CC BY
89АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ РАСКРЫТИЯ, РАССЛЕАОВАНИЯ И ПРЕАУПРЕЖАЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ 91
ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, ПРЕДУСМОТРЕННЫХ СТ.СТ. 205, 206, 281 УК РФ
О 2010 А.Н. Хлыстов
кандидат юридических наук Самарский юридический институт ФСИН России
Статья посвящена выяснению отдельных аспектов квалификации преступлений, предусмотренных ст. ст. 205, 206, 281 УК РФ, в вопросах усиления уголовной ответственности за данные преступления как форме реализации правоприменительной практики. Также рассмотрены некоторые аспекты уголовной ответственности в сфере наказания лиц, осужденных к лишению свободы за умышленное причинение смерти лицам в результате совершения убийства, террористического акта, захвата заложника, диверсии.
Декларацией ООН от 9 декабря 1994 г. «О мерах по ликвидации международного терроризма» определяется: «Преступные акты, направленные или рассчитанные на создание обстановки террора среди широкой общественности, группы лиц или конкретных лиц в политических целях, ни при каких обстоятельствах не могут быть оправданы, какими бы ни были соображения политического, философского, идеологического, расового, этнического, религиозного или любого другого характера, которые могут приводиться в их оправдание»1.
В ст. 3 Федерального закона «О противодействии терроризму» говорится, что «борьба с терроризмом в РФ осуществляется в целях: 1) защиты личности, общества и государства от терроризма; 2) предупреждения, выявления, пресечения террористической деятельности и минимизации ее последствий; 3) выявления и устранения причин и условий, способствующих осуществлению террористической деятельности»2.
Следовало бы сделать акцент также на выявлении и устранении причин и условий, определяющих мотивацию и принятие решений о террористической деятельности. Пока же в указанном Законе говорится только о причинах и условиях, способствующих ее осуществлению.
В некоторых случаях может возникнуть вопрос о критериях разграничения убийства (ст. 105 УК РФ) и таких преступлений, как умышленное причинение смерти человеку в результате террористического акта (п. «б» ч. 3 ст. 205 УК), умышленное причинение смерти человеку в результате захвата заложника (ч. 4 ст. 206 УК) и умышленное причинение смерти человеку в результате диверсии (ч. 3 ст. 281 УК). Критерием разграничения в таких случаях являются направленность действий (различие в родовых, видовых и непосредственных объектах посягательства), а также субъективная сторона, а именно специальная цель совершения указанных действий, которая неразрывно связана и определяет направленность(объект) деяния.
Так, при террористическом акте имеется цель воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, и гибель людей обычно является побочным результатом террористического акта.
При захвате заложника имеется цель понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника, и гибель людей обычно является побочным результатом захвата заложника.
При диверсии имеется цель подрыва экономической безопасности и обороноспособности государства, и гибель людей обычно является побочным результатом диверсионного акта.
Поэтому в случаях, когда гибель людей при террористическом акте, захвате заложника и диверсии охватывалась умыслом виновного и данные последствия наступили, то уголовная ответственность наступает соответственно по п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ, по ч. 4 ст. 206 УК РФ либо по ч. 3 ст. 281 УК РФ.
Данное положение введено Федеральным законом от 30 декабря 2008 г. № 321-ФЭ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму»3.
Полагаем, что законодатель недостаточно корректно подошел в последней редакции ст.ст. 205, 206 и 281 УК РФ к формулировке их диспозиций в том плане, что определил общественно опасные последствия как умышленное причинение смерти человеку. В настоящее время в связи с достаточно недавними изменениями законодательства еще нет определенной позиции по данному вопросу ни у ученых, ни у правоприменителя.
Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. впервые установил законодательное определение понятия убийства: «Умышленное причинение смерти другому человеку» (ч. 1 ст. 105 УК РФ).
Законодательное определение убийства основано на обобщении выработанных юристами формулировок. Но в нем есть одно существенное отличие.
Так, ранее убийством считалось как умышленное, так и неосторожное причинение смерти человеку. Соответственно, в уголовных кодексах существовал состав неосторожного убийства. Такая позиция закона не всегда воспринималась положительно4. Следует признать удачным отказ законодателя от понятия «неосторожное убийство», при одновременном усилении ответственности за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего выполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 109 УК РФ).
Почти все доктринальные определения убийства включали указание на «уголовную противоправность» причинения смерти.
В формулировке ч. 1 ст. 105 УК РФ такого указания нет. В то же время признак противоправности в характеристике убийства является необходимым. Определение понятия убийства в уголовном законодательстве и правильное раскрытие его содержания важны по двум обстоятельствам.
Во-первых, для определения круга преступных деяний, за совершение которых может быть установлена смертная казнь, поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 20 Конституции РФ смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. А согласно ч. 1 ст. 59 «Смертная казнь» УК РФ смертная казнь как исключительная мера наказания может быть установлена только за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь.
Во-вторых, для установления момента окончания убийства. В соответствии с ч. 1 ст. 105 УК РФ убийством признается умышленное причинение смерти другому человеку. Однако такая, на наш взгляд, упрощенная законодательная формулировка понятия убийства и вызывает полемику ученых.
Следует согласиться с C.B. Бородиным в том, что «в законодательном определении убийства не достает указания на противоправность и виновность деяния. Определение понятия убийства, данное в законе, не вполне совершенно, так как в нем не заложен критерий отграничения убийства от других преступлений, которые также предполагают умышленное лишение жизни другого человека». C.B. Бородин предлагает такое определение: «Убийство - это предусмотренное статьей Особенной части УК умышленно совершенное виновное деяние, посягающее на жизнь другого человека и причиняющее ему смерть»5.
Считаем, что действующая формулировка «умышленное причинение смерти» не отвечает задачам уголовной ответственности за террористический акт, захват заложника и диверсию.
Таким образом, понятие убийства можно определить как противоправное умышленное причинение смерти другому человеку в качестве частного лица.
Представляется ошибочным убийство называть посягательством на жизнь. Для осуществления правосудия важна правильная квалификация, когда преступление получает оценку в соответствии с точным смыслом уголовно-правовой нормы и установленными фактическими обстоятельствами его совершения. Пленум Верховного суда РФ в п. 18 Постановления № 1 от 27 января 1999 г. высказался и о квалификации ряда преступлений, сопряженных с убийством, последствия которых предусмотрены в УК в виде «тяжких последствий» или «опасности для жизни и здоровья» .
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ РАСКРЫТИЯ, РАССЛЕЛОВАНИЯ И ПРЕАУПРЕЖАЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ 93
Сложность для квалификации убийств представляет конкуренция уголовно-правовых норм, при которой одно совершенное лицом деяние одновременно содержит признаки, предусмотренные двумя нормами (общей и специальной) Особенной части уголовного закона .
По-видимому, необходимо исключить из диспозиций п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ, ч. 4 ст. 206 УК РФ и ч. 3 ст. 281 УК РФ слово «умышленное», так как существующая формулировка соответствует диспозиции ст. 105 УК РФ («Убийство»). Здесь еще имеется и проблема покушения на преступление, предусмотренное п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ, ч. 4 ст. 206 УК РФ и ч. 3 ст. 281 УК РФ.
Очевидно, что будет отсутствовать логика при вменении лицу, совершающему покушение на террористический акт, захват заложника или диверсию, сопряженные с умышленным причинением смерти человеку, именно умышленного причинения смерти. Дополнительным непосредственным объектом данных преступлений является жизнь человека. Объективная сторона террористического акта, захвата заложника и диверсии характеризуется тем, что законодатель определил данные составы как материальные, и тем, что при совершении указанных преступлений общественно опасным последствием обязательно должна выступать смерть человека. Здесь должна иметь место необходимая причинная связь, что достаточно проблемно установить.
Это подтверждается и анализом субъективной стороны террористического акта, захвата заложника и диверсии, характеризующейся при ее совершении прямым умыслом, что определяется осознанием общественно опасного характера совершаемых террористического акта, захвата заложника и диверсии, предвидением и неизбежностью наступления общественно опасных последствий в виде значительного имущественного ущерба (ст. 205 УК РФ), значительного ущерба экономике и обороноспособности государства (ст. 281 УК РФ).
Помимо этого лицо, совершающее террористический акт, захват заложника и диверсию, которые предусматривают умышленное причинение смерти человеку, также должно предвидеть и желать наступления таких общественно опасных последствий, как смерть человека, что довольно проблематично, так как у этих преступлений имеются свои специальные цели.
В ранее действующей редакции ст.ст. 205, 206 и 281 УК РФ не предусматривалось умышленного причинения смерти человека, и квалификация при таких последствиях производилась дополнительно по ст. 105 УК РФ («Убийство»). Разумеется, при совершении террористического акта, захвате заложника и диверсии не исключается возможность причинения смерти одному человеку или целой группе людей, но, видимо, следует исходить из того, что такие последствия наступают в результате преступной неосторожности, а не умысла.
Полагаем, что законодателю следует в п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ, ч. 4 ст. 206 УК РФ и ч. 3 ст. 281 УК РФ предусматривать не умышленную форму вины при причинении смерти человеку, а только неосторожную.
Таким образом, будут иметь место террористический акт, захват заложника и диверсия с двумя формами вины.
Так, в случае причинения умышленно смерти человеку в результате террористического акта необходимо проводить квалификацию, как и ранее, по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 205 и 105 УК РФ.
В случае причинения умышленно смерти человеку в результате захвата заложника необходимо проводить квалификацию, как и ранее, по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 206 и 105 УК РФ.
В случае причинения умышленно смерти человеку в результате диверсионных действий необходимо проводить квалификацию, как и ранее, по совокупности преступлений, предусмотренных ст.ст. 281 и 105 УК РФ.
1 Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма (одобрена резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 49/60 от 9 декабря 1994 г.) // Сборник правовых актов. 1998. № 10. С. 133.
2 Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» (с изм. от 27 июля 2006 г., 8 ноября, 22, 30 декабря 2008 г.) // СЗ РФ. 2006. № 11. Ст. 1146.
3 Федеральный закон от 30 декабря 2008 г. № 321-ФЭ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам противодействия терроризму» // СЗ РФ. 2009. № 1. Ст. 29.
4 Пионтковский A.A. Курс советского уголовного права. Убийство. М.: Наука, 1971. Т. 4. С. 21.
5 Бородин С.В. Преступления против жизни. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 21.
6 Постановление Пленума Верховного суда РФ № 1 от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 05 УК РФ) // БВС РФ. 1999. № 3.
Постановление Пленума Верховного суда РФ № 2 от 11 января 2007 г. «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» // Бюллетень Верховного суда РФ. 2007. № 2.
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЗАЩИТНИКА И ЧАСТНОГО ДЕТЕКТИВА В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
О 2010 Д.М. Ямбаева
кандидат юридических наук Самарский юридический институт ФСИН России
Статья посвящена рассмотрению вопроса о возможности использования защитником услуг частного детектива при собирании сведений, свидетельствующих в пользу обвиняемого.
Одним из способов получения защитником предметов и документов, имеющих значение для дела, является использование услуг частного детектива. Предметы и документы, которые сторона защиты представляет органам предварительного расследования и суду, необязательно находятся у обвиняемого или подозреваемого, они могут быть найдены в ходе поиска, осуществить который сторона защиты может как самостоятельно, так и при помощи частных детективов1. Поэтому в качестве одного из правовых средств обеспечения равенства сторон в собирании доказательств называется привлечение частных детективов для сбора сведений на договорной основе с участниками процесса2.
Частная детективная деятельность получила широкое распространение в США, Великобритании, Германии, Италии, Канаде, Франции, Японии и других странах. Занимаясь исследованием данного вопроса на примере США, A.B. Курдова отмечает, что в США на стадии предварительного расследования адвокаты собирают доказательства защиты, используя помощь Федерального управления защитников. Следователи защиты, которые входят в его состав, занимаются отысканием доказательств в пользу обвиняемого и предоставлением иной помощи защитникам в защите интересов своего клиента3. Помимо этого, каждый гражданин США может нанять частного детектива для расследования любого дела. При этом частный детектив вправе проводить не процессуальные действия, такие как получение объяснений у пострадавших от преступления, собирание предметов, которые могут быть использованы в качестве вещественных доказательств, истребование документов. В некоторых штатах США частным детективам разрешено производить аресты подозреваемых в совершении преступления, обыски, выемки, использовать средства электронного наблюдения. В Германии сыскной деятельностью занимаются детективы и частные детективные агентства, однако приоритет отдается индивидуальной сыскной деятельности. Детективы в основном занимаются расследованием преступлений экономического характера. В Великобритании частный детектив работает совместно с адвокатами-солиситорами4, что является выгодным обеим сторонам, поскольку солиситор, выбрав детектива, ставит перед ним определенные задачи. Детективы осуществляют уголовное преследование на тех же основаниях, что и полиция, поэтому они обладают широкими правами вплоть до ареста лица, совершившего или совершающего преступление. Как видно из приведенных примеров, в зарубежных странах государство активно поддерживает деятельность частных детективов, законодательно регулирует ее и предоставляет детективам обширные права.
В России отношение к частной детективной деятельности постоянно менялось: от полного отрицания до законодательного разрешения возможности сбора сведений в пользу участников уголовного процесса на договорной основе. Попытки законодательного регламентирования негосударственной правоохранительной деятельности (частного сыска) предпринимались уже в начале 20-х гг. в условиях НЭПа в СССР, однако проекты декретов «О частном розыскном бюро» и «Частной охране», в которых регламентировалась деятельность частных сыщиков, так и не были приняты5.
Необходимость закрепления в УПК права защитника пользоваться услугами частного детектива более чем очевидна, поскольку частные детективы обладают большими,
