CC BY
152
В.В. Досовицкая, e-mail: tokyo4vera4ever@gmail.com УДК 94
МАНЬЧЖУРСКИЙ ВЕКТОР ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ЯПОНИИ НАКАНУНЕ И В ПЕРИОД ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Аннотация
п Целью Японии в войне стали обширные завоевания в Восточной Азии, а именно
Япония приложила немалые усилия к тому, чтобы закрепиться в Китае и Маньчжурии, подчинить этот регион своему военно-политическому и экономическому контролю.
С целью подчинения всего Китая, прежде всего Маньчжурии и Монголии, Япония в 1915 г. предъявила Китаю знаменитое «двадцать одно требование». Так, в период войны происходит усиление позиций Японии в Маньчжурии. Ресурсы Северо-Восточного Китая , стали широко использоваться для нужд промышленности Японии. Война стала временем I1 беспрецедентного процветания для японской экономики: союзные державы начали разме-к щать заказы на военное снаряжение в Японии, производство стали и чугуна увеличилось & более чем в два раза, стоимость продукции машиностроения и химической промышленности в 1919 г. по сравнению с 1914 г. выросла в семь раз, мощность электростанций удвоилась, монопольное положение японских товаров в годы войны на азиатских рынках обеспечивало огромный рост японского экспорта, увеличившегося почти в четыре раза.
После окончания войны европейские державы потеряли свои позиции в Восточной Азии, и для Японии это стало знаком, что пришло время поствоенному экономическому подчинению азиатского пространства. Военные события еще больше укрепили японское военное господство на Корейском полуострове, Тайване и создали исключительно благоприятные условия для усиления политического и экономического проникновения в Маньчжурию.
Ключевые слова: Первая мировая война, Япония, Маньчжурия, Китай, империализм
Vera V. Dosovitskaia
MANCHOU VECTOR OF JAPAN'S FOREIGN POLICY ON THE EVE AND DURING WORLD WAR I
Abstract
The aim of Japan during the First World War were extensive conquests in East Asia, and Japan made a tremendous effort to gain a foothold in China and Manchuria, to bring the region under its military, political and economic control.
In 1915 Japan made famous "twenty-one demands" to China. The aim was to bring China and primarily Manchuria and Mongolia under her control. During the First World War Japan strengthened her position in Manchuria. Northeast China's recourses have been widely used for the needs of Japanese industry. World War I was the time of unprecedented prosperity for the Japanese economy: the allied powers began to place orders for military equipment in Japan, the production of iron and steel increased more than twice, the cost of production of mechanical engineering and the chemical industry increased seven times in 1919 in comparison with 1914, power generation capacity doubled, the monopoly of Japanese goods in the Asian markets increased Japanese exports four times.
By the end of the war the European powers lost their position in East Asia. For Japan it became a sign to bring Asia under its post-war economic control. The First World War strengthened the Japanese military dominance on the Korean peninsula, Taiwan and created exceptionally favorable conditions to reinforce political and economic penetration to Manchuria.
Keywords: the First World War, Japan, Manchuria, China, imperialism
©Досовицкая B.B., 2014
Внешнеполитический курс японского государства в период Первой мировой войны, безусловно, отражал тенденции внутриполитического развития и отвечал интересам правящих кругов. После смерти императора Мэйдзи (1868—1912) власть наследовал его сыт Ёсихиго, годы его правления получили название Тайсё. В этот период происходит ослабление института гэнро и выщви-жение на первый план политических партий. После Второй мировой войны среди японских историков появился термин «демократия Тайсё», который как раз и характеризовал политическую ситуацию, «промежуточную между мэйдзий-ским «абсолютизмом» и современной демократией» [7, с. 245]. Термин также связывают с «системой партийных кабинетов, которая начала складываться в эти годы, а также с распространением идей демократии, интернационализма, индивидуализма и социализма, которые считались органически несвойственными японской цивилизации» [8, с. 86]. Таким образом, к власти пришли политические партии и парламент, а прежние институты власти стали утрачивать свое положение.
Известный английский историк-японовед У. Бизли говорил, что процесс индустриализации Японии начался еще в период Мэйдзи, но именно Первая мировая война способствовала росту промышленного развития Японии [12, с. 214]. Так, в этот период и особенно позже стали процветать дзайбацу — «Мицуи», «Мицу-биси», «Сумитомо», «Окура». По определению японского историка Накамура Такафуса, дзайбацу — это «контролируемые одной сплоченной семьей группы монополистических компаний в ключевыгх областях экономики» [13, с. 2]. Отличительной их чертой была как крепкая связь с правительственными кругами, так и с другими дзайбацу именно на уровне семейных отношений. Например, Ивасаки Хисая являлся главой концерна «Мицубиси» в 1894—1916 гг. Его сын, Ивасаки Такая, быш женат на дочери Икэда Сэй-хин — Тосико. Икэда Сэйхин, в свою очередь, был директором — распорядителем банка «Ми-цуи», управляющим японским банком, министром финансов, председателем правления «Мицуи го-мэй», являвшегося ранее главной холдинг-компанией «Мицуи». Сестра же Ивасаки Хисая, Ма-сако, быша замужем за Сидэхара Кидзюро, Премьер-министром Японии в 1924—1927 гг. [9, с. 61—62]. Еще в 1906 г. «Мицуи» захватил в
Корее многие источники угля, железной руды и большие площади леса. Таким образом, дзайбацу были тесно связаны с правительственными кругами, соответственно, политические и экономические интересы государства тесно переплетались. Так, дзайбацу предоставляли займы, обеспечивали оружием вооруженные силы на захваченных территориях, а в обмен получали привилегии от правительства.
Напомним, что Маньчжурия входила в состав Цинской империи и в результате двух опиумных войн 1840—1842 и 1856—1860 гг. стали открыты порты для торговли с иностранными государствами. Одним из портов стал маньчжурский порт Ньючванг (совр. Ньючжуан, он же Инкоу), через который из Маньчжурии в Японию совершались большие поставки соевых бобов, соевого жмыха и соевого масла, а Маньчжурию называли житницей Китая [14, с. 261]. В ходе Японо-китайской войны 1894—1895 гг. часть Маньчжурии была занята японцами, но по Симоносекскому договору 1895 г. возвращена Китаю. После окончания войны соевый жмыгх стали использовать как удобрение в рисовых полях, больше половины хлопка-сырца из Маньчжурии поставлялось в Японию, практически весь рис, а также ископаемые (уголь, железо) отправлялись в Корею и Японию. Можно даже сказать, что Япония нашла «второй Рур» [16, с. 9] в лице Маньчжурии [3, с. 173]. В конце Х1Х в. власть цинского правительства ослабла и постепенно Маньчжурия была подчинена сфере интересов России. В 1896 г. через Харбин быша построена китайско-восточная железная дорога (КВЖД), конечной станцией которой стал Владивосток. В 1898 г. по Русско-китайской конвенции Россия арендовала у Китая Ляодунский полуостров с прилегающими островами, укрепила Порт-Артур и построила коммерческий порт Дальний (Дайрен), которые также стали соединены железной дорогой на Владивосток [3, с. 173—174].
До победы Японии в Русско-японской войне 1904—1905 гг. и прихода в Маньчжурию японского капитала уровень экономического развития Северо-Восточного Китая быш очень низким. После победы в войне в истории Японии открылась новая страница. Ей отошли Южный Сахалин, Ляодунский полуостров с Квантунской областью и часть КВЖД от Чаньчуня до Порт-Артура (т.н. Южно-Маньчжурская железная дорога —
ЮМЖД, около 735 км). Международный авторитет Японии возрос, ее стали считать одной из великих держав. Проблема ЮМЖД стала ключевой, и превращение ЮМЖД в акционерное общество в 1906 г. стало главной мерой по экономическому и политическому укреплению Японии в Маньчжурии. Первым президентом компании стал губернатор Тайваня Гото Симпей. Он считал, что компания является одним из основных средств укрепления японского влияния в Китае. Однако он не видел в Южной Маньчжурии непосредственную колонию, как Корея и Тайвань, а выступал за создание в Южной Маньчжурии экономического, торгового и культурного плацдарма для Японии. ЮМЖД стала основным каналом проникновения сюда японского капитала и главным средством эксплуатации Маньчжурии. Ведь кроме железных дорог и железнодорожный мастерских эта компания владела угольными шахтами (в Фушуне и Яньтане), железными рудниками (в Аншане), лесопильными заводами и т.д. Крупнейшие японские дзай-бацу «Мицуи», «Мицубиси», «Сумитомо», «Ясу-да» являлись обладателями акций Мантэцу [10, с. 61]. В годы Первой мировой войны и особенно позже железнодорожная сеть стала развиваться вглубь. Япония запустила сеть железнодорожного сообщения между Сыпингай и Таонань, Таонань и Ананци, Гирин и Чанчунь, Цзиньч-жоу и Фучжоу.
В 1907, 1910 и 1912 гг. последовали русско-японские конвенции (Извольский — Мотоно, Сазонов — Мотоно), в соответствии с которыми был зафиксирован раздел Маньчжурии на русскую (северную) и японскую (южную) сферы влияния. Кроме того, в соглашениях существовали секретные части, в соответствии с которыми Россия обязывалась «не затруднять ни прямо, ни косвенно всякого рода действия» [2, с. 169], чтобы не препятствовать развитию отношений между Японией и Кореей. Япония признавала наличие особых интересов России во Внешней Монголии, в итоге обе стороны обязывались не нарушать специальных интересов друг друга, не противодействовать дальнейшему их укреплению, консультироваться о совместных мерах защиты в случае угрозы их интересам в Маньчжурии [2, с. 176—177]. В 1912 г. быш также проведен раздел сфер влияния во Внутренней Монголии. В сферу влияния России вошли те же Северная Маньчжурия, Внешняя Монголия и
западная часть Внутренней Монголии, в сферу влияния Японии — Южная Маньчжурия, Корейский полуостров и восточная часть Внутренней Монголии [2, с. 180, 191 — 192]. В 1911 г. произошла Синьхайская революция, которая разрушила империю Цин и привела к полной дестабилизации политической ситуации на Дальнем Востоке.
В Первой мировой войне Япония принимала участие на стороне стран Антанты. Внимание конкурентов — США и Англии, а также Царской России, Германии, Франции — было отвлечено от дальневосточных дел военными событиями в Европе, и целью Японии стали обширные завоевания в Восточной Азии. Япония приложила немалые усилия к тому, чтобы закрепиться в Китае и подчинить его своему военно-политическому и экономическому контролю. Министр иностранных дел Японии при кабинете Кацура Таро — Като Такааки — даже предупреждал министра иностранный дел Великобритании Эдуарда Грея, что Япония будет использовать мировую войну в своих целях — для усиления своих позиций в Китае и Маньчжурии [1, с. 213].
23 августа 1914 г. Япония объявила войну Германии, и вскоре японские войска захватили Циндао — германскую морскую базу в Шаньдуне, а позже и бывшие германские «арендованные территории» в Китае и островные владения на Тихом океане (Маршальские, Каролинские, Марианские острова). Таким образом, Япония получала полную свободу действий на Дальнем Востоке.
В 1915 г. Япония предъявила Китаю знаменитое «двадцать одно требование», целью которого, по словам некоторых японских историков, было «подчинение своему господству всего Китая и прежде всего Маньчжурии и Монголии» [5, с. 88]. «Требования» подразделялись на пять групп. Первая группа включала признание Китаем всех соглашений, которые могли быть заключены между Германией и Японией в отношении Шаньдуна. Япония получала полные права на строительство железных дорог, для нее открывались основные города и порты Шаньдуна. Во второй группе «Требований» рассматривались Южная Маньчжурия и восточная часть Внутренней Монголии. Япония потребовала передачи в аренду Порт-Артура, порта Дальнего, ЮжноМаньчжурской, Аньдун-Мукденской и Гирин-Чанчуньской железных дорог на срок 99 лет, предоставление японцам права приобретения и
аренды земли, свободы передвижения и проживания, а также права на добычу полезных ископаемых, торговую и промышленную деятельность. В третьей группе предлагалось превратить китайскую горнорудную и металлургическую Ха-ньепинскую компанию в долине реки Янцзы в смешанное японо-китайское предприятие, и «все горные промыслы по соседству... не должны разрабатываться без разрешения компании» [2, с. 190]. В четвёртой группе Китаю запрещалось сдавать в аренду и отчуждать любые гавани, бухты и острова вдоль китайского побережья, в пятой — предусматривалось приглашение японцев в качестве советников по ключевым вопросам при центральном правительстве Китая, признание права земельной собственности в Китае для японских храмов, больниц и школ, создание японо-китайских военных заводов при научно-технической помощи Японии, предоставление Японии прав на строительство железных дорог на китайской территории, консультации с Японией по вопросам строительства железных дорог, рудников и портов в провинции Фуцзянь, предоставление японцам права религиозной пропаганды в Китае [2, с. 188—190]. Пятая группа «Требований» была отклонена китайским правительством в лице Юань Шикая. Их принятие фактически означало бы «протекторат Японии над Китаем» [11], а без пятой группы «Требований» Япония лишь немного расширила свои права и свободы в Китае. Кроме того, можно сказать, что принятие четырех групп «Требований» сыграло скорее отрицательную роль, т.к. в связи с угрозой «политике открытых дверей в Китае» отношения Японии с великими державами ухудшились.
Таким образом, в период Первой мировой войны Япония смогла прочно закрепиться в Маньчжурии, чьи ресурсы стала широко использовать для нужд своей промышленности. И когда азиатский рынок остался без своих традиционных европейских поставщиков, а спрос на продукцию тяжелой промышленности значительно увеличился, союзные державы начали размещать заказы на военное снаряжение в Японии [6, с. 595]. «Производство стали и чугуна увеличилось более чем в два раза. Стоимость продукции машиностроения и химической промышленности выросла в 1919 г. по сравнению с 1914 г. в семь раз. Мощность электростанций удвоилась. Монопольное положение японских товаров в годы войны на азиатских рынках (Китай, Индия,
Индонезия) обеспечивало огромный рост японского экспорта, увеличившегося почти в четыре раза» [10, с. 4].
В период Первой мировой войны Япония стала единственной азиатской державой, перед которой открылись бесконечные возможности для процветания японской экономики. После окончания войны европейские державы потеряли свои позиции в Восточной Азии, и для Японии это стало знаком, что пришло время поствоенному экономическому подчинению азиатского пространства.
Забегая вперед, скажем, что в 1931 г. Япония захватила Маньчжурию, а в 1932 г. было основано марионеточное государство Маньчжоу-го под ее властью. На территории Маньчжоу-го исчезли какие-либо ограничения на развитие японских предприятий. Все ресурсы Маньчжурии теперь были открыты для использования [15, с. 182], и она заняла особое место среди колоний Японии. Здесь создавались предприятия, имевшие непосредственное отношение к военным приготовлениям (металлургические, химические, машиностроительные, горнодобывающие). С самого начала развитие промышленности было поставлено под жесткий государственный контроль, и подавляющая часть созданных предприятий принадлежала либо государственным, либо полугосударственным компаниям. В 30-е гг. XX в. в Маньчжоу-го не работала ни одна иностранная корпорация. А если торговля там велась, то только с молчаливого согласия японцев и через тресты, подвластные японскому правительству. Американские источники так комментировали сложившуюся ситуацию: «Япония во всех своих планах господства над Восточной Азией и Тихим океаном создает замкнутую экономику, в которой другим государствам придется принять такое участие, какое пожелает Япония ... Она стремится создать областную систему автаркии под своим исключительным контролем. Другие государства сумеют торговать лишь постольку, поскольку это будет выгодно для Японии. Маньчжоу-го являет собой прекрасный пример того, что произойдет» [17].
Таким образом, события Первой мировой войны не только способствовали укреплению японской экономики внутри страны, но и привели к усилению военного господства на Корейском полуострове, Тайване и создали исключительно благоприятные условия для политического и экономического проникновения в Маньчжурию.
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Аварин В.Я. Борьба за Тихий океан. — М., 1952.
2. Гримм Э.Д. Сборник договоров и других инструментов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842—1925). — М.: Институт востоковедения, 1927.
3. Досовицкая В.В. Япония и Маньчжурия: начало отношений // Власть. — 2013. — № 10. — С. 172—174.
4. Захарова Г.Ф. Политика Японии в Маньчжурии 1932—1945. — М., 1990.
5. Иноуэ К., Оконоги С., Судзуки С. История современной Японии. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1955.
6. История Востока: в 6 т. / под ред. Р.Б. Рыбакова, Л.Б. Алаева, В.Я. Белокреницкого, Д.Д. Васильева и др. — М.: Вост. лит., 2006. — Т. 5. Восток в новейшее время: 1914—1945 гг.
7. История Японии / под ред. А.Е. Жукова. — М.: Институт востоковедения РАН, 1999. — Т. 2. 1868—1998.
8. История Японии. XX век / В.Э. Молодяков, Э.В. Молодякова, С.Б. Маркарьян; под ред. Р.Б. Рыбакова, В.М. Алпатова, А.З. Егорина и др. — М.: ИВ РАН, Крафт+, 2009.
9. Корвин Э. Японские концерны. — М., 1950.
10.0черки новейшей истории Японии / под ред.
Е.М. Жукова, А.Л. Гальперина. — М., 1957.
11.Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 495. Оп. 127. Д. 580. Л. 40.
12. Beasley W.G. The Modern History of Japan. — NY; London: Frederick A. Preager, 1963.
13.Nakamura T. Economic Development of Modern Japan. — Japan: Ministry of Foreign Affairs, 1985.
14. Spinks Ch. N. Origin of Japanese Interests in Manchuria // The Far Eastern Quarterly. — 1943. — Vol. 2. No. 3. — P. 259—271.
15. Stewart JR. Manchuria as Japan's Economic LifeLine // Far Eastern Survey Coverage. — 1935. — Vol. 4. No. 23. — P. 182—186.
16. Young C. W. Sino-Japanese Interests and Issues in Manchuria // Pacific Afairs. — 1928. — Vol. 1. No. 7. — P. 1—20.
17.РГАСПИ. Ф. 495. 0п. 127. Д. 580. Л. 40—41.
REFERENCES
1. Avarin. V.Ya. Bor'ba za Tikhii okean [The Struggle for the Pacific]. Moscow, 1952 (In Russ.).
2. Grimm. E.D. Sbornik dogovorov i drugikh instrumentov po istorii mezhdunarodnykh otnoshenii na Dal'nem Vostoke
(1842-192S) [The Collection of Treaties and Other Instruments on the History of International Relations in the Far East (1842-1925)]. Moscow, 1927 (In Russ.).
3. Dosovitskaia. V.V. Iaponiia i Man'chzhuriia: nachalo otnoshenii [Japan and Manchuria: The Beginning of the Relationship]. Vlast', 2013, no. 10, pp. 172-174 (In Russ.).
4. Zakharova. G.F. Politika Iaponii v Man'chzhurii, 1932—194S [The Japanese Policy in Manchuria. 19321945]. Moscow, 1990 (In Russ.).
5. Inoue K., Okonogi S., Suzuki S. Istoriia sovrem-ennoi Iaponii [The History of Modern Japan]. Moscow, 1955 (In Russ.).
6. Istoriia Vostoka: v 6 tomakh [The History of Oriental Countries, in 6 Vol.]. T. S. Vostokv noveishee vremia: 1914— 194Sgg [Vol. 5. Oriental Countries in Modern Times: 19141945]. Ed. R.B. Rybakov, L.B. Alaev, V.Ia. Belokrenitsky, D.D. Vasil'ev, etc. Moscow, 2006 (In Russ.).
7. Istoriia Iaponii. T. 2. 1868—1998 [The History of Japan. Vol. 2. 1868-1998]. Ed. A.E. Zhukov. Moscow, 1999 (In Russ.).
8. Istoriia Iaponii. XXvek [The History of Japan. The 20th Century]. V.E. Molodyakov, E.V. Molodyakova, S.B. Markar'yan; ed. R.B. Rybakov, V.M. Alpatov, A.Z. Egorin, etc. Moscow, RAS Institute of Oriental Studies Press, KraftC Press 2009.
9. Korvin. E. Iaponskie kontserny [The Japanese Corporations]. Moscow, 1950 (In Russ.).
10. Ocherki noveishei istorii Iaponii [The Essays on Most Modern History of Japan]. Ed. E.M. Zhukov, A.L. Galperin. Moscow, 1957 (In Russ.).
11. Rossiiskii gosudarstvenniy arkhiv sotsial 'no-politicheskoi istorii (RGASPI). p. 49S. Op. 127. D. S80. L. 40 [Russian State Archives of Socio-Political History. Fund 495. Bordereau 127. Individual File 580. P. 40] (In Russ.).
12. Beasley W.G. The Modern History of Japan. NY; London: Frederick A. Preager, 1963.
13. Nakamura T. Economic Development of Modern Japan. Japan: Ministry of Foreign Affairs, 1985.
14. Spinks Ch.N. Origin of Japanese Interests in Manchuria. In: The Far Eastern Quarterly. 1943. Vol. 2. No. 3. P. 259-271.
15. Stewart J R. Manchuria as Japan's Economic LifeLine. In: Far Eastern Survey Coverage. 1935. Vol. 4. No. 23. P. 182-186.
16. Young C.W. Sino-Japanese Interests and Issues in Manchuria. In: Pacific Affairs. 1928. Vol. 1. No. 7. P. 1-20.
17. RGASPI. F. 49S. Op. 127. D. S80. L. 40—41 [Russian State Archives of Socio-Political History. Fund 495. Bordereau 127. Individual File 580. P. 40-41] (In Russ.).
Об авторе
Досовицкая Вера Валерьевна (р. 25.08.1984, Москва, РФ) — канд. ист. наук (2013). В 2007 г. окончила Институт стран Азии и Африки МГУ им. Ломоносова, кафедру истории и культуры Японии, в 2013 г. — аспирантуру при Институте востоковедения РАН, в 2013 г. защитила кандидатскую диссертацию по теме «Политика Японии в странах маньчжуро-монгольского региона в 20—30-х гг. XX в.» (ИВ РАН). С 2014 г. мл. науч. сотр. Отдела истории Востока Института востоковедения РАН.
На Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодыгх учёных «Ломоносов-2013» (Москва, 2013) доклад «Маньчжурия — «первая линия обороны Японии» — в политических планах Японии в первой половине XX в.» был отмечен дипломом за второе место в секции «Востоковедение, африканистика», в подсекции «Новая и новейшая история стран Азии и Африки».
Главные направления научных исследований: новейшая история, история Японии, Китая, Монголии XX века, проблемы империализма, колониализм, истории Первой и Второй мировых войн, международные отношения в XX веке.
Научные труды: Япония и страны Центральной Азии в первой половине XX в. в фондах РГАСПИ // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность. — 2013. — № 2. — С. 179—185; Япония и Маньчжурия: начало отношений // Власть. — 2013. — № 10. — С. 172—174; Япония и Маньчжурия: японский взгляд на проблему развития Маньчжурии в начале XX в. // Теория и практика общественного развития. — 2013. — № 9. — С. 205—208; Проникновение Японии в Восточную Азию в 20—30-х гг. XX века в материалах российских государственных архивов: тез. международной научной конференции «Архивное востоковедение». — М.: Институт востоковедения РАН, 2008. — С. 15—16; Внешнеполитические мероприятия Японии в первой трети XX в. и положение кочевого населения Монголии: сб. тезисов VII Международного симпозиума «Источники по истории кочевников средневековой Евразии». — М.,
2013. — С. 37.
About the Author
Vera V. Dosovitskaia (born August 25, 1984, Moscow, Russia), Ph.D. in History (2013), in 2007 graduated from the Institute of Asian and African studies, Lomonosov MSU, the Department of History and Culture of Japan, in 2013 graduated from the postgraduate school (the Institute of Oriental Studies, Russian Academy of Sciences), in 2013 defended her thesis on The Politics of Japan in the Manchurian-Mongolian Region in the 20~30s of the 20th Century (the Institute of Oriental Studies, RAS).
Dosovitskaia Vera V. is a junior research fellow in the Department of History of the Institute of Oriental Studies, RAS since
2014.
Dosovitskaia Vera V. was awarded a diploma for the report "Manchuria — "First Line of Defense of Japan" in the Political Plans of Japan in the First Half of the 20th Century" at the International Scientific Conference of Students and Young Scientists "Lomonosov-2013" (Moscow, Lomonosov MSU, 2013).
The main research interests are modern history, the history of Japan, China, Mongolia of the 20th century, the problems of imperialism, colonialism, the history of the First World War and the Second World War, international relations in the 20th century.
Scholarly works: Japan and the Countries of Central Asia in the First Half of the 20th Century in the Funds of RGASPI. In: Vostok. Afro-Asian Society: Past and Present, 2013, no. 2, pp. 179—185; Japan and Manchuria: the Beginning of the Relationships. In: Vlast', 2013, no. 10, pp. 172—174 (In Russ.); Japan and Manchuria: Japanese View on the Problem of Manchuria in the Early 20th Century. In: Theory and Practice of Community Development, 2013, no. 9, pp. 205—208 (In Russ.); Japanese Penetration into East Asia in the 20—30s of the 20th Century in the Russian State Archives' Materials. In: Proceedings of the International Conference "Archival Orient". Moscow, 2008, pp. 15—16 (In Russ.); External Affairs of Japan in the First Third of the 20th Century and the Position of the Nomadic Population of Mongolia. In: Abstracts of the 7th International Symposium on "The Sources of the History of Medieval Nomads of Eurasia". Moscow, 2013, p. 37 (In Russ.).
