CC BY
24Государственная служба и кадры. 2021. № 5. С. 215 — 220. State service and personnel. 2021. No. 5. P. 215 — 220. Научная статья УДК 34
DOI: 10.24411/2312-0444-2021-5-215-220
ISSN 2312-0444 (print) ISSN 2312-0444 (print)
NIION: 2012-0061-05/21-131 MOSURED: 77/27-008-2021-05-330
Вопросы предупреждения преступлений в сфере публичных закупок в свете стратегических планов развития
российского государства1
Илья Павлович Дегтярёв
Академия управления МВД России, Москва, Россия, chemp_30@mail.ru
Аннотация. В ходе анализа положений Национального плана противодействия коррупции на 2021—2024 годы, посвящённых предупреждению преступлений в сфере публичных закупок автором дана позитивная оценка предложения об обязательном декларировании лицами, представляющими сторону заказчика, сведений о гражданах и юридических лицах, в отношении которых у них может возникнуть личная заинтересованность при исполнении должностных обязанностей. При этом, нарекания автора вызывают нормативное оформление и сроки реализации данного предложения. Некоторые положения названного плана устанавливают в качестве условия государственного контракта (договора) обязательство его сторон не допускать действий, которые могут привести к нарушению требований законодательства о противодействии коррупции. Реализация этого предложения, как считает автор, может привести к необоснованному ущемлению прав и законных интересов поставщиков (подрядчиков, исполнителей). В заключении автор приходит к выводу о том, что некорректно сформулировано предложение, направленное на реализацию мер по обеспечению открытости и прозрачности процедур (правил) определения стоимости находящегося в государственной (муниципальной) собственности имущества.
Ключевые слова: преступления в сфере закупок товаров и услуг, противодействие коррупции, коррупционные риски, государственный (муниципальный) контракт, заказчик, поставщик (подрядчик, исполнитель), откат
Для цитирования: Дегтярёв И.П. Вопросы предупреждения преступлений в сфере публичных закупок в свете стратегических планов развития российского государства // Государственная служба и кадры. 2021. № 5. С. 215— 220. ЭОТ: 10.24411/2312-0444-2021-5-215-220.
Original article
Issues of crime prevention in the sphere of public procurement in the Light of the strategic development plans of the Russian State
Ilya P. Degtyarev
Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia,
Moscow, Russia, chemp_30@mail.ru
Abstract. In the course of analyzing the provisions of the National Anti-Corruption Plan for 2021-2024, dedicated to the prevention of crimes in the field of public procurement, the author gave a positive assessment of the proposal on the mandatory declaration by persons representing the customer's side of information about citizens and legal entities in respect of which they may have a personal interest in the performance of official duties. At the same time, the author's complaints are caused by the normative design and the timing of the implementation of this proposal. Some of the provisions of this plan establish as a condition of the state contract (agreement) the obligation of its parties to prevent actions that may lead to a violation of the requirements of anti-corruption legislation. The implementation of this proposal, according to the author, may lead to an unjustified infringement of the rights and legitimate interests of suppliers (contractors, performers). In conclusion, the author comes to the conclusion that the proposal aimed at implementing measures to ensure openness and transparency of procedures (rules) for determining the value of state (municipal) property is incorrectly formulated.
Keywords: crimes in the field of procurement of goods and services, anti-corruption, corruption risks, state (municipal) contract, customer, supplier (contractor, executor), kickback
For citation: Degtyarev I.P. Issues of crime prevention in the sphere of public procurement in the Light of the strategic development plans of the Russian State // State service and personnel. 2021. (5):215—220. (In Russ.). DOI: 10.24411/2312-0444-2021-5-215-220.
© Дегтярёв И.П., 2021.
№ 5/2021
Преступления, совершаемые в сфере закупок товаров и услуг, представляют собой негативное явление объективного характера. Значительная степень участия современного российского государства в экономике, объём взятых им на себя социальных обязательств и иных функций, обуславливают необходимость в закупках товаров и услуг для государственных нужд. Государство как социальный институт, выполняющий присущие ему функции посредством распоряжения публичными финансами, неизбежно делает эти ресурсы потенциальным предметом преступных посягательств.
Реализация обозначенных Указом Президента РФ от 2 июля 2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» [3] национальных интересов и стратегических национальных приоритетов невозможна без усилий публичных органов власти. По целому ряду определённых в названном документе направлений роль государства является ключевой. Речь идёт, в частности, о защите конституционного строя, суверенитета, независимости, государственной и территориальной целостности Российской Федерации, укреплении обороны страны. Не будет преувеличением утверждение, согласно которому преступные посягательства в сфере закупок товаров и услуг в своей совокупности подрывают национальную безопасность нашей страны.
Не случайно, в утверждённом Указом Президента РФ от 16 августа 2021 г. № 478 [2] «Национальном плане противодействия коррупции на 2021—2024 годы» выделен раздел X «Совершенствование мер по противодействию коррупции при осуществлении закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, закупок, осуществляемых отдельными видами юридических лиц, а также при распоряжении государственным и муниципальным имуществом». Это является свидетельством того, что преступные посягательства на сферу публичных закупок воспринимаются российским государством в качестве весомой угрозы и стоят в ряду наиболее опасных преступлений коррупционной направленности.
В разделе X утвержденного Указом Президента РФ от 16 августа 2021 г. № 478 «Национального плана противодействия коррупции на 2021— 2024 годы», в рамках совершенствования мер по противодействию коррупции в рассматриваемой сфере, перед Правительством РФ и Генеральной прокуратурой РФ поставлен ряд задач. В их числе, предоставить предложения:
■ по совершенствованию контрактного законодательства в части изменений, пре-
дусматривающих установление в качестве условия контракта (договора) обязательства его сторон не допускать действий, которые могут привести к нарушению требований законодательства о противодействии коррупции;
■ о порядке предоставления и последующей актуализации руководителями заказчиков и лицами, непосредственно участвующими в осуществлении закупок товаров, работ, услуг, сведений о гражданах и юридических лицах, в отношении которых у них может возникнуть личная заинтересованность при исполнении должностных обязанностей;
■ об осуществлении в целях исключения коррупционных рисков мер по обеспечению открытости и прозрачности процедур (правил) определения стоимости находящегося в государственной (муниципальной) собственности имущества, а также при приобретении объектов недвижимого имущества и акций (долей участия в уставных (складочных) капиталах и паев в паевых фондах организаций) в государственную (муниципальную) собственность.
Первое из названных поручений во многом носит декларативный характер, так как запрет на нарушение сторонами государственного контракта (договора) требований антикоррупционного законодательства, равно как и иных положений действующего российского законодательства, не требует, как представляется, дополнительного нормативного подкрепления. В договоре не могут содержаться условия, вступающие в противоречие с российским законодательством. Коррупционные действия или же бездействие сторон государственного контракта (договора) уже сегодня нивелируют его силу, делают его ничтожным. Формулировка о недопустимости «действий, которые могут привести к нарушению требований законодательства о противодействии коррупции», видится довольно широкой. Будучи закреплённой в законодательстве в качестве условия контракта (договора), на практике она может иметь весьма вольное трактование, что приведёт к необоснованному ущемлению прав и законных интересов поставщиков (подрядчиков, исполнителей).
Второе поручение заслуживает безусловной поддержки, так как декларирование сведений о гражданах и юридических лицах, в отношении которых у стороны заказчика может возникнуть личная заинтересованность при исполнении должностных обязанностей, может явиться действен-
№ 5/2021
ной мерой предупреждения преступлений анализируемого вида. Посягательства в сфере закупок товаров и услуг нередко совершаются виновными с привлечением иных, находящихся с ними в тесных взаимоотношениях, лиц. Это могут быть родственные, дружеские, партнёрские и иные связи, которые коррупционеры используют для перевода и последующей легализации приобретённого преступным путём имущества. При этом нарекания вызывает формулировка отмеченного поручения. Не вполне конкретен смысл такого термина, как «актуализация» в словосочетании «представить предложения о порядке предоставления и последующей актуализации руководителями...». Вероятно, правильнее было бы вести речь о декларировании подобных сведений посредством включения их в соответствующий реестр. Также видится неоправданным более чем двухгодичный срок, предусмотренный для реализации этого поручения.
Напротив, без внимания в «Национальном плане противодействия коррупции на 2021—2024 годы» оставлен такой способ совершения преступлений в сфере закупок товаров и услуг, как использование подставных лиц и «фирм-однодневок». Представляется необходимым прописать в законодательстве меры стимулирования так называемых «зиц-председателей» к раскрытию информации об истинных выгодоприобретателях от преступной деятельности. В качестве такой меры может выступить освобождение от уголовной ответственности совершивших преступление в сфере публичных закупок лиц при условии их активного способствования установлению бенефициаров фиктивных юридических лиц и раскрытию сведений об имуществе бенефициаров, позволяющем компенсировать причинённый преступлением ущерб.
Применительно к третьему поручению Президента РФ следует указать на то, что соответствующие вопросы уже сегодня во многом урегулированы Федеральным законом от 29 июля 1998 г. № 1Э5-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» [1], ст. 8 которого предусматривает обязательность проведения оценки объектов в случае вовлечения в сделку объектов оценки, принадлежащих полностью или частично Российской Федерации, субъектам Российской Федерации либо муниципальным образованиям, в том числе в случаях, отмеченных в Национальном плане противодействия коррупции на 2021-2024 годы. Однако, как констатирует A.A. Коробов, «оценка имущества и продаваемых государственных пакетов акций публичных обществ может произойти разными экспертами по разным методикам, разброс цифр бывает огром-
ным. Порядок проведения аукциона по продаже государственного или муниципального имущества на практике часто нарушается в интересах заинтересованных лиц, но нарушения практически невозможно найти и определить, потому что нормы права расписаны таким образом, что можно найти нарушения (если постараться), а можно и не найти. Даже в судебных инстанциях трудно что-либо доказать» [11, с. 16]. Тем самым, «пробелы в законодательстве приносят российской экономике непоправимый урон, в то же самое время позволяют заинтересованным лицам получить в свою собственность высокодоходные и ликвидные объекты недвижимости и производственные комплексы» [11, с. 16].
В свете отмеченных обстоятельств реализация данного поручения главы государства, безусловно, стоит в одном ряду среди приоритетных направлений борьбы с коррупцией. При этом, вряд ли верна формулировка Указа Президента РФ от 16 августа 2021 г. № 478 «в целях исключения коррупционных рисков...». Как убедительно доказал в своих работах профессор Ю.М. Антонян [см., например: 4, с. 60; 5, с. 17—18], полное искоренение преступности невозможно, так как это социальное явление объективно детерминировано человеческой природой. Это же можно утверждать и в отношении невозможности полного искоренения коррупционных преступлений в сфере распоряжении государственным и муниципальным имуществом. Поэтому более верно было бы говорить о минимизации коррупционных рисков в данной сфере, а не об их исключении, как это закреплено в нынешней редакции Национального плана противодействия коррупции на 2021—2024 годы.
Кроме того, Указом Президента РФ от 16 августа 2021 г. № 478 перед Генеральной прокуратурой Российской Федерации и иными заинтересованными федеральными государственными органами, наряду с прочим, поставлена задача реализовать меры, направленные на предупреждение и пресечение откатов. Такой способ совершения преступлений, как откат является наиболее распространённым для сферы закупок товаров и услуг. Первоначально этот термин активно использовался лишь как сленговый в среде коррупционеров и корруптеров (то есть лиц, пользующихся услугами коррупционеров [см.: 8, с. 61; 7, с. 34]), затем закрепился в обыденной речи, что нашло своё отражение в научной литературе [см.: 13; 9, с. 43—49; 6, с. 3].
Впервые, в п. 29 «Национального плана противодействия коррупции на 2021—2024 годы», дано легальное определение термина «откат». Обозначаемое этим термином криминальное явление
№ 5/2021
описано как незаконная передача должностному лицу заказчика денежных средств, получаемых поставщиком (подрядчиком, исполнителем) в связи с исполнением контракта, за «предоставление» права заключения такого контракта.
Безусловно оценивая как позитивное и своевременное то, внимание, которое уделяется в рассматриваемом документе борьбе с коррупционными преступлениями в сфере закупки товаров и услуг, думается, что употребление в официальных документах терминов, ещё недавно имевших сниженную лексическую нагрузку, вряд ли верно. Действительно, термин «откат» давно прижился в обыденной речи и научной литературе как общеупотребимый и не требующий, для своего понимания, специальных разъяснений. Однако, «легализация» его в нормативных правовых документах недопустима. Тем самым, законодатель обедняет язык нормативного материала, перенимает лексику преступника, становясь в некотором смысле с ним на один уровень.
Следует особо подчеркнуть, что доктриной криминологии данный термин не воспринят. В литературе можно встретить лишь единичные примеры его употребления как в широком смысле, применительно ко всей совокупности противоправных деяний, совершаемых совместно заказчиком и поставщиком (подрядчиком, исполнителем) [см.: 13, с. 11—12], так и в узком, в значении коррупционной сделки, содержание которой составляет сговор между юридическим лицом — исполнителем по государственному (муниципальному) контракту и организацией-заказчиком, по которому заказчик оказывает исполнителю содействие в заключении контракта, а исполнитель «возвращает» заказчику часть похищенных подобным образом бюджетных средств [см.: 10, с. 29; 12, с. 130—138]. К примеру, А. Сотов и Т. Телегина предлагают «определить «откат» как встречное имущественное предоставление в виде материальных ценностей, скидок с рыночной цены товаров (работ, услуг), оказания встречных услуг, которые получает должностное лицо государственной или коммерческой организации либо иное указанное ими лицо за такое недобросовестное выполнение своих должностных полномочий, которое необходимо для заключения на тех или иных условиях сделки между организацией, представляемой названным лицом, и другим хозяйствующим субъектом» [15, с. 49].
Указанные походы, как представляется, нуждаются в уточнении. Так, в определении, закреплённом в п. 29 «Национального плана противодействия коррупции на 2021—2024 годы» сделан акцент на моменте незаконной передачи кор-руптером коррупционеру денежных средств. При-
чём отмечено, что в качестве заказчика выступает должностное лицо, а сам откат передаётся за предоставление государственного и муниципального контракта. Однако, описываемые отношения, как по содержанию, так и по субъектному составу несколько шире. Это совокупность корреспондирующих друг другу криминальных обязательств заказчика и поставщика (подрядчика, исполнителя). Заказчик может не только незаконно предоставлять право заключения контракта, но и иным незаконным способом создавать привилегированные для поставщика условия, касающиеся исполнения контракта, принятия товаров, результатов работ, услуг и т.п. Также следует указать, что в роли заказчика может выступать не только должностное, но и иное уполномоченное лицо, представляющее интересы заказчика в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных или муниципальных нужд.
Речь идёт о своеобразной комиссии с контракта, некой административной ренте, получаемой коррупционером за «вход» на рынок закупок товаров и услуг для государственных и муниципальных нужд. Подобная форма криминальных договорённостей нередко представляет собой взаимовыгодную сделку недобросовестных контрагентов в отношениях публичных закупок. Во многом именно этим вызваны высокая латент-ность рассматриваемых преступлений и сложности, испытываемые следственными органами при их раскрытии и расследовании. Кроме того, как верно указывает Т.В. Пинкевич, нехватка информации об истинном состоянии криминальной обстановки существенным образом затрудняет работу по противодействию преступности [см.: 14, с. 152].
Коррупционный сговор может быть направлен на искусственное создание стороной заказчика условий для заключения контракта с одной, аффилированной с ним организацией, недопуск к торгам иных, добросовестных участников рынка, установление завышенной цены контракта, приёмку фактически невыполненных работ или же сокрытие факта недопоставки товаров, обналичивание выделенных на финансирование закупки денежных средств через подставные организации и прочее.
При этом, поставщик (подрядчик, исполнитель) выплачивает заказчику по государственному контракту (муниципальному контракту) незаконное вознаграждение за оказание незаконного содействия в его получении, заключении на выгодных для поставщика условиях, попустительстве в контроле за исполнением контракта, принятии товаров, результатов работ, услуг, а
№ 5/2021
равно в обмен за иное покровительство или попустительство в отношениях, направленных на обеспечение государственных и муниципальных нужд. Предметом подобных преступлений могут выступать не только средства государственного и региональных бюджетов, бюджетов муниципальных образований, но и средства государственных и муниципальных компаний, предприятий, учреждений и внебюджетных фондов, используемые для финансирования закупок для государственных и муниципальных нужд.
Однако, безусловно, указанная форма криминальных взаимоотношений имеет место далеко не во всех посягательствах на сферу публичных закупок. Способы совершения преступлений в данной сфере намного многообразнее и не во всех случаях подразумевают совместную преступную деятельность заказчика и поставщика.
Подытоживая рассуждения, сделанные в рамках настоящей статьи, необходимо ещё раз дать позитивную оценку тому особому вниманию, которое уделено вопросам предупреждения преступлений в сфере публичных закупок в «Национальном плане противодействия коррупции на 2021— 2024 годы». Однако, само содержание поручений главы государства по данному направлению антикоррупционной деятельности, а также их нормативное оформление, не свободны от недостатков и огрехов юридической техники.
Список источников
1. Федеральный закон от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 31. 3 августа. Ст. 3813.
2. Указ Президента РФ от 16.08.2021 № 478 «О Национальном плане противодействия коррупции на 2021—2024 годы» // Электронный ресурс. Справочная правовая система «Консультант-Плюс». Дата обращения: 15.09.2021.
3. Указ Президента РФ от 02.07.2021 № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Электронный ресурс. Справочная правовая система «КонсультантПлюс». Дата обращения: 15.09.2021.
4. Антонян Ю.М. Криминология: избранные лекции. М. : Логос, 2004..
5. Антонян Ю.М. Современные проблемы и стратегия борьбы с преступностью / Науч. ред.
B.Н. Бурлаков, Б.В. Волженкин. СПб.: Изд-во
C.-Петерб. ун-та, 2005.
6. Бондарчук Д. За «откаты» в госзакупках будут чаще привлекать к уголовной ответственности // ЭЖ-Юрист. 2018. № 16. С. 3.
7. Волконская Е.К. Типология личности преступника-коррупционера // Российский следователь. 2013. № 14. С. 33—34.
8. Долгова А. Проблема криминологической обусловленности уголовного законодательства о коррупционных преступлениях // Уголовное право. 2013. № 5. С. 61—63.
9. Долотов P.O. Вымогательство «отката» в коммерческой организации: проблемы квалификации // Уголовное право. 2017. № 5. С. 43—49.
10. Зенкин А «Откат» с государственного или муниципального заказа и его уголовно-правовая квалификация // Уголовное право. 2012. № 1. С. 29—31.
11. Коробов АА. К вопросу о коррупциоген-ном потенциале отдельных нормативно-правовых актов российского законодательства // Муниципальная служба: правовые вопросы. 2015. № 4. С. 13—17.
12. Корякин В.М. Криминологическая характеристика «отката» как формы проявления коррупции в сфере публичных закупок // Публичные закупки: проблемы правоприменения: материалы Третьей Всероссийской научно-практической конференции (9 июня 2015 г., МГУ им. М.В. Ломоносова) / Юридический фак. Московского гос. унта им. М.В. Ломоносова, [Каф. предпринимательского права юридического фак. МГУ и др.]. М.: Юстицинформ, 2013. С. 130—138.
13. Криминологическая характеристика «откатов» в современной России: Монография. / Под общ. ред. Р.В. Жубрина. М.: Юрлитинформ, 2016.
14. Пинкевич Т.В. Противодействие экономической преступности в современной России // Уголовная политика на современном этапе: состояние, тенденции, перспективы: сборник статей Международной научно-практической конференции. М.: Академия управления Министерства внутренних дел Российской Федерации, 2019. С. 151—157.
15. Сотов А., Телегина Т. Правовая природа «отката» // Корпоративный юрист. 2010. № 3. С. 48—52.
References
1. Federal Law of 29.07.1998 № 135-FZ «On appraisal activity in the Russian Federation» // Collected Legislation of the Russian Federation. 08/ 03/1998. № 31. Art. 3813.
2. Decree of the President of the Russian Federation of August 16, 2021 № 478 «On the National Anti-Corruption Plan for 2021-2024» // Electronic resource. Reference legal system «ConsultantPlus». Date of access: 15.09.2021.
3. Decree of the President of the Russian Federation of 02.07.2021 № 400 «On the National
№ 5/2021
Security Strategy of the Russian Federation» // Electronic resource. Reference legal system «ConsultantPlus». Date of access: 15.09.2021.
4. Antonyan Yu.M. Criminology: Selected Lectures. M.: Logos, 2004.
5. Antonyan Yu.M. Modern problems and strategy of combating crime / Nauch. ed. V.N. Burlakov, B.V. Volzhenkin. SPb.: Publishing house of St. Petersburg. University, 2005.
6. Bondarchuk D. For kickbacks in public procurement will be more often brought to criminal responsibility // EZh-Lawyer. 2018. № 16. P. 3.
7. Volkonskaya E.K. Typology of the personality of a corrupt criminal // Russian investigator. 2013. № 14. P. 33—34.
8. Dolgova A. The problem of criminological conditionality of criminal legislation on corruption crimes // Criminal law. 2013. № 5. P. 61—63.
9. Dolotov R.O. Extortion of «kickback» in a commercial organization: qualification problems // Criminal law. 2017. № 5. P. 43—49.
10. Zenkin A. «Rollback» from the state or municipal order and its criminal law qualification // Criminal law. 2012. № 1. P. 29—31.
11. Korobov A.A. On the question of the corruption potential of certain normative legal acts
of Russian legislation // Municipal Service: Legal Issues. 2015. № 4. P. 13—17.
12. Koryakin V.M. Criminological characteristics of «kickback» as a form of manifestation of corruption in the field of public procurement // Public procurement: problems of law enforcement: materials of the Third All-Russian Scientific and Practical Conference (June 9, 2015, Lomonosov Moscow State University) / Legal Faculty. Moscow state. un-ta them. MV Lomonosov, [Dept. business law legal fac. Moscow State University, etc.]. Moscow: Yustitsinform, 2013. P. 130-138.
13. Criminological characteristics of kickbacks in modern Russia: Monograph. / Under total. ed. R.V. Zhubrin. M .: Yurlitinform, 2016.
14. Pinkevich T.V. Countering economic crime in modern Russia // Criminal policy at the present stage: state, trends, prospects: collection of articles of the International Scientific and Practical Conference. Moscow: Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, 2019. Pp. 151—157.
15. Sotov A., Telegina T. Legal nature of «kickback» // Corporate lawyer. 2010. № 3. P. 48—52.
Информация об авторе И.П. Дегтярёв — адъюнкт Академии управления МВД России.
Information about the author I.P. Degtyarev — adjunct Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia.
Статья поступила в редакцию 25.10.2021; одобрена после рецензирования 10.11.2021; принята к публикации 15.11.2021.
The article was submitted 25.10.2021; approved after reviewing 10.1 1.2021; accepted for publication 15.11.2021.
№ 5/2021
Государственная служба и кадры. 2021. № 5. С. 221 —223. State service and personnel. 2021. No. 5. P. 221 —223. Научная статья УДК 342; ББК 67
DOI: 10.24411/2312-0444-2021-5-221-223
ISSN 2312-0444 (print) ISSN 2312-0444 (print)
NIION: 2012-0061-05/21-132 MOSURED: 77/27-008-2021-05-331
Некоторые особенности реализации права осужденных
на обращение1
Татьяна Владимировна Дуванова
Вологодский институт права и экономики Федеральной службы исполнения наказаний, Вологда, Россия, Duvanova-apd@mail.ru
Аннотация. В статье рассмотрено право на обращение осужденных как гарантия защиты своих прав и законных интересов лиц, находящихся в местах лишения свободы. В рамках изучаемого вопроса выявлены особенности права на обращение осужденных в силу специфики их правового статуса.
Ключевые слова: обращение; осужденные; исправительное учреждение; сотрудники, администрация Для цитирования: Дуванова Т. В. Некоторые особенности реализации права осужденных на обращение // Государственная служба и кадры. 2021. № 5. С. 221—223. DOI: 10.24411/2312-0444-2021-5-221-223.
Original article
Some features of the implementation of the right of convicts to appeal
Tatiana V. Duvanova
VILE of the FPS of Russia, Vologda, Russia, Duvanova-apd@mail.ru
Abstract. The article examines the right to appeal of convicted persons as a guarantee of the protection of their rights and the legitimate interests of persons in places of deprivation of liberty. Within the framework of the issue under study, the features of the right to appeal of convicts have been identified due to the specifics of their legal status.
Keywords: appeal; convicts; correctional institution; employees, administration
For citation: Duvanova T. V. Some features of the implementation of the right of convicts to appeal // State service and personnel. 2021. (5):221—223. (In Russ.). DOI: 10.24411/2312-0444-2021-5-221-223.
Право граждан на обращения в Российской Федерации является средством реализации конституционных прав и свобод гражданина. В свою очередь, правой статус осужденных наравне с установленными ограничениями и дополнительными обязанностями, включает в себя определенные права, реализация которых гарантирует им возможность защиты своих интересов [1]. Одним из таких прав выступает право на обращение. По официальным данным количество обращений осужденных, лиц, содержащихся под стражей, и их родственников во II квартале 2021 года составило 36288 фактов, что на 77,2 % больше, чем за предыдущий отчетный период (АППГ — 20479).
Анализируя юридическую литературы следует, что обращение является как средством реализации прав и свобод, так и элементом взаимодействия власти с народом. Обращение позво-
© Дуванова Т.В., 2021.
ляет не только всесторонне обеспечивать права и свободы человека и гражданина, но и выступает средством общественного контроля над деятельностью государственных и муниципальных органов.
В настоящее время рассматриваемое понятие закреплено в федеральном законе от 02.05.2006 № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», согласно которому по форме выражения обращение может быть в письменной форме; в форме электронного документа или в форме устного обращения [2]. При этом следует, что обращение могут быть поданы в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу, в то время как, исходя из содержания, устное обращение подается в государственный орган либо орган местного самоуправления. При этом, согласно вышеуказанному федеральному закону, обращение может быть в виде предложения, заявления или жалобы. Следует обратить внимание, что понятие «обращение», его виды, процедура по-
№ 5/2021
дачи и рассмотрения полностью закреплены в законодательстве. Данное положение подчеркивает тот факт, что государство, в лице законодательных органов, уделяет достаточное внимание рассматриваемому вопросу. Можно сделать вывод, что право гражданина на обращение — это особый элемент и способ взаимодействия гражданина с публичной властью, позволяющий гражданину отстаивать свои права и оказывать влияние на действия государственных и муниципальных органов.
При этом правовой институт обращения граждан является межотраслевым [2]. Так, в отношении осужденных данные вопросы наравне с конституционным правом, административным правом, также регулируются нормами уголовно-исполнительного права. Подчеркнем, что действие федерального закона № 59-ФЗ распространяются на лиц, находящихся в исправительных учреждениях. Лишение свободы не является препятствием для осужденного в реализации права на обращение. Важным моментом является то, что при использовании данного права должны учитываться и требования уголовно-исполнительного законодательства.
Анализ положений УИК РФ показывает, что наравне с установленными законодательно видами обращений осужденные могут подать ходатайство. Как справедливо отмечается в научной литературе, расширение видовой характеристики обращений является объективной необходимостью в силу реального существования иных видов обращений на практике (например, петиция, ходатайство). В связи с чем видится целесообразным внесение дополнений в федеральный закон № 59-ФЗ в части видов обращений.
На процедуру рассмотрения обращений осужденных распространяются общие требования. В частности, предложения, заявления и жалобы осужденных по поводу решений и действий администрации учреждений и органов, исполняющих наказания, не приостанавливают исполнение этих решений и эти действия. Органы и должностные лица, обязаны рассмотреть их в установленные сроки и довести решения до сведения осужденных. Срок рассмотрения обращения составляет 30 дней со дня регистрации письменного обращения. В исключительных случаях срок рассмотрения обращения может быть продлен не более чем на 30 дней, уведомив о продлении срока его рассмотрения гражданина, направившего обращение.
Наравне с общими положениями в рамках института обращений лиц, находящихся в местах лишения свободы, существуют и свои особенности. В соответствии со ст. 56 УК РФ лише-
ние свободы заключается в изоляции осужденного от общества путем направления его определенный тип исправительного учреждения. В этой связи осужденные, отбывающие наказание в виде лишения свободы, ограничены в возможности самостоятельно обратится с заявлениями, предложениями, ходатайствами и жалобами к лицам, уполномоченным их рассматривать. Осужденные, находящиеся в исправительных учреждениях, реализуют данное право непосредственно через администрацию исправительного учреждения.
Современная система законодательства, регулирующая вопросы рассмотрения обращений осужденных органами государственной власти и местного самоуправления, основана на положениях Конституции РФ, базируется на нормах административного права и детализируется в нормах уголовно-исполнительного законодательства. При этом существенным пробелом административного законодательства является отсутствие специальной нормативно-правовой основы для осуществления учреждениями и органами уголовно-исполнительной системы функции по рассмотрению обращений граждан, осужденных и лиц. Она бы позволила учреждениям и органам ФСИН России более эффективно реализо-вывать на практике деятельность по рассмотрению заявлений, предложений и жалоб граждан, в том числе осужденных, учитывая конкретные условия и обстоятельства и переводя их в практическую плоскость.
Определяя место права обращения осужденных, можно сказать, что данное право является одним из показателей реализации конституционных основ в отношении осужденных. Для самих осужденных это право имеет огромное значение в связи с тем, что данный способ реализации их прав является более действенным, в связи с определенными ограничениями, которые подразумевает под собой лишение свободы. Так же стоит отметить, что, находясь в исправительных учреждениях, осужденные постоянно имеют дело с представителями администрации, которые в какой-то степени, выступают гарантом обеспечения их прав. В то же время осужденные, в случае нарушения их прав администрацией ИУ, способны обратиться за помощью в вышестоящие органы, что в очередной раз подчеркивает важность данного права в отношении осужденных.
Таким образом, на основании всего вышесказанного, можно сделать следующий вывод, что право на обращение является правом граждан РФ, которое позволяет обеспечить не только защиту, но и является источником взаимоотношений между органом власти и обществом. Отно-
№ 5/2021
сительно осужденных к лишению свободы, данный институт имеет двойственный характер, с одной стороны нормы конституционного, административного права, с другой уголовно-исполнительного. Право на обращение у осужденных имеет огромное практическое значение, вызванное особенностями условий отбывания наказания в местах лишения свободы, и, в некоторой степени, имеет определенные особенности в процессе реализации.
Список источников
1. Саттаров В.Д. Правомерные юридические возможности реализации права на информацию лицами, находящимися в местах принудительного содержания / В.Д. Саттаров, H.A. Мельникова // Вестник Пермского института ФСИН России. 2019. № 4(35). С. 54—58.
2. О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации: федеральный закон от 02.05.2006 № 59-ФЗ // СЗ РФ. 2006. № 19. Ст. 2060.
3. Мельникова НЛ Соотношение норм административного и уголовно-исполнительного права в регулировании деятельности органов и учреждений ФСИН России // Российский следователь. 2007. № 18. С. 27—29.
References
1. Sattarov V.D. Legitimate legal possibilities for the realization of the right to persons who are in the system of compulsory detention / V.D. Sattarov, N.A. Melnikova // Bulletin of the Perm Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia. 2019. No. 4 (35). S. 54—58.
2. On the procedure for considering appeals from citizens of the Russian Federation: Federal Law dated 02.05.2006 No. 59-FZ // Sobr. legislation of the Russian Federation. 2006. No. 19. Art. 2060 BC
3. Melnikova N.A. Correlation of norms of administrative and criminal-executive law in the regulation of the activities of bodies and institutions of the Federal Penitentiary Service of Russia // Russian investigator. 2007. No. 18. S. 27—29.
Информация об авторе
Т.В. Дуванова — преподаватель кафедры административно-правовых дисциплин юридического факультета ВИПЭ ФСИН России.
Information about the author T.V. Duvanova — Lecturer of the Department of Administrative and Legal Disciplines of the Faculty of Law VILE of the FPS of Russia.
Статья поступила в редакцию 08.11.2021; одобрена после рецензирования 10.11.2021; принята к публикации 15.11.2021.
The article was submitted 08.1 1.2021; approved after reviewing 10.1 1.2021; accepted for publication 15.11.2021.
№ 5/2021
