CC BY
41
Научная статья УДК 34
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2021-6-109-113 NIION: 2003-0059-6/21-086 MOSURED: 77/27-003-2021-06-285
Вопросы квалификации покушения на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование
Николай Леонидович Денисов
Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации,
Москва, Россия, DenisovNL@yandex.ru
Аннотация. Рассматриваются проблемы квалификации покушений на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование и пути оптимального их решения. В частности, идет речь о ситуациях, когда осуществляется оконченное и неоконченное покушение на данных лиц и когда имеет место ошибка в потерпевшем.
Ключевые слова: оконченное и неоконченное покушение, посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, убийство, преступления против правосудия
Для цитирования: Денисов Н. Л. Вопросы квалификации покушения на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование // Вестник Московского университета МВД России. 2021. № 6. С. 109-113. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2021-6-109-113.
Original article
Questions of qualification of an attempt on the life of a person administering justice
or preliminary investigation
Nikolay L. Denisov
Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Moscow, Russia,
DenisovNL@yandex.ru
Abstract. This article examines the problems of qualification of attempts on the life of a person administering justice or preliminary investigation and ways of their optimal solution. In particular, we are talking about situations when a completed and unfinished attempt on these persons is carried out and when there is a mistake in the victim.
Keywords: completed and unfinished attempt, encroachment on the life of a person administering justice or preliminary investigation, murder, crimes against justice
For citation: Denisov N. L. Questions of qualification of an attempt on the life of a person administering justice or preliminary investigation. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2021;(6):109-113. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2021-6-109-113.
Право на жизнь является наиболее ценным личным правом человека, поэтому оно охраняется уголовным законом наиболее строго от преступных посягательств. При этом наличие определенных обстоятельств может повысить и без того значительную
общественную опасность таких преступлений. Например, особенности потерпевшего, характеризующие определенную его социальную роль, либо связанные с осуществлением им определенной деятельности [см. подробнее: 4]. Данные особенности могут обуславли-
© Денисов Н. Л., 2021
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
вать либо наличие квалифицирующего признака как в пункте «б» части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ), либо закрепление специальных норм в статьях 277, 295 и 317 УК РФ. При этом следует отметить, что необходимость выделения данных специальных норм в самостоятельные статьи является дискуссионной в научной среде [5]. Однако в рамках данной статьи речь пойдет не об этом.
Вопросы вызывает некоторая некорректность формулировок тех диспозиций, которые содержатся в указанных специальных нормах, влекущих за собой сложности в восприятии и соответственно применении закрепленных в них составов преступлений. Рассмотрим обозначенную проблему на примере статьи 295 УК РФ «Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование».
Начнем, прежде всего, с того, что умышленное посягательство на жизнь другого человека в уголовном законодательстве, исходя из диспозиции части 1 статьи 105 «Убийство» УК РФ, определяется как «умышленное причинение смерти другому человеку». Однако в специальной норме, в статье 295 УК РФ, используется несколько иной термин - «посягательство». К сожалению, ни законодатель, ни Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении от 27 января 1999 года № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» разъяснений относительно указанного термина не приводят.
Данный пробел обуславливает существование различных позиций по трактовки указанной дефиниции. Дискуссии по данной проблеме были проанализированы Азаренковой Е. А. [1] и другими авторами [3]. Обобщив результаты данного анализа можно сделать вывод, что в конечном итоге наиболее распространенной позицией как в научных кругах, так и на практике является понимание под термином «посягательство на жизнь» как оконченного посягательства, предполагающего наступление смерти, так и покушения на причинение смерти соответствующему потерпевшему.
На наш взгляд, для того, чтобы внести большую ясность и единообразие в правоприменительную деятельность следовало бы указать в примечании к одной из статей 277, 295 или 317 УК РФ, где в конструкции используется термин «посягательство», его толкование, либо внести соответствующее разъяснение в указанное постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
По поводу предложения о разъяснении в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Фе-
дерации есть некоторые вопросы, которые обусловили возникновение дискуссии относительно значимости и обязательности положений, указанных в этих постановлениях, для правоприменителей.
Исходя из сложившейся правовой системы толкования норм права в Российской Федерации, разъяснения Верховного Суда Российской Федерации не являются официальным толкованием. Однако, Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 23 декабря 2013 года № 29-П «По делу
0 проверке конституционности абзаца первого пункта
1 статьи 1158 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина М. В. Кондрачу-ка», опираясь на статью 126 Конституции Российской Федерации и положения Федерального конституционного закона от 7 февраля 2011 года № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации», указал, что «после принятия постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в котором разъясняется смысл той или иной нормы права, применение судами общей юрисдикции в ходе рассмотрения дела конкретных правовых норм должно соотносится с разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации, — иное может свидетельствовать о судебной ошибке, допущенной при разрешении дела». Соответственно разъяснения в указанном постановлении могло выступить альтернативным путем решения проблемы правоприменения.
Помимо понимания термина «посягательство» на практике возникли и еще могут возникнуть и дополнительные проблемы при квалификации по статье 295 УК РФ.
Одной из проблем является определение, какое покушение охватывается диспозицией данной статьи. Исходя из теории уголовного права [см. например: 8] выделяются два вида покушения: оконченное и неоконченное покушение. Обе ли эти разновидности при их совершении должны квалифицироваться по статье 295 УК РФ или нет? Данный вопрос вытекает исходя из того, что в главе 31 «Преступления против правосудия» УК РФ имеется статья 296 «Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования», которая в определенных ситуациях и некоторых обстоятельствах может выступать альтернативой статье 295 в качестве основания уголовной ответственности.
Наличие спорности в вопросе квалификации по данным статьям при совершении неоконченного покушения можно проиллюстрировать на примере уголов-
ного дела № 2-31/2015, рассмотренного Красноярским краевым судом 27 мая 2015 г. Исходя из материалов уголовного дела, усматривается, что в отношении знакомого Пивоварова А. С. следователем было возбуждено уголовное дело по части 1 статьи 105 УК РФ. Зная об этом, Пивоваров А. С., будучи в состоянии алкогольного опьянения, неоднократно приходил в рабочий кабинет следователя и в присутствии других лиц угрожал убийством в связи с производством ею предварительного расследования в отношении его знакомого. В дальнейшем он также высказывал аналогичные угрозы в процессе не менее трех телефонных звонков на абонентский номер следователя.
Когда следователь приехала на служебном транспортном средстве к дому, где в одной из квартир распивал спиртные напитки Пивоваров А. С., для вызова свидетелей он вышел на улицу. Подойдя к автомобилю, он открыл водительскую дверь автомобиля и стал угрожать ей убийством. После чего Пивоваров навалился телом на сидящего на водительском сиденье сотрудника полиции, схватил руками следователя за шею и стал её сдавливать.
В процессе действий Пивоварова потерпевшая смогла освободиться и покинуть салон автомобиля. Пивоваров, продолжая высказывать угрозы причинением смерти в её адрес, начал преследовать следователя во дворе дома. В процессе чего был задержан сотрудниками полиции.
При рассмотрении данного дела, суд переквалифицировал данное деяние со статьи 295 УК РФ на часть 3 статьи 296 УК РФ. В обосновании своего решения он указал, что, исходя из обстоятельств совершения данного преступления, Пивоваров А. С. не имел намерения реализовать свою угрозу исходя из того, что напал на потерпевшую не непосредственно, а через водительскую дверь и сотрудника полиции. Никаких препятствий сделать это через незаблокированные пассажирские двери не было. После того сотрудник полиции его оттолкнул, каких-либо активных действий по причинению вреда потерпевшей не совершил, хотя несмотря на противодействие, не лишен был это возможности.
Из показаний свидетелей вытекало, что, в то время, когда Пивоваров выкрикивал угрозы и делал попытки приблизиться к потерпевшей, сотрудник полиции не применял в отношении него специальных средств и приемов, а лишь вставал между ним и потерпевшей, упирался ему в грудь рукой. По мнению свидетелей, этого было достаточно для удержания Пивоварова. При этом важно, что в дальнейшем для преодоления его сопротивления при задержании потребовались
усилия трех сотрудников полиции и применение наручников.
Указанное решение является спорным в силу того, что расценивать как угрозу фактически совершенное неоконченное покушение некорректно. Из данного события вытекает, что фактически имело место неоконченное покушение, которое не было виновным до конца не в силу того, что он не захотел, а потому, что не смог. Доводы о том, что Пивоваров А.С. не выбрал более рациональный путь для достижения преступной цели, недостаточно весомы в силу того, что это могло стать результатом его состояния опьянения и внезапно возникшим умыслом, которые не позволили мыслить рационально и определить оптимальный путь совершения преступления. Умысел мог внезапно возникнуть на почве сильного душевного волнения, которое в дальнейшем уже могло отсутствовать, что объясняет его более спокойное поведение.
Похожие решения имеются и по другим делам, которые были изучены автором.
Исходя из указанного, можно сделать вывод, что в судебной практике в качестве посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, как правило, рассматривают только оконченное покушение. Если речь идет о неоконченном покушении суды квалифицируют по соответствующей части статьи 296 УК РФ как угрозу убийством.
Обоснованием такой практики может явиться спорность содержания субъективной стороны состава преступления, предусмотренного статьей 295 УК РФ относительно намеренности доведения замысла о лишении жизни до конца, а также излишняя строгость санкции, предусматривающей ответственность за совершение деяния в данной статье.
Для решения данной проблемы есть два пути. Во-первых, как уже указывалось, указать соответствующие разъяснения в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Во-вторых, в конструкции статьи 295 УК РФ предусмотреть две части, первая из которых будет предусматривать ответственность только за покушение на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, а вторая — за окоченное посягательство. Это позволить дифференцировать уголовную ответственность за данное посягательство, исходя из фактически наступивших общественно опасных последствий.
Следующей проблемой на практике может быть квалификация деяния, предполагающего фактическую ошибку в потерпевшем и соответственно в объ-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
екте посягательства. Так, преступник, намереваясь лишить жизни лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, ошибочно убивает обычного гражданина.
В такой ситуации может быть рассмотрено два варианта квалификации. Первый вариант, предполагает квалификацию по статье 295 УК РФ. Второй вариант — квалификация по совокупности части 1 статьи 105 УК РФ и статьи 295 УК РФ [см. подробнее: 6].
На наш взгляд, первый вариант наиболее верный по следующим причинам. Во-первых, второй вариант противоречит принципу справедливости, в силу того, что суд при принятии решения, исходя из данного варианта, будет назначать наказание в соответствии с правилами, изложенными в части 2 статьи 69 УК РФ, когда по совокупности данных преступлений будет применяться правило: «окончательное наказание назначается путем поглощения менее строгого наказания более строгим либо путем частичного или полного сложения назначенных наказаний. При этом окончательное наказание не может превышать более чем наполовину максимальный срок или размер наказания, предусмотренного за наиболее тяжкое из совершенных преступлений». Следовательно, максимальный размер наказания будет не более 10 лет лишения свободы. В то время как при квалификации только по статье 295 УК РФ максимальный срок составляет 20 лет лишения свободы. Таким образом, получается, что преступник, совершивший менее общественно опасное деяние, будет наказан строже.
Во-вторых, в данной ситуации совокупности преступлений нет ни юридически, ни фактически, а имеется одно преступление, при котором виновный заблуждается в личности потерпевшего в объекте, совершенное по определенному мотиву или с определенной целью [2; 7]. Это вытекает из положений уголовного права о покушении на преступление, закреплённых в части 3 статьи 30 УК РФ, где указано, что «покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам».
В данной ситуации виновный сделал, по его мнению, все, чтобы достигнуть преступного результата, однако желаемые последствия не наступили по независящим от него обстоятельствам, соответственно данное посягательство следует рассматривать как покушение на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование. Исходя из предложенного нами понимания термина «пося-
гательство», указанного в диспозиции статьи 295 УК РФ, данная ситуация должна быть квалифицирована как преступление, предусмотренное указанной статьей.
В качестве заключения хотелось бы указать, что наличие специальной нормы в статье 295 УК РФ и отсутствие руководящих разъяснений в соответствующем постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации способствует наличие разнообразной юридической практики и проблем при квалификации совершаемых преступлений. Для их решения следует внести в указанное постановления соответствующие положения о применении статей 277, 295 и 317 УК РФ, либо дополнить данные статьи примечанием, где бы давалось разъяснение термина «посягательство».
Список источников
1. Азаренкова, Е. А. Посягательство на жизнь и здоровье сотрудника органов внутренних дел: сравнительно-правовой анализ уголовного законодательства Российской Федерации и Республики Беларусь / Е. А. Азаренкова, Ю. Е. Духовник // Современные проблемы квалификации преступлений : Сборник научных статей, Москва, 25-26 мая 2017 года / Ответственный редактор: Н. Г. Кадников. Москва : Общество с ограниченной ответственностью «Издательский дом «Юриспруденция», 2017. С. 377-381.
2. Денисов, Н. Л. Определение особенностей предмета преступления и потерпевшего как первый этап квалификации преступлений, упреждающий установление объекта преступления / Н. Л. Денисов // Вестник Московского университета МВД России. 2020. № 4. С. 90-95.
3. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации : научно-практический, постатейный / Н. И. Ветров, С. В. Борисов, М. М. Дайшутов [и др.]. 6-е издание. Москва : Общество с ограниченной ответственностью «Издательский дом «Юриспруденция», 2019. 1096 с.
4. Нудель, С. Л. Тенденции современной Российской уголовной политики в контексте криминализации / С. Л. Нудель // Человек : преступление и наказание. 2019. Т. 27. № 1. С. 18-26.
5. Нуркаева, Т. Н. Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, сотрудника правоохранительного органа, лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование и их место в системе Особенной части УК РФ / Т. Н. Нурка-ева, И. Р. Диваева // Бизнес в законе. Экономико-юридический журнал. 2014. № 5. С. 68-70.
6. Попов, А. Н. Преступления против жизни, со-
вершенные при отягчающих обстоятельствах, относящихся к личности потерпевшего (пп. «б», «в», «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ) / А. Н. Попов; С.-Петерб. юрид. ин-т Ге-нер. прокуратуры Рос. Федерации. СПб, 2002. С. 21-22.
7. Практикум по квалификации отдельных видов преступлений : учебник / В. Н. Балябин, Ж. А. Бойцо-ва, В. Б. Боровиков [и др.]. Москва : Московский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации им. В.Я. Кикотя, 2020. 488 с.
8. Уголовное право России : Учебник в 2 томах. Том 1 / А. А. Абдульманов, С. В. Борисов, Ж. В. Ви-денькина [и др.]. Москва : Общество с ограниченной ответственностью «Издательский дом «Юриспруденция», 2018. 436 с.
References
1. Azarenkova, E. A. Encroachment on the life and health of an employee of the internal affairs bodies: comparative legal analysis of the criminal legislation of the Russian Federation and the Republic of Belarus / E. A. Azarenkova, Y. E. Dukhovnik // Modern problems of crime qualification : Collection of scientific articles, Moscow, May 25-26, 2017 / Responsible editor: N. G. Kadnikov. Moscow : Limited Liability Company "Publishing House "Jurisprudence", 2017. P. 377-381.
2. Denisov, N. L. Defining the features of the subject of the crime and the victim as the first stage of the qualification of crimes, anticipating the establishment of the object of the crime / N. L. Denisov // Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of
Russia. 2020. No. 4. P. 90-95.
3. Commentary on the Criminal Code of the Russian Federation: scientific and practical, article-by-article / N. I. Vetrov, S. V. Borisov, M. M. Daishutov [et al.]. 6th edition. Moscow : Limited Liability Company "Publishing House "Jurisprudence", 2019. 1096 p.
4. Nudel, S. L. Trends of modern Russian criminal policy in the context of criminalization / S. L. Nudel // Man : crime and punishment. 2019. T. 27. No. 1. P. 18-26.
5. Nurkaeva, T. N. Attempt on the life of a state or public figure, a law enforcement officer, the person administering justice or preliminary investigation and their place in the system of the Special part of criminal code / T. N. Nurkaeva, I. R. Divaeva // Business in law. Economic and Legal Journal. 2014. No. 5. P. 68-70.
6. Popov, A. N. Crimes against life committed under aggravating circumstances relating to the identity of the victim (paragraphs "b", "c", "d" Part 2 of Article 105 of the Criminal Code of the Russian Federation) / A. N. Popov; St. Petersburg Law institute of the Prosecutor's office of Russia. St. Petersburg, 2002. P. 21-22.
7. Workshop on the qualification of certain types of crimes : textbook / V. N. Balyabin, Zh. A. Boytsova, V. B. Borovikov [et al.]. Moscow : Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation named after V.Ya. Kikot, 2020. 488 p.
8. Criminal Law of Russia : Textbook in 2 volumes. Volume 1 / A. A. Abdulmanov, S. V. Borisov, Zh. V. Videnkina [et al.]. Moscow : Limited Liability Company "Publishing House "Jurisprudence", 2018. 436 p.
Информация об авторе
Н. Л. Денисов - старший научный сотрудник центра уголовного, уголовно-процессуального законодательства и судебной практики Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук, доцент.
Information about the author
N. L. Denisov - Senior Researcher of the Center for Criminal, Criminal Procedure Legislation and Judicial Practice of the Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Candidate of Legal Sciences, Associate Professor.
Статья поступила в редакцию 01.09.2021; одобрена после рецензирования 15.10.2021; принята к публикации 08.11.2021.
The article was submitted 01.09.2021; approved after reviewing 15.10.2021; accepted for publication 08.11.2021.
