CC BY
160УДК 327.2.
В£. Журавлёв
кандидат социологических наук, доцент Московский международный университет, Москва
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ЯПОНИИ И ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ ФАКТОРЫ, ЕЁ ФОРМИРУЮЩИЕ
VE. Zhuravlev
PhD in Social Science, Docent.
Moscow International University, Moscow E-mail: [email protected]
JAPAN'S FOREIGN POLICY AND HISTORICAL AND CULTURAL FACTORS SHAPING IT
Аннотация. В статье отмечается, что политика государства в значительной мере формируется его культурой. Политические элиты определяют внешнеполитический курс государства на базе политической и стратегической культуры, учитывая конкретные обстоятельства и политические реалии. Японии — это страна древней культуры, которая сохраняла преемственность на протяжении своей истории. Японские политики выдвинули концепцию Восточноазиатской сферы процветания, которая включила Японию, Китай, Корею, Маньчжурию, Тибет, Монголию, Восточную Сибирь, Дальний Восток, Северный Сахалин, Курилы, Бирму, Вьетнам, Филиппины, Таиланд, Индонезию, Малайзию и др. территории. В результате поражения в ходе Второй мировой войны в Конституции Японии установлены принципы миролюбивой политики. Фундаментальные последствия поражения принципиально не изменили культурные факторы японской политики. Правящие политические круги Японии консервативны по своей идеологии, во внешней политике выступают за сотрудничество с США и активную политику в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Если во второй половине XX в. эта активность носила главным образом экономический характер, то в XXI в. японское правительство внешнюю политику стало акцентированно рассматривать через призму военно-политической безопасности. В центре японского внешнеполитического курса и вопросов безопасности лежит дальнейшее укрепление союза с США и развитие блока QUAD, включающего США, Японию, Индию, Австралию. Современная военно-политическая активность Японии опирается на идею Индо-Тихоокеанского региона. Помимо Японии она включает в себя Индию, страны Центральной Азии, Корейского полуострова, Монголию и страны Юго-Восточной Азии. Основной угрозой процветанию Индо-Тихоокеанского региона, по мнению японцев, выступают Китай, Россия и Северная Корея. В японо-российских отношениях особую проблему представляют так называемые «северные территории», которые Япония считает своими историческими территориями, незаконно оккупированными СССР в результате Второй мировой войны. Автор статьи приходит к выводу, что японская внешняя политика имеет имперский характер, она будет в средне и долгосрочной перспективе исходить из достижения доминирующих позиций в Азиатско-Тихоокеанском регионе и наличия мощного г ополитического влияния в Евразии, и мире в целом. В качестве основных союзников в ближней и среднесрочной перспективе Японией рассматриваются США и НАТО, в качестве противников — Китай и Россия. Заключение мирного договора России с Японией маловероятно, поскольку японские претензии распространяются на все Курильские острова, Южный Сахалин и другие «исторические северные территории».
Ключевые слова: Япония, внешняя политика, политическая культура, исторические факторы, культурные факторы, Азиатско-Тихоокеанский регион.
Abstract. The article notes that the policy of the state is largely shaped by its culture. Political elites determine the foreign policy course of the state on the basis of political and strategic culture, taking into account specific circumstances and political realities. Japan is a country of ancient culture that has maintained continuity throughout its history. Japanese politicians put forward the concept of the East Asian Sphere of Prosperity, which included Japan, China, Korea, Manchuria, Tibet, Mongolia, Eastern Siberia, the Far East, Northern Sakhalin, the Kuriles, Burma, Vietnam, the Philippines, Thailand, Indonesia, Malaysia and other territories. As a result of the defeat during the
Second World War, the principles of a peaceful policy were established in the Constitution of Japan. The fundamental consequences of the defeat did not fundamentally change the cultural factors of Japanese politics. The ruling political circles of Japan are conservative in their ideology, in foreign policy they advocate cooperation with the United States and an active policy in the Asia-Pacific region. If in the second half of the XX century this activity was mainly of an economic nature, then in the XXI century. The Japanese government began to focus on foreign policy through the prism of military and political security. At the center of Japanese foreign policy and security issues lies the further strengthening of the alliance with the United States and the development of the QUAD bloc, which includes the United States, Japan, India, and Australia. The modern military and political activity of Japan is based on the idea of the Indo-Pacific region. In addition to Japan, it includes India, the countries of Central Asia, the Korean Peninsula, Mongolia and the countries of Southeast Asia. The main threat to the prosperity of the Indo-Pacific region, according to the Japanese, are China, Russia and North Korea. In Japanese-Russian relations, the so-called "northern territories", which Japan considers its historical territories illegally occupied by the USSR as a result of World War II, pose a special problem. The author of the article comes to the conclusion that Japanese foreign policy has an imperial character, it will proceed in the medium and long term from achieving dominant positions in the Asia-Pacific region and the presence of powerful geopolitical influence in Eurasia and the world as a whole. Japan considers the United States and NATO as its main allies in the near and medium term, and China and Russia as its opponents. The conclusion of a peace treaty between Russia and Japan is unlikely, since Japanese claims extend to all the Kuril Islands, Southern Sakhalin and other "historical northern territories".
Key words: Japan, foreign policy, political culture, historical factors, cultural factors, Asia-Pacific region.
Введение. Актуальность исследования обусловлена сложной международной ситуацией в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Она связана, в первую очередь, с противоречиями двух сверхдержав — США и Китая, что влечёт изменение общего баланса сил в Восточной Азии. Это напрямую затрагивает интересы других государств региона, особенно Японии и России. В настоящее время происходит пересмотр «пацифистских» принципов японской внешней политики и усиливается её военная составляющая. В этой связи важно рассмотреть ключевые историко-культурные факторы, влияющие на внешнюю политику Японии и позволяющие лучше понять её действия на международном поле.
Методология. Данное исследование проведено в рамках теории международных отношений, феноменологического и исторического подходов. Использованы такие методы как политический анализ, факторный анализ, анализ документов, качественные методы. Использованы базовые категории «политика», «внешняя политика», «политическая культура», «стратегическая культура» и др.
Политика это, прежде всего, деятельность, направленная на достижение обще-
ственно значимых целей с использованием властных полномочий. Политику традиционно разделяют на внешнюю и внутреннюю, предполагая, что первая является естественным продолжением второй. Проводя исследование внешней политики анализируют совокупность взаимодействий между государствами и их союзами, политическими партиями, политическими движениями и другими акторами на международной арене, а также основные факторы, оказывающие на них влияние [10]. Здесь речь идёт о историко-культурных факторах, формирующих внешнюю политику Японии.
Существует много подходов к категории «культура». Исследование культуры включает определение репрезентативных идей, обстоятельства их появления, носителей идей, каналов и средств их распространения, оценку влияния идей на деятельность политических институтов. Национальная культура имеет определенный фокус, представляющий собой доминантную характеристику изучаемого народа. Отметим также значительную роль в национальной культуре исторических и политических мифов как иррационального мировосприятия, вытекающего
из потребности людей в трансцендентном, в положительной самооценке, идентификации, потребности в непротиворечивой картине мира. Отсюда широкое использование мифотехнологий в политике, основанных на апелляции к традиционному мифу, использованию архетипов и мифологических сценариев, коллективному бессознательному.
Политика государства в значительной мере определяется его культурой. Можно говорить о национальной политической культуре как системе ценностей, ментальных качеств, мотивов и практических навыков формирующих политическую систему и представления о национальных интересах и национальной безопасности. Политическая культура с одной стороны консервативна, так как основана на традиционной аксиологии, но с другой стороны может меняться под воздействием нового политического опыта, имеющего стратегическое значение: внешние и внутренние войны, революции, возникновение и распад национальных государств и империй, важные экономические и политические достижения или кризисы [1].
Применительно к использованию во внешней политике военной силы говорят о «стратегической культуре», которая является частью политической культуры. Стратегическая культура включает в себя представления о войне и её роли в политике, о целесообразности и допустимости войны, методах, масштабах и условиях ведения войны, о врагах и союзниках, приемлемости людских и материальных потерь и т.п. Стратегическая культура выражается в особом, присущем данной стране и её народу характере поведения армии, способах использования военной силы [9].
Эволюцию политической и стратегической культуры логично рассматривать с позиции историзма, то есть её становления и изменения во времени в соответствие с конкретно-историческими условиями существования. Политические элиты определяют внешнеполитический курс государства на базе политической и стратегической культуры, учитывая конкретные обстоятельства и политические реалии. Государство, движимое пониманием своих национальных интересов и национальной
безопасности, проявляет во внешней политике определённую историческую преемственность, направленную на сохранение традиционных сфер влияния.
Исторические и культурные факторы. Говоря о Японии следует учитывать, что это страна древней культуры, которая сохраняла преемственность на протяжении истории [3]. Большое влияние на формирование японской нации и её политической культуры оказало островное положение Японии, которое с одной стороны существенно ограничивало, а с другой стороны давало возможность контролируемо развивать культурные, торговые и политические контакты с другими странами, прежде всего с Китаем и Кореей. В ранний период японское общество находилось под сильным влиянием соседей, от которых переняло буддизм, иероглифы, конфуцианскую политическую традицию, нормы права, архитектуру и т.д. Это было органично переработано и синтезировано применительно к местным условиям, прежде всего к традиционным религиозным воззрениям синтоизма, и внесло существенный вклад в формирование политической культуры [2]. В разные исторические эпохи Япония была государством с разным уровнем политической централизации и активностью в области внешней политики. Например, в VII веке японские власти активно взаимодействовали с китайской империей Тан и имели интересы в Корее, однако после военных неудач сократили свои контакты с материковой Азией. Монгольские войска, построив большой флот, в 1274 и 1281 гг. вторгались в Японию, но оба раза неудачно. В период с 1592 по 1598 год японцы провели два масштабных вторжения в Корею, но в итоге потерпели поражение от китайских и корейских сил [3].
Для японской политической жизни, начиная со второй половины XII в., характерно активное участие военного сословия самураев, которые были опорой особого военного правительства — сёгуната, существовавшего параллельно с императорской властью. Политическая культура Японии была во многом сформирована традициями самураев, её политическая история связана с борьбой за власть между импера-
тором и сёгуном, а также различными феодальными кланами [2; 3].
В середине XVI в. европейские мореплаватели из ряда стран начали активно взаимодействовать с Японией, занимаясь торговлей и распространением христианства. Кроме того, европейцы активно вмешивались в политическую жизнь Японии. В начале XVII в. вверх взяли представители клана Токугава, восстановившие в стране централизованное государство. Они были сторонниками традиционных японских ценностей, запретили христианство и стали проводить политику изоляции страны от европейцев. Окном в мир для Японии оставался маленький искусственный остров Дэдзима близ Нагасаки, куда прибывали под строгим контролем японских властей корабли из Китая и голландской Ост-Индской компании [5].
Период 1603-1868 гг. получил название эпоха Эдо и характеризовался властью клана Токугава, представители которого и были сёгунами. В стране существовало до трёхсот феодальных княжеств, обладавших определённой автономией во внутренних делах, но они не касались вопросов внешних сношений и обороны. В эпоху Эдо более 200 лет не было внешних и внутренних военных конфликтов, развивалась национальная культура, экономика, выросла численность населения. Считается, что именно этот период времени оказал большое влияние на становление японского национального характера. Однако длительная изоляция Японии привела к её отставанию в технологиях от развитых западных стран и со временем стала сдерживающим фактором развития [8].
К середине XIX в. феодальная система управления сёгуната окончательно стала архаичной и неэффективной, порождающей социальные и политические противоречия в японском обществе. Военно-морские силы США, Франции, Британии, России в конце 50 гг. XIX в. вынудили японские власти подписать торговые и таможенные договоры, что стало предпосылкой завершения японского изоляционизма. Шедшая параллельно внутриполитическая борьба привела к изданию Указа о реставрации Императорского правления, в результате сёгунат упразд-
нялся и вся власть переходила к правительству во главе с императором [6; 15].
Эпоха Мейдзи (1868-1912 гг.) проходила под лозунгом «Богатая страна — сильная армия». Она характеризовалась глубокими реформами в жизни всего общества. Были ликвидированы сословия, быстро развивалась промышленность, создана сильная современная армия. Прежние самураи переквалифицировались в чиновников, служили под руководством своих бывших сюзеренов, занимавших теперь министерские посты.
После продолжительного периода изоляции модернизированная Япония приступила к активной и успешной военной экспансии. В 1994-1995 гг. японские войска нанесли поражение Китаю, присоединив Тайвань и Пескадорские острова. В результате войны с Российской империей 1904-1905 гг. Япония получила Южный Сахалин. В 1910 г., с согласия США, Япония аннексировала Корею, сделав своей колонией. В Первой мировой войне Япония приняла участие на стороне стран Антанты. Она получила ранее контролируемые Германией территории в Китае и Тихом океане, установила полный контроль над рынками Восточной Азии. Это способствовало быстрому росту японской экономики. В 1931 г. японцы заняли Маньчжурию, создав там государство с марионеточным правительством. После того, как Лига Наций осудила действия Японии, она покинула эту организацию. В 1937 г. японцы начали новую войну с Китаем [4].
За относительно короткий промежуток времени Япония пережила удивительную метаморфозу, превратившись из периферийной страны конфуцианской цивилизации в активного имперского игрока. В этом большую роль сыграли имперские традиции, самурайская воинская этика, традиционно развитая школа дипломатии, высокая адаптивность японцев к усвоению передовых технологий. Японская экспансия в первой половине XX в. основывалась на цивилизационной и расовой идентичности. Японские политики выдвинули концепцию Восточноазиатской сферы процветания, которая включала Японию, Китай, Корею, Маньчжурию, Тибет, Монголию,
Восточную Сибирь, Дальний Восток, Сахалин, Курилы, Бирму, Вьетнам, Филиппины, Таиланд, Индонезию, Малайзию и др. территории. Азиатские народы, по замыслу авторов, должны были успешно развиваться под руководством Японии, для чего следовало освободиться от европейской колониальной зависимости [7].
Основными препятствиями, стоявшими на пути реализации данного проекта, были интересы США, СССР, Великобритании, Франции, Голландии. Это повернуло Японию в сторону союза с Германией и Италией. В Берлинском пакте 1940 г. декларировано, что Япония признает и уважает руководящее положение Германии и Италии в установлении нового порядка в Европе, а Германия и Италия признают и уважают руководящее положение Японии в установлении нового порядка в Великой Восточной Азии [4].
Отметим, что японское командование, хотя и сосредоточило крупную воинскую группировку (свыше 700 тыс. чел.) летом 1941 г. на советских границах, так и не развернуло военные действия против СССР, тщетно ожидая полного поражения Красной Армии от немецких войск [4].
7 декабря 1941 г. японская авиация осуществила бомбардировку американской базы в Пёрл-Харбор, после чего объявила войну США и Великобритании. В ходе Второй мировой войны, которая называлась в Японии «Великая восточно-азиатская война», страны Оси потерпели сокрушительное поражение. Несмотря на определённые успехи на первом этапе, которые позволили занять значительные территории в Юго-Восточной Азии, японцы уже в 1942 г. потерпели крупные неудачи в «войне авианосцев» (сражения в Коралловом море и у атолла Мидуей), что в итоге лишило их стратегической инициативы. Военные возможности участников антигитлеровской коалиции, превосходили возможности Японии, особенно после 9 августа 1945 г., когда советские войска развернули наступление против Квантун-ской армии в Манчжурии, на Курилах и северной части Корейского полуострова. 6 и 9 августа 1945 г. американские ВВС сбросили атомные бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки. 2 сентября
1945 г. Япония подписала Акт о безоговорочной капитуляции [4].
В результате «Великой восточноазиат-ской войны» погибли три миллиона японцев. Страна потеряла все занятые после 1894 г. территории, и сама была оккупирована американскими войсками. Армия Японии распущена, военные предприятия и учебные заведения были закрыты. Демилитаризация носила тотальный характер, запрещались боевые искусства и изготовление японских мечей. Похожих прецедентов не было в японской истории [7].
В мае 1947 г. в Японии приняли новую Конституция. В ней, наряду с общедемократическими принципами государственного устройства (но институт императора как национальный символ был сохранён), устанавливались миролюбивые принципы политики: японский народ на вечные времена отказывался от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров. Согласно Конституции, в Японии никогда не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, как и другие средства войны. Не признавалось само право государства на ведение войны.
Тем не менее, уже с 1954 г. в качестве оборонной структуры в Японии образованы вооружённые силы, получившие название «сил самообороны». Ключевым звеном в системе безопасности Японии стал военный союз с США. В соответствие с подписанным в 1951 г. в Сан-Франциско «Договором безопасности» США получили право на размещение американской армии на территории Японии. В 1960 г. в Вашингтоне был подписан «Договор о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности», уточняющий некоторые положения предыдущего договора. Он действует и в настоящее время. В советское время Японию называли «непотопляемым авианосцем США» [4].
Отметим, что фундаментальные последствия для Японии в ходе Второй Мировой войны не изменили традиционные культурные факторы японской политики. Этому способствовало и то, что, опираясь на традиционные ценности такие как — высокую адаптивность к технологическим
инновациям, трудолюбие, ответственность, аскетизм, корпоративизм, дисциплину, а также благодаря политической стабильности и относительно небольшим расходам на оборону японцам удалось в послевоенные годы обеспечить высокий экономический рост. В годы так называемого «японского экономического чуда» он составлял примерно 10% в год. С 1968 по 2010 г. Япония являлась второй экономикой мира. В 1980-е гг. Япония стала крупнейшим мировым кредитором, в том числе по линии Всемирного банка, Международного валютного фонда и других организаций. В 1978 г. Япония подписала Договор о мире и дружбе с Китаем, после чего японские фирмы и японские инвестиции сделали многое для развития китайской экономики [7].
Основной политической партией Японии с момента создания в 1955 г. является Либерально-демократическая партия. Несмотря на своё «либерально-демократическое» наименование, по идеологическим установкам она правая консервативная партия, которая во внешней политике выступает за сотрудничество с США и активную политику в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Если во второй половине XX в. эта активность носила главным образом экономический характер, то в XXI в. во внешней политике Японии появились новые нотки. Речь идёт о том, что внешнюю политику японское правительство стало акцентированно рассматривать через призму военно-политической безопасности. Источник угрозы этой безопасности современные японские политики видят в быстро растущем влиянии Китая, а также ракетно-ядерном потенциале Северной Кореи [11].
С 2007 г. по инициативе японского премьер-министра Синдзо Абэ осуществляется «диалог в области безопасности» с участием Японии, США, Австралии и Индии (Quadrilateral Security Dialogu или QUAD). В 2013 г. была принята Стратегия нацио-
нальной безопасности Японии. Данная стратегия предусматривает право на коллективную самооборону, возможность нанесения превентивных ударов по военным базам противника, смягчение ранее установленных ограничений на экспорт вооружений [13]. Под руководством премьер-министра создан Совета национальной безопасности как ключевой управленческий орган, отвечающий за внешнюю политику и национальную безопасность [11]. В октябре 2021 г. новый премьер-министр Японии Фумио Кисида заявил, что планирует обновить Стратегию национальной безопасности Японии. Кисида также заявил, что в центре японского внешнеполитического курса и вопросов безопасности лежит дальнейшее укрепление союза с США и развитие блока QUAD1. Это означает модернизацию сил самообороны, прежде всего её морской, воздушной, противоракетной и береговой составляющих. В стратегическом плане японские силы обороны перестают быть сугубо вспомогательными силами, и становятся полноценной армией способной на наступательные действия. На 2022 г. военные расходы в бюджете Японии запланированы в размере 47,2 млрд долларов. Это на 1% больше, чем было в 2021 г. и больше, чем у России или члена НАТО Франции2.
Современная военно-политическая активность Японии опирается на идею «Азиатской дуги свободы и процветания» или Индо-Тихоокеанского региона, которая была сформулирована Синдзо Абэ во время выступления в индийском парламенте в 2007 г. Помимо Японии она включает Индию, страны Центральной Азии, Корейского полуострова, Монголию и страны Юго-Восточной Азии. По мысли японских политиков внутри зоны Индо-Тихоокеан-ского региона соблюдаются демократия, власть закона, свободный рынок, осуществляется свободное перемещение людей и капиталов, свобода мореплавания, реализуются институциональные проек-
1 Кисида: Крепить союз с Америкой и новым военным блоком QUAD // https://asia.nikkei. com/Politics/Japan-PM-Kishida-vows-to-strengthen-Quad-alliance-and-China-ties (дата обращения: 02.02.2022).
2 Япония обогнала Россию по военным тратам: эксперты оценили последствия // https:// www.mk.ru/politics/2021/12/27/yaponiya-obognala-rossiyu-po-voennym-tratam-eksperty-ocenili-posledstviya.html (дата обращения: 02.02.2022).
ты, обеспечивается безопасность и защита от принуждения. Основной угрозой азиатской зоне процветания выступают, прежде всего, недемократические режимы Китая, России и Северной Кореи [11].
Положения японской концепции соответствуют Стратегии Национальной обороны США, где Китай, Россия, КНДР и Иран заявлены в качестве угрозы национальной безопасности. По мнению американских аналитиков, в Индо-Тихоокеанском регионе необходимо укреплять отношения с Австралией, Японией, Индией, Филиппинами, Таиландом, Вьетнамом и Тайванем. Там также отмечается, что Китай агрессивно ведёт себя в Южно-Китайском море, на границе с Индией, вокруг Тайваня и японских островов Сенкаку [11].
В сентябре 2021 г. появился ещё один оборонный, теперь уже чисто англосаксонский, блок — АиКДО, образованный Австралией, Великобританией и США. В совместном заявлении говорится об исторической возможности трёх стран, их союзников и партнёров защитить общие ценности и поддержать безопасность и процветание в Индо-Тихоокеанском регионе3.
В японо-российских отношениях особую проблему представляют так называемые «северные территории», включающие в себя острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. Япония считает эти острова своими историческими территориями, незаконно оккупированными СССР в результате Второй мировой войны. Россия, являясь правопреемницей СССР, исходит из того, что данные острова принадлежат ей в соответствии с итогами Второй мировой войны.
Если говорить об истории вопроса, то Япония и Россия в XVП-XVШ вв. осваивали эти территории, а также остров Сахалин, на «встречных курсах». 7 февраля 1855 г. между Японией и Россией был подписан Симодский трактат о торговле и границах, по которому Итуруп, Куна-шир, Шикотан и Хабомаи признавались японскими. Согласно Петербургскому договору от 7 мая 1875 г. Россия передала Японии права на все Курильские острова,
при этом весь Сахалин становился российским. По Портсмутскому мирному договору по итогам неудачной для России русско-японской войны 1904-1905 гг. Япония получила южную часть острова Сахалин. Согласно Ялтинскому соглашению от 11 февраля 1945 г. между США, СССР и Великобритании, в соответствие с которым Советский Союз начал войну с Японией, Курильские острова и южный Сахалин отходили к СССР. По Сан-Францисскому мирному договору 1951 г. (СССР не был в числе его подписантов) Япония отказалась от всех прав и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 г. 19 октября 1956 г. в Москве была принята декларация, прекращающая войну между СССР и Японией. В ней зафиксировано, что СССР готов предать Японии острова Хабомаи и Шикотан после заключения мирного договора. Однако японская сторона вскоре отказалась от подписания мирного договора и выдвинула поддержанные США претензии на возвращении Японии всех четырёх островов. С 1981 г. 7 февраля в Японии ежегодно отмечается День северных территорий (именно 7 февраля в 1855 г. был заключён Симодский трактат) [12].
Отметим также, что и Центрально-Азиатский регион представляет определённый интерес для внешней политики Японии, где её активность в сфере экономики и гуманитарного сотрудничества достаточно заметна [14].
Выводы. Итак, подведём некоторые итоги исследования. Политические элиты определяют внешнеполитический курс государства на базе политической и стратегической культуры, учитывая конкретные обстоятельства и политические реалии. Японии — это страна древней культуры, которая сохраняла преемственность на протяжении своей истории. В разные периоды Япония была государством с разным уровнем политической централизации и активности во внешней политики.
3 США, Великобритания и Австралия создали новый оборонный альянс АИКиЯ // https:// riafan.ru/1523330-ssha-velikobritaniya-i-avstraliya-sozdali-novyi-oboronnyi-alyans-aukus (дата обращения: 02.02.2022).
Политическая культура Японии во многом сформирована традициями военного сословия самураев и имперской традиции эпохи Мейдзи, когда после продолжительного периода изоляции модернизированная Япония приступила к активной внешней экспансии, превратившись в активного имперского игрока. Японские политики выдвинули концепцию Восточноазиатской сферы процветания, которая включала Японию, Китай, Корею, Маньчжурию, Тибет, Монголию, Восточную Сибирь, Дальний Восток, Северный Сахалин, Курилы, Бирму, Вьетнам, Филиппины, Таиланд, Индонезию, Малайзию и др. территории. В результате беспрецедентного поражения в ходе Второй мировой войны в Конституции Японии установлены мировые принципы политики при сохранении института императора как национального символа. Фундаментальные последствия поражения принципиально не изменили культурные факторы японской политики. В качестве оборонной структуры в Японии созданы вооружённые силы, получившие название «силы самообороны». Ключевым элементом звеном в системе безопасности Японии стал военный союз с США. Правящие политические круги Японии консервативны по своей идеологии, во внешней политике выступают за сотрудничество с США и активную политику в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Если во второй половине XX в. эта активность носила главным образом экономический характер, то в XXI в. японское правительство внешнюю политику стало акцентированно рассматривать через призму военно-политической безопасности. Стратегия национальной безопасности Японии предусматривает право на коллективную самооборону, возможность нанесения превентивных ударов по военным базам противника, смягчение ранее установленных ограничений на экспорт вооружений. В центре японского внешнеполитического курса и вопросов безопасности лежит дальнейшее укрепление союза с США и развитие блока QUAD, включающего США, Японию, Индию, Австралию. В стратегическом плане японские силы обороны в настоящее время перестают быть сугубо вспомогательными силами, и становятся полноценной армией способ-
ной на наступательные операции. Современная военно-политическая активность Японии опирается на идею «Азиатской дуги свободы и процветания» или Индо-Тихоокеанского региона. Помимо Японии она включает Индию, страны Центральной Азии, Корейского полуострова, Монголию и страны Юго-Восточной Азии. Основной угрозой процветанию Индо-Тихоокеанско-го региона, по мнению японцев, выступают Китай, Россия и Северная Корея. Основные положения японской концепции соответствуют Стратегии Национальной обороны США, где Китай, Россия, КНДР, а также Иран заявлены в качестве угрозы национальной безопасности. В японо-российских отношениях особую проблему представляют так называемые «северные территории», которые Япония считает своими историческими территориями, незаконно оккупированными СССР в результате Второй мировой войны.
Прогноз. Японская внешняя политика имеет традиционный имперский характер, она будет в средне и долгосрочной перспективе исходить из достижения доминирующих позиций в Азиатско-Тихоокеанском регионе и наличия мощного геополитического влияния в Евразии, и мире в целом. В качестве основных союзников в ближней и среднесрочной перспективе Японией рассматриваются США и НАТО, в качестве противников — Китай и Россия. Заключение мирного договора России с Японией маловероятно, поскольку японские претензии распространяются на все Курильские острова, Южный Сахалин и другие «исторические северные территории».
Список литературы
1. Гавров С.Н. Политическая культура // Социокультурная антропология: история, теория, методология. Энциклопедический словарь. — М.: Академический проект Константа, 2012. — С.733-740.
2. Елисеефф В. ^г], Елисеефф Д. [1:г] Японская цивилизация / Пер. с фр. И. Эльфонд. — Екатеринбург: У-Фактория, 2006. — 528 с. — (Великие цивилизации).
3. История Японии / Под ред. А.Е. Жукова. — М.: Институт востоковедения РАН, 1998. — Т. 1. С древнейших времён до 1868 г. — 659 с.
4. История Японии / Под ред. А.Е. Жукова. — М.: Институт востоковедения РАН, 1998. — Т.2.1868-1998. — 703 с.
5. Кожевников В.В. «Сакоку» во внешней политике Японии (политика самоизоляции) // Труды института истории, археологии и этнографии ДВО РАН. — 2018. — Т. 18. — С. 160-172.
6. Лещенко Н.Ф. Япония в эпоху Токугава. — 2-е изд. — М.: Крафт+, 2010. — 352 с.
7. Мак-Клейн ДжЛ. Япония. От сёгуната Токуга-вы — в XXI век. — М.: АСТ; Астрель, 2006. — 895 с.
8. Масе Ф, Масе М. Япония эпохи Эдо. — М.: Вече, 2013. — 384 с. — (Гиды цивилизаций).
9. Ожиганов Э.Н. Стратегическая культура: понятие и направления исследований // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология, — М., 2012. — С. 91-102.
10. Павлов В.В. Основные теоретические подходы к анализу внешней политики государства / В.В. Павлов // Вопросы политической науки: материалы II Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, июль 2016 г.). — СПб.: Свое издательство, 2016. — С. 28-32.
11. Панов А.Н., Нелидов В.В. Внешняя политика Японии в контексте военнополитической обстановки в Северо-Восточной Азии // Японские исследования. — 2018. — № 4. — С. 78-91.
12. Парамонов О.Г. Российско-японские отношения на рубеже веков: закономерности, маршруты, лидеры // Международная аналитика. — 2021. — № 12 (2). — С. 107-129.
13. Стрельцов Д. Япония: Новая политика национальной безопасности 5 февраля 2014 г. // РСМД [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/yaponiya-novaya-politika-natsionalnoy-bezopasnosti/?sphrase_ id=40712241 (дата обращения: 02.02.2022).
14. Селезнев ИА. Евразийская интеграция и внутренний конфликтный потенциал стран Центрально-Азиатского региона // Наука. Культура. Общество. — 2021. — Т. 27. — № 4. — С. 6-16.
15. Толстогузов СА. Сёгунат Токугава в первой половине XIX века и реформы годов Тэмпо. — М., 1999. — 181 с.
