CC BY
12
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
П.Н. Жукович
Вопросы о примирении православных с униатами на Варшавском сейме 1929 года
Опубликовано:
Христианское чтение. 1910. № 9. С. 1122-1135.
@ Сканированій и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
Вопросъ о примиреніи православныхъ еъ уніатами на Варшавскомъ сеймѣ 1629 года.
ШОТЧАСЪ же по окончаніи іюльскаго сейма 1628 года центральное польское правительство должно было при-
нять участіе въ ликвидаціи послѣдствій вмѣшательства
запорожскихъ казаковъ въ весеннюю крымско-татарскую
у междоусобицу 1628 года. Запорожскіе казаки, давшіе у себя убѣжище ІИагинъ-гирею (а потомъ и брату его, низ-верженному крымскому хану Мегеметъ-гирею) уже 15 іюля 1628 года обратились къ начальнику короннаго войска на Украинѣ Хмелецкому съ особымъ посланіемъ, въ которомъ спрашивали его совѣта, какъ имъ быть дальніе съ Шагинъ-гиреѳмъ. Казаки писали, что Шагинъ-гирей бѣжалъ изъ Крыма на Днѣпръ съ намѣреніемъ подчиниться Польшѣ, что и многіе мурзы, прибывшіе съ нимъ, выражаютъ согласіе на это. Въ виду того, что Куруковскимъ договоромъ казакамъ запрещено заключать договоры съ сосѣдними государствами, они, не имѣя возможности за дальностью разстоянія испросить немедленно королевское повелѣніе, и просили совѣта у Хмелец-каго *). Хмелецкій самъ не могъ, конечно, дать запорожцамъ прямого, рѣшительнаго отвѣта, и двѣ недѣли спустя, они отправили уже къ самому королю своихъ посланцевъ съ особымъ посланіемъ, датированнымъ 28 іюля 1628 года. Казаки писали королю, что ПІагинъ-гирей прибылъ на берега Днѣпра съ отрядомъ въ нѣсколько лишь десятковъ всадниковъ, но что къ нему ежедневно перебѣгаютъ изъ Крыма многочисленные
сторонники, что въ Крыму происходятъ раздоры между ногайцами и крымцами, что вспыхнуло разногласіе между Кантемиромъ и Девлетъ-гиреемъ. Теперь (писали казаки) самое удобное время для совершеннаго разрушенія Крымскаго ханства: втеченіе одной осени можно бы овладѣть всѣмъ Крымомъ, если бы отправить туда стоящее на Украинѣ подъ начальствомъ Хмелецкаго коронное войско совмѣстно съ войскомъ запорожскимъ. Въ заключеніе посланія запорожскіе казаки просили короля о выдачѣ имъ годичнаго жалованья съ нѣкоторой прибавкою, въ виду того, что имъ приходится всѣмъ оставаться въ Запорожьѣ, какъ для усмиренія своеволія, такъ и для наблюденія за ходомъ татарскихъ дѣлъ 2). Вмѣстѣ съ посланцами запорожскихъ казаковъ отправился къ королевскому двору и особый посланецъ отъ самого Шагинъ-гирея, по имени Исаія. Въ нисьмѣ, врученномъ ему для передачи королю, Шагинъ-гирей отдавалъ себя подъ крылья польской короны и подъ защиту короля, обѣщая служить ему всюду, куда онъ его ни направитъ. Въ виду сильныхъ внутреннихъ замѣшательствъ въ Крыму и въ виду обнаруженной уже запорожскимъ войскомъ въ немъ силы и могущества, онъ выражалъ полную увѣренность въ успѣхѣ своего дѣла, если только ему будетъ оказана королемъ помощь. Съ своей же стороны онъ обѣщалъ и клялся пребыть всегда вѣрнымъ польскому королю, поставить Крымъ въ зависимость отъ него, или, опустошивши Крымъ, остаться при запорожскомъ войскѣ для вѣрной всегда службы королю 3).
Шагинъ-гирей нашелъ себѣ защитниковъ и ходатаевъ въ лицѣ молдавскаго воеводы Мирона Бернавскаго 4) и краковскаго каштеляна кн. Ю. Збаражскаго. Послѣдній въ своихъ письмахъ къ королю и коронному канцлеру изложилъ цѣлый планъ дѣйствій польскаго правительства по отношенію къ ПІа-гинъ-гирею и крымско-татарскимъ дѣламъ вообще. Лишь только До него дошла вѣсть о бѣгствѣ Шагинъ-гирея въ Запорожье, онъ сразу же подалъ мысль, что нужно, какъ можно скорѣе, послать къ казакамъ умѣлаго и ловкаго человѣка, поручивши ему передать сокретно гетману и старшинѣ казацкой, чтобы они не оставляли безъ помощи Шагинъ-гирея, а якобы сами,
*) Przylecki 26—28; Мельникъ. 163-165.
3) Przylecki, 42—44.
) Ibid., 31 32, письмо его къ Хмелецкому отъ 18 авг. 1628.
но своему почину, помогли ему въ достиженіи ханскаго престола. Но Збаражскій считалъ нужнымъ позаботиться о томъ, чтобы туркамъ не попало въ руки никакого документа, который бы свидѣтельствовалъ о томъ, что казакамъ приказано было оказать помощь Шагинъ-гирею. Онъ совѣтовалъ, поэтому, въ письменномъ отвѣтѣ Шагинъ-гирею выразить ему только королевское соболѣзнованіе по поводу постигшаго его несчастія. Посолъ, который будетъ къ нему отправленъ, долженъ публично ему объявить, что у Польши съ турками мирный договоръ и что она его нарушить не можетъ, въ тайномъ же разговорѣ съ нимъ посолъ долженъ былъ всячески поддерживать въ немъ надежду на достиженіе ханскаго престола. И посламъ запорожскихъ казаковъ Збаражскій не совѣтовалъ давать опредѣленнаго письменнаго отвѣта. Онъ совѣтовалъ только устно объяснить имъ, въ чемъ дѣло. Збаражскій, отдавая должное политической прозорливости казаковъ (находившихъ, что приспѣло время обезсилить орду), доказывалъ, что нужно дѣлать дѣло безъ откладу, какъ можно скорѣе, потому что другой такой случай едва ли и представится: у турокъ плохія дѣла съ персами, среди татаръ междоусобная война, новый ханъ еще не утвердился на престолѣ... Но военную помощь Шагинъ-гирею (писалъ Збаражскій) должны оказать одни казаки: если съ ними пойдетъ коронное войско Хмелецкаго, это будетъ открытымъ разрывомъ съ Турціей. Казацкихъ силъ однихъ будетъ достаточно. И теперь не мало казаковъ идетъ въ Запорожье. Пойдутъ казаки таборомъ, съ ружьями, съ хорошей артиллеріей; ничего имъ не сдѣлаютъ татары. Чтобы ни произошло, все будетъ намъ на пользу. Если Шагинъ-гирей достигнетъ престола, онъ всегда будетъ помнить оказанное ему благодѣяніе, да ему не къ кому будетъ и обратиться, кромѣ насъ: онъ злѣйшій врагъ турокъ, и они ему никогда вѣрить не будутъ. Если Шагинъ-гирею и не удастся достигнуть престола, то все это дѣло не обойдется безъ большого кровопролитія, безъ большого вреда для татаръ. Если же погибнетъ и нѣкоторое количество казаковъ, и это дли насъ полезно: много уже разъ мы отъ нихъ набрались страху 5).
Предложенный кп. Збаражскимъ планъ дѣйствій совпалъ съ общимъ настроеніемъ польскаго центральнаго правитель-
ства и потому въ общемъ осуществленъ былъ въ дѣйствительности. Посолъ Шагинъ-гирея представлялся королю въ Варшавѣ 28 августа, причемъ передалъ ему вышеприведенное письмо Шагинъ-гирея 6). Король отвѣтилъ Шагинъ-гирею черезъ Исаію краткимъ письмомъ, въ которомъ благодарилъ его за дружественныя чувства къ нему, обѣщалъ ему свое королевское благоволеніе, выражалъ соболѣзнованіе въ постигшемъ его несчастій и пожеланіе избавиться отъ него, обѣщая свое этому содѣйствіе1 *). Въ отвѣтной грамотѣ своей старшему, атаманамъ, эсауламъ и всему рыцарству войска запорожскаго король, прежде всего, выразилъ свое порицаніе тому, что они безъ его разрѣшенія предприняли походъ въ Крымъ. Впрочемъ, въ виду указанныхъ ими причинъ, онъ готовъ былъ на этотъ разъ цростпть ихъ. Что же касается Шагинъ-гирея, нашедшаго себѣ убѣжище у нихъ въ Запорожьѣ, то королевскую волю осносителыю его (писалъ Сигизмундъ) имъ сообщитъ королевскій полковникъ Стефанъ Хмелецкій, или его посланецъ. Король предписывалъ казакамъ его волю выполнить во всемъ, чтобы снискать себѣ его благоволеніе *). Хмелец-кому Сигизмундъ написалъ, чтобы онъ отправилъ къ казакамъ подходящаго человѣка, который бы воодушевилъ ихъ къ оказанію помощи Шагинъ-гирею 9).
Вмѣшательство запорожскихъ казаковъ въ крымско-татарскую междоусобицу, въ особенности же предоставленное ими у себя убѣжище Шагинъ-гирею съ братомъ его, вызвали, какъ и слѣдовало ожидать, неудовольствіе турецкаго правительства не только противъ самихъ запорожскихъ . казаковъ, но и противъ польскаго правительства. Притомъ же лѣтомъ 1628 года и сами турецкія владѣнія (около Тегиніи) подверглись нѣкоторому безпокойству со стороны казаковъ, или (какъ выразился кн. Збаражскій въ письмѣ къ королю отъ 11 авг. 1628 г.)
‘) Рук- Имц- Иубл. Библ., Нол. F. IV. № 138, л. 13. ) Przylecki, 44-45.
) Рук. Имп. Публ. Библ., 1’азнояз., F. IV. № 67, л. 151. Король писалъ, ЧТО ОНЪ ОЖИЛарТ'г
, , Acu.it,, чіо казаки исполнятъ все то, что они должны
были сдѣлать послѣ смопг,, , „ т„
и4,пі ихъ старшаго Дорошепки, согласно съ Ку-РУКОВСКИМЪ договоромъ Кппмтт, 117
г • король писалъ, наконецъ, что онъ уже распорядился уплатить имъ жалотны-
ѵллованіе. оно до сихъ поръ не уплачено имъ
изъ-за того, что они безъ копотош.,., • Ѣ
, ролевскаго разрѣшенія ушли было на по-
стороннюю службу.
9) Przylecki, 50.
«украинцевъ, собравшихся изъ разныхъ городовъ, какъ королевскихъ. такъ и шляхетскихъ». Новоназначенный начальникъ пограничныхъ съ Польшей турецкихъ крѣпостей Кѳннанъ-паша, прибывшій къ Бѣлгороду (Аккерману) съ небольшимъ, впрочемъ, отрядомъ (немного болѣе тысячи человѣкъ), съ одной стороны сталъ возобновлять укрѣпленія Татарбани, съ другой угрожалъ тѣмъ, что направитъ въ польскія владѣнія татарскія орды10). Эту послѣднюю угрозу Хмеленкій, впрочемъ, старался парализовать заявленіемъ своимъ, что въ случаѣ вторженія татарскихъ ордъ онъ пошлетъ имъ въ тылъ казаковъ, которыхъ у него имѣется наготовѣ нѣсколько тысячъ человѣкъ11). Осенью Кеннапъ-паша отчасти даже привелъ въ исполненіе свою угрозу. Орда буджакскихъ, бѣлгородскихъ и отчасти крымскихъ татаръ вторгнулась въ количествѣ нѣсколькихъ тысячъ въ польскія владѣнія. Но Хмелецкій предусмотрительно принялъ нужныя мѣры предосторожности 12). Поставленныя имъ на югѣ среди новыхъ украинскихъ поселеній двѣ роты короннаго войска (300 человѣкъ) подстерегли татаръ. Правда, одна изъ этихъ ротъ вслѣдствіе несогласованности своихъ дѣйствій съ дѣйствіями другой роты (Добрипскаго) потерпѣла нѣкоторое пораженіе, и самъ ея предводитель (Янъ Мелешко) попался раненый въ плѣнъ къ татарамъ. Но общими усиліями обѣихъ ротъ вторженіе татарской орды въ Украину было отражено 13). Вслѣдъ затѣмъ самъ Хмелецкій двинулся въ Украину и сталъ у Крикливаго озера 14). Когда опять одинъ татарскій отрядъ, по приказу Кеннанъ-паши, вторгнулся въ Украину (йодъ Звенпгородку), казаки разбили его почти на голову 15).
. Хотя лѣтомъ и осенью 1628 года на турецко-татарскомъ
10) Ibid., 29, 32, 36, 57, 65.
n) Ibid., 42, письмо Хмелецкаго къ королю отъ 1 сент. 1628 г.
12) Письмо Хмелецкаго къ Замойскому отъ 7 сент. 1628 г. въ приложеніи къ статьѣ Golebiowskiego „Stefan Chmielecki“ (Biblioteka War-szawska, 1853, 546—547).
13) Przylecki, 53 — 54, письмо Хмелецкаго къ королю отъ 3 окт. 1628 года.
u) Golebiowski, „Stepan Chmielecki“ (Biblioteka Wamawska, 1853, t. II, str. 530).
15) Przylecki, 55 — 56, письмо Хмелецкаго къ королю отъ 30 окт. 1628 г. Изъ этого письма видно что нѣсколько тысячъ казаковъ, собравшихся изъ разныхъ украинскихъ городовъ, двинулись было къ Бѣлгороду. Хмелецкій уговорилъ ихъ возвратиться назадъ. Cp. Przylecki, 61—62.
пограничіи польскаго государства произошло только нѣсколько небольшихъ кровавыхъ столкновеній 16), но общее натянутое положеніе татарско-турецко-польскихъ отношеній, созданное дѣломъ ІПагинъ-гирея, приняло, несомнѣнно, угрожающій характеръ. Главнымъ предметомъ желаніи, и Высокой ІТорты, и новаго крымскаго хана, въ интересующій нась моментъ была, конечно выдача имъ польскимъ правительствомъ виновника всего замѣшательства Шагинъ-гирея. Объ этой выдачѣ просили-Хмелецкаго Кеннанъ-папа и Гассанъ-паша, убѣждавшіе его въ томъ, что она является необходимымъ средствомъ къ сохраненію установившихся мирныхъ отношеній Польши къ Турціи и крымскимъ татарамъ. Хмелецкій имъ отвѣчалъ, что ему неизвѣстно мѣстопребываніе ІПагинъ-гирея, то это дѣло новаго крымскаго хана — поймать Шагинъ-гирея въ степи и поступить съ нимъ по своему желанію п). О выдачѣ Шагинъ-гирея писалъ самому Сигизмунду III калга, или намѣстникъ новаго крымскаго хана и братъ его родной Девлетъ-гирей. Въ случаѣ отказа въ его выдачѣ, Девлетъ угрожалъ вторженіемъ крымскаго войска (лѣтомъ и зимой) въ польскія владѣнія. Въ случаѣ же выдачи его обѣщалъ всегда неизмѣнно соблюдать дружественныя отношенія къ ІІолыпѣ. Впрочемъ, въ письмѣ своемъ онъ упоминаетъ, и о присылкѣ татарамъ обычныхъ поминкові, и о воспрещеніи казакамъ выходить въ море и наносить вредъ татарскимъ владѣніямъ 18). Наконецъ, о выдачѣ Шагинъ-гирея писалъ Сигизмунду III и турецкій султанъ Муратъ. Онъ просилъ короля доказать свою вѣрность мирному договору съ Турціей немедленной выдачей ему Шагинъ-гирея, находится ли онъ среди казаковъ, или въ какомъ-либо другомъ мѣстѣ въ польскомъ государствѣ. Вмѣстѣ съ этимъ султанъ просилъ короля подвергнуть заслуженному наказанію запорожскихъ казаковъ, принявшихъ сторону Шагинъ-гирея. Въ случаѣ отказа въ выдачѣ Шагинъ-гирея, султанъ грозилъ двинуть въ польскіе предѣлы для розысковъ и поимки его турецкія войска, орду Кантемира и всѣхъ другихъ своихъ пограничныхъ лю-
) Хмелецкій ставилъ въ вину туркамъ четыре татарскихъ нападенія на Украину осенью „ зимой 1628 года (Przylecki. 59).
17) Przylecki, 56—67 . ‘ ѵ
J “ ’ послѣднее отвѣтное письмо Хмелецкаго дати-
ровано 31 октября 1628 года.
) Лѵерела, VIII, 331—336. Приведшій письмо посолъ крымскаго хана принятъ былъ королемъ 9 окт. Іт Кмѵ Оы.н, вручено отвѣтное письмо короля (рук. Имп. Публ. Библ., ц0л. іу. ді 133, л. 13 об.
дей 19). Въ отвѣтномъ письмѣ къ султану (отъ 26 сент. 1628 г.) Сигизмундъ III писалъ, что во всѣ сорокъ лѣтъ своего царствованія оііъ никогда не давалъ Высокой Портѣ повода обвинять его въ нарушеніи заключенныхъ съ нею договоровъ. Тѣмъ болѣе не станетъ онъ (по его словамъ) нарушать ихъ изъ-за какого-то Шагинъ-гирея. Король, далѣе, объяснялъ, что въ дѣло Шагинъ-гирея въ Крыму впутался лишь тотъ казацкій сбродъ, который два года тому назадъ успѣлъ спастись бѣгствомъ послѣ нанесеннаго казакамъ королевскимъ войскомъ пораженія. Большая часть этого сброда (писалъ король) тамъ, въ Крыму и погибла; но если остатки его появятся въ его владѣніяхъ, они понесутъ заслуженное ими наказаніе. Казацкій этотъ сбродъ привыкъ жить войной и грабительствомъ, и ничего нѣтъ ѵдивительпаго въ томъ, что онъ послѣдовалъ за Шагинъ-гиреемъ, прельщенный его подарками и надеждой на богатую добычу. Относительно самого Шагинъ-гирея король писалъ, что опъ не знаетъ, гдѣ онъ теперь скрывается. Правда, къ королю являлись отъ него недавно послы съ просьбою о помощи и защитѣ, но онъ ихъ отвергнулъ, отказался сдѣлать то, о чемъ они его просили, выбранилъ ихъ и воспретилъ имъ привлекать на свою сторону казаковъ 20).
Послѣ отвѣта, даннаго Сигизмундомъ въ концѣ августа посламъ Шагинъ-гирея и запорожкихъ казаковъ, дѣло второй казацкой экспедиціи на Крымскій полуостровъ въ интересахъ Шагинъ-гирея не сразу наладилось. Ему пришлось снарядить еще новое посольство, въ лицѣ своего племянника Уразлы-Оглы, къ Хмелецкому 21). Изъ краткой реляціи объ этомъ посольствѣ (которое сопровождалъ и казацкій посолъ, узнаемъ, что Мегеметъ-гирей и Шагинъ-гирей обѣщали вѣрноподданни-чество королю и просили разрѣшить отправиться вмѣстѣ съ ними въ Крымъ двѣнадцати тысячамъ казаковъ, и притомъ до наступленія еще зимы (такъ какъ турки въ это время не могутъ послать военной помощи въ Крымъ моремъ). Хмелецкій (какъ видно изъ той же реляціи) разрѣшилъ реэстровымъ казакамъ, съ ихъ старшимъ въ главѣ, отправиться съ ІПагинъ-гиреемъ въ Крымъ, но сказалъ, что безъ воли короля онъ не
1У) Жерела, VIII, 336—338, Przylecki, 71—75/
20) Рук. Имп. ІІубл. Библ. Разнояз., F. IV. № 67, л. 158 об. — 160. Чаусъ турецкаго султана представлялся королю 12 сент. 1628 г. (рук. Имп. ІІубл. Библ., ІІол. F. IV. Л® 138, л. 13).
21) Przyb-cki, 45—47, 49, 55.
можетъ позволить имъ набиралъ казаковъ сверхъ установленнаго закономъ ихъ числа. Впрочемъ, онъ прибавилъ, что если для настоящей только надобности они соберутъ казаковъ и больше этого числа, онъ не поставитъ этого имъ въ вину и не будетъ доводить объ этомъ до свЬдЬнія короля ).
Такимъ образомъ польское правительство обнаружило полную готовность помочь ПІагинъ-гирею въ его предпріятіи, но не короннымъ войскомъ, а запорожскимъ казацкимъ войскомъ. Надо думать, что Шагинъ-гирей не мало положилъ труда на пріобрѣтеніе казацкихъ симпатій къ своему дѣлу. Повидимому, сами казаки особой предупредительности по отношенію къ нему не проявили. Сборы казацкаго войска шли довольно медленно. Притомъ же значительная часть этого войска осенью 1628 года была въ отсутствіи. Она была въ морскомъ походѣ, во время котораго дала себя знать прибрежнымъ татарскимъ владѣніямъ. Только къ 1 -му ноября она вернулась въ Запорожье. «Этимъ морскимъ разбойникамъ (писалъ Хмелецкій потомъ королю) не очень хотѣлось идти въ Крымъ». Посланцу Хме-лецкаго Лущинскому не мало пришлось походить возлѣ казаковъ, прежде чѣмъ ему удалось добиться согласія ихъ на новый крымскій походъ 23).
8 ноября запорожское войско выступило въ походъ24). Мегеметъ и Шагинъ-гирей передъ выступленіемъ въ походъ произнесли среди казацкаго круга торжественную присягу въ томъ, что они, когда возвратятъ себѣ свое отечество, всегда будутъ оказывать польскому королю и государству вѣрное подданничество и преданность, по первому ихъ приказу выступятъ противъ всякаго ихъ врага, обычныхъ поминковъ отъ нихъ не будутъ требовать, освободятъ всѣхъ польскихъ плѣнниковъ въ Крыму и проч... Запорожское войско двинулось къ переправѣ черезъ Днѣпръ и два дня употребило на переправу. Тутъ среди казаковъ произошло раздѣленіе. Очень много казаковъ осталось на берегу: они не хотѣли идти изъ зависти къ славѣ своего старшаго, или гетмана, къ тому, что онъ не былъ старшимъ по королевскому назначенію (какъ объясняетъ реля- 22
22) Ibid., 47—48.
"> Ibid, 68-69 письмо отъ 27 ноября 1628 г.
) Современная подробная реляція объ этомъ походѣ напечатана въ приложеніи къ статьѣ Golebiovvskiego „Szahin-Giraj і Kozacv« (Biblio-teka Warszawska, 1852, t. II, 21 26).
ція). Когда гетманъ, устроивши совѣщаніе, спросилъ ихъ, почему они отказываются отъ участія въ походѣ, всѣ они закричали, что казакъ идетъ на войну только но своей охотѣ, а не по принужденію, что идти въ походъ зимой безъ одежды невозможно. Остальные выразили готовность идти въ походъ, чтобы не омрачить славы запорожскаго войска. Гетманъ благодарилъ этихъ послѣднихъ, поддерживалъ ихъ мужество, назначилъ изъ среды ихъ полковниковъ и двинулся въ дальнѣйшій походъ. 12 ноября онъ произвелъ своему войску смотръ. У него оказалось двѣ тысячи конницы, двѣ тысячи пѣхоты и триста пятьдесятъ татаръ 25).
Шагпнъ-гирей всячески торопилъ казаковъ, такъ какъ при такомъ небольшомъ количественномъ составѣ отряда только быстрота и натискъ могли обѣщать ему успѣхъ. Но казаки оказались не особенно податливыми на его просьбы. Онъ просилъ ихъ идти днемъ и ночью, а они устроили себѣ ночевку (съ 14 на 15 ноября). 15 ноября ночью, не доходя уже одну милю отъ- Перекопа, передовой разъѣздъ запорожскаго войска наткнулся на громадный табунъ Ногайской Кантемировой орды. Шагинъ-гирей убѣждалъ казаковъ оставить пока этотъ табунъ въ покоѣ и двинуться прямо къ Бахчисараю. Но казаки рѣшили немедленно завладѣть табуномъ. Это предпріятіе имъ удалось. Они захватили пять тысячъ лошадей. Гетманъ и НІигинъ-гирей погнались за татарами, которые спѣшили угнать остальныхъ лошадей, и еще причинили имъ большой уронъ.
Между тѣмъ татарскій ханъ Джинибекъ-гирей и Девлетъ-гирей, успѣвшіе уже узнать о казацкомъ походѣ, прибыли въ тотъ же день въ Перекопъ и пушечными выстрѣлами стали собирать вокругъ себя татаръ. Казаки подошли къ самому Перекопу и остановились на разстояніи пушечнаго выстрѣла отъ него. Тутъ они устроили совѣщаніе и на немъ рѣшили возвратиться въ Запорожье, чтобы, когда непріятель усилится числомъ, не утратить уже полученной добычи и не потерпѣть большого ущерба въ своемъ собственномъ составѣ. Шагинъ-гирей, явившись въ казацкій кругъ, усиленно упрашивалъ казаковъ измѣнить свое рѣшеніе. Просилъ подарить ему еще 5
S5) По другимъ свѣдѣніямъ, казаковъ было шесть тысячъ (Przylecki, 69; Жерела, VIII, 339). Казакамъ обѣщано было во владѣніе Нагайское ; а яство. Каждому казаку обѣщано было по 10 золотыхъ и по кожуху {Жерела, VIII, 340).
хоть одну ночь. Сторону Шагинъ-гироя принялъ самъ казацкій гетманъ. Шагинъ гирей взялъ изъ рукъ хорунжаго знамя и самъ повелъ войско на татаръ, занимавшихъ деревню Косараны возлѣ Перекопа. Татары сами подожгли Косараны, чтобъ оставить казаковъ безъ воды и продовольствія. Шагинъ-гирей убѣждалъ казаковъ, въ виду этого, идти дальше за Перекопъ. Но казаки на это не согласились, и отъ Перекопа двинулись въ обратный путь въ Запорожье. Татары четыре мили отъ Перекопа преслѣдовали отступавшихъ казаковъ. Тутъ на подмогу этимъ татарамъ явился Кантемиръ съ десятью тысячъ ногайскихъ татаръ, п долго еще преслѣдовалъ казаковъ, но неиричинилъ почти никакого ущерба: казаки отступали закрытымъ таборомъ.
Крымскій походъ запорожскихъ казаковъ изъ-за ИІагпнъ-гирея не достигнулъ своей цѣли. Этотъ походъ, какъ видно, не особенно былъ популяренъ среди казаковъ. Вмѣсто двѣнадцати тысячъ, о которыхъ просилъ въ свое время ПІагинъ-гирей, въ немъ участвовало только четыре тысячи казаковъ. Уже одна малочисленность казачьяго отряда дѣлала все предпріятіе Шагинъ-гирея сомнительнымъ. Этою малочисленностью объясняется, и постоянное желаніе казаковъ во время похода возвратиться назадъ, и окончательная безуспѣшность всего предпріятія. Только тогдашній запорожскій гетманъ (Грицько Черный), больше другихъ казаковъ, конечно, посвященный въ тайны польской правительственной политики, энергично дѣйствовалъ въ пользу Шагинъ-гирея... Самъ Шагинъ-гирей возвратился съ казаками въ Запорожье и остался у нихъ на всю зиму, тогда какъ Мегеметъ-гирей ушелъ въ Большую Ногайскую орду, въ которой обнаружилось тогда стремленіе встать на его защиту. Шагинъ-гирей не утратилъ своихъ надеждъ на дальнѣйшую казацкую помощь. Это видно изъ письма его къ королю (отъ 29 ноября 1628 г.), въ которомъ онъ пишетъ, что разсчитываетъ будущей весной съ помощью казаковъ достигнуть своей цѣли 26).
Королевская инструкція, разосланная на предсеймовые сей-
былъ СОС3?влена была въ т0 время, когда еще неизвѣстенъ
ъ въ арніавѣ исходъ осенняго крымскаго похода запорожскихъ казаковъ (она датирована 20 ноября). Въ ней поэтому и не ыло правительственной оцѣнки этого послѣдняго акта агинъ гиреевой драмы. Общее же положеніе татарско-турецко-польскихъ отношеній вь ней обрисовано было, конечно, Przylecki, 61—71.
въ довольно неопредѣленныхъ чертахъ. Нужно (говорилось въ ней) внимательно слѣдить за угрожающими Украинѣ отъ турокъ и татаръ опасностями. Послѣ лѣтняго похода казаковъ въ Крымъ на помощь Шагннъ-гирею, изгнанія ихъ оттуда турками, низложенія съ престола хана и его брата Шагинъ-гирея и прибытія послѣдняго къ казакамъ въ Запорожье, и турецкій султанъ, и новый крымскій ханъ просили короля о выдачѣ Шагинъ-гирея, подъ угрозой разрушенія мирнаго договора. Но если бы и выдать Шагинъ-гирея (если бы это было во власти короля), ничего добраго отъ этого нельзя было бы ожидать. Король получалъ изъ Константинополя вѣсти и предостереженія, что новому крымскому хану, да и другимъ сосѣдямъ Польши, приказано нападать на ея владѣнія. И это сдѣлано отчасти по интригамъ Густава-Адольфа, отчасти потому, что турки не хотятъ упустить благопріятнаго къ нападенію на ІІолыпу случая, чтобы отомстить за украинское своеволіе подъ Тигиніей и за казацкое своеволіе на морѣ и въ Крыму. Они давно бы привели въ исполненіе свой злой умыселъ противъ Польши, если бы не оглядывались на Шагинъ-гирея... Король просилъ шляхту изыскать средства къ отраженію опасности не только со стороны турокъ, но и со стороны другихъ сосѣдей и самихъ казаковъ, которые становятся высокомѣрными и самый союзъ которыхъ съ Шагинъ-гиреемъ представляется подозрительнымъ и опаснымъ 21).
Еще болѣе, чѣмъ турецко-татарскія отношенія осенью ] 628 года дѣлали необходимымъ скорый созывъ сейма шведскія отношенія Польши. На ассигнованныя сеймомъ 1628 года деньги нечего было и думать объ увеличеніи войска на прусскомъ театрѣ военныхъ дѣйствій. Притомъ же и самыя ассигнованныя сеймомъ деньги неаккуратно поступали въ распоряженіе войска, что вызывало и поддерживало постоянное его неудовольствіе. Тѣ или другіе отряды войска постоянно грозили уйти съ театра войны. При такомъ положеніи дѣла гетманъ Конецпольскій могъ вести только оборонительную войну. Въ сентябрѣ 1629 года Густавъ Адольфъ взялъ Новое, а въ началѣ октября Бродницу. Особенно чувствительна была для польскаго правительства потеря Бродницы. Правда, въ концѣ ноября Конецпольскому удалось взять обратно Новое, а также посчастливилось разбить и взять въ плѣнъ Бапдиса, перешедшаго съ императорской на шведскую службу полков- 27
27) Жерела, VIII, 338—339.
пика; но Бродница осталась въ рукахъ Густава-Адольфа, не смотря на всѣ усилія Коненпольскаго возвратить и ее. Возобновившіеся въ ноябрѣ мирные польско-шведскіе переговоры тянулись вяло. На успѣхъ ихъ мало было надежды. Между тѣмъ съ наступленіемъ зимы, не получившее обѣщаннаго жалованія войско еще болѣе прежняго стало грозить тѣмъ, что броситъ службу. Король (въ письмѣ отъ 15 ноября 1628 года) поручилъ Конецпольскому убѣждать войско терпѣливо ждать уплаты жалованія ради блага и славы отечества. Король выражалъ увѣренность, что назначеченный имъ на 9 января 1629 года сеймъ изыщетъ средства къ уплатѣ всего жалованья, которое ему слѣдуетъ за службу. Конецпопольскій въ началѣ октября лично повидался въ Торунѣ съ назначенными для расплаты съ войскомъ коммиссарами/ но узналъ отъ нихъ, что имѣющимися у нихъ деньгами можно удовлетворить войско только по 1 сентября 1628 года. Благодаря увѣщаніямъ Коненполь-скаго, войско согласилось (какъ видно изъ письма Конецполь-скаго отъ 15 окт. 1628 г.) ждать уплаты28).
Не смотря на тревожное положененіе дѣлъ въ Пруссіи, шляхта отнеслась довольно равнодушно къ сейму. Земскихъ пословъ къ его открытію собралось такъ мало, что самое открытіе это въ назначенный день (9 января) не состоялось. Только 11 января земскіе послы представились королю, и только 11 января прочитана была королевская пропозиція сейму. Сенаторовъ въ Варшавѣ было очень мало: подавали свои мнѣнія но поводу пропозиціи только четверо ихъ. Земскихъ пословъ было всего лишь тридцать человѣкъ 29), которые и выбрали маршалкомъ изъ своей среды познанскаго под-коморія Матвѣя Манецкаго. Въ привѣтственной королю рѣчи маршалокъ указалъ на то, что государство, съ двухъ сторонъ стѣсненное врагами, не можетъ до сихъ поръ найти для себя окончательной обороны въ трудной и тяжелой войнѣ: часто созываемые сеймы, изъ-за приватныхъ интересовъ, не спо-
іпийлім^12УІ?СІС'’ ^ain'«tuiki о Koniecpolskich, 104—155. Бродницу сдал шведамъ капитяттт м- *
казненъ . Въ самоа п ф|,ав11у:,ъ І,пд01,ъ' к"т0ІшП ;!а 10 6ыл
дневника, была б‘ол,.„„^“а№’ каЕЪ видяо н:іъ ояного “вРвмевваІ
дневника, была большая тоГ'1’ ЕаЕЪ ВНДЯ0 И;’Ъ ,,ДН0Г° совРемевваг непріятеля. Окрестная шляГа? “Ъ “ияу В035,0І1Ш0СТИ вападен‘я ва ве Публ. Библ., ІІол. Q. IV. М 7в здбиРаться въ Варшаву (Рук. Им,
29ч d тт гт , ' ’ л- оо., подъ 4 и 5 окт. 1628 г.),
л „1”'« Публ- Пои. F. IV. 4 138, л. 14; Пол. Q.IV..M1
л. 31 „б, собр. автогр N, 221, л, 4, ©оіь. Бѣлецкаго къ Я.
Санѣгѣ отъ 11 янв. 1629 г. (то Иол. ,ѵ ^ 2U копія).
собны оказываются найти надлежащія средства къ отраженію внѣшнихъ и внутреннихъ опасностей. Онъ выражалъ надежду, что настоящій сеймъ отыщетъ наконецъ эти средства. Въ королевскомъ отвѣтѣ посламъ выражалось пожеланіе скорѣйшаго избавленія отечества отъ бѣдъ и возвращенія его къ прежней славѣ. Въ новомъ королевскомъ обращеніи къ посламъ (послѣ рѣчей сенаторовъ) говорилось о томъ, что въ переживаемый Полыней моментъ идетъ дѣло о цѣлости отчизны, растерзанной непріятелемъ, о святой вѣрѣ, истребленной имъ въ занятыхъ мѣстахъ, о растоптанной имъ славѣ польскаго народа: народъ польскій,—нѣкогда распространявшій свою славу отъ моря до моря, отовсюду добывавшій себѣ богатства и драгоцѣнности, не только поражавшій всѣхъ своихъ враговъ, но и помогавшій другимъ укрощать ихъ враговъ,—корчится теперь передъ однимъ только врагомъ... Король выражалъ надежду, что польскій народъ воспрянетъ духомъ и возвратитъ себѣ былую славу 30). Въ ближайшія послѣ открытія сейма недѣли число земскихъ пословъ не многимъ увеличилось. Тѣмъ не менѣе «не очень спокойнымъ, соображали нѣкоторые, будетъ сеймъ, такъ какъ на всѣхъ сеймикахъ, за исключеніемъ сен-домирскаго, были вопли относительно предоставленія великой булавы (т. е. назначенія великаго короннаго гетмана), относительно отправленія королевича Владислава въ Пруссіи» 31).
Полторы недѣли спустя послѣ открытія, «сеймъ былъ еще не многолюдный, совѣщанія еще почти не начинались, потому что г.г. пословъ было маловато, а краковскаго посла не было ни одного. Посольская изба и сенатъ (такъ, по крайней мѣрѣ, показалось современному наблюдателю ихъ тогдашней дѣятельности) склонялись къ тому, чтобы, не придумывая новаго обложенія (kontribuciey), долги покрыть обычными налогами (poborami), и чтобы воеводства поочередно шли въ Пруссію на войну, чтобы каждое изъ нихъ по два мѣсяца оставалось въ лагерѣ» 32). Еще полторы недѣли спустя, тотъ же современный наблюдатель сеймовой работы писалъ: «Сеймъ теперь уже многолюднѣе. Болѣе важныхъ сенаторовъ прибыло въ нѣ-
30) р£ЧЬ маршалка Манецкаго и отвѣтныя королевскія рѣчи находятся въ рук. сборникѣ Вилямовской (подъ Варшавой) библіотеки, вслѣдъ за дневникомъ сейма 1620 года.
31) Циг. въ 29 примѣчаніи письмо.
32) Собр. автогр. Импер. Публ. Библ., № 52, письмо Ѳ. Бѣлецкаго къ Я. С. Сапѣгѣ отъ 20 яев. 1629 г.
сколько послѣднихъ дней около 12, всѣхъ пословъ уже около ^0. Еще однако въ посольской избѣ не постановляютъ рѣшеній по пунктамъ, подлежащимъ обсужденію. Но теперь съ пріѣздомъ краковскаго пана (т. е. краковскаго каштеляпа кп.
ІО. Збаражскаго), вмѣстѣ съ которымъ прибыли важнѣйшіе малопольскіе послы, начнется постановка рѣшеній» 33). Въ тѣхъ новостяхъ изъ Пруссіи, которыми авторъ цитируемыхъ нами писемъ дѣлился съ своимъ- патрономъ, не заключалось, дѣйствительно, ничего такого, что бы могло возбудить особенную тревогу среди земскихъ пословъ. Въ первомъ изъ этихъ писемъ онъ сообщалъ о томъ, что есть слухи о заключеніи королевскими коммиссарами перемирія со шведами до 30 іюни, а также о томъ, что Оксеншнрпа хотѣлъ доставить въ Бродницу продовольствіе, но что поляки недалеко отъ Бродницы разгромили шведовъ: «не думаю, чтобы они могли дольше держаться въ Бродницѣ (писалъ онъ), хотя Оксенширна и похваляется, что у нихъ достаточно продовольствія»... Во второмъ письмѣ (отъ 31 янв.) онъ сообщалъ слѣд. новости: «Въ Пруссіи ничего важнаго не произошло, за исключеніемъ того, что шведы были надъ Эльсбергомъ и сожгли предмѣстья. Кажется, они послали за большимъ подкрѣпленіемъ, желая взять его артиллеріей, но тамъ имѣется хорошая защита въ лицѣ кавалера ІОдицкаго и двухъ другихъ капитановъ, хотя у иихъ пороху и провіанту мало. Густавъ, по полученнымъ королемъ извѣстіямъ, думаетъ провести зиму въ Кальмарѣ. Навѣрное, тамъ будетъ у него съѣздъ, на которомъ будутъ присутствовать король Датскій, голландцы и ганзейцы для заключенія еретической лиги, на которую онъ, невидимому, не желаетъ согласиться иначе, какъ па опредѣленныхъ условіяхъ, между которыми и то находится, чтобы Гамбургъ вошелъ въ эту лигу. Фаренсбаха Густавъ, кажется, послалъ въ Константинополь, давши ему для подарковъ тридцать тысячъ талеровъ, зачѣмъ послалъ, если это вѣрно, легко догадаться... Варшавскій ста-ѵбѣ^ посланъ на дняхъ къ Бранденбургскому курфюрсту къ лигѣ» ei*j Чтобы оыъ? ни явно? ни тайно не присоединялся
П. Жуновичъ.
*3) Тамъ же, 57, письмо хОГо же х I Окончаніе слѣдуетъ.
къ тому же отъ 31 янв. 1629 г.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная ака-демия Русской Православной Церкви - высшее учебное заведение, целью которого является подготовка священнослужителей, преподавателей духовных учеб-ных заведений и специалистов в области богословских и церковных наук. Подразделениями академии являются: собственно академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет ино-странных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках процесса компьютеризации Санкт-Петербургской православной духовной академии. В подготовке электронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта - ректор академии епископ Гатчинский Амвросий. Куратор проекта - проректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Матери-алы журнала подготавливаются в формате pdf, распространяются на компакт-диске и размещаются на сайте академии.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
