CC BY
46
УДК 34
DOI 10.24411/2078-5356-2018-10332
Петрянин Алексей Владимирович Alexey V. Petryanin
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
doctor of sciences (law), associate professor, professor of department of criminal and penal law Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, Russian Federation, 603950)
E-mail: [email protected]
Внутриотраслевые коллизии как следствие реализации ряда новаторских направлений современной уголовной политики
Intra-industry conflict as a consequence of the implementation of a number of innovative areas of the modern criminal policy
В данной статье поднята проблема внутриотраслевых коллизий российского уголовного законодательства; определены противоречия ряда норм Общей части с положениями Особенной части Уголовного кодекса РФ; выявлены коллизии в рамках установленных в уголовном законе оснований освобождения от уголовной ответственности за совершение налоговых преступлений при реализации гуманистического подхода уголовной политики; установлена репрессивность применяемых в российском законодательстве подходов по установлению уголовной ответственности за деяния, посягающие на половую неприкосновенность лиц, не достигших 12 лет; отмечены юридико-технические противоречия при конструировании уголовно-правовых запретов в области противодействия экстремизму; актуализированы направления по снятию выявленных внутриотраслевых коллизий.
Ключевые слова: коллизия, Уголовный кодекс РФ, противоречие, налоги, освобождение от уголовной ответственности, половая неприкосновенность, экстремизм, хулиганство.
This article deals with the problem of internal conflicts of the Russian criminal legislation. Conflicts between several provisions of the General part and the Special part of the Criminal code of the Russian Federation are defined. The author identifies conflicts within the limits stipulated in the criminal law, for the release from criminal liability for committing a tax crime during the realization of humanistic approach of criminal policy. The repressive legislation approach to the criminalization of acts that infringe on the sexual integrity of a persons under the age of 12 is stated. The author marks legal-technical controversies in the design of criminal prohibitions in the area of combating extremism. Directions for removing the identified intra-industry conflicts are updated.
Keywords: conflict, the Criminal code of the Russian Federation, the contradiction, taxes, exemption from criminal responsibility, sexual integrity, extremism, hooliganism.
© Петрянин А.В., 2018
Современная уголовная политика сегодня все больше и больше привлекает внимание ученых и практиков. Причиной такого пристального внимания является новаторство законодателя в трансформации направлений развития уголовного законодательства, влекущих столкновение между собой уже ранее сформированных и модернизированных механизмов уголовно-правовой охраны.
Полярность развития современной уголовной политики в целом можно представить как расколовшийся на две части айсберг, где одна его часть - это гуманизм, а другая - репрессивность. Вот эти два направления и будут продемонстрированы в представленной научной статье.
Например, новацией в области развития современной уголовной политики в области гуманизации являются положения, устанавливающие полярные основания освобождения от уголовной ответственности за посягательства на налоговую систему.
Введение статьи 761 в УК РФ [1] определило следующие обязательные условия, соблюдение которых представляло возможность правоприменителю принять решение об освобождении виновного лица, совершившего налоговые преступления (ч. 1 ст. 761 УК РФ). К ним отнесены: совершение преступления, предусмотренного статьями 198-1991 УК РФ впервые; возмещение ущерба, причиненного бюджету, в полном объеме.
Однако, обратившись к примечаниям статей 198 и 199 УК РФ, редакция которых датирована 2009 годом [2], мы обнаруживаем принципиально иные критерии освобождения от уголовной ответственности: полная уплата суммы недоимки; пени и штраф, определяемый Налоговым кодексом РФ.
Этимологическое и экономическое содержание условий, закрепленных в статье 761 УК РФ и статьях 198-1991 УК РФ, не дают нам основание признавать их тождественными, что ставит вопрос о том, какую статью Уголовного кодекса РФ необходимо использовать при применении оснований освобождения от уголовной ответственности за рассматриваемую группу преступлений по причине глубокой коллизионности и полярности изложенных в Уголовном кодексе РФ подходов.
Понимая вышеотмеченную проблему, Пленум Верховного Суда РФ взял на себя право и в пункте 14 постановленияПленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 года № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» предложил включить
в такую юридико-техническую категорию, как «возмещение ущерба бюджетной системе РФ», недоимку, пени и штраф. Предложенный прием, конечно, снял выявленную коллизию в правоприменительной деятельности, однако не снял полярность в законодательной интерпретации.
Не можем мы не затронуть направления уголовной политики в области охраны половой неприкосновенности малолетних.
Внимание научной общественности хотелось бы привлечь к примечанию статьи 131 УК РФ, определяющему направления существенного ужесточения уголовной ответственности. Его «новаторство» заключается в квалификации развратных действий, совершенных в отношении лиц, не достигших двенадцатилетнего возраста. В частности, законодатель предлагает квалифицировать их не по статье 135 УК РФ, а по пункту «б» части 4 статьи 131 УК РФ или пункту «б» части 4 статьи 131 УК РФ.
Противоречивость данного подхода - с одной стороны и сверхрепрессивность - с другой определяются следующими аргументами.
Во-первых, развратные действия, охватываемые статьей 135 УК РФ исключают какой-либо физический контракт между виновным и жертвой. Конструктивные же признаки статей 131 и 132 УК РФ выделяют наличие такого контакта в качестве обязательного. То есть предлагаемый законодателем прием уже идет в противоречие с положениями, закрепленными в частях первых статей 131 и 132 УК РФ.
Во-вторых, требует разъяснения законодателя, в каких случаях развратные действия, совершенные в отношении лиц, не достигших двенадцати лет, подпадают под признаки статьи 131 УК РФ, а когда статьи 132 УК РФ.
В-третьих, возникает вопрос об обоснованности такой репрессивности. В частности, например, виновный, совершающий развратное действие в виде демонстрации потерпевшему порно фотографии, совершает преступление, закрепленное в пункте «б» части 4 статьи 31 УК РФ или пункте «б» части 4 статьи 131 УК РФ и может понести наказание до двадцати лет лишения свободы, то есть суровее, чем за умышленное убийство по части 1 статьи 105 УК РФ, или соизмеримое с квалифицированной его разновидностью (ч. 2 ст. 105 УК РФ - также наказывается лишением свободы до двадцати лет).
Коллизионность уголовного законодательства наблюдается и в области противодействия преступлениям, содержащим в себе признаки экстремизма.
Считаем, что особое внимание следует обратить на статью 213 УК РФ, устанавливающую ответственность за хулиганство. Ее настоящая редакцияпородиламассу дискуссий как в науке, так и в практической деятельности, что еще раз подтверждает юридико-техническое несоответствие диспозиции статьи 213 УК РФ сущности этого деяния [3, с. 26-29]. Причиной возникновения коллизий стали изменения, внесенные в статью 213 УК РФ в 2007 году [4].
Так, по мнению Н.А. Колоколова, современная редакция статьи 213 УК РФ представляет нам возможность ассоциировать его с «резиновым составом преступления» [5, с. 2-8].
Примером выявленной внутриотраслевой коллизии может стать уголовное дело, возбужденное по факту «панк-молебна» в Храме Христа Спасителя. Суд пришел к выводу о том, что группой «PussyRiot», было совершено деяние, предусмотренное пунктом «б» части 1 статьи 213 УК РФ [6]. По-нашему мнению, экстремистская мотивация в действиях субъектов отсутствовала по следующим причинам.
Во-первых, действующая редакция статьи 213 УК РФ представлена в виде двух качественно разных самостоятельных общественно опасных деяний. Первое должно быть сопряжено с применением оружия или местом его совершения, а другое - «экстремистским мотивом» [7, с. 8]. Это ставит под сомнение правильность выбора непосредственного объекта статьи 213 УК РФ.
Мотивы «классического» хулиганства направлены на нарушение общепризнанных социальных норм и правил поведения в обществе, выражающее желание субъекта продемонстрировать пренебрежительное отношение к кружа-ющим, тем самым противопоставить себя всем [8]. Этот подход распространен как в доктрине, так и в интерпретационной деятельности Верховного Суда РФ. Однако мотив, отраженный в пункте «б» статьи 213 УК РФ, не представляет нам возможности установления вышеуказанных признаков грубого нарушения общественного порядка. Обусловлено это тем, что экстремистская мотивация персонифицирует деяние, так как направлена на реализацию желания субъекта показать отрицательную сторону отдельных личностей, являющихся представителями иных рас, национальностей, религий, политических, идеологических или социальных групп. Все это не дает нам легитимной возможности рассматривать такие деяния, как посягательства на общественный порядок, так как в таком случае они направлены на интересы опреде-
ленных индивидуумов, что в целом и отражено в материалах изученного уголовного дела. В нем закреплено следующее: «действия субъектов были нацелены на нарушение интересов православных верующих» [9], то есть самостоятельной социальной группы.
На основании вышеизложенного мы приходим к выводу о том, что в анализируемой статье уголовного закона ошибочно объединены деяния, по своей сути обладающие разными кри-минообразующими признаками. В этой связи современная доктрина [10, с. 21-23] обосновывает необходимость декриминализации пункта «б» части 1 статьи 213 УК РФ [11, с. 270-275].
Еще одним юридико-техническим противоречием статьи 213 УК РФ является ее несоответствие содержанию статьи 63 УК РФ, в рамках которой «экстремистская» мотивация отнесена к отягчающему признаку, хотя в статье 213 УК РФ он отнесен к разряду основных. Решение возможно путем перенесения пункта «б» части 1 статьи 213 УК РФ в часть 2 этой статьи.
В качестве самостоятельной коллизии можно выделить активно развивающееся в уголовном законодательстве направление по определению признаков преступных форм совместной деятельности, объединенных таким собирательным понятием, как «сообщество».
Такая юридическая категория, как «сообщество» используется при юридико-техническом конструировании норм Общей и Особенной частей УК РФ (ч. 4 ст. 35, ст. 2054, 210 и 282.1 УК РФ), что предполагает единообразное содержание признаков, его характеризующих. Хотя в современной юридической практике мы наблюдаем наличие различных подходов в исследуемом вопросе.
Так, например, в рамках преступного сообщества (преступной организации) возможно совершение исключительно тяжких или особо тяжких деяний. Хотя в экстремистском сообществе такой признак не закреплен, то есть в рамках статьи 282.1 УК РФ допускается совершение деяний любой категории. Мы полностью разделяем такой подход, хотя в доктрине обосновывается позиция о том, что экстремистское сообщество выступает в качестве отдельной организованной формы совместной преступной деятельности, обязательным условием которой выступает совершение тяжких и особо тяжких преступлений. То есть положения статьи 2821 и части 4 статьи 35 УК РФ должны рассматриваться как специальная и общая нормы [12, с. 182-193].
В доктрине в рамках разрешения выявленной коллизии имеется и другая точка зрения в
части соотношения экстремистского сообщества и банды. Так, по мнению А.Г. Хлебушкина рассматриваемые формы соучастия выступают в качестве самостоятельных разновидностей организованной группы [13, с. 21-25].
Выявленные проблемы наталкивают нас на обоснование необходимости унификации уголовного законодательства в области использования одноименных дефиниций. Поэтому такая юридическая категория, как «сообщество», во всем Уголовном кодексе должна иметь единый смысл. Реализация предложенного подхода возможна путем исключения из части 4 статьи 35 УК РФ закрепления категории преступлений. Обусловливается это тем, что выглядит некорректным определение качества криминальной деятельности преступного сообщества (преступной организации) через характеристику совершаемых ее членами преступлений [14, с. 139; 15, с. 9].
Коллизионность наблюдается и в рамках отнесения экстремистского и террористического сообщества (ст. 2821 и 2054 УК РФ) к разновидности организованной группы. По мнению ученных, на это указывает профессионализм противоправной деятельности [16, с. 18-21], а также структура таких сообществ [17, с. 11-16].
Ряд ученых, буквально толкуя статью 282.1 УК РФ, приходят к выводу о том, что экстремистское сообщество выступает в качестве разновидности организованной группы, обосновывая свою позицию законодательными признаками и уровнем общественной опасности этих деяний [18, с. 195; 19, с. 12-15]. По нашему мнению, наличие существенных различий в санкциях статей 2054, 210 и 2821 УК РФ не дает нам легитимных оснований рассматривать экстремистское или террористическое сообщество как разновидность организованной группы.
Новаторский подход предложен С.Н. Фри-динским. В его авторской редакции статьи 282.1 УК РФ исключено такое понятие, как «организованная группа». Но в примечании к этой норме ученый формулирует дефиницию «экстремистское сообщество», соотнося его со структурированной организованной группой [20, с. 11], наделяя ее тем самым признаками, закрепленными в части 3 статьи 35 УК РФ.
По нашему мнению, законодательная формулировка, отраженная в статье 282.1 УК РФ, позволяет прийти к выводу о том, что преступное сообщество (преступная организация) является самостоятельной разновидностью соучастия, а экстремистское сообщество - организованная группа. То есть при установлении признаков
экстремистского сообщества необходимо руководствоваться положениями части 3 статьи 35 УК РФ. Полагаем, что такое законодательное решение неприемлемо. Это обусловливается различиями в характере и степени общественной опасности исследуемых форм соучастия.
В судебно-следственной практике по данному вопросу также нет единства. В ряде случаев признаки экстремистского сообщества соотносятся с признаками преступного сообщества, делая особый акцент на организованности преступной деятельности, устанавливая при этом наличие лидера, особой структуры, внутренней дисциплины, символики, устава и даже способов воздействия на нарушителей установленных порядков [21].
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 года № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности», раскрывая содержание признаков экстремистского сообщества, не использует такое понятие, как «организованная группа», наделяя его при этом признаками, в большей степени относящимися к преступному сообществу [22].
По нашему мнению, Пленум Верховного Суда РФ в исследуемом интерпретационном акте лишь частично отразил сущность экстремистского сообщества путем выделения организатора (руководителя) как его конструктивного признака, совпадающего с положениями части 4 статьи 35 УК РФ. Проведенное исследование показало на отсутствие как в доктрине, так и в правоприменительнй, а также интерпретационной деятельности единого подхода к определению формы соучастия экстремистского сообщества. Реализуемый сегодня законодательный подход не дает нам четких оснований в разграничении организованной группы и преступного сообщества [23, с. 1477-1484].
Полагаем, что признаки экстремистского сообщества, закрепленные в уголовном законе и интерпретационных актах, дают нам основание выступить с научной гипотезой об отнесении его к самостоятельной разновидности преступного сообщества. В этом вопросе мы полностью разделяем позицию Верховного Суда РФ, который в одном из своих определений буквально отметил, что под экстремистским сообществом следует понимать преступное сообщество, целью которого является подготовка и совершение преступлений экстремистской направленности [24]. Преломление экстремистского сообщества через различные формы соучастия является не-
приемлемым [25, с. 275]. Такой подход поддерживается значительным количеством ученых, исследующих проблему противодействия преступлениям экстремистской направленности, в том числе совершаемым и в соучастии [26, с. 10-11], то есть объективные признаки экстремистского сообщества, закрепленные в статье 2821 УК РФ, должны единообразно толковаться и соответственно применяться [27, с. 38-40].
Разрешение выявленной коллизии лежит в плоскости исключения из диспозиции статьи 282.1 УК РФ слов «то есть организованной группы лиц». Такой юридико-технический механизм позволит безболезненно снять существующую дискуссию.
Нами приведены лишь единичные примеры, которые не исчерпывают выявленную проблему, требующие, по нашему мнению, более рационального разрешения.
Полагаем, что представленные в статье коллизии требуют незамедлительного разрешения, так как противоречивость излагаемых в российском законодательстве подходов влечет за собой нарушение конституционных и отраслевых принципов и, как следствие, снижает эффективность уголовного законодательства в области противодействия преступности.
Примечания
1. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральным закон от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2011 № 50, ст. 7362.
2. О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральный закон от 29 декабря 2009 г № 383-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2010. № 1, ст. 4.
3. Куприянов Е.И. Хулиганство - преступление, переходящее на личность // Российский следователь. 2013. № 8.
4. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму: федеральный закон от 24 июля 2007 г. № 211-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2007. № 31, ст. 4008.
5. Колоколов Н.А. Хулиганство: генезис, эволюция и современное состояние состава преступления. Статья 1. История развития правового регулирования уголовной ответственности за хулиганство в России // Мировой судья. 2014. № 2. С. 2-8.
6. Архив Хамовнического районного суда г. Москвы.
7. Апостолова Ц.З. Дискуссионные аспекты уголовно-правовой характеристики хулиганства в редакции Федерального закона от 24 июля 2007 года № 211-ФЗ // Российский следователь. 2007. № 24.
8. О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г № 45 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 1.
9. Приговор Хамовнического районного суда г. Москвы от 17 августа 2012 г по уголовному делу № 1-170/12 // Архив Хамовнического районного суда г Москвы. 2012.
10. Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. «Экстремистское» хулиганство - нонсенс уголовного закона // Законность. 2008. № 4.
11. Петрянин А.В. Юридическая конструкция статьи 213 УК РФ «Хулиганство»: особенности и проблемы правоприменения // Юридическая техника. Ежегодник. № 7, часть 1: «Юридическая конструкция в правотворчестве, реализации, доктрине». Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2013.
12. Юдичева С.А. Актуальные проблемы юридического анализа составов преступлений организации экстремистского сообщества и участия в нем // Новый юридический журнал. 2013. № 2.
13. Хлебушкин А.Г. Квалификация нападений, совершаемых членами организованных групп по экстремистским мотивам // Законность. 2013. № 5.
14. Агапов П.В. Проблемы противодействия организованной преступной деятельности / под науч. ред. Н.А. Лопашенко. М., 2009.
15. Леньшин Д.И. Преступления экстремистской направленности по уголовному праву Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2011.
16. Быков В.М. Организация преступного сообщества (преступной организации) // Законность. 2010. № 2.
17. Яни П.С. Квалификация преступлений экстремистской направленности // Российская юстиция. 2011. № 10.
18. Борисов С.В., Жеребченко А.В. Квалификация преступлений экстремистской направленности: учебное пособие. М., 2010.
19. Хлебушкин А.Г. Квалификация деятельности экстремистской организации // Законность. 2012. № 3.
20. Фридинский С.Н. Противодействие экстремистской деятельности (экстремизму) в России (социально-правовое и криминологическое исследование): автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2011.
21. Определение Верховного Суда РФ от 26 августа 2010 г. № 9-О10-40.
22. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8.
23. Быков В.М. Постановление Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской
направленности: научный комментарий // Право и политика. 2011. № 9.
24. Определение Верховного Суда РФ от 4 февраля 2010 г. № 47-009-82.
25. Павлинов А.В. Криминальный антигосударственный экстремизм: уголовно-правовые и криминологические аспекты: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2008.
26. Зубалова О.А. Уголовно-правовые меры борьбы с организацией экстремистского сообщества: дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2013.
27. Мондохонов А.Н. Признаки преступного сообщества (преступной организации) // Законность. 2010. № 9.
Notes
1. On amendments to the Criminal code of the Russian Federation and certain legislative acts of the Russian Federation: federal law of December 7, 2011 no. 420-FZ Collection of legislative acts of the RF, 2011, no. 50, art. 7362. (In Russ.)
2. On amendments to the Tax code of the Russian Federation and certain legislative acts of the Russian Federation: the Federal law from December, 29th, 2009 no. 383-FZ. Collection of legislative acts of the RF, 2010, no. 1, art. 4. (In Russ.)
3. Kupriyanov E. I. Hooliganism is a crime, passing on the person. Russian investigator, 2013, no. 8. (In Russ.)
4. On amendments to certain legislative acts of the Russian Federation in connection with improving the state governance in combating extremism: the Federal law of 24 July 2007 no. 211-FZ. Collection of legislative acts of the RF, 2007, no. 31, art. 4008. (In Russ.)
5. Kolokolov N.A. Hooliganism: genesis, evolution and current state of evidence. Article 1. History of development of legal regulation of criminal responsibility for hooliganism in Russia. The magistrate, 2014, no. 2, pp. 2-8. (In Russ.)
6. Archive of the Khamovnichesky district court of Moscow. (In Russ.)
7. Apostolova C.Z. Controversial aspects of criminal-legal characteristics of hooliganism in the wording of Federal law of 24 July 2007 no. 211-FZ. Russian investigator, 2007, no. 24. (In Russ.)
8. About court practice on criminal cases about hooliganism and other crimes committed by hooligan motives: the resolution of Plenum of the Supreme Court of 15 November 2007 no. 45. Bulletin of the Supreme Court, 2008, no. 1. (In Russ.)
9. The verdict of the Khamovnichesky district court of Moscow dated 17 August 2012 in criminal case no. 1-170/12. Archive of the Khamovnichesky district court of Moscow. 2012. (In Russ.)
10. Kibalnik A.G, Solonenko I.G. «Extremist» hooliganism - nonsense of criminal law. Law, 2008, no. 4. (In Russ.)
11. Petryanin A.V. The legal structure of the article 213 of the Criminal code of Russia «Hooliganism»: the peculiarities and problems of law enforcement. Legal technique. Yearbook. № 7, part 1: «The legal structure in law-making, implementation doctrine». Nizhny Novgorod: Nizhny Novgorod Academy of Ministry of internal affairs of Russia Pabl., 2013. (In Russ.)
12. Yudicheva S.A. Actual problems of a legal analysis of the offenses of the organization of extremist community and participation in it. New law magazine, 2013, no. 2. (In Russ.)
13. Hlebushkin A.G. The qualification of the attacks committed by members of organized groups for extremist motivation. The legitimacy, 2013, no. 5. (In Russ.)
14. Agapov P. V. Problems of combating organized criminal activity / under the scientific editorship of N.A. Lopashenko. Moscow, 2009. (In Russ.)
15. Lenshin D. I. Extremist crimes under the criminal law of the Russian Federation. Dissertation... candidate of legal sciences. Moscow, 2011. (In Russ.)
16. Bykov V.M. Organization of criminal community (criminal organization). The legality, 2010, no. 2. (In Russ.)
17. Jani P.S. Qualification of extremist crimes. Russian justice, 2011, no. 10.
18. Borisov S.V., Zherebchenko A.V. Qualification of crimes of an extremist orientation: training manual. Moscow, 2010. (In Russ.)
19. Hlebushkin A.G. Qualification of the activity of extremist organizations. The legality, 2012, no. 3. (In Russ.)
20. Fridinsky S.N. The counteraction to extremist activities (extremism) in Russia (socio-legal and criminological research). Author's abstract... doctor of legal sciences. Moscow, 2011. (In Russ.)
21. The determination of the Supreme Court of 26 August 2010 no. 9-010-40. (In Russ.)
22. The Bulletin of the Supreme Court of Russia, 2011, no. 8. (In Russ.)
23. Bykov V.M. The resolution of the Plenum of the Supreme Court of Russia on judicial practice on criminal cases about crimes of an extremist nature: scientific review. Law and politics, 2011, no. 9. (In Russ.)
24. The determination of the Supreme Court of the Russian Federation from February 4, 2010 no. 47-009-82. (In Russ.)
25. Pavlinov A.V. Criminal anti-state extremism: criminal law and criminological aspects. Dissertation... doctor of legal sciences. Moscow, 2008. (In Russ.)
26. Zubalova O.A. Criminal-legal measures of struggle with the organization of an extremist community. Dissertation... candidate of legal sciences. Nizhny Novgorod, 2013. (In Russ.)
27. Mondohomov A.N. The features of a criminal community (criminal organization). The legality, 2010, no. 9. (In Russ.)
