответствующие деяния. Предлагается взять за основу несколько статей Уголовного кодекса РФ: мошенничество; разбой; причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием; фальсификация доказательств; вынесение заведомо неправосудных приговоров, решения или иного судебного акта; подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков. В каждую из этих действующих норм внести дополнение: «то же деяние, повлекшее за собой приобретение/установление контроля над юридическим лицом и/или его активами (частью активов), денежными средствами...» [14; 15].
Следующее направление представлено инициативами, касающимися создания одной нормы, под которую подпадала
бы преступная деятельность по перехвату прав на имущественные комплексы юридических лиц. А.Э. Козловская позицию необходимости квалифицировать криминальное рейдерство одной нормой аргументирует следующим образом: «Введение отдельной статьи за корпоративные захваты увеличит количество виновных лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. Одновременно это будет более гуманным, так как при нынешней редакции УК РФ действия лиц, виновных в организации и проведении корпоративных захватов, необходимо квалифицировать по совокупности преступлений. Между тем у данной совокупности действий цель одна - приобретение (завладение) имуществом компании или установление контроля, управление данным имуществом» [16, с. 95]. Аналогичной позиции придерживаются и другие авторы [17, с. 43].
Третье направление отражает мнение ученых о необходимости классифицировать криминальное рейдерство на ряд отдельных норм, учитывающих типичные схемы, которые используют преступники в этом виде преступной деятельности. Сторонники этой позиции указывают: «.. .Рей-дерство - сложное многогранное явление, которое включает в себя широкий спектр разнородных действий, посягающих на различные объекты уголовно-правовой охраны - собственность, экономическую деятельность, интересы службы в коммерческой и иной организации, общественную безопасность, государственную службу, правосудие, государственное управление. Охватить все эти деяния диспозицией одной статьи Уголовного кодекса практически невозможно. Такая статья получилась бы слишком общей по своему содержанию, громоздкой, а следовательно, малопригодной для практического применения. Поэтому реализация идеи криминализации отдельных рейдерских деяний должна предполагать введение в Уголовный кодекс не одной, а нескольких статей, предусматривающих каждое из таких деяний по отдельности» [18], а предусмотреть и объединить в один конкретный состав весь
объем предпринимаемых действий достаточно сложно [19].
Аргументы, заставляющие сомневаться в абсолютной правильности сторонников введения отдельной нормы, дефиниция которой позволит охватить всю преступную деятельность, называемую криминальным рейдерством, и применение которой на практике позволит успешнее бороться с данным негативным явлением, можно объединить в следующие группы:
1. Криминальное рейдерство представляет собой охваченный единым преступным умыслом ряд последовательных нарушений корпоративного законодательства, часть из которых может быть квалифицирована по ряду существующих в уголовном законодательстве статей. Их применение, несмотря на определенные трудности, вызванные конструкцией (материальным составом преступления), позволяет следственным подразделениям добиваться положительных результатов расследования, а судам выносить обвинительные приговоры. Это говорит о достаточности имеющихся в Уголовном кодексе норм, позволяющих обеспечить правовую защиту акционеров (участников) хозяйственных обществ.
2. Введение нового состава может перегрузить УК РФ, сделать его более жестким по отношению к экономическим отношениям. Как известно, чрезмерное регулирование экономических отношений, даже во благо, приводит к результатам, противоположным ожидаемым.
3. Принятие отдельной нормы необоснованно выделит корпоративную собственность из других форм собственности (частной, государственной, муниципальной и иных), придав ей, таким образом, повышенный статус, особо охраняемый уголовным законодательством. Такое нормотворчество противоречит Конституции Российской Федерации, обязывающей равным образом защищать перечисленные формы собственности [20, п. 8].
Именно третье направление объединяет самое большое количество специалистов, занимающихся разрешением проблем противодействия криминальному рейдерству.
На наш взгляд, совершенствование законодательства в целях повышения эффективности уголовно-правовой борьбы с рейдерством может быть достигнуто путем введения в УК РФ статей, как непосредственно направленных на борьбу с рейдерством, так и содействующих борьбе с ним [8]. Мы поддерживаем мнение Г.К. Смирнова, полагающего, что «...введение в Уголовный кодекс четко сформулированных и однозначно понимаемых специальных норм позволит значительно сузить пределы субъективного усмотрения правоприменителя при квалификации деяний, а следовательно, и возможности для злоупотреблений» [21, с. 82]. А. Цатурян добавляет: «Противоправные действия, направленные на незаконный захват предприятий, нашедшие свое подтверждение в доказательственном плане, целесообразнее квалифицировать по различным статьям Уголовного кодекса РФ» [19, с. 75]. Заместитель председателя комитета Госдумы по безопасности Г. Гудков высказывает мнение, что борьба с рейдерством в России будет безрезультатна, пока в Уголовном кодексе не будет создана глава о защите собственности юридических лиц [22].
Основные причины, по которым до последнего времени не удавалось успешно изобличать виновных в криминальном рейдерстве, могут быть сведены к основным трем:
1) ограниченность в возможности адекватной квалификации преступных действий лиц, направленных на незаконное приобретение прав на управление юридическим лицом и распоряжение его имуществом. Ученые, которые занимаются исследуемой проблемой, до настоящего времени продолжают называть различное количество преступлений, по которым теоретически могут быть квалифицированы отдельные преступные эпизоды в цепи преступной деятельности при криминальном рейдерстве;
2) квалификация криминального рей-дерства до последнего времени была возможна только по статьям с материальным составом преступления;
3)широкое использование преступниками института «добросовестного приобретателя» с целью создания для следственных органов исключительной трудности доказывания того, что последний приобретатель имущества получил права на эту собственность незаконным способом. Преступниками институт «добросовестного приобретателя» активно используется для придания правомерного вида перехода прав на юридические лица и их имущественные комплексы.
Анализ изменений уголовного законодательства позволяет утверждать, что основным направлением в поисках разрешения проблемных вопросов стала попытка создать нормы, позволяющие криминализировать эпизоды преступной деятельности, но при этом остающиеся усеченными.
Из рассмотренного выше следует: пока не будет выработана более четкая уголовно-правовая позиция относительно системы нарушений корпоративного законодательства в области регулирования прав на управление обществами и их имущество, следственные ситуации, возникающие в процессе производства по уголовным делам о криминальном рейдерстве, будут продолжать относиться к категории особо сложных и создавать реальную угрозу отправлению правосудия в отношении лиц, осуществляющих преступную деятельность в сфере функционирования юридических лиц.
1. Сычев П.Г. Противодействие рей-дерству: уголовно-правовые аспекты и законодательные предложения // Рос. юстиция. 2010. № 2.
2. Смирнов Г. Новое в уголовном законодательстве о противодействии рей-дерству // Уголовное право. 2010. № 5. С. 78-86.
3. Бастрыкин А. О проблемах реформирования уголовного законодательства в свете модернизации экономики страны [Электронный ресурс]. URL: http://www. sledcom.ru/blog/detail.php?ID=28574 (дата обращения: 12 дек. 2011 г.).
4. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13 июня 1996 г.
№ 63-Ф3: ред. от 7 апр. 2010 г. // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 25. Ст. 2954; Рос. газ. 2010. 9 апр.
5. Долинская В.В., Фалеев В.В. Миноритарные акционеры: понятие и общая характеристика положения // Цивилист.
2009. № 4.
6. Аверченко Н.Н., Шкундина Ю.С. Криминализация рейдерства: взгляд цивилиста // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. № 7.
7. Зенкин А.Н. Методика расследования преступлений, связанных с незаконным захватом («недружественным поглощением») организаций с использованием подложных документов: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2010. 27 с.
8. Мусаелян М.Ф. Об уголовно-правовой борьбе с рейдерством // Адвокат.
2010. № 3. С. 57-62.
9. Глуховская Э. Осторожно: долевая собственность, или сосед-рейдер // Эж-ЮРИСТ. 2008. № 46.
10. Лопашенко Н. Рейдерство // Законность. 2007. № 4.
11. Выступление Генерального прокурора Российской Федерации на Координационном совещании руководителей правоохранительных органов Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: http://genproc.gov.ru/genprokuror/ appearances/document-16/ (дата обращения: 28 янв. 2010 г.).
12. Стенографический отчет о совещании по вопросам снижения административных барьеров для субъектов малого и среднего бизнеса (5 авг. 2009 г., Моск. область, Звенигород) [Электронный ресурс]. URL: http://archive.kremlin.ru/text/ appears/2009/08/220607.shtml (дата обращения: 28 янв. 2011 г.).
13. Обеспечение экономической безопасности в период реформы МВД: интервью начальника Департамента экономической безопасности МВД России Ю.А. Шалакова 17 февр. 2011 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.mvd.ru/ ru/presscenter/interview/show_85241/ (дата обращения: 22 февр. 2011 г.).
14. Махлин М. Захватчики в прицеле // Рос. бизнес-газ. 2006. 5 дек.
15. Бастрыкин А. Корпоративный шантаж - о новых способах рейдерства и том, как надо изменить закон // Рос. бизнес-газ. 2009. 13 окт.
16. Козловская А.Э. Проблема введения самостоятельного состава за корпоративные захваты // Юрист. 2007. № 9.
17. Константинов В. Рейдерство - не мошенничество // Законность. 2008. № 11.
18. Смирнов Г.К. «Серое» рейдерство: тенденции развития и проблемы совершенствования механизма уголовно-правового противодействия [Электронный ресурс]. URL: http://www.samoupravlenie. ru/36-04.php (дата обращения: 18 дек. 2010 г.).
19. Цатурян А. Антирейд: нужны ли поправки в Уголовный кодекс? // Слияния и поглощения. 2009. № 5 (75).
20. Конституция Российской Федерации от 12 дек. 1993 г.: ред. от 30 дек. 2008 г. // Рос. газ. 1993. 25 дек.; Парламентская газ. 2009. 23-29 янв.
21. Смирнов Г. Модернизация уголовной политики в сфере экономики // Слияния и поглощения. 2010. № 3 (85).
22. Для борьбы с рейдерством необходима отдельная глава УК: мнение: интервью РИА 8 дек. 2010 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.iarex.ru/news/10974. html (дата обращения: 4 февр. 2011 г.).
