CC BY
62
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 34
ББК 67 © Р.М. Ахмедов, 2018
Научная специальность 12.00.03 — гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право
ВОЕННОЕ СВЯЩЕНСТВО РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ ВРЕМЕН
ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Руслан Маратович Ахмедов, начальник кафедры гражданского и трудового права, гражданского процесса, кандидат юридических наук, доцент
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117437, Москва, ул. Академика Волгина, д. 12) E-mail: [email protected]
Аннотация. Государственная политика и духовная идеология в российском обществе накануне Первой мировой войны была очень сложной и противоречивой. Крупномасштабные революционные общественные движения требовали от правительства глобальных политико-правовых преобразований в том числе и в вероисповедальном вопросе, которые, несомненно, затронули и деятельность военного священства. Последующие политико-правовые события 1917—1918 гг. в российском обществе привели к изменению и переоценке значения и роли военного духовенства в армии и на флоте. Как следствие, взятая на вооружение государственная идеология «атеизации» общества искоренила военное священство как инструмент пропагандистского действия государственного механизма в полоть до 90-х гг. конца ХХ в.
Ключевые слова: война, священство, духовенство, церковь, Русская православная церковь, правительство, реформа, атеизм.
THE MILITARY PRIESTHOOD OF THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH
DURING THE FIRST WORLD WAR
Akhmedov M. Ruslan, the chief of department of the civil and labor law, civil process, candidate of jurisprudence, associate professor
Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117437, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: [email protected]
Annotation. Public policy and spiritual ideology in the Russian society on the eve of the First world war was very complex and contradictory. Large-scale revolutionary social movement demanded that the government of the global political and legal transformation, including in the religious question, which undoubtedly affected the activities of the military priesthood. Subsequent legal and political events of 1917-1918 in the Russian society have led to changes and to reassess the value and role of chaplains in the army and Navy. As a consequence, to adopt the state ideology of «inculcate atheistic ones into» society eradicated the military priesthood as a tool of propaganda actions of the state mechanism in weeding up to 90-ies of the late twentieth century.
Keywords: the war, the priesthood, the clergy, the Church, the Russian Orthodox Church, the government, reform, atheism.
Ска^оп-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Ахмедов Р.М. Военное священство Русской православной церкви времен Первой мировой войны. Вестник Московского университета МВД России. 2018;(3):37-40.
Духовная идеология в России накануне Первой мировой войны была очень сложной и противоречивой. Крупномасштабные революционные общественные движения требовали от правительства глобальных преобразовании в том числе и в вероисповедаль-ной политике. Активно стали проявляться антиклерикальные и атеистические идеи, которые тесно увязывались с социалистическим учением, рассматривающим Церковь как один из оплотов самодержавия.
22 апреля 1911 г. Николай II утвердил доклад Синода о назначении Г.И. Шавельского протопресвитером военного и морского духовенства, который, по выражению А.Б. Григорьева, «...помимо
высокой учености, был прекрасным организатором.» [1, с. 396—413].
По рангу протопресвитер приравнивался к архиепископу в духовном мире и генерал-лейтенанту в военном, имел право на личные доклады царю. По делам церковного управления он получал указания только от Синода, по делам военного ведомства — от военного министра; в военное время представлял Синоду для утверждения кандидатуры полевых главных священников для каждой из формируемых армий. При протопресвитере имелось духовное управление (присутствие и канцелярия) из трех человек, избиравшихся им из подведомственных ему и нахо-
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
дящихся в Петербурге «благонадежных протоиереев и священников». При присутствии состояли также два сверхштатных члена. Все они утверждались Синодом, а председательство в правлении предоставлялось старейшему из его членов. Синод утверждал также делопроизводителя, который руководил канцелярией. Ему подчинялись столоначальники и регистратор. Делопроизводитель подчинялся обер-прокурору Синода [6, с. 160].
Духовный управленческий аппарат включил дивизионных благочинных, которые назначались и увольнялись протопресвитером, но в мирное время подчинялись по делам службы местному архиерею. Благочинный был обязан регулярно посещать подведомственные ему церкви, следить за преподаванием закона божьего в полковых учебных командах для подготовки унтер-офицеров, рассматривать жалобы военных и светских лиц на полковых священно-цер-ковнослужителей. Основная работа по религиозному воспитанию военнослужащих выполнялась полковым священником, который в назначенные командиром полка часы совершал богослужения в полковых церквах в воскресные, праздничные и «высокоторжественные» дни, поучал воинов «истинам православной веры и благочестия, применяясь к степени их разумения, духовным потребностям военной службы», больных — «назидал и утешал в лазаретах», вел с военнослужащими беседы и чтения. В его обязанности входило ограждать военнослужащих «от вредных учений», исправлять их «нравственные недостатки», предотвращать «отступления от православной церкви».
Денежными суммами и церковным имуществом заведовал назначенный командиром полка (или начальником того управления и учреждения, которым принадлежала церковь) из офицеров или классных чиновников ктитор. В церквах с приходами избирался прихожанами, не принадлежавшими к войскам, церковный староста. По служебным правам и оплате военные священники приравнивались к военным чинам и пользовались льготами. Настоятель военного собора и храма, подчиненного протопресвитеру, дивизионный благочинный приравнивались к подполковнику, священники (основная часть военного духовенства) — к капитанам, штатный и нештатный дьякон — к поручику.
В случае начала военных действии учреждалась должность главного священника армий фронта. Он
назначался Синодом по представлению протопресвитера и имел двойное подчинение: протопресвитеру — по церковным делам, начальнику канцелярии главного начальника снабжений — по военно-административным; ведал духовенством, состоящим при войсках, управлениях, учреждениях и заведениях в районе, подчиненном главнокомандующему армиями фронта.
К концу 1915 г. военных священников насчитывалось 2 тыс., а всего их было в армии свыше 5 тыс. На службе в царской армии состояли также муллы, ксендзы и раввины. До войны на каждый округ приходилось по одному мулле, ксендзу и раввину. Они находились в распоряжении штаба округа [7, с. 93].
Накануне Первой мировой войны политические события в стране наложили свой отпечаток на деятельность военного духовенства — выяснилось, что армии нужны специальные проповедники — пропагандисты.
В начале июля 1914 г. протопресвитер Георгий Шавельский созывает 1-й Всероссийский съезд военного и морского духовенства, в работе которого приняли участие 49 военных священников (от армии — 40) [6, с. 161].
Наиболее важным результатом этого съезда явилась разработки памятки (инструкции) для военного священника, которая сформулировала основные политические задачи для военного священника: «.. .необходимо быть проводником в паству (войска — авт.) начал преданности и верности до самопожертвования государю императору», раскрывать обязанности воинов «в духе непоколебимой преданности вере», прививать идею «беспрекословного повиновения начальству».
Строевому священнику вменялось также в обязанность помогать врачам в перевязке раненых, заведовать уборкой с поля боя убитых и раненых, заботиться о поддержании в порядке воинских могил и кладбищ, извещать родственников убитых, создавать походные библиотеки. Госпитальному священнику — чаще совершать богослужения для больных, ежедневно обходить палаты, беседовать и утешать, писать письма от больных на родину. В инструкции, составленной на съезде, также говорилось, что: «Священникам в своих беседах с воинами следует разъяснять значение армии и внушать, что сущность убеждений всех ее чинов должна выражаться... в исполнении царской воли, передаваемой через начальников» [5, с. 234].
38
Вестник Московского университета МВД России
№ 3 / 2018
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Из средств, которые могли бы способствовать достижению такой задачи, на первое место была поставлена исповедь: «Было предложено устраивать говение новобранцев немедленно после их прибытия в части. для того чтобы, пользуясь настроением их. сразу же поставить их на серьезную почву и дать возможность священнику немедленно ознакомиться со своей новой паствой».
Относительно других средств духовного воздействия на армию было сказано в решениях съезда следующее: «Просветительное значение в деятельности духовенства имеют внебогослужебные собеседования — не менее одного раза в неделю по батальонам и ротам... Не менее одного раза в неделю следует посещать гауптвахту. Обратить внимание на уроки закона божия. Предмет уроков и поучений. развитие патриотического чувства преданности государю. Желательна раздача листков и книжек или продажа их, а также крестиков» [5, с. 234].
Это программа деятельности полковых священников, выработанная буквально накануне войны, 9 июля 1914 г., показывает, что духовенство понимало задачи, которые ставило перед ним царское самодержавие. Поэтому 20 июля 1914 г. Синод распорядился прочитать Манифест Николая II о войне во всех церквах империи и выступил со специальным посланием от этого же числа, в котором развивал положения Манифеста. В послании, подписанном в качестве председателя заседания Синода архиепископом Сергием Страгородским, Синод утешал солдат тем, что «святая церковь Христова непрестанно будет молиться ко господу. да дарует венец вечного царствия тем, коим суждено будет пасть в славном бою» [3, с. 619]. Война с Германией преподносилась как борьба за православие, против лютеранства.
1 августа 1914 г. началась война.
Вступление в войну против России Турции было на руку иерархам Русской православной церкви, которые стали изображать Первую мировую войну как борьбу за веру, против «неверующих во Христа». Стремление к разделу Турции объяснялось как священная борьба креста с полумесяцем. В Синоде обсуждался периодически вопрос: кому будет принадлежать Константинополь. Что сделается с Константинопольским патриархом в случае вхождения в состав России. Высказывались мнения о возрождении византийской империи под властью василевса. Это мнение нашло тотчас свое отражение в новых текстах молитв,
составленных Синодом по поводу Манифеста о войне с Турцией [5, с. 230]. В качестве образца такой пропаганды можно привести лекцию «Победа духа» священника А. Дияконова (впоследствии крупного «обновленческого» деятеля), опубликованную в журнале «Миссионерское обозрение». Определяя идейный смысл войны, лектор говорил, что «германского происхождения человеко-бог обнаружил себя, с одной стороны, в извращении христианства и якобы научном отрицании его, а с другой стороны, фактически проявил себя в социал-демократии». Против этих «отступлений от божьей правды», по мнению лектора, только и ведется война, которая окончится тем, что на «святой Софии воссияет святой крест» [4, с. 138, 141].
На передовой линии фронта Церковь мобилизовала все свои силы для идеологического воспитания воинских частей. Организовывались религиозные церемонии (освящение знамен, благословение орудий, снарядов и инженерно-технических сооружений), в действующей армии создавались походные церкви. Одной из главных задач военного духовенства являлось объяснение целей войны; для этого, используя религиозность солдат, военное духовенство пыталось убедить их в том, что война с Германией «есть война сатаны против Христа», а германский император Вильгельм — «друг дьявола».
В 1916 г. в помощь действующим полковым священникам создаются специальные должности военных проповедников — пропагандистов, на которые были назначены выдающиеся духовные ораторы. Царем учреждаются должности главных священников на Балтийском и Черноморском флотах. Главный священник получил право использовать священников при штабах армий в качестве помощников по контролю за деятельностью военного духовенства.
Однако реальность, по выражению священника Сергея Дроба, «.оказалась серьезнее» [2, с. 40]. Определением № 6502 Синод призвал монастыри, Церковь и паству делать пожертвования на фронт, в пользу Красного Креста, заниматься организацией помощи семьям воинов. По предложению ректора Санкт-Петербургской духовной академии епископа Ямбург-ского Анастасия Синод учредил комитет русских духовных учебных заведений по оказанию помощи больным и раненым, который открыл и содержал лазареты в Минске и на Кавказском фронте.
В тылу, заботясь об идеологическом воздействии на общество в интересах самодержавия, в условиях
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
нарождающейся революционности сознания народных масс, Церковь особое внимание уделяла воинским частям, формировавшимся в тылу для отправки на фронт. Духовные консистории свидетельствовали, что «с особенной энергией ведутся духовенством церковные проповеди, беседы, религиозно-нравственные чтения. Эти чтения приносят громадную пользу в смысле развития в народе чувств религиозно-нравственных и патриотических» [5, с. 232].
Рассматривая роль и значение военного священства времен Первой мировой войны, необходимо отметить, что трудно недооценить тот труд, который был осуществлен и проделан военным духовенством для нравственного и патриотического воспитания солдат и офицеров армии и флота. За особые заслуги, проявленные мужество и храбрость при посещении воинских частей под огнем неприятеля в 1915, 1916 гг. протоприсвитер Георгий Шавельский был награжден Георгиевскими медалями 4-й, 3-й и
2-й степени, а также орденами св. Владимира 2-й и
3-й степени, св. Анны 1-й степени и орденом Александра Невского [1, с. 403].
Однако, последующие политико-правовые события 1917-1918 гг. в российском обществе привели к изменению и переоценке значения и роли военного духовенства в армии и на флоте. Как следствие, взятая на вооружение государственная идеология «атеизации» общества искоренила военное священство как инструмент пропагандистского действия государственного механизма в полоть до 90-х гг. конца ХХ в.
Литература
1. Григорьев А.Б. Вера и Верность: Очерки из истории отношений Русской Православной Церкви и Российской армии. М.: Кочково поле, 2005.
2. Дроба С.А. Церковь, государство и общество ХХ века по периодическим изданиям и воспоминаниям современников. Исторический очерк. Тверь: Издатель Алексей Ушаков, 2010.
3. Миссионерское обозрение. 1914. № 7-8. С. 169.
4. Миссионерское обозрение. 1915. № 1. С. 138, 141.
5. Платонов Н.Ф. Церковь и империалистическая война // Религия и церковь в истории России (Советские историки о православной церкви в России) / Общ. ред. А.М. Сахарова. М., 1975.
6. Сенин А.С. Армейское духовенство России в первую мировую войну // Вопросы истории. 1990. № 10. С. 160, 161.
7. Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Т. 2. Нью-Йорк, 1954.
References
1. Giigor'ev A.B. Vera i Vernost': Ocherki iz istorii ot-nosheniy Russkoy Pravoslavnoy Tserkvi i Rossiyskoy armii. M.: Kochkovo pole, 2005.
2. Droba S.A. Tserkov', gosudarstvo i obshchestvo XX veka po periodicheskim izdaniyam i vospomina-niyam sovremennikov. Istoricheskiy ocherk. Tver': Izda-tel' Aleksey Ushakov, 2010.
3. Missionerskoe obozrenie. 1914. № 7-8. S. 169.
4. Missionerskoe obozrenie. 1915. № 1. S. 138, 141.
5. Platonov N.F. Tserkov' i imperialisticheskaya voyna // Religiya i tserkov' v istorii Rossii (Sovetskie is-toriki o pravoslavnoy tserkvi v Rossii) / Obshch. red. A.M. Sakharova. M., 1975.
6. Senin A.S. Armeyskoe dukhovenstvo Rossii v pervuyu mirovuyu voynu // Voprosy istorii. 1990. № 10. S. 160, 161.
7. Shavel'skiy G.I. Vospominaniya poslednego pro-topresvitera russkoy armii i flota. T. 2. N'yu-York, 1954.
40
Вестник Московского университета МВД России
№ 3 I 2018
