CC BY
222
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ
УДК 94(47).084
К. Р. Амбарцумян
МЕСТО ЮЖНОГО КАВКАЗА В СОВЕТСКО-ТУРЕЦКОМ СБЛИЖЕНИИ
В 1920-1921 гг.
В статье автор обращается к проблеме советско-турецких отношений в 1920-1921 гг. После затишья в 1919 г отношения России с Турцией возобновились, но уже в новом формате. Во-первых, открытое противостояние сменилось сотрудничеством, во-вторых, большевики имели дело уже Анкарским кемалистским правительством. Переживая внутренние системные кризисы, и будучи не признаваемы миром, большевистская России и кемалистская Турция вынуждены были начать мирное сотрудничество. Автором подчеркивается и доказывается ситуативность советско-турецкого союза, который идеализировали в советской историографии. Весь указанный период был отмечен завуалированным соперничеством за влияние в пределах Кавказа. В статье отмечается, что открыто воевать оба правительства не могли,
поэтому решению кавказского вопроса официально старались придать форму сотрудничества. Кроме того, декларируемая большевиками и ке-малистами демократичность не позволяла ввязаться в открытый конфликт.
Формирование сувернных государств Южного Кавказа без поддержки извне невозможно. Для Турции и России допущение их независимости было тождественно уступке друг другу или Англии. Оба правительства ставили целью подчинение Южного Кавказа: большевики говорили о создании единой республики из трех, кемалисты планировали Кавказскую федерацию.
Ключевые слова: Южный Кавказ, российско-турецкие отношения, Московский договор, Карский договор, Александропольский договор, большевики, Анкарское правительство.
К. R. Ambartsumyan
THE SOUTH CAUCASUS IN THE CONTEXT OF SOVIET-TURKISH RAPPROCHEMENT IN 1920-1921
The article deals with the problem of Soviet-Turkish relations in 1920-1921. After 1919 the relation between Russia and Turkey was resumed, but in a new format. On the one hand, open confrontation was replaced by cooperation, on the other hand, the Bolsheviks dealed with the Ankara Kemal government. Both of them were in internal systemic crises and were unrecognized state. Bolshevik Russia and Kemalist Turkey had to begin peaceful cooperation. The author emphasizes and proves that Soviet-Turkish alliance was contextual. The period was marked by a veiled rivalry for influence in the Caucasus. Both governments could not openly fight, and therefore they tried to formally cooperate with the solution of the Caucasian question. Moreover, the democracy was declared by
the Bolsheviks and Kemalists so that they didn't allow them to be involved in war conflict.
The formation of independent states in the South Caucasus without external support was impossible at that moment. For Turkey and Russia, the assumption of independence was the same as concession region to each other or England. Both governments had goals to subordinate the South Caucasus: the Bolsheviks talked about creating a single republic out of three, Kemal government planned forming the Caucasian Federation.
Key words: the South Caucasus, Russian-Turkish relations, Moscow Treaty, Kars Treaty, Alexan-dropol Treaty, Bolsheviks, Ankara government.
Исторически Турция и Россия являлись наиболее активными участниками борьбы за Кавказ. Предшествующий означенному этапу период был отмечен напряженным противостоянием двух государств. В начале в качестве участников двух воюющих военно-политиче-
ских блоков первой мировой войны, и после заключения Брест-литовского мирного договора в марте 1918 г. соперничество не прекратилось. Борьба просто перестала носить столь острый характер и перешла на новый уровень.
Тема отношений большевистской России и кемалистской Турции была актуализирована в советской историографии [27]. Современная историческая наука располагает исследованиями, раскрывающими проблему советско-турецких отношений применительно к конкретной южнокавказской республике [18]. Кавказу в контексте советско-турецких отношений посвящена диссертация Мустафы Озтюрка [17]. Период 1920-1921 гг. раскрывается автором, но преимущественно на российских официальных и турецких источниках. Целью данной статьи является выделение 1920-1921 гг. в самостоятельный этап реализации кавказского вектора отношений России и Турции. Так же представляется целесообразным сравнить с предшествующими этапами и выявить факторы, определяющие изменения в политике двух держав в отношении Грузии, Армении и Азербайджана.
С приходом к власти большевиков и утраты контроля центром над окраинами России, проигрывающая войну и разваливающаяся изнутри Турция стремилась компенсировать свои территориальные потери именно за счет Кавказа [10]. Таким образом, продолжали реализовываться прежние исторические амбиции в отношении региона. Надо отметить, что в положении двух держав было много схожего. Европейские государства, наблюдая их внутренний развал, рассчитывали разделить бывшие империи на отдельные несамостоятельные государства. Также, как и Россия, Турция подверглась интервенции: западные области были заняты Францией, Англией, Италией, Грецией, в бывших турецких ближневосточных провинциях англичане поддерживали арабские антиосманские настроения. В 1920 г. на конференции в Сан-Ре-мо прошло распределение мандатов на отчужденные от Османской империи территории. В этой непростой исторической ситуации национально-освободительная борьба вылилась созданием в Анкаре в 1920 г. Великого национального собрания Турции (ВНСТ).
С этого момента российско-турецкие отношения выходят на новый уровень развития. Анкаре без сторонней помощи невозможно было решить проблему оккупации ее территории Союзными державами. Турецкий лидер Мустафа Кемаль в апреле 1920 г. обратился к Совету Народных Комиссаров РСФСР с нотой, в которой просил о помощи и декларировал основные принципы внешней политики. Среди ряда территорий, которым в дальнейшем обещалось право на самоопределение посредством референдума были названы Турецкая Армения и Батумская область. Учитывая трудности с сообщением (между Москвой и Ана-
толией не было прямой связи), письмо было получено только в июне. Москва мгновенно отреагировала на обращение, и Г. В. Чичерин 3 июня 1920 г. отправил ответную ноту, в которой предложил установить дипломатические и консульские отношения [14, с. 554].
Кавказ в комплексе всех факторов, толкнувших друг к другу Россию и Турцию, имел большое значение в контексте борьбы с Англией, военные части которой тогда еще находились в регионе. Кроме решения проблем кавказского региона, к сближению и ВСНТ, и большевистское правительство подталкивала необходимость международного признания. Так, крупные мировые игроки признавали только султанское правительство в Константинополе, а не в Анкаре. Московский договор с Россией в 1921 г. стал втором международным договором М. Кемаля, а усилиями большевиков Турция была приглашена на Генуэзскую конференцию [13].
Сближение России и Турции органично вписывалось в процесс общего усиления позиций РСФСР на Востоке. В большевистской внешней политике народы Востока занимали особое место, что не могло не настораживать Европу, и особенно сильно по этому поводу тревожилась Великобритания. Английская газета «The Manchester Guardian» в 1921 г. писала о том, что русская революция выдвинула на первый план колониальный вопрос. И в какой-то степени политика Европы осуждалась автором заметки: «Персия, Афганистан, Бухара, Тибет, все они имеют в Москве своих собственных представителей - полномочных министров или послов, тогда как Европа все еще продолжает играть в руку экстремистам тем, что она изолирует Россию и Турцию и ставит их как бы вне закона» [20, л. 6]. Позиция, занимаемая Россией, небезосновательно расценивалась как стремление «объединить Восток в борьбе против европейского владычества» [20, л.15].
Большевикам союз с Турцией был необходим для советизации Южного Кавказа - таким способом один из конкурентов в регионе если не устранялся, то брался под контроль. В 1919-1920 г. они уже закрепились на Северном Кавказе. В силу экономической необходимости первой из республик в повестке стоял Азербайджан, так как российская промышленность остро нуждалась в бакинской нефти. Советизация Азербайджана открывала путь для подчинения Армении и Грузии. Ей предшествовала организация в апреле 1920 г. представительства большевиков в регионе в виде Кавказского бюро во главе с Г. К. Орджоникидзе и С. М. Кировым. Именно этот орган руководил захватом власти коммунистами в Баку. Учиты-
вая положение Турции, существовавшей в условиях двоевластия, большевики с ее стороны практически не ожидали сопротивления своим действиям. Более удобный момент сложно было подобрать.
Очевидцы событий отмечали, что скорый уход англичан и прибытие большевиков в Баку буквально витали в воздухе: «Ночью подошел к городу большевистский бронепоезд и город был занят, причем бакинские рабочие на нефтяных промыслах, уже ранее распропагандированные, поддержали большевиков» [11]. В ночь с 27 на 28 апреля 1920 г. власть перешла к Азербайджанскому ревкому. Однако, это была только часть успеха и в дальнейшем дружеские отношения с Турцией нужны были большевиками, чтобы расположить к себе мусульманское население и не позволить взять Азербайджан под протекторат. Кемалистское руководство признало Азербайджанскую ССР и установило с ней дипломатические отношения.
В июле 1920 г. в Москву прибыла турецкая делегация во главе с министром иностранных дел Бекир-Сами Беем1. В августе был выработан проект договора о дружбе. Правительство М. Кемаля нуждалось в оружии и деньгах. Советская Россия обещала выделить Анкаре 10 млн. золотом [22, л. 4]. Под руководством Г. К. Орджоникидзе через Туапсе в Турцию стали переправлять патроны, винтовки, снаряды. Учитывая слабые организационные возможности обеих сторон в тот период, поставки осуществлялись с перебоями. Целый ряд посланий Г. К. Орджоникидзе военкому штаба Кавфронта Печерскому, отправленных 12 декабря 1920 г. по 3 февраля 1921 г. свидетельствуют о постоянных сбоях в отпуске оружия, в котором, из-за предпринятого на Западном фронте наступления, Турция остро нуждалась [24]. Предполагалось налаживание связи через Туапсе, что своевременно не было сделано. Турецкий главнокомандующий Восточным фронтоми Кязим Карабекир настойчиво требовал от Москвы предоставления прямого провода для телеграмм в Баку, полагал, что отсутствие связи вредит делу сотрудничества Москвы и Анкары [23, л. 2].
Официальная нотная переписка демонстрирует открытость обеих сторон. Однако архивные документы показывают, что осознание необходимости союза сочеталось с насторожённостью и недоверием. Большевики, сотрудничая в ВНСТ, одновременно через коммуниста Карла Радека поддерживали османского
1 Бекир-Сами Кундух - уроженец Осетии, сын российского генерал-майора Муссы Кундухова, который в 1865 г возглавил мухаджирство горцев в Османскую империю.
военно-политического деятеля Энвер-Пашу, который в том момент проживал в Германии под именем Али бей. С точки зрения кавказского вектора советско-турецких отношений фигура Энвер-Паши весьма символична. Для продвижения интересов на Северном Кавказе во время первой мировой войны в Турции было создано Северо-Кавказское политическое общество, которым полностью распоряжался Энвер-Паша. В сентябре 1920 г. он принимал участие в I Конгрессе народов Востока в Баку, на котором публично заявил о своей приверженности Советской России. В октябре он был направлен Москвой в Бухару с миссией установления там советской власти, но возложенных надежд не оправдал и выступил там против большевиков.
Часть исследователей сходится во мнении, что большевики и Энвер-паша сблизились по причине известности имени данного государственного фигуранта среди мусульман далеко за пределами Турции [28]. Советам фигура Эн-вер-паши нужна была для консолидации российских мусульман, в том числе и кавказских. В данном случае это еще была вышеупомянутая дружба против Англии. Именно для борьбы с ней предполагалось закупить в 1920 г. большую партию оружия в Германии и переправить его в Турцию, но полномочному представителю НКИД РСФСР В.Л. Коппу так и не удалось найти средства [2, л.48].
РСФСР не могла ориентироваться только на Восток, надо было налаживать как минимум экономические связи со странами Запада и постепенно прорывать дипломатическую блокаду. Весной 1920 г. в Лондон была направлена делегация во главе с Л. Б. Красиным. Главной целью было налаживание торговых отношений с Великобританией. Ситуация складывалась парадоксальная - отражая в союзе с Турцией натиск англичан на Кавказе, Советская Россия в Лондоне пыталась добиться заключения торгового соглашения. Нужно было выдержать серьезный натиск английского премьера, который требовал от советского представительства не поддерживать кемалистов.
Большевистскому руководству, в свою очередь, из разных источников сообщали о неоднозначности поведения Анкары в отношении Антанты и константинопольского правительства. Продолжая отправлять субсидии и оружие, Москва внимательно следила за действиями М. Кемаля и его сторонников, так как опасалась тенденции преобладания антибольшевистских тенденций над антианглийскими. Сомнения советского руководства многочисленными заверениями пыталось развеять Ан-
карское правительство, оно утверждало, что не планирует формирования противобольше-вистского фронта на Кавказе. Однако НКИД РСФСР располагал сведениями о том, что в Анатолии идет борьба двух группировок: одна была на стороне большевиков, другая ориентировалась на Антанту. Москву настораживала встреча османского военного министра Изет-Паши с Мустафой Кемалем, что расценивалось как поиск пути сближения с Константинополем, а значит и с Антантой [21, л.1].
Следует отметить, что, не закрепив окончательно за собой власть в Турции, ВСНТ не могло полностью контролировать внешние сношения целого ряда ключевых военных и государственных деятелей. Значимой фигурой в решении кавказских вопросов был командующий войсками Восточного фронта Кязим Ка-рабекир-паша, ставка его находилась в Сара-камыше, он располагал оружием, войсками и влиянием в турецком обществе. В отношении М. Кемаля вел себя он довольно независимо. В 1920 г. встречался с английским разведчиком и «информатором лорда Керзона» [19] Альфредом Роулинсоном. Последний в своих воспоминаниях передает любопытное содержание их беседы. Кязим Карабекир пообещал сообщить при встрече М. Кемалю о желании А. Роулинона встретиться. Говоря о перспективах отношений с большевиками, турецкий представитель определил сотрудничество с Великобританией более предпочтительным, так как соглашение турок и русских, независимо от того большевики они или нет, продолжительным быть не может [30, р. 221].
В этих условиях резко возрастало значение Грузии и Армении, которые при ухудшении советско-турецких отношений становились буфером между Россией и турецкими националистами [4]. От решения конкретного армянского вопроса зависела дальнейшая внешнеполитическая ориентация кемалистов, так это было «самое больное место турецкой политики» [21, л. 3].
1920 г. стал переломным, так как большевики перешли к практической реализации своих устремлений. По степени сложности советизации и значимости для РСФСР Армения занимала промежуточное положение между Азербайджаном и Грузией. Г. В. Чичерин первоначально поддерживал идею восстановления целостности армянского государства. Однако позже он поддержал Турцию. И. В. Сталин изначально занимал протурецкую позицию [29].
После установления советской власти в Азербайджане, руководство Кавбюро было в растерянности, так как возникало ощущение, что «христиане, покорили Азербайджан, оста-
вили Грузию и Армению в стороне» [12]. Кроме того, война в Польше и пристальное внимание к каждому шагу Советской России требовали осмотрительности на Кавказе. В связи с этой неоднозначной ситуацией был взят курс на мир и компромисс с меньшевистской Грузией, даш-накской Арменией. Одновременно, представители РСФСР в Тифлисе и Эривани всячески защищали интересы коммунистов и спасали их от репрессий. Спорные Карабах, Зангезур, Шуша, Нахичевань, Джульфа в соответствии с установками Г. В. Чичерина, не должны были отдаваться ни Азербайджану, ни Армении. Там создавались советы под руководством российских оккупационных властей [26]. Главной установке ЦК, которая основывалась на нехватке сил для советизации Армении, противоречила политика уже советского Азербайджана. Баку настаивал присоединении спорных территорий, особенно в связи с существованием там советских учреждений, делая упор на политическую близость [6].
Ситуацию с Арменией осложняли дипломатические отношения РСФСР с Анкарой. Уже к концу 1920 г. советское руководство полагало, что Восток фактически находится в руках Ленина и Мустафы Кемаля [16]. В это же время Наркомат иностранных дел РСФСР продолжал получать свидетельства того, что Анкаркое правительство может изменить свое отношение к Антанте. В турецкой печати появились заявления об отказе от Константинополя, который как важнейший транспортный узел стремилась контролировать Англия. Осенью ситуация обострилась в связи с армяно-турецкой войной. Большевики опасались потерять Армению, крайне необходимую как буферную зону между территориями России и Турцией. Пример Афганистана, где антибольшевистская тенденция оказалась сильнее антианглийской, предостерегал от односторонней ставки на мусульманство. Отношение к Анкаре официально не менялось, по-прежнему отправлялось оружие, но при возникала настороженность [4, л.16-17]. НКИД РСФСР стал предлагать посредничество Армении в войне с Турцией со следующим минимальным набором условий: полный разрыв отношений с Антантой, от которой она получала поддержку, дезавуирование Севрского договора, и что была наиболее насущной потребностью для Советской России -предоставление свободного транзита для товаров, оружия и войск в Турцию [7, л. 4].
Определенно установлению советской власти в Армении поспособствовала сама того не желая поспособствовала Турция, начав войну. В итоге дашнакское правительство потерпело
поражение, и вынуждено было пойти на подписание Александропольского договора (2 декабря 1920 г.). Территориально Армения теряла Карсскую область и Сурмалинский уезд. Нахичевань, Шарур и Шахтахти попадали под юрисдикцию Турции до проведения референдума, которым население само определило бы свое будущее. Если обобщить содержание договора, то Армения и в военном, и в политическом, согласно договору, попадала в зависимость от Турции. Однако к моменту подписания договора дашнакское правительство считалось низложенным, поэтому РСФСР не признала его условий.
Для Советской России проблемой стало разрешение армянского вопроса с сохранением отношений с Турцией. НКИД, давая, инструкции полпреду РСФСР в республике Армения Б. Леграну и члену РВС РСФСР И. Сталину, перед предстоящей встречей с Бекир Сами уточнял, что выдача оружия Турции напрямую зависит от принятия условий России. Анкара должна была приостановить наступлением в Армении и передать вопрос об армяно-турецкой границе коалиционной комиссии с участием большевиков [7, л. 2]. Вопрос о спорных с Азербайджаном Зангезуре и Нахичевани на тот момент предпочли оставить открытым, передавать их Армении в связи с налаживающимся советско-турецким диалогом было опасно.
В поисках точки равновесия, НКИД настаивал на приостановлении турецкого наступления, но в тоже время не требовали отхода на границы 1914 г. Вопрос обо всех спорных территориях должна была решить вышеупомянутая смешанная комиссия. Вопрос о советизации Армении обострялся и актуализировался именно в свете отношений с Турцией. Вслед за советизацией, по мнению большевистского правительства, наступало разрешение армяно-турецких и армяно-азербайджанских противоречий. Оптимальным вариантом мыслилось соединение всех кавказских республик в одну, что впоследствии и было реализовано при создании ЗСФСР в 1922 г. Советское руководство стремилось таким способом лишить Турцию возможности участвовать в территориальных спорах, так как вся этнографическая чересполосица заключалась в пределах границ одного государства [7, л. 6].
В это время в Совете Лиги наций активно дискутировали по поводу способов помощи Армении, которой снова грозила физическая расправа со стороны Турции. Для только что образованной международной организации армянский вопрос был средством поднять собственный престиж. В поисках державы, кото-
рая бы желала принять мандат на Армению, остановились на США, но Сенат ответил отказом. Фактически члены Лиги Наций, пытаясь действовать в рамках её Устава, демонстрировали полную беспомощность [9].
В итоге, независимо от пожелания стран Запада, страной с необходимым моральным и материальным авторитетом, которая вмешалась в отношения между воюющими стала большевистская Россия, которая в процессе урегулирования советизировала Армению. 29 ноября 1920 г. на территории Армении была провозглашена Армянская Советская Социалистическая Республика. 2 декабря 1920 г. было подписано соглашение между РСФСР и Республикой Армения, по которому вся власть перешла к Ревкому.
Вопрос с Грузией решался менее спешно, более того, он осложнил советско-турецкие отношения. 7 мая 1920 г. был подписан мирный договор, по которому Россия признавала независимость Грузии и обязывалась не вмешиваться в ее внутренние дела. В ответ Грузия легализовала деятельность коммунистической партии, а представителем РСФСР в республике был назначен С. М. Киров.
После советизации Армении Грузинская демократическая республика оказалась в советском окружении и в тяжелой внутренней ситуации. Промышленность была полностью парализована, страна остро нуждалась в финансовой поддержке извне. Расчеты на Англию не оправдались и не могли оправдаться, так как в Лондоне в отношении будущего Грузии не было единства: министр иностранных дел Дж. Керзон был на стороне грузинского правительства, а председатель правительства Ллойд Джордж был против разделения России. Главным желанием британского премьера была ликвидация Турции [15].
Грузия вела переговоры с Англией об уступке Батума, поэтому большевикам пришлось балансировать. Безусловно, нельзя было допустить потери Батума по причине стратегической и экономической значимости нефтепровода Баку-Батум. Уже советизированные Армения и Азербайджан не имели выхода к Черному морю, поэтому в свете планов объединения региона в одну республику отказ от Батума был недопустим. В тоже время была налицо угроза полного экономического краха Грузинской республики. Поэтому возникали обоснованные опасения как бы та «бросилась в объятия Англии» [4, л. 18]. В ноябре 1920 г. было заключено советско-грузинское торго-во-транзитное соглашение. Однако, договоры практически не работали, советское прави-
тельство постоянно обвиняло Грузию в том, что она помогает белогвардейцам, преследует грузинских коммунистов, нарушает неприкосновенность корреспонденции, поддерживает антибольшевисткие восстания в Азербайджане и на Северном Кавказе, не пропускает хлеб в Армению и т.д. Значимым поводом для беспокойства были контакты грузинского правительства с Кязимом Карабекиром, которые протекали в обход советского представительства. Фактором советизации Грузии была уже советизированная Армения, с которой у РСФСР не было общей границы и сообщение шло по грузинской железной дороге. С. М. Киров и Г. К. Орджоникидзе настойчиво форсировали события и аргументировали тем, что при таком отрезанном от России положении Армения попадает под влияние Турции [25].
У Турции в Грузии интересы охватывали округи Ахалцих и Ахалкалаки, там проживало мусульманское население, которое активно контактировало с турками, при этом обращалось за помощью к большевикам в борьбе против грузинского правительства. Большевики опасались, ссорится с Турцией из-за этих территорий, поэтому планировали ее пустить в Грузию, но только именно в указанные округа. Это условие было одним из средств давления на Анкару, в противном случае приостанавливались поставки оружия.
В конечном итоге, в феврале в пределы Грузии вторглась 11-я Красная Армия, и вскоре Кязим Карабекир ультимативно потребовал от грузин оставить города Артвин и Ардаган. Турецкие части заняли приграничные районы Ахалцих и Ахалкалаки, далее направились к Батуму. Грузия оказалась окружена армиями двух стран и вынуждена была выбирать между большевиками и кемалистами.
По свидетельствам современников, отряды, вступающие в Ахалкалаки, состояли преимущественно из азербайджанцев и курдов. Оккупируя территории, турецкое командование проводило мобилизацию местных мусульман и начинало организовывать собственную власть взамен Ревкома [3, л. 23]. Данная ситуация выглядит иронично и трагично одновременно. В своих воспоминаниях председатель правительства Грузинской демократической республики Ной Жордания писал, как незадолго до этих событий в личном общении Кязим-бей изъявлял готовность защищать независимость Грузии от большевиков. Более того, в Тифлисе ему предоставили возможность беспрепятственно связываться с Анкарой и Москвой [15].
В данной ситуации НКИД РСФСР оказался в растерянности от действий турецкого коман-
дующего, так как с Анкарой были оговорены совершенно иные условия. Артвин, Ардаган и Карс отдавались Турции. Батум признавался за Грузией с предоставлением автономии и свободным транзитом для турецких товаров. В это время в Москве находилась турецкая делегация, прибывшая для заключения договора с РСФСР. Она подтвердила эти условия, а по пути домой в Тифлисе планировала заключить соглашения с кавказскими республиками на основе, подписанного в Москве договора. Г. В. Чичерин назвал действия Карабекира «отсебятиной» [2, л. 23]. Получалось, что официальная позиция представителей расходилась с практическими действиями турецкого командующего.
Действия Кязима Карабекира можно объяснить тем, что на начало марта пришлись не только московские переговоры. 4 марта 1921 г. Бекир Сами и Ллойд Джордж договорились о создании Кавказкой федерации. Согласно обсужденному проекту Батум, Ахалцих и Ахалкалаки аннексировались Турцией. О достигнутой договоренности было сообщено Карабекиру, а тот под предлогом защиты мусульманского населения вошел в указанные пределы [17].
В итоге, 16 марта в Москве между РСФСР и ВНСТ был подписан компромиссный договор о дружбе (Московский договор). В это же время в Батуме ситуация осложнялась одновременным присутствием турецкой и Красной армий [17]. Только 23 марта Карабекир дал приказ отступать. Большевики в договоре пошли не следующие территориальные уступки: Карс, Ардаган, Артвин отходили Турции, Батум1 -к Грузии, Нахичевань в качестве автономной области передавалась под протекторат Азербайджана.
Дальнейшей задачей НКИД РСФСР было подписание договоров Анкары с Грузией, Азербайджаном и Арменией. По замыслу Г. В. Чичерина целый ряд статей должен повторять Московский договор, и обязательно, с Арменией оговорено окончание войны и аннулирование Александропольского договора. На тот момент Турция его считала действующим, с чем Россия примириться не могла, так как отпадала необходимость подписания нового армяно-турецкого договора на основе Московского.
Конечно же, большевики пытались максимально унифицировать статьи договоров с каждой из кавказских республик, так как в перспективе планировали их объединение. Делать это было сложно с учетом ряда этнорелигиозной чересполосицы и разнообразия проблем в
1 Турции предоставлялось право свободного транзита товаров через Батумский порт.
отношениях между республиками, с одной стороны, каждой из республик с Турцией с другой. Целый комплекс факторов мешал реализации советского сценария. После разрешения вопроса с Батумом, тяжким грузом в отношениях между РСФСР и ВНСТ оставался Александро-поль - Кязим Карабекир не спешил его освобождать и тянул до мая 1921 г. Одновременно ВСНТ тянуло с ратификацией Московского договора, что объясняет положение с Александро-полем. Возможность равнозначных договоров была под сомнением, еще и потому, что сама Анкара была заинтересована в сохранении в сфере своего влияния мусульманских народов региона. Турецкие власти открыто заявляли об отрицательном отношении к зависимости Азербайджана от СССР и тайно способствовали расшатыванию престижа советской власти. Эмиссары вели агитацию среди аджарского населения, в результате чего меджлис стал требовать автономии Батуми [5, л. 30-31].
26 сентября 1926 г. открылась Карсская конференция. На ней произошел обмен ратификационными грамотами Москвы и Анкары, фиксировавшими обоюдное утверждение уже заключенного договора о дружбе. Наиболее острые дискуссии велись вокруг статусов Аджарии (проблема Батума) и автономии Нахичевани. 13 октября был заключен четырех сторонний договор о дружбе между Армянской, Азербайджанской и Грузинской Советскими Социалистическими Республиками, с одной стороны, и Турцией - с другой. Как и предполагалось, текст повторял Московский договор.
Таким образом, с подписанием Карсского договора закончился очередной этап в урегулирования кавказского вопроса в контексте советско-турецких отношений. Переживая известные внутренние проблемы, большевистская России и кемалистская Турция были вынуждены начать мирное взаимодействие. Безусловно, союз был ситуативным, такой характер ему придавали кавказские проблемы. Весь указанный период был отмечен завуалированным соперничеством за преобладание на Кавказе, которое имело исторические традиции. Трансформация международных отношений и шаткость позиций большевиков и кемалистов, как в мире, так и в собственных странах, сдерживали от открытого противостояния. В это связи решению кавказского вопроса официально старались придать форму сотрудничества. И те, и другие позиционировали себя как власть открытую и демократическую, поэтому нужно было держать эту марку. Было очевидно, что формирование самостоятельных национальных государств Южного Кавказа без поддержки извне невозможно. Для Турции и России допущение независимости и реального суверенитета государств означало уступку друг другу или Англии, которая в 1920 г. еще регион не покинула. Потому фактически обе стороны ставили целью подчинение Южного Кавказа: большевики говорили о создании единой республики из трех, кемалисты - Кавказской федерации.
Источники и литература
1. Архив внешней политики Российский федерации (далее - АВП РФ) Оп. 4. Папка 5. Д. 9.
2. АВП РФ. Референтура по Турции. Оп. 3. Папка 2. Д. 4.
3. АВП РФ. Референтура по Турции. Оп. 4. Папка 5. Д. 10.
4. АВП РФ. Ф. 04. Оп. 51. Папка 321 а. Д. 54858.
5. АВП РФ. Ф. 04. Оп. 51. Папка 321 а. Д. 54877.
6. АВП РФ. Ф. 04. Оп. 51. Папка 321. Д. 54859.
7. АВП РФ. Ф. 04. Оп. 51. Папка 321. Д. 54870.
8. Багиров Ю. А. Из истории советско-турецких отношений в 1920-1922 гг., Баку: АН Аз. ССР, 1965. 144 с.
9. Барсегов Ю. Г. Геноцид армян. Ответственность Турции и обязательства мирового сообщества. Т.2. М.: Гарда-рики, 2003. 608 с.
10. Бутбай М. Воспоминания о Кавказе. Записки турецкого разведчика. Махачкала: МРИП «Юпитер», 1993. 44 с.
11. Воспоминания российского чиновника о пребывании его в Грузии и Азербайджане 1917-1920 гг. // Вопросы истории. 2005. № 7-8.
12. Г. К. Орджоникидзе - В. И. Ленину, И. В. Сталину (не позднее 4 мая 1920) URL: http://leninism.su/revolution-and-civN-war/4197-bolshevistskoe-rukovodstvo-perepiska-19121927.html?showaN=&start=5 (Дата обращения: 16.06.2017).
13. Густерин П. Политика Советского государства на мусульманском Востоке в 1917-1921 гг. URL: http://ricolor.org/ history/eng/vs/10_09_2013/ (Дата обращения: 16.06.2017).
14. Документы внешней политики СССР. Т.1. М.: Госполитиздат, 1959. 772 с.
15. Жордания Ной. Моя жизнь. Стэнфорд: Гуверовский институт, 1968. 130 с.
16. Известия. 1920. 21 ноября.
17. Озтюрк М. Советско-турецкие отношения на Кавказе в 1918-1923 гг.: дисс. ... канд. ист. наук. СПб: СПБГУ, 2010. 188 с.
18. Петросян Г. А. Отношения Республики Армения с Россией (1918-1920 гг.). Ереван: ЕГУ, 2012. 424 с.
19. Равич Н. А. Молодость века. М.: Воениздат, 1960. 348 с.
20. Российский государственный архив социально-политической истории (далее - РГАСПИ). Ф. 5. Оп. 3. Д. 364.
21. РГАСПИ. Ф. 85. Оп. С/Турция. Д. 3.
22. РГАСПИ. Ф. 85. Оп. С/Турция. Д. 88.
23. РГАСПИ. Ф. 85.Оп. С/Турция. Д. 79.
24. РГАСПИ. Ф. 85. Оп. С/Турция Д. 62.
25. С. М. Киров и Г. К. Орджоникидзе - ЦК РКП (б) 2 января 1921 г. URL: http://leninism.su/revolution-and-civil-war/4197-bolshevistskoe-rukovodstvo-perepiska-19121927.html?showall=&start=6 (Дата обращения: 16.06.2017).
26. Телеграмма Г. В. Чичерина Г. К. Орджоникидзе (19 июня 1920) URL: http://leninism.su/revolution-and-civil-war/4197-bolshevistskoe-rukovodstvo-perepiska-19121927.html?showall=&start=5 (Дата обращения: 16.06.2017).
27. Хейфец А. Н. Советская дипломатия и народы Востока 1921-1927. М: Наука, 1968. 326 с.
28. Шерстюков С. А. Энвер-Паша в зеркале исторических нарративов URL: http://orient.asu.ru/journal/wp-content/uploads/ sites/2/2017/04/Sherstyukov-S.A.-Enver-Pasha-in-the-Mirror-of-Historical-Narratives.pdf (Дата обращения: 16.06.2017).
29. Шутова Н. Е. Армянский вопрос в российско-турецких отношениях:1911-1921 гг.: дисс. ... канд. ист. наук. Владимир: ВГПУ, 2006. 197 с.
30. Adventures in the Near East, 1918-1922 / by A. Rawlinson, in three parts; with introductions by L. C. Dunsterville, Sir G. Milne, Sir Charles Harington and a general introduction by Sir Percy Scott. London: Andrew Melrose, 1923. 377 p.
References
1. Foreign Policy Archive of the Russian Federation (AVP RF) Inv. 4. D. 9. (In Russian).
2. AVP RF. Referentura po Turtsii. Inv. 3. D. 4. (In Russian).
3. AVP RF. Referentura po Turtsii. Inv. 4. D.10. (In Russian).
4. AVP RF. F. 04. Inv. 51. D. 54858. (In Russian).
5. AVP RF. F. 04. Inv. 51. D. 54877. (In Russian).
6. AVP RF. F. 04. Inv. 51. D. 54859. (In Russian).
7. AVP RF. F. 04. Inv. 51. D. 54870. (In Russian).
8. Bagirov Yu. A. Iz istorii sovetsko-turetskikh otnoshenii v 1920-1922 gg. (From the history of Soviet-Turkish relations in
1920-1922). Baku: SA Az. SSR publ., 1965. 144 p. (In Russian).
9. Barsegov Yu. G. Genotsid armyan. Otvetstvennost' Turtsii i obyazatel'stva mirovogo soobshchestva (The Armenian Genocide. Responsibility of Turkey and the obligations of the world community). Vol. 2. Moscow: Gardariki, 2003. 608 p. (In Russian).
10. Butbai M. Vospominaniya o Kavkaze. Zapiski turetskogo razvedchika (Memories of the Caucasus. Notes of the intelligence officer). Makhachkala: MRIP «Yupiter», 1993. 44 p. (In Russian).
11. Vospominaniya rossiiskogo chinovnika o prebyvanii ego v Gruzii i Azerbaidzhane 1917-1920 gg. (Memoirs of the Russian official about his stay in Georgia and Azerbaijan in 1917-1920) // Voprosy istorii. 2005. No. 7-8. (In Russian).
12. G. K. Ordzhonikidze - V. I. Leninu, I.V. Stalinu (ne pozdnee 4 maya 1920) (G. K. Ordzhonikidze - V. I. To Lenin, I. V. To Stalin (no later than May 4, 1920). URL: http://leninism.su/revolution-and-civil-war/4197-bolshevistskoe-rukovodstvo-perepiska-19121927.html?showall=&start=5 (Accessed: 16.06.2017). (In Russian).
13. Gusterin P. Politika Sovetskogo gosudarstva na musul'manskom Vostoke v 1917-1921 gg. (The policy of the Soviet state in the Muslim East in 1917-1921). URL: http://ricolor.org/history/eng/vs/10_09_2013/ (Accessed: 16.06.2017). (In Russian).
14. Dokumenty vneshnei politiki SSSR (Documents of USSR foreign policy). Vol. 1., Moscow: Gospolitizdat, 1959, 772 p. (In Russian).
15. Zhordaniia Noi. Moia zhizn (My life). Stenford: Guverovskii institute, 1968. 130 p. (In Russian).
16. Izvestiya. 1920. November 21. (In Russian).
17. Oztiurk M. Sovetsko-turetskie otnosheniia na Kavkaze v 1918-1923 gg.: diss. ... kand. ist. nauk (Soviet-Turkish relations in the Caucasus in 1918-1923 .: thesis). St. Petersburg: SPBSU publ., 2010, 188 p. (In Russian).
18. Petrosian G. A. Otnosheniia Respubliki Armeniia s Rossiei (1918-1920 gg.) (Relations between the Republic of Armenia and Russia (1918-1920). Erevan: ESU publ., 2012. 424 p. (In Russian).
19. Ravich N. A. Molodost' veka (Youth of century). Moscow: Voenizdat, 1960. 348 p. (In Russian).
20. Russian State Archive of Social and Political History (RGASPI). F. 5. Inv. 3. D. 364. (In Russian).
21. RGASPI. F. 85. Inv. S/Turtsiya. D. 3. (In Russian).
22. RGASPI. F. 85. Inv. S/Turtsiya. D. 88. (In Russian).
23. RGASPI. F. 85. Inv. S/Turtsiya. D. 79. (In Russian).
24. RGASPI. F. 85. Inv. S/Turtsiya D. 62. (In Russian).
25. S. M. Kirov i G. K. Ordzhonikidze - TsK RKP (b) 2 yanvarya 1921 g. (C. M. Kirov and G. K. Ordzhonikidze - Central Committee of the RCP (c) January 2, 1921). URL: http://leninism.su/revolution-and-civil-war/4197-bolshevistskoe-rukovodstvo-perepiska-19121927.html?showall=&start=6 (Accessed: 16.06.2017). (In Russian).
26. Telegramma G. V. Chicherina G. K. Ordzhonikidze (19 iyunya 1920) (Telegram of G. V. Chicherin to G. K. Ordzhonikidze (June 19, 1920). URL: http://leninism.su/revolution-and-civil-war/4197-bolshevistskoe-rukovodstvo-perepiska-19121927. html?showall=&start=5 (Accessed: 16.06.2017). (In Russian).
27. Kheifets A. N. Sovetskaya diplomatiya i narody Vostoka 1921-1927 (Soviet diplomacy and the peoples of the East
1921-1927). Moscow: Nauka, 1968. 326 p. (In Russian).
28. Sherstyukov S. A. Enver-Pasha v zerkale istoricheskikh narrativov (Enver-Pasha in the mirror of historical narratives). URL: http://orient.asu.ru/journal/wp-content/uploads/sites/2/2017/04/Sherstyukov-S.A.-Enver-Pasha-in-the-Mirror-of-Historical-Narratives.pdf (Accessed: 16.06.2017). (In Russian).
29. Shutova N. E. Armyanskii vopros v rossiisko-turetskikh otnosheniyakh:1911-1921 gg.: diss. ... kand. ist. nauk (The Armenian Question in Russian-Turkish Relations: 1911-1921: thesis). Vladimir: VSPU, publ. 2006. 197 p. (In Russian).
30. Adventures in the Near East, 1918-1922 / by A. Rawlinson, in three parts; with introductions by L. C. Dunsterville, Sir G. Milne, Sir Charles Harington and a general introduction by Sir Percy Scott. London: Andrew Melrose, 1923. 377 p. (In Russian).
