CC BY
56
ЭКОНОМИКА И ПРАВО 2008. Выпуск 1
УДК 504 (082) В.Н. Яковлев
ВОДНЫЕ РЕСУРСЫ РОССИИ ВЫСТАВЛЕНЫ НА АУКЦИОН
В статье определяются и анализируются цели и задачи водного законодательства; право собственности на водные объекты, поверхностные и подземные воды, как источник доходов водопользователей; планирование использования и охраны водных ресурсов и др.
Ключевые слова: право собственности на водные объекты, правовой режим поверхностных, подземных вод, планирование использования и охраны водных ресурсов.
Рассмотрение вопроса начнем с извлечения одного тезиса из послания президента РФ Путина В.В. Федеральному Собранию, опубликованного в Российской газете от 27 апреля 2007 г. В этом тезисе Президент впервые за все годы властвования остановился на проблеме природных ресурсов России. Проблема была обозначена словами: «Еще один вопрос нам вправе будут задать будущие поколения, который относится к использованию природных ресурсов России. Действительно, мы получаем от них максимальную выгоду. Причем вопрос этот касается не только нефти, газа, других минеральных ресурсов, но не в меньшей степени - наших лесных богатств, водных биологических ресурсов».
Слова об адресате вопроса - «нам» и о получателях максимальной выгоды - «мы» оставим для разгадки вдумчивого читателя. Здесь уместно сказать о том, что поднятая Президентом природоресурсная проблема касается не только будущих, но и ныне живущих поколений: ветеранов войны и труда, работающего и неработающего населения. И все эти еще живущие поколения страны интересуются не только тем, кто и сколько выгоды получает от эксплуатации природных богатств страны, но и тем, какую природоохранную заботу проявляет правящее руководство России. К сожалению, забота о живущих поколениях, природоохранный аспект проблемы так и остался вне внимания послания Президента.
Однако основная часть из послания Президента о «максимальной выгоде» от использования природных ресурсов стала программой действий еди-норосских законодателей. Они приложили максимальные усилия для закрепления в природоресурсных законах возможности получения «максимальной выгоды» не народом России, а доморощенными и иноземными буржуями. И эти законы, как всегда, закреплялись подписью Президента РФ.
Для анализа антиконституционных положений принятого единоросса-ми-законодателями Водного кодекса РФ, а следовательно, и Президентом, подписавшим кодекс, предварительно рассмотрим следующие два вопроса понятийного характера: 1) цели водного законодательства; 2) право собственности на водные объекты.
1. Цели и задачи водного законодательства
Новый Водный кодекс вступил в силу с 1 января 2007 г. Он стал новым на развалинах «старого» (1995 г.). «Старый» кодекс содержал 148 статей, а новый имеет только 69, то есть более 50 % статей (79) были отменены (утратили силу). Почему? Они не удовлетворяли требованиям имущего класса, то есть современных буржуев.
В новом ВК отсутствует преамбула и нет специальной правовой нормы (статьи), определяющей цели водного законодательства. Чем объяснить? Законодатель молчит. По-видимому, не выгодно его хозяевам. Зато Кодекс был «обогащен» принципами водного законодательства, закрепленными в ст. 3 ВК. Из шестнадцати принципов, определяющих основу правового регулирования водных отношений, выделим лишь три:
1) значимость водных объектов в качестве основы жизни и деятельности человека;
2) участие граждан, общественных организаций (объединений) в решении вопросов, касающихся прав на водные объекты, а также обязанности по охране водных объектов;
3) гласность осуществления водопользования, то есть общедоступность сведений о решениях предоставления водных объектов в пользование либо в собственность и о договорах водопользования.
Названные основополагающие три принципа регулирования водных отношений полностью были проигнорированы законодателем - партией «Единая Россия» и Президентом В. В. Путиным. Такое игнорирование было допущено в процессе подготовки проекта Водного кодекса, при его рассмотрении в Госдуме, а также после его принятия. Наше утверждение основано на том, что проект Водного кодекса в средствах массовой информации не был опубликован для обсуждения населением страны. А это означает, что граждане и общественные организации (объединения) не участвовали в обсуждении проекта Кодекса, а также в решении вопросов, касающихся их прав на водные объекты и обязанностей по их охране. Более того, по проекту этого Кодекса не были получены заключения от основной части законодательных и исполнительных органов власти субъектов Федерации, что является грубейшим нарушением не только Конституции, но и специального Федерального закона.
Такое неуважение к мнению народа означает, что обозначенные ответственные официальные лица преднамеренно проигнорировали конституционное положение о том, что источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ (ст. 3).
К сказанному добавим, что такое неуважение к мнению трудового народа и к мнению органов государственной власти субъектов РФ было проявлено и при принятии Земельного кодекса РФ. В первой его статье содержится, как и в ВК, принцип: «участие граждан и общественных организаций (объединений) в решении вопросов, касающихся их прав на землю».
2. О праве собственности на водные объекты
Одно лишь только название диктует многочисленные и сложные вопросы не только понятийного, но и содержательного характера. Из этого множества выделим только 7: 1) понятие водного объекта; 2) права собственности на водный объект; 3) формы собственности на водный объект; 4) субъекты права собственности на водный объект; 5) водные объекты как объекты права собственности; 6) рыночная оборотоспособность водного объекта; 7) о диктатуре закона в области водных отношений.
Первый вопрос. Водный объект - сосредоточение вод на поверхности суши в формах её рельефа либо в недрах, имеющий границы, объем и черты водного режима, который характеризуется изменением во времени уровня, расхода и объема воды.
Водные объекты подразделяются на поверхностные (моря, реки, ручьи, каналы, озера, пруды, обводненные карьеры, водохранилища) и подземные (водоносные горизонты, бассейны, месторождения подземных вод и естественный выход подземных вод на суши и под водой).
Второй вопрос. Право собственности на водный объект означает его юридическое закрепление за конкретным субъектом права - государством, органом местного самоуправления, гражданином, юридическим лицом. Соответственно собственник водного объекта наделен правом владения, пользования и распоряжения этим объектом.
Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему водного объекта любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать водный объект в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, право пользования водным объектом, отдавать его в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом (ст. 209 ГК РФ).
Третий вопрос. Формами собственности на водный объект по Конституции РФ являются: частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности (ст. 9). Государственная собственность включает федеральную собственность и собственность субъектов федерации. Водные объекты находятся в совместном ведении федерации и её субъектов.
По Водному кодексу 2006 г. формами собственности на водный объект являются: федеральная, региональная (субъектов РФ), муниципальная, частная (гражданин, юридическое лицо).
Из Водного кодекса государственная форма собственности, то есть совместная собственности федерации и субъектов федерации, исключена. Этим нарушена Конституция РФ.
Четвертый вопрос. Субъектами права собственности на водный объект по Конституции являются: 1) государство, от имени которого совместно выступают органы государственной власти федерации и субъектов федерации; 2) органы местного самоуправления; 3) граждане и юридические лица -частные собственники на водные объекты.
По Водному кодексу 2006 г. субъектами права собственности на водный объект являются: 1) федеральные органы государственной власти; 2) регио-
нальные (субъектов РФ) органы государственной власти; 3) органы местного самоуправления; 4) граждане и юридические лица - частные собственники на водные объекты.
Пятый вопрос. Водные объекты как объекты права собственности по Конституции РФ подразделяются на следующие группы: 1) государственные водные объекты - находящиеся в совместном ведении федерации и её субъектов; 2) водные объекты муниципального образования; 3) водные объекты, являющиеся частной собственностью граждан или юридических лиц.
По Водному кодексу 2006 г. водные объекты как объекты права собственности составляют федеральную собственность. Объекты государственной совместной собственности федерации и субъектов федерации отсутствуют. Субъектам федерации в качестве объектов права собственности принадлежат только пруды и обводненные карьеры, расположенные в границах их земель. Точно так же органам местного самоуправления, физическим и юридическим лицам принадлежат на праве собственности пруды и обводненные карьеры, расположенные в границах их земельных участков.
Шестой вопрос. Рыночная оборотоспособность водного объекта означает возможность их отчуждения или перехода от одного лица к другому иными способами в той мере, в какой их оборот допускается законом о земле и других природных ресурсах (п. 3 ст. 129 ГК).
Точнее. Изложенное выше законодательное изменение в формах собственности на водные объекты открыло широкие возможности для их выставления на внутренний и международный аукцион. Их могут приобретать как российские, так и иноземные буржуи. Бесконтрольный рыночный оборот водных объектов обеспечен правящим режимом, а точнее, законодательной партией власти - «Единой Россией» и властной поддержкой Президента РФ В.В. Путина. Во имя этого оборота были попраны нормы Конституции РФ и иные законы России. Суть правонарушений раскрывается ниже.
Седьмой вопрос о диктатуре закона в области регулирования водных отношений. Во имя выставления водных объектов на распродажу органами законодательной власти, в лице партии «Единая Россия» (в дальнейшем «за-конодатели-единороссы») и Президента РФ В Путина, допущены грубейшие правонарушения, которые сводятся к следующему.
А. ПОПРАНА КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Во-первых, нарушен п.2 ст. 9 Конституции РФ, предусматривающий, что земля и другие природные ресурсы, включая и водные объекты, находятся в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности. Законодатели - «Единая Россия» и Президент России знали - и не могли не знать о том, что подавляющая часть водных ресурсов находится в государственной собственности.
Ныне действующий Водный кодекс, как уже было отмечено, не признает государственную собственность на водные объекты. Основная государственная форма собственности заменена собственностью федерации на водные
объекты. Тем самым антиконституционно было отменено совместное ведение водными объектами федерации и субъектов федерации.
Во-вторых, нарушена ст. 72 Конституции РФ. Именно в этой статье предусматривается, что в совместном ведении Российской Федерации и субъектов РФ находятся: вопросы владения, пользования и распоряжения землей, недрами, водными и другими природными ресурсами; природопользование; охрана окружающей среды; обеспечение экологической безопасности; земельное, водное, лесное законодательство, законодательство о недрах, об охране окружающей среды.
В-третьих, закрепление в Водном кодексе 2006 г. федеральной собственности на основную часть водных объектов (ст. 8 ВК) противозаконно распространило на них положения ст. 71 Конституции РФ. А это означает, что владеть, пользоваться и распоряжаться этими водными объектами вправе лишь только федеральные органы государственной власти. Тем самым органы государственной власти субъектов РФ исключены из совместного ведения природными ресурсами, включая и водные объекты.
Здесь следует особо подчеркнуть, что Водный кодекс 1995 г. строго основывался на конституционных положениях о государственной собственности на водные объекты, о совместном ведении водными объектами органами государственной власти РФ и ее субъектов. Однако с принятием Федерального закона от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ, названном на практике «О монетизации льгот», более половины статей этого кодекса были признаны утратившими силу. Они утратили правовую силу только по одной причине: из-за того, что стали на пути олигархов, жаждущих установления частной собственности на водные объекты и включения их в свободный рыночный оборот. По ходу изложения правового материала будут рассмотрены отдельные отмененные статьи Водного кодекса 1995 г.
В-четвертых, законотворческой деятельностью партии «Единая Россия» совместно с Президентом В. Путиным была вычеркнута из Водного кодекса 1995 г. статья 22 под названием «Оборотоспособность водных объектов». Абзац второй этой статьи императивно предписывал: «Продажа, залог и совершение других сделок, которые влекут или могут повлечь отчуждение водных объектов, не допускается». Соответственно в новом Водном кодексе такая статья отсутствует.
Отмена запрета на рыночный оборот водных объектов позволила зако-нодателям-единороссам за подписью Президента РФ В. Путина включить в новый Водный кодекс норму о праве субъектов РФ, муниципальных образований, физических и юридических лиц на отчуждение прудов и обводненных карьеров, находящихся в их собственности и расположенных на принадлежащим им земельных участках.
В то же время федеральные органы государственной власти были наделены правом включения в рыночный оборот любого водного объекта: не только прудов и обводненных карьеров, но и любого иного водного объекта. В пункте 1 ст. 24 ВК РФ 2006 г. предусмотрены полномочия органов государственной власти Российской Федерации в области водных отношений.
Они имеют право «владения, пользования, распоряжения водными объектами, находящимся в федеральной собственности». Понятие «распоряжение» раскрывается в п. 3 ст. 129 ГК. В нем говорится: «Земля и другие природные ресурсы могут отчуждаться или переходить от одного лица к другому иными способами в иной мере, в какой их оборот допускается законами о земле и других природных ресурсах».
Именно такие правовые новации Водного кодекса и нужны были российским и иноземным инвесторам. С введением в действие этих новаций для любых инвесторов стали доступны для приобретения в частную собственность любые водные объекты, от малого до великого, особенно водохранилища, крупные гидроэлектростанции на водных артериях России, и т.д.
Что касается крупных рек, какими являются Кама, Волга, Лена, Енисей и т.д., то их приобретать целиком, от истока и до устья немыслимо. Для этого законодателями были введены в ВК два новых понятия: гидрографические единицы, включающие речной бассейн и подбассейн реки, впадающий в главную реку речного бассейна, и водохозяйственные участки - составные части гидрографической единицы. Соответственно инвесторы были осчастливлены. Им предоставлено право выбора для приобретения в собственность наиболее выгодных водохозяйственных участков гидрографической единицы. Об этом с болью и правильно говорит депутат Госдумы Т.В. Плетнева: «Скоро Волгу, с которой связана вся история государства Российского, будут резать на куски как колбасу» (Советская Россия. 2007. 22 ноября).
В этом плане необходимо сослаться на Федеральную целевую программу «Экология и природные ресурсы России (2002 - 2010 годы)», утвержденную Постановлением Правительства Российской Федерации от 7 декабря 2001 г. № 860 (С. 3, № 52 ч. II, ст. 4973, 2001). В подпрограмме «Водные ресурсы и водные объекты» выделим следующий абзац: «В России насчитываются около 3 млн. гидротехнических сооружений, в основном это водохранилища и накопители различного назначения. Большая часть гидротехнических сооружений (от небольших плотин и до крупных гидроэлектростанций) принадлежат различным частным субъектам хозяйствования. В государственной собственности находится немногим более 3 процентов водохранилищ объемом менее 1 млн. куб. метров, около 8 процентов водохранилищ объемам более 1 млн. куб. метров».
Напомним, что такая крупномасштабная приватизация гидротехнических сооружений вместе с водохранилищами была осуществлена еще тогда, когда такая приватизация Водным кодексом 1995 г. была запрещена. Здесь комментарии излишни, ибо изложенным весьма четко определяются адресаты - получатели выгод от реализации законов, принятых единороссовцами: законодатели во главе с Президентом В. Путиным, подписавшим этот кодекс.
В-пятых, законодатели-единороссы, отменяя государственную собственность на водные объекты, нарушили также п. 2 ст. 214 ГК. В ней говорится: «Земля и другие природные ресурсы, не находящиеся в собственности граждан, юридических лиц либо муниципальных образований, являются государственной собственностью». Оказалось, что и предписания Гражданского кодекса
РФ для единоросских законодателей никакой юридической силы не имеют. Спрашивается, а где же тогда диктатура закона, провозглашенная Президентом В. В. Путиным? Или она для «Единой России» не существует? Была отброшена эта диктатура закона её автором - Президентом В. В. Путиным, ибо все эти антинародные законы вступили в силу только за его подписью.
В-шестых, законодатели-единороссы с Президентом В. Путиным, исключив государственную собственность на водные объекты, нарушили также и Федеральный закон от 4 июля 2003 г. № 95 -ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» с изменениями по состоянию на 29 декабря 2006 г.».
В ст. 26.4 этого закона закреплен порядок участия органов государственной власти субъектов РФ в рассмотрении Государственной думой проектов федеральных законов по предметам совместного ведения. Данная правовая норма предписывает обязательное участие законодательных (представительных) и высших исполнительных органов государственной власти субъектов РФ в принятии любого проекта природоресурсных законов. Такое участие означает представление в Государственную думу отзывов на указанные законопроекты. Причем по предметам совместного ведения оно является обязательным, постоянным и после принятия Госдумой проектов Федеральных законов в первом чтении. На этой стадии субъекты федерации направляют только поправки к указанным законопроектам.
В-седьмых, законодатели - единороссы, при представлении на подпись Федерального закона от 3 июня 2006 г. № 73-ФЗ «О введении в действии Водного кодекса РФ, преднамеренно «подвели» юриста - президента В.В. Путина. Они по своей странной забывчивости не включили необходимый для известных инвесторов пункт об отмене ст. 9 Федерального закона «Об охране окружающей среды». Данная статья, с точки зрения единороссов, подлежала отмене по той причине, что в ней имеется положение о разграничении полномочий в сфере отношений, связанных с охраной окружающей среды, между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ. Разграничение этих полномочий предлагается осуществить в соответствии с Конституцией РФ и федеральными законами, то есть в рамках совместного ведения. Последнее же явно идет вразрез с политикой законодателей - единороссов и Президента РФ В. Путина.
Б. ПЕРЕЧЕРКНУТО УКОРЕНИВШЕЕСЯ В ЮРИСПРУДЕНЦИИ ЗНАЧИМОЕ ПОНЯТИЕ «НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО»
Еще древнеримские юристы к недвижимому имуществу относили землю, леса, недра, здания, сооружения и все то, что прочно и неразрывно связано с землей. На таких позициях стояли и стоят юристы всех последующих исторических периодов, включая и современный.
Об этом частично говорилось и в ныне действующем Гражданском кодексе Российской Федерации. В ст. 130 ГК читаем: «К недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, уча-
стки недр, обособленные водные объекты и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе леса, многолетние насаждения, здания, сооружения».
Слово «частично» введено нами по той причине, что к недвижимому имуществу ст. 130 ГК относила лишь только обособленные водные объекты. По существу, недвижимым имуществом необходимо было признать не только обособленные, но и все известные водные объекты. Такое утверждение обосновывается тем, что существование водного объекта возможно лишь только в постоянной, неразрывной и прочной связи с землей. Вне этой объективной связи существование водного объекта немыслимо, невозможно.
Дополнительные характеристики водных объектов как недвижимого имущества содержатся в ст. 102 Земельного кодекса в редакции по состоянию на 1 февраля 2004 г.: «К землям водного фонда относятся земли, занятые водными объектами, земли водоохранных зон водных объектов, а также земли, выделяемые для установления полос отвода и зон охраны водозаборов, гидротехнических сооружений и иных водохозяйственных сооружений, объектов».
Здесь крайне важно акцентировать внимание на дотошной заботе об интересах олигархов, проявленной единороссами-законодателями и Президентом В. Путиным. Так, Федеральным законом от 03.06.2006 г. № 73-ФЗ в приведенную выше статью ВК ввели существенные изменения. Из состава земель водного фонда были исключены земли водоохранных зон водных объектов, а также земли, выделяемые для установления полос отвода и зон охраны водозаборов гидротехнических сооружений и иных водохозяйственных сооружений объектов.
В интересах тех же олигархов исключили полностью и п.3 ст. 102 ЗК РФ. Там предусматривалось, что для охраны источников питьевого и хозяйственного бытового водоснабжения устанавливаются зоны охраны, в пределах которых вводится особый правовой режим использования земель.
Землям водного фонда оставили лишь только: покрытые поверхностными водами, сосредоточенными в водных объектах; занятые гидротехническими и иными сооружениями, расположенными на водных объектах. И всё. Однако и этого достаточно для выяснения, в чью пользу были внесены в ЗК РФ эти изменения, и для фактического и юридического причисления водных объектов к недвижимому имуществу, сделки с которым подлежат государственной регистрации в Едином реестре государственной регистрации прав.
Уместно выделить ещё одну новацию, введенную в Земельный кодекс в интересах тех же олигархов. Названным Федеральным законом от 03.06.2006 г. № 73-ФЗ из ст. 97 Земельного кодекса исключили пп. 1 п. 1, в котором к землям природоохранного значения были относены земли водоохранных зон рек и водоемов. В результате такой новации на водоохранные зоны рек и водоемов не распространяются положения п. 4 ст. 97 ЗК РФ. А в этом пункте говорится, что в пределах земель природоохранного значения вводится особый правовой режим использования земель, ограничивающий или запре-
щающий виды деятельности, которые несовместимы с основным назначением этих земель.
Иными словами индивидуализация водного объекта по естественным признакам включает не только его дно и берега. Составной частью недвижимости водного объекта являются также земли водоохранных зон и прибрежные защитные земельные полосы, то есть территории, которые примыкают к береговой линии морей, рек, ручьев, каналов, озер, водохранилищ. Для этих территорий устанавливается специальный режим осуществления хозяйственной деятельности. Целью такого режима является предотвращение загрязнения, засорения, заиления указанных водных объектов и истощения их вод. В этот режим предусматривает также необходимость сохранения среды обитания водных биологических ресурсов и других объектов животного и растительного мира (ст. 65 ВК).
Без водоохранных зон и прибрежных защитных полос невозможно нормальное существование и надлежащее функционирование водного объекта.
Помимо естественных, объективно присущих недвижимому имуществу, включая и водные объекты, свойств необходима также и его правовая индивидуализация. Такая правовая индивидуализация проводится посредством государственной регистрации прав на недвижимость, предусмотренной ст. 131 ГК РФ. «Право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре учреждениями юстиции».
Возникает правомерный вопрос: почему законодатели в ст. 130 ГК к недвижимому имуществу отнесли лишь только обособленные водные объекты? Ответ не сложен. В период принятия Гражданского кодекса параллельно в Госдуме обсуждался и проект Водного кодекса. Последний же разрешал рыночный оборот только в отношении обособленных водных объектов, то есть тех замкнутых, обособленных водных объектов, которые находились на земельных участках, составляющих частную собственность граждан и юридических лиц (ч. 3 ст. 22 и ст. 40 ВК). Остальные водные объекты из гражданского оборота были изъяты путем следующей правовой нормы: «Продажа, залог и совершение других сделок, которые влекут или могут повлечь отчуждение водных объектов, не допускается» (ч. 2 ст. 22 ВК 1995 г.).
В России изменилась социально-экономическая и политическая ситуация. Страной стал править финансово-промышленный капитал. Его «здравствующее» функционирование по всем направлениями обеспечивают органы государственной власти в лице законодателей-единороссов и их лидера Президента В. В. Путина.
Названные высокопоставленные должностные лица решили: коль все водные объекты включены в рыночный оборот, проще и незаметнее для населения станет изменение ст. 130 ГК и иного законодательства.
Так и поступили. Господа законодатели-единороссы и их предводитель Президент РФ В.В. Путин решили изъять в ст. 130 ГК положение о том, что водные объекты относятся к недвижимому имуществу, подлежащему обяза-
тельный государственной регистрации, что соответствовало объективной реальности. Эти господа безропотно исполнили волю обладателей финансово-промышленного капитала и вычеркнули из этой статьи положения об обособленных водных объектах как недвижимом имуществе.
Однако на этом законодательная афера единороссов не завершена. Они, за подписью Президента В. Путина, изменили Федеральный закон от 3 июля 1997 г. «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». Абзац второй ст. 1 этого закона был изменен: из характеристики понятия недвижимое имущество исключили (изъяли) слова «обособленные водные объекты». И оказалось, что даже рыночный оборот с обособленными водными объектами не подлежит государственной регистрации. Такое изъятие означает не что иное, как скрытое разбазаривание водных объектов.
Господа законодатели-единороссы могут возразить тем, что совершение сделок с обособленными и всеми иными водными объектами никак не означает увод от «глаз народа». Сведения об этих сделках подлежат включению в Государственный реестр, о чем говорится в ст. 31 ВК РФ 2006 г. Все это верно. Верно и то, что Государственный водный реестр представляет собой систематизированный свод документированных сведений о водных объектах, о их собственниках, а также свод документов, на основании которых возникает право собственности на водные объекты.
Существенно отличается Государственный водный реестр от Единого государственного реестра прав на недвижимость и сделок с ним. Первый -это свод документированных сведений о водных объектах. Это опись документов о водных объектах. Для внесения в свод не требуется предварительной проверки правомерности этих документов. Данный реестр предназначен, как записано в п. 5 ст. 31 ВК, только для «сбора и хранения документированных сведений о водных объектах». И всё.
Второй - Единый же государственный реестр прав на недвижимость содержит записи о каждом объекте недвижимого имущества в динамике. Он включает идентифицируемый кадастровый или условный номер данного водного объекта. Указывается адрес (местоположение), вид (название) объекта, его площадь и иная необходимая информация. В него вносятся записи о сделках об отчуждении объекта недвижимости, а также о праве собственности и иных вещных правах. А главное отличие Единого государственного реестра прав на недвижимость выражается в том, что во всех случаях регистрации проводится предварительная правовая экспертиза документов и проверка законности сделки (п. 1 ст. 13 ФЗ № 127 от 02.11.2004 г.).
По новому Водному кодексу Государственный водный реестр исключает возможность проведения правовой экспертизы документов и проверки законности сделки об отчуждении водных объектов, находящихся, например, в частной собственности. Тем самым основная цель законодателей-единороссов и Президента РФ В. Путина была достигнута: сделки с крупными и иными водными объектами, совершаемые «новорусскими» и иноземными капиталистами-приватизаторами, были выведены из-под народного контроля.
Однако господа законодатели-единороссы рано обрадовались. При узаконении этой крупной антиконституционной аферы по превращению недвижимого имущества в движимое, исключающей необходимость государственной регистрации, законодатели-единороссы и Президент В. Путин «проморгали» императивное предписание п. 2 ст. 131 ГК. В нем закреплено положение о том, что в случаях, предусмотренных законом наряду с государственной регистрацией, могут осуществляться специальная регистрация или учет отдельных видов недвижимого имущества.
Отсюда следует единственный вывод: водные объекты по естественным и правовым признакам составляют недвижимое имущество и отнесение их к движимому имуществу противоречит этим признакам.
Соответственно следует дополнить и ст. 130 ГК, включив в состав недвижимого имущества и водные объекты, сделки с которыми подлежат государственной регистрации в Едином государственном реестре прав. Проведение дополнительного сбора и хранение документальных сведений о водных объектах может осуществляться параллельно и в Государственном водном реестре согласно п.2 ст. 131 ГК и ст. 31 ВК. Конечно, кардинальное решение этого вопроса видится в ином: исключение водных объектов и других природных ресурсов из рыночного оборота путём признания их народным достоянием. Однако при нынешнем правящем режиме такое решение не пройдет.
Современное решение рассматриваемой проблемы в предложенном аспекте настоятельно диктуется и действительностью. Сомнительно, чтобы рядовые граждане знали о «знаменитом» указе Президента Б.Н. Ельцина от 05 ноября 1992 г. «Об организации управления в энергетическом комплексе Российской Федерации в условиях приватизации». В Приложение к этому Указу включены для приватизации списки гидроэлектростанций, которые функционируют на крупных водохранилищах. Широкой общественности неизвестны хотя бы названия коммерческих организаций - приватизаторов гидроэлектростанций СССР, крупнейших в мире (Красноярская на р. Енисей, Братская на р. Ангаре, Волжская на р. Волге, Саяно-Шушенская и др.) В их строительстве участвовали рабочие и специалисты со всех союзных республик Союза ССР. Водохранилища, которые сопряжены с гидроэлектростанциями, признаны движимым имуществом, наравне с базарной торбой, и, естественно, они государственной регистрации не подлежат.
Узаконен по существу какой-то правовой парадокс. Гидроэлектростанции как недвижимое имущество подлежат государственной регистрации, а водохранилища, на которых воздвигнуты и функционируют эти ГЭС, признаны движимым имуществом и из государственной регистрации исключены. При таком, кажущемся, недомыслии можно без всяких правовых препятствий приватизировать водохранилища и на этой основе не подвергаться налогообложению за использование водных объектов без забора воды для целей гидроэнергетики (п. 3 ч. 1 ст. 339.9 Налогового кодекса РФ). Такое освобождение от налогообложения объясняется тем, что собственник гидроэлектростанции не должен платить за использование своего собственного водного объекта для целей гидроэнергетики.
Как видно, здесь крупный источник обогащения российских и иностранных буржуев накрепко узаконен. Для этого необходимо было приложить антиконституционные усилия законодателям-единороссам и Президенту В.В. Путину, подписавшему 30 декабря 2004 г. Закон о водном налоге, являющийся составной частью Налогового кодекса РФ (глава 252).
В. ПОВЕРХНОСТНЫЕ И ПОДЗЕМНЫЕ ВОДЫ - НЕИСЧЕРПАЕМЫЙ ИСТОЧНИК ОБОГАЩЕНИЯ ИМУЩЕГО КЛАССА БУРЖУЕВ
При прочтении приведенного выше названия, возникает правомерный вопрос: неужели такое может быть в России? В самом Водном кодексе 2006 г. четко и ясно провозглашен один из основных принципов водного законодательства и выделена специальная статья о платном пользовании водными объектами.
Для более глубокого уяснения прочтем эти положения Водного кодекса. В ст. 3 под названием «Основные принципы водного законодательства» в п. 14 записано: «Платность использования водных объектов. Пользование водными объектами осуществляется за плату, за исключением случаев, установленных законодательством РФ». А ст. 20 ВК полностью посвящена плате за пользование водными объектами. В ней говорится, что плата за пользование водным объектом или его частью предусматривается только договором водопользования. При этом названная статья закрепила положение о том, что плата за пользование водными объектами устанавливается на основе трех принципов: стимулирования экономного использования водных ресурсов, а также охраны водных объектов (1); дифференциации ставок платы за пользование водными объектами в зависимости от речного бассейна (2); равномерности поступления платы за пользование водными объектами в течение календарного года (3).
На первый взгляд, содержание статей 1 и 20 ВК исключает возможность использования водных объектов бесплатно и в целях обогащения. Это только на первый взгляд и только без глубокого анализа действия названных правовых норм в реальности.
Выяснение реальной ситуации сопряжено с раскрытием трех вопросов.
Первый вопрос. Куда же поступает плата за пользование водными ресурсами? Ответ находим в Водном кодексе. Там записано, что она поступает собственнику водного объекта, т.е. федерации, субъектам федерации и муниципальным образованиям. Напомним, что субъекты федерации и муниципальные образования «обогащаются» лишь платой за пользование водными ресурсами только своих прудов и обводненных карьеров. И все. Кстати, нигде в законодательстве не дается характеристика понятий «пруд» и «обводненный карьер». По этому поводу философы, а не юристы сказали бы: это составляет так называемую «вещь в себе».
По существу, все денежные поступления за пользование водными объектами поступают в федеральный бюджет, хотя эти объекты находятся на территории субъекта федерации, который и обеспечивает их использование и охрану за счет федеральных субвенций. Такого «обкрадывания» субъектов
федерации и муниципальных образований, даже при нынешнем либерально-демократическом режиме, раньше не было. Согласно ст. 124 отмененного ВК РФ плата за пользование водными объектами (водный налог) поступала в федеральный бюджет и бюджеты субъектов РФ, на территориях которых осуществлялось пользование водными объектами, и распределялась в следующем соотношении: федеральный бюджет - 40 %; бюджет субъекта - 60 %.
Кто же отменил такое соотношение распределения платы за пользование водными объектами? Ответ ясен - это законодатели-единороссы своим пресловутым Федеральным законом № 122, названным в народе законом «О монетизации льгот». Подписал этот закон Президент В. В. Путин. Без его подписи закон не вступил бы в законную силу.
Соответственно по этому вопросу можно заключить следующее: положения Конституции РФ о том, что земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующих территориях, самым грубым образом нарушены. Добавим еще, что единороссы как законодатели и Президент как подписант своей властью трижды «обобрали» субъекты федерации. Первый раз - когда были забыты указанные положения Конституции РФ; второй раз - когда лишили их 60 % поступлений за использование водных объектов; и третий раз - когда отменили экологические фонды РФ и субъектов федерации, специально предназначенные для охраны окружающей среды и восстановления возобновимых природных ресурсов.
Второй вопрос касается использования водных объектов для целей питьевого и хозяйственно-бытового водоснабжения. Приватизированные заводы минеральных вод, а также иные частные предприятия специализируются в области реализации населению обычной питьевой воды, добываемой (изъятой) из поверхностного или подземного водного объекта. Такой вид деятельности облагается водным налогом. Например, в Приволжском экономическом районе налоговая ставка за 1 тыс. м3 воды, забранной из поверхностных водных объектов, составляет 294 руб., а из подземных водных объектов - 348 руб. (ст. 333.12 Налогового кодекса). Гражданин - покупатель воды, оплачивает за 1 литр этой воды 2 руб. Решив простую арифметическую задачу, приходим к выводу, что владельцам таких частных предприятий законом обеспечивается высокая прибыль от реализации обычной питьевой воды. Точнее, с 1 тыс. м3 воды, составляющей 1 млн. литров, при реализации которых частник получает 2 млн. руб., государству - собственнику водных ресурсов, причитается с приватизаторов-реализаторов в среднем 327 руб. Спрашивается, а куда направляется остальная сумма, когда труд непосредственного реализатора воды оплачивается в месяц в пределах 3000 руб.
Данная сфера деятельности крайне нуждается в общественном контроле. Его же в стране (народного контроля) нет. Но это ещё не всё. Общеизвестно, что приватизаторы этих водных ресурсов осуществляют и промышленный разлив питьевой воды по бутылкам. Стоимость одного литра такой воды составляет не менее 20 руб. Об объеме реализованной таким образом питьевой воды и полученной от этого прибыли, никому не известно. Государству
же от такого вида деятельности частника выпадают те же 327 руб. за тыс. м3' . Чем же не Клондайк для российских буржуев!
Третий вопрос выводит нас на оценку состояния использования и охраны государственной собственности на подземные водные объекты, которые предназначены для использования населением в лечебно-оздоровительных целях. Речь, в частности, идет о минеральных водах и лечебных грязях.
В соответствии с Федеральным законом «О природных лечебных ресурсах, лечебно-оздоровительных местностях и курортах» от 27 января 1995 г. с изм. по состоянию на 8 ноября 2007 г. (в дальнейшем сокращенно назовем «Федеральный закон № 26 - ФЗ) природные лечебные ресурсы (минеральные воды, лечебные грязи и др.), а также лечебно-оздоровительные местности и курорты признаны достоянием народов Российской Федерации. Они не только предназначены для лечения и отдыха населения, но и относятся к особо охраняемым природным объектам и территориям, имеющим свои особенности в использовании и защите1.
Важно подчеркнуть, что согласно Федеральному закону «Об охране окружающей среды» (2002 г.) земли в границах территорий, на которых расположены природные объекты, имеющие особое природоохранное, научное, историко-культурное эстетическое, рекреационное, оздоровительное и иное ценное значение и находящиеся под особой охраной, не подлежат приватизации (ст. 58).
Соответственно эти особоохраняемые территории образуются из специально обозначенных на местности округов санитарной (горно-санитраной) охраны, включающей три зоны. Для этих округов установлен особый режим хозяйствования, проживания, природопользования. Данный режим призван обеспечить защиту и сохранение природных лечебных ресурсов и лечебно-оздоровительной местности с прилегающими к ней участками от загрязнения и преждевременного истощения.
Пользователи - юридические и физические лица - осуществляют разработку и использование природных лечебных ресурсов только на основании лицензии. Особенности предоставления и применения лицензии регулируются Положением о порядке лицензирования пользования недрами в редакции Федерального закона от 26 июня 2007 г. № 118-ФЗ, а также Законом РФ «О недрах».
Изложенные правовые положения в основном повторяются и в Федеральном законе «Об особо охраняемых природных территориях» от 15 февраля 1995 г. № 33-ФЗ, в редакции от 9 мая 2005 г. № 45-ФЗ.
Анализ этих положений в рамках рассматриваемой проблемы об использовании и охране водных объектов позволяет сделать следующие три вывода.
1 Лечебно-оздоровительная местность - территория, обладающая природными лечебными ресурсами и пригодная для организации лечения и профилактики заболева-
ний, а также для оздоровления населения. Курорт - освоенная и используемая в лечебно-профилактических целях особо охраняемая природная территория, распола-
гающая природными лечебными ресурсами и необходимыми для их использования зданиями и сооружениями, включая объекты инфраструктуры.
Первый вывод. Земельным кодексом перечеркнуты требования Федерального закона «Об охране окружающей среды», предусматривающие исключение из объектов приватизации территорий трех зон санитарной (горно-санитарной) охраны природных лечебных ресурсов и лечебно-оздоровительной местности.
Конкретно. Земельный кодекс установил, что из рыночного оборота подлежат изъятию лишь только земельные участки первой зоны санитарной (горно-санитарной) охраны. В этой зоне непосредственно разрешены исследования и использование природных лечебных ресурсов в лечебных и оздоровительных целях. Поэтому на территории этой зоны запрещается проживание и все виды хозяйственной деятельности. Что касается территорий второй и третей зон, то они в силу дозволений Земельного кодекса включаются в свободный рыночный оборот. И конечно, в пользу собственников санаторно-курортных учреждений.
Второй вывод. Водным кодексом 2006 г. закреплено положение о том, что для забора (изъятия) из подземных водных объектов водных ресурсов, содержащих полезные ископаемые и (или) являющихся природными лечебными ресурсами, а также термальных вод, не требуется заключения договора водопользования или принятия решения о предоставлении водного объекта в пользование (п. 3 ст. 11). Точнее, Водный кодекс разрешил всевозможную бесконтрольную свободу забора (изъятия) подземных природных лечебных ресурсов.
Таким образом данная правовая норма Водного кодекса противоречит названному выше законодательству, которым был установлен только лицен-зионно-разрешительный порядок предоставления в пользование месторождений природных лечебных ресурсов. Точнее, эти ресурсы предоставлялись в пользование предпринимателям только по лицензиям, выданным Федеральным агентством по недропользованию и только по результатам конкурсного отбора пользователей. А сейчас эти лицензии отменены.
Спрашивается, кому выгодна такая вседозволенная бесконтрольность в добыче, использовании и реализации минеральных вод и лечебных грязей? Конечно, богатому частнику, где на первый план выступают собственники санаторно-курортных учреждений и соответствующие частные предприятия.
Третий вывод. Вопреки основополагающему принципу экологического, земельного, водного и горного законодательства о платности пользования природными ресурсами, в Налоговом кодексе в 2004 г. введена правовая норма, которой полностью игнорируется этот принцип.
Так, в п.2 ст. 339.9 Налогового кодекса предусматривается, что объектами налогообложения не признаются: забор из подземных водных объектов воды, содержащей полезные ископаемые и (или) природные лечебные ресурсы, а также термальные воды.
Известно, что почти все 100% санаторно-курортных учреждений приватизированы. Соответственно этим частным собственникам Налоговым кодексом создан режим наибольшего благоприятствования: «черпай» из недр земли сколько угодно природные лечебные ресурсы (минеральные воды и ле-
чебные грязи), используй их, реализуй и спи спокойно, ибо никаких налогов платить не надо. Так установили законодатели-единороссы и Президент В. В. Путин. При этом в пользу тех же собственников идут неисчислимые денежные поступления за платное лечение и профилактику заболеваний граждан. Из этих сумм частнику-собственнику курортов ничуть не обременительно «отстегнуть» государству 13 % от полученной прибыли.
Правовую основу обогащения названных приватизаторов природных лечебных ресурсов, помимо Налогового кодекса, составляет и закон «О недрах». В нем предусматривается, что добытчик полезного ископаемого является собственником добытого ископаемого (ст. 1.2). То есть добытые (изъятые) из месторождения минеральные и термальные воды и лечебные грязи сразу же становятся собственностью их добытчика. А государству - нуль. Тот же нуль получает и население, проживающее на соответствующей территории. Комментарии здесь излишни. И так всё ясно, кому служат единороссы и Президент В. Путин. Подробно об этом скажем ниже, в четвертом разделе настоящей работы.
Изложенное следует дополнить еще и тем, что за счет природных лечебных ресурсов обогащаются и частные собственники предприятий и отдельные индивидуальные предприниматели, занимающиеся промышленным разливом (бутылированием) минеральной воды и пакетированием лечебных грязей. Эти господа частники, пользуясь легализованным правом свободной (без налогового обложения) реализации указанных природных ресурсов, также получают колоссальные неучтенные суммы денег. Как же частнику и обслуживающим его господам не быть благодарными за такую «золотую жилу», подаренную законодателями-едироссами и Президентом В. Путиным.
Той же 339.9 статей Налогового кодекса из числа объектов налогообложения исключены: акватории водных объектов для плавания на судах; акватории водных объектов для размещения и строительства гидротехнических сооружений, гидроэнергетического, мелиоративного, рыбохозяйственного, водотранспортного, водопроводного и канализационного назначения; водные объекты для проведения дноуглубительных и других работ, связанных с эксплуатацией судоходных водных путей и гидротехнических сооружений.
Здесь следует учесть, что субъектами вышеназванных видов использования водных объектов являются крупные частные юридические лица и индивидуальные предприниматели. И их также освободили от налогообложения за постоянное, широкое и многоаспектное пользование водными объектами. И им, конечно, с благоговением служат законодатели-единороссы и президент В. Путин.
Г. «ОЧИЩЕНИЕ» ВОДНОГО КОДЕКСА ОТ ИНЫХ ПРАВОВЫХ ПУТ, МЕШАЮЩИХ ОБОГАЩЕНИЮ КРУПНОГО ЧАСТНИКА-ОЛИГАРХА
С введением в 2007 г. Водного кодекса в действие многие водные отношения перестали быть предметом правового регулирования. Они из правового поля были исключены. Исключены не в силу отсутствия объективной
общественной необходимости, а в силу субъективной оценки со стороны за-конодателей-единороссов, совместно с их предводителем-юристом - Президентом Путиным.
В результате прекратилось правовое регулирование следующей группы водных правоотношений. Рассмотрим их.
1. Планирование использования и охраны водных ресурсов на федеральном уровне отменено. Действующий Водный кодекс от этих архиважных полномочий полностью освободил федеральные органы государственной власти (ст. 24).
В силу такого законодательного веления федеральные органы государственной власти освобождены также от составления и реализации Федеральных государственных программ по использованию, восстановлению и охране водных объектов. Согласно Водному кодексу 1995 г. такие программы составлялись регулярно. Одна из них - Федеральная целевая программа «Экология и природные ресурсы России» (2002 - 2010 годы). Она включает 6 из 12 подпрограмм, которые непосредственно «выходят» на водные объекты. К ним относятся такие подпрограммы, как «Водные ресурсы и водные объекты»; «Водные биологические ресурсы и аквакультуры»; «Регулирование качества окружающей природной среды»; «Охрана озера Байкал и Байкальской природной территории»; «Возрождение Волги»; «Гидрометеорологическое обеспечение безопасной жизнедеятельности и рационального природопользования». Этот перечень программ дополним еще и Федеральным законом от 1 мая 1999 г. № 94-ФЗ «Об охране озера Байкал» (с последующими изменениями).
Возникает правомерный вопрос: какова судьба названных федеральных программ и федерального закона? На этот вопрос напрашивается такой ответ: все предусмотренные мероприятия по решению долгосрочных наиболее важных проблем по обеспечению потребностей экономики страны и населения в водных ресурсах, улучшению экологического и технического состояния водных объектов будут преданы забвению. Будут выведены (или уже выведены) многочисленные мероприятия по реализации и контролю из-под постоянной заботы Правительства РФ.
По новому Водному кодексу правительство РФ по праву может оставить без всякого внимания архитревожный вывод, закрепленный в подпрограмме «Регулирование качества окружающей природной среды». А вывод следующий: «Качество воды в основных водных источниках России остается неудовлетворительным. Основные реки - Волга, Дон, Кубань, Обь, Енисей, Амур, Урал в настоящее время оцениваются как загрязненные, а их притоки - как очень грязные. Испытывают повышенную антропогенную нагрузку все внутренние и окраинные моря, загрязняются подземные воды. Сейчас насчитывается 3 тыс. источников их загрязнения. Дальнейший рост экономики может ухудшить качество водных ресурсов».
2. Планирование использования и охраны водных объектов федеральной собственности отдано на откуп субъектам федерации.
Новым Водным кодексом на субъекты РФ возложены функции по разработке, утверждению и реализации программ по использованию и охране
водных объектов или их частей, расположенных на территориях субъектов РФ (п. 4 ст. 25).
Такие функции могут быть осуществлены только в отношении водных объектов, которые полностью расположены на территории одного субъекта РФ. Что касается природных водных объектов - рек, водохранилищ и т.п., которые расположены (протекают) на территориях двух и более субъектов РФ, то мероприятия по их охране от загрязнения, засорения, использования остаются вне планирования субъектов РФ, так как могут быть запланированы и осуществлены только на федеральном уровне. Но об этом ничего не говорится. Расчленение в целях охраны таких крупных рек, как Волга, Обь, Енисей, Амур, Урал, на отдельные части по отдельным субъектам РФ - это полнейший абсурд, а не государственная мудрость. Для более глубокого осознания этот абсурда прочтем еще раз выделенный выше жирным шрифтом абзац из подпрограммы 2001 г. «Регулирование качества окружающей природной среды».
3. Субвенции - президентская правовая новелла по обременению «за так себе» субъектов РФ в области водных отношений.
Частью 1 ст. 26 ВК РФ 2006 г. предусматривается передача органам государственной власти субъектов РФ отдельных полномочий в отношении водных объектов или их частей, находящихся в федеральной собственности и расположенных на территориях субъектов Российской Федерации. К таким полномочиям относятся:
а) предоставление указанных водных объектов или их частей в пользование на основании договоров водопользования, решений о предоставлении водных объектов в пользование, за исключением случаев, указанных в ч. 1 ст. 21 ВК;
б) осуществление мер по охране указанных водных объектов или их частей;
в) осуществление мер по предотвращению негативного воздействия вод и ликвидации его последствий в отношении указанных водных объектов.
Для осуществления указанных полномочий субъектам РФ предоставляются средства из федерального бюджета в виде субвенций.
Субвенция в переводе с латыни ^иЬуешге) означает приходить на помощь, вид денежной помощи. В странах с развитой рыночной экономикой субвенции предоставляются на финансирование программ, проектов, которые осуществляются ими по собственной инициативе, но одобрены центром (см.: Банковская энциклопедия. Днепропетровск, 1994. С. 198).
Отсюда напрашивается вывод о том, что понятие субвенции никак неприменимо к характеристике содержания денежных средств, предоставляемых для организации и осуществления договорного и внедоговорного (по разрешению) водопользования, и для восстановления и охраны водных объектов. Эти денежные средства, выделяемые из федерального бюджета в бюджеты субъектов федерации, и составляют суть бремени собственника по содержанию своего имущества (водного объекта).
Здесь уместно напомнить законодателям-единороссам и их предводителю - Президенту В. Путину о статье 210 ГК РФ. Там говорится, что собствен-
ник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором. Следуя этому предписанию закона, федерация как собственник водных объектов и должна нести бремя по их содержанию. Коль по закону полномочия собственника переданы субъектам федерации, то этим субъектам должны быть переданы и необходимые и в полном объеме денежные средства по несению бремени содержания водных объектов, находящихся в федеральной собственности. Именно поэтому здесь понятие «субвенция» (денежная помощь) неуместно и неприемлемо.
Такая, кажущаяся, алогичность законодателей-единороссов объясняется тем, что эти господа еще в 2004 г. известным злополучным федеральным законом № 122»О монетизации льгот», подписанным юристом, президентом В. Путиным, отменили соотношения поступлений средств в федеральный бюджет и бюджеты субъектов федерации, которые направлялись на восстановление и охрану водных объектов. Речь идет об отмененной статье 125 Водного кодекса 1995 г. Этой статьей предусматривались две группы платежей.
Первая группа составляла плату за изъятие воды из водных объектов и за пользование водными объектами без изъятия воды из водных объектов. Соответственно платежи, как уже было отмечено, распределялись в соотношении: федеральный бюджет - 40 %, бюджет субъекта - 60 %. Поступления в федеральный бюджет направлялись на формирование федерального целевого бюджетного фонда восстановления и охраны водных объектов.
Поступления в бюджеты субъектов РФ использовались для реализации федеральных и территориальных государственных программ использования, восстановления и охраны водных объектов и для финансирования иных водоохранных мероприятий.
Вторая группа составляла плату за сброс в водные объекты сточных вод, содержание вредных веществ в которых превышало установленные нормативы. Эти поступления распределялись в следующем соотношении: федеральный бюджет - 10 %, бюджет субъекта РФ - 30 % и местный бюджет - 60 %.
Указанная плата поступала в федеральный целевой бюджетный экологический фонд, бюджеты субъектов РФ и местные бюджеты и использовалась не менее чем на 80 % для финансирования мероприятий по восстановлению и охране водных объектов.
Что же натворили господа законодатели-едироссы во главе с Президентом В. Путиным? Они, как уже было сказано, отменили четкий порядок распределения платежей по всем трем бюджетам, отменили также образование экологического фонда. В результате все поступающие платежи от водопользователей были обезличены. Они стали аккумулироваться в общем бюджетном фонде федерации, а там и «концы в воду».
И такая скрытая для чужих глаз ситуация была закреплена в новом Водном кодексе (2006). Эта скрытость и составляет правовую новеллу зако-нодателей-единороссов и Президента В. Путина. Благодаря этой новелле субъекты РФ получают только помощь (субвенции) из федерального бюджета за несение тяжкого бремени по содержанию водных объектов или их частей, находящихся в федеральной собственности.
Уместно и приемлемо было бы отменить злонесущий федеральный закон № 122, которым был перечеркнут справедливый порядок распределения платежей, поступающих от водопользователей и направляемых на восстановление и охрану водных объектов.
4. Правовые нормы о государственной экспертизе из Водного кодекса исключены.
Статья 80 Водного кодекса 1995 г. предусматривала: «Государственная экспертиза предпроектной и проектной документации на строительство и реконструкцию хозяйственных и других объектов, влияющих на состояние водных объектов, представляет собой проверку её соответствия исходным данным, техническим условиям и требованиям нормативной документации по проектированию и строительству».
Еще более подробно об этом говорилось в ст. 105 Водного кодекса 1995 г. Данная статья была посвящена регулированию отношений по размещению, проектированию, строительству, реконструкции и вводу в эксплуатацию хозяйственных и других объектов, влияющих на состояние водных объектов.
В новом Водном кодексе (2006) записано иное: «При проектировании, размещении, строительстве, реконструкции и эксплуатации гидротехнических сооружений должны предусматриваться и своевременно осуществляться мероприятия по охране водных объектов, а также водных биологических ресурсов и других объектов животного и растительного мира» (п. 1 ст. 42).
При сравнении содержания этих правовых норм обнаруживается, что новый Водный кодекс, во-первых, отказался от нормы, обязывающей проведение государственной экспертизы предпроектной и проектной документации на строительство и реконструкцию хозяйственных и других объектов, влияющих на состояние водных объектов, и, во-вторых, необходимость осуществления мероприятий по охране водных объектов без государственной экспертизы распространил только на гидротехнические сооружения, а не на все хозяйственные и иные объекты, отрицательно влияющие на состояние водных объектов.
Только о гидротехнических сооружениях без государственной экспертизы говорится и в ст. 60 ВК 2006 г., посвященной охране водных объектов при проектировании, размещении, строительстве, реконструкции, вводе в эксплуатацию, эксплуатации водохозяйственной системы.
Названные правовые нормы нового Водного кодекса, освобождающие от проведения государственной экологической экспертизы (ГЭЭ), выгодны только богатому частнику, но не рядовому жителю, заинтересованному в охране окружающей среды, включая водные объекты. Богатый частник не только под прикрытием Водного кодекса может уйти от обязанности проведения экологической государственной экспертизы.
Правовыми новеллами законодателей-единороссив и Президента, в частности измененным Федеральным законом «Об экологической экспертизе», были исключены из объектов ГЭЭ почти все проекты планируемой деятельности, которые могут оказать воздействие на водные объекты, на окружаю-
щую среду в целом: проектная документация, которая в других странах обычно подвергается процедуре Enviroment impact Assessment.
Из объектов ГЭЭ были исключены также проекты нормативно-правовых актов: законов, указов, постановлений и т.п. Известно, что стратегические направления развития, выраженные в экологической политике, закрепляются именно законодательно. Поэтому отказ от экологической экспертизы проектов нормативно-правовых актов приведет к долгосрочным негативным экологическим и социально-экономическим последствиям на уровне всего государства.
В измененном Федеральном законе «Об экологической экспертизе» остались только нормативно-технические и инструктивно-методические документы, а также проекты некоторых целевых программ. Вне предмета экологической экспертизы оказались проекты комплексных социально-экономических, научно-технических и иных федеральных программ, при реализации которых может быть оказано воздействие на окружающую среду; проекты схем развития отраслей народного хозяйства РФ, в том числе промышленности; проекты межгосударственных инвестиционных программ, в которых участвует РФ, и федеральных инвестиционных программ; проекты схем охраны и использования водных, лесных, земельных и других природных ресурсов, находящихся в ведении РФ, и др.
Из пространства экологической экспертизы исключены градостроительная деятельность, нормирование тех видов деятельности, которые могут нанести ущерб окружающей среде.
Можно констатировать, что изменения законодательства об экологической экспертизе существенно сузили сферу применения этого механизма превентивного экологического контроля и значительно понизили его роль в обеспечении охраны окружающей среды, включая охрану водных объектов, а следовательно, и экологической безопасности в стране.
В то же время, изменения законодательства привели к заметному сокращению для граждан, общественных организаций (объединений) возможностей узнать о планируемой деятельности и участвовать в ее обсуждении, что значительно снижает уровень доверия в обществе, повышает риск социальных конфликтов и тем самым подрывает устойчивость реализации предполагаемой созидательной деятельности.
5. Сервитуты частному собственнику не нужны
Сервитут - это древнеримская правовая категория, означающая вещное право на чужую вещь (ius in re aliena). Это право, в силу которого управомо-ченный может пользоваться чужим недвижимым имуществом или устранять, ограничивать других (даже собственника) в определенном пользовании.
Сервитуты являются следствием разделения общества на классы - богатых и бедных, вызванного появлением частной собственности на всё, и в первую очередь на землю, водные объекты, леса и др. Отсюда распространение дробности землевладения, семейных разделов, скученности усадебных построек и т.п., которые стали причинами того, что уже в древней римской
эпохе возникла потребность в признании необходимости права на чужие вещи, т.е. сервитутов.
Известны были сервитуты не только для прохода, проезда и прогона скота по чужому участку, но и сервитуты на право провести воду из чужого участка (aquae ductus); право прогонять скот для водопоя (servitus pectoris ad aquam appuesus); право проложить клоаку, т.е. сток, канализацию через чужой участок и др.
Категория «сервитут» в России появилась в связи с установлением частной собственности на основные средства производства, включая землю, воды, леса и другие природные ресурсы.
Категория «сервитут» получила полное закрепление в современном российском гражданском, земельном, водном и лесном законодательстве.
По Водному кодексу 1995 г. понятие «водный сервитут» означало право ограниченного пользования водным объектом. Этому праву посвящены две статьи - 43 и 44. Право ограниченного пользования водным объектом выступало в формах публичного и частного водных сервитутов.
Согласно ст. 43 ВК 1995 г. публичным водным сервитутом признавалось право пользования водными объектами общего пользования и иными водными объектами, если иное не предусматривалось водным законодательством РФ.
Частный водный сервитут означал ограниченные права лиц-пользователей водным объектом на долгосрочной или краткосрочной основе в пользу иных заинтересованных лиц. Такие ограничения устанавливались в силу договора или на основании судебного решения.
Публичные и частные сервитуты могли устанавливаться в целях: забора воды без применения сооружений, технических средств и устройств; водопоя и прогона скота; использования водных объектов в качестве водных путей для паромов, лодок и других маломерных плавательных средств. Водным законодательством могли быть установлены и иные водные сервитуты (ст. 44).
К тому же в ч. 4 ст. 43 ВК 1995 г. устанавливалось, что общие положения о сервитутах, предусмотренные гражданским законодательством, применяются и к водным сервитутам в той мере, в какой это не противоречит водному законодательству. Речь идет о статьях 274-277 ГК.
Так, согласно п. 1 ч. 2 ст. 274 ГК РФ сервитут может устанавливаться для прокладки и эксплуатации линий электропередачи, связи, трубопроводов, обеспечения водоснабжения и мелиорации, а также других нужд собственника недвижимого имущества, которые не могут быть обеспечены без установления сервитута. При этом сервитут подлежит регистрации в порядке, установленном для регистрации прав на недвижимое имущество (п. 3 ст. 274 ГК).
Изложенные нормативно-правовые положения о сервитутах в новый Водный кодекс не были включены. В нем нет ни одной правовой нормы, где бы говорилось о сервитутах. Можно возразить тем, что ВК 2006 г. содержит нормы о публичных сервитутах. В ст. 6 ВК закреплено положение о них: «Каждый гражданин вправе иметь доступ к водным объектам общего пользо-
вания и бесплатно использовать их для личных и бытовых нужд, если иное не предусмотрено ВК и другими федеральными законами».
К общему водопользованию можно отнести виды водопользования, перечисленные в п. 1 ч. 3 ст. 11 ВК 2006 г. В ней говорится, что не требуется заключения договора водопользования или принятия решения о предоставлении водного объекта в пользование, если водный объект используется в перечисленных 17 видах водопользования. Выделим только отдельные виды, которые можно отнести непосредственно к общему пользованию общедоступными водными объектами. Например, рыболовство (добавим любительское); полив садовых, огородных, дачных земельных участков, ведение личного подсобного хозяйства, а также водопоя; купание и удовлетворение иных личных и бытовых нужд граждан.
Что касается частных сервитутов, то о них в Водном кодексе 2006 г. даже не упоминается. Попытаемся ответить на вопрос: в чьих интересах всё это было сделано? Ответ краток: в интересах крупного частного собственника водного объекта. Частнособственнические интересы этих лиц охраняются тремя узаконенными способами.
Первый способ - исключение этих водных объектов из права общего водопользования. Такое право может быть осуществлено только на поверхностные водные объекты, находящиеся в государственной или муниципальной собственности.
Второй способ - исключение этих водных объектов из правового поля частного сервитута. Ни граждане, ни юридические лица, даже при наличии объективных причин, не вправе требовать установления частного сервитута, то есть ограничения права частника - собственника на водный объект в пользу объективно нуждающихся иных лиц.
Третий способ, а, по существу, он является основным способом, ибо охраняет от всяких посягательств крупных частных собственников водных объектов. Суть этого способа - изъятие данных водных объектов из состава недвижимого имущества, подлежащего обязательной государственной регистрации в Едином реестре, о чем подробно говорилось выше. В силу этого частный собственник по своему усмотрению владеет, пользуется, распоряжается своим водным объектом, водоёмом, водохранилищем, водохозяйственным участком (на части моря, пролива, лимана) любой протяженности, на любой реке России и т.д. Здесь бессильна диктатура закона, а всесильна власть частного капитала.
6. Ещё о вседозволенности власти частного капитала, закрепленной в Водном кодексе 2006 г. Подтверждением этому служит то, что для осуществления следующих видов водопользования не требуется ни заключения договора водопользования, ни принятия решения о предоставлении водного объекта в пользование. Вседозволенность разрешена п. 1 ч. 2 ст. 11 Водного кодекса 2006 г. для осуществления следующих видов водопользования:
забора (изъятия) из подземного водного объекта водных ресурсов, в том числе водных ресурсов, содержащих полезные ископаемые, а также термальных вод, о чем частично говорилось выше;
воспроизводства водных биологических ресурсов;
проведения геологического изучения, а также геофизических, геодезических, картографических, топографических, гидрографических, водолазных работ;
рыболовства, рыбоводства, охоты;
разведки и добычи полезных ископаемых, размещения и строительства трубопроводов, дорог и линий электропередач на болотах, за исключением болот, отнесенных к водно-болотным угодьям, а также болот, расположенных в поймах рек.
Подчеркнем, что перечисленные виды водопользования могут быть осуществлены не рядовыми тружениками России, а крупными доморощенными и иностранными бизнесменами-олигархами. И здесь этим господам за-конодателями-единороссами и Президентом В. Путиным был открыт дополнительный источник обогащения.
7. Водный кодекс отстранен от регулирования особо охраняемых водных объектов международного значения
К особо охраняемым водным объектам международного значения относятся трансграничные (пограничные) водные объекты, участки внутренних морских вод и территориального моря РФ, водно-болотные угодья.
Водным кодексом 1995 г. предусматривалось, что правовой режим использования и охраны особо охраняемых водных объектов международного значения определяется международными договорами РФ и законодательством РФ (ст. 119).
В Водном кодексе 2006 г. такая правовая норма отсутствует, хотя необходимость в ней не отпала. Более того, в отношении этих водных объектов международного значения в самом Водном кодексе следовало бы определить основные принципы и порядок их использования и охраны с учетом норм международных договоров РФ. Выход из этой ситуации - не умолчание, а введение в ВК специальной правовой нормы об особо охраняемых водных объектах международного значения.
Имеются и иные каналы для обогащения имущих частных лиц, но о них поговорим в иных публикациях.
Поступила в редакцию 26.1207
V.N. Yakovlev
Water resources of Russia are exposed by on auction
In clause the purposes and problems of the water legislation are defined and analyzed; the property right to water objects, superficial and underground waters, as a source of incomes of water-users; planning of use and protection of water resources.
Яковлев Василий Никитович
ГОУВПО «Удмуртский государственный университет»
426034, Россия, г. Ижевск,
ул. Университетская, 1 (корп. 4)
