CC BY
229
52 1. преступностиведческие отрасли
УДК 343.9 ББК 67.51
А.Г. Волеводз*
УГОЛОВНОЕ ДЕЛО О ВОЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ В УКРАИНЕ: НА КАКОМ ОСНОВАНИИ ОНО ВОЗБУЖДЕНО
В РОССИИ?
Выжимка: Нет никаких сомнений в законности и обоснованности деятельности Следственного комитета Российской Федерации, связанной с возбуждением 30 мая 2014 года уголовного дела о военных преступлениях, совершённых пока неустановленными военнослужащими Вооружённых сил Украины, а также лицами из числа «Национальной гвардии Украины» и «Правого сектора».
Ключевые слова: универсальная юрисдикция; военные преступления; Украина; Следственный комитет России.
A.G. Volevodz
INVESTIGATION ON WAR CRIME IN UKRAINE: WHAT ARE THE GROUNDS FOR INITIATING A CRIMINAL CASE IN RUSSIA?
Summary: There are no doubts in legitimacy and validity of the activity of the Investigative Committee of the Russian Federation which launched on May 30, 2014 a criminal investigation into military crimes committed by unidentified soldiers of the Armed Forces of Ukraine as well as members of «The National Guard of Ukraine» and «Right Sector».
Key words: universal jurisdiction; military crimes; Ukraine; the Investigative Committee of Russia.
Главным следственным управлением Следственного комитета Российской Федерации 30 мая 2014 г. возбуждено уголовное дело по факту применения запрещённых средств и методов ведения войны, то есть применения в вооружённом конфликте средств и методов, запрещённых Женевской конвенцией 1949 г. о защите гражданского населения во время войны, по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 356 УК РФ, в отношении неустановленных военнослужащих Вооружённых сил Украины, а также неустановленных лиц из числа так называе-
* Александр Григорьевич Волеводз — доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовного права, уголовного процесса и криминалистики Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России (Москва, Россия). E-mail: glredaktor@ bkrim.ru
© А.Г. Волеводз, 2014
мой «Национальной гвардии Украины» и «Правого сектора».
Факт возбуждения уголовного дела вызвал многочисленные обсуждения в СМИ, которые в основном сводились к его эмоциональным, а порой и политизированным оценкам. Отдельные комментаторы заявляют о необоснованности и незаконности возбуждения этого дела. И даже о новой попытке вмешательства во внутренние дела Украины.
Между тем в основе принятого Следственным комитетом России (далее по тексту — СК России) решения лежат серьёзные правовые основания, на что хотелось бы обратить внимание.
Уголовный закон, устанавливающий основания и пределы ответственности за совершение преступлений, действует в пространстве и по кругу лиц в соответствии с принципами и правилами, закреплёнными не только в национальном, но и
в международном праве. В случаях, когда речь заходит о применении национального уголовного закона в отношении иностранцев или преступлений, совершённых за рубежом, зачастую используется термин «юрисдикция», который в современном понимании означает правомочие решать и формулировать в конкретном случае, что имеет силу согласно праву. Он говорит о конкретных аспектах общей правовой компетенции государств, часто называемой «суверенитетом». Юрисдикция является одним из аспектов суверенитета и означает судебную, законодательную и исполнительную компетенцию. Данное понятие используется в литературе, законодательстве и международной практике при определении сферы действия закона. С недавнего времени оно стало встречаться и в законах Российской Федерации (например, ст. 67 Конституции РФ).
По действию в пространстве различают территориальную и экстратерриториальную юрисдикцию.
Для уголовного права характерен примат территориальной юрисдикции, основанной на принципе территориальности. В соответствии с ним лицо, совершившее преступление на территории конкретного государства, подлежит уголовной ответственности по уголовному закону этого государства. К совершённым на территории государства, как правило, приравниваются преступления, совершённые в пределах территориальных вод или воздушного пространства государства, на его континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне. Кроме того, по национальному законодательству большинства стран несут уголовную ответственность лица, совершившие преступление в открытом водном или воздушном пространстве на борту судна под его флагом или на борту воздушного судна, приписанного к данной стране, а также на военном корабле или военном воздушном судне независимо от места их нахождения. Данный принцип в качестве руководящего закреплён в уголовных кодексах значительного числа стран.
Во многих случаях руководство этим принципом порождает коллизию юрис-дикций различных государств, в связи с
чем на международном уровне, наряду с территориальной существуют и экстратерриториальные принципы юрисдикции. В области экстратерриториальной юрисдикции действует несколько основных принципов: персональный, защиты (или безопасности), универсальный.
Принцип универсальности, основанный на защите общих ценностей, предусматривает возможность распространения уголовной юрисдикции государства на деяния, признанные преступными по международному праву, независимо от гражданства совершивших их лиц и места совершения преступления. Обычно он применяется на основе чётких договорных положений; в остальных случаях используется редко. Как правило, считается, что этот принцип следует применять лишь в случаях совершения серьёзных преступлений и неспособности или нежелания государства прибегнуть к судебному преследованию, если его юрисдикция распространяется на данное правонарушение на основе обычных принципов юрисдикции. В прошлом он охватывал лишь пиратство и работорговлю, ныне же распространяет своё действие и на ряд преступлений по общему международному праву (например, преступления против мира и безопасности человечества).
Ныне универсальная юрисдикция — это способность суда какого-либо государства судить лиц за преступления, совершённые за пределами его территории, которые не связаны с государством гражданства подозреваемого или потерпевших или ущемлением собственных национальных интересов этого государства. Иногда эта норма называется диспозитивной универсальной юрисдикцией. В настоящее время эта норма составляет часть обычного международного права, хотя она также отражена в договорах, национальном законодательстве и судебной практике, касающихся преступлений по международному праву, общеуголовных преступлений, вызывающих международную озабоченность, и общеуголовных преступлений по национальному законодательству.
В РФ возможность применения этого принципа закреплена нормой ч. 3 ст. 12 УК РФ о возможности применения пра-
54 1. преступностиведческие отрасли
вил этого кодекса в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства, не проживающих постоянно в РФ, в случаях, предусмотренных международными договорами. Подобные положения закрепляет и статья 8 Уголовного кодекса Украины.
Универсальная юрисдикция означает, что каждое государство вправе судить лиц, обвиняемых в совершении преступления по международному праву, невзирая на то, где было совершено преступление и каково гражданство преступника или жертвы.
Международным сообществом заключено более 25 международных договоров (конвенций), которые являются наиболее показательными применительно к вопросу об универсальной юрисдикции — они прямо закрепляют этот правовой институт. К ним, в частности, относятся:
1) Международная конвенция по борьбе с подделкой денежных знаков 1929 года; 2) женевские конвенции 1949 года; 3) Конвенция об открытом море 1958 года; 4) Единая конвенция о наркотических средствах 1961 года; 5) Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов; 6) Конвенция о психотропных веществах 1971 года; 7) Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации 1971 года; 8) Протокол 1972 года о поправках к Единой конвенции о наркотических средствах, 9) Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 года; 10) Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, 1973 года; 11) Дополнительный протокол 1977 года к женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооружённых конфликтов; 12) Международная конвенция о борьбе с захватом заложников 1979 года; 13) Конвенция о физической защите ядерного материала 1980 года; 14) Конвенция Организации Объединённых Наций по морскому праву 1982 года; 15) Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 года; 16) Конвенция о борьбе с незаконными
актами, направленными против безопасности морского судоходства 1988 года;
17) Международная конвенция о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наёмников 1989 года;
18) Конвенция о безопасности персонала Организации Объединённых Наций и связанного с ней персонала 1994 года;
19) Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом 1997 года;
20) Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма 1999 года и
21) Конвенция Организации Объединённых Наций против организованной транснациональной преступности 2000 года.
Согласно международному гуманитарному праву, государства обязаны разыскивать и привлекать к судебной ответственности тех, кто несёт ответственность за серьёзные нарушения женевских конвенций 1949 года и Дополнительных протоколов I и II к ним 1977 года или каким-либо иным образом несёт ответственность за военные преступления, а также осуществлять судебное преследование таких лиц или выдавать их для суда в другом государстве. Поэтому государства создают надлежащие механизмы обеспечения эффективного соблюдения этого принципа.
Из выступлений в СМИ представителей СК России усматривается, что уголовное дело возбуждено в связи со следующими обстоятельствами. В мае 2014 г. неустановленные военнослужащие Вооружённых сил Украины, а также вооружённые члены так называемой «Национальной гвардии Украины» и «Правого сектора», при обстрелах городов Сла-вянск, Краматорск, Донецк, Мариуполь и иных населённых пунктов, умышленно, с целью убийства гражданских лиц применяли оружие, артиллерию, авиацию с незаконным использованием отличительной эмблемы Организации Объединённых Наций, бронетанковое вооружение и технику, в результате чего были убиты мирные жители, причинён вред здоровью различной степени тяжести гражданским лицам.
Помимо этого, были полностью и частично разрушены расположенные там объекты промышленности, энергетики, связи и транспортной инфраструктуры,
здания и сооружения жилого, социально-бытового, культурного назначения, в том числе учреждений здравоохранения, детских и общеобразовательных учреждений, вследствие чего ряд жителей Украины, некоторые из которых являются гражданами Российской Федерации, вынужденно покинули постоянные места своего проживания.
Кроме того, неустановленные украинские военнослужащие, а также вооружённые члены так называемой «Национальной гвардии Украины» и «Правого сектора» 18.05.2014 взяли в заложники не участвовавших в вооружённом конфликте граждан Российской Федерации — журналистов телеканала «Лайф Ньюс» Сидя-кина Олега Владимировича и Сайченко Марата Яковлевича, которых незаконно удерживали до 25.05.2014 на неустановленном участке местности Украины, при этом причинили им физические и психические страдания путём систематического нанесения побоев и иных насильственных действий.
Также, 25.05.2014 в результате миномётного обстрела в районе села Андреевка Славянского района погибли не участвовавшие в вооружённом конфликте гражданин Итальянской Республики — журналист Андреа Роккелли и гражданин Российской Федерации — правозащитник Миронов А.Н.
26.05.2014 в г. Донецке в районе аэропорта в результате гранатомётного обстрела грузовика, перевозившего раненых и защищённого флагом с эмблемой Красного Креста, погибли не менее 35 раненых гражданских лиц.
В перечисленном усматриваются нарушения норм женевской Конвенции о защите гражданского населения во время войны (женева, 12 августа 1949 г.) и Дополнительного протокола к женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающегося защиты жертв вооружённых конфликтов немеждународного характера от 8 июня 1977 г. (Протокол II), в которых участвует как Украина, так и Россия, о том, что «в случае вооружённого конфликта, не носящего международного характера и возникающего на территории одной из Высоких Договаривающихся Сторон, каждая
из находящихся в конфликте сторон будет обязана применять, как минимум, следующие положения:
1) Лица, которые непосредственно не принимают участия в военных действиях, включая тех лиц из состава вооружённых сил, которые сложили оружие, а также тех, которые перестали принимать участие в военных действиях вследствие болезни, ранения, задержания или по любой другой причине, должны при всех обстоятельствах пользоваться гуманным обращением без всякой дискриминации по причинам расы, цвета кожи, религии или веры, пола, происхождения или имущественного положения, или любых других аналогичных критериев.
С этой целью запрещаются и всегда и всюду будут запрещаться следующие действия в отношении вышеуказанных лиц:
a) посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность, в частности, всякие виды убийства, увечья, жестокое обращение, пытки и истязания;
b) взятие заложников;
c) посягательство на человеческое достоинство, в частности, оскорбительное и унижающее обращение;
d) осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учреждённым судом, при наличии судебных гарантий, признанных необходимыми цивилизованными нациями.
2) Раненых и больных будут подбирать, и им будет оказана помощь».
Нарушение данных норм является военным преступлением. Однако в Украине расследование этого не проводится и вопрос о привлечении к уголовной ответственности виновных в совершении военных преступлений лиц не ставится.
Таким образом, указанные военные преступления совершены в ходе вооружённого конфликта немеждународного характера, и право Российской Федерации осуществлять свою универсальную юрисдикцию в отношении указанных деяний основывается на международном гуманитарном праве, а именно — положениях женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны от 12.08.1949 и Дополнительного протокола
56 1. преступностиведческие отрасли
к женевским конвенциям, касающегося защиты жертв вооружённых конфликтов немеждународного характера (Протокол II) от 08.06.1977.
В частности, согласно ст. 1 указанной женевской конвенции, «Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются при любых обстоятельствах соблюдать и заставлять соблюдать настоящую Конвенцию». Этот императив распространяется и на ст. 3 Конвенции — случаи вооружённых конфликтов, не носящих международного характера и возникающих на территории одной из Высоких Договаривающихся Сторон.
Особую значимость для понимания применимости универсальной юрисдикции имеет дело Эйхмана — главы отдела гестапо нацистской Германии по делам евреев и эмиграции, который персонально виновен в организации истребления миллионов евреев. Именно решением по этому делу Верховный суд Израиля постановил, что привлечение виновных лиц за военные преступления, преступления против человечности и геноцид носит универсальный характер. А государство, осуществляющее универсальную юрисдикцию, выступает в качестве «агента мирового сообщества» и действует с целью поддержания мира и всеобщей безопасности.
Об использовании универсальной юрисдикции в отношении именно военных преступлений свидетельствует судебная практика различных стран мира.
1. В 1994 г. Р. Сарич — боснийский серб, находившийся на территории Дании с целью получить убежище, за убийства и пытки пленных в боснийском лагере был приговорён датским судом к восьми годам заключения. При этом суд квалифицировал его действия как серьёзные нарушения ст. 129 и 130 Третьей Женевской конвенции, ст. 146 и 147 Четвёртой Женевской конвенции в совокупности со ст. 8 (5) Уголовного кодекса Дании.
2. В 1997 г. Верховный Суд Баварии (ФРГ) признал боснийца Дьяжича виновным в четырнадцати эпизодах убийств, основываясь на п. 1 пар. 6 Уголовного кодекса ФРГ («убийство») и ст. 3, 146, 147 Четвёртой Женевской конвенции 1949 г.
3. В 1997 г. Верховный Суд Нидерландов за военные преступления, совершённые в отношении мусульман в Боснии и Герцеговине, осудил боснийского серба Д. Кнешевича.
4. В 1997 г. Военный трибунал г. Лозанны (Швейцария) приговорил к пожизненному заключению гражданина Руанды Ф. Ньонтезе, который был признан виновным в военных преступлениях, совершённых в Руанде в 1994 г. Этот приговор был подтверждён Кассационным военным трибуналом Швейцарии.
5. В 2004 г. окружной суд Роттердама (Нидерланды) осудил гражданина Демократической Республики Конго за пытки, совершённые им в отношении граждан Демократической Республики Конго на территории этой страны.
6. В 2005 г. окружной суд Гааги (Нидерланды) осудил двух бывших афганских генералов тайной полиции Афганистана за военные преступления и пытки, совершённые в 1980-х годах в Афганистане в отношении граждан Афганистана.
7. В 2005 г. суд в Великобритании приговорил афганского полевого командира Фариади Зардада к 20 годам тюремного заключения за совершение актов пыток и захвата заложников в отношении афганцев в Афганистане в середине 1990-х годов.
8. В 2005 г. судья в Великобритании вынес постановление о заключении под стражу бывшего израильского генерала Дорона Альмога в связи с его участием в серьёзных нарушениях Женевских конвенций в Секторе Газа.
Современная доктрина международного права, отражённая в широко известных документах — Принстонских принципах универсальной юрисдикции (2001 год) и Резолюции по принципу универсальности Института международного права (2005 год) — признаёт, что универсальная юрисдикция базируется исключительно на характере совершённого преступления, безотносительно существования какой-либо связи с государством, устанавливающим данную юрисдикцию, и применяется к «серьёзным международным преступлениям», к которым относятся: 1) пиратство; 2) работорговля; 3) военные преступления; 4) преступления против мира; 5) престу-
пления против человечности; 6) геноцид; 7) пытки.
Доклад Генерального секретаря ООН «Охват и применение принципа универсальной юрисдикции» 2013 года и предшествовавшие ему доклады показывают значимость и примеры реализации подобной универсальной юрисдикции на национальном уровне зарубежными странами, в особенности, когда государство не может или не желает противодействовать совершаемым на его территории военным преступлениям. При этом международное право не налагает какого-либо запрета на осуществление этой юрисдикции in absentia — в отсутствие подозреваемого или обвиняемого на территории государства, ведущего производство по уголовному делу.
Следует также напомнить, что допустимость применения универсальной юрисдикции подтверждается и прецедентной практикой Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ). Это нашло своё отражение в ряде его решений.
Так, Постановлением ЕСПЧ 2007 года по делу «Йоргич против Германии» при-
знано правомерным осуждение германским судом к пожизненному заключению гражданина Боснии и Герцеговины сербского происхождения Йоргича за совершение в 1992 г. актов геноцида в районе Добой на территории Боснии. Постановлением ЕСПЧ 2009 года по делу «Ульд Дах против Франции» признано правомерным осуждение в 2005 г. французским судом к 10 годам тюремного заключения и штрафу в размере 15 000 евро гражданина Мавритании — офицера разведки мавританской армии за совершение в Мавритании в период 1990 и 1991 гг. актов пыток в отношении военнослужащих, обвиняемых в подготовке государственного переворота.
С учётом этого не должно возникать никаких сомнений в законности и обоснованности деятельности Следственного комитета Российской Федерации, связанной с возбуждением и расследованием уголовного дела о военных преступлениях, совершённых пока неустановленными военнослужащими Вооружённых сил Украины, а также лицами из числа «Национальной гвардии Украины» и «Правого сектора».
