CC BY
73
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2016. № 4
Я.В. Некрасова
(соискатель кафедры источниковедения отечественной истории исторического
факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
ВОЕВОДА КНЯЗЬ А.И. ВЯЗЕМСКИЙ-ГЛУХОЙ:
РЕКОНСТРУКЦИЯ СЛУЖИЛОЙ БИОГРАФИИ ПО
МАТЕРИАЛАМ РАЗРЯДНЫХ ИСТОЧНИКОВ
Статья посвящена реконструкции служилой биографии князя Александра Ивановича Вяземского, талантливого военачальника, сыгравшего решающую роль при завоевании Астрахани в 1554 г. Он был родственником знаменитого опричника, князя Афанасия Ивановича Вяземского, впоследствии сам состоял в опричнине и, вероятно, погиб во время репрессий 1569—1570 гг. Большое внимание в статье уделяется разрядным книгам как историческому источнику, подчеркнуто их значение для изучения деятельности русской военно-служилой аристократии XVI—XVII вв.
Ключевые слова: военно-служилая элита, Александр Вяземский-Глухой, Афанасий Вяземский, опричнина, опричники, завоевание Астрахани, Полоцкий поход, Иван Грозный, разряды, разрядные книги.
The article presents the reconstruction of the military service of Prince Alexander Ivanovich Vyazemsky, a talented military leader who played a decisive role in the conquest of Astrakhan in 1554. He was a relative of the famous oprichnik, Prince Athanasius Ivanovich Vyazemsky and later on he also was in the oprichnina and probably perished during the repressions of 1569—1570. Much attention in the article is paid to Razryadnie knigi as historical source, stressing their importance for the study of the activities of Russian military nobility in 16th— 17th centuries.
Key words: Russian military elite, Alexander Vyazemsky-Gluhoy, Athanasius Vyazemsky, oprichnina, the conquest of Astrakhan, the Polotsk campaign, Ivan the Terrible, Razryadnye knigi.
* * *
Военная сторона деятельности виднейших опричников до сих пор остается малоизученной. Между тем в качестве «дублирующей военной машины» русского государства опричное войско принимало участие в боевых действиях на протяжении пяти лет, и многие опричные командиры имели значительный боевой опыт. Проблема может быть решена за счет углубленного изучения группы источников, которые до сих пор слабо привлекались к исследованию данной темы. Таковыми являются воинские разряды, широко
* Некрасова Ярослава Владимировна, тел.: 8-915-047-21-38; e-mail: yarla1977@ yandex.ru
публиковавшиеся с 1960-х гг., однако до сих пор не вполне «освоенные» историками социально-политической жизни Московского государства XVI—XVII вв.
Содержащаяся в разрядных книгах информация уникальна. Так, разрядные книги 1475-1605 гг., 1559-1605 гг., 1550-1636 гг. и 1475— 1598 гг. в совокупности содержат информацию о командных назначениях в русской армии без малого за 150 лет. Важность этих сведений для изучения деятельности военно-управленческой элиты данного периода трудно переоценить.
Исследования, для которых разрядные книги послужили основной источниковой базой, начали появляться лишь в последние годы. Это, например, статьи, посвященные служилым биографиям кн. И.Д. Бельского (автор — Л.П. Преснякова), кн. Ф.М. Трубецкого (автор — Н.А. Подчасов), опубликованная в интернете биография Т.И. Тетерина (автор — В.В. Пенской). Отдельно следует выделить работы Д.М. Володихина, вошедшие в сборники «Воеводы Ивана Грозного», «Опричнина и "псы государевы"», его же исследование «Социальный состав русского воеводского корпуса при Иване IV». Опыт работы с разрядными источниками, накопленный в перечисленных публикациях, дает возможность избежать ряда методических ошибок.
Данная статья является попыткой реконструировать служилую биографию видного опричника князя Александра Ивановича Вяземского-Глухого на основе текстов разрядных книг.
Княжеский род Вяземских занимал в опричнине одно из виднейших мест. В истории опричного государева двора фигурируют несколько представителей этой семьи. Более прочих в исторических источниках отражена деятельность кн. Афанасия Ивановича Вяземского по прозвищу Долгой. Это один из немногих «общеизвестных» опричников. В течение нескольких лет он носил чин царского оружничего (и, возможно, окольничего в опричной думе, хотя последнее можно утверждать с меньшей вероятностью). Он же, согласно воспоминаниям Иоганна Таубе и Элерта Крузе, был келарем в знаменитом «слободском ордене»1. Около 1570 г. кн. Афанасий был репрессирован по «новгородскому изменному делу».
Однако на военном поприще заметнее был другой представитель рода Вяземских — кн. Александр Иванович, прозванный Глухим. Он известен гораздо меньше — в силу того, видимо, что не занимал видного места при дворе и не был доверенным лицом Ивана IV. Между тем Д.М. Володихин отзывается о нем так: «Этот
1 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // Русский исторический журнал. Кн. 8. Пг., 1922. С. 39.
командир заведомо превосходил большинство опричных воевод реальными заслугами и для опричного корпуса был просто подарком... Фактически он играл в армейской иерархии опричнины гораздо более значительную роль, чем Афанасий Иванович, несмотря на то что царским фаворитом не был и в "дворовых делах" никакой роли не играл»2.
Родословье Вяземских сообщает о нем: «У Ивана [Ивановича Вяземского] дети: Иван же, да Михайло Черной — бездетен, да Александр Глухой»3. Рядом имеется сходная запись, касающаяся упомянутого выше кн. Афанасия: «А князь Ивановы [Ивана Андреевича Вяземского] дети: Василей Волк да Семен, да Афонасей Долгой — в опришныне боярин»4.
Несмотря на одинаковые отчества, Александр и Афанасий были весьма дальними родственниками. Две ветви рода восходили к двум сыновьям князя Андрея Вяземского, прозванного Долгой Рукой, праправнука Владимира Мономаха. Он погиб в битве при Калке5. Александр Глухой с братьями были потомками Федора Андреевича, а Афанасий Долгой с братьями — Василия Андреевича6. При этом Афанасий приходился Андрею Вяземскому потомком в четвертом колене, а Александр — в пятом. В местнической иерархии кн. Александр стоял ниже кн. Афанасия, хотя, видимо, был заметно старше.
Вяземские были разросшейся и обедневшей ветвью смоленских князей. М.М. Кром подробно описывает историю этого рода и его владений в контексте московско-литовских войн XV в.: «В 1403 г. Вязьма [до того независимая] была взята литовскими войсками. Местная княжеская династия здесь была сохранена, но попала в зависимость от виленского двора»7. Уже тогда Вяземские, судя по документам, занимали промежуточное положение между князьями-вассалами литовского короля и обычными вотчинниками8. В дальнейшем измельчание рода лишь продолжилось.
В конце XV в. Иван III активно захватывал приграничные земли Великого княжества Литовского. «Зимой 1493 г. московская рать, пять полков, во главе с кн. Данилой Васильевичем Щеней, взяла Вязьму, после чего "воеводы вяземских князей привезли
2 Володихин Д.М. Опричнина и «псы государевы». М., 2010. С. 209.
3 Родословная книга по списку князя М.А. Оболенского / Сост. А.В. Антонов // Памятники истории русского служилого сословия. М., 2011. С. 150.
4 Там же.
5 Родословная книга Князей и Дворян российских и выезжих (Бархатная книга). Ч. I. М., 1787. С. 96; Временник Московского Общества истории и древностей Российских (ВМОИДР). Кн. 10. М., 1851. С. 200.
6 Родословная книга по списку князя М.А. Оболенского. С. 150.
7 Кром М.М. Меж Русью и Литвой. М., 2010. С. 64.
8 Там же. С. 65.
к Москве"9. Привезенных в Москву "князь великий пожаловал их же вотчиною, Вязьмою, и повеле им собе служити"10»11. Вяземские князья оказались «присоединены» к России вместе с Вязьмой. Пострадал при этом лишь старший в роду, кн. Михаил Дмитриевич, которого Иван III за активное сопротивление Москве «послал на Двину, и там умре в железех»12.
По мирному договору от 5 февраля 1494 г. Вязьма отошла России, а уже в следующем, 1495 г. князья Вяземские окончательно утратили власть над родовым гнездом — в городе появился великокняжеский наместник. К концу 1503 г. Иван III завещал Вязьму своему сыну Василию13.
К середине XVI в. Вяземские опустились до положения городовых детей боярских. У них не было шансов оказаться при дворе даже в статусе стольника или «жильца», а уж о чинах окольничего и боярина не приходилось даже мечтать. В армии их «потолком» стали «офицерские» должности среднего звена — сотник и голова. Финансовое положение некоторых из них было таково, что самостоятельно они не могли даже снарядиться в поход, и царская казна выдавала им деньги на покупку оружия и доспехов14. В Дворовой тетради будущий всемогущий временщик кн. Афанасий и его родственники названы «литвой дворовой»15, т.е. отнесены к мелким дворянам — выходцам из Литвы. Мало того, братья «Василей да Офоня Долгой да Семенка княж Васильевы [ошибка: их отца звали Иваном] дети Волкова Вяземского»16 записаны даже без княжеского титула — т.е. названы детьми князя, но не князьями. Им предстояло стать первым поколением Вяземских, из-за бедности лишившихся титула.
Все изменил карьерный взлет кн. Афанасия Ивановича. Но и столетие спустя Вяземских еще попрекали прошлым: «Искони... Вяземские князи люди городовые, а объявились только в оприш-ные годы, в кою пору., князь Афанасий Долгой Вяземской посягал на крестьянскую [христианскую] кровь»17.
9 Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 1. М., 1977. С. 37.
10 Полное собрание русских летописей. Т. 24. Пг., 1921. С. 211.
11 Кром М.М. Указ. соч. С. 104.
12 Полное собрание русских летописей. Т. 37. 1-е изд. Л.:, 1982. С. 98.
13 Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988. С. 137.
14 Кобрин В.Б. Опричнина. Генеалогия. Антропонимика. М., 2008. С. 33-34.
15 Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.; Л., 1950. С. 151.
16 Там же.
17 Русский исторический сборник, издаваемый Обществом истории и древностей российских (РИС). Т. 5. М., 1838. C. 67.
Кн. Александр Иванович в Дворовой тетради (датируется серединой 50-х гг.) записан следующим образом: «князь Александр княж Иванов сын Вяземского»18. Служил он по Переславлю За-лесскому.
Его первое упоминание в служебных разрядах относится к осени 1553 г.: «Да в Шацком городе [воеводой] з Дмитреева дни князь Олександра князь Иванов сын Вяземской»19. Подтверждается данными из другого источника: «В Шацком. послан князь Александр Вяземской Хлухой»20.
К сожалению, эта запись не содержит данных, которые могли бы помочь определить возраст шацкого воеводы. Не принадлежа к высшей знати, он не мог стать воеводой в 15 лет, то есть первая документированная служба не являлась первой фактически. Но ему могло быть и 20, и 30, и 40. С учетом того, что в более ранних разрядах его имя совершенно отсутствует, можно все-таки заключить, что Александр был еще молод. Вероятно, ему было около 20-25 лет.
Прозвище «Глухой» является его единственной дошедшей до нас индивидуальной характеристикой. В XVI в., когда институт фамилий в России только формировался, распространены были случаи, когда прозвище отца становилось фамилией сына и внуков, — но ни отца кн. Александра, ни братьев, ни других родственников Глухими не называли. Возможно, Александр Иванович действительно имел проблемы со слухом, но о полной глухоте речь не идет — в этом случае он никак не смог бы выступать в роли воеводы. А может быть, прозвище было шутливым и приклеилось к нему после какого-то запомнившегося окружающим эпизода. К сожалению, и в этом случае мы можем только строить предположения.
Стоит отметить, что имя Александр, одно из самых распространенных в наше время, в описываемый период было редким. А.И. Вяземский был тогда единственным Александром в своем многочисленном роду. Между тем среди его родственников встречались и полные тезки: скажем, когда в перечне «стольников-есаулов» Полоцкого похода упоминается «князь Семен княж Иванов сын Вя-земского»21, у нас нет возможности определить, идет ли речь о брате Афанасия Долгого или о племяннике Александра Глухого.
В апреле 1554 г. Иван IV послал к Астрахани «воевод своих. со многими людми Волгою в судех. И велел государь к Астрахани
18 Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х годов XVI в. С. 140.
19 Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 3. М., 1978. С. 458.
20 Разрядная книга 1550-1636 гг. Т. 1. М., 1975. С. 32.
21 Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года // Русский дипломатарий. Вып. 10. М., 2004. С. 133.
приступать, сколько бог поможет». Как сообщает летопись, «да с Вятчены послан к Астрахани же князь Олександр князь Иванов сын Вяземской». Руководил походом князь Юрий Иванович Пронский, и ему под командование был отправлен вятский отряд. Лебедевская летопись говорит: «...да со князем Юрьем быти велел с Вятчаны князю Александру Ивановичю Вяземскому. А велел государь князю Юрью с товарищи итти, как лед вскроется»22.
Далее в летописи следует подробный рассказ о том, как «пришли воеводы на переволоку, что с Дону с Волги, июня 29 день», а посланный в разведку «астороханских людей поискати и языков подобыти» отряд детей боярских и казаков, которым командовал кн. Александр, наткнулся на отряд татар, в свою очередь, плывших «про рать московскую проведывати». А.И. Вяземский столкнулся с противником близ Астрахани, «выше Черного острова, а они гребут в ушкулех... а в головах у них был Сакмак. И князь Александр... тех людей побил наголову, и не утек у тех ни един человек, а самого Сакмака жива взяли и иных многих». Насколько можно понять из текста, Вяземский, допросив пленных, смог правильно оценить важность полученных сведений. Он немедленно отослал татарского командира Сакмака и еще нескольких пленных под конвоем в основной лагерь. Там они повторили воеводам свой рассказ о том, что «сам Емгурчей царь стоит ниже города Асторахани пять верст. А в городе. люди немногие, а все люди сидят по островом по своим улусам». Эта информация оказалась ценнейшей: узнав о том, что город оставлен под охраной малочисленного гарнизона, русские, «суды болшие оставя, сами пошли наспех к городу Асторахани. И как воеводы пригребли на Черной остров, и тут к ним прислал князь Александр Вяземской с другими языки, и тем им языки про Емгурчея царя сказывали тоже»23.
Воеводы приняли решение разделить войско: «ко князю Александру Вяземскому прибавили князя Давыда Гундорова, князя Тимофея Кропоткина, Григория Желобова, Данила Чюлкова, а с ними дворян, жилцов царевых и детей боярских многих, и послали на царев стан, где стоял Емгурчей царь, а сами пошли к городу. И пришли к городу июля в 2 день, а городе в то время были люди немногие; и воеводы пристали выше города и ниже. И вылезчи ис судов, призва Бога в помощь, пошли к городу, и астороханцы из города побежали. И. князь Юрьи Иванович Пронской с товарыщи Азто-роханское царство и город взяли и людей пеших поугоняли, а иных живых поимали»24.
22 Полное собрание русских летописей. Т. 29. 1-е изд. М., 1965. С. 226.
23 Там же. С. 229.
24 Там же.
В тот же день «пришли головы князь Александр Вяземский с товарыщи на царев стан». Хан, получив известие о взятии Астрахани, обратился в бегство, «а царицы [гарем] и с детьми отпустил в судех к морю, а люди вси побежали в судех, а иные пеши по сторонам». Тех, кого Вяземский со своим отрядом застал в покинутом стане хана, они истребили, забрав в качестве трофеев пушки, пищали, музыкальные инструменты. Подчиненный Александра Ивановича, атаман Федор Павлов, догнал судно с ханским гаремом и захватил его25.
Мы видим, что кн. Александр не просто участвовал в завоевании Астрахани, но и сыграл в нем ключевую роль. Именно добытые им татарские «языки» сообщили сведения, определившие дальнейшие действия русских воевод и обеспечившие успех всей операции. Даже в летописном сообщении можно разглядеть черты его характера: храбрость, энергичность, сообразительность, умение быстро ориентироваться в ситуации.
Следующее сообщение в разрядах относится к 1562 г., когда кн. Александр был сначала вторым воеводой в Торопце, а затем, в походе из Великих Лук на «литовскую землю» был поставлен воеводой передового полка26. По этим назначениям заметен явный карьерный рост, обусловленный, скорее всего, предыдущими успехами. Кн. Александр, как мы видим, первым из семьи Вяземских начал получать воеводские назначения.
Осенью, собирая армию для похода на Полоцк, Иван IV велел «быти на зимнюю службу готовым с годовых служб» воеводам, среди которых «из Торопца — князь Александр княж Иванов сын Вяземского»27.
Впрочем, в Полоцком походе (зима 1562/1563 гг.) он вначале фигурирует лишь в качестве есаула28. Пост скромный. Видимо, сказалось то, что в Полоцком походе участвовала вся тогдашняя высшая знать, соответственно, местнические позиции кн. Александра не позволяли ему обойти более родовитых претендентов на командные должности. Тем не менее, он командовал крупным отрядом: «со князем Александром Вяземским стряпчей 1 ч., жилцов 3 ч., выборных 10 ч., дворовых 7 ч., городовых Вотцкие пятины 133 ч.; и всего 154 чел.»29.
25 Там же.
26 Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 2. Ч. 2. М., 1982. С. 140.
27 Там же. С. 124-125.
28 Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года. С. 132.
29 Там же. С. 135.
17 января, когда «царь и великий князь пошел к стану к Зеленцу», кн. Александр назван среди «голов для кошей»30 (обозных), 5 и 14 февраля — среди голов отрядов, «посланных под город»31.
Кн. Афанасий Вяземский в этом походе командовал «государевым кошем»32, т.е. царским обозом. Д.М. Володихин выдвигает предположение, что назначению родственника посодействовал кн. Александр, у которого, благодаря заслугам, появились основания рассчитывать на царское благоволение33.
Находясь на глазах у царя, кн. Афанасий сумел завоевать его расположение. Видимо, он достаточно эффективно руководил движением царского обоза, которое было сильно затруднено теснотой и постоянно возникавшими заторами на дорогах34. Во всяком случае, именно с Полоцкого похода началась его блестящая, но недолгая придворная карьера.
15 февраля горящий Полоцк пал. Польский гарнизон сдался в плен. «Царь и великий князь. ляхом всем велел место учинити да их всех собрать и поставить их в одном месте, а у них быти головам. князю Олександру Вяземскому»35 (т.е. кн. Александр в числе других командовал охраной польских военнопленных).
На следующий день имел место еще один яркий эпизод в биографии кн. Александра. Царь «послал под литовские люди за Бо-быничи на реку на Чернице, на бор, где сказали литовских людей, голову князя Олександра княж Иванова сына Вяземского с теми людьми, которые с ним, а наказал ему про тех литовских людей доведотися дополна, есть ли в тех местех литовские люди, или нет. И князь Олександра ходил до Бобынич и за Бобыничи, был в тех местех, где были литовские люди, и литовских языков поймал. И литовские языки сказывали, что виленской воевода и тротцкой воевода и иные воеводы со многими людми стояли на речке на Чернице на бору, да как к ним пришла весть, что царь и великий князь Полтеск взял, а царевы и великого князя многие люди идут на литовских людей, а стоят московские люди в Бобыничах, и ви-ленской воевода с товарыщи со всеми людми с речки с Черницы назад побежали, а одново дни бежали верст с тритцать, да и рухледи метали много. И князь Олександра Вяземской проведал дополна и воротился»36.
30 Там же. С. 138.
31 Там же. С. 141.
32 Там же. С. 133.
33 Володихин Д.М. Указ. соч. С. 203.
34 Продолжение (1560—1563) «Летописца русского» // Чтения в Императорском Обществе Истории и Древностей Российских. Кн. 3. М., 1895. С. 174.
35 Записная книга Полоцкого похода 1562/63 года. С. 143.
36 Там же. С. 143-144.
Снова заметный успех — и снова он связан с военной разведкой. Можно предположить, что именно в таких операциях, где кн. Александр был предоставлен сам себе, его несомненный тактический талант получал возможность раскрыться.
Впрочем, Полоцкий поход принес кн. Александру не только военную удачу, но и большое личное горе. В родословной книге сказано: «А у князь Александра Глухово сын Петр — убит с отцом в Полотцке»37. Видимо, Петр погиб во время осады Полоцка, где был вместе с отцом. Погиб, вероятно, совсем молодым, так как источники не упоминают его детей. Возможно, он не был и женат. В разрядах Полоцкого похода Петр Вяземский отсутствует, и это может служить подтверждением того, что подросток не занимал какой-либо командной должности, а находился при отце.
Нам ничего не известно о том, как пережил отец эту потерю. Но мы знаем, что остаток 1563 г. кн. Александр провел на службе, так как он назван среди воевод «по украинным городом»: «В Старо-дубе за городом князь Олександра князь Иванов сын Вяземской»38.
С этого момента воинские разряды остаются единственным источником информации о военно-служебной деятельности А.И. Вяземского. В летописях он более не упоминается, а никаких других связанных с его службой источников не сохранилось.
Осенью 1567 г. Иван IV собрал большую армию для похода на Литву. 12 сентября в Калуге состоялся смотр трехполковой рати, причем вторым воеводой большого полка был поставлен кн. Дмитрий Иванович Вяземский-Лисица, а первым воеводой передового полка — кн. Александр Иванович Вяземский-Глухой39.
Когда же 20 сентября армия выступила в поход, среди «дворян у государя в стану», т.е. в царской свите, ехал кн. Андрей Иванович Вяземский, рындой «у доспеха» значился кн. Юрий Иванович Вяземский, вторым дворовым воеводой стал оружничий кн. Афанасий Иванович Вяземский (причем первым был шурин царя и родной брат царицы Марии Темрюковны, кн. Михаил Черкасский), а среди «голов первых» названы «князь Олександра Вяземской, князь Дми-трей да князь Ондрей Вяземские»40. Для семейства недавних «людей городовых» это было неслыханное возвышение.
Тем не менее, положение кн. Александра было, как мы видим, явно скромнее положения кн. Афанасия. Царь, как это часто бывало, раздавал высокие назначения, сообразуясь больше с личными симпатиями, чем с реальными заслугами.
37 Родословная книга по списку князя М.А. Оболенского. С. 150.
38 Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 2. Ч. 2. С. 142.
39 Там же. С. 223.
40 Там же. С. 225-226.
Поход этот был свернут на полпути — царь получил известия о заговоре и готовящемся перевороте в пользу его двоюродного брата, кн. Владимира Андреевича Старицкого. Царь повернул «назад к Москве, а в Литву не пошол, а бояр своих и воевод взял с собою к Москве»41. Грянуло расследование дела об измене, за которым последовала первая большая волна опричного террора.
Кн. Александр, насколько мы можем судить, в карательных операциях не участвовал. По крайней мере, свидетельств об этом не сохранилось. Зато известно, что зимой 1567/1568 гг. «по вестям» в Дорогобуж отправились на военную службу с отрядами «оприш-нинские воеводы князь Олександра Вяземской Глухой да князь Василей Вяземской Волк»42.
Весной 1568 г. царь «послал воевод своих из опришнины в Ко-лугу, а велел стоять в Колуге на три полки», причем кн. Александр был назначен первым воеводой передового полка43.
И, наконец, последнее документированное назначение. В августе 1569 г. «после отпуску опришнинских больших воевод... велел государь быть воеводам на Туле по полком», а «в передовом полку князь Олександра Иванович Вяземской44».
Это было лето накануне самой масштабной полосы опричных репрессий. Зимой 1569/1570 гг. Иван IV с опричным войском выступил в карательный поход по землям русского Северо-Запада, подвергнув страшному разгрому и разграблению несколько крупных городов — Клин, Тверь, Торжок, Великий Новгород. Псков уцелел лишь чудом. Весну и лето 1570 г. заняло следствие по так называемому «новгородскому изменному делу».
От этого огромного судебного процесса дошла лишь запись в Переписной книге Посольского приказа от 1626 г., где в общем перечне документов упоминается «Статейной список из сыскного из изменного дела 78 [1570] году на Ноугородцкого архиепископа на Пимена и на новгородцких диаков, и на подьячих. как они ссы-лалися к Москве с бояры... и с казначеем. и с печатником. да со князем Офонасием Вяземским, о сдаче Вел. Новагорода и Пскова, что архиепископ Пимен хотел с ними Новгород и Псков отдати литовскому королю»45.
Поскольку само «новгородское дело» не сохранилось, мы не имеем возможности судить о степени доказанности обвинений.
41 Там же. С. 228.
42 Там же. С. 243.
43 Там же. С. 232.
44 Там же. С. 252.
45 Опись архива Посольского приказа 1626 года. Ч. 1 / Ред. С.О. Шмидт. М., 1977. С. 257.
Сохранившиеся источники не содержат никаких свидетельств измены новгородской верхушки, равно как и доказательств причастности к этой измене высокопоставленных опричников. Тем не менее, многие из них подверглись казни. Другие умерли в заключении или под пытками, некоторые были сосланы. Афанасий Вяземский, согласно воспоминаниям Генриха Штадена, «умер в Посаде Городецком в железных оковах»46.
К сожалению, мы не знаем, пережил ли кн. Александр волну репрессий. О его дальнейшей судьбе нам вообще ничего не известно. Его имя навсегда исчезает из разрядов.
В синодике Ивана Грозного имена князей Вяземских отсутствуют (хотя там имеются несколько имен вида «Иона Вяземсково», «Гряз-нов Вяземского», «Третяк человек Вяземского», но представляется, что это скорее имена дворовых людей кн. Афанасия). Впрочем, как мы видим на примере самого кн. Афанасия, отсутствие имени репрессированного в царских синодиках тоже еще ни о чем не говорит. Тюрьма, а в некоторых случаях и ссылка (всё зависело от условий содержания) могли свести осужденного в могилу в течение нескольких месяцев, при этом формально такой человек, видимо, не считался казненным и в царские синодики не попадал.
Альберт Шлихтинг в своих воспоминаниях пишет об убийстве нескольких братьев царского фаворита47, но не называет их имен. Не ясно также, идет ли речь о родных братьях или о двоюродных, троюродных и т.п. (вряд ли Шлихтинг хорошо разбирался в хитросплетениях княжеской генеалогии).
Известно, что по крайней мере один из родных братьев кн. Афанасия опалу пережил и в 1576 г. вновь появляется в разрядах: «А в левой руке на Кошире... головы: князь Василей князь Иванов сын Вяземской»48. Недавний окольничий оказался отброшен «на исходный уровень» — ниже воеводских чинов.
Впрочем, это последнее упоминание кн. Василия в разрядах. Что случилось с ним дальше — продолжал ли он служить, но получаемые им назначения были слишком мелкими для разрядных книг, или же погиб в бою, умер от болезни, а может, был казнен, но позднее, — этого мы не знаем.
К сожалению, нет никаких документов, датированных временем после 1569 г., где фигурировало бы имя кн. Александра. Место его погребения неизвестно, могила, по всей видимости, не сохранилась.
46 Штаден Г. Записки немца-опричника. М., 2002. С. 55.
47 Шлихтинг А. Новое известие о времени Ивана Грозного / Пер. А.И. Малеина. Л., 1934. С. 33.
48 Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 2. Ч. 2. С. 412-413.
* * *
Девять десятых того, что мы знаем о военно-служебной деятельности этого, без сомнения, незаурядного человека, стало известно благодаря разрядным книгам. Его служилая биография реконструируется по ним достаточно подробно; для полноценной биографии понадобились бы дополнительные источники, которые в данном случае немногочисленны. Тем не менее, его случай может послужить примером того, что разрядные книги содержат достаточно биографических данных и должны широко использоваться для решения задач детальной реконструкции служилых биографий представителей военно-служилого слоя России XVI—XVII столетий.
Список литературы
1. Володихин Д.М. Опричнина и «псы государевы». М., 2010.
2. Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988.
3. Кобрин В.Б. Опричнина. Генеалогия. Антропонимика. М., 2008.
4. Кром М.М. Меж Русью и Литвой. М., 2010.
Поступила в редакцию 14 октября 2016 г.
