CC BY
124Д.М. ВОЛОДИХИН
СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ КОМАНДОВАНИЯ «ЗЕМСКОЙ» АРМИИ В ПЕРИОД
ОПРИЧНИНЫ
Социально-политический феномен опричнины получил разработку в трудах нескольких поколений российских и советских историков. Внутреннее устройство опричнины, социальный состав опричной элиты, а также ее влияние на политический строй Московского государства к настоящему времени хорошо изучены. Значительно отстает по уровню изученности вопрос о влиянии, оказанном опричными преобразованиями на военное дело России во второй половине XVI столетия. Как правило, историки русской армии ограничиваются фразами о том, что опричнина «уничтожила местничество» или о том, что опричнина «истребила цвет отечественных военачальников». И то, и другое до настоящего времени не получило серьезных научных обоснований. Помимо этого, за пределами интереса специалистов по военной истории Московского государства остается целый ряд проблем. Одной из них является динамика социального состава высшего командования вооруженными силами. Очевидно, опричнина должна была оказать серьезное воздействие на то, из каких социальных групп рекрутируется воеводский корпус, и прежде всего, его важнейшая часть - командиры полков и самостоятельных полевых соединений (армий). Речь идет не только том, каким образом подбирались воеводские кадры в рамках самого опричного боевого корпуса. Гораздо важнее другое: «земские» военачальники контролировали значительно больший процент вооруженных сил, в том числе действующих «в поле», нежели опричные; поэтому возникает вопрос, изменился ли, и если да, то как именно, механизм назначения на высшие воеводские должности в «земщине» в период существования опричной военной системы?
Решению этого вопроса и посвящена данная работа.
Опричный боевой корпус был развернут в полную силу относительно недолго. В 1565 г. небольшие отряды опричников осуществили первый боевой выход - под Бол-хов, против крымцев1. От 1566 г. не осталось свидетельств о каком-либо участии опричников в боевых операциях. Осенью 1567 г. опричные силы участвовали в большом походе, прерванном (из-за боязни измены) до соприкосновения с неприятелем2. Лишь на исходе 1567-го и в первые месяцы 1568 г. на поле боя появляются самостоятельные трехполковые, а затем и пятиполковые опричные соединения3. Воинские разряды дают сведения о существовании подобного рода соединений до майской оборонительной операции под Москвой 1571 г., где участвовал так называемый «опричный разряд». Для более позднего времени нет достоверных свидетельств о существовании опричных боевых соединений. Общие действия опричных ратей и земских встречаются как минимум с 1569 г., когда З.И. Плещеева-Очина отправляют с опричным отрядом на поддержку земской армии воеводы М.Я. Морозова, идущей отбивать Изборск. Но до середины 1571 г. разряды четко отделяли участвующие в крупной операции соединения опричников от соединений земцев. А с зимы 1571-1572 г. начинается расписывание опричных и земских воевод в один и тот же полк без обозначения их принадлежности к опричнине и земщине.
Разрядная запись выхода опричников под Тарусу, относящаяся к 7080 (1571/1572) г. вроде бы говорит о самой поздней крупной самостоятельной операции опричного воинства. Однако свидетельство тарусской разрядной записи 7080 г. выглядит сомнительно. Вот что она сообщает:
1 Разрядная книга 1559-1605 гг. М., 1974. С. 45.
2 Там же. С. 51-54.
3 Володихин Д.М. Воеводы Ивана Грозного. М., 2009. С. 249-250.
«Того же году в Торусе из опришнины воеводы были по полком:
В большом полку воеводы князь Михайло Темрюкович Черкасский да князь Иван Васильевич Темкин.
В правой руке воеводы князь Микита Романович Одоевский да князь Ондрей Петрович Хованской.
В передовом полку воеводы князь Василей Иванович Борбашин да окольничей Микита Васильевич Борисов.
В сторожевом полку воеводы князь Василей Иванович Телятевский да князь Иван Охлябинин.
В левой руке князь Иван да князь Дмитрий Щербатые»4.
Она присутствует только в сокращенной редакции разрядной книги.
Информация, содержащаяся в ней, использовалась исследователями, в частности, В.Б.Кобрин учел ее при составлении списка опричников5.
Однако очень сомнительно, что этот выход опричного корпуса в действительности состоялся. Во всяком случае, он не мог пройти при том составе воевод, который приведен в разрядной книге.
Прежде всего, кн. М.Т. Черкасский был казнен после прорыва хана Девлет-Гирея к Москве. Казнь состоялась в конце мая - начале июня 1571 г.6
Возможно, его имя попало в заготовку разряда, предназначенного для выхода полков осенью 1571 г. Когда эта заготовка составлялась, приказные люди еще не знали о смерти Черкасского. В этом случае, возможны два варианта: либо поход к Тарусе все-таки состоялся, но без участия покойного князя (это могло произойти только осенью 1571 г., поскольку названные в записи воеводы - князья Д. Щербатый, Н. Одоевский, И. Охлябинин и А. Хованский - участвовали зимой, весной и летом 1572 г. в других походах: к Новгороду Великому, «на берег», а также в оборонительной операции против очередного набега Девлет-Гирея), либо похода не было, хотя заготовка и вошла в состав разрядной книги.
За второй вариант говорит почти полная идентичность этой записи и другой, составленной за год до того, для похода опричного корпуса туда же, к Тарусе. На всех воеводских постах стоят те же персоны, лишь последняя строка звучит иначе: «В левой руке князь Иван Черкасской, да князь Дмитрей Щербатой»7. Но и эта разница может объясняться одной только оплошностью писца: случайно пропустив слово «Черкасской» он мог создать ошибочное впечатление, что в состав разряда введен князь Иван Щербатый.
Необыкновенное сходство двух разрядов носит уникальный характер: небывалое дело, чтобы командование полевых соединений, назначенное с хронологической дистанцией в год, при совершенно разных обстоятельствах, тем не менее, во всем или почти во всем повторяло друг друга. Вероятнее всего, переписчик дважды ввел в состав разрядной книги одну и ту же запись: подобного рода дублеты в воинских разрядах XVI в. не редкость. Но тогда сама возможность похода опричной армии к Тарусе выглядит крайне сомнительно. Пользоваться данными тарусского разряда 7080 г. для определения состава опричной военной элиты означает делать источниковедчески неоправданный шаг.
4 Разрядная книга 1559-1605 гг. С.86-87.
5 Кобрин В.Б. Состав опричного двора Ивана Грозного // Кобрин В.Б. Опричнина. Генеалогия. Антропонимика: Избранные труды. М., 2008. С. 96.
6 Р.Г. Скрынников придерживается мнения, согласно которому кн. М.Т. Черкасский «...между 16 и 23 мая 1571 г. был зарублен опричными стрельцами на дороге между Москвой и Серпуховом». - Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб., 1992. С.434.
7 Разрядная книга 1559-1605 гг. С.69.
В этом случае дата последней крупной операции опричного корпуса как самостоятельного соединения должна быть перенесена на значительно более раннее время. Осенью 1570 г. его вывели к Тарусе, плюс еще два значительных отряда опричников были развернуты под Калугой и у Сенькина перевоза8. Большая часть этих сил была сконцентрирована в мае 1571 г. для крупной оборонительной операции. Во всяком случае, когда против Девлет-Гирея, рвущегося к Москве, стали собирать полки, то опричные полковые воеводы были назначены в основном из числа тех, кто был выставлен охранять южный рубеж еще осенью9. Против крымцев опричники и армия «земщины» действовали в условиях раздельного командования и притом крайне неудачно. Большая часть опричного корпуса покинула поле боя вместе с царем, а оставшиеся полки жестоко пострадали, пытаясь отстоять столицу. Результатом же стал общий разгром вооруженных сил Московского государства и сожжение татарами столицы. Видные опричные военачальники, участвовавшие в походе как полковые воеводы, подверглись смертной казни: кн. М.Т. Черкасский, кн. В.И. Темкин-Ростовский, В.П. Яковлев. После лета 1571 г. опричный корпус как самостоятельная боевая сила не собирался.
Опровергнув достоверность свидетельств из тарусского опричного разряда 7080 года, остается констатировать: в распоряжении историка нет данных, которые доказывали бы участие опричного боевого корпуса даже в обороне южных рубежей Московского государства осенью 1571 г., хотя в 1567 - 1570 гг. опричные полки регулярно несли «береговую» службу на Оке. Для того, чтобы отменить ежегодный осенний выход опричников на Оку требовалось особое решение государя и оно, как видно, было тогда принято.
Таким образом, полномасштабное существование опричного воинского корпуса относится к периоду с конца 1567-го по 1571 г.
В его истории различается два периода, связанных с кадровой политикой в отношении воеводского корпуса. До середины 1570 г. заметен высокий процент представителей старомосковских боярских семейств среди военачальников опричнины, в том числе и главнокомандующих опричными соединениями. Этот процент намного выше представительства нетитулованной служилой знати в русской армии доопричного периода на хронологическом пространстве от 1510-х гг. Особенно велика роль двух влиятельных боярских семейств: Плещеевых и Колычевых-Умных. Из 8 командующих полевыми соединениями опричников, назначавшимися на протяжении всего периода существования опричнины, четыре - представители нетитулованной старомосковской знати: И.Д. Плещеев Колодка, А.И. Плещеев-Очин, З.И. Плещеев-Очин и Ф.А. Плещеев-Басманов; один - из выезжей северокавказской знати (кн. М.Т. Черкасский); и три -из родов титулованной знати: кн. А.П. Телятевский, кн. В.И. Телятевский и кн. Ф.М. Трубецкой10; притом лишь последний из них, родовитый Гедиминович, относится к первостепенной, знатнейшей служилой аристократии. Опричная армия с осени 1567 по май 1571 г. совершила 9 боевых выходов в составе трех- и пятиполковых соединений, когда во главе этих соединений стояли представители русской служилой знати11. В пяти случаях опричные полевые соединения возглавляли представители нетитулованной знати, в четырех - титулованной (соответственно, 56% и 44%). За то же время на посты первых воевод отдельных полков 17 раз ставились представители русской служилой
8 Разрядная книга 1475-1605 гг. М.,1982. Т.Н. Ч.11. С.271-272.
9 Там же. С.277-278.
10 Володихин Д.М. Указ. соч. С. 250.
11 Еще в двух случаях это был кн. М.Т. Черкасский. - Разрядная книга 1475-1605 гг. Т.П. Ч.11. С.228; Разрядная книга 1559-1605 гг. С. 68-69.
знати; из них 12 (71%) титулованных аристократов и 5 нетитулованных (29%)12. Худородные выдвиженцы были допущены на командные должности опричного воинского корпуса в весьма незначительном количестве, скорее, как исключение13. Зато среди опричных воевод встречается немало выходцев из родов титулованной знати, стоявших в середине XVI столетия на втором плане - по знатности, влиянию и земельным богатствам. Ни одного военачальника, принадлежащего среде высшей титулованной аристократии, «княжат», до 1570 на воеводские должности в опричнину привлечено не было (тот же кн. Ф.М. Трубецкой получал в опричнине высокие и высшие армейские назначения с мая 1570 г.).
С середины 1570 г. кадровая политика резко изменилась: командование опричного боевого корпуса «усилили» целом рядом знатнейших аристократов с княжеским титулом14. Князь Ф.М. Трубецкой, знатнейший аристократ, дважды возглавляет основные силы опричной армии15. Зато нетитулованной знати в принципе перестают давать назначения на должности полковых воевод и командующих полевыми соединениями. Социальный состав опричных воевод в 1570-1571 гг. лишь незначительно отличался от социального состава командования вооруженных сил Московского государства в 1550-х и первой половине 1560-х гг.
Но до какой степени сохранилось доопричное состояние в сфере назначения на высшие командные должности, в «земщине», если рассматривать ее за тот же период -1568-1571 гг.? Чтобы ответить на этот вопрос, надо прежде понять, в чем коренное отличие между опричным и доопричным механизмами комплектования воеводского корпуса.
А отличие это весьма велико.
С середины 1530-х по начало 1560-х гг. социальный состав командования вооруженных сил Московского государства выглядел совершенно не так, как установилось в ранней опричнине. Чтобы сравнить ситуацию, сложившуюся в армии опричнины и «земщины», с системой рекрутирования военачальников в российские вооруженные силы на протяжении всего периода регентства Елены Глинской и царствования Ивана IV16, автором этих строк были проанализированы сведения воинских разрядов по 124 кратким боевым выходам и значительным кампаниям русских войск с лета 1534 г. по осень 1559 г.17, а также данные по зимней 1562-1563 г. наступательной операции под Полоцком.
За период с 1534-го по 1559 г. включительно первыми воеводами большого полка, т.е. командующими крупным самостоятельным полевым соединением представители нетитулованной знати назначались только 5 раз. А это составляет всего лишь 4 % от числа всех назначений - ничтожная цифра и серьезный показатель падения служилого статуса нетитулованной знати. Первыми воеводами не большого, а других полков представители нетитулованной знати за всё это время назначались 104 раза. За этот же пери-
12 Разрядная книга 1475-1605 гг. Т.П. Ч.2. С. 221, 228, 237, 250-251; Разрядная книга 1559-1605 гг. С. 55, 58-60, 57.
13 За все годы опричнины выходцы из среды «худородных» дворян полками (только полками и никогда -соединениями!) командовали трижды: два раза К. Поливанов и один раз И. Блудов: Разрядная книга 1475-1605 гг. Т.П. Ч.11. С. 237; Разрядная книга 1559-1605 гг. С. 55, 57.
14 Володихин Д.М. Не за совесть, а за страх: воеводы князя Владимира Андреевича Старицкого на опричной службе // Историческое обозрение. М., 2010. Вып. 11. С. 14-26.
15 Разрядная книга 1475-1605 гг. М., 1977. Т. I. Ч. 2. С. 261-262; Разрядная книга 1559-1605 гг. С. 72.
16 До середины 1560-х гг.
17 Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. I. Ч. 2. С. 244-246, 249-255, 257, 260-261, 263-266, 273-281, 283-285, 287, 289-291, 294-296, 298-300, 302-305, 307, 310-311, 313-318, 321, 328-335, 342-345, 348-351, 353-363, 365-366, 382-383, 385, 387-388, 392-393, 395, 398, 402-404; М., 1978. Т. I. Ч. 3. С. 410, 412-413, 418-419, 426, 441-444, 448, 452-454, 461, 463, 467-468, 475-476, 491, 495-496, 501-502, 504, 506, 508; Т. II. Ч. 2. С. 4, 6-7, 17-19, 24-28, 32-34, 38, 39-40, 45-47, 56-57, 59-61.
од представители титулованной аристократии побывали на аналогичных воеводских постах 315 раз - в 3 раза больше. Иначе говоря, «княжатам» досталось несколько более 75 % подобного рода назначений, а представителям боярских родов - чуть менее 25 %. По сравнению с периодом правления Василия III произошло не столь уж значительное изменение. Однако если взглянуть на период с 1534 по 1546 г., то соотношение будет другим: 33 назначения к 136. Иначе говоря, 19% и 81%. Для сравнения: при Иване III, в период с осени 1478 по лето 1505 г. нетитулованная знать занимала места командующих полевыми соединениями в 14 % случаев, а отдельные полки возглавляла в 37 % случаев; при Василии III, с осени 1505 по лето 1533 г.18, процент нетитулованной знати в высшем командовании русской армии составил по обоим параметрам соответственно 8% и 25%19
М.М. Кром собрал данные по пожалованиям в боярский чин периода с конца правления Василия III (1533) до кончины Елены Глинской в 1538 г.: преобладание титулованной знати в списке пожалований незначительно, почти незаметно20. В армии сложилась принципиально иная ситуация. Приведенные выше цифры дают совершенно определенную картину: титулованная знать, особенно та ее часть, которая относится к числу знатнейших родов царства, занимающих верхние позиции в системе местнических счетов, абсолютно преобладает.
Положение нетитулованной знати в армии несколько улучшилось с 1547 г., вероятно, в связи с браком Ивана IV на Анастасии Захарьиной-Юрьевой, происходившей из старомосковского боярского рода. М.М. Кром считает, что к концу 1548 г. «...в Думе установился своего рода баланс между старинной ростово-суздальской знатью., потомками литовских княжат. и старомосковским боярством. Так создавалась основа для консолидации придворной элиты»21. Но в армии положение старомосковского боярства улучшилось лишь незначительно; вряд ли социальные амбиции его представителей были удовлетворены. Возврата к временам Ивана III не произошло.
Зимой 1562-1563 г. русская армия проводила стратегически важную операцию: лучшие силы ее были собраны для осады и взятия Полоцка. Во главе полевого соединения встал сам Иван IV. Поскольку данному походу придавалось особое значение22, в состав командования должны были отрядить наиболее надежных, искусных и опытных воевод.
Воинский разряд полоцкого похода показывает следующее: за вычетом самого царя, кн. В.А. Старицкого и представителей выезжей татарской знати, командные кадры состояли из 22 воевод. Из них три - кн. М.П. Репнин, М.И. Вороной Волынский и Б.И. Сукин - были фактически исключены из местнической системы старшинства, поскольку командовали «нарядом»23, а служба артиллерийских командиров не сопоставлялась со службой командиров полковых. Командование ертаулом также не могло сопоставляться с командованием полками, поскольку ертаул был явно «честию ниже» всех полков. Во
18 Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. I. Ч. 1. С. 21-22, 27-31, 33-40, 43, 49, 51, 53-72, 74-75, 79, 87.
19 Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. I. Ч. 1. С. 88-91, 93-101, 104, 107-108, 114-117, 120-145, 147-167, 169171, 174-175, 186-188; М., 1977. Т. I. Ч. 2. С. 189-190, 196-198, 204-205, 209-210, 213, 215, 218-223, 227230, 238, 239.
20 Кром М.М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30-40-х годов XVI века. М., 2010. С.163-164.
21 Кром М.М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30-40-х годов XVI века. М., 2010. С.352.
22 Александров Д.Н., Володихин Д.М. Борьба за Полоцк между Литвой и Русью в XII-XVI веках. М., 1994. С. 88, 90; Хорошкевич А.Л. Россия в системе международных отношений середины XVI века. М., 2003. С. 322.
23 Баранов К.В. Записная книга Полоцкого похода 1562/1563 года // Русский дипломатарий. М., 2004. Вып. 10. С. 128.
главе ертаула в Полоцком походе стоял кн. А.П. Телятевский, вторым воеводой ему дали И.А. Бутурлина24.
Что же касается прочих воеводских назначений, то они имели довольно четкую сетку старшинства по службе и по «чести», заданную «Приговором» о полковых воеводах 1550 г.25
Первым воеводой большого полка числился кн. И.Д. Бельский, знатнейший Ге-диминович (его следовало бы считать командующим полевого соединения, если бы старшинство его должности не становилось формальным в присутствии самого царя), а вторым воеводой ему дали кн. П.И. Шуйского, знатнейшего Рюриковича26.
Вот список первых воевод прочих полков: кн. И.Ф. Мстиславский, кн. В.М. Глинский, кн. И.И. Пронский, кн. П.М. Щенятев27. Все - титулованные служилые аристократы самого высокого уровня знатности. Ни одного представителя старых московских боярских родов. Им достались менее значительные места третьих (!) воевод в некоторых полках и лишь в одном случае - второго воеводы (передовой полк, воевода И.В. Шереметев Большой)28. Казалось бы, эта ситуация хотя бы отчасти компенсируется тем, что первым «дворовым воеводой», т.е. командиром «государева двора» поставлен боярин Иван Петрович Яковля29. Но «государев двор» или, иначе, «государев полк» не получил в воинской иерархии четкого статуса ни по служебному старшинству, ни по старшинству чести. Так что общую картину абсолютного преобладания высшей титулованной знати в армейском командовании это назначение смягчает лишь в очень малой степени.
К середине 1560-х гг., таким образом, положение представителей боярских родов в военной иерархии оставалось стесненным. И поколение выходцев из этой среды, которые начали делать карьеру в 1520-х - 1540-х гг., условно говоря, «поколение Алексея Даниловича Плещеева-Басманова», видело, сколь резко ухудшился его служилый статус по сравнению с временами Ивана III и Василия III. Быстрое и весьма болезненное сокращение возможностей выйти на главные командные посты в армии должно было вызвать недовольство; по всей видимости, оно стало источником серьезной социальной напряженности внутри военно-служилого класса.
Ранняя опричнина создала условия для «реванша» нетитулованной аристократии на армейской службе.
Но если проследить по разрядам за 7076-7079 (1567-1571) гг., т.е. за период расцвета опричной военной системы, кого ставили на главные воеводские посты в «земщине», то и здесь станут очевидными радикальные изменения в комплектовании армейского командования по сравнению с доопричным временем.
В этот период земская армия осуществила 14 боевых выходов, в рамках которых формировались соединения от трех полков и более30. В четырех операциях земские воинские соединения действовали под командой представителей нетитулованной знати -В.А. Бутурлина, И.П. Хирона Яковлева, И.В. Меньшого Шереметева и М.Я. Морозова. Особенно велико значение боярина И.П. Хирона Яковлева: за это время его ставят на
24 Баранов К.В. Указ. соч. С. 128.
25 Законодательные акты Русского государства второй половины XVI - первой половины XVII века. Л., 1986. С. 29-30.
26 Баранов К.В. Указ. соч. С. 125-126.
27 Там же. С. 126-128.
28 Там же. С. 126.
29 Там же. С. 129.
30 Движение «с Невля на Полоцк» в 7076 (1567/1568) г., выход «к Вязьме... для литовских людей» в 7076 (1567/1568) г., операции под Уллой и Изборском зимой 1568-1569 г., а также 10 выходов на «береговую службу» и против появившихся в южных регионов татарских отрядов в 7076-7079 (1567 -1571) гг.: Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. II. Ч. 2. С. 230-231, 234, 235, 238, 239, 240, 247-248, 261, 277, 282-283.
высокие воеводские посты пять раз. Всё это представители родовитой боярской аристократии. Выходцы из названной среды, таким образом, назначались на высшие командные должности в 29% случаев. Что же касается первых воевод в отдельных полках (не считая большого полка, первый воевода которого считался командующим всего соединения), то и по этому параметру боярская знать заняла твердые позиции: 12 назначений из 39, т.е. порядка 30%. Если же присовокупить к этим цифрам число назначений на пост второго воеводы большого полка (он приравнивался к первым воеводам других полков по служебному старшинству), то представительство нетитулованных боярских родов в высшем командовании «земской» армии возрастет до 35%.
Такого в русской армии не было весьма долго. Фактически, в «земщине» произошел возврат более чем на 60 лет назад - к порядкам периода правления Ивана III. Следует также обратить внимание на еще один впечатляющий факт: в «земщине» представители нетитулованной знати, т.е. в основном выходцы из старинных московских боярских родов, получили на армейской службе положение, сравнимое с тем, какое занимали представители их среды в опричнине.
В итоге напрашивается вывод: взлет, которого добились Плещеевы, Колычевы-Умные и другие древние боярские семейства в опричнине, сказался также на положении московской нетитулованной знати и в «земщине». Предположительно, титулованная российская аристократия (и в первую очередь ее «сливки» - «княжата») должна была потесниться на своих позициях в армейском командовании. Очевидно, расширяя канал для возвышения старомосковских боярских родов на воинской службе, верхушка титулованной знати добивалась консолидации «земщины» перед лицом того наступления, которое в опричные годы вел на права служилой аристократии Иван IV.
Володихин Дмитрий Михайлович - кандидат исторических наук, доцент, доцент кафедры источниковедения отечественной истории исторического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова.
