CC BY
7вещества, а также прекурсоров, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13.02.2013 г. // СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 26.05.2024).
11. Кассационное определение Верховного Суда РФ от 12.05.2014 г. № 18-Д14-9 // СПС «КонсультантПлюс: Версия Проф» (дата обращения: 27.05.2024).
References and Sources
1. Sostoyanie prestupnosti v Rossijskoj Federacii za yanvar' - dekabr' 2019 goda. Sostoyanie prestupnosti v Rossijskoj Federacii za yanvar' - dekabr' 2020 goda. Sostoyanie prestupnosti v Rossijskoj Federacii za yanvar' - dekabr' 2021 goda. Sostoyanie prestupnosti v Rossijskoj Federacii za yanvar' -dekabr' 2022 goda. Sostoyanie prestupnosti v Rossijskoj Federacii za yanvar' - dekabr' 2022 goda. [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: URL.: https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/19412450/, https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/22678184/, https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/28021552/, https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/35396677, https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/47055751/), svobodnyj -(data obrashcheniya: 25.05.2024).
2. Doklad o narkosituacii v Rossijskoj Federacii v 2022 godu. [Elektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: URL.: https://mrb.astrobl.ru/poisk-dokumentov/document-16g9-199-50a-95, svobodnyj - (data obrashcheniya: 25.05.2024).
3. Federal'nyj zakon ot 1 marta 2012 g. № 18-FZ «O vnesenii izmenenij v otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii» // Sobranie zakonodatel'stva RF. 2012. № 10. St. 1166.
4. Postanovlenie Pravitel'stva RF ot 1 oktyabrya 2012 g. № 1002 «Ob utverzhdenii znachitel'nogo, krupnogo i osobo krupnogo razmerov narkoticheskih sredstv i psihotropnyh veshchestv, a takzhe znachitel'nogo, krupnogo i osobo krupnogo razmerov dlya rastenij, soderzhashchih narkoticheskie sredstva ili psihotropnye veshchestva, libo ih chastej, soderzhashchih narkoticheskie sredstva ili psihotropnye veshchestva, dlya celej statej 228, 228.1, 229 i 229.1 Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii» // SZ RF. 2012. № 41. St. 5624.
5. Kurchenko V. Problemy primeneniya obratnoj sily ugolovnogo zakona ob otvetstvennosti za nezakonnyj oborot narkotikov // Ugolovnoe pravo. 2013. №4. S. 28-32.
6. Obshivalkina I.V. Primenenie obratnoj sily ugolovnogo zakona ob otvetstvennosti za nezakonnyj oborot narkotikov // Zakonnost'. 2014. № 3. S. 5457.
7. Pudovochkin Yu.E. Dejstvie ugolovnogo zakona vo vremeni. Obratnaya sila ugolovnogo zakona. M.: Rossijskaya akademiya pravosudiya, 2014. 143 s.
8. Tokmancev D.V. Primenenie polozhenij ob obratnoj sile ugolovnogo zakona k «narkoticheskomu» Postanovleniyu Pravitel'stva // Ugolovnoe pravo. 2016. №2. S. 88-94.
9. Opredelenie Konstitucionnogo Suda RF ot 21 noyabrya 2013 g. № 1887-O: // SPS «Konsul'tantPlyus: Versiya Prof» (data obrashcheniya: 26.05.2024).
10. Otvety na voprosy sudov o primenenii otdel'nyh polozhenij Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii v svyazi s neobhodimost'yu privedeniya prigovorov v sootvetstvie s zakonodatel'stvom, vstupivshim v silu s 1 yanvarya 2013 goda, v chasti osuzhdeniya za nezakonnyj oborot narkoticheskih sredstv i psihotropnyh veshchestv, rastenij, soderzhashchih narkoticheskie sredstva ili psihotropnye veshchestva, libo ih chastej, soderzhashchih narkoticheskie sredstva ili psihotropnye veshchestva, a takzhe prekursorov, utv. Prezidiumom Verhovnogo Suda RF 13.02.2013 g. // SPS «Konsul'tantPlyus: Versiya Prof» (data obrashcheniya: 26.05.2024).
11. Kassacionnoe opredelenie Verhovnogo Suda RF ot 12.05.2014 g. № 18-D14-9 // SPS «Konsul'tantPlyus: Versiya Prof» (data obrashcheniya: 27.05.2024).
СБИРУНОВ ПЕТР НИКИТОВИЧ - доктор юридических наук, старший научный сотрудник, главный научный сотрудник научно-исследовательского центра, Академия управления МВД России ([email protected]).
SBIRUNOV, PETER N. - Doctor of Law, Senior Researcher, Chief Researcher of the Research center, Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia ([email protected]).
УДК 343.123.3 DOI: 10.24412/2411-2275-2024-2-115-119
федоренко с.а., стешина е.а. вопросы соотношения некоторых принципов уголовного права с действующим на территории российской федерации институтом освобождения от уголовной ответственности
Ключевые слова: принципы уголовного права, уголовное право, уголовное законодательство, институт освобождения от уголовной ответственности, уголовная политика.
Система принципов уголовного права лишь кажется устойчивой категорией. Закреплённые в Уголовном кодексе Российской Федерации принципы не исключают научных дискуссий на тему существования и иных принципов уголовного права. Определение точного перечня принципов позволит дать ясное направление дальнейшей уголовной политики государства, выраженной, в том числе, через институт освобождения от уголовной ответственности. Обращение к новеллам законодательства, связанным с практикой освобождения от уголовной ответственности, позволила авторам обосновать вывод о том, что уголовная политика российского государства как структурный элемент государственной политики должна оставаться динамичной системой, способной подстраиваться под вызовы времени и актуальные для сегодняшнего дня проблемы.
FEDORENKO, S.A., STESHINA, E.A. THE QUESTIONS OF THE CORRELATION OF SOME PRINCIPLES OF CRIMINAL LAW WITH THE INSTITUTION OF EXEMPTION FROM CRIMINAL LIABILITY OPERATING IN THE TERRITORY OF THE RUSSIAN FEDERATION
Key words: principles of criminal law, criminal law, criminal law, institution of exemption from criminal liability, criminal policy.
The system of principles of criminal law only seems to be a stable category. The principles enshrined in the Criminal Code of the Russian Federation do not exclude scientific discussions on the existence of other principles of criminal law. Meanwhile, the definition of an accurate list of principles will allow us to give a clear direction to the further criminal policy of the state, expressed, inter alia, through the institution of exemption from criminal liability. An appeal to legislative innovations related to the practice of exemption from criminal liability allowed the authors to substantiate the conclusion that the criminal policy of the Russian state, as a structural element of state policy, should remain a dynamic system, capable of adapting to the challenges of the time and problems relevant to today.
Уголовное право Российской Федерации, в силу специфики отрасли публичного права, характеризуется в большей степени императивными юридическими предписаниями. Соответственно, система принципов уголовного права, прямо предусмотренная законодателем, трактуется как относительно устойчивая. Но, тем не менее, среди юридического сообщества давно не новы периодические появления правоведческих подходов к вопросу руководящих идей правового регулирования, что значительно углубляет содержание принципов уголовного права.
Так, некоторые авторы отстаивают концепцию существования индивидуализации наказания как независимого принципа уголовного права [14, с. 125]. Другая группа правоведов верна теории неотвратимости наказания как ещё одного принципа уголовного права [13, с. 37]. Неотвратимость наказания, по нашему мнению, отражает более высокую степень общественной опасности запрещённых деяний по сравнению с отличными от уголовного права отраслями. Это помогает выстроить иерархию регулирования общественных отношений, имеющую точно определенную градацию и наделяющую санкции уголовно-правовых норм более весомым характером. Также нельзя промолчать и об эффективности данного подхода: факт неотвратимости наказания оказывает превентивное воздействие на социум, что напрямую реализует одну из целей наказания - превенцию [11, с. 262].
Однако мы не склонны придерживаться мнения об актуальности указанного принципа: в контексте современного уголовного права некорректно говорить о неотвратимости наказания, поскольку в современной юридической действительности российского государства уже давно не нов институт освобождения от уголовной ответственности, практическую значимость которого подчёркивает тесная взаимосвязь с принципом гуманизма - с одним из легально-правовых, коей качественной чертой не обладает принцип неотвратимости наказания, принципов уголовного права. Примечательно, что уголовная ответственность, на сегодняшний день в российском праве достигшая достаточного развития, чтобы представлять из себя гармоничную систему мер государственного принуждения, подразумевает не только формат наказания, но и применение иных мер уголовно-правового воздействия. С учётом вышеизложенного, наказание как мера воздействия, а также теоретический и практический потенциал его фактической неотвратимости видятся нам далеко не основополагающими вопросами уголовной политики современной России.
Конечно, правоведческие подходы к пониманию системы принципов уголовного права не исчерпывают себя на концепциях индивидуализации наказания и его неотвратимости. Дискуссионной и по сей день является тема уместности и эвентуальности принципа демократизма, наиболее ярко выраженного в исполнительном законодательстве [6, с. 125]. Интересно то, что в догмах, изложенных в общей теории права, принцип демократизма следует классифицировать как общеправовой (таким, в частности, является, например, равенство граждан перед законом и судом и т.д. [2, с. 55].
Термин «общеправовые» означает активное использование выше названных принципов на территории государства. Оттого мы не видим препятствий для рассмотрения принципа демократизма как одного из элементов системы правового регулирования и не столь очевидного принципа уголовного права, не находящего своего отражения в нормах уголовного закона, поскольку заинтересованность общества в восстановлении социальной справедливости и превенции может не встретить ответной реакции от государства. Однако отказаться от института освобождения от уголовной ответственности также будет некорректно: указанный институт напрямую иллюстрирует механизм реализации принципа гуманизма - официально закреплённого в уголовном законодательстве. Принцип экономии уголовной репрессии, стремительно развивавшийся ещё со времён советской эпохи, напротив, весьма корректен в контексте существующего отечественного института освобождения от уголовной ответственности [12, с. 25].
Но следует представлять, что экономия репрессии - явление более объёмное, нежели дефиниция освобождения от уголовной ответственности. Наблюдаемый процесс экономии уголовной репрессии характеризуется строгой иерархией - например, факты «лестничного» построения системы наказаний в отечественном праве, некоторых ограничений применения указанных в законе видов наказаний, в том числе и по отношению к определённым лицам, исчерпывающего перечня отягчающих обстоятельств и открытого - смягчающих. Таким образом, разработанный советскими учёными-правоведами подход не упирается исключительно в факт
практики применения освобождения от уголовной ответственности, а наоборот гармонично сочетается с названным выше институтом. По мнению В.М. Степашина, указанный выше принцип в какой-то степени выражает достижение целей уголовной ответственности, однако, что примечательно, наиболее экономичным и оправданным способом [12, с. 31]. Подобный подход подталкивает нас к мысли о том, что уголовная ответственность как комплекс мер государственного воздействия на виновное лицо допустима лишь при условии невозможности его исправления другими путями.
Конечно, сам факт освобождения от уголовной ответственности не следует интерпретировать, как одно из проявлений его декриминализации. Законодатель вкладывал в институт не идею попустительства преступного поведения виновного, а стимулирование к самостоятельному и осознанному исправлению. Так, Пешков Ф.И. выделял две основные функции института освобождения от уголовной ответственности: гуманистическую (проявление милосердия к преступнику и учет наибольшего числа смягчающих обстоятельств) и практическую (например, снижение уровня загрузки на уголовно-исполнительные органы) [8, с. 3].
В случае с практической целью, здесь в большей степени играют роль определённые политические и социокультурные условия, которые создают фундамент для постановки дальнейшего вопроса о целесообразности, а порой и необходимости, освобождения от уголовной ответственности, в том числе и наказания, конкретного субъективного состава, в частности - при применении амнистии (то есть без учёта персональных характеристик отдельных личностей, ранее привлечённых к уголовной ответственности). Среди освобождаемых по таким основаниям лиц, естественно, оказываются, в том числе и лица, совершенно не стремящиеся к исправлению, социализации, а зачастую мгновенно возвращающиеся к прежней (привычной) или новой криминальной деятельности. Подобные результаты освобождения от наказания и ответственности без сомнения вступают в противоречие с принципами справедливости и неотвратимости наказания.
На наш взгляд, некоторые критерии освобождения от уголовной ответственности (предусмотренные статьями с 75 по 78) заслуживают репутацию «классических» в контексте судебной практики. Помимо этого, «классические» основания, перечисленные в нормах Общей части, можно считать универсальными. Однако тогда нельзя промолчать о существовании и т.н. специальных оснований, характерных для строго определённых составов (такими составами будут считаться, например, статьи 126, 184, 204, 308 УК РФ и т.д.) [10, с. 3].
В свою очередь, понимание уместности использования тех или иных руководящих идей уголовного права имеет приоритетное значение для решения вопроса о дальнейшей эволюции юридической науки и практическом потенциале уголовной политики российского государства. Важно отметить роль отечественного института освобождения от уголовной ответственности для уголовной политики России, которая включает в себя применение максимально приемлемых, точных и разумных способов влияния на преступников [9, с. 10]. Отечественная уголовная политика берёт на себя обязательство выполнения задач, отраженных в статье 2 действующего Кодекса: охрана общественной безопасности, конституционного строя, обеспечение мира. Законодатель отстаивает идею защиты национальных интересов различными способами, в том числе путём уголовного правотворчества и совершенствования законодательства.
Между тем, уголовную политику не следует понимать как отдельно существующее явление. На наш взгляд, уголовная политика - частное понятие по отношению к более общему -государственной политики, одной из целей которой является достижение общественной безопасности [5, с. 45]. Понятие государственной политики значительно шире понятия уголовной: на государственную политику в большей степени влияли правовые, политические и философские мысли всего мирового сообщества [1, с. 25].
Стоит заметить, что уголовная политика российского государства как структурный элемент государственной политики должна оставаться динамичной системой, способной подстраиваться под вызовы времени и актуальные для сегодняшнего дня проблемы. В условиях XXI в. для российского сообщества как никогда стал важным вопрос защиты национальных интересов и разумных границ реализации указанных интересов. Государство обязуется прибегать ко всем
законным способам укрепления собственного суверенитета, выражающегося как во внутригосударственной самостоятельности, так и во внешней независимости.
Как уже было нами замечено ранее, традиционным приёмом уголовной политики выступает правотворчество. Так, в марте 2024 г. были внесены изменения в уголовный и уголовно-процессуальный законы, повлиявшие на содержание отечественного института освобождения от уголовной ответственности, что означает «обогащение» правоприменительной практики через юридическое и фактическое воплощение нового основания освобождения от уголовной ответственности - в связи с призывом на военную службу в период мобилизации или в военное время либо заключением в период мобилизации, в период военного положения или в военное время контракта о прохождении военной службы, а равно в связи с прохождением военной службы в указанные периоды или время.
Защищенность населения страны от внутренних и внешних угроз, достигаемая, в том числе, путём мобилизации и призыва на военную службу, приоритетна для российского государства [4, с. 135]. Нестабильность и неустойчивость современного мира, острая политическая обстановка и экономическая неопределенность позволяют нам выдвинуть тезис о приобретении вопросом мобилизации и военной службы особого публично-правового статуса [7, с. 4387].
В свою очередь, видится необходимым заметить, что такие юридические процессы, как мобилизация и военная служба имеют воздействие на стабилизацию суверенитета России -комплекса правомочий государства, среди которых, например, самостоятельное осуществление государственной власти, право устанавливать национальное законодательство, территориально-административное верховенство, независимое руководство внутригосударственными процессами, в том числе социально-культурными [3, с. 50]. Суверенитет российского государства обеспечивает реализацию всех известных юридической науке функций государства: внутренние (например, классификация, основанная на сферах общественной жизни населения: социальная, политическая, экономическая, идеологическая) и внешние (оборона страны, борьба за мир и мирное существование, обеспечение мирового правопорядка) [15, с. 96 - 101].
Таким образом, вопрос об исчерпывающем характере перечня установленных настоящим Кодексом принципов уголовного права остаётся дискуссионным. Авторские концепции зачастую противоречат действующему законодательству, а некоторые разработки правоведов, наоборот, дополняют и развивают систему принципов уголовного права, что влечёт за собой формирование крепкого фундамента для модернизации института освобождения от уголовной ответственности как элемента уголовной политики.
На наш взгляд, не вызывает сомнений, что сложившаяся к настоящему времени система принципов уголовного права нуждается в пересмотре с учётом современных социально-политических реалий окружающего мира.
Литература и источники
1. Афиногенов Д.А., Виноградова Е.В., Полякова Т.А. Развитие государственной политики в области стратегического планирования в Российской Федерации: публично-правовые и научно-методологические проблемы и приоритеты // Правовая политика и правовая жизнь. 2021. №4. С. 23-37.
2. Бошно С.В. Принципы права: понятие, классификация // Право и современные государства. 2019. №4. С. 53-59.
3. Воробьева С.В. К вопросу об укреплении суверенности российской государственности // Актуальные проблемы государства и права. 2017. №3/4. С. 48=57.
4. Гаврюшенко П.И. Особое положение мобилизации Российской Федерации как одной из важнейших государственных задач // Молодой ученый. 2020.№8 (298).С. 135-138.
5. Зорин В.Ю. Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации: традиционность и новые подходы к укреплению единства многонационального народа России (российской нации) // Вопросы национальных и федеративных отношений. 2013. №2 (21). С. 36-51.
6. Королев Р.В. К вопросу о понятии принципа демократизма в уголовно-исполнительном праве // Проблемы экономики и юридической практики. 2007. №4. С. 125-127.
7. Минеева В.Н. Проблема публично-правового регулирования мобилизации // Столыпинский вестник. 2022. №8. С. 43864394.
8. Пешков Ф.И. Место и значение института освобождения от уголовной ответственности в Российской Федерации // StudNet. 2022. №8. С. 1-7.
9. Побегайло Э.Ф. Уголовная политика современной России: авторская концепция // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Серия: Гуманитарные и общественные науки. 2007. №9. С. 6-15.
10. Рыжова О.А. Основания освобождения от уголовной ответственности // Концепт. 2014. №27. С. 1-6.
11. Сабитов Т.Р. Принцип неотвратимости наказания и его трансформация в уголовно-правовой науке и законодательстве // Актуальные проблемы российского права. 2010. №3. С. 261 -269.
12. Степашин В.М. Содержание принципа экономии репрессии // LexRussica. 2017. №11 (132). С. 24-37.
13. Стрилец О.В., Семененко Г.М., Пахомов А.Н. Неотвратимость наказания как принцип уголовного права // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2020. №2 (53). С. 36-40.
14. Хаертдинова Э.Р. Индивидуализация наказания как принцип уголовного права // Аграрное и земельное право. 2019. №10 (178). С. 125-126.
15. Шабуров А.С., Жайкбаев Ж.С. Теория государства и права: учебное пособие. Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2019.
References and Sources
1. Afinogenov D.A., Vinogradova E.V., Polyakova T.A. Razvitie gosudarstvennoj politiki v oblasti strategicheskogo planirovaniya v Rossijskoj Federacii: publichno-pravovye i nauchno-metodologicheskie problemy i prioritety // Pravovaya politika i pravovaya zhizn'. 2021. №4. S. 23-37.
2. Boshno S.V. Principy prava: ponyatie, klassifikaciya // Pravo i sovremennye gosudarstva. 2019. №4. S. 53-59.
3. Vorob'eva S.V. K voprosu ob ukreplenii suverennosti rossijskoj gosudarstvennosti // Aktual'nye problemy gosudarstva i prava. 2017. №3/4. S. 48=57.
4. Gavryushenko P.I. Osoboe polozhenie mobilizacii Rossijskoj Federacii kak odnoj iz vazhnejshih gosudarstvennyh zadach // Molodoj uchenyj. 2020.№8 (298).S. 135-138.
5. Zorin V.Yu. Strategiya gosudarstvennoj nacional'noj politiki Rossijskoj Federacii: tradicionnost' i novye podhody k ukrepleniyu edinstva mnogonacional'nogo naroda Rossii (rossijskoj nacii) // Voprosy nacional'nyh i federativnyh otnoshenij. 2013. №2 (21). S. 36-51.
6. Korolev R.V. K voprosu o ponyatii principa demokratizma v ugolovno-ispolnitel'nom prave // Problemy ekonomiki i yuridicheskoj praktiki. 2007. №4. S. 125-127.
7. Mineeva V.N. Problema publichno-pravovogo regulirovaniya mobilizacii // Stolypinskij vestnik. 2022. №8. S. 4386-4394.
8. Peshkov F.I. Mesto i znachenie instituta osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti v Rossijskoj Federacii // StudNet. 2022. №8. S. 1-7.
9. Pobegajlo E.F. Ugolovnaya politika sovremennoj Rossii: avtorskaya koncepciya // Vestnik Baltijskogo federal'nogo universiteta im. I. Kanta. Seriya: Gumanitarnye i obshchestvennye nauki. 2007. №9. S. 6-15.
10. Ryzhova O.A. Osnovaniya osvobozhdeniya ot ugolovnoj otvetstvennosti // Koncept. 2014. №27. S. 1-6.
11. Sabitov T.R. Princip neotvratimosti nakazaniya i ego transformaciya v ugolovno-pravovoj nauke i zakonodatel'stve // Aktual'nye problemy rossijskogo prava. 2010. №3. S. 261-269.
12. Stepashin V.M. Soderzhanie principa ekonomii repressii // LexRussica. 2017. №11 (132). S. 24-37.
13. Strilec O.V., Semenenko G.M., Pahomov A.N. Neotvratimost' nakazaniya kak princip ugolovnogo prava // Vestnik Volgogradskoj akademii MVD Rossii. 2020. №2 (53). S. 36-40.
14. Haertdinova E.R. Individualizaciya nakazaniya kak princip ugolovnogo prava // Agrarnoe i zemel'noe pravo. 2019. №10 (178). S. 125-126.
15. Shaburov A.S., Zhajkbaev Zh.S. Teoriya gosudarstva i prava: uchebnoe posobie. Kurgan: Izd-vo Kurganskogo gos. un-ta, 2019.
ФЕДОРЕНКО СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент, кафедра уголовного права, Российский государственный университет правосудия, Северо-Кавказский филиал; Московский институт современного академического образования, департамент юриспруденции, доцент ([email protected]).
СТЕШИНА ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСЕЕВНА - студентка, Российский государственный университет правосудия, СевероКавказский филиал ([email protected]).
FEDORENKO, SERGEY A. - PhD.In Low, Associate Professor of the As Department of Criminal Law of the North Caucasus Branch of the Russian State University of Justice; Moscow Institute of Modern Academic Education, Department of Law, Associate Professor ([email protected]).
STESHINA, ELIZAVETA A. - student of the North Caucasus branch of the Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Education «Russian State University of Justice», Krasnodar, Russian Federation ([email protected]).
УДК 343.211.3:34.096 DOI: 10.24412/2411-2275-2024-2-119-123
фокина с.и., выволокина а.в., гарькушев а.ю., осипенко е.а. дипфейки как угроза кибербезопасности
Ключевые слова: дипфейки, кибербезопасность, преступность в киберсреде, искусственный интеллект, биометрические данные, приватность.
В статье рассматривается проблема дипфейков и их влияние на кибербезопасность. Рассматриваются технологии Generative Adversarial Networks (GANs), с помощью которых создание дипфейков получило широкое распространение. С учетом технологических аспектов GANs, рассматриваются правовые риски, связанные с широким распространением дипфейков. Анализируется проблема правосубъектности искусственного интеллекта при создании дипфейков, рассматриваются вопросы ответственности за их создание и использование. Предлагаются меры для защиты личности от преступного использования дипфейков и неправомерного доступа к персональным и биометрическим данным.
FOKINA, S.I., VYVOLOKINA, A.V., GARKUSHEV, A.YU., OSIPENKO, E.A. DEEPFAKES AS A CYBERSECURITY THREAT
Key words: deepfakes, cybersecurity, cyber crime, artificial intelligence, biometric data, privacy.
The article discusses the problem of deepfakes and their impact on cybersecurity. The technologies of Generative Adversarial Networks (GANs), with the help of which the creation of deepfakes have become widespread, are considered. Taking into account the technological aspects of GANs, the legal risks associated with the widespread use of deepfakes are considered. The problem of the legal personality of artificial intelligence when creating deepfakes is analyzed, and issues of responsibility for their creation and use are considered. Measures are proposed to protect individuals from the criminal use of deepfakes and unauthorized access to personal and biometric data.
With the development of artificial intelligence technologies (hereinafter AI), new challenges have emerged in the field of information security, among which a special place is occupied by deepfakes. Deepfakes are a type of multimedia content created or modified using AI and machine learning that allows to mimic a person's facial expressions, movements, and voice with a high degree of plausibility.
