CC BY
358
9.2. ВОЕННЫЕ ПРЕСТУЛЕНИЯ: ПОНЯТИЕ, СОДЕРЖАНИЕ, ПРИВЛЕЧЕНИЕ ВИНОВНЫХ К ОТВЕТСТВЕННОСТИ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ
Хмелевский Сергей Владимирович, кандидат философских наук, доцент, капитан 1 ранга запаса
xmelevsk@mail.ru
Аннотация: в статье комплексно проанализированы международно-правовая категория «военные преступления», ее содержательные компоненты, актуальные современные теоретические и практические аспекты привлечения виновных в совершении соответствующих криминальных деяний к ответственности и наказанию. Автор, в частности, констатирует, что поскольку наша цивилизация вступила в эпоху вооруженных конфликтов, движимых профессионалами из частных военных компаний, политиканами - пособниками военных преступников, учеными - мизантропами, радикалами реваншистских и террористических группировок, возможности попадания в их руки оружия массового уничтожения, военных действий с высокой степенью вероятности использования «глобального» оружия, постольку корректно прогнозировать дальнейшее расширение содержания дефиниции «военные преступления»
Ключевые слова: военные преступления; вооруженные конфликты; законы и обычаи войны; международное гуманитарное право; международное публичное право; международное уголовное право.
MILTARY CRIMES: CONCEPT, CONTENT, BRINGING OF WINNERS TO RESPONSIBILITY IN MODERN CONDITIONS
Khmelevsky Sergey Vladimirovich, candidate of philosophical sciences, associate professor, reserve captain 1st rank.
xmelevsk@mail.ru
Abstract: in article all-round analyzed international-law category «military crimes», its contenting components, actual modern theoretical and practical aspects of bringing of winners in committing of corresponding criminal acts to responsibility and punishment. Author, in particular, considers, that as our civilization entered into epoch of military conflicts, movables by professionals from private military companies, politicians - accomplices of war criminals, scientists - misanthropes, radicals of revanchist and terrorist groupments, possibilities of hitting in their hands of weapon of mass elimination, military operations with high degree of probability of using of «global» weapon, so far as it's correct to forecast further expansion of content of definition «military crimes».
Keywords: international criminal law; international humanitarian law; international public law; laws and customs of war; military crimes; military conflicts.
Дефиниция «военные преступления» прямо и опосредованно связана с вооруженными конфликтами, происходившими на всем протяжении истории нашей цивилизации. На обыденном уровне она, как правило, ассоциирована с жестким и жестоким обращением с военнопленными. Например, 27.09.2005 североамериканский военный суд вынес обвинительный приговор по резонансному делу о недопустимом обращении с военнопленными в иракской тюрьме «Абу-Грейб» бывшему рядовому US Army Линди Ингланд (Lindy England) (фотографии, где она держит на поводке обнаженного иракца, а также указывает пальцем на узников в унизительных позах, обошли, наверное, весь мир), признав ее виновной по 6 из 7 пунктов обвинения. Адвокаты Ингланд утверждали, что их подзащитная выполняла приказы ее непосредственного начальника - надзирателя тюрьмы «Абу-Грейб», капрала US Army Чарльза Грейнера (Charles Greiner), с которым Ингланд связывали не только служебные, но и романтические отношения. Однако суд не внял этим доводам и приговорил Ингланд к 3 годам лишения свободы [48].
Более того, рассматриваемая категория невольно вызывает в сознании череду жутких образов - концентрационные лагеря, этнические чистки, массовые внесудебные казни военнопленных, изнасилования, эксцессы, варварские бомбардировки городов и т.п. Эти образы адекватны юридическим определениям данного понятия, но не всегда и не во всем дефиниции и классификации международного публичного права (МПП)
адекватны представлениям людей о наиболее ужасных криминальных деяниях, охватываемых ими [4, с.96].
Аргументирована, в частности, позиция, что официальные запреты на соответствующие неблаговидные деяния восходят к Сунь-цзы (Ш^ЙШ) - стратегу и мыслителю Древнего Китая, жившему предположительно в VI в. до н.э. и оставившему потомкам трактат «Искусство войны» («Законы войны /военные методы/ почтенного /учителя/ Суня») [42]. С той поры трактат стал одной из самых популярных в Восточной Азии книгой по военному делу. А, вероятно, одним из первых публично осужденных за игнорирование соответствующих запретов стал летописец Карла Смелого -герцога Бургундского, капитан ландскнехтов Питер ван Хагенбах (Peter van Hagenbach). В 1474 году он был назначен герцогом Бургундским начальником гарнизона крепости Брейзах на Верхнем Рейне, где, руководствуясь распоряжениями своего патрона, установил режим террора по отношению к военнопленным и представителям мирного населения. Между тем, коалиция из вооруженных отрядов Австрии, Франции, Берна и городов Верхнего Рейна воспрепятствовала реализации амбиционных планов герцога Бургундского, пожелавшего стать то ли королем Франции, то ли императором Западной Европы. По итогам осады крепости Брейзах войсками коалиции гарнизон под командованием Хагенбаха был частично уничтожен. Оставшиеся живыми, в том числе начальник гарнизона сдались на милость победителей. Эрцгерцог Австрий-
ский распорядился наказать Хагенбаха по суду, состоящему из 27 судей - представителей участников коалиции [59, с.462]. Роль данного судебного процесса существенна, прежде всего, для практики применения санкций на международном уровне относительно индивидуального поведения, которое противоречит правилам, охраняющим фундаментальные ценности международного сообщества [1, с.125].
Эволюция дефиниции «военные преступления», наполнение ее конкретным юридическим содержанием обусловлены становлением и развитием, по меньшей мере, двух отраслей МПП - международного гуманитарного права (МГП) и международного уголовного права (МУП).
Анализируя понятие, содержание МГП, обращают особое внимание на то, что такие события, как вооруженные конфликты на Ближнем Востоке, во Вьетнаме, в Ливии, Сирии, на Украине заставляют нас изо дня в день сталкиваться с жестокостью войны, вызываемыми ею страданиями, смертью, разрушениями. Резонно возникает вопрос: подлежит ли поведение находящихся в состоянии войны сторон каким-либо ограничениям? Ответить на него несложно: такие ограничения, действительно, существуют, хотя и не во всех случаях они могут быть истолкованы вполне однозначно. В той мере, в которой они принадлежат сфере права (а не одной лишь морали), эти ограничения составляют предмет МГП [19, с.7].
Отечественные правоведы правильно характеризуют МГП, как отрасль МПП, представляющую совокупность принципов и норм обычно-правового и договорного характера, регламентирующих общественные отношения, возникающие вследствие вооруженных конфликтов и касающиеся использования их сторонами средств и методов ведения военных действий, зашиты прав, основных свобод, законных интересов человека и гражданина, а также ответственности государств и других субъектов МПП за их нарушение. Совершение криминальных деяний в условиях вооруженного конфликта становится обстоятельством, существенно отягощающим ответственность и наказание виновных лиц, придавая соответствующим деяниям особый статус международных преступлений или преступлений международного характера [13, с.17; 38, с.515].
Вооруженные конфликты принято дифференцировать на конфликты международного характера и конфликты немеждународного характера. В частности, немеждународный вооруженный конфликт - это конфликт, локализованный в пределах территории одного государства, возникший между его вооруженными силами и антиправительственными войсками, иными вооруженными группами, находящимися под надлежащим командованием и осуществляющими контроль над частью территории страны, который позволяет им вести непрерывные и согласованные военные действия. При этом режим вооруженного конфликта немеждународного характера не применяется к ситуациям нарушения внутреннего правопорядка, а также к обстановке внутренней напряженности, которые проявляются лишь в отдельных актах вооруженного насилия.
МГП восходит к понятию «законы и обычаи войны». Так, в документах Международного военного трибунала в Нюрнберге, созданного для суда над главными немецкими военными преступниками (МВТН) [33], неоднократно отмечалось, что большинство правил IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной
войны 1907 года [51], признаны всеми цивилизованными нациями и рассматриваются ими как действующие законы и обычаи войны. По сути, речь идет о столетиями формировавшихся способах выбора цивилизованных средств и методов ведения боевых действий в условиях вооруженных конфликтов, устанавливающих, в частности, запреты вероломства, жестокого обращения с военнопленными и т.п.
Законы и обычаи войны образуют определенную систему принципов и норм МПП, которые регулируют отношения между субъектами МПП по проблемам, прямо и опосредованно связанным со средствами и методами ведения войны на суше, на море и в воздухе, и которые подробно изложены в многочисленных международно-правовых актах и документах, разработанных и принятых, главным образом, в Х1Х-ХХ столетиях. Соответствующие акты и документы корректно дифференцировать на: устанавливающие общие правила войны на суше [9; 27; 50; 51 и пр.]; регламентирующие общие правила войны на море [7; 36; 39; 40; 53; 54; 56; 57 и пр.]; предусматривающие общие правила войны в воздушном пространстве [35 и пр.]; обеспечивающие нейтралитет [28; 52; 58 и пр.]; запрещающие недопустимые, варварские средства и методы ведения войны [6; 8; 23; 24; 25; 55 и пр.]; криминализирующие разработку, производство, применение, накопление некоторых видов оружия массового уничтожения (ОМУ), в частности, бактериологического (биологического), ток-синного ОМУ, удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств [26 и др.].
Кроме того, разработаны, вступили в силу и относительно эффективно действуют четыре Женевских конвенции о защите жертв войны 1949 года [14; 15; 16; 17] и Дополнительные протоколы I и II к ним 1977 года [10; 11] - наиболее значимые многосторонние международные договоры в области законов и обычаев войны, направленные на защиту жертв вооруженных конфликтов. Их участниками являются более 180 государств. Правила, установленные этими актами, должны неукоснительно соблюдать представители публичных властей современных государств в случае объявленной войны, иного вооруженного конфликта, даже если одна из сторон конфликта не признает состояния войны, а также при оккупации одним государством всей или части территории другого государства.
Основное предназначение содержащегося в МГП нормативно-правового материала состоит, прежде всего, в защите жизни и достоинства человека и гражданина в экстремальных условиях вооруженного конфликта. Поэтому, в соответствии с принципами и нормами МГП, противоправным считается применение: пуль и снарядов, содержащих горючие и зажигательные вещества; пуль, легко разворачивающихся в теле или сплющивающихся; удушливых, ядовитых и других подобных газов и веществ; бактериологических средств; токсинного оружия; оружия, основное действие которого заключается в нанесении повреждений осколками, не обнаруживаемых рентгеном, и т.п. К недозволенным методам ведения войны относятся: предательское убийство или ранение лиц, принадлежащих не только к мирному населению, но и к комба-тантам, сдавшимся в плен; бомбардировка незащищенных населенных пунктов, жилищ, строений; уничтожение памятников культуры, храмов, госпиталей; вредное воздействие на природную среду и т.п. Под особым запретом находятся варварские методы веде-
ния войны [5], прежде всего, жестокое обращение с мирным населением, захват и убийства заложников, применение к ним пыток, истязаний [45] и т.п.
Что касается МУП, понятно, что «преступность войны, противоправные методы ведения вооруженных конфликтов, военные преступления - вот та база, на которой начали возникать международные нормы уголовной ответственности физических лиц» [34]. При этом ответственность государств и отдельных физических лиц за нарушение норм о применении запрещенных средств и методов ведения вооруженной борьбы, защиты раненых, больных военнопленных и представителей гражданского населения установлена преимущественно в МГП [3, с.65]. Тем не менее, наблюдается тенденция придания МУП статуса относительно обособленной отрасли МПП, предметом которой являются, в том числе военные преступления, то есть нарушения законов и обычаев войны [32, с.9], объект которых образуют международные правоотношения в сфере соблюдения правил ведения войны и разрешения вооруженных конфликтов [30, с.366].
Важно отметить, что уже к началу Первой Мировой войны публичные власти многих государств мира де-юре (в меньшей степени) и де-факто (в большей степени) признали, что нарушения законов и обычаев войны, львиная доля которых получила «прописку» в Гаагских конвенциях 1907 года [50; 51; 52; 53; 54; 55; 56; 57; 58 и др.], - преступления. Следовательно, физические лица, виновные в их совершении, являются преступниками, они должны нести персональную уголовную ответственность и наказание. Но только после Второй Мировой войны военные преступления стали рассматривать как важный элемент системы преступлений против мира и безопасности Человечества.
Несмотря на то, что некоторые Западные ученые сомневаются в правомерности неприменимости к военным преступникам срока давности и амнистии [49], разработаны и действуют правила, на основании которых виновные лица сроком давности не прикрыты, амнистии не подлежат, на них не распространяется право убежища, они подлежат выдаче для придания неотвратимому наказанию по суду.
Так, на основании документов МВТН установлено, что созданные под руководством германских спецслужб и СС ОУНовские карательные батальоны «Нахтигаль», «Роланд», 201-й батальон шуцманшафт, дивизия «Галичина», украинская вспомогательная полиция вместе с айнзатцкомандами и пр. в годы Великой Отечественной войны активно участвовали в массовых казнях мирных граждан, иных военных преступлениях на оккупированных территориях СССР. Типичный пример: «В одну из ночей бандиты ворвались в украинское село Лозовое и за полтора часа убили свыше 100 его жителей. В семье Дягун бандеровец зарубил троих детей. Самому маленькому, четырехлетнему Владику, отрубил руки и ноги. В семье Макух убийцы застали двоих детей - трехлетнего Ивасика и десятимесячного Иосифа. Десятимесячное дитя, увидев мужчину, обрадовалось и со смехом протянуло к нему ручки, показывая свои четыре зубчика. Но безжалостный бандит полоснул ножом головку младенца, а его братику Ивасику топором разрубил голову. Из села Волковыя в одну из ночей бандеровцы привели в лес целую семью. Долго издевались над несчастными людьми. Затем, увидев, что жена главы семьи беременна, разрезали ей живот, вырвали из него плод, а вместо него затолкали живого кролика. «Они превзо-
шли своими зверствами даже немецких садистов -эсэсовцев», - взывал Ярослав Галан» [18]. СС (SS; Schutzstaffel - отряды охраны) были ключевым организатором тотального террора и массового уничтожения людей по расовому критерию, политическим убеждениям и государственной принадлежности, как в гитлеровской Германии, так и в оккупированных ею странах. МВТН признал лиц, которые не только состояли членами СС, но и активно сотрудничали с СС, военными преступниками. Именно поэтому ОУН и УПА - преступные организации, а бандеровцы - военные преступники. На преступления, совершенные ими на территориях Украины, Беларуси, России, Польши и др., не распространяется срок давности. Они реабилитации не подлежат [46, с.215].
Что касается содержания категории военных преступлений по МУП, их образуют нарушения, серьезные нарушения и исключительно серьезные нарушения законов и обычаев войны, включающие:
- жестокое обращение или депортацию гражданского населения на оккупированных территориях, убийства или жестокое обращение с военнопленными, убийства заложников, разграбление общественной или частной собственности, бессмысленное уничтожение населенных пунктов и пр.;
- пытки и бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты, причинение тяжелых страданий или серьезного увечья, незаконное, произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение чужого имущества, не вызываемые военной необходимостью, принуждение гражданского лица или военнопленного служить в вооруженных силах неприятельской державы, лишение его права на беспристрастное и нормальное судопроизводство, незаконные депортирование, перемещение, взятие заложников и др.
- проведение определенных медицинских экспериментов, превращение гражданского населения или отдельных гражданских лиц или необороняемых местностей и демилитаризованных зон в объекты нападения, совершение нападения неизбирательного характера, затрагивающего гражданское население или гражданские объекты, когда известно, что такое нападение явится причиной большого количества смертных случаев, ранений среди гражданских лиц, вероломное использование отличительных эмблем Красного Креста, Красного Полумесяца, геноцид, апартеид, нападение на исторические памятники и т.п.;
- увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории, убийства, истязания военнопленных, лиц, находящихся в море, заложников, разорение, неоправданное военной необходимостью, нападение на опасные установки и сооружения и др.
Этот далеко не исчерпывающий перечень военных преступлений закреплен ст.6 Устава МВТН [33], ст.130 Женевской конвенцией III об обращении с военнопленными 1949 года [16], ст.147 Женевской конвенцией IV о защите гражданского населения во время войны 1949 года [17], ст.85 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям 1949 года, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов, 1977 года [10].
Преступления, совершенные в период вооруженных конфликтов, принято рассматривать как особо опасные для нормальной жизнедеятельности нашей цивилизации нарушения основополагающих для обеспечения мира, защиты личности и жизненно важных интересов международного сообщества принципов и норм МПП. Каждое из таких нарушений представляет международно-противоправное деяние, возникающее в результате нарушения публичной властью той или иной страны международных обязательств, существенных для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества. Поэтому оно (дея-
ние) и рассматривается, как преступление перед международным сообществом. Их субъектами являются, прежде всего, государства и физические лица, его персонифицирующие, то есть выступающие от его имени, прямо и косвенно виновные в совершении соответствующих криминальных деяний. Борьба с такими деяниями попадает в сферу компетенции Совета Безопасности Организации Объединенных Наций (СБ ООН) из-за возложенной на него всеми членами ООН ответственности за поддержание международного мира и безопасности [2; 41].
Наиболее тяжкие военные преступления подразделяют на четыре группы: 1) преступления против мира -планирование, подготовка, развязывание и (или) ведение агрессивной войны в нарушение международных договоров, соглашений, заверений или участие в общем плане или заговоре, направленных на реализацию любого из перечисленных деяний; 2) преступления, нарушающие законы и обычаи войны; 3) преступления против Человечества; 4) преступления против человечности, выделенные в специальную группу криминальных деяний Конвенцией ООН о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против Человечества 1968 года [29].
Часть военных преступлений - это классические криминальные деяния, которые совершаются индивидами из корыстных и других низменных побуждений (грабеж, убийство, насилие над представителями гражданского населения в районе военных действий и т.п.). Привлекать к уголовной ответственности и наказанию лиц, совершивших такие преступления, - обязанность государства, на территории которого состоялось соответствующее криминальное деяние. Если публичные власти такого государства в силу политических, иных причин не могут и (или) не хотят реализовать указанную обязанность, международный правопорядок позволяет сделать это другим государствам, как основным субъектам системы обеспечения всеобщих мира и безопасности. Поэтому универсальная юрисдикция является одним из действенных средств отправления уголовного правосудия в ситуации, когда территориальная юрисдикция не функционирует.
Некоторые нарушения Женевских конвенций 1949 года и Дополнительных протоколов к ним 1977 года не отнесены этими международно-правовыми актами к числу военных преступлений, и, по сути, представляют противоправные деяния, за которые ответственность несет допустившее их государство. Например, если начальник лагеря военнопленных не ведет учет дисциплинарных наказаний (что составляет нарушение требований ст.96 III Женевской конвенции 1949 года), он, как представляется, не совершает военного преступления, но ответственность должно нести государство, взявшее его на службу.
Устав Международного трибунала по Югославии (МТЮ) [44] включает в перечень серьезных и исключительно серьезных нарушений Женевских конвенций 1949 года, Дополнительных протоколов к ним 1977 года, иных актов и документов, направленных на защиту жертв вооруженных конфликтов, нарушения основных норм, касающихся методов ведения войны. Так, серьезным признается такое нарушение, которое имеет тяжкие последствия для его жертв и нарушает нормы, защищающие важные ценности. Это действия, направленные против жизни и здоровья (убийство, жестокое обращение, пытки, увечья, телесные наказа-
ния, изнасилование, принуждение к проституции, непристойные притязания), массовые внесудебные казни, взятие заложников, коллективные наказания и грабежи. Ст.9 Устава МТЮ закреплен институт параллельной юрисдикции, согласно которому национальные суды вправе осуществлять уголовное преследование лиц, совершивших военные преступления. Но юрисдикция МТЮ имеет приоритет. На любом этапе предварительного расследования и судебного разбирательства Трибунал может официально потребовать от этих судов передать ему производство по делу.
Устав Международного трибунала по Руанде (МТР) [43] включает в перечень военных преступлений также: посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность, посягательство на человеческое достоинство, взятие заложников и массовые внесудебные казни, а также, по меньшей мере, двенадцать серьезных нарушений законов и обычаев войны (таких, как нападение на гражданских лиц, грабеж, изнасилование, причинение увечий и пр.).
Значимым этапом в эволюции понятия военных преступлений стало их закрепление документами учрежденного ООН Международного уголовного суда (МУС), действующего с 2002 года в Гааге и являющегося постоянным органом, уполномоченным осуществлять юрисдикцию в отношении лиц, ответственных за самые серьезные, вызывающие озабоченность международного сообщества преступления. Ст.13 Римского статута МУС [37] распространяет юрисдикцию Суда, в том числе и на преступления, совершенные на территории государств - не участников Статута. Но следует иметь в виду, что, согласно ст.1 Римского статута МУС, Суд действует на основании принципа компле-ментарности, то есть дополняя, а не подменяя национальную систему уголовного правосудия. Это означает, что Суд компетентен рассматривать дела, когда судебные органы государства территориальной юрисдикции отсутствуют, не могут или не желают выполнить свои функции. И эти обстоятельства должны быть предварительно установлены Судом.
МУС условно дифференцирует военные преступления по ряду оснований:
- во-первых, по критерию серьезных нарушений: деяния, нарушающие непосредственно Женевские конвенции 1949 года и Протоколы к ним 1977 года (восемь преступлений, в том числе - умышленное убийство, пытки или бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты, взятие заложников и др.); деяния, нарушающие законы и обычаи войны (двадцать шесть преступлений, в том числе - умышленные нападения на гражданские объекты, убийство или ранение комбатанта, который, сложив оружие или не имея более средств зашиты, безоговорочно сдался, заявление о том, что пощады не будет, и пр.);
- во-вторых, по критерию масштаба вооруженных конфликтов в установленных рамках МПП на: деяния, совершенные в условиях международных вооруженных конфликтов (четыре преступления, в том числе -взятие заложников) и деяния, совершенные в условиях вооруженных конфликтах немеждународного характера (двенадцать преступлений, в том числе - умышленное нанесение ударов по гражданскому населению как таковому, а также умышленное нападение на отдельных гражданских лиц, не принимающих непосредственного участия в военных действиях, разграбление города или населенного пункта, даже если он взят
штурмом, изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принуждение к проституции, принудительная беременность, принудительная стерилизация и любые другие виды сексуального насилия).
Между тем, наша цивилизация вступила в эпоху вооруженных конфликтов с прямым и опосредованным участием профессионалов из частных военных компаний, государственных и иных политических деятелей - пособников военных преступников, ученых - мизантропов, радикалов из различных реваншистских и террористических группировок, возможности попадания в их руки ОМУ [5; 12; 47], военных действий с высокой степенью вероятности использования «глобального» оружия - геосфер-ного, гелиосферного [20, с.26] и др. Это значит, что можно прогнозировать дальнейшее расширение содержания дефиниции «военные преступления».
Что касается привлечения виновных в совершении военных преступлений к ответственности в современных условиях, данный аспект темы нашего исследования можно проанализировать на примере украинского кризиса. Рассмотрение указанного кризиса, обусловленного государственным переворотом с конкретной геополитической целью [31], позволяет констатировать, что если на этапе Киевского «майдана» обстановку в стране еще как-то можно было квалифицировать, как нарушения внутреннего правопорядка, ситуацию внутренней напряженности, то на этапе спонтанного формирования, как ответная реакция на данный госпереворот, самопровозглашенных ДНР и ЛНР она (обстановка) обрела статус вооруженного конфликта немеждународного характера. Конфликт локализован в пределах территории одной страны, не спровоцирован ее военным противоборством с другим государством. Сторонами конфликта четко позиционированы лица, захватившие высшую публичные власть на Украине, и ополченцы самопровозглашенных ДНР и ЛНР. Последние уверенно контролируют часть территории страны (юго-восток Украины), имеют относительно упорядоченную систему централизованного командования. Масштаб противостояния сторон конфликта демонстрирует, что в регионе имеют место не отдельные акты вооруженного насилия, а непрерывные и согласованные военные действия, в настоящее время, благодаря Минским соглашениям, - «замороженные».
Серьезное нарушение законов и обычаев войны, инкриминированное Следственным комитетом Российской Федерации (СКР) ряду участников вооруженного конфликта немеждународного характера на юго-востоке Украины, выступающих на стороне официального Киева, это, прежде всего, - применение запрещенных средств и методов ведения войны, ответственность за которое предусмотрена Женевскими конвенциями 1949 года, Протоколами I, II к ним 1977 года, Конвенцией о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, 1980 года, дополняющими ее Протоколами ^ [24], ст.356 УК РФ. СКР обвиняет соответствующих лиц и в геноциде (ст.357 УК РФ), а также в сопутствующих криминальных деяниях - эксцессах, массовых безвестных исчезновениях, похищениях людей, убийствах, изнасилованиях, пытках, воспрепятствовании журналистской деятельности, призывах к развязыванию агрессивной войны, реабилитации нацизма и пр.
Конкретными обвиняемыми в указанных преступлениях, в частности, стали: начальник Генерального штаба
Вооруженных сил Украины В.Н. Муженко; бывший Министр обороны Украины В.В. Гелетей; бизнесмен и политик, Министр внутренних дел Украины А.Б. Аваков; олигарх, бывший губернатор Днепропетровской области И.В. Коломойский. Под следствие попали также одиозные фигуры, «украшающие» Киевский политический Олимп: один из инициаторов воссоздания ОУН-УПА в форме УНА-УНСО, который сравнительно недавно в эфире украинского TV публично призвал к организации концентрационных лагерей для русскоязычных жителей Луганска и Донецка Д.А. Корчинский; депутат Верховной Рады Украины, видный необандеровец, лидер праворадикальных организаций «Правый сектор» и «Тризуб» Д.А. Ярош и другие персоны, известные своими резонансные заявлениями и криминальными деяниями. Некоторых из них СКР считает также причастными к преступлениям, совершенным против военнослужащих Вооруженных Сил России и Внутренних войск мВд России в ходе контртеррористической операции, проводимой на территории Чеченской Республики в 1994-1995 годах. Более того, СКР установлено, что в эти же годы вместе с ними в составе карательного отряда «Арго», а затем «Викинг», руководимого небезызвестным Александром Музычко («Сашко Билый»), против военнослужащих Российских Вооруженных Сил воевал... нынешний премьер-министр Украины А.П. Яценюк. Он участвовал как минимум в двух вооруженных столкновениях, происходивших 31.12.1994 на площади Минутка в городе Грозный и в феврале 1995 года в районе городской больницы №9 города Грозный, а также в пытках и расстрелах пленных военнослужащих Российской Армии в Октябрьском районе города Грозный 07.01.1995 [21].
Как Россия намерена добиваться привлечения соответствующих лиц к ответственности и наказанию за военные преступления? Здесь, на наш взгляд, возможны следующие варианты. Прежде всего, если эти лица окажутся в зоне непосредственной деятельности российской правоохранительной системы (предположим, будут выданы России), то они неминуемо будут осуждены компетентным российским судом. Далее, нельзя исключать, что в обозримом будущем, по аналогии с МВТН, МТЮ, МТР, по инициативе нашей страны будет сформирован Международный трибунал по Украине (МТУ). Наконец, возможно также инициирование адекватного судебного процесса в рамках МУС.
Статья проверена программой «Анти-Плагиат»; оригинальность текста - 87%.
Список литературы:
1. Балан О.И. История и необходимость создания Международного уголовного суда //Московский журнал международного права. - 2004. - №2. - С.125-134.
2. Батырь В.А. Актуальные проблемы имплементации норм МГП в законодательстве Российской Федерации //Московский журнал международного права. Специальный выпуск, посвященный 50-летию Женевских конвенций 1949 года. - М.: Издательство «Международные отношения», 1999. - С.193-209.
3. Батырь В.А. Международно-правовая регламентация применения средств ведения вооруженной борьбы в международных вооруженных конфликтах //Государство и право. - 2001. -№10. - С.63-75.
4. Военные преступления. Это надо знать всем: Справочник /Под редакцией Р.Гутмэна, Д.Риффа. Юридический редактор: К.Андерсон. Научный редактор: Ю.М.Колосов. Перевод с английского О.А.Варшавер, С.Б.Ильиной, Л.А.Резниченко. - М.: Издательство «Текст», 2001. - 488 с.
5. В Украине создают генно-биологическое оружие //Web-ресурс: http: //www.paranormal-news.ru/news/v_uknaine_ sozdajut_genno_biologicheskoe_oruzhie/2013-07-25 (дата обращения 25.11.2015).
6. Декларация о неупотреблении легко разворачивающихся и сплющивающихся пуль (Гаага, 29.07.1899) //Web-ресурс: http: //www.stat.doc.mil.ru/documents/quick_search/more.htm?id =11911618@egNPA (дата обращения 25.11.2015).
7. Декларация о праве морской войны (Лондон, 26.92.1909, не вошла в силу, так как не получила достаточного для этого количества ратификаций) //Web-ресурс: http: //www. navycollection.narod.ru/library/docs/London_1909.htm (дата обращения 25.11.2015).
8. Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль (принята в г. Санкт-Петербурге 29/11/.11/12/.1868) //Консультант Плюс. - 25.11.2015.
9. Договор о защите учреждений, служащих целям науки и искусства, а также исторических памятников (Пакт Рериха) (подписан в г. Вашингтоне 15.04.1935) //Консультант Плюс. - 25.11.2015.
10. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12.08.1949, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I) (вместе с Правилами, касающимися опознавания, Удостоверением журналиста, находящимся в опасной командировке) (подписан в г. Женеве 08.06.1977, вступил в силу 07.12.1978, Советский Союз ратифицировал Протокол I с заявлением /Указ Президиума Верховного Совета СССР от 04.08.1989 №330-XI/) //Консультант Плюс. - 25.11.2015.
11. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12.08.121949, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов немеждународного характера (Протокол Ii) (подписан в г. Женеве 08.06.1977) //Web-ресурс: http: //ww.base.garant.ru/2540378/ (дата обращения 25.11.2015).
12. Дунаевский И. До 20 человек могли заразиться в Южной Корее от спор сибирской язвы //Официальный сайт «Российской газеты». - 28.05.2015; Web-ресурс: http: //www.rg.ru/2015/05/28/yazva-site-anons.html (дата обращения 25.11.2015).
13. Егоров С.А. Вооруженные конфликты и международное право: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. Специальность 12.00.10 - международное право /Дипломатическая академия МИД России. - М., 1999. - 46 с.
14. Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях (вместе с Проектом Соглашения о санитарных зонах и местностях) (Конвенция I) (заключена в г. Женеве 12.08.1949, с изменениями от 08.12.2005, вступила в силу 21.10.1950, Советский Союз ратифицировал Конвенцию с оговоркой, сделанной при подписании /Указ Президиума Верховного Совета СССР от 17.04.1954/) //Консультант Плюс. - 25.11.2015.
15. Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море (Конвенция II) (заключена в г. Женеве
12.08.1949, с изменениями от 08.12.2005, вступила в силу
21.10.1950, Советский Союз ратифицировал Конвенцию с оговоркой, сделанной при подписании /Указ Президиума Верховного Совета СССР от 17.04.1954/) //Консультант Плюс. - 25.11.2015.
16. Женевская конвенция об обращении с военнопленными (Конвенция III) (заключена в г. Женеве 12.08.1949) //Web-ресурс: http: //www.constitution.garant.ru/act/right/megdunar /2540382/ (дата обращения 25.11.2015).
17. Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны (вместе с Проектом Соглашения о санитарных и безопасных зонах и местностях, Проектом Правил, касающихся коллективной помощи гражданским интернированным) (Конвенция IV) (заключена в г. Женеве 12.08.1949, с изменениями от 08.12.2005, вступила в силу 21.10.1950, Советский Союз ратифицировал данный документ с оговорками, сделанными при подписании /Указ Президиума Верховного Совета СССР от 17.04.1954/) //Консультант Плюс. - 25.11.2015.
18. Зверства бандеровцев //Военное обозрение. - 28.11.2010; Web-ресурс: http: //www.topwar.ru/?newsid=2467 (дата обращения 25.11.2015).
19. Хмелевский С.В. Захват заложника: уголовно-правовой, виктимологический, частноправовой аспекты. Научное издание. -М.: Издательство «Per Se», 2008. - 96 с.
20. Хмелевский С.В. Реабилитации не подлежат, давностью не прикрыты, или О том, что роднит ОУН-УПА и нынешних ультранационалистов, захвативших публичную власть на Украине //Пробелы в российском законодательстве. - 2015. - №2. -С.210-216.
РЕЦЕНЗИЯ
Статья кандидата философских наук, доцента С.В. Хме-левского: «Военные преступления: понятие, содержание, привлечение виновных к ответственности в современных условиях» посвящена исследованию темы, крайне востребованной и актуальной в международном публичном праве, политологии, теории международных отношений. Востребованной и актуальной с учетом, прежде всего, еще не успевших кануть в Лету войн, развязанных США во Вьетнаме, Ираке, Афганистане, вооруженных конфликтов на территории бывших Югославии и Ливии, продолжающихся украинского и сирийского кризисов, по меньшей мере, странного совпадения очередной энергетической блокады со стороны Украины Российского Крыма с «ударом в спину» (по заявлению Президента России В.В. Путина) - поражением ракетой «воздух -воздух», выпущенной с турецкого истребителя F-16 «Файтинг Фалкон», над государственной территорией Сирии фронтового бомбардировщика СУ-24М Воздушно-Космических Сил России. Лейтмотивом данной статьи является опровержение расхожего на бытовом уровне тезиса: «война все спишет». Не спишет!!! С.В. Хмелевский убедительно аргументирует тезис, что, по крайней мере, международно-правовая ответственность за военные преступления, как Дамоклов меч, неизбежно нависает над военными преступниками. И этот Меч, рано или поздно, их поразит, так как в международном публичном праве разработаны и действуют правила, на основании которых виновные в совершении военных преступлений сроком давности не прикрыты, амнистии не подлежат, на них не распространяется право убежища, они подлежат выдаче для придания неотвратимому наказанию по суду. В то же время автор предупреждает нас не терять бдительности. И прогнозирует, что поскольку Человечество вступило в эпоху вооруженных конфликтов, движимых профессионалами из частных военных компаний, политиканами - пособниками военных преступников, учеными - мизантропами, радикалами реваншистских и террористических группировок, возможности попадания в их руки оружия массового уничтожения, военных действий с высокой степенью вероятности использования «глобального» оружия, постольку неизбежно дальнейшее расширение содержания категории «военные преступления». И с этим сложно не согласиться.
Несомненным достоинством статьи являются ее солидная эмпирическая база, логичность изложения тщательно подобранного материала, оригинальный, взвешенный анализ излагаемых фактов, синтез промежуточных положений, отличающихся новизной, высоким уровнем теоретической и прикладной значимости, проверяемостью на практике. Отсюда ключевые выводы автора в достаточной степени обоснованы, а его статья заслуживает самой высокой оценки и может быть рекомендована к опубликованию в рекомендуемых ВАК России журналах по юридическим, социально-политическим наукам.
Доктор политических наук,
доктор экономических наук,
кандидат исторических наук, профессор
Дмитрий Николаевич Ермаков
