CC BY
242
ПРИКЛАДНОЕ ЯЗЫКОЗНАНИЕ. ПЕРЕВОД, ПЕРЕВОДОВЕДЕНИЕ
2018.04.012. МБ. РАРЕНКО. ВОПРОСЫ НОРМЫ ПЕРЕВОДА. (Обзор).
Ключевые слова: перевод; теория перевода; норма перевода; переводческая норма; адекватность; эквивалентность; индивидуальный стиль автора; идиостилистика перевода; литературоведческая и лингвистическая критика перевода; художественный перевод; стратегии перевода; метод think-aloud protocol; предпереводческий анализ текста; глобализация.
В настоящее время вопрос о норме в переводе по-прежнему стоит весьма актуально. В статье З.Г. Прошиной «Вопросы нормы, теории и методологии: Подходы к пониманию переводческой нормы» (4) рассматриваются существующие представления о переводческой норме - прескриптивное, дескриптивное и функциональное - и сопоставляются зарубежные теории с отечественным подходом к понятию нормы в переводе.
В статье отмечается большой вклад отечественного перево-доведения в развитие мирового переводоведения. Так, периодом становления науки о переводе в России считают начало 1950-х годов, что зафиксировано работой А.В. Федорова 1953 г., а зарубежное переводоведение ведет счет своего существования с 1972 г., отмеченного докладом Джеймса Холмса на III Международном конгрессе по прикладной лингвистике, состоявшемся в Копенгагене. З. Г. Прошина отмечает, что теоретизация богатого практического опыта началась гораздо раньше - в 1919 г., когда разгорелась дискуссия между К.И. Чуковским и Н.С. Гумилевым о требованиях нормы к переводческим произведениям.
В ходе этой дискуссии проявился первый подход к норме -прескриптивный. Выступая против нормы, К.И. Чуковский осуждал регламентацию творческого процесса. Книга «Принципы художественного перевода» К.И. Чуковского положила начало переводческой аксиологии, включающей три больших раздела: переводческую норму, качество перевода (критика перевода) и этику перевода.
Под переводческой нормой обычно понимают совокупность требований, которым должен удовлетворять перевод, при этом в семантическую составляющую нормы обычно включают (в разной степени) такие факторы, как правильность (correctness), приемлемость (appropriateness), ожидаемость (expectancy) и принятие (acceptance).
За рубежом считают, что вопрос о переводческих нормах был разработан израильским переводоведом Гидеоном Тури, который определял их как закономерности переводческой деятельности в рамках конкретной социокультурной ситуации. З.Г. Прошина отмечает, что такие закономерности выявляются через описание и сравнение разных переводов, а исследования в этом ключе получили названия дескриптивной теории перевода, основоположником которой считают Г. Тури. Таким образом, дескриптивный подход к норме фокусируется на социокультурном принципе: эквивалентность перевода и оригинала определяется социокультурными нормами, литературными конвенциями и другими факторами, влияющими на конечный продукт переводческой деятельности.
Согласно Г. Тури, следует выделять три компонента переводческой деятельности: 1) компетенции Competence), т.е. описанные теоретиками возможные способы перевода, которым учат будущих переводчиков; 2) нормы (norms) - наиболее часто выбираемые способы перевода в отдельном социокультурном контексте; 3) исполнение (performance) - способы перевода, используемые переводчиком на практике. Таким образом, переводческие нормы, как и языковые, определяются узусом и могут меняться от социума к социуму, от культуры к культуре.
Дескриптивные нормы выявляются при сравнении вариантов перевода, что в свою очередь послужило развитию теории переводной множественности, разрабатываемой у нас в стране Магаданской школой переводоведов под руководством Р.Р. Чайковского.
Следствием соблюдения норм перевода являются переводческие стратегии, под которыми понимают пути решения переводческих проблем, программу переводческих действий, а примерами такого понимания термина являются стратегии доместикации (натурализации) и форинизации (экзотизации).
Социокультурный подход, практикуемый дескриптивным переводоведением, раскрывает социопсихологические аспекты
норм перевода: понимание норм переводчиком зависит от его личности и самооценки, которые могут отличаться в разных социумах.
Еще один подход к переводческой норме - функциональный -близок к дескриптивному и акцентирует функциональную приемлемость перевода. З.Г. Прошина предлагает рассмотреть типы норм, выделяемых, вслед за Кристианой Норд, Моной Бэйкер: 1) учредительные (constitutive) нормы раскрывают, что может рассматриваться как перевод, а что нет - например, для поэзии неприемлем дословный перевод; б) регулятивные (regulatory) нормы определяют выбор переводного эквивалента - например, функциональный уровень эквивалентности при переводе поэзии обязателен, но близость форм исходного и переводного текстов на лексическом и грамматическом уровнях вряд ли достижима.
Функциональная классификация норм представлена также у Эндрю Честермана, считающего, что основная цель нормы - не дескрипция, а оценка переводов. Он выделяет два типа норм: профессиональные (professional) и ожидаемые (expectancy). Профессиональные нормы проявляются в работе компетентных профессиональных переводчиков и предполагают использование принятых методов и стратегий переводческого процесса. Они подразделяются на три подвида: нормы ответственности (accountability norms), обусловливающие этические принципы работы переводчика (его ответственность (demands of loyalty) перед автором исходного текста, перед заказчиком текста и перед получателями / читателями переводного текста); коммуникативные нормы (TOmmunication norms), являющиеся социальными по своей сущности, акцентирующими роль переводчика как эксперта в коммуникации, и реляционные нормы (relation norms), языковые по своему характеру и требующие от переводчика сохранения приемлемого соотношения между исходным и переводным текстами. Ожидаемые нормы обусловлены экспектацией получателей перевода относительно того, каким должен быть перевод, т.е. ориентированы на рецептора и определяются переводческими традициями, сложившимися в переводной культуре, а также зависят от экономических и идеологических факторов.
Описанные в статье подходы к представлению о переводческой норме суммированы в теории нормированности перевода В.Н. Комиссарова, согласно которому переводческая норма -
сложное понятие, дифференцируемое на следующие виды: норму эквивалентности перевода; норму переводческой речи (языковые нормы); жанрово-стилистическую норму; прагматическую норму перевода; конвенциональную норму перевода.
Отечественное переводоведение всегда отдавало должное теории эквивалентности и адекватности, и норма эквивалентности перевода занимает в этом комплексе норм первое место, настаивая на сохранении общего смысла между исходным и переводным текстами, сохранение инварианта.
Жанрово-стилистическая норма включает правильный выбор доминирующей функции и сохранение стилистических особенностей оригинала в переводном тексте. Близко связана с предыдущей прагматическая норма, предусматривающая сохранение коммуникативного намерения автора. Очень существенной оказывается конвенциональная норма перевода, согласно которой требования к переводу должны рассматриваться в определенном историческом контексте (социокультурный подход), а также акцентирующая необходимость учета общепринятых взглядов на цели и задачи переводческой деятельности, разделяемые данным обществом в определенный исторический период (функциональный подход).
В заключение З.Г. Прошина делает вывод о том, что русские переводчики-практики еще до возникновения и институализации теории перевода как отдельной научной дисциплины обсуждали необходимость признания нормы в переводе, а также то, что современная теория переводческой нормы, принятая в отечественном переводоведении, представляет норму как комплексное явление.
В статье Е.Л. Лысенковой «От теоретических основ к критике художественного перевода» (2) на основе исследования своеобразия творческой языковой личности и авторского идиостиля рассматриваются особенности художественного перевода иноязычных произведений на русский язык, а также подкрепляются доказательствами важнейшие постулаты критики перевода.
Автор отмечает, что начало XXI в. характеризуется значительным расширением спектра переводоведческих теорий и идей. В настоящее время перевод рассматривается не только как форма передачи исходной информации средствами другого языка, не только как специфический вид речевой деятельности и как вид межъязыковой коммуникации, но и как способ межъязыкового по-
средничества, как особая социосемиотическая форма взаимодействия различных знаковых систем и как единая общефилологическая наука.
Одним из первых вопрос о разграничении понятий «стиль» и «индивидуальный стиль» поставил Ш. Балли в работе «Французская стилистика». Многие авторы, говоря об индивидуальном стиле, затрагивают также проблему уникальности и неповторимости творений писателя, который определяется своеобразием языковой личности автора.
Автор настаивает на необходимости учета индивидуальной стилистики в переводе, рассматривая требование перевода идио-стиля переводимого автора как одно из важнейших условий создания адекватного перевода художественного текста.
Е.Л. Лысенкова указывает, что важность разработки идио-стилистики перевода определяется большей частью тем обстоятельством, что первоочередную трудность при переводе представляет собой именно передача авторского стиля, отмечая при этом, что вопрос о необходимости вычленения идиостилистики перевода до сих пор в науке о художественном переводе не ставился.
По мнению автора статьи, при воссоздании идиостиля автора переводчик выполняет одновременно несколько задач. Переводчик должен 1) определить нишу, которую переводимое им произведение занимает в гипертексте автора, 2) выявить ассоциативные нити, связывающие его с другими произведениями автора, 3) диагностировать стилистические качества переводимого текста, 4) представить себе его индивидуальное стилистическое своеобразие.
Е.Л. Лысенкова, анализируя материал переводов поэзии и прозы Р.М. Рильке и других немецкоязычных авторов на русский язык, приходит к выводу о том, что частыми причинами появления недоброкачественных переводов являются: 1) несоответствие авторского идиостиля и идиостиля переводчика, 2) невнимательное отношение переводчика к стилю писателя, 3) неспособность переводчика передать своеобразие идиостиля автора средствами другого языка, 4) его недостаточная ориентированность в проблематике идиостилистики автора.
Рассмотрев отдельные вопросы индивидуального авторского стиля, обосновав в первом приближении необходимость вычленения в сфере художественного перевода идиостилистики перевода,
автор статьи настаивает на необходимости поставить вопрос о критике перевода как одной из важных составляющих современной науки о переводе.
Автор убеждена, что переводчик, а также критик перевода не имеют права на так называемое собственное прочтение оригинала. Подлинник должен прочитываться, исходя из основных творческих принципов его автора и в соответствии с его художественными законами, поэтому в научной переводческой критике должны превалировать объективность и доказательность. Е.Л. Лысенкова убеждена, что для становления научной критики художественного перевода в настоящее время имеются все предпосылки и что она должна опираться на достижения теории перевода и быть тесно связана с другими науками - литературоведением, сопоставительной стилистикой, идиостилистикой художественного перевода и др.
В статье Л.В. Полубиченко «К вопросу о норме в художественном переводе» (3) вопрос о норме применительно к художественному переводу рассматривается на материале культового романа Дж.Д. Сэлинджера «The Catcher in the Rye» (1951) и трех его переводов на русский язык, выполненных Р.Я. Райт-Ковалевой («Над пропастью во ржи», 1960), С. А. Маховым («Обрыв на краю ржаного поля детства», 1998) и М. Немцовым («Ловец на хлебном поле», 2008).
Автор статьи отмечает, что индивидуально-авторский характер творчества как писателей, так и художественных переводчиков сильно ограничивает возможности нормализации переводческой деятельности.
Художественный стиль занимает среди остальных совершенно особое место из-за принципиальной невозможности разграничения в нем того, что соответствует «норме», и того, что ей не соответствует, поскольку в художественном тексте могут быть использованы любые стилистические средства и приемы, включены в текст любые элементы (фонетические, морфологические, синтаксические, лексические, фразеологические, вплоть до фрагментов и целых произведений речи, по всем признакам принадлежащих к иным функциональным стилям), но все это пестрое разностилевое многообразие способно переплавиться в единое художественное целое силой таланта писателя, подчиняясь его творческому замыслу.
В связи с вышесказанным Л.В. Полубиченко указывает, что доля субъективизма в деятельности художественного переводчика остается весьма значительной, неизбежной и оправданной, и соответственно не удается уйти от обсуждения языковой личности переводчика, его собственного идиостиля, тем или иным образом взаимодействующего с идиостилем переводимого писателя. При этом понятия «стиль» и «норма» нераздельны и их объединяет прежде всего лежащая в основе обоих необходимость выбора: развитый естественный человеческий язык на всех уровнях своей системы, как правило, характеризуется избыточностью и предоставляет человеку широкий диапазон разнообразных средств выражения, из которых ему, не имеющему возможности использовать в одном конкретном акте коммуникации все средства сразу, всегда приходится выбирать что-то одно, то, что наиболее точно выражает его мысль и отражает отношение к ней.
Появление романа Дж.Д. Сэлинджера «The Catcher in the Rye» (1951) в Америке сопровождалось скандальным успехом, и неоднократно предпринимавшиеся попытки запретить книгу были обусловлены неприятием некоторой частью общества содержащихся в тексте отступлений от литературной нормы (молодежный сленг) и норм приличия (табуированная тема секса). В настоящий момент известны три перевода романа на русский язык - Риты Райт-Ковалевой (первой переводчицы романа, ее перевод считается классическим и носит название «Над пропастью во ржи» (1960)), Сергея Махова («Обрыв на краю ржаного поля детства» (1998)), Максима Немцова («Ловец на хлебном поле», (2008)).
Передать в переводе субстандартность речи главного героя романа как стилистическую доминанту его речевой характеристики -основная задача переводчика при работе с текстом Сэлинджера. Все три переводчика подошли к ее решению с разных позиций. Как известно, молодежный сленг представляет собой очень подвижную систему, подверженную варьированию как по горизонтальной (территориальной) оси - от региона к региону, от города к городу, даже от школы / университета к школе / университету, так и по вертикальной (временной). Кроме того, он активно взаимодействует, обмениваясь единицами, с жаргонами других социальных слоев и групп, которые в тот или иной период оказывают на молодежь влияние, и все это делает молодежный жаргон чрезвычайно куль-
турно специфичным. Помимо объективных трудностей, каждому из переводчиков пришлось преодолевать субъективные трудности. В целом грубость речи Холдена Колфилда в переводе Р.Я. Райт-Ковалевой была смягчена, и ее характеристики несколько сдвинулись в сторону литературной нормы, оставшись тем не менее разговорными за счет синтаксиса и отдельных лексических элементов, образующих в совокупности гармоничное стилистическое единство. Если Рита Райт-Ковалева стремилась смягчить грубость текста и несколько проредить разговорную лексику, то Сергей Махов, наоборот, их усиливает и концентрирует, а появившийся еще десять лет спустя перевод М.В. Немцова следует той же стратегии, нещадно смешивая в речи главного героя Холдена Колфилда русскую провинциальную речь, воровской жаргон, сленг советских лагерей, современный хипстерский жаргон и русский мат, при этом, как отмечает автор статьи, полностью игнорируя то, что за каждым из социальных диалектов, развившихся в результате обособления того или иного социального слоя, стоит соответствующая субкультура.
Подводя итоги проведенному исследованию, Л.В. Полуби-ченко отмечает, что переводы С. Махова и М. Немцова оказались перегруженными разномастной сниженной лексикой и трудными для восприятия и производят впечатление стилистического хаоса и неестественности, им недостает вкуса, чувства стиля и гармонии, в то время как гармонизирующим фактором в переводе Р.Я. Райт-Ковалевой была четкая ориентация на одну вполне определенную норму - норму русского литературного языка в разговорной его разновидности.
Статья А.Е. Котовской и Г. А. Токаревой «Диалогический подход в контексте теории художественного перевода» (1) посвящена изучению возможных технологий художественного перевода, в частности перевода лирических текстов.
В статье предпринята попытка рассмотреть перевод в новом функциональном качестве - как форму литературоведческого исследования. Поиски аутентичного варианта перевода превращаются в направление литературоведческого исследования, и переводческая практика становится инструментом интерпретации авторского текста, более глубинного его понимания. По мнению авторов, эффект такого возвратного движения к авторскому тексту способствует сохранению максимально полного в эстетическом смысле ва-
рианта переводимого произведения и дает возможность исследователям зарубежной литературы воспринять художественный феномен во всей его полноте.
Отмечается, что в диалогическом подходе к переводу проявляется как корпоративное, так и индивидуальное, поскольку диалог побуждает переводчика объяснять себе и другим то, что может оставаться скрытым при индивидуальной работе от него самого. Диалогический подход к переводу лирических текстов представлен на материале одного из стихотворений американского поэта Р. Фроста (1874-1963) «Lost In Heaven» («Затерянный в небесах»), а переводческий акцент сделан на способах передачи хронотопа.
Особенности пространственно-временной организации художественного мира переводимого произведения - аспект, заслуживающий самого пристального внимания переводчика. В мире художественного произведения ничего не существует в отрыве от категории «времени-пространства» (так называемого хронотопа), специфического единства, формирующего взгляд на категорию художественного времени в качестве четвертого пространственного измерения. Хронотопический смысл - по определению смысл сложный и, подобно иронии, не заключенный в отдельных маркерах.
О.А. Сулейманова и А. А. Водяницкая в статье «Методология исследования процесса перевода: Когнитивная основа переводческой эвристики» (6) рассматривают синергетический подход к переводу, а именно использование метода think-aloud protocol и пред-переводческого анализа текста в теоретико-практических целях. Данный подход позволяет рассмотреть с новой точки зрения спор о степени соответствия текста перевода тексту оригинала, возникший между Н.С. Гумилевым и К.И. Чуковским столетие назад, но своими корнями уходящий в далекое прошлое. Кроме этого, сочетание двух методов дает возможность увидеть перевод в лингводи-дактической перспективе.
Авторы отмечают, что в настоящее время все более востребованным становится синергетический подход к изучению процесса перевода, поскольку именно он позволяет по-новому представить глубинные закономерности функционирования языка в переводческой перспективе и по-новому осмыслить хорошо известные факты, особенно в силу того, что теория перевода на фоне
прочих лингвистических дисциплин представляется достаточно молодой как наука.
В статье 1) представлены - в ретроспективе - сложившиеся к началу XX в. представления о переводческих стандартах, которые проецируются на известную проблему оценки качества перевода через понятия об эквивалентности и адекватности перевода, 2) определяются требования к художественному переводу и другим его видам и 3) предлагается описание экспериментального исследования когнитивной корреляции двух стратегий переводческого анализа, а именно: предпереводческого анализа текста и методики think-aloud protocol (думай вслух), в том числе в дидактической перспективе. На основе экспериментальных данных уточняется потенциал и описательная сила обеих стратегий и выстраивается их методологическая корреляция.
Метод think-aloud protocol применяется для анализа ментальных процессов испытуемых во время выполнения сложных мыслительных операций как в лингвистике, так и в других областях знания, например при тестировании новых компьютерных программ. Среди преимуществ метода think-aloud protocol отмечаются следующие: 1) низкая энергозатратность; 2) надежность (поскольку анализу подвергаются высказывания конкретных испытуемых, и даже если экспериментатор не владеет навыками проведения эксперимента, think-aloud protocol позволяет получить объективные данные); 3) гибкость (эксперимент можно проводить на любой стадии развития тех или иных навыков); 4) убедительность (данный метод позволяет увидеть плюсы и минусы объекта и внести в него изменения).
Наряду с преимуществами метода исследователи выделяют недостатки: 1) метод не позволяет получить точные статистические данные; 2) проводится в неестественной для испытуемых ситуации (в реальной жизни они не озвучивают свои мысли); 3) существует возможность нарушить естественный ход когнитивного процесса испытуемого неверными инструкциями или призывами.
В статье А. А. Ривлиной «Перевод в эпоху глобализации английского языка и усиления транслингвизма» (5) на основе представления о языковой норме вообще и переводческой норме, в частности, как о явлении социально-исторически обусловленном и динамическом рассматриваются некоторые противоречия и сдвиги
в трактовке языковой и переводческой нормы, наметившиеся в последние годы в связи с социолингвистическими процессами глобализации английского языка и усиления транслингвальной практики во всем мире. Тенденции в вопросе переводческой нормативности иллюстрируются на примере взаимодействия русского языка с английским в некоторых спорных случаях современного русско-английского «переводческого двуязычия», включая «внутренний перевод» и «наивный перевод» непрофессиональных билингвов.
В лингвистической науке вопрос о нормативности перевода, как и вопрос о языковой норме вообще, рассматривается в контексте определенного социума в определенный исторический момент. По мнению автора статьи, изучение того, что считается правильным и / или допустимым в языке в целом и в межъязыковом переводе как одном из видов языковой деятельности, позволяет полнее раскрыть социолингвистические реалии языкового сообщества, выявить обусловленность нормативных рекомендаций и запретов с точки зрения культурных особенностей исторических эпох, на которые приходится становление национального языка, исторических особенностей процесса формирования языковой нормы, таких как роль художественной литературы, различия в практике нормирования языка, различия в научном и философском контексте и т.д.
Революционные изменения в трактовке нормы и отклонений от нее привнесли развитие и научное признание контактных вариантов в странах Внешнего и Расширяющегося кругов английского языка. Само возникновение теории контактных вариантов английского языка в последние десятилетия ХХ в. было связано со спорами о необходимости языковых стандартов. Сегодня уже не вызывает сомнений, что современный английский язык плюрицентричен, и это проявляется прежде всего в трактовке его нормативности. В дополнение к нормам британского и американского вариантов, выступающих в качестве экзонорм, формируются эндонормы новых региональных и локальных вариантов; отклонения от традиционных норм английского языка в новых его вариантах описываются не в терминах «ошибок», а в терминах «девиаций» и «особенностей», отражающих национально-культурную идентичность говорящих; одним из наиболее ярких свидетельств новой нормативности английского языка становится творческая деятельность писателей, пишущих на английском как неродном языке и создаю-
щих произведения «контактной» («транслингвальной», «транскультурной») художественной литературы.
Еще один значимый для теории языковой нормативности фактор, особенно в плане переводческой нормативности, - это отношение в обществе и в лингвистической теории к вопросу о билингвизме и многоязычии.
Обсуждая вопрос о норме в переводе, автор отмечает онтологическое доминирование в этой сфере дескриптивной нормативной практики над прескриптивной. Многовековая история перевода в разных языковых сообществах в разных социально-исторических и культурных обстоятельствах, подробно излагаемая в специальных исследованиях и в историографических разделах пособий по пере-водоведению, показала, что норма перевода, т.е. предписываемый выбор той или иной стратегии перевода, в значительной степени обусловлена существующими в конкретном языковом сообществе на конкретном историческом этапе общеязыковыми нормами. При этом эти нормы и отражающийся в них социально-исторический и культурно-идеологический контекст чаще всего не осознаются переводчиком и потребителями перевода и определяются как «чувство языка» или «языковая интуиция».
Актуальность широкого подхода к пониманию перевода (вслед за Р. Якобсоном) в условиях глобализации обусловлена вовлечением в языковой контакт в качестве активных участников огромного количества коммуникантов, которые прежде оставались пассивными получателями продуктов профессионального перевода.
В заключение автор статьи формулирует ряд вопросов, ответы на которые определят дальнейшее развитие науки о переводе: что должно переводиться в глобализирующемся мире и почему? Каковы должны быть взаимоотношения перевода и издательского рынка? Каковы должны быть стратегии перевода транслингвальной литературы? Каким должен быть перевод, чтобы не стать преградой языковому и культурному многообразию? Какова роль переводчика в современном сближении языков и культур? Влияют ли глобализационные процессы и перевод на сокращение количества языков в мире и на укрепление доминирования развитых западных стран на международной арене? Как влияет на процесс и продукт перевода ускорение технологического прогресса? Какова должна быть педагогика перевода в условиях глобализации? Нужно ли се-
годня менять традиционные программы подготовки переводчиков и устанавливать их стандарты?
Список литературы
1. Котовская А.Е., Токарева Г. А. Диалогический подход в контексте теории художественного перевода // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. - Хабаровск, 2018. - Т. 15, вып. 1. - С. 29-36.
2. Лысенкова Е.Л. От теоретических основ к критике художественного перевода // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. - Хабаровск, 2018. -Т. 15, вып. 1. - С. 17-21.
3. Полубиченко Л.В. К вопросу о норме в художественном переводе // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. - Хабаровск, 2018. - Т. 15, вып. 1. - С. 22-28.
4. Прошина З.Г. Вопросы нормы, теории и методологии: Подходы к пониманию переводческой нормы // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. - Хабаровск, 2018. - Т. 15, вып. 1. - С. 11-16.
5. Ривлина А.А. Перевод в эпоху глобализации английского языка и усиления транслингвизма // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. -Хабаровск, 2018. - Т. 15, вып. 1. - С. 43-49.
6. Сулейманова О.А., Водяницкая А.А. Методология исследования процесса перевода: Когнитивная основа переводческой эвристики // Социальные и гуманитарные науки на Дальнем Востоке. - Хабаровск, 2018. - Т. 15, вып. 1. -С. 37-42.
2018.04.013. Е.О. ОПАРИНА. ВОПРОСЫ ТЕОРИИ ПЕРЕВОДА. (Обзор).
Ключевые слова: перевод как феномен; история переводове-дения; теории перевода; художественный перевод; функции и роли переводчика; культурные трансферы; семиотика; (межкультурная) коммуникация.
С.Ю. Бочавер и В.В. Фещенко (1) сопоставлют концепции перевода, выработанные в разных лингвистических парадигмах, с теорией культурных трансферов. В центре внимания авторов - когнитивные процедуры и механизмы, которые выводятся на первый план в каждом из этих направлений при концептуализации перевода.
Прослеживая историю термина «трансфер» в научных исследованиях, авторы отмечают, что он имеет длительную историю применения и по-разному толковался в различных дисциплинах. В начале ХХ в. З. Фрейд описал явление, которое он назвал по-
