CC BY
164
УДК 347.921(470)
ВОПРОСЫ ПРИВЛЕЧЕНИЯ СТРАХОВЩИКА К УЧАСТИЮ В ДЕЛЕ ПО ИСКАМ ПОТЕРПЕВШЕГО О ВОЗМЕЩЕНИИ ВРЕДА В РАМКАХ АБЗ. 2 П. 2 СТ. 11 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА «ОБ ОБЯЗАТЕЛЬНОМ СТРАХОВАНИИ ГРАЖДАНСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВЛАДЕЛЬЦЕВ ТРАНСПОРТНЫХ СРЕДСТВ»
© Сакун О. В., 2010
В статье проанализированы отдельные проблемы применения материальных и процессуальных норм, возникающие в судебной практике при привлечении страховщика к участию в деле в качестве соответчика и третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, по искам потерпевшего о возмещении вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу в результате дорожно-транспортных происшествий.
Ключевые слова: страхование гражданской ответственности; обязательное страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств; ОСАГО; страховщик; привлечение страховщика к участию в деле.
Одной из процессуальных особенностей рассмотрения судами страховых споров, связанных с возмещением вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу в результате дорожно-транспортных происшествий, является правило, установленное абз. 2 п. 2 ст. 11 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее — ФЗ «Об ОСАГО», Закон). Согласно данному правилу, в случае, если страхователю потерпевшим предъявлен иск о возмещении вреда, первый обязан привлечь страховщика к участию в деле. Очевидно, что такая обязанность может быть реализована исключительно в рамках процессуально-правовых отношений, складывающихся при рассмотрении судом конкретного спора. Однако, как показал анализ судебной практики, применение указанной выше нормы выявило ряд вопросов, связанных как с материально-правовым, так и с процессуально-правовым регулированием, которые на сегодняшний день не нашли своего однозначного решения в правоприменительной практике.
Процессуально-правовой статус тех или иных лиц, как правило, предопределен их ролью в материально-правовых отношениях. В связи с этим для целей настоящего ис-
следования полагаем целесообразным дать краткую характеристику специфики материально-правовых отношений, складывающихся в связи с возмещением вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу в результате дорожно-транспортного происшествия.
Как верно отмечается в теории страхового права [1], при причинении вреда жизни, здоровью или имуществу лиц в результате дорожно-транспортного происшествия всегда имеют место как минимум два обязательства. Первое, внедоговорное, правовое регулирование которого осуществляется положениями гл. 59 ГК РФ — обязательство вследствие причинения вреда (внедоговор-ное деликтное обязательство), субъектами которого являются причинитель вреда и потерпевший. В рамках данного обязательства существует ответственность первого перед вторым в виде обязанности возмещения убытков, которые возникли вследствие факта причинения вреда. Второе — страховое обязательство, существующее в силу положений гл. 48 ГК РФ и ФЗ «Об ОСАГО» и основу которого составляет договор страхования. Его субъектами являются страхователь как лицо, застраховавшее свою ответственность, которую он понесет в случае причинения вреда, страховщик, как лицо, застраховавшее такую ответственность, а
также выгодоприобретатель, лицо, в чью пользу заключен договор страхования. В случае если страхователь застраховал ответственность не свою, а третьих лиц, то еще одним участником такого правоотношения будет являться застрахованное лицо, т. е. тот, чья ответственность застрахована. Эти два обязательства существуют одновременно и порождают определенное совпадение правовых статусов фактических участников таких отношений. Так, причинитель вреда является одновременно страхователем (либо застрахованным лицом), а потерпевший является в силу ч. 3 ст. 931 ГК РФ — выгодоприобретателем. Среди ученых — специалистов в сфере страхового права нет однозначного мнения касательно правового положения страховщика в рамках данных отношений. Причиной этого является правило, закрепленное в ч. 4 ст. 931 ГК РФ: лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы. На основании этой нормы были высказаны различные точки зрения касательно природы данного требования выгодоприобретателя и положения страховщика в указанных выше правоотношениях1.
Например, профессор А. И. Худяков отмечал, что поскольку страховая выплата и возмещение вреда — это выплаты, имеющие различные основания и разных плательщиков, то что же имеет право требовать потерпевший от страхователя: возмещения вреда, выступая при этом субъектом деликтного отношения или страховой выплаты, выступая выгодоприобретателем в страховом обязательстве? Сам автор, отвечая на этот вопрос, указывал, что страховщик не может и не должен возмещать причиненный потерпевшему вред в силу того, что не является стороной в обязательстве из причинения вреда. Саму же конструкцию ч. 4. ст. 931 ГК РФ автор считал ошибочной по сути [2]. Согласны с ним профессор В. С. Белых и И. А. Митричев [3]. Иной точки зрения придерживается профессор Ю. Б. Фо-гельсон. Он полагает, что договорное требование к страховщику у потерпевшего имеется всегда в силу п. 3 ст. 931 ГК РФ и п. 1 ст. 430 ГК РФ, но при обязательном страховании, потерпевший, помимо договорного требования к страховщику, получа-
ет к нему еще и деликтное требование. Несмотря на то, что не страховщик причинил потерпевшему вред, абз. 2 п. 1 ст. 1064 ГК РФ позволяет возложить законом обязанность по возмещению вреда на лицо, не являющееся причинителем вреда. При таком толковании нормы п. 4 ст. 931 ГК РФ требование потерпевшего к страховщику ОСАГО является не договорным, а деликтным [4]. Следовательно, автор считает возможным включить страховщика в систему отношений в рамках деликтного обязательства.
На сегодняшний день судебная практика складывается в пользу первой точки зрения. Так, в одном из своих постановлений Президиум ВАС РФ охарактеризовал требование потерпевшего к страховщику не деликтным, а договорным [5]. Солидарны с арбитражными судами и суды общей юрисдикции.
Полагаем, что, во-первых, нужно согласиться с тем, что, несмотря на фактическое совпадение разных правовых статусов у одних и тех же лиц, все же нет оснований для смешения деликтных и страховых правоотношений. Обязательство по выплате страхового возмещения и обязательство по возмещению вреда различны по основаниям возникновения, по составу участников, по правилам осуществления, по правовым последствиям. Во-вторых, страховщик, по общему правилу, является участником только страховых правоотношений. Поэтому на нем лежит обязанность при наступлении страхового случая — привлечения страхователя или застрахованного лица к ответственности за причинение им вреда — произвести выгодоприобретателю страховую выплату (естественно, при наличии всех необходимых условий). Возложение обязанности на страховщика по возмещению вреда потерпевшему в принципе возможно, но лишь в случае, если страховщик заменит причинителя вреда в деликтном обязательстве, т. е., по сути, в данном обязательстве произойдет перемена лиц. Однако ничего такого при возмещении вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу в результате дорожно-транспортного происшествия не происходит: оба обязательства в неизменном виде в субъектном составе сохраняют свое значение.
Также здесь немаловажное значение имеет взаимная динамика страхового и деликтного правоотношений. Как верно отмечал профессор А. И. Худяков, согласно конце-
пции, закрепленной в ГК РФ и ФЗ «Об ОСАГО», обязательство по возмещению вреда и страховое обязательство исполняются практически одновременно: при привлечении причинителя вреда к ответственности вступает в силу механизм исполнения страховщиком своей обязанности по выплате страхового возмещения, которое выплачивается непосредственно потерпевшему, императивно, согласно ст. 931 ГК РФ, являющемуся одновременно выгодоприобретателем [6].
При этом механизм исполнения причинителем вреда своей обязанности возместить причиненный вред, согласно ГК РФ, реализуется таким образом, что он становится очень похожим на конструкцию, существующую при субсидиарной ответственности и урегулированную ст. 399 ГК РФ. Данный вывод позволяет сделать ст. 1072 ГК РФ, согласно которой если лицо, причинившее вред, застраховало свою ответственность в порядке добровольного или обязательного страхования, обязанность по возмещению вреда возлагается на него только в случае, когда страхового возмещения недостаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред. Следовательно, ответственность лица, причинившего вред, но застраховавшего свою ответственность, наступает лишь в случаях, когда страхового возмещения недостаточно для полного возмещения вреда и ответственность наступает не в полном объеме причиненного вреда, а лишь в части, не покрытой страховым возмещением.
Однако стоит согласиться с теми авторами, которые различают механизм застрахованной ответственности и механизм субсидиарной ответственности. Разница состоит в следующем. При субсидиарной ответственности в силу п. 1 ст. 399 ГК РФ кредитор сначала должен предъявить требование к основному должнику и не может требовать исполнения от субсидиарного должника в обход основного. Статья 1072 ГК РФ такого условия не содержит [7]. На этом основании судебная практика складывается таким образом, что у потерпевшего имеется право выбора: он может обратиться с требованием либо к страховщику на основании ч. 4 ст. 931 ГК РФ как выгодоприобретатель, либо к причинителю вреда как потерпевший, либо и к страховщику, и к причинителю вреда из обоих оснований одновременно. В судебной практике вставал вопрос о
возможности потерпевшего обратиться к причинителю вреда непосредственно. Но об этом достаточно однозначно высказался Верховный Суд РФ в ответе на вопрос 11 Обзора законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2007 г.: в силу закона (гл. 59 Гражданского кодекса РФ) потерпевший вправе предъявить требование о возмещении вреда непосредственно его причинителю. Если страхователь (причинитель вреда) выразил намерение возместить причиненный ущерб лично, то вред, причиненный в результате дорожно-транспортного происшествия, может быть возмещен в полном объеме непосредственно его причинителем, ответственность которого застрахована по договору обязательного страхования на основании общих правил о возмещении вреда (ст. 1064, 1079 ГК РФ). Порядок реализации застрахованной ответственности, похожей на порядок субсидиарной ответственности, может быть реализован при условии, что страхователь (застрахованное лицо) не согласен возмещать причиненный вред. В этом случае, позиция Верховного Суда РФ такова, что, независимо от того, настаивает ли потерпевший на возмещении вреда его причинителем, ответственность которого застрахована по договору обязательного страхования, суду следует отказать потерпевшему в иске и рассмотреть вопрос о возложении обязанности по возмещению вреда на страховщика, привлеченного к участию в деле [8].
Аналогичная позиция высказана и арбитражными судами. Так, Высший Арбитражный Суд РФ исходит из того, что взыскание с причинителя вреда возможно в случае его согласия на это. Однако если причинитель вреда не согласен, тогда взыскивать надо с привлеченного к участию в деле страховщика в силу ст. 1072 ГК РФ [9].
Указанное выше позволяет сделать вывод о том, что страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств не заменяет и не прекращает деликтное обязательство — причинитель вреда продолжает являться обязанным лицом за причиненный им вред перед потерпевшим. Но наличие страховой защиты трансформирует механизм исполнения данной обязанности таким образом, что страховое правоотношение, посредством которого осуществляется страховая защита причинителя вреда, становится в случае его отказа доб-
ровольно исполнить свое обязательство определенным образом доминирующим в системе двух обязательств. Это полностью соответствует сущности данного вида страхования. Страхование ответственности, как подчеркивается в литературе, обеспечивает защиту интересов потенциально ответственного лица. Защита интересов потерпевшего здесь является лишь способом защиты интереса страхователя — страховщик выплачивает страховое возмещение потерпевшему лишь постольку, поскольку этого требуют интересы страхователя [10]. Однако не стоит забывать и об обеспечении интересов потерпевшего. Как указал Конституционный Суд РФ в Постановлении от 31 мая 2005 г. № 6-П [11], введение института обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств направлено на повышение уровня защиты права потерпевших на возмещение вреда. При этом Суд подчеркнул, что потерпевший является наименее защищенным из всех участников правоотношения по обязательному страхованию, поэтому при определении направленности правового регулирования отношений, возникающих в процессе обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, надлежит, исходя из конституционного принципа равенства и тесно связанного с ним конституционного принципа справедливости, предусматривать специальные правовые гарантии защиты прав потерпевшего, которые должны быть адекватны правовой природе и целям страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, а также характеру соответствующих правоотношений.
Все это говорит о том, что деликтное обязательство и страховое обязательство, хотя и различны по своей правовой природе, но в случае обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств объективно взаимосвязаны и взаимозависимы. Указанная выше взаимосвязь обуславливает, на наш взгляд, необходимость привлечения страховщика, застраховавшего гражданскую ответственность причинителя вреда, к участию в деле при рассмотрении страховых споров, связанных с возмещением вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу в результате дорожно-транспортных происшествий. В связи с этим полагаем, что положение абз. 2 п. 2 ст. 11 ФЗ «Об ОСА-
ГО» есть специальная правовая гарантия защиты интересов как причинителя вреда, так и потерпевшего. Это дает основания говорить о том, что анализируемое в настоящей статье правило является дополнительным средством защиты прав и интересов и страхователя или застрахованного лица, т. е. лица, который причинил вред, и выгодоприобретателя, т. е. лица, которому такой вред причинен.
Однако в судебной практике процессуальный порядок привлечения страховщика к участию в деле по указанным страховым спорам вызывает ряд вопросов.
Прежде всего, не совсем ясно в каком процессуальном статусе необходимо привлекать страховщика. А это принципиальный вопрос. Ведь именно от того процессуального положения, которое занимает конкретный участник материально-правовых отношений в судебном разбирательстве, и зависят его процессуальные возможности по защите своих прав и интересов. Кроме этого, имеется и формальный момент: неверное определение процессуального статуса лица является существенным нарушением процессуального закона и влечет отмену состоявшегося решения.
ФЗ «Об ОСАГО» в абз. 2 ч. 2 ст. 11 конкретно не указывает, в каком процессуальном статусе должен быть привлечен страховщик. Судебная практика выработала свой подход по данному вопросу. Так, Верховный Суд РФ, давая толкование данным положениям Закона, в одном из своих определений указал следующее. Страховщик к участию в деле должен быть привлечен либо как третье лицо на стороне ответчика, либо как соответчик. Какой конкретно придать статус страховщику должно решаться исходя из того, выразил ли страхователь, являющийся причинителем вреда, намерение лично возместить причиненный им вред. Если да, то страховщик приобретает статус третьего лица на его стороне, если нет — то он должен стать соответчиком [12].
Проанализированная нами практика различных уровней судов общей юрисдикции показала, что данная позиция уже является для данной системы судов устоявшейся.
Несколько иная позиция у арбитражных судов. В п. 1 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования Высший Арбитражный Суд РФ указал, что страховую организацию необходимо привлекать к участию в де-
ле в качестве второго ответчика, если при разрешении спора о возмещении вреда будет установлено, что ответственность причинителя вреда застрахована [13]. Про возможность привлечения страховщика в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, на стороне ответчика в Обзоре ничего не сказано. В этом смысле показательным может быть следующий пример из практики. Проверяя законность актов нижестоящих судов, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа установил, что к участию в деле был привлечен страховщик в качестве третьего лица на стороне ответчика (причинителя вреда). ФАС расценил такой подход нижестоящего суда как принятый с нарушением норм материального и процессуального права и, передавая дело на новое рассмотрение, в резолютивной части своего постановления указал, что при новом рассмотрении дела арбитражному суду необходимо определить пределы ответственности страховщика и причинителя вреда, а также повторно выяснить мнение истца по ходатайству ответчика о привлечении страховщика к участию в деле в качестве соответчика [14]. В обоснование своей позиции ФАС сослался на ст. 1072 ГК РФ. Таким образом, можно сделать вывод, что вне зависимости от наличия согласия причинителя вреда возместить его самостоятельно, арбитражные суды должны привлекать страховщика к участию в деле в качестве второго ответчика.
Полагаем, что позиция, занимаемая арбитражными судами, не совсем последовательна с точки зрения как материального, так и процессуального законодательства в силу следующего.
Согласно доктрине цивилистического процесса, ответчик — это лицо, которое по заявлению истца либо является нарушителем его прав и интересов, либо неосновательно, по мнению истца, оспаривает его права, и которое вследствие этого привлекается к ответу по иску и против которого поэтому возбуждается дело [15].
Как было показано выше, и суды общей юрисдикции, и арбитражные суды толкуют положения ст. 1072 ГК РФ таким образом, что предоставляют потерпевшему (выгодоприобретателю) самостоятельно выбрать либо страховщика, либо причинителя вреда как того субъекта, к которому он обращается с требованием о возмещении вреда. При этом основным обязательством, по общему
правилу, является деликтное (как было указано выше, страховое обязательство становится доминирующим лишь в случае отказа причинителя вреда добровольно такой вред возместить!). В силу диспозитивного начала регулирования гражданско-правовых отношений, причинитель вреда, имеющий страховую защиту своей ответственности, в принципе может такой защитой и не воспользоваться в силу различных правомерных причин. При такой ситуации не возникает необходимости в дополнительном обеспечении интересов потерпевшего через страховые отношения: зачем привлекать страховщика к выплате, если таковая будет произведена причинителем вреда. Все это, на наш взгляд, говорит о том, что привлекать в процесс страховщика в этом случае в качестве ответчика необоснованно.
Более всего обеспечить интересы страховщика в данном случае может обеспечить процессуальный статус третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора, на стороне ответчика, т. е. причинителя вреда.
Исходя из ст. 43 ГПК РФ и ст. 51 АПК РФ, третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, представляют собой таких лиц, участвующих в деле, которые вступают или привлекаются в уже существующий процесс в связи с тем, что решение по делу между сторонами (истцом и ответчиком) может повлиять на их субъективные права или юридические обязанности по отношению к тому лицу, на стороне которого они участвовали в деле. Это лицо и соответствующая сторона процесса (в нашем случае ответчик) предполагаются субъектами материального правоотношения, которое примыкает к основному правоотношению, т. е. к тому, в качестве предполагаемых субъектов которого выступают стороны (истец и ответчик) [16].
Судебная практика сформировала позицию, согласно которой причинитель вреда, самостоятельно выплативший потерпевшему определенную сумму в счет возмещения вреда, получает право на страховую выплату по договору страхования ответствен-ности2.
В частности, Верховный Суд РФ в ответе на вопрос 24 Обзора законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2006 г. указал, что в том случае, если страхователь самостоятельно возместит потерпевшему вред, он сберегает
денежные средства, которые страховщик обязан выплатить потерпевшему при наступлении страхового случая, поэтому требования страхователя о выплате этих сумм страховщиком обоснованны и основаны на положениях ст. 1102 ГК РФ (обязанность возвратить неосновательное обогащение) [17]. Аналогичной позиции придерживаются и арбитражные суды [18]. Таким образом, судебный акт по данному спору влияет на правоотношения между страхователем (застрахованным лицом) и страховщиком.
Иная ситуация складывается в случае отказа причинителя вреда возместить вред самостоятельно. Здесь, как было указано ранее, в силу ст. 1072 ГК РФ основным обязанным субъектом становится страховщик, но и причинитель вреда не утрачивает полностью своей обязанности по отношению к потерпевшему. Следовательно, и тот и другой являются надлежащими ответчиками по иску потерпевшего по рассматриваемой категории споров.
Вовлечение страховщика в порядке реализации обязанности, предусмотренной абз. 2 ч. 2 ст. 11 ФЗ «Об ОСАГО», в уже существующий процесс, возбужденный в отношении причинителя вреда, в качестве ответчика является возможным на основании ст. 40 ГПК РФ или ст. 46 АПК РФ, регулирующих институт процессуального соучастия.
Процессуальное соучастие традиционно в науке цивилистического процесса характеризуется как участие в одном деле на стороне истца и (или) ответчика нескольких субъектов права, каждый из которых состоит в споре о субъективном праве или охраняемом законом интересе с противоположной стороной. Из этого следует, что процессуальное соучастие есть не что иное, как субъективное соединение исков, которое характеризуется тем, что в одном процессе объединяются требования нескольких управомоченных субъектов против нескольких обязанных субъектов как участников материальных правоотношений. Целью процессуального соучастия является совместное рассмотрение судом в одном процессе нескольких требований [19].
Важное практическое значение имеет классификация на обязательное и факультативное процессуальное соучастие. В самом общем виде можно дать следующую характеристику данных видов соучастия. Обязательное или необходимое соучастие
представляет собой такую множественность лиц, при которой раздельное рассмотрение и разрешение нескольких исковых требований между несколькими лицами невозможно, что обусловлено наличием у соучастников общих или взаимосвязанных субъективных прав либо (и) юридических обязанностей. В случае необходимого соучастия ГПК РФ и АПК РФ предписывают суду обязанность привлекать по своей инициативе к участию в деле соответчика в случае невозможности рассмотрения дела без его или их участия. Основания необходимого соучастия в ГПК РФ и АПК РФ различаются. Так, согласно абз. 2 ч. 3 ст. 40 ГПК РФ, обязательное соучастие в гражданском процессе присутствует в случае невозможности рассмотрения дела без участия соответчика или соответчиков в связи с характером спорного правоотношения. В АПК РФ основание более формализовано: ст. 46 АПК РФ указывает, что в случае если федеральным законом предусмотрено обязательное участие в деле другого лица в качестве ответчика, а также по делам, вытекающим из административных и иных публичных правоотношений, арбитражный суд первой инстанции по своей инициативе привлекает его к участию в деле в качестве соответчика.
При факультативном соучастии суд, руководствуясь соображениями процессуальной экономии, с учетом мнения сторон вправе (но не обязан) объединить несколько однородных дел в одно производство с целью их совместного рассмотрения и разрешения.
Возвращаясь к характеристике процессуального соучастия в качестве соответчиков причинителя вреда и страховщика, нужно сказать, что в судебной практике не сложилось однозначной позиции к какому виду соучастия его необходимо относить. Так, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, проверяя акты нижестоящих судов, указал, что на обязательность участия в деле страховщика указывает Федеральный закон от 25.04.2002 № 40-ФЗ (ФЗ «Об ОСАГО»), поэтому суду необходимо было привлечь его в качестве ответчика на основании ч. 2 ст. 46 АПК РФ [20] (прежняя редакция ст. 46 АПК РФ. — Прим. авт.). Таким образом, ВАС РФ расценил данное соучастие как обязательное. Однако федеральные арбитражные суды округов, проверяя законность актов в кассационном по-
рядке, указывают как на необходимость судам по своей инициативе привлекать страховщика в качестве соответчика [21], так и на необходимость выяснения мнения истца по вопросу его привлечения как соответчика [22]. Последнее, в соответствии со ст. 46 АПК РФ, необходимо для факультативного соучастия.
Схожая позиция складывается и в судах общей юрисдикции. К сожалению, ни один из известных нам судебных актов различных уровней данной системы судов прямо не сформулировал позицию касательно вида соучастия страховщика и причинителя вреда. Определенный намек на право суда по своей инициативе привлечь страховщика к участию в деле содержится в п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. № 1, где сказано, что в силу ст. 4 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ владельцы транспортных средств обязаны застраховать риск своей гражданской ответственности, которая может наступить вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц при использовании транспортных средств, при предъявлении требований о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина в результате дорожно-транспортного происшествия, непосредственно к владельцу транспортного средства (страхователю) суд вправе привлечь к участию в деле страховую организацию (страховщика) [23]. Полагаем, что фразу «...вправе привлечь» нужно толковать как «вправе привлечь по своей инициативе, без учета мнения участников спора». В принципе, как нам известно, именно такой позиции придерживаются судьи кассационной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда.
По нашему мнению, соучастие страховщика и причинителя вреда как соответчиков по искам потерпевших о возмещении вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу в результате дорожно-транспортных происшествий действительно является обязательным, что обусловлено указанным выше характером взаимосвязи страхового и деликтного правоотношений. В связи с этим нужно согласиться с позицией, высказанной в литературе о том, что судам следовало бы прямо сформулировать возможность использовать положения абз. 2 ч. 3 ст. 40 ГПК РФ для данной категории дел [24].
В заключение нужно также отметить следующую проблему процессуального порядка, возникающую в связи с практической реализацией страхователем (застрахованным лицом) — причинителем вреда обязанности, предусмотренной абз. 2 ч. 2 ст. 11 ФЗ «Об ОСАГО». Данная норма возлагает обязанность привлекать страховщика к участию в деле на страхователя, который в судебном процессе занимает положение ответчика. Однако и ГПК РФ, и АПК РФ предоставляют ответчику право самостоятельно инициировать привлечение только третье лицо, не заявляющее самостоятельные требования, путем подачи соответствующего ходатайства (ч. 1 ст. 43 ГПК РФ, ч. 1 ст. 51 АПК РФ). Соответчик же (при факультативном соучастии) может быть привлечен либо по инициативе сторон вместе, либо по предложению суда, но с согласия истца (ч. 5 ст. 46 АПК РФ). Данная проблема практически устраняется, если ответчик будет привлекаться судом по своей инициативе, но и здесь есть определенная нестыковка с указанной выше нормой: инициатива снова исходит не от страхователя. Получается, что указанное положение Закона в достаточной степени не подкреплено соответствующим механизмом в сфере процессуального законодательства. Поэтому представляется целесообразным изменить редакцию абз. 2 ч. 2 ст. 11 ФЗ «Об ОСА-ГО», указав, что страховщик должен быть привлечен к участию в деле в соответствии с действующим процессуальным законодательством, без определения инициатора такого привлечения. Ш
1. См., напр.: Худяков А. И. Страховое право. СПб., 2004. С. 428—456; Фогельсон Ю. Б. Правовое регулирование ОСАГО. Решенные и нерешенные проблемы // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
2. Худяков А. И. Указ. соч. С. 435.
3. Страховое право России : учеб. пособие / отв. ред. В. С. Белых. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2009. С. 287.
4. Фогельсон Ю. Б. Деликтные обязательства и страхование деликтной ответственности. Проблемы теории и практики // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
5. Постановление Президиума ВАС РФ от 27 ноября 2007 г. № 8983/07 // Там же.
6. Худяков А. И. Указ. соч. С. 431.
7. Фогельсон Ю. Б. Указ. соч.
8. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2007 г. : постановление Президиума ВС РФ от 30 мая 2007 г. // Кон-
сультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
9. Определение ВАС РФ от 16 января 2009 г. № 17206/08 // Там же.
10. Фогельсон Ю. Б. Указ. соч.
11. По делу «О проверке конституционности Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» в связи с запросами Государственного Собрания Эл Курултай Республики Алтай, Волгоградской областной думы, группы депутатов Государственной Думы и жалобой гражданина С. Н. Шевцова : постановление Конституционного Суда РФ от 31 мая 2005 г. № 6-П // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
12. Определение Верховного Суда РФ от 07.11.2008 № 5-В08-118 // Там же.
13. Обзор практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования : информ. письмо Президиума ВАС РФ от 28.11.2003 № 75 // Там же.
14. По делу № А59-4417/2008 : постановление ФАС Дальневосточного округа от 12.10.2009 № Ф03-5151/2009 // Там же.
15. Гражданский процесс : учебник для вузов / под ред. М. К. Треушникова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2007.
16. Осокина Г. Л. Гражданский процесс. Общая часть. 2-е изд., перераб. М., 2008. С. 213.
17. Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2006 года : постановление Президиума Верхов. Суда РФ от 7 и 14 июня 2006 г. // Консультант-Плюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
18. Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 24 окт. 2006 г. № А33-6876/06-Ф02-5483/06-С2 // Там же.
19. См., напр.: Осокина Г. Л. Гражданский процесс. Общая часть. 2-е изд., перераб. М., 2008. С. 189; Чечот Д. М. Участники гражданского процесса. М., 1960. С. 56.
20. По делу № А27-37317/2005-1 : постановление Президиума ВАС РФ от 06.03.2007 № 14115/06 // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
21. По делу № А56-11364/2009 : постановление ФАС Северо-Западного округа от 03.02.2010 // Там же.
22. По делу № А59-4417/2008 : постановление ФАС Дальневосточного округа от 12.10.2009 № Ф03-5151/2009 // Там же.
23. О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоро-
вью гражданина : постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26 янв. 2010 г. № 1 // Там же.
24. Емельянцев В. П. О праве потерпевшего на предъявление иска к причинителю вреда в рамках Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» // Там же.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Формулировка п. 4 ст. 931 ГК РФ вызвала серьезнейшую научную полемику, затрагивающую сущность страхования ответственности в целом. Глубокое обсуждение данной проблемы, полагаем, выходит за рамки настоящей статьи.
2 Возможность страхователя (застрахованного лица) самостоятельно возместить причиненный ущерб и последствия действия, поставили ряд вопросов, связанных с правовой природой договора страхования ответственности. Один из основных из них: является ли такой договор договором в пользу третьего лица и распространяются ли на него правила ст. 430 ГК РФ? Представляется, что подробный анализ данной проблемы выходит за рамки настоящей статьи, поэтому укажем лишь позицию, выработанную судебной практикой. О проблеме вообще подробнее см.: Фогельсон Ю. Б. Правовое регулирование ОСАГО. Решенные и нерешенные проблемы // КонсультантПлюс [Электронный ресурс] : справочная правовая система.
The Issues on Interest of an Insurer in a Case Involving Files of a Complainant on Receiving Damages Within the Meaning of the 2nd Paragraph,
2nd Item of Federal Law on «Necessary Insurance of Civil Responsibility of Vehicles' Owners"
© Sakun O., 2010
The author analysis certain problems of substantive and remedial norms application that may arise in the judicial practice. The article deals with the bringing into account of the insurer as a multiple defendant and a third person who does not claim concerning the subject of the dispute (indemnification of all possible types as a result of traffic accident).
Key words', liability insurance; obligatory transport liability insurance; insurer's bringing into account to participate in judicial proceedings.
