CC BY
35
В канун октябрьского переворота 1917 г. потребительская кооперация России объединяла половину населения страны. Система интегрировала все виды и формы кооперации, была саморазвивающейся и необыкновенно эффективной. Становясь пайщиками, люди быстро богатели. В Сибири основой кооперации стало маслоделие. К 1917 г. стоимость вывозимого по Транссибу сливочного масла превышала стоимость продукции всей горной промышленности России. За годы советской власти от её былой мощи осталось подобие потребительской кооперации, встроенной в централизованную экономику. Центросоюз России в 2006 г. раскололся. Есть все предпосылки к тому, чтобы именно сейчас появился новый рамочный закон, способный объединить все формы кооперации и возродить ее дореволюционную модель.
Вольный союз вольных людей*
И. А. ОГНЕВ, Тюмень
E-mail: ognevia@gmail.com
Говорят, кооперация - сестра нужды. Наверное, это при-словие справедливо. В свое время П. А. Кропоткин написал книгу с говорящим названием: «Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса». Поэтому не выглядит натяжкой объяснение причин появления первых официальных кооперативов в XVIII веке тем, что простые люди надеялись облегчить себе жизнь. Ну а предтечи кооперативов -артели, как отмечают исследователи, известны на Руси со времен Ивана Грозного.
Декабристы разбудили не только Герцена
Самые первые потребительские объединения стихийно возникли в Англии. В 1769 г. 12 ткачей местечка Фенуик (Шотландия) объединились, чтобы продавать любимую овсянку. Через четыре года под Глазго, в селе Гован, мукомолы и хле-
* В статье использованы материалы республиканского научно-практического семинара «Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России», который состоялся в Тюмени в 1992 г., а также аналитические выкладки Центросоюза «Сибирь».
© ЭКО 2008 г.
8 8 ЭКО
бопеки решили составить конкуренцию местным монополистам и тоже создали кооператив. Уже в первой трети XIX века только в Англии насчитывалось около пятисот потребительских обществ. Однако почти все они не выдержали конкуренции. К тому же в стране не было соответствующих законов, да и сами кооператоры еще не набрались опыта.
Но вот дальше, по ходу промышленной революции и развития общественных институтов, видеть в качестве двигателя кооперативного движения, как это делали коммунисты, одну лишь нужду, было политизированным заблуждением. Скорее всего, человечество нащупывало теоретически и проверяло практикой разные виды собственности, а также институты социальной организации общества. В том числе - и кооперацию, которая внутри себя выработала немало разнообразных форм.
Начало осознанного периода кооперативного движения историки датируют 1844 г. Тогда 28 английских ткачей г. Рочдейл (в промышленно развитом графстве Ланкашир) учредили «Общество справедливых рочдейлских пионеров». Заметим, что на сороковые годы XIX века пришлась и волна социальных революций в странах Западной Европы. Поэтому вовсе не случайно среди организаторов рочдейлского кооператива насчитывалось около десятка оуэнистов и чартистов. Кооператоры собственноручно оборудовали первую лавку, сами торговали, а позже занялись и производством товаров. Это потребительское общество живо по сей день. Однако в историю оно вошло тем, что на основе 70-летних исканий предшественников сформулировало принципы, которыми кооператоры всего мира руководствуются и сегодня. Принципы эти таковы.
1. Собственный капитал кооператива складывается из паевого взноса каждого члена. На паи начисляются небольшие проценты от прибыли.
2. В управлении кооперативными делами каждый член имеет один голос, независимо от размеров его пая.
3. Товары закупаются у поставщиков и продаются в лавках только за наличный расчет, а не в кредит.
4. Торгуют кооператоры по среднерыночным ценам.
5. Кооперативы предлагают товары только хорошего качества, точной мерой и точным весом.
6. Некоторая часть прибыли (сегодня около 2,5%) отчисляется на повышение культурного уровня членов кооператива: на организацию школ, библиотек и т. д.
7. Основная часть прибыли распределяется между членами кооператива пропорционально сумме закупа товаров, а не величине пая.
8. Кооператив соблюдает нейтралитет в политических и религиозных вопросах.
Эти принципы выдержали испытание временем. Авторы учли ошибки предшественников. Так, устанавливая сравнительно небольшой размер пая и позволяя вносить его в рассрочку, они открывали двери неимущим. Равные права всех членов, независимо от размеров пая, создавали условия для демократического управления кооперативами. Продажа и покупка товаров за наличный расчет обеспечивала кооперативу финансовую устойчивость и независимость как от поставщиков, так и от покупателей. Кстати, продажа товаров в кредит противоречит традиции и сегодня, однако кооператоры России частенько нарушают этот пункт. Иначе во многих медвежьих углах наши люди, не в пример рочдейлским пионерам, просто не смогли бы дотянуть до очередной получки или пенсии.
Пойдем дальше. Продажа по среднерыночным ценам и распределение прибыли в зависимости от забора товаров позволяют увеличивать оборот, а значит, успешно противостоять конкуренции частных торговцев. И в то же время - поддерживать своих пайщиков. Действительно, если бы кооператив держал цены ниже среднерыночных, то частникам, располагающим значительными средствами, не составило бы труда на время опустить цены еще ниже и разорить кооператоров. Что, впрочем, неоднократно и случалось. С другой стороны, распределение прибыли в зависимости от суммы, на которую закуплены товары, стимулирует людей делать покупки в магазинах своего кооператива. Ну а продажа только качественных товаров и пресечение жульничества в особых комментариях не нуждаются.
О политическом нейтралитете или ангажированности у нас будет повод поговорить отдельно.
Только после того, как кооперативное движение проявилось в жизни и выработало свои принципы, в Англии в 1852 г. издали соответствующий закон. Затем для хозяйственного обслуживания кооперативов были созданы Английское и Шотландское общества закупок. Организационным центром страны стал кооперативный союз в Манчестере. Национальная система обрела законченность.
В конце 40-х - начале 50-х годов XIX века появились потребительские общества во Франции, Германии, Италии и других странах Западной Европы. Однако самое удивительное, на мой взгляд, в том, что за 13 лет до рочдейлских пионеров их принципы предвосхитили сосланные в Сибирь декабристы. Причем главные пункты совпадают один к одному. Впервые восстановил эти факты наш старейший кооператор профессор С. П. Днепровский и подробно описал в своей книге «Кооператоры»*.
О новых принципах устройства общества декабристы задумались задолго до восстания. И «Большая артель» - так назвали они первый в России кооператив в Забайкалье, на Петровском заводе, - явление вовсе не случайное.
Устав «Большой артели» был одобрен общим собранием 2 марта 1831 г., а кооператив просуществовал 13 лет и был закрыт после отбытия декабристами сроков каторги. Однако отправленный на вечное поселение сначала в Туринск, а потом в Ялуторовск (ныне - Тюменская область) И. И. Пущин взял с собой «Малую артель». Созданная на том же Петровском заводе как общество взаимопомощи, она свыше 50 лет выполняла функции ссудо-заемного банка. Сначала - на каторге и в ссылке, а потом около 30 лет - в Москве. Между прочим, на пенсии из средств «Малой артели» жили дети и вдовы декабристов.
Золотой век русской артели
Два первых в России потребительских общества возникли почти одновременно в том же Забайкалье и на Урале. Одно в 1864 г. основали на Петровском заводе оставшийся там жить декабрист И. И. Горбачевский и кузнец А. П. Першин. Коопе-
* Днепровский С. П. Кооператоры. 1898-1968. М.: Экономика, 1968.
раторы заготавливали скот и торговали мясом по сильно заниженным ценам, заставив частников на время прекратить свою деятельность. Однако спустя полгода, работая в демпинговом режиме, романтики-кооператоры обанкротились. В историю этот кооператив вошел как первый рабочий и независимый.
В том же году группа рабочих и служащих из поселка Кын Пермской губернии вскладчину приобрела завод чая в Москве. Чай стали закупать, минуя спекулянтов. А в 1867 г. в Кыне на деньги хозяина завода графа Строганова открылась лавка. Потребительское общество было доступным только для рабочих и служащих завода. Увольнение автоматически влекло и исключение из кооператива. Такие общества получили титул зависимых от хозяев.
В это же время в России то там, то сям возникали всесословные и крестьянские потребобщества. Почти все они исчезали бесследно, поскольку, по мнению В. Л. Барсукова, профессора Сибирского университета потребительской кооперации, их появление было вызвано не потребностями общества, а идеалами, к которым стремились мечтатели. Потребности же отчетливо стали проявляться лишь после отмены крепостного права.
В Сибирь кооперативы пришли вслед за Транссибом, строительство которого в европейской части страны началось в 1893 г. Правительство, отмечает В. Л. Барсуков, поддерживая помещиков, установило так называемый челябинский тарифный перелом, а проще - высокую плату за провоз сибирского хлеба в западную часть страны. По этой причине он не мог конкурировать с помещичьим хлебом, что заставило крестьян развивать животноводство в Сибири, с ее богатой кормовой базой. А железная дорога сделала возможным вывоз масла на экспорт.
Почувствовав масштабы, сибиряки вскоре перестали сбивать масло вручную. В 1894 г. купец Вальков в Курганском уезде Тобольской губернии открыл первый не только в Сибири, но и в России маслодельный завод. Борясь с монополией купцов, удерживающих низкие закупочные цены на молоко, крестьяне стали объединяться в маслодельные артели - разновидность снабжен-ческо-сбытовых кооперативов. Они сдавали на артельные заводы молоко, а оттуда получали обрат для телят, лекарство для
скота, корма в случае неурожая - словом, почти все, вплоть до сельхозугодий, а в степных районах - и стройматериалы.
В учредители этих артелей, по требованию властей, выдвигали благонадежных, хозяйственных старожилов и укоренившихся в Сибири переселенцев. Но организаторами и первыми руководителями кооперативов в 90-е годы XIX века, по данным профессора В. Л. Барсукова, были сельские интеллигенты, в основном, ссыльные, народники, отошедшие от революционных идей и придерживающиеся теории «малых добрых дел». Так, истинным отцом-основателем всех форм кооперации в Тобольской губернии (в которую тогда входил Курганский уезд) считается губернский агроном Н. А. Скалозубов. Он не только агитировал крестьян объединяться, но и помогал им продвигать учредительские документы в бюрократических инстанциях. Н. А. Скалозубов был опекуном «Союза сибирских маслодельных артелей» и вместе с В. И. Дзюбинским, депутатом Госдумы от Тобольской губернии, добился предоставления Союзу государственного кредита во время голода 1911 г.
Правительство вначале не признавало кооператоров. Но в 1895 г. узаконило кредитную кооперацию, полуобщинно-полуказенные сельские банки и кассы, созданные на отчисления от мирских капиталов. В 1898 г. был организован Московский союз потребительских обществ (МСПО), преобразованный впоследствии в Центросоюз. По его инициативе в 1912 г. был учрежден Московский народный банк. Уже тогда МСПО занялся внешней торговлей, открыл сеть своих контор в Лондоне, Нью-Йорке, Шанхае и в других столицах мира. Так что уже в конце XIX века кооперативное движение России встало на прочную организационно-экономическую основу.
Исследователи отмечают особенности, присущие кооператорам Западной Сибири. Во-первых, считает В. Востриков (Новосибирск), здешние кооперативы по преимуществу были крестьянскими, что объяснялось преобладанием сельского хозяйства и крестьянства над промышленностью и городским населением. Во-вторых, потребкооперация не получила достаточного развития среди малоимущих и национальных меньшинств.
А. Погребняк (Красноярск) обращает внимание на то, что в отличие от Восточной, в Западной Сибири маслодельные
кооперативы возникали интенсивнее, нежели потребительские. Маслоделье, на основе которого и родился союз, стало его генератором и придало кооперативной деятельности универсальный, или, как теперь говорят, системный характер. Проявлялся он в том, что один и тот же кооператив ориентировался практически на все потребности крестьянского хозяйства. Он мог доставлять и товары, и средства производства. Маслодельная артель в одном случае открывала потребительскую лавку, а в другом - наоборот, от лавки брала начало маслодельная артель. На их базе создавали ссудо-сберегательные и кредитные товарищества, но последние часто и сами начинали торговые операции по закупке нужных товаров, а затем организовывали потребобщество или маслодельную артель.
Таким образом, кооперативные формы собственности трансформировались и проникали в смежные экономические ниши: производство, товарное и денежное обращение и услуги. Вот эта всеохватность, основанная на выверенных временем принципах, придавала кооперации завидную гибкость, устойчивость и динамизм. Когда в 1899 г. Россию постиг сильнейший экономический кризис, продолжавшийся целое десятилетие, спада не случилось только в сибирских кооперативных союзах. Они лишь остановились на достигнутом. Оправились кооператоры в 1906 г., раньше предприятий других форм собственности. Именно кооперация во время русско-японской войны и первой революции эффективнее частного капитала распорядилась своей прибылью, инвестировав ее в производство.
Новый этап в развитии маслодельных артелей связан с именем А. Н. Балакшина. Исследователь Е. Казаков (Новосибирск) прямо называет его воспитанником декабристов. Уроженец Ялуторовска, А. Н. Балакшин наверняка был знаком с идеями и опытом «Большой» и «Малой» артелей декабристов. В 1902 г. с разрешения и при финансовой помощи правительства он открыл «Организацию по устройству кооперативных маслодельных товариществ». Со штатом в пять человек за пять лет организация основала 273 завода! Вот бы сейчас такие темпы развития малого бизнеса! Эти заводы выпускали масла на 5 млн руб. ежегодно, объединяли 53 тыс. крестьянских хозяйств. Все это называлось «масляной империей».
После ликвидации «Организации» Балакшин с сыном Андреем и А. И. Грудзинским, видным кооперативным деятелем, создают «Союз сибирских маслодельных артелей». Была поставлена цель: выйти на мировые рынки, минуя посреднические экспортные конторы, которые пропускали через себя 90% сибирского масла. Им это удалось. Потеснив продавцов из Дании и Франции, Балакшин сблизился с английскими фирмами, создав с ними акционерное общество «Юнион» - агента сибирских кооператоров.
К 1917 г. «Союз сибирских маслоделов», по данным Е. Казакова, объединял около 3 тыс. артелей. Его годовой оборот составлял 160 млн руб. Стоимость вывозимого союзом по Транссибу масла превышала стоимость продукции всей горной промышленности, а также среднегодовой добычи золота тогдашней России. Сибирь стала крупнейшим мировым центром маслоделия, вторым после Дании экспортером масла.
В 1916 г. все кооперативные союзы Сибири объединились в единую организацию - Закупсбыт. Правление располагалось в Новониколаевске (сейчас - Новосибирск). Закупсбыт начал с капитала в 10 тыс. руб., а уже к концу 1917 г. он вырос до 25,5 млн руб. (из которых почти 20 млн были паевыми). Начав с маслоделия, коопсоюзы скоро пошли в другие отрасли экономики. Еще до первой мировой войны они построили первую в Сибири сельскую электростанцию и провели в дома кооператоров электричество. Закупсбыт строил паровые мельницы, хлебопекарни, мыловарни, предприятия по переработке сельхозпродуктов. Началось создание собственных швейных и сапожных предприятий. Вся эта деятельность обслуживалась своими кредитными товариществами и потребительскими обществами.
Однако ярче всего преимущества кооперации проявились во время первой мировой войны. Только кооперация перед угрозой тотальной анархии сохранила способность к самоорганизации, сосредоточив в своих руках рычаги управления производством и распределением. Более того, в эти годы она умудрилась развиваться небывалыми темпами. Если в канун войны, по данным В. Алексеевой (Екатеринбург), в Сибири насчитывалось чуть более 500 потребкооперативов, то перед революцией - уже свы-
ше 10,5 тыс. Кооперация обладала такой силой, что не позволила частному капиталу, вздувая цены, нажиться на трудностях военного времени. В. Л. Барсуков пишет, что в 1916-1917 гг. многие сибирские купцы и даже крупные компании, не сумев одолеть конкуренции кооператоров, закрывали свое дело.
Оценив возможности кооперации, которая лучше частного капитала приспособилась и к введенной во время войны карточной системе, царское правительство сотрудничало с ней безо всякого предубеждения. Кооперация с помощью депутатов Госдумы от Сибири уже в 1914 г. стала основным поставщиком продовольствия и фуража для действующей армии. В начале 1917 г. в условиях галопирующей инфляции правительство давало кредитным товариществам ссуды под 5% годовых, будучи уверено, что все средства будут использованы во благо страны. А Временное правительство ликвидировало все правовые ограничения деятельности кооперации и для взаимодействия с ней создало специальные продовольственные управы.
Сибирские кооператоры выстояли и в гражданскую войну. Вступив в нее на стороне белых, они, в конце концов, оказались в стане красных. Но главное, что хотя и те и другие кооперацию грабили - она выжила. Более того, в смутные времена кооперация торговала остатками товаров довоенного производства и даже развернула экспортно-импортные операции.
Словом, придя к власти, большевики получили в лице потребкооперации мощнейшую систему. И как они ей распорядились?
Демонтаж системы
Октябрьский переворот 1917 г. российская кооперация встретила государством в государстве. Если отечественная промышленность переживала глубочайший упадок, то кооперация -взлет. Дважды в своей истории - в канун революции и в конце 20-х годов - по количественным параметрам наша кооперация оказывалась крупнейшей в мире, приобщив к своей деятельности более половины населения страны. Она продемонстрировала поразительную живучесть и эффективность не только благодаря масштабам, но и потому, что представляла собой уникальную систему социально-экономических отношений, от-
носительно независимую от других структур. И, прежде всего, от государственных и крупных частновладельческих.
Что же сделала власть, получив такой уникум? Прежде всего - покончила с его аполитичностью, которая была одним из главных принципов потребкооперации. Ленин всегда проводил четкую грань между пролетариями и мелкобуржуазными кооператорами. Новая власть намеренно игнорировала тот исторический факт, что кооперация объединяла мелких производителей, позволяла выживать им в условиях жесткой конкуренции и в силу этого сложилась как организация средних слоев. Вовсе не потому, что бедных туда не пускали, - просто бедные в кооперативах быстро богатели, если, конечно, не были бездельниками. А большевики в середняке видели в лучшем случае попутчика.
Демонтаж системы большевики начали с сердцевины -с кредитных кооперативов. Если на рубеже прошлых веков их число не достигало и нескольких сотен, то к январю 1917 г., по данным И. Бунина (Иваново), превысило 16 тыс. Они объединили более половины крестьянских дворов России. Постепенно освобождаясь от государственной опеки, кооператоры в 1912 г. создали свой Народный банк. Кредитно-финансовая система хотя и подпитывалась другими банками, однако становилась все более самодостаточной. После февраля 1917 г. перед кредитной кооперацией открылись многообещающие перспективы: стать основным координатором кооперативного движения не только аграрного сектора, но и всей экономики страны. Система занимала второе место в мире по числу товариществ и первое - по количеству членов.
И тут была объявлена политика военного коммунизма. Продразверстка разорвала финансовые связи города и деревни. Ленин видел в кооперации лишь полученные в наследство от капитализма организации, «способные облегчить переход к массовому учету и контролю распределения продуктов». Не более того.
Но даже мощной военно-коммунистической машине быстро расправиться с кредитной кооперацией не удалось. Именно она явилась основным мотором относительного подъема крестьянских хозяйств в 20-х годах. Потом объявили нэп, и в 1922 г. декретом ВЦИК и СНК кредитная кооперация вос-
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
4 ЭКО №3, 2008
станавливается как народнохозяйственная система. Однако ее прежнему потенциалу уже не суждено было возродиться. С 1928 г. тенденция к слому нэпа возобладала окончательно. Дальше кредитная кооперация потихоньку превращалась в административный рычаг насильственной коллективизации деревни, окончательно утратив свою сущность. Будучи уникальным рыночным механизмом, она стала чужда колхозному строю и в 1933 г. была упразднена. Как только государство ослабило финансовые инъекции в этот сектор, кредитные кооперативы стали распадаться сами собой.
Мобилизованный кустарь на службе государства
Параллельно советская власть наступает на другой внушительный кооперативный сектор - на кустарей. По свидетельству В. Коноваловой (Тюмень), промкооперацию, согласно общему плану большевиков, решено было вытеснять фабрикой, а кустаря превращать в госрабочего. Широко практиковались трудовые мобилизации: кустарей переводили на казарменное положение в совнархозовских мастерских. В Сибири это стало основной формой объединения кустарей, призванных выполнять задания государства. Под этим соусом мобилизовывали и собственность кустарей, а заодно - их самих. Оставшихся обобществляли, если хотите - сгоняли в эрзац-кооперативы и артели, которые работали исключительно по заданиям властей. Другими словами, превращались в госпредприятия.
О масштабах былой промкооперации можно судить по цифрам, которые приводит В. Коновалова. К марту 1921 г. только в Сибири существовало 850 артелей, в которых работало 12,5 тыс. человек. В период нэпа промкооперация хотя и не вернула себе былого влияния, но заметно оживилась. С 1925-го по 1928 г., стоило властям чуть-чуть отпустить вожжи, как число промартелей выросло в 8,7, а кустарей - в 11,8 раза. Их собственные капиталы увеличились еще больше - в 21,7 раза, а выпуск продукции - в 9,7 раза. И это за каких-то три года!
Однако XIV съезд ВКП(б) обратил внимание на опасность возрождения капитализма из мелкого производства. Был провозглашен курс на окончательную коллективизацию кустарей и мелких ремесленников. Во время чистки «чужеродных элемен-
тов» из промкооперации исключили каждого десятого, из ее фондов забирали сотни тысяч рублей. Репрессии 30-50-х годов выбили кустарей с опытом работы в собственных мастерских - это стало очередным этапом уничтожения промкооперации.
До 60-х годов, по подсчетам П. Назарова (Челябинск), промкооперация пережила 13 реорганизаций. Самая острая дискуссия отмечена в 1955 г. - тогда партия решила национализировать чудом сохранившиеся артели. Два года правительство запрещало созывать съезд промкооператоров РСФСР. А когда, наконец, разрешило - треть ее предприятий перешла в госсобственность. Протесты кооператоров, а также отдельных местных руководителей вынудили Н. С. Хрущева временно отступить. Однако в июле 1960 г. промкооперация была ликвидирована полностью и окончательно. Так власти победили артель -национальную форму самоорганизации работников.
Ленинский план «кооперации»
Знаменитые ленинские статьи о кооперации были только политическим и теоретическим сопровождением плана уничтожения кооперации. Кроме того, существовали вполне конкретные инструкции. В. А. Поляков (Волгоград) приводит доселе не цитировавшееся сообщение Г. Н. Каминского, заведующего кооперативным отделом Наркомзема. Этот отдел, по словам самого Г. Н. Каминского, превратился фактически в политотдел сельхозкооперации, работавший под непосредственным руководством комиссии ЦК ВКП(б). В записке сообщается о том, как выполняются решения декрета СНК от 7 апреля 1921 г. «О потребительской кооперации», подписанные Лениным. Декрет этот поставил три задачи:
1) оформление и внедрение взглядов партии на роль и задачи потребкооперации в условиях нэпа;
2) установление правильных методов и усиление партийного влияния для постепенного овладения кооперацией;
3) подбор и подготовка членов партии для работы в ней.
Что касается «взглядов партии», то о них красноречиво
высказывался Ленин, называя кооператоров «фантазерами и пошляками». А «правильные методы», описанные Г. Н. Каминским, выглядят так. Рекомендовалось, например, вместо
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
4*
грубого разгона и бойкота кооператоров «организовывать союзы колхозов и коммун с их последующим слиянием с союзами кооператоров, что облегчает вхождение коммунистов на местах в новые правления». Другой рычаг - «выделение специальных центров (например, «Льноцентр» и «Союзкарто-фель») для использования разногласий и борьбы между различными группировками в среде старых кооперативов». Наконец, рекомендовалось пускать в ход «соответствующие методы экономического воздействия (кредит, цены и проч.)».
Надо сказать, что партийные инструкции на местах применялись весьма творчески. Е. А. Шушканова (Красноярск) свидетельствует, что государство принялось щедро финансировать кооператоров, и это усилило их иждивенческие настроения. В архивах информационного отдела ЦК ВКП(б) найдено такое характерное замечание Сибирского краевого комитета: «Кооперация в значительной мере была построена на песке, с дутыми капиталами и жила даже слишком хорошо на кредиты». Нежелание пайщиков вкладывать свои средства в развитие кооперативов исследователи расценивают как серьезный признак неблагополучия, растления системы в 20-е годы.
Другой иезуитский способ отлучения кооперации от рынка - и это в годы нэпа! - формирование государством выгодных для себя цен, т. е. значительно ниже рыночных. Например, в сельпо Енисейской губернии в 1924 г. сахар продавали по 16 руб. за пуд, а на рынке - по 26 руб., железо, соответственно, по 3,8 и 5,2 руб. А кооператоры в это время имели очень ограниченную наличность.
В начале 30-х все заводы Алтайсоюза национализировали. В остальных губерниях Сибири кооператоры лишились предприятий, выпускающих треть всей промышленной продукции на этой территории. Следующим актом стало постановление СНК и ЦК ВКП(Б) от 29 сентября 1935 г. «О работе потребкооперации в деревне». Оно предписывало всю торговую сеть в городах передать Наркомвнуторгу. Конечно, безвозмездно. С этого момента кооператоры были выбиты из городов. (Не худо бы, полагаю, хоть теперь вернуть им изъятое в те годы имущество.)
Что касается кадровой ротации, то технически исполнить это было несложно. К 1917 г. 90% кооперативов входило в об-
щероссийские союзы. Большевикам оставалось захватить управленческие высоты. Уже к началу 1923 г. в органах кооперативного управления доля большевиков достигла 55%. Кооперативная махина медленно, но верно разворачивалась в нужную для партии большевиков сторону. Это дало Ленину повод в статье «О кооперации» задаться вовсе не риторическим вопросом: «...разве это не все, что нужно для того, чтобы кооперации, которую мы прежде третировали как торгашескую и которую с известной стороны имеем право третировать теперь при НЭПе так же, разве это не все необходимое для построения полного социалистического общества?».
Упущенный шанс
Итак, перед революцией 1917 г. в России сложились хорошие предпосылки эволюционного перехода с помощью кооперативной модели к аграрно-индустриальной цивилизации. Об уникальности этой модели писали разные мыслители. П. А. Кропоткин, вслед за «великим Фурье», был уверен, что кооперация является подготовительной ступенью - «образовательной к социалистическому строю. жизненным опытом она должна показать, что в вольных союзах вольных людей лежит разрешение великих задач». Туган-Барановский справедливо полагал, что «кооперация отрицает какую-либо власть человека над человеком» и потому «представляет собой более высокий социальный тип, нежели коллективизация».
Но тогда Россия упустила свой исторический шанс. Вместо «зеленой» революции мы получили «красную». Однако была ли возможность вернуться к изначальной модели русской кооперации в начале 90-х прошлого века? «Вряд ли, - поделился своим мнением с "ЭКО" Н. Н. Варфоломеев, председатель Совета Тюменского облпотребсоюза. - Этому мешали как минимум три причины». Во-первых, сохранялась огромная инерция мышления и поведения, выработанная за десятилетия советской власти, при которой кооперация по сути, а не по форме, превратилась в одну из шестеренок планового государственного механизма. Уж очень увлекательно было распределять выделенные фонды и лимиты. А какой была кооперация до революции - это не сохранилось даже в памяти на-
родной. Во-вторых, - перечисляет Н. Н. Варфоломеев, -у каждого нового дела должен быть лидер или команда единомышленников. Их в начале 90-х не оказалось. И, в-третьих, не способствовал общий фон: неустроенность государства, разброд и шатания из стороны в сторону.
В этой ситуации и появился указ президента РФ о разгосударствлении. «Потребкооперация какое-то время оставалась бесхозным островом, - отметил А. Р. Бернвальд, ректор Сибирского университета потребительской кооперации (СибУПК), - но вскоре пошли разговоры. Мол, в сельской местности имущество поделили между крестьянами, учителями, врачами, а мы всю жизнь в кооперации, и ничего не имеем. В итоге с подачи Центросоюза был принят закон, по которому и кооперативную собственность можно было делить между пайщиками».
На самом деле рядовым кооператорам почти ничего не досталось, а вот начальники, прежде всего - московские, получили немало. Более 200 предприятий - фабрики, заводы, транспортные хозяйства, оптовые базы, проектные институты и другие элементы инфраструктуры - под разным соусом, в том числе через мнимое банкротство, были акционированы. Появились целые регионы, где не осталось ни одного предприятия потребительской кооперации.
В конце 90-х опомнились, поняли, что уплывает не только собственность - вымывается центральная фигура, на которой держится кооперация: пайщик. Общими усилиями удалось внести в закон о кооперации поправки, которые закрепили общую собственность за потребительскими обществами. В марте 2000 г. была принята новая редакция закона «О потребительской кооперации в РФ». Но было поздно. Система лишилась важных активов, восстановить которые не удалось.
Почему это было возможно? Да потому, считает профессор СибУПК Л. П. Наговицина, что в законодательстве нет эффективного механизма защиты кооперативной собственности, хотя его конструкцию ученые СибУПК предложили еще в 1998 г. Суть - в создании неделимого фонда из наиболее значимых объектов, перечень которых утверждается общим собранием пайщиков или их представителей. Причем, хоть
с опозданием в шесть лет, но общее Собрание представителей потребительских обществ России положение о неделимом фонде приняло, но вот перечень объектов, которые следовало бы включить в этот фонд, на утверждение собрания Центросоюз не внес. Почему? Да потому, что львиная доля этих объектов была уже отчуждена, а к другим чиновники усердно присматривались. К тому же действующий Закон о потребкооперации содержал такую формулу: потребительские общества и союзы «могут создавать неделимые фонды». Но могут и не создавать. Вот они и не появились.
Пайщики, в отличие от изначальных принципов, перестали быть центральной фигурой потребкооперации. Между тем альтернативный проект нового закона о потребкооперации, написанный учеными СибУПК, возвращает пайщика на центральное место в системе, делает упор на совершенствование экономических отношений. «Превратить пайщиков в эффективных собственников можно с помощью трех инструментов, - считает профессор Л. П. Наговицина. - Это дивиденды на паевой взнос, бонусы на товарооборот и проценты на заемные средства».
Паевые взносы, уточняет ученый, под влиянием инфляции сегодня не прирастают, а ведь в конце года на них нужно начислять дивиденды. Если это делается регулярно, пайщик чувствует себя членом кооператива и сам предложит увеличить паевой взнос. Причем собрание пайщиков может принять решение не выдавать дивиденды, а инвестировать их в развитие кооператива. Конечно, не безвозмездно: соответственно должны расти и паевые взносы на лицевых счетах пайщиков. В этом, утверждает Л. П. Наговицина, кроется смысл понятия «дополнительный паевой взнос», который и подталкивает людей объединяться в кооперативы. Тогда каждый получит доход не только на личный капитал, но и от использования консолидированной собственности. Однако об этой возможности пайщики, как правило, понятия не имеют, поскольку в действующем законе о потребкооперации норма по поводу дополнительного паевого дохода отсутствует, а данные о самом паевом доходе, о бюджете Центросоюза давно не публикуются. Значит, пайщики лишаются стимула снизу контролировать процесс управления, в связи с этим не проявляются и преимущества кооперации.
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
5 ЭКО №3, 2008
А вот в проекте нового закона о потребкооперации вообще предполагается обходиться без пайщиков: потребительское общество, оказывается, могут учредить либо три юридических либо пять физических лиц старше 16 лет.
Автономное существование разных кооперативных форм закреплено нормативными актами. В ст. 2 закона «О потребительской кооперации» от 29 марта 2000 г. прямо записано: «Настоящий закон не распространяется на потребительские кооперативы, осуществляющие свою деятельность на основании Федерального закона "О сельскохозяйственной кооперации", а также на иные специализированные кооперативы (гаражные, жилищно-строительные и др.)».
Это автономное существование разных форм кооперации уже сыграло негативную роль. Так, потребительская кооперация осталась в стороне от реализации национального проекта по развитию аграрно-промышленного комплекса (АПК).
Между тем независимые аналитики видят в сегодняшней модели сельхозкооперации мину замедленного действия: эти кооперативы создают, главным образом, на базе личных подсобных хозяйств. Кроме того, нынешние сельхозкооперативы страдают пороками, присущими советской модели. Они, во-первых, насаждаются сверху, при контроле властей всех уровней за финансовыми потоками, а члены кооперативов остаются в стороне. Это чревато воровством и коррупцией.
Во-вторых, чаще всего сельхозкооперативы создают на базе потребительских кооперативов, имущество которых берется в аренду. Гораздо проще и эффективнее, считают аналитики, часть инвестиций в нацпроект АПК направлять непосредственно в систему потребкооперации для модернизации ее материально-технической базы. Преимущество такого подхода отчетливо проявилось на опыте Новокузнецкого района Кемеровской области, где нацпроект АПК интегрировали с потребительской кооперацией.
В таком же духе можно анализировать взаимодействие последней с кредитной и другими видами кооперации. Законы, на основе которых они созданы и работают, далеко не совершенны и не стыкуются друг с другом, а все они вместе -с Гражданским кодексом РФ.
Словом, сегодня созрели все условия для возврата России к той модели потребительской кооперации, которая существовала в начале прошлого века и доказала свою эффективность. Диспозиция такова. С одной стороны, организационно оформился центральный союз потребительских обществ России -«Сибирь», куда вошли покинувшие старый Центросоюз большинство союзов востока страны. Они издают свою еженедельную газету «Сибирская кооперация». Сибиряков поддерживает ряд региональных союзов в европейской части страны. Кроме того, в Москве стал издаваться журнал «Вестник кооперации». Он опубликовал проект рамочного закона «О потребительской кооперации в Российской Федерации», который создает основу интеграции всех видов кооперации в стране. Документ подготовлен группой во главе с М. Е. Николаевым, заместителем председателя Совета Федерации РФ, который, будучи президентом Республики Саха (Якутия), глубоко вникал в проблемы потребкооперации и активно ее поддерживал.
«Требуется законодательно прописать все формы кооперации, роль государственных органов в управлении всем этим процессом, - сказал в одном из своих интервью М. Е. Николаев. - Принятие такого рамочного документа позволит не только упорядочить действующие законы, в том числе и в сфере налогообложения, но и ввести единые правовые нормы, регулирующие все виды кооперативов».
Законопроект сейчас обсуждается, обрастает поправками, шлифуется. Обсудить и одобрить проект закона намечено в апреле 2008 г. на общероссийском съезде кооператоров.
Словом, скоро мы узнаем, возродится ли в России вольный союз вольных людей.
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
5*
