CC BY
36
УДК 94(47)
К ПРОБЛЕМЕ ВНЕДРЕНИЯ ПАРТИЙНЫХ СИЛ В КУСТАРНО-ПРОМЫСЛОВУЮ КООПЕРАЦИЮ ПОВОЛЖЬЯ В ГОДЫ НЭПА
© 2007 О.В.Ягов
Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г.Белинского
В данной публикации на примере Поволжья рассматривается процесс завоевания партией большевиков аппарата кустарно-промысловой кооперации в годы нэпа. При этом отмечается, что внедрение партийных сил в кооперативную систему встречало активное противодействие со стороны как руководителей кооперации, так и рядовых членов кооперативов, что во многом было обусловлено низким профессиональным и моральным уровнем направляемых в кооперацию коммунистов. Если к концу 1920-х гг. потребительская кооперация была полностью завоевана коммунистами, то особенностью социального состава кустарно-промысловых кооперативов являлся низкий процент участия в них членов правящей партии.
Кооперативная организационная форма использовалась Советским государством в 1920-е гг. с тем, чтобы с ее помощью ограничить и взять под контроль частную инициативу в кустарно-ремесленной промышленности, осуществив затем с помощью промысловой кооперации обобществление мелкотоварного уклада, в целях построения единого социалистического хозяйства. Уже во второй Программе РКП (б) подчеркивалось, что коммунисты должны стать членами кооперативов и обеспечить направление их деятельности «в коммунистическом духе» 1.
Но в начале нэпа представители государственных трестов видели в промысловой кооперации лишь мелкого лавочника, «ставящего интересы своего прилавка вровень и даже выше интересов государства», а кооперативную организацию оценивали как частноправовую 2. Члены производственных кооперативов рассматривались как представители нетрудовой категории, так как «они пайщики, имеют собственное предприятие» 3.
Поэтому кустарно-промысловая кооперация, контролируемая государством через кооперативные союзы, воспринималась еще как предприятие не вполне «последовательно-социалистического типа»4. Доказательством тому служит Обращение правления Саратовского городского союза трудовых кооперативных артелей и кустарно-промысловых кооперативов в губернский финансовый отдел, в котором руководство Союза просило снять целевой налог с членов кооперативной артели портных г. Саратова, так как последние представляют собой тру-
довой элемент, не эксплуатирующий чужой труд и работающий в кооперативных мастерских 5.
Американский ученый Э.Льюис, изучая экономику Саратовской губернии периода нэпа, пришел к выводу, что характерным явлением начала 1920-х гг. было приклеивание ярлыков «антисоветчик» и «буржуй» членам
кустарно-промысловых предприятий, кото-
6
рые относились к числу процветающих .
Первые попытки подчинения кустарно-промысловой кооперации партийно-государственному контролю в рассматриваемый период приходятся уже на конец 1921 г. С 3 по 9 ноября 1921 г. в Москве проходила работа Всероссийского съезда промысловой кооперации, на котором была принята резолюция о необходимости учреждения Всероссийского центра промысловой кооперации. Однако со стороны властей реакция на работу съезда была отрицательной. Уже 8 декабря 1921 г. в Главкустпром поступило для исполнения постановление Президиума ВЦИК «О съезде и о центре промысловой кооперации», в котором отмечалось, что на съезде не было всестороннего представительства народных масс, а руководство его явно не желает работать с хозяйственными органами советской власти. В этой связи съезду было отказано в утверждении устава, а выборы руководящих органов, проведенные на нем, признавались недействительными .
В целом, деятельность съезда была расценена правящей партией как попытка меньшевиков и эсеров использовать коопе-
рацию в контрреволюционных целях. По-видимому, такая оценка была связана с тем, что на съезде представители промысловой кооперации согласились на введение лишь одного коммуниста в состав совета Союза - С.П.Середу, члена Президиума ВСНХ. В этой связи ЦК партии большевиков предложил всем губкомам РКП (б) немедленно укрепить кадры промкооперации, пересмотреть состав ответственных работников губкустпромов с позиций их политической благонадежности и создать в кооперативных организациях партийные ячейки 8. Кроме того, ВСНХ поручалось созвать новый Всероссийский съезд промысловой кооперации.
Параллельно 18 ноября 1921 г. политбюро ЦК РКП (б) образовало комиссию по партийной работе в кооперации, которая вела надзор за персональным составом кооперативных центров. В декабре 1921 г. на совещании секретарей обкомов и губкомов ЦК партии предложил проводить совещания кооперативных работников при обкомах и губкомах и потребовал от партийных организаций повседневно руководить кооперативной деятельностью.
В 1921 - 1922 гг. правление Центросоюза уже полностью находилось в руках большевиков. Закономерным на этом фоне выглядело силовое «внедрение» партназначенцев в правления Сельскосоюза и созданного в 1922 г. Все-копромсоюза.
Рассматривая кустарей и ремесленников как мелкобуржуазную стихию, партийные органы боялись влияния на них представителей других партий. В одном из обзоров информотдела ЦК партии за декабрь 1921 г. отмечалось, что в ходе работы по укреплению коммунистами руководства кооперации ряд губкомов столкнулся с активным противодействием этому процессу со стороны эсеров и меньшевиков.
В 1921 - 1923 гг. кооперативные организации мелких товаропроизводителей Поволжья, как и страны в целом, стали ареной взаимной борьбы между правящей партией и старыми кооператорами. Эсеры и меньшевики, вытесненные из потребительской кооперации, сохраняли еще прочные позиции в промысловой и противодействовали вхождению коммунистов в кооперативные органы. Так, на съезде пензенской кооперации 28 ноября 1921 г. развернулась борьба, в результате которой в правление местного
Кустарсоюза вошли четыре коммуниста и
~ 9
три представителя других партий .
В июне 1922 г. Астраханский губком партии сообщал в ЦК, что в сельскохозяйственной и потребительской кооперации большинство членов правления являются коммунистами, а в промысловой - по-прежнему, состоит из «старых» кооператоров - не коммунистов. В этой связи перед партийными органами была поставлена задача устранить влияние в кустарно-промысловой кооперации всех партий, кроме большевистской.
Циркулярным письмом ЦК РКП (б) от 5 января 1922 г. «О партработе в промкооперации и предсъездовской кампании» всем губ-комам предлагалось немедленно выделить крупных партийных работников для работы в промкооперации. В письме также высказывалось опасение, что в настоящее время промысловая кооперация находится под «влиянием буржуазных элементов, политически руководимых эсеро-кадетскими группировками» 10
В августе 1922 г. проходила работа XII конференции РКП (б), в ходе которой была принята резолюция о необходимости направления в кооперацию лучших хозяйственных работников и завоевания ими делового доверия кооперативных объединений.
Во исполнение этого распоряжения в Поволжье началась работа по селекции руководящего аппарата кооперации. В резолюции XI Симбирской губернской партийной конференции (декабрь 1922 г.) отмечалось, что «на местах парткомы немедленно приступают к учету всех кооперативных объединений и проводят в них членов РКП (б)» 11. В результате на проходившем съезде потребкооперации коммунисты одержали победу, сумев «выбить из руководства эсеров» и получить в правлении большинство мест 12. Также губкому, несмотря на сопротивление руководства сельскохозяйственной кооперации, удалось ввести в правление коммунистов.
Борьба с активом буржуазных, либеральных, социалистических партий превращалась на практике в борьбу с аппаратом кооперации. Осенью 1921 г. насильственным путем (решением Симбирского ГСНХ) был смещен с должности председателя местного Губкустпрома беспартийный Смир-
нов, а назначен коммунист Парфенов. Председатель ГСНХ объяснил подобный шаг представителю Главкустпрома тем, что во главе его должен находиться партийный представитель
13
СНХ В 1922 г. в правление Корсунского Кустарсоюза также путем административного вмешательства ввели коммунистов, а ряд специалистов, с дореволюционным кооперативным стажем отстранили от работы. Аналогичные явления наблюдались и в других местах.
В марте 1924 г. состоялось собрание уполномоченных Сарсельскосоюза, на котором присутствовали 95 делегатов, в том числе - членов РКП (б) - 48 человек, кандидатов в члены - 2, членов РКСМ - 1, беспартийных - 44 человека 14. Аппарат Сарсельскосоюза избрали в составе 19 человек, из них 10 - явились членами РКП (б). Из 7 членов состава правления 5 были большевиками. Однако в низовой сети кустарно-промысловой кооперации процент коммунистов оставался на низком уровне. Так, в кооперативных объединениях Сарсельскосоюза наибольший процент партийных (15 %) наблюдался в сельскохозяйственных коммунах, а наименьший в кустарно-промысловых кооперативах - 0,4 %
15
В 1923 г. заведующий Отделом агитации и пропаганды ЦК РКП (б) Я.А.Яковлев совершил несколько поездок по стране с целью выявления степени влияния партии в сельской кооперации и отношения крестьян к линии партии в деревне. Параллельно эта работа проводилась и местными органами. В конечном итоге открылись достаточно любопытные факты. Так, по свидетельству корреспондента из Пензенской губернии, «крестьяне, за исключением бывших красноармейцев и побывавших на стороне, не имеют понятия о том, кто такой тов. Ленин»16. Я.А.Яковлев пришел к заключению, что РКП (б) была в основном городской партией, поэтому предложил послать в деревню, в том числе для работы в кооперации, несколько тысяч партийных работников для разъяснения сути политики проводимой большевиками.
В августе 1924 г. председатель СНК А.И.Рыков совершил десятидневную поездку в Саратовскую и Царицынскую губернии, чтобы на местах ознакомиться с реальным положением дел. В своем отчете о поездке членам политбюро он отметил полную пассивность партийных и коо-
17
перативных органов .
В годы нэпа распространилось назначен-чество, насаждаемое парторганизациями, в результате чего коммунисты становились влиятельным меньшинством в аппарате губернских и районных союзов. Должности председателей правлений и ревизионных комиссий были введены в номенклатуру партийных комитетов. В начале 1923 г. губернские союзы сельскохозяйственной и кустарно-промысловой кооперации Поволжья были возглавлены членами партии. С этого момента овладение кооперативным аппаратом становилось для партии первоочередной задачей. Губкомы РКП (б) отозвали с других участков народнохозяйственного строительства коммунисты, имеющие опыт кооперативной работы и направлены в кооперацию.
Особенно активизируется работа в этом направлении после XIII съезда РКП (б). В августе 1924 г. Кооперативное совещание при ЦК партии принимает решение в целях усиления кооперативных центров партийными работниками направить туда представителей аппарата ЦК, а для усиления партийного влияния на местах принимает проект о кооперативных комиссиях при губкомах РКП (б) 18.
В Поволжье кооперативные комиссии особое внимание обращали на социальную направленность деятельности кооперативов. Пензенский губком ВКП (б) в мае 1925 г. во время реорганизации местного Кустарсоюза мобилизовал восемь партработников, которые в течение двух месяцев работали в правлениях и оказывали на выборных работников давление в партийных интересах. Уже к концу 1925 г. коммунисты составляли более 70 % членов правлений губсоюзов и 40 % райсоюзов сельскохозяйственной, кус-тарно-промыс-ловой кооперации в ряде губерний Поволжья19.
По итогам работы XV Саратовской губернской партийной конференции была принята резолюция о кооперации, обратившая внимание на «... подбор членов партии для работы в кустарно-промыс-ловой кооперации, особенно местных работников, пользующихся персональным доверием и авторитетом среди крестьянства». Также в резолюции отмечалось о необходимости освобождения коммунистов от «. не особенно от-
ветственной советской работы и направления их на работу в кооперацию» 20.
В середине 1920-х гг. усиливается работа по внедрению коммунистов в аппарат кооперативных систем. Если за период между XII и XIII съездами РКП (б) орграспредотдел ЦК произвел назначения 202 ответработников в кооперативные союзы, то с апреля 1924 до декабря 1925 гг. (между XIII и XIV съездами) - 636, т. е. почти в три раза больше 21.
Для полного овладения кустарно-промысловой кооперацией необходимо было завоевать позиции в ее низовой сети. В ноябре 1924 г. ЦК партии в циркулярном письме «Об участии коммунистов в производственно-кооперативных артелях» подтвердил, что члены и кандидаты в члены РКП (б) могут вступать в производственные артели со строго выдержанным кооперативным характером. От руководства кооперацией продолжали отстраняться опытные кооператоры, которых заменяли партийные и государственные выдвиженцы, часто не имели опыта кооперативной работы. С июня 1924 по апрель 1925 гг. на работу в кооперацию направили 6 152 большевика, прошедших лишь краткосрочные кооперативные курсы и мало знающих суть предстоящей работы22.
В июне 1925 г. в Москве прошло специальное совещание председателей кустпромсоюзов -коммунистов, на котором представитель Саратовской губернии Царев отметил, что в правлениях губернских и районных союзов коммунисты составляют 50 %, а «в первичных кооперативах с коммунистами дело обстоит недостаточно хорошо» 23. Также он заметил, что «в начале года в кооперацию было направлено более 100 партийных работников, но партийные ячейки для работы в деревню направляли не лучших, а тех от которых «надо было отделаться» и даже при безработице коммунистов в городе нет возможности, из-за отсутствия желания их ехать в деревню, подобрать грамотные кооперативные
24
кадры» .
В Пензенской губернии, в ходе кампании по перевыборам кустарно-промысловой кооперации (октябрь 1926 - февраль 1927 гг.), выборный состав правления артелей обновился на 35 %, но количество коммунистов в составе новых правлений было невелико и не превышало 6 %.
Это было связано с тем, что в Поволжье внедрение членов партии в первичные кустар-
но-промысловые кооперативы вызывало противодействие со стороны рядовых кустарей. Так, в Еланской пуховязальной артели из-за «безобразий» со стороны правления, состоявшего из трех коммунистов, прошла забастовка кустарей, во время которой из 1 180 человек работали лишь 15 025. В ряде кооперативов артельщики выступали против приема в них членов профсоюза и коммунистов.
Видимо такое отношение обусловливалось тем качественным составом партийных работников, которые командировались для работы в кустарно-промыс-ловую кооперацию. Наиболее профессионально подготовленные и порядочные партийцы работали на более важных участках народнохозяйственного строительства, а в кооперацию направлялись молодые и менее опытные кадры. В 1925 г. средний возраст председателей правлений кустарно-промысловых и сельскохозяйственных кооперативных союзов Поволжья составлял 26 лет.
Кроме того, около 80 % кооперативных объединений кустарей и ремесленников региона находились в сельской местности. В этой связи для партийных работников направление на работу в кооперацию означало «ссылку» в деревню. Не случайно, к началу 1926 г. на городских частных предприятиях коммунисты составляли 8,6 % работающих, тогда как в сельских кустарно-промысловых кооперативах их удельный вес не превышал 0,07 % 26.
На слабом охвате партией первичных организаций сказывался и тот фактор, что члены РКП (б), даже попадая в промысловые кооперативы «бежали» оттуда, так как на них смотрели как на заведомого преступника. В Пензенском уезде обнаруживалась связь заведующей складом коммунистки А. М. Мальковой с торговкой Е. И. Пижен-ковой, которые подменяли производимые артелью качественные платки на бракованные и продавали на рынке. И этот пример не единичный.
В с. Соколовка Самарской губернии среди кооперированных кустарей была проведена анкета. На вопрос «В чем вы не согласны с политикой партии в деревне?» кустари отве-
чали: «Давно бы выгнать подхалимов и подкулачников, как наш член партии Захаров, который пьянствовал с кулаками на пасху, а с директивой
27
партии согласны» . Все 13 опрошенных членов артели высказывались за необходимость чистки партии.
Определенный интерес представляют письма простых людей, направлялся в государственные и партийные органы, в которых они откровенно высказывались о безобразиях творимых рядом руководителей кооперативов. В частности, крестьянин села Царевщино Мокшанского уезда Пензенской губернии Е.Нехорошев весной 1925 г. отправил письмо на имя М.И.Калинина, в котором написал, что члены правления местного кооператива пропили все имущество и у людей в
целом формируется негативное отношение ко
28
всем видам кооперации .
Об остроте обозначенной проблемы свидетельствует тот факт, что вопрос об участии коммунистов в кооперации был поставлен в повестку дня проходившей в конце апреля 1925 г. XIV партконференции, на которой А.И.Рыков в достаточной жесткой форме заявил, что доверие к партии со стороны крестьянства усилится только в том случае, если будут ликвидированы методы административного вмешательства в работу кооперации со стороны советских и партийных органов. В своем докладе он привел примеры случаев командировок местными органами в кооперацию коммунистов «не для действительной работы там, а на «кормление». Так как кооперация платит жалованье своим работникам, то устанавливалась очередь: кто в кооперации в какие месяцы будет «кормиться». Разумеется, никакого доверия со стороны крестьянства при таких порядках кооперация никогда не добьется», - ре-
29
зюмировал он .
Интересные факты приводятся и в работах российских экономистов-эмигрантов. А.Югов в конце 1920-х гг., находясь в Берлине, писал: «... арестами, высылками коммунисты «очистили» кооперацию от всех старых независимых деятелей кооперации. Вместо них в кооперацию пошел, по мнению самих коммунистов, элемент, ей чуждый: среди них немало бывших мелких торговцев и мешочников периода Граж-
30
данской войны» .
Особенностью партийной работы в кооперации в середине 1920-х гг. стал связанный с курсом XIV партконференции отказ от наиболее же-
стких форм овладения кооперативными объединениями. Пытаясь провести линию демократизации кооперативной жизни, ЦК в течение 1925 г. принял ряд решений, направленных, по мнению партийного руководства, на улучшение кооперативной работы. 29 июня были приняты постановления ЦК РКП (б) «Вопросы кооперативного строительства. О связи парткомов с органами кооперации и о партруководстве ими» и «Об организационной работе кооперации всех видов» 31.
Согласно первому из них, предполагался переход «к нормальным методам партруко-водства», что обозначало воздействие на кооперативные объединения «непосредственно через соответствующие фракции и отдельных руководящих работников». Согласно второму постановлению, определялась «строгая и полная ответственность работников кооперации (многие из которых были коммунистами) и органов управления» за злоупотребления и неправильную работу». Однако последнее положение противоречило всей предыдущей практике партийного строительства в кооперации. Поэтому на местах (например в Самарской губернии) партийные органы продолжали рассматривать кооперативные объединения как свои вотчины и проводили кадровые изменения в кооперативах и союзах не в соответствии с уставами, а на основании директив регио-
32
нальных партийных органов .
В 1927 г. в Поволжье активно проводилась компания по усилению партийного контроля над кустарно-промысловой кооперацией. В марте 1927 г. на пленуме Пензенского губкома РКП (б) партийным организациям было предложено «усилить работу партийных и комсомольских ячеек в кустарно-промысловых кооперативах», а также «создать актив из партийных и беспартийных кустарей» 33. Подобные же решения были приняли Саратовский (март 1927 г.) и Сталинградский (июнь 1927 г.) губкомы партии
34
В 1928 г. произвели переучет членов кустарно-промысловых кооперативов Поволжья. По его итогам установили, что в городских артелях партпрослойка составляет 2 %, а в сельских - 0,4 % 35. Особенно низким процент участия коммунистов в низовой сети
кустарно-промысловой кооперации был в Самарской губернии. Так, на первом губернском съезде уполномоченных Самкустпромсоюза (25 - 28 октября 1927 г.) из 86 прибывших на съезд делегатов - представителей артелей - только три являлись членами ВКП (б)36.
В конце 1928 г. в системе кустарно-промысловой кооперации провели отчетно-перевыборные кампании, которые использовались партийными органами для дальнейшего внедрения коммунистов в кооперацию. В своем отчете об итогах кампании Ульяновский кустпромсоюз сообщал: «Годовые собрания проходили при участии председателей РИКов и райкомов ВКП (б). Почти во всех кооперативах была введена партийная прослойка в состав правлений и рев-
37
комиссий» .
Еще одной важной проблемой, связанной со слабым охватом коммунистами системы кустарно-промысловой кооперации, как уже отмечалось, было нежелание партийных работников идти в кооперацию. Даже в конце 1920-х гг. члены партии, направлявшиеся для работы в кустарно-промысловую кооперацию, заявляли: «Что я вам плохого сделал, за что вы меня в
38
ссылку отправляете?» .
Таким образом, процесс внедрения партийных сил в кустарно-промысловую кооперацию на всем протяжении нэпа проходил достаточно болезненно как для самих партназначенцев, так и для кооперативной системы. Идеологическая доминанта не учитывала профессиональных качеств внедряемых в кооперативную среду членов партии, что в очередной раз подчеркивает ценность для новой власти «преданных бойцов», а не специалистов в своей области. Но как показывает практика взаимодействия властных структур и кооперации на примере отдельно взятого региона, в 1920-е гг. кооператоры еще боролись с кадровым диктатом и это на себе почувствовали «внедренцы» от новой власти.
Однако к концу нэпа партия большевиков, имея незначительный процент участия в первичных кооперативных организациях, смогла овладеть кооперативным аппаратом губсоюзов кус-тарно-промыс-ловой кооперации. Это был как раз тот случай, когда небольшая прослойка коммунистов осуществляла фактическое руководство низовой сетью кооперации.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. См.: Программа РКП (б) (1919 г.) / Торговля и финансы. Учебное пособие. Вып.Ш. - М.: 1927. -С.436 - 437.
2. Экономическая жизнь. 1922. 14 января.
3. Малаховский Е. Новая экономическая политика // Известия Симбирского Губкома РКП (б). 1921. № 1. - С.19.
4. Ленин В.И. О кооперации // Полн. собр. соч. Т. 45.
- С.374.
5. ГАСарО. Ф. Р. - 190. Оп.1. Д.3. Л.1.
6. Льюис Э.Л. Введение новых форм экономических отношений в Саратовской губернии (1921-1923 гг.) // История России: диалог российских и американских историков. Материалы российско-американской научной конференции (г. Саратов, 18-22 мая 1992 года). - Саратов: 1994. - С.116.
7. Всероссийский съезд промысловой кооперации // Вестник кустарной промышленности. 1921. №89. - С.46.
8. Очерки истории Саратовской организации КПСС. Ч.2. 1918-1937. - Саратов: 1965. - С.174.
9. РГАСПИ. Ф.17. Оп.60. Д.117. Л.45.
10. Цветкова М.В. Кустарно-промысловое предпринимательство в Тверской губернии в 1921-1925 годах // Тверская земля в прошлом и настоящем.
- Тверь: 1994. - С.129.
11. ЦДНИУО. Ф.1. Оп.1. Д.438. Л.4.
12. РГАСПИ. Ф.17. Оп.14. Д.689. Л.84 об.
13. РГАЭ. Ф.1691. Оп.6. Д.216. Л.8 об.
14. Голос Нижне-Волжского кооператора. 1924. №1.
- С.53.
15. Отчет о работе за 1924 год. Ко 2-му собранию уполномоченных союза сельскохозяйственной кооперации Нижнего Поволжья «Сарсельскосою-за». - Саратов: 1925. - С.4; Девять месяцев работы (январь-сентябрь 1924 г.). Материалы к XV сессии Совета Сельскосоюза. - Саратов: 1924. -С.9.
16. Росницкий Н. Лицо деревни: По материалам обследования 28 волостей и 32 730 крестьянских хозяйств Пензенской губернии. - М. - Л.: 1926. -С.76.
17. ГАРФ. Ф.5446с. Оп.55. Д.597. Лл.187-188.
18. РГАСПИ. Ф.17. Оп.68. Д.341. Л.1.
19. Подсчитано по: ГАСО. Ф.675. Оп.1. Д.68. Л.7; ГАПО. Ф.П. - 36. Оп.1. Д.1249. Л.113; ЦДНИУО. Ф.13. Оп.1. Д.806. Л.13.
20. ГНВК. 1924. №2. С.40.
21. РГАСПИ. Ф.17. Оп.68. Д.595. Л.13, 15.
22. Морозов Л. Ф. Формы и методы партийного руководства социалистической кооперацией // Вопросы истории КПСС. 1970. № 10. - С. 82.
23. РГАСПИ. Ф.17. Оп.68. Д.347. Л.3.
24. Там же. Л.2.
25. ГАПО. Ф.П. - 54. Оп.1. Д.114. Л.39.
26. РГАСПИ. Ф.17. Оп.67. Д.18. Л.149.
27. ГАСО. Ф.1141. Оп.20. Д.92. Л.73.
28. Письма во власть. 1917-1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям / Сост. А.Я.Лившин, И.Б.Орлов. - М.: 1998. - С.427 - 428.
29. Рыков А.И. О кооперации // XIV конференция РКП (б): Стенографический отчет. - М. - Л.: 1925. - С.81 -95.
30. Югов А. Народное хозяйство советской России и его проблемы // НЭП. Взгляд со стороны: Сборник / Составитель В. В. Кудрявцев. - М.: 1991. - С. 237.
31. Известия ЦК РКП (б). 1925. 13 июля; РГАСПИ. Ф.17. Оп.68. Д.341. Л.198.
32. РГАСПИ. Ф.17. Оп.85. Д.603. Л.36 - 37.
33. Там же. Оп.21. Д.3593. Лл.107, 109.
34. Виноградов С.В. Мелкотоварное крестьянское хозяйство Поволжья в 20-е годы. - М.: 1998. -С.109.
35. Подсчитано по: ГАСО. Ф.Р. - 88. Оп.1. Д.820. Л.42; ГАУО. Ф.Р. - 403. Оп.1. Д.60. Л.54.
36. ГАСО. Ф.Р. - 231. Оп.1. Д.47. Л.32.
37. Б. Ф. Первые итоги // Вестник промысловой кооперации. 1928. №12. - С.25.
38. На XIV Всероссийском съезде Советов // ВПК. 1929. №5. - С.12.
THE ESTABLISHMENT OF THE PARTY INFLUENCE ON THE HANDICRAFT INDUSTRY COOPERATION IN THE VOLGA REGION DURING
THE NEW ECONOMIC POLICY PERIOD
© 2007 O.V.Yagov Penza State Pedagogical University named after V.G.Belinsky
In this paper on the example of the Volga region the author examines the process of conquest by the Bolshevik Party of the system of the handicraft industiy cooperation in the period of the New Economic Policy. The author underlines that the process of penetration of communists into that system was met aggressively by cooperation leaders as well as its rank-and-file members, which could be explained by a low professional and moral level of communists sent in to the cooperation system. By the end of 1920s the consumer's cooperation was fully under the communist control, but the social composition of the handicraft industry cooperatives was characterized by a low percentage of party members in their ranks.
Копия статьи верна:
Технический редактор канд. психол. наук,
старший научный сотрудник ПФ ИРИ РАН, Привалова В.М.
