CC BY
149Васиф ГАФАРОВ
Кандидат исторических наук, преподаватель кафедры новой и новейшей истории Азербайджана Бакинского государственного университета
(Баку, Азербайджан).
ВОПРОС
ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ АЗЕРБАЙДЖАНА НА ТУРЕЦКО-РОССИЙСКИХ ПЕРЕГОВОРАХ
1921 ГОДА
(Московская и Карсская конференции)
Резюме
На основе материалов Московской и Карсской конференций (в том числе и ранее неопубликованных) рас-
сматривается постановка вопросов территориальной целостности Азербайджана на международных переговорах.
В м е с т о в в е д е н и я1
Правительство Великого Национального Собрания Турции (ВНСТ), образованное 3 мая 1920 года, не дожидаясь ответа на письмо Мустафы Кемаля правительству Советской России от 26 апреля, на первом же заседании (5 мая) приняло решение начать официальные переговоры с правительством РСФСР. В состав делегации вошли министр иност-
1 Общий фон и предыстория рассматриваемых событий описывается в статье: Гафаров В. Русско-турецкое сближение и независимость Азербайджана (1919—1921 гг.) // Кавказ & глобализация, 2010, Том 4, Выпуск 1—2; там же содержатся и более подробные сведения о ряде упоминаемых лиц. — Ред.
ранных дел Бекир-Сами Кундух-бек, министр экономики Юсуф Кемаль Тенгиршек-бек, а чуть позже — Осман-бек из Лазистана, владевший русским языком2.
Тем временем находившийся в Эрзеруме командующий Восточной армией Казым Карабекир-паша 5 и 6 мая направил М. Кемалю телеграммы, где выражал сильную обеспокоенность по поводу задержки отъезда турецкой делегации в Москву. Он сообщал, что «армяне в сильном смятении, и есть сведения, что они также отправили делегацию для сговора с большевиками. Следует немедленно начать действовать; каждый потерянный день может нанести нам большой вред»3.
Начало переговоров (июль — август 1920 г.)
11 мая 1920 года турецкая делегация отправилась из Анкары в Москву; в Эрзеруме она по распоряжению К. Карабекир-паши была пополнена военными специалистами доктором Ибрагимом Тали (Онгерен) и Сейфи-беком (Дюзгерен)4.
Бекир-Сами-бек отказался плыть морем, и делегация через Баязид и Нахчыван отправилась в Маку. Однако эта дорога оказалась чрезвычайно опасной, и делегаты вынуждены были вернуться назад; 11 июля 1920 года они вновь отправились в Россию, уже морем, и 19 июля прибыли в Москву5.
К этому времени в Москве уже находились некоторые представители Анатолии: 16 мая сюда прибыли Халил-паша и д-р Фуад Сабит-бек, 27 мая — Энвер-паша и иттиха-дисты Джамал-паша, д-р Бахаддин Шакир и Бадри-бек (они приехали из Германии), в конце мая — Тегмен Ибрагим-бек, который привез с собой уже упоминавшееся письмо М. Кемаля (от 26 апреля).
Между тем иттихадисты во главе с Халил-пашой уже успели переговорить с советскими официальными кругами и даже сумели «выторговать» для Турции финансовую и военную помощь.
Что касается Ибрагим-бека, то он, получив ответное письмо Г. Чичерина, 3 июня отбыл в Анатолию6.
Несмотря на то что делегация ВНСТ прибыла в Москву 19 июля 1920 года, советская сторона приступила к переговорам лишь 13 августа. Следует отметить, что 24 июля заместитель народного комиссара иностранных дел РСФСР Г. Чичерина Л. Карахан дважды принял турецкую делегацию, но на неофициальном уровне; Советская Россия не хотела начинать переговоры до тех пор, пока не прояснились ее отношения с Арменией.
19 июля Г. Чичерин направил в Эривань телеграмму, в которой сообщал, что в Анатолии уже объявлена мобилизация и спасти армян от войны может только всеобщий мир, к которому примкнет и Советская Россия.
31 июля 1920 года представитель Советской России на Кавказе Б.В. Легран провел в Тифлисе переговоры с представителями дашнакского правительства А. Джамаляном и А. Бабаляном7; 10 августа был подписан российско-армянский договор, по которому Карабах, Зангезур и Нахчыван временно оставались под советским управлением, а же-
2 См.: Тенгиршек Ю.К. На страже родины. Стамбул: Бахар, 1967. С. 145—146 (на турец. яз.).
3 Карабекир К. Наша война за независимость. Т. II. Стамбул: Япы креди, 2006. С. 786—790 (на турец. яз.).
4 См.: Тенгиршек Ю.К. Указ. соч. С. 148.
5 См.: Там же. С. 151.
6 См.: Ерасимос С. Турецко-советские отношения. От октябрьского переворота к «Национальному сопротивлению». Стамбул: Гезлем, 1979. С. 152—155 (на турец. яз.).
7 См.: Там же. С. 166.
лезная дорога Гюмрю — Шахтахтлы — Джульфа могла использоваться (за исключением военных перевозок) армянской стороной8. Кроме того, Россия обещала «выпросить» у Турции землю для армян.
13 августа в Москве состоялись официальные переговоры между Советской Россией и Турцией. В ответ на выраженное турецкой делегацией беспокойство по поводу подписанного 10 августа русско-армянского договора (турки узнали о нем только в день начала переговоров) Г. Чичерин сообщил, что передача Армении вилайетов Ван и Битлис является необходимостью, которая в будущем обеспечит помощь туркам. Он также отметил, что Халил-паша и Джамал-паша дали свое согласие9.
В ответ турецкая делегация заявила, что подобная политика ставит Россию в один ряд с другими странами-колонизаторами, а Халил-паша и Джамал-паша вообще не имеют права говорить от имени Турции10.
Таким образом, из-за неприемлемых требований Г. Чичерина встреча прошла безрезультатно.
14 августа турецкая делегация встретилась с В.И. Лениным; он подтвердил, что подписание договора с армянами было необходимостью, но «подписав этот договор, мы допустили ошибку, постараемся исправить. Если мы не исправим, то вы исправите»11. Кремлевский лидер также заверил, что в ближайшем будущем Армения и Грузия будут советизированы и тогда все вопросы найдут свое решение12.
17 августа 1920 года для обсуждения основ договора с Турцией Народный комиссариат иностранных дел РСФСР назначил своими представителями А. Сабанина и Е. Адамова. После переговоров (с 17 по 24 августа) был подготовлен проект, состоявший из 8 статей. Однако позиция Г. Чичерина по вопросу передачи анатолийских земель армянам оказалась самым большим препятствием на пути к подписанию договора, и переговоры прервались.
При этом Турции все же была гарантирована финансовая и военная помощь, и делегация вернулась в Анатолию13.
Обсуждение на Московской конференции вопроса территориальной целостности Азербайджана
Осенью 1920 года Турция развернула военные действия против Армении; в декабре того же года был подписан Гюмринский (Александропольский) договор, что сильно обеспокоило Россию.
С другой стороны, Советская Россия прекрасно понимала, что Турция сможет найти себе союзников на Западе, и вопрос о передаче армянам земель Восточной Анатолии был снят с повестки дня. В этой связи представитель России П. Мдивани заявил, что вопрос «передачи Армении турецких земель» возник в результате ошибочно понятых коллизий14, а Чичерин в ноте, направленной в Анкару, уже не употреблял термин «Турецкая Арме-
8 См.: Архив Военного министерства Турецкой Республики (ATASE), A. 1/4282, K. 588, D. 118-36, F. 6-3.
9 См.: Тенгиршек Ю.К. Указ. соч. С. 167.
10 См.: Там же. С. 167—168.
11 ВНСТ. Протоколы тайных совещаний. Т. I. Ч. II. Анкара, 1985. С. 166 (на турец. яз.).
12 См.: Джебесой А.Ф. Московские воспоминания (21/11/1921—2/6/1922). Стамбул: Ватан, 1955. С. 72—73 (на турец. яз.).
13 См.: Тенгиршек Ю.К. Указ. соч. С. 178—181.
14 Атнур И.Е. Нахчыван: от османского правления до советского правления (1918—1921). Анкара: ТТК, 2001. С. 438 (на турец. яз.).
ния», а подтвердил намерение правительства РСФСР продолжить переговоры с Турцией и заключить договор15.
22 декабря 1920 года правительство ВНСТ отправило в Москву телеграмму, в которой выражалось одобрение предложения Советской России и даже прилагался список турецкой делегации16.
Турецкое правительство предложило вести переговоры в Баку, однако Г. Чичерин, ссылаясь на невозможность выезда руководителей РСФСР в Азербайджан, настаивал на встрече в Москве и обещал обеспечить устойчивую связь с Анкарой через Армению и Новороссийск17.
Срыв первых московских переговоров вызвал беспокойство в Турции, серьезно заинтересованной в скорейшем урегулировании отношений с Россией и подписании соответствующего договора; 21 ноября 1920 года, для скорейшего налаживания отношений, послом в Москву был назначен А.Ф. Джебесой18.
14 декабря турецкая делегация выехала из Анкары19. В ее состав были включены министр экономики Ю. Кемаль (председатель), министр просвещения Р. Нур и военный представитель Саффет (Арыкан)-бек20. 7 января 1921 года они добрались до Карса, и 15 января после некоторой задержки присоединились к посольству А. Джебесоя (16 декабря он прибыл в Карс, где ожидал делегацию Ю. Кемаля); 18 февраля турецкая делегация в полном составе прибыла в Москву.
В тот же день с Г. Чичериным и Л. Караханом состоялись неофициальные переговоры, которые прошли в весьма острой форме. 22 февраля турки обратились за помощью к И.В. Сталину21; эта встреча вселила в них определенные надежды на благоприятный исход переговоров.
Официальные переговоры начались 26 февраля; Советскую Россию представляли Г. Чичерин и Дж. Коркмасов (по настоянию турецкой делегации армянин Л. Карахан не был допущен на переговоры).
Открывая конференцию (на ней поочередно председательствовали Г. Чичерин и Ю. Ке-маль), Г. Чичерин заявил, что главной целью переговоров является подписание договора о дружбе, основные положения которого уже были определены в предшествовавшем году22.
Одновременно другая турецкая делегация под руководством Б. Сами-бека вела переговоры в Лондоне; по сообщениям европейской прессы, британский премьер Д. Ллойд Джордж пообещал, что если Турция начнет действовать против Советской России, то все Закавказье (включая нефтяной Баку) будет отдано под ее опеку23.
Г. Чичерин, расценив переговоры в Лондоне как «антисоветские», потребовав от турецкой делегации ясности, задал вопрос: «Б. Сами-бек в Лондоне представляет Стамбул или Анкару?»24
Между тем англо-турецкие переговоры в Лондоне завершились безрезультатно; информация о них, вынесенная английскими политиками на страницы прессы, имела целью помешать сближению Москвы и Анкары.
Российская дипломатия настаивала на участии в московских переговорах Азербайджана, Грузии и Армении, так как намеревалась контролировать внешнюю политику
15 См.: Документы внешней политики СССР. Т. III. М.: Госполитиздат, 1959. С. 391—392.
16 См.: Там же. С. 436.
17 См.: Там же. С. 391—392.
18 См.: Джебесой А.Ф. Указ. соч. С. 100—101.
19 См.: Тенгиршек Ю.К. Указ. соч. С. 198—199.
20 См.: Там же. С. 199.
21 См.: Сонйел С. Война за освобождение Турции и внешняя политика. Т. II. Анкара: Турецкое историческое общество, 1986. С. 52—53 (на турец. яз.).
22 См.: Там же. С. 54.
23 См.: История внешней политики СССР. 1917—1985. В 2-х томах. Т. 1. 1917—1945. М.: Наука, 1986. С. 144.
24 Документы внешней политики СССР. Т. III. С. 589—590.
республик Закавказья и противопоставить их Турции. Но турецкая делегация отклонила предложение, заявив, что не имеет полномочий на переговоры с этими республиками.
26 февраля 1921 года чрезвычайный и полномочный представитель Азербайджана в Москве Б. Шахтахтинский направил народному комиссару иностранных дел Азербайджанской ССР М. Гусейнову телеграмму следующего содержания: «.. .Турки не хотят участия представителей Азербайджана и Армении на конференции. Они говорят, что между ними и Азербайджаном нет никаких разногласий. С Азербайджаном будет заключен особый договор, а против участия армянских делегатов они выступают потому, что считают Гюмринский договор остающимся в силе и не хотят от него отказываться. Зато Россия выступает против отдельного договора с нами (Турцией. — В.Г.). Она хочет привести на конференцию азербайджанского, а затем и армянского представителей. Лично я против участия Азербайджана на конференции, потому что не смогу сказать там ничего определенного. Нам нет резона по мелочам выступать против турок. Лично я обладаю влиянием на них. Меня ожидают в Анатолии различные комбинации, и если я выступлю на конференции против турок по вопросам, не имеющим отношения к Азербайджану, то могу многое потерять. Россия ведет переговоры с турками о дружбе и братстве, а не союзе»25.
На самом деле наиболее дискуссионные проблемы (не считая «батумского» вопроса), обсуждавшиеся на Московской конференции, были связаны с Азербайджаном; речь идет о «нахчыванском вопросе» и о «независимости Азербайджана».
Турецкая сторона придавала «нахчыванскому вопросу» большое значение. Это было связано с тем, что Нахчыван в то время играл важную роль в турецко-азербайджанских связях и выступал «посредником» между Москвой и Анкарой (помимо других важных стратегических и геополитических факторов). Кроме того, по Батумскому договору от 4 июня 1918 года Нахчыван перешел к Турции, и она рассматривала эту территорию как свою собственность.
13 декабря, перед тем как отправиться в Россию, руководитель турецкой делегации Ю. Кемаль, встретившись с М. Кемалем, спросил: «Паша, что мне делать, если русские будут настаивать на получении Нахчывана?» На это М. Кемаль ответил: «Нахчыван — это ворота турок. Имея это в виду, сделайте все возможное»26.
10, 12 и 14 марта 1921 года на Московских переговорах состоялись ожесточенные обсуждения по «нахчыванскому вопросу». Турецкая сторона настаивала на сохранении своего контроля над этой территорией, однако российская сторона категорически отвергала подобную возможность.
Тогда турецкая делегация вновь обратилась за помощью к И. Сталину; в обсуждении проблемы участвовал и Б. Шахтахтинский. Когда И. Сталин спросил его мнение, тот ответил: «Нахчыван должен оставаться самостоятельным государством под патронатом России»27.
10 марта 1921 года турецкие делегаты заявили, что факт приглашения и принятия турецких войск населением Нахчывана говорит, что этот регион находится под патронатом Турции28. (Кроме того, подконтрольность Нахчывана Турции была определена Гюм-ринским договором29.) Однако российская сторона отвергла это утверждение.
Тогда турки предложили, чтобы Нахчыван оставался независимым государством, но под совместным патронатом Турции и Азербайджана30; подобный вариант опять не устроил Россию.
25 Архив политических документов при Управлении делами президента Азербайджанской Республики (АПД УДП АР), ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 2.
26 Камаль М. Нахчыван — врата Турции // Сборник истории турецкого мира, апрель 1992, № 64. С. 5—6 (на турец. яз.).
27 Тенгиршек Ю.К. Указ. соч. С. 222; Карабекир К. Указ. соч. С. 1062.
28 См.: АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 41—46.
29 См.: Государственный архив Азербайджанской Республики (ГААР), ф. 28, оп. 1, д. 55, л. 86.
30 См.: Тенгиршек Ю.К. Указ. соч. С. 222.
Затем последовало еще одно предложение: Турция готова уступить протекторат над этим регионом Азербайджану, если тот обязуется не передавать этого права какой-либо третьей стране31.
Российские представители, в свою очередь, согласились решить вопросы об автономии Нахчывана под патронатом Азербайджана и определении границ, но с некоторыми оговорками.
■ Во-первых, они сочли «уступку» Турции неприемлемой, так как Александро-польский договор не был утвержден и приглашение населением турецких войск не имеет юридической силы и не может служить основой для патроната.
■ Во-вторых, было отмечено, что Азербайджан участвует в переговорах неофициально, а потому не может брать на себя никаких обязательств.
В итоге формулировка российской стороны «постоянная связь Нахчыванской области с Азербайджаном и пользование автономией под его протекторатом» была дополнена турецким условием «Азербайджан не должен уступать этот протекторат какому-либо третьему государству»; определение пограничной линии Нахчыванского магала было перепоручено военным экспертам32.
На заседании, состоявшемся 12 марта, развернулись жаркие дебаты по поводу определения пограничной линии между Нахчыванским округом и Арменией. Российская сторона заявила: в силу того что Азербайджан никогда не был протектором ни одной из частей Эриван-ского уезда, определенная экспертами пограничная линия превышает возможные пределы.
Кроме того, было отмечено, что советские республики настолько тесно связаны между собой, что этот вопрос не является первостепенным, а границу Шарур-Даралаязс-кого округа следует провести по этническому принципу.
Турецкая сторона заняла противоположную позицию, обосновывая ее следующими доводами:
а) именно в Нахчыване развернулись кровавые события, вызвавшие необходимость ввода турецких войск;
б) подавляющее большинство населения округа составляют мусульмане.
Именно поэтому Нахчыванский округ должен быть под протекторатом Азербайд-
жана33.
Несмотря на настойчивость турецкой стороны, все усилия российских дипломатов были направлены на то, чтобы в будущем передать земли Нахчывана под контроль Армении.
Российская сторона считала, что граница между Нахчываном и Арменией будет окончательно определена посредством прямых переговоров между двумя государствами, а до того возможные территориальные уступки не будут считаться нарушением протектората Азербайджана.
Однако турецкие дипломаты, исходя из требований территориальной целостности Азербайджана и обеспечения безопасности восточных границ своего государства, настаивали на том, чтобы этот вопрос был решен без промедления; возможность будущих переговоров с Арменией полностью исключалась.
Долгие обсуждения завершились принятием предложения Турции о передаче Нах-чывану Шарур-Даралагезского округа и проведении линии границы по горам Кемурлу Даг (6930)34 и Сарай-Булак (8071) в спорной части Эриванского уезда (начиная со стан-
31 См.: АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 41—46.
32 См.: Мусаев И. Политическое положение в азербайджанских регионах Нахчыван и Зангезур и политика зарубежных государств (1917—1921). Баку: Изд-во Бакинского университета, 1996. С. 302—303.
33 См.: АПД УДП АР, ф. 609, оп.1, д. 94, л. 48—54.
34 Номера, которыми эти пункты были обозначены на карте.
ции Арарат); все эти вопросы передавались на разрешение согласительной смешанной комиссии, состоявшей из представителей Азербайджана, Армении и Турции35.
На заседании конференции, состоявшемся 14 марта 1921 года, был окончательно установлен статус Нахчывана36.
Таким образом, несмотря на напряженность, возникшую в ходе переговоров, и благодаря усилиям турецких дипломатов удалось (хоть и частично) удержать Нахчыван в составе Азербайджана (с тем условием, что он никому не будет передан).
В результате 18 марта 1921 года между Россией и Турцией был заключен Договор о дружбе и братстве; турецкая сторона попросила изменить дату подписания документа на 16 марта (годовщина оккупации Стамбула).
Предложение турок было на руку России, желавшей нормализовать отношения с Англией (именно в этот день между двумя странами был заключен торговый договор).
По взаимному согласию сторон дата подписания Московского договора была изменена на 16 марта37.
С российской стороны договор подписали Г. Чичерин и Дж. Коркмасов, со стороны Турции — Ю. Кемаль, Р. Нур и А.Ф. Джебесой38.
В третьей статье Московского договора (состоявшего из 16 статей и 3 приложений), посвященной нахчыванскому вопросу, говорилось: «Обе Договаривающиеся Стороны согласны, что Нахчыванская область в границах, указанных в приложении I (В) настоящего договора, образует автономную территорию под покровительством Азербайджана, при условии, что Азербайджан не уступит сего протектората никакому третьему государству.
Линия границы нахчыванской территории — между тальвегом Аракса на востоке, а на западе линией, проходящей через горы Дагна (3829) — Вели-Даг (4121) — Багарзик (6587) — Кемурлу-Даг (6930) — начинающаяся от Кемурлу-Даг (6930), переходящая через гору Сарай-Булак (8071) — станцию Арарат и оканчивающаяся у скрещения Кара-Су с Араксом, будет определена комиссией, состоящей из делегатов Турции, Азербайджана и Армении»39.
В приложении I (В) к договору границы Нахчывана определены следующим образом: «Станция Арарат — Гора Сарай-Булак (8071) — Кемурлу-Даг (6839 или 6930), к высотам 3080 — Саят-Даг (7868) — деревня Курт-Кулаг (Кьюрт-Кулак) — гора Гамесур-Даг (8160 высота 8022) — Куки-Даг (10282) и восточная административная граница прежнего Нахчыванского уезда»40.
Во избежание передачи Нахчывана правительством Азербайджанской ССР Армении, Турция и Россия взяли на себя роль гаранта достигнутых соглашений.
Вернувшийся в Анкару Ю. Кемаль в беседе с М. Кемалем сказал: «Уважаемый Паша! По нахчыванскому вопросу мы сделали все, что могли», на что тот ответил: «Юсуф Кемаль-бек! Наши ворота сохраняют свое существование, это для нас важно»41.
16 апреля 1921 года турецкие войска покинули Нахчыван; 20 июля Московский договор был ратифицирован ЦИК РСФСР, а 21 июля — ВНСТ; 22 сентября в Карсе состоялся обмен ратификационными грамотами42.
35 См.: АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 41—46.
36 См.: АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 59.
37 См.: Тенгиршек Ю.К. Указ. соч. С. 230.
38 См.: ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 66, л. 19—22; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 67, л. 1—4; АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 93—95; Документы внешней политики СССР. T. III. С. 597—604; Тенгиршек Ю.К. Указ. соч. С. 293—299.
39 ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 58, л. 143, 146; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 66, л. 19a; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 67, л. 1a; АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 93—94; Архив Османского правительства (BOA), HR. SYS, D. 2309, G. 1.
40 ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 66, л. 22; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 67, л. 4.
41 Камаль М. Указ. соч. С. 6.
42 См.: Документы внешней политики СССР. Т. III. С. 604; Карабекир К. Указ. соч. С. 1110.
Попытка подписания турецко-азербайджанского соглашения
На московских переговорах также обсуждался вопрос, связанный с попыткой правительства ВНСТ заключить с Азербайджаном отдельный договор. Но Россия, руководствуясь принципами «социалистического централизма», не хотела, чтобы Турция заключала отдельные договоры с закавказскими республиками, в то время как позиция турецкой стороны диктовалась желанием сохранить независимость хотя бы советизированного Азербайджана.
Благодаря стараниям турецкой дипломатии в ходе переговоров российская сторона признала возможность заключения отдельного договора между Азербайджаном (как суверенной республикой) и Турцией. Однако впоследствии Россия сделала все возможное, чтобы подобный договор не был подписан.
Турецкая делегация, стремясь заключить с Азербайджаном отдельный договор, выступала против его участия в московских переговорах. Кроме того, Турция хотела продемонстрировать России, что признает Азербайджан в качестве суверенного государства.
Турецкой стороной был подготовлен специальный проект договора с Азербайджаном, который предусматривал следующее.
1. Два государства договаривались объединить усилия в деле освобождения Востока и борьбе с империализмом.
2. В случае заключения договора между Турцией и Антантой первая обязывалась послать вооруженные отряды в Азербайджан, который брал на себя финансирование эмиссаров.
3. Азербайджан брался поддерживать национально-освободительную борьбу на Востоке, однако не исключалась возможность установления в стране советского строя (по желанию населения).
4. Без согласия Турции Азербайджан не мог вступать в договорные отношения с Антантой.
5. Турция обязывалась оказать помощь Азербайджану в случае нападения на него Антанты.
6. Азербайджан должен был обеспечивать Турцию нефтью и нефтепродуктами при проведении ею революционных действий на Востоке.
1 апреля 1921 года турецкая делегация, забрав с собой 4 млн золотых рублей, выделенных советским правительством, выехала из Москвы и 8 апреля прибыла в Баку. В ходе переговоров с правительством Азербайджанской ССР она пыталась склонить руководство республики к подписанию сепаратного договора. Однако азербайджанское правительство, бывшее марионеткой Москвы, решительно отказалось подписывать договор с Турци-ей43. 9 апреля 1921 года Г. Чичерин прислал народному комиссару иностранных дел Азербайджанской ССР М. Гусейнову телеграмму с предупреждением не вести в Баку никаких переговоров с турецкой делегацией; в телеграмме также отмечалось, что для выступления единым фронтом против Турции азербайджанским и армянским представителям следует прибыть в Тифлис, так как именно здесь целесообразно провести общую конференцию с турками44.
Кроме того, Чичерин прислал в Тифлис проект будущего договора, который Закавказским Советским республикам следовало подписать с Турцией. Предупреждая, что турки попытаются вести сепаратные переговоры в Баку, Эревани и Тифлисе, Чичерин инструктировал все три республики готовиться к совместному выступлению в Тифлисе45.
43 См.: ВНСТ. Протоколы тайных совещаний. С. 231.
44 См.: АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 15, л. 139.
45 См.: Там же.
Попытки турецких дипломатов заключить сепаратный договор не увенчались успехом, так как «независимое» азербайджанское советское правительство поддержало идею «единого договора между Закавказскими республиками и Турцией».
19 апреля 1921 года состоялась последняя встреча турецкой делегации с М. Гусейновым и комиссаром Рабоче-крестьянской инспекции Б. Шахтахтинским, на которой было достигнуто соглашение о проведении в Карсе совместной конференции Закавказских республик и Турции46.
В день отъезда турецкой делегации из Баку (19 апреля 1921 г.) М. Гусейнов сообщил Г. Чичерину: «Вместе с Шахтахтинским провели переговоры с турками и настояли на проведении совместной конференции Закавказских Республик и Турции. Турецкая сторона осталась недовольной нашей позицией, но на конференцию согласилась. Но с условием, что договор к подписанию будет заключен в отдельности с каждой страной. Мы заявили, что принимаем это условие. Кроме того, турки хотят, чтобы конференция состоялась в Карсе. Если будет получено согласие и двух других республик (Армении и Грузии), то Азербайджан не возражает против места проведения конференции»47.
Карсская конференция
Азербайджан планировал провести совместную конференцию Закавказских республик и Турции в Баку или Тифлисе; турецкая сторона предлагала Карс48.
По поводу Карса между Азербайджаном и Турцией было достигнуто определенное согласие49. Однако 3 июля 1921 года Ю. Кемаль направил на имя М. Гусейнова телеграмму, в которой, ссылаясь на чрезмерную занятость (он был назначен на пост министра иностранных дел правительства ВНСТ) и невозможность приехать в Карс, предложил провести конференцию в Анкаре50; советская сторона на это предложение не согласилась51.
Следует также отметить, что «самостоятельность», проявленная Азербайджаном при обсуждении места проведения конференции, сильно обеспокоила полномочного представителя РСФСР в Закавказье Б. Леграна; в телеграмме, направленной 22 июня 1921 года М. Гусейнову и Н. Нариманову, он писал: «Вы не должны действовать самостоятельно. Должны согласовывать все с республиками. Я настоятельно прошу вас, в будущем не поступайте так, прежде не проинформировав полномочного представителя РСФСР»52.
После дипломатической переписки между Анкарой, Баку, Москвой, Тифлисом и Эриванью53 конференцию было решено провести 26 сентября 1921 года в Карсе.
Накануне конференции (22 сентября 1921 г.) турецкая и российская делегации обменялись в Карсе ратификационными грамотами Московского договора от 16 марта 1921 года54.
Конференция открылась 26 сентября 1921 года в 19.00 часов; Азербайджан представлял комиссар Рабоче-крестьянской инспекции Б. Шахтахтинский, Грузию — комиссар по военным и морским делам Ш. Элиава и комиссар по иностранным делам и финансам А. Сванидзе, Армению — комиссар по иностранным делам А. Мравян и комиссар по
46 См.: АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 15, л. 227.
47 АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 199.
48 См.: АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 199; ГААР, ф. 28, оп. 2, д. 27, л. 163.
49 См.: ВНСТ. Протоколы тайных совещаний. С. 229.
50 См.: ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 49, л. 8; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 66, л. 28.
51 См.: Документы внешней политики СССР. Т. IV. М.: Госполитиздат, 1960. С. 227—228.
52 АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 47.
53 См.: ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 49, л. 7—8; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 66, л. 29; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 133, л. 13, 19—22, 30, 32; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 27, л. 163; АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 199.
54 См.: Документы внешней политики СССР. Т. III. С. 604; Карабекир К. Указ. соч.
внутренним делам П. Макинцян, Россию — полномочный представитель РСФСР в Латвии Я. Ганецкий (в качестве посредника)55.
По записям К. Карабекир-паши, численность делегации большевиков, включая чиновников и обслуживающий персонал, составила 150 человек56.
Турецкую делегацию, возглавляемую членом ВНСТ, Командующим Восточным фронтом К. Карабекир-пашой, представляли депутат ВНСТ от Бурдура Вели-бек, дипломатический представитель в Азербайджанской ССР М. Шевкет-бек и главный инженер строительства железных дорог в Восточной Анатолии Мухтар-бек57.
17 сентября 1921 года, за 9 дней до открытия конференции в Карсе, министр иностранных дел правительства ВНСТ Ю. Кемаль направил турецким представителям «инструкции к действию» в отношении заключения договоров с каждой из закавказских республик.
Например, договор с Азербайджаном предусматривал следующее.
1. Он должен был быть составлен на ясном турецком языке58, а в его преамбуле должны были содержаться выражения, подтверждающие братство обоих народов.
2. Основным принципом во взаимоотношениях с другими государствами являлось непризнание Азербайджаном и Турцией насильно навязанных им договоров или международных актов.
3. Азербайджанская сторона обязывалась не уступать ни одному государству права патронировать Нахчыван.
4. В договор должна быть включена отдельная статья о турецких эмигрантах в Азербайджане и об азербайджанских эмигрантах в Турции (турецкое правительство должно было иметь возможность предоставлять турецкое гражданство азербайджанским эмигрантам по их желанию).
5. Турции должна быть выделена определенная доля прибыли от добычи бакинской нефти.
6. Образование в Азербайджане должно быть свободным (с целью сохранения национальных школ, препятствующих политике русификации).
7. Статья, касающаяся Батума (входящая в договор с Грузией), не должна была входить в договор с Азербайджаном, а статья о Нахчыване — в договор с Грузией и т.п.59
Следует отметить, что на конференции в Карсе делегации закавказских республик и Советской России выступали как представители единого государства.
В целом переговоры в Карсе проходили в напряженной обстановке; наибольшие споры вызвал вопрос о том, в какой форме будет заключен договор (будет ли он единым или будет заключен с каждой из республик в отдельности). Турецкая делегация по-прежнему настаивала на заключении договоров с каждой из республик, но Россия и «независимые государства» на это не соглашались.
Споры по этому вопросу приняли наиболее острый характер, когда К. Карабекир-паша убедительно опроверг доводы Ганецкого и вновь начал настаивать на необходимости заключения договоров с республиками порознь60.
30 сентября (на четвертом заседании конференции) К. Карабекир-паша предложил составить договор таким образом, чтобы он состоял из двух частей; одна из них касалась
55 См.: ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 81, л. 136—141; АПД УДП АР, ф. 1, оп. 10, д. 16, л. 84.
56 См.: Карабекир К. Указ. соч. С. 1112.
57 См.: ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 81, л. 136—141; Карабекир К. Указ. соч. С. 1111.
58 В отличие от Азербайджана, тексты договоров с другими республиками Закавказья рекомендовалось писать на дипломатическом языке того времени — французском, во избежание каких-либо недоразумений в будущем.
59 См.: Карабекир К. Указ. соч. С. 1112—1116.
60 См.: ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 81, л. 5; Карабекир К. Указ. соч. С. 1125—1126.
бы взаимоотношений со всеми закавказскими республиками, вторая — решения торговых и пограничных вопросов с каждой из республик в отдельности. Однако и это предложение не было принято61.
Конец прениям положило выступление азербайджанского делегата Б. Шахтахтинс-кого, который заявил, что республики Закавказья фактически уже объединились в экономической, политической и военной областях и заключение единого договора выгодно и им, и Турции с точки зрения революционной необходимости.
В заключение Б. Шахтахтинский сказал: «От имени Азербайджанской Республики я предлагаю, чтобы договор был единым, и в нем не было отдельных разделов по республи-кам»62; только после этого турецкая делегация отступилась от своих требований и согласилась на подписание единого договора63.
В ходе Карсской конференции турецкой и советской сторонами были высказаны некоторые пожелания.
Большая часть советских предложений (например, позволить Грузии вести археологические раскопки в Восточной Анатолии, передать Армении соляные промыслы Кулпа и развалины Ани, а также разрешить ей использовать железную дорогу через Гюмри, оказать помощь голодающему населению Эривани и т.п.) была оценена как вмешательство во внутренние дела Турции и отвергнута, но некоторые (поставки армянам железнодорожного оборудования и продовольствия) были приняты64.
Турецкая сторона также пыталась решить целый ряд вопросов: возвращение турецким гражданам реквизированных товаров, неприкосновенность их движимого имущества, получение доли прибыли от добычи бакинской нефти, а также пользование Батумским портом.
Следует отметить, что Турция наделялась рядом привилегий в отношении использования Батумского порта, но ее требование по поводу Бакинской нефти в договоре отражено не было. Азербайджанский представитель Б. Шахтахтинский заявил, что Турции будет выделена особая помощь, но никаких официальных обязательств Азербайджан брать на себя не будет65.
На Карсской конференции специальному обсуждению подвергся «нахчыванский вопрос»; в этой связи турецкая делегация представила свой проект договора (он был разработан на основе Московского договора). Однако в Меморандуме закавказских республик, представленном турецкому правительству, наряду с другими вопросами предлагалось обсудить «образование автономной Нахчыванской Советской республики в составе Азербайджанской ССР с некоторыми поправками границ в пользу Армении».
Следует отметить, что еще до начала конференции азербайджанские и армянские дипломаты на встрече в Тифлисе пришли к согласию по этому вопросу, а в Карсе они просто пытались придать своему решению юридическую силу. Кроме того, турецкой делегации ясно дали понять, что нахчыванский вопрос может быть решен и без участия Анкары, а присутствие в Закавказском регионе смешанной комиссии (с участием турецких представителей) было бы крайне нежелательно.
13 октября 1921 года, после долгих прений и обсуждений, между Турцией, с одной стороны, и Азербайджаном, Грузией и Арменией (при участии России) — с другой, был подписан Карсский договор, который состоял из 20 статей и трех приложений. Его текст, за исключением небольших изменений, повторял все положения Московского договора от 16 марта 1921 года66.
61 См.: ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 81, л. 21.
62 ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 81, л. 30.
63 См.: Там же.
64 См.: Карабекир К. Указ. соч. С. 1119—1120, 1121—1122.
65 См.: Карабекир К. Указ. соч. С. 1120.
66 См.: ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 5, л. 136—141; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 69, л. 9—19; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 123, л. 122—125; АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 110—115; Документы внешней политики СССР. Т. IV. С. 420—429; Карабекир К. Указ. соч. С. 1128—1132.
В 5-й статье Карсского договора, касающейся территориальной принадлежности Нахчывана, говорилось: «Правительство Турции и правительства Армении и Азербайджана согласны, что Нахчыванская область в границах, указанных в приложении III настоящего Договора, образует автономную территорию под покровительством Азербайджана»67.
Отметим, что в этой статье не содержалось одного из положений Московского договора, которое гласило: «Азербайджан свое право покровительства никогда не уступит третьему государству».
В приложении III, озаглавленном «территория Нахчивана», ее границы определялись следующим образом: «Деревня Урмия — отсюда по прямой линии — станция Араздаян (оставляя ее за Социалистической Советской Республикой Арменией) — затем по прямой линии к горе Даш-бурун западной (3142) — линия водораздела горы Даш-бурун восточной (4108) — проходит через реку Джаанам-дараси к югу надписи «Родн.» (Булак) (юж.) — следует по линии водоразделов горы Багарзик (6607 или 6587) и отсюда следует по административной границе прежнего Эриванского округа и уезда Шаруро-Даралагез через высоту 6629 к горе Кемурлу-Даг (6839 или 6930) и отсюда к высотам 3080 — Саят-Даг (7868) — деревня Курт-Кулаг (Кьюрт-Кулаг) — гора Гамесур-Даг (8160) — высота 8022 — Куки-Даг (10282) и восточная административная граница прежнего Нахчиванского округа».
Ратификация Карсского договора сильно затянулась из-за политических амбиций России. Несмотря на то что договор был подписан, с одной стороны — Турцией, а с другой — Азербайджанской ССР, Армянской ССР и Грузинской ССР, закавказские республики (под диктовку России) стали требовать, чтобы он был ратифицирован от имени союза государств Закавказья (которого в то время еще не существовало).
Однако твердая позиция Турции привела к краху политики Советской России; 17 марта 1922 года Карсский договор был ратифицирован ВНСТ.
Что касается Советской стороны, то 3 марта 1922 года договор утвердил ЦИК Азербайджана, 20 марта — ЦИК Армении, а 14 июня — ЦИК Грузии; обмен ратификационными грамотами состоялся 11 сентября 1922 года в Эривани, и в тот же день договор вступил в силу.
В м е с т о з а к л ю ч е н и я
Таким образом, в соответствии с Карсским договором (действие которого было не ограничено во времени), Армения официально признала Нахчыван территорией Азербайджана.
Третий съезд партийных организаций Нахчыванского края, состоявшийся 23 февраля 1923 года, оценил вхождение Нахчывана в состав Азербайджанской ССР как важнейшую необходимость для экономического, политического и культурного развития региона.
Третий Всенахчыванский съезд Советов, открывшийся 27 февраля 1923 года, обсудил вопрос вхождения Нахчыванской ССР в состав Азербайджана на правах автономии. На съезде была принята специальная Декларация, в которой признавалась необходимость вхождения Нахчывана в состав Азербайджана в качестве его неотъемлемой части.
8 января 1924 года Закавказский ЦИК, обсудив решение ЦИК Азербайджана, постановил: край Нахчыван «объявить автономной Нахчыванской ССР в составе Азербайджанской ССР».
9 февраля 1924 года ЦИК Азербайджанской ССР издал декрет о превращении автономного края Нахчыван в Нахчыванскую АССР, с собственными законодательными и исполнительными органами; причем эта автономия была не политической, а административной.
67 ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 5, л. 136—141; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 69, л. 9—19; ГААР, ф. 28, оп. 1, д. 123, л. 122—125; АПД УДП АР, ф. 609, оп. 1, д. 94, л. 110—115; Документы внешней политики СССР. Т. IV. С. 420—429; Карабекир К. Указ. соч. С. 1128—1132.
