CC BY
71
Вестник СПбГУ. Сер. 2, 2003, вып. 4 (№26)
Л. А. Будниченко
ВНУШЕНИЕ КАК СПОСОБ РЕЧЕВОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ И ЗНАКИ ПРЕПИНАНИЯ
Для публицистического дискурса характерны прежде всего такие виды речевого воздействия (РВ), как внушение и убеждение, объединяемые признаком преднамеренного воздействия. Считается, что внушение осуществляется с опорой на эмоции, а убеждение — с опорой на сознание и разум объекта РВ; при этом именно внушение подготавливает почву для убеждающего воздействия.
Связь внушения с эмоциями определяется прежде всего тeMj что, стремясь воздействовать на реципиента, субъект РВ апеллирует прежде всего к эмоциям, чувствам объекта РВ (читателя), пытаясь привести его в нужное для успеха РВ психологическое состояние. Те исследователи, которые связывают категорию внушения с воздействием преимущественно на эмоциональную сферу личности, называют внушение «эмоционально-психологическим комплексом».
Вместе с тем существует и другой взгляд на психологическую природу «внушения» как способа речевого воздействия. Например, М.А. Скуленко, основываясь на достижениях современной психологии, считает, что внушение отличается от других способов воздёйствия не степенью эмоциональности, а направленностью внушения на особую сферу человеческой психики —на бессознательное. «Обращенность внушения к бессознательной сфере человеческой психики открывает перед ним широкие возможности воздействия на глубинные психические образования, ориентирующие человека по отношению к внешней среде на установки»1. В ходе реализации установок происходит передача мнений, оценок, побуждений одного лица (субъекта РВ) другому лицу (реципиенту). Как и убеждение, установка как результат предполагает наличие определенной ценностной ориентации реципиента и его готовность действовать в соответствии с этой ориентацией. Но кардинальное отличие убеждения от установки проявляется в том, что убеждение осознается нами, а установка, как правило, остается на уровне бессознательного.
Таким образом, суть внушения как способа социально-психологического влияния состоит в воздействии на бессознательную сферу человеческой психики. Это то, что сближает внушение с «эмоциональным заражением». Однако, в отличие от «эмоционального заражения», внушение является активным, преднамеренным воздействием одного лица на другое или группу лиц. Кроме того, в процессе внушения от человека к человеку передаются не чувства, а мнения, оценки и социальные ценности. Исследователи языка публицистики отмечают значительную роль внушения в формировании общественного мнения.
Вместе с тем это не означает устранения эмотивного аспекта из сферы влияния внушения как способа речевого воздействия. Оценка, как было показано, часто основана на эмоциях. Успех иллокутивного акта оценки определяется степенью влияния говорящего на адресата, его способностью каузировать у адресата прежде всего соответствующее эмоциональное состояние. Именно поэтому в процессе внушения активно используются эмотивные знаки препинания.
Обратимся к примерам: Еще наставник чемпионов выразил легкое неудовольствие тем, как подчиненные реализовывали подаренные им судьбой и коллегами моменты. Но в целом чувствовалось благодушие — и нападающие, вопреки скепсису прессы накануне, блеснули, и полузащита оказалась на высоте, да и соперник не выглядел таким пугающе грозным, как в многочисленных прогнозах... (КП. 13.08.99). Контекст представляет собой не непосредственный комментарий с места событий, а оценку-анализ уже прошедшего матча. В контексте присутствует положительная оценка-мнение, поскольку положительной является сама жизненная ситуация: «X считает, что футбольная команда выступила неплохо (и это хорошо)»; оценка-мнение представлена импликативно. В контексте присутствует и эмотивная положительная оценка: «X доволен (выражает удовлетворение) тем, как выступила команда». Эмотивная оценка выражена вербально (в целом чувствовалось благодушие, нападающие блеснули, полузащита оказалась на высоте), а также при помощи подтекста, передаваемого многоточием в конце фразы. Футбольная команда «Спартак» выиграла матч несмотря на неутешительные прогнозы, поэтому многоточие в конце фразы предполагает целый набор эмоциональных реакций, возникающих в подтексте («а вы говорили. . . »; «а вышло иначе. . . »; «молодцы, ребята. . ..»).
Присутствует в контексте и рациональная оценка по «степени важности», выраженная транспозицией тире на месте двоеточия, что подчеркивает причинно-следственные отношения, характерные для
© Л. А. Будниченко, 2003
аналитического текста. Кроме того, тире акцентирует внимание читающих на той части контекста, которая передает эмотивную оценку, усиливая последнюю. Обнаруживаются, таким образом, установки автора как на эмоциональное, так и на рациональное восприятие контекста.
Однако главной особенностью данного контекста является наличие оценки-мнения, что позволяет отнести последний к обладающим прагматическим свойством внушения. Следовательно, поскольку в процессе реализации внушения происходит передача мнений, оценок и социальных ценностей, главным отличием контекстов с «эмоциональным заражением» от контекстов, направленных на внушение, можно считать наличие оценки-мнения в последних.
Психологи считают возможным говорить о двух разновидностях внушения — бессознательном и сознательном. Как показывают наши наблюдения, внушение может считаться сознательно направленным, если контекст включает социально окрашенную оценку-мнение. Это означает сознательность авторской установки на внушение. Контекст может обладать свойством бессознательного внушения, если обнаруживает оценку-мнение, которая социально не окрашена. Приведенный выше контекст не отражает социальной ситуации, не содержит социальной оценки, поэтому может быть рассмотрен как образец бессознательной разновидности внушения. Автор невольно внушает читателю мысль, что команда «Спартак» отнюдь не в плохой форме.
Своей неосознанностью бессознательное внушение ближе к «эмоциональному заражению», но отличается от него наличием оценки-мнения. Сознательное внушение, наоборот, ближе к убеждению. Основным отличительным признаком сознательного внушения является наличие социальной ситуации и социально окрашенной оценки-мнения.
Ср.: У нас главный кризис в головах! Умнеть надо — и не будет никакого кризиса! (КП. 04.02.00) Во фразе У нас главный кризис в головах! социальная оценка-мнение («X считает, что главный кризис в головах, и это плохо») дополняется социально окрашенной эмотивной оценкой («X не одобряет того, что кризис в головах»). Оценка-мнение представлена импликативно, а эмотивная оценка неодобрения выражена восклицательным знаком. Социальная окраска как оценки-мнения, так и эмотивной оценки определяется отражением социально значимой ситуации (кризис в стране от того, что он в головах людей). Употребляя восклицательный знак, автор не только проявляет свою эмоциональную реакцию неодобрения, но и стремится вызвать аналогичную реакцию у читателя. Совершенно очевидно, что перлокутивные намерения автора связаны с установкой на сознательное внушение.
Внушение —это воздействие не только на эмоции, но и на подсознательное рациональное начало, поэтому в процесс внушения активно включаются и логические знаки препинания. Они либо усиливают эмоциональную оценку, либо выступают самостоятельно, подчеркивая важную для процесса внушения информацию. Так, во второй фразе приведенного выше контекста Умнеть надо и не будет никакого кризиса тире подчеркивает, выделяет те условия, при которых можно миновать кризис. Необходимость логически выделить часть фразы Умнеть надо диктует автору выбор определенной экспрессивной конструкции, средством актуализации которой выступает тире.
Для успешной реализации процесса внушения необходимо привлечение внимания реципиента к тому или иному, важному для автора отрезку высказывания, что означает чаще всего сознательное воздействие на рациональное восприятие. «Самые важные» или «не очень важные» в смысловом отношении части контекста — это активный прагматический потенциал внушающего воздействия, а выделение, подчеркивание социальной оценки — дополнительное средство влияния на формирование «установок» слушающего/читающего.
Второй восклицательный знак, оформляющий фразу Умнеть надо — и не будет никакого кризиса! усиливает побудительное значение, выраженное первой частью бессоюзного предложения (умнеть надо), актуализируя в речевой действительности побуждение к действию.
Таким образом, в процессе внушения происходит передача авторских мнений, оценок и побуждений объекту РВ, в данном случае читателю газеты.
Среди структурно-логических знаков препинания значительным потенциалом внушения обладает вопросительный знак при употреблении его в экспрессивных вопросах: А хороша ли вообще бесплатная раздача зерна, сена, соломы, силоса и других кормов для личного хозяйства, чем так гордятся иные хозяйственники? (СЧ.20.09.00). Вопрос осложнен субъективно-модальным значением «сомнения», что дает право отнести его к экспрессивным. Экспрессивен в данной языковой ситуации и вопросительный знак.
Актуализация дополнительных значений «предположения», «сомнения» или, наоборот, «уверенности», характерных для экспрессивных вопросов, отражает процесс воздействия на реципиента с целью изменения его мнений и/или эмоционального состояния, что свидетельствует о реализации уровня внушения. Выражая соответствующую интонацию, вопросительный знак выступает в функции фати-ческого (контактно-устанавливающего) средства. Экспрессивные значения, которые актуализируются вопросительным знаком — активный способ заставить читателя задуматься над поставленным вопросом.
На этой особенности вопросительного знака основаны, как известно, прагматические свойства риторических вопросов. Ср.: За всю неделю порой не увидишь ни одного фильма с настоящими человеческими чувствами. Чему мальчишки учатся? (КП. 11.00). Вопрос «Чему мальчишки учатся?» выступает как контекстуально обусловленный экспрессивный риторический вопрос, содержащий ответ-отрицание (Мальчишки ничему хорошему не учатся). Ответ выступает в роли социальной оценки-мнения, выраженной импликативно. Следовательно, вопросительный знак не только актуализирует социальную импликативную оценку, но и принимает непосредственное участие в ее формировании (ответ-оценка присутствует импликативно только потому, что в высказывании интонационно выражена смысловая незавершенность). Вопрос с импликативной социальной оценкой оказывается ярким экспрессивным средством выражения авторской позиции, с одной стороны, и активным средством привлечения внимания читающего — с другой.
Вопросительный знак, кодирующий в составе вопроса интонацию незавершенности, может не только привлекать внимание читающего, но и побуждать к действию, проявляя свои прагматические свойства: Раз уж коммунальные службы не справляются с работой, почему бы нам самим не сделать первый шаг, не организовать те же субботники? (КП. 29.11.00).
Способность экспрессивного вопроса к активному привлечению внимания слушателя и даже побуждению его к действию основана не столько на его синтаксической структуре, сколько на особенностях его интонации, что кодируется на письме прежде всего вопросительным знаком (мелодический взлет, означающий смысловую незавершенность высказывания). Смысловая незавершенность, переданная интонационно, побуждает к ответу, в том числе и читателя. Тем самым последний активно вовлекается в процесс чтения (слушания), в процесс эмоционального и рационального воздействия, подвергаясь тем самым активному внушению.
Экспрессивный вопрос, как известно, обладает огромной силой воздействия, свойством «примыс-ливания» к позиции говорящего/пишущего. Это свойство экспрессивного вопроса, в том числе и риторического, отмечалось стилистами давно. Такой вопрос заставляет читателя задуматься над проблемой или проблемной ситуацией вместе с автором, вникнуть в суть возникших противоречий, стать единомышленником автора, согласиться или не согласиться с ним в оценке; часто такой вопрос побуждает к действиям. Прагматический потенциал речевого воздействия, присущий экспрессивным вопросам (а вместе с ним и вопросительному знаку), следовательно, огромен.
Итак, для целей успешной реализации внушения как способа речевого воздействия могут употребляться как эмотивные, так и структурно-логические знаки препинания. Не следует забывать, что пунктуационные знаки — это паузы в речи, а паузы выражают многое. Верно расставить паузы—значит умело воздействовать на внутреннее психическое состояние реципиента.
Summary
In the paper the author observes the functions of the emotive punctuation sings (dots and exclamation mark). The capability of these signs to act eis ambivalent language units is expressed in the potential possibility of one emotive unit to express the émotions with différent valiative senses. Reflecting the world of personal and subjective émotions of the author, emotive punctuation signs function as expressives.
Принятые сокращения
КП — газета «Комсомольская правда». СЧ — газета «Советская Чувашия».
1 Скуленко М. И. Убеждающее воздействие публицистики: Основы теории. Киев, 1986.
Статья поступила в редакцию 30 июня 2003 г.
