CC BY
282
раздел ФИЛОСОФИЯ, СОЦИОЛОГИЯ, КУЛЬТУРОЛОГИЯ и ПОЛИТОЛОГИЯ
УДК 327
ВОЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ 1978 Г. В АФГАНИСТАНЕ В КОНТЕКСТЕ СОВЕТСКО-АФГАНСКИХ МЕЖПАРТИЙНЫХ (КПСС-НДПА) СВЯЗЕЙ
© В. М. Топорков
Чувашский государственный университет им. И. Н. Ульянова Россия, Чувашская Республика, 428015 г. Чебоксары, Московский пр., 15.
Тел.: +7 (8352) 58 33 63.
В работах зарубежных и части российских исследователей говорится об участии советских спецслужб в организации Народно-демократической партией Афганистана военного переворота и свержения режима М. Дауда в апреле 1978 года. Однако документальных доказательств этим утверждениям не имеется. ЦК КПСС и КГБ СССР поддерживали связи с НДПА, оказывали ей моральную поддержку. Это обстоятельство способствовало уверенности НДПА в своих силах и косвенно способствовало ее военному выступлению и захвату власти в стране.
Ключевые слова: СССР, Афганистан, КПСС, ра, военный переворот, Н. Тараки, Х. Амин.
Советско-афганские отношения продолжают оставаться предметом внимания как специалистов, так и общественности. По историческим меркам прошло совсем немного времени с тех пор, как завершилась «афганская эпопея» с участием советских войск, оказавшая негативное влияние на внутриполитические процессы в СССР и Афганистане. Один из вопросов, на который пытаются ответить исследователи - почему вообще стала возможной трагедия в отношениях дружественных государств? Где ее истоки? Автор в ходе изучения советско-афганских связей второй половины ХХ века столкнулся с наличием разных оценок событий этого периода. Существует точка зрения, согласно которой основа будущих проблем в отношениях двух стран была заложена международной политикой коммунистической партии Советского Союза, ее поддержкой левых сил за рубежом. Относится это и к связям КПСС с Народнодемократической партией Афганистана (далее -НДПА), созданной в 1965 году.
В предлагаемой статье рассматриваются некоторые аспекты связей КПСС-НДПА, то, в какой степени они повлияли на революционные события в Афганистане, делаются некоторые выводы на этот счет.
Действительно, можно говорить о связях между КПСС и НДПА. Их наличие было обусловлено именно политикой, направленной на поиск и поддержку союзников на мировой арене. Политика эта уходит корнями в идею «мировой революции», провозглашенной на заре коммунизма. При установлении в 1919 году молодой Советской Республикой связей с только что заявившим о независимости Афганистаном большевики попытались использовать противоречия афганцев с англичанами в интересах реализации идеи мировой революции в странах Азии, в первую очередь - в Британской Индии. Об этом свидетельствует переписка советских представителей в Кабуле с Ташкентом и Москвой [1].
Л. Троцкий,- вдохновитель идеи мировой революции,- рассматривал Афганистан как плацдарм для совершения социалистической революции в Индии. Сторонники Троцкого в советском руководстве оказывали давление на своих противников в
НДПА, связь, помощь, КГБ СССР, резиденту-
стремлении развязать военный конфликт в Афганистане. И такие планы были навязаны [2]. Заметную роль в этом сыграл Третий (коммунистический) интернационал, получавший от большевиков крупные материальные средства. Проект договора Советской России с Афганистаном от 28 февраля 1921 года первоначально преследовал и коминтернов-скую цель. Значительную часть работы по Индии осуществлял специально созданный в Кабуле нелегальный центр Коминтерна. По данным британских спецслужб, на эти цели с октября 1922 до октября 1923 гг. было затрачено около 320 тыс. рублей золотом [3]. Власти Афганистана проявляли обеспокоенность деятельностью советских дипломатов, имевших под прикрытием сотрудников охраны советской миссии десять туркестанских коммунистов «для политической работы среди афганцев» [4]. Коминтерновцы в 1919-1921 гг. планировали свергнуть афганского эмира и создать Советский Афганистан [5]. Этим в определенной степени объясняются попытки главы Афганистана Амануллы-хана получить военную помощь от Англии. В одном из своих писем послу Великобритании в Кабуле он писал: «Большевики... строят планы о создании республики, которая может привести Афганистан к гибели» [6].
Активность советской дипломатии и спецслужб в отношении Ташкента и Кабула существенно снизилась в 1924 году. Это произошло из-за жестких заявлений правительства Великобритании в адрес Советской России. Однако советская активность в регионе имела и положительные последствия для Афганистана. Англия статьей № 11 англоафганского договора от 22 ноября 1921 г. обещала не завоевывать афганские территории [7,с.121].
Документы переписки внешнеполитического ведомства России (СССР) с посольством в Кабуле свидетельствуют о том, что советское руководство в целом понимало реалии Афганистана и предпринимало попытки более взвешенно подходить к политике в отношении этой страны. В инструкции народного комиссара иностранных дел политическому представителю РСФСР в Кабуле от июня 1921 года говорится: «Вы должны всячески избегать роковой ошибки искусственных попыток насаждения комму-
низма в стране...» [8, с. 37]. Эта же мысль красной нитью проходит во всех официальных материалах, относящихся к двусторонним отношениям.
Социалистические идеи и без искусственного их насаждения стали проникать в Афганистан после второй мировой войны, когда международный авторитет Советского Союза достиг апогея. Как считает М. Ф. Слинкин, внешние факторы сыграли важную роль в политической жизни страны. «Афганистан, занимая важное географическое положение в центрально-азиатском регионе, оказался ... на передовых рубежах столкновения геополитических и идеологических интересов ... конфронтации двух глобальных социальных систем. ... стремление доминировать в данном регионе СССР, США, Китая, Саудовской Аравии, Турции, ... Ирана, а также Пакистана, ... можно себе представить масштабы давления извне на афганские режимы и различные... общественно-политические, конфессиональные и этнонациональные круги Афганистана»[9, с. 83].
Обеспокоенность афганских властей усилением коммунистического влияния стала проявляться с 1955 г. одновременно с ростом объемов экономического, торгового и военно-технического сотрудничества с СССР. Однако в условиях отказа США и западных стран в предоставлении помощи, выбор у афганских правителей практически отсутствовал. Можно предположить, что М. Дауд внутренне не принимал самого факта преимущественной зависимости развития Афганистана от одной страны, тем более - коммунистической. Это обстоятельство важно для оценки политики М. Дауда накануне апрельского (1978 г.) военного переворота, когда в его действиях усматривалось намерение физически устранить верхушку НДПА. Опасения М. Дауда относительно усиления восприимчивости афганцев к коммунистическим идеям, возможной поддержки Советским Союзом левых сил в Афганистане имели под собой почву. Способствовали этому как объективные, так и субъективные факторы. Первые не могли не воздействовать на население посредством возрастающей роли СССР в экономическом развитии страны, а именно расширением гуманитарного обмена. Субъективные факторы выражались в действиях руководителей левых группировок, включая НДПА, стремившихся к налаживанию связей с КПСС. Работавшие в Афганистане сотрудники советских внешнеполитических ведомств, прежде всего МИД СССР, КГБ СССР и ГРУ ГШ ВС СССР, в процессе выполнения стоявших перед ними задач не могли не вступать в связь с представителями общественно-политических кругов страны пребывания. Наиболее контактными в этом плане были, конечно же, функционеры НДПА. В то же время и провозглашенные этой партией цели политической борьбы, наиболее близкие и понятные любому советскому человеку на тот период, вызывали естественную симпатию.
Идеологической близостью КПСС и НДПА пытались обосновать причастность СССР к организации левыми силами Афганистана заговора по захвату власти в стране. В сборнике НТС «Три года войны в Афганистане» без ссылок на убедительные источники прямо пишется, что переворот был осу-
ществлен группой «просоветски настроенных офицеров при руководящем участии спецгруппы КГБ» [10, с. 10]. Бывший заместитель министра иностранных дел Афганистана А. С. Гаус в публикации «Падение Афганистана. Взгляд изнутри» пишет, что Советский Союз был заинтересован в приходе к власти НДПА, однако он оговаривается: «Русские не решались приближать сроки переворота, главным образом потому, что не были уверены в прочности недавнего союза между «Парчамом» и «Хальком» (в НДПА было две сильных фракции: Парчам и Хальк - Т. В.). Русские считали, что окончательное слияние... в действительно эффективную НДПА является предпосылкой для свержения Дауда...». Следуя желанию обвинить СССР, он домысливает развитие событий: «Амин более чем кто-либо сыграл важную роль в том, чтобы заставить русских изменить свою точку зрения. Он, вероятно (курсив мой - Т. В.), заверил русских в том, что единство между «Парчамом» и «Хальком» было реальным и прочным... Нет сомнения в том, что Советский Союз не только был инициатором заговора, но также взял на себя ответственность за различные стадии его осуществления» [11, с. 21, 22].
Это же пытаются доказать и другие авторы. Но подтверждения приводят только относительно усилий СССР объединить две фракции НДПА: «Имеется масса документальных доказательств причастности Москвы по меньшей мере к первому шагу, то есть к улаживанию разногласий между «Парчам» и Хальк», и косвенных доказательств ее соучастия в планировании и, возможно (курсив мой - Т. В.), осуществлении самого переворота» [12, с. 47].
Подобного рода материалы в США и на Западе публиковались в больших количествах. В совокупности с другими пропагандистским акциями они давали нужный эффект в виде осуждения большинством стран мира политики СССР в Афганистане. Однако следует подчеркнуть, что убедительных доказательств подготовки соответствующими ведомствами СССР военного переворота в Афганистане нет.
То, что с функционерами НДПА советские представители (сотрудники резидентуры КГБ СССР в Кабуле) имели негласные контакты сегодня не является секретом. Но это обстоятельство следует рассматривать лишь в качестве фактора, способствовавшего формированию у руководителей НДПА уверенности в себе и в том, что СССР не бросит их в трудную минуту. Уверенность эта базировалась на уже имевшихся фактах военнотехнической, экономической и политической поддержки Советским Союзом революций в Анголе, Эфиопии, Мозамбике, Южном Йемене, кубинской военной акцией в Анголе. Автор книги «Среди афганцев» А. Боннер пишет, что активность советов в Афганистане «можно рассматривать и как некое осуществление обширной программы превращения Афганистана в пассивный инструмент советской политики...» [13, с. 5, 149-153]. Даже если это утверждение не совсем убедительно, тем не менее, так вполне могли думать те, кто наблюдают за политикой СССР «со стороны». Руково-
дители НДПА все это также хорошо видели и обоснованно рассчитывали на поддержку их выступления хотя бы «постфактум».
Международный отдел ЦК КПСС имел определенные сведения о левых силах в Афганистане, отдел Ближнего Востока МИД СССР получал информацию от членов руководства НДПА, советская разведка работала с представителями афганской интеллигенции, объединившейся в поиске путей развития своей страны на базе идей марксизма-ленинизма. Представители СССР поддерживали НДПА не только морально, но и материально. Было ли это ошибкой? Безусловно - нет. Названные структуры СССР всегда действовали в соответствии с задачами, которые ставило перед ними политическое руководство страны. Экономическое, политическое и военное соперничество мировых держав предполагает и тайную деятельность, которая ведется всегда и никогда не прекращается, пока будут существовать хотя бы два государства. О взаимоотношениях ЦК КПСС с афганскими левыми силами с последовательно марксистско-ленинских позиций подробно повествуется в работе А. П. Барышева «Большевизм и современный мир». Доказывая необходимость поддержки Советским Союзом Народно-демократической партии Афганистана и Апрельской революции 1978 года (автор данной статьи считает само событие военным переворотом - Т. В.), он подчеркивает, что официально эта партия не признавалась со стороны КПСС. В интересах нормализации отношений с США советские руководители внимательно оценивали события в «третьем мире», прежде чем принимать решение о поддержке тех или иных сил. А. Барышев пишет, что в Москве не знали не о подготовке М. Даудом государственного переворота 1973 года, не о конкретных планах НДПА свергнуть М.Дауда в 1978 г. Контакты с НДПА, поддержавшей в 1973 году М. Дауда, не давали возможности в необходимом объеме отслеживать положение в партии и влиять на ее политику. Руководство КПСС имело общее представление о коммунистических идеях и пыталось умерить «революционный пыл» лидеров этой партии. Последние понимали, что СССР не согласится на захват ими власти в Афганистане и в этой связи вели себя скрытно и независимо [14].
К. Н. Брутенц утверждает, что финансовая помощь НДПА не выделялась. Он также ссылается на межведомственный разведывательный меморандум США от 28 сентября 1979 г., в котором говорится об опасениях СССР из-за негативных для себя последствий в случае огласки поддержки НДПА, не признавал официально ее существования, не приглашал на международные партийные форумы даже инкогнито [15, с. 451, 452]. Подобные же оценки отношений КПСС с НДПА дает первый заместитель министра иностранных дел СССР Г. М. Корниенко [16].
Участие СССР в возможной поддержке НДПА отрицают и иранские историки: «Политическое развитие Афганистана при Дауде не было следствием реализации программ СССР» [17, с. 166]. Иранцы делают очень важный вывод для возможно более правильного понимания последующих собы-
тий в Афганистане: «М. Дауд взял власть в стране с помощью левых офицеров в армии,- халькистов с привлечением также и парчамистов,- путем военного переворота». Далее самое важное: «Переворот М. Дауда был бескровный. Но он открыл дверь будущему кровопролитию в стране... Из 14 министров первого правительства М. Дауда семеро были офицерами, которые обучались в СССР и симпатизировали ему. М. Дауд находился в плену иллюзий, что он постепенно справится со своими бывшими союзниками: либо договорится с ними, либо подчинит своей воле и возьмет над ними верх» [17, с. 165, 166]. Иранские историки правы в том, что М. Дауд показал НДПА пример относительно легкого взятия в Афганистане власти путем организации военного переворота, дал им возможность почувствовать «вкус» этой власти.
Как пишет В. Г. Коргун, афганский президент был «обеспокоен растущей политической активностью советских дипломатов и спецслужб в Кабуле и их попытками объединить группировки «Хальк» и «Парчам» и, как представляется, подтолкнуть (курсив мой - Т. В.) их к захвату власти». Основания для подобного вывода В. Коргун усматривает в некоторых западных и российских публикациях. Министр внутренних дел при короле Захир-шахе Л. Пуллад пишет, что его знакомство с досье на левые силы доказывает их связи с посольством СССР, финансировании и инструктажах сотрудниками советских спецслужб в Кабуле. Думается, однако, что прямого «подталкивания» не было, а свидетельства Л. Пуллада, как бывшего министра внутренних дел, требуют критического осмысления. По данным российского исследователя Г. Ежова, функционеры НДПА в 60-е годы XX в. открыто (курсив мой - Т. В.) посещали дипломатические приемы в посольстве СССР, и власти закрывали на это глаза, избегая осложнения в отношениях с Москвой. В 1963 и в 1965 гг. лидер НДПА Н. М. Тараки выезжал в СССР, встречался с ответственными сотрудниками ЦК КПСС, с которыми решал вопросы деятельности своей партии [18, с. 386, 350-352].
Конкретных документов, сыидетельствующих о «подталкивании» НДПА советскими представителями в Афганистане к захвату власти не найдено. Если они и есть, то находятся в недоступных пока архивах внешней разведи бывшего КГБ СССР. Но о поддержании с ее лидерами связи некоторые свидетельства имеются. Так, заместитель резидента КГБ СССР в Кабуле в 1975-1979 гг. А. Морозов в серии журнальных публикаций о своей работе в те годы приводит данные о передаче парчамистами в 1976 году через посольство СССР письма в международный отдел ЦК КПСС [19, с. 36, 37]. Далее А. Морозов рассказывает о работе резидентуры КГБ СССР уже с правящей в стране партией НДПА. Степень доверительности сторон, которая просматривается в публикацях, говорит о том, что советская внешнеполитическая разведка поддерживала с НДПА связь ориентировочно с конца шестидесятых годов - то есть лет восемь-десять (возможно чуть больше) до апрельских событий 1978 года. Без санкции ЦК КПСС и руководства КГБ
СССР резидентура не стала бы давать инструкций своим контактерам из НДПА по подготовке к захвату власти, тем более вооруженному выступлению. Однако сам факт поддержания советскими представителями связи с функционерами партии, ее руководителями, оказание им определенной моральной и, пусть даже небольшой, материальной помощи способствовал активности НДПА. Из рассекреченных документов политбюро ЦК КПССС это усматривается в постановлениях секретариата ЦК от 8 января 1974 г. «Об обращении к руководителям группировок Народно-демократической партии Афганистан «Парчам» и «Хальк»; от 9 мая 1974 г. «Просьба лидера группы «Парчам» НДПА К. Бобрака (о приеме на лечение жены брата)»; от 26 июня 1974 г. «О информации для руководителей прогрессивных политических организаций «Парчам» и «Хальк» об итогах визита М. Дауда в СССР» [20].
Как представляется, сотрудники международного отдела ЦК КПСС, основываясь на поступавших из советского посольства в Афганистане и КГБ СССР материалах, докладывали в инстанции о возможных планах НДПА захватить власть. Именно по этой причине и давалось указание резидентуре КГБ в Кабуле передать Н. М. Тараки мнение советского руководства о нежелательности каких-либо военных акций НДПА в отношении действующей власти. Ему было сказано следующее: «Мы располагаем информацией о том, что среди некоторых сторонников группы «Хальк» НДПА имеются безответственные, экстремистски настроенные лица, призывающие к вооруженной борьбе с режимом президента Дауда. По мнению ЦК КПСС, это не только создает опасность дестабилизации положения в Афганистане, но и чревато серьезной угрозой для НДПА и всех других левых сил страны. Поэтому мы просим товарища Тараки, если ему что-либо известно о таких экстремистах, оказать на них соответствующее влияние и сделать все, чтобы со стороны НДПА не было допущено никаких оплошностей, могущих нанести вред также и мировому коммунистическому движению» [19, с. 37].
Последующие встречи сотрудников советской разведки с Х. Амином, поступавшая от него информация в совокупности с получаемой из других источников, безусловно, давали основания ожидать военного выступления сторонников радикального крыла НДПА. Однако повлиять на это решение можно было только одним, весьма специфическим, путем. А. Морозов пишет: «Один из участников заговора сообщил обо всем советским разведчикам. Если бы советская разведка предупредила президента Дауда, судьба Афганистана пошла бы иным путем. Остались бы живы и сотни тысяч афганцев, и пятнадцать тысяч советских солдат. При Дауде Афганистан был прекрасным соседом нашей стране». Действительно, несмотря на указания Х. Амина своим соратникам держать втайне от советских представителей решение о военном выступлении, один из них все же сообщил о готовящемся перевороте советским представителям. А. Морозов пишет: «И можно было предупредить Дауда. Но ни в советском посольстве в Кабуле, ни в Москве и
мысли не было о том, чтобы предать НДПА» [19, с. 38]. Специалистам-востоковедам известно, что стало с многочисленной и влиятельной в Иране Народной партией (ТУДЕ), когда власти получили достоверную информацию о ее финансировании из Москвы - все члены партии были уничтожены. Спаслись лишь те, кто успел бежать за пределы страны. То же самое стало бы и с НДПА.
Утверждать о причастности КГБ СССР к захвату власти партией Н. М. Тараки было бы неверным. Контакты КПСС и советских спецслужб с афганскими левыми, как уже говорилось выше, выступают в качестве косвенного фактора. Главную роль сыграли совокупность внешних факторов (национальноосвободительная борьба и рост влияния социалистических идей в мире) и внутренних (системный общенациональный кризис в Афганистане). Один из хорошо знавших СССР афганцев, А. Азиз, в интервью журналу «Посев», утверждал: «...я не думаю, что переворот Тараки был спланирован в СССР: афганские коммунисты были очень слабы, в НДПА не было внутреннего единства. Мне кажется, что советское правительство просто хотело оказать на Дауда давление через афганских коммунистов. Прокоммунистически настроенные афганские офицеры из различных организаций несколько раз обращались к СССР, выражая готовность свергнуть Дауда, но каждый раз получали отказ» [10, с. 19].
В подтверждение тезиса о том, что СССР прямо не связан с военным переворотом, приведем краткое описание обстановки в Афганистане, в которой принималось решение о военном выступлении НДПА и как оно происходило.
Президент Республики Афганистан М. Дауд довольно быстро, уже в 1975 году, начал освобождаться от непривычного для него окружения из числа членов НДПА. Причинами стали не только идеологические расхождения, но и конкретные действия левой оппозиции. В частности, решения некоторых радикальных группировок (Шоалее джавид, Сетаме мелли) начать борьбу с М. Даудом. В конце 1976 года выявлена попытка организовать заговор группой военных. Левые силы, прежде всего НДПА, выступали против сближения Афганистана с Ираном и стоящими за ним США. В совокупности с другими обстоятельствами М. Дауд решился на принятие закона о наказаниях за государственные преступления. Этим законом предусматривалась смертная казнь. Начавшиеся репрессии против левых сил, настоятельные рекомендации зарубежных союзников партии, вынудили две соперничающие фракции НДПА достичь формального соглашения о единстве. На проведенной в Кабуле объединительной конференции 4 июля 1977 г. обе фракции согласились на объединение партии. Целью НДПА ставилось осуществление национально-демократической революции, создание демократической республики, движение по некапиталистическому пути развития с перспективой построения социалистического общества.
Халькисты и парчамисты, как и следовало ожидать, исходя из социальных корней своих фракций, несмотря на формальные договоренности, настаивали каждый на своем видении путей ликвидации ре-
жима М. Дауда. «Хальк» - путем вооруженного выступления, «Парчам» - организацией народных демонстраций. События в Кабуле, связанные с убийством в апреле 1978 г. популярного деятеля НДПА М. А. Хайбара, последовавшей массовой манифестацией населения столицы (в колоннах с красными флагами, антиправительственными лозунгами шли от 10 тысяч до 15 тысяч человек), возглавленной М. Тараки и Б. Кармалем, ускорили действия М. Дауда по изоляции лидеров НДПА от народа. Активизировались чистки в армии. С учетом нового закона о наказаниях ответственным функционерам НДПА грозило следствие, суд и смертная казнь. Правоохранительные органы в случае начала уголовного процесса могли пойти по пути доказывания связи НДПА с зарубежными коммунистическими партиями, включая и КПСС, что скомпрометировало бы советско-афганские отношения. Это обстоятельство в ряде публикаций подается как возможная причина того, что советские представители на каком-то этапе подключились к реализации плана вооруженного выступления НДПА. Остававшийся на свободе до утра 27 апреля Х. Амин смог передать военным членам НДПА приказ о начале восстания. В течение этого дня ряд частей и подразделений армии, находившихся под влиянием НДПА, преодолели незначительное сопротивление верных М. Дауду сил, захватили президентский дворец и уничтожили руководство Республики Афганистан. Военно-революционный совет 30 апреля 1978 г. передал власть НДПА.
В разработке стратегии и тактики деятельности, поддерживая неофициальные межпартийные связи с ЦК КПСС, афганские левые силы в лице НДПА принимали во внимание внешнюю политику КПСС, осуществляемую ею поддержку международного коммунистического и рабочего движения. Учитывали афганцы также и всестороннюю помощь, которую СССР оказывал странам «третьего мира», в которых произошли национально-демократические революции. Таких стран имелось десятки (начиная от Китая, Кореи, Вьетнама, Кубы и завершая Анголой, Эфиопией, Сомали и т.д.). Многие из них успешно сотрудничали с СССР, избрав социализм в качестве ориентации при строительстве нового общества. Наглядным и близким примером для НДПА являлись национальные республики советской Средней Азии, добившиеся значительных успехов в социально-экономическом развитии.
НДПА, как представляется, была искренне озабочена проблемой вывода Афганистана из вековой отсталости, а пути ее решения видела в сотрудничестве с КПСС, получении помощи СССР.
Анализ политических связей двух стран позволяет автору сделать следующие выводы: СССР не разрабатывал специальную программу (тайную операцию), направленную на изменение политического устройства Афганистана; советское руководство в отношениях с Афганистаном проводило линию на сохранение «статус-кво», отвечавшего интересам обеих стран; негласные контакты пред-
ставителей Советского Союза с НДПА, косвенно способствовали ее политической активности и вооруженному выступлению 27 апреля 1978 года.
Предвидеть в те годы далеко идущие последствия советско-афганских межпартийных связей было практически невозможно. Но именно тогда начал завязываться сложнейший узел противоречий в отношениях СССР и Афганистана, приведший в итоге к утрате значительной части позитивного потенциала дружбы двух соседних государств.
ЛИТЕРАТУРА
1. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2116. Л. 4. Цит. по кн.: Ю.Тихонов. Афганская война ...
2. Панин С. Б. Советская Россия и Афганистан. 1919-1929. Иркутск, 1998. 426 с.
3. Доклад об индийской работе за полугодие с 1 декабря (1921 г.) по 1 мая 1922 г. советского полпреда Ф. Раскольникова // РГАСПИ. Ф. 544. Оп. 3. Д. 105. Л.134, 138; ЦА ФСБ. Дело Р-41036. Л. 25. Цит. по кн.: Ю.Тихонов. Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию. М.: ЭКСМО, 2008. 461 с.
4. Доклад Б.Н. Иванова Турккомиссии // РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 154. Д. 26. Л. 148. Цит. по кн.: Ю.Тихонов. Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию. М.: ЭКСМО, 2008. 461 с.
5. Тезисы к докладу члена коллегии отдела внешних сношений Турккомиссии А. Машицкого «Борьба за революцию в Бухаре» // РГАСПИ. Ф. 544. Оп. 4. Д. 21. Л. 131.; ЦА ФСБ. Дело Р-48991. Т. 2. Л. 402. и др. Цит. по кн.: Ю.Тихонов. Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию. М.: ЭКСМО, 2008. 461 с.
6. Stewart R. T. Fire in Afghanistan. 1914-1929. N. Y., 1973. P. 498. Цит. по: Цит. по кн.: Ю.Тихонов. Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию. М.: ЭКСМО, 2008. 461 с.
7. Губар М. Г. М. Афганистан на пути истории. М., АН СССР, Ин-т востоковедения, Наука, Г л. ред. вост. лит-ры, 1987. 208 с.
8. Советско-афганские отношения. 1919-1969 гг. Документы и материалы. М.: Политиздат, 1971. 316 с.
9. Слинкин М. Ф. Афганистан. Страницы истории (80-90-е гг. XX в.) // Культура народов Причерноморья. Симферополь: Межвузовский центр «Крым», 2003. №41. 283 с.
10. Война в Афганистане. Под рук. Пикова Н. И. М.: Воениз-дат, 1991. 367 с.
11. A.S.Ghaus. The Fall of Afghanistan. An Insider’s Account. London, 1988, p. 200-208. Цит по изд.: Афганистан: уроки истории...
12. Arnold A., Klass R. Afganistan’s Divided Communist Party. In: R. Klass (ed.). Afganistan: The Great Game Revisited. New York, 1987. P. 135-160. Цит. по изд.: Афганистан: уроки истории // Сборник материалов буржуазной печати. Выпуск первый. М., Прогресс. 1990 г. 264 с.
13. Bonner. A. Among the Afghans. London, 1987. // Афганистан: уроки истории...
14. Барышев А. П. «Большевизм и современный мир». В трех томах. Т.3. «Советский ревизионизм и Апрельская (1978 г.) революция в Афганистане. М., 2003. Электронный ресурс. URL: http://www.barichev.ru/book/snjskibol
15. Брутенц К. Н.Тридцать лет на Старой площади. Мемуары. М.: Междунар. отношения, 1998. 568 с: ил.
16. Корниенко Г. М. Как принималось решение о вводе советских войск в Афганистан и их выводе // Новая и новейшая история. 1993. №3. C. 107-118.
17. Афганистан. Дафтар-е моталеат-е сийаси ва бейнальмеля-ли. Тегеран: Марказ-е чап ва энтешарат вазарат-е амур-е харедже, пайиз-е 1386 (2007 г.). 287 с.
18. Коргун В. Г. История Афганистана. ХХ век. М.: Ин-т востоковедения: Крафт+. 2004. 506 с.
19. Морозов А. Кабульский резидент: Между Амином и Кар-малем // Новое время. 1991. №38. C. 36-39.
20. Документы политбюро ЦК КПСС. Электронный ресурс. URL:
http://psi.ece.jhu.edu/~kaplan/IRUSS/BUK/GBARC/pdfs/afgh
/afgh-rus.html
Поступила в редакцию 20.12.2011 г.
