CC BY
173"Культурная жизнь Юга России"
56 —
№ 2 (31), 2009
9. Девтеров А. А. Греческий вопрос в полити- - первой трети XIX в.: автореф. дис. ... канд. ист. ке Российской империи во второй половине XVIII наук. Майкоп, 2003. С. 9.
YU. V. PRIYMAK. «THE GREEK PROJECT» IN THE CONTEXT OF INCLUSION OF CRIMEAN KHANATE IN THE STRUCTURE OF RUSSIAN EMPIRE
The article deals upon the historic and political problem of the Crimean khanate inclusion in the Russian empire in April 1783.
Key words: «the Greek project», Crimean khanate, Russian empire, diplomacy.
В. В. КУЛАКОВ, E. И. КАШИРИНА
ВНЕШНЯЯ И ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА БЕЛОГО РЕЖИМА НА ЮГЕ РОССИИ (1918-1920 гг.)
В статье раскрываются основные аспекты внешней и внутренней политики белого режима в 19181920 годах. Особое внимание уделяется сотрудничеству с военными союзниками, реформам государственного аппарата и мероприятиям по административно-территориальному переустройству.
Ключевые слова: независимость, диктатура, белое движение, неделимость, Учредительное собрание.
Во всех программных декларациях Вооруженных Сил Юга России (ВСЮР) - Добровольческой армии во главе с генералом А. И. Деникиным на первый план выдвигалась идея восстановления независимого и прочного Российского государства. Лозунг «За Единую, неделимую Россию» отражал стремление сохранить статус державы, крепкой единством своих частей и авторитетной на международной арене. По мощи и значению эта великая держава должна была быть достойной преемницей имперской России в границах 1914 года.
Известно, что, в отличие от большевиков, белогвардейцы не были сторонниками диктатуры. Поскольку последние выступали за созыв Учредительного Собрания, которое после победы выбрало бы форму будущего правления в России, вызывают интерес их попытки установить определенное территориальное устройство в подконтрольных им районах и местностях.
В наказе Деникина представителям Добровольческой армии на переговорах с западными державами, данном вскоре после капитуляции Германии, высказана официальная точка зрения командования армии на территориальные рамки и суверенные права России. В частности, указание добиваться вывода войск Антанты со всех территорий Российской империи в границах 1914 года (включая Польшу и Финляндию). Эти территории должны были быть заняты русскими отрядами (подразумевалось, что военные формирования будут подчиняться командованию Добровольческой армии). Упоминание о Польше и Финляндии не означало, что эти страны в будущем вновь войдут в состав империи. Командование желало соблюсти в этом отношении формальный юридический принцип: подчеркнуть, что независимость может быть дарована этим странам только Россией. А также напомнить миру, что односторонние акты
германской или большевистской власти не ликвидировали международно признанного российского влияния на суверенитет указанных территорий. Этот принцип отстаивали и члены совещания русских общественных деятелей, проходившего в Яссах в конце 1918 года.
Деникин предусматривал установление межгосударственных отношений с Польшей, положив в их основу «этнографическое начало как базу для окончательного разграничения и санкцию Всероссийского Учредительного собрания» [1]. На Востоке России «Верховный правитель» страны адмирал Колчак также утверждал, что окончательное решение вопроса о Финляндии принадлежит Учредительному собранию. Руководство Добровольческой армии, а впоследствии - Вооруженных Сил Юга России полагало, что в основу временного устройства территории России должно быть «положено сохранение единства <...> державы при условии предоставления автономии отдельным народностям и самобытным образованиям (казачеству) <...> а также широкой децентрализации всего государственного управления» [2].
Соответственно этому в декларации о целях ВСЮР (от 10 апреля 1919 г.) наряду с восстановлением «могущественной единой и неделимой России» предполагалась «децентрализация власти путем установления областной автономии и широкого самоуправления» [3].
А. И. Деникин отмечал, что «принцип унитарного государства, отвечающий глубокому убеждению правивших кругов Юга и разделяемый тогда широкой русской общественностью, создал <...> немало серьезных затруднений, пагубно отразившихся на ходе борьбы. Мы были ригористичны не только в духе, но и в формах определения государственной связи, считая, что юридические эле-
менты федерации <...> нарушат самую идею национального единства России и создадут для будущей общерусской власти немалые затруднения и опаснейшие прецеденты» [4].
Общественно-политические объединения белых поддерживали идею российского суверенитета на всей территории бывшей империи. Так, «Союз Возрождения» ставил своей программной задачей «воссоздание русской государственной власти, воссоединение с Россией насильственно отторгнутых от нее областей» [5]. Участники Ясского совещания, принадлежавшие к разным политическим группировкам центристского и правого толка, разделяли это мнение. В своем обращении к союзным державам от 10 ноября 1918 года они подтвердили необходимость соблюдать территориальное единство России, допуская существование «только тех независимых государств на ее территории, которые уже существовали до большевистского переворота» [6].
В. В. Шульгин в одном из докладов командованию Добровольческой армии подразделял возникшие в России государственные образования и местные правительства на три группы.
К первой он относил те, которые поддерживали национальные цели Добровольческой армии и внешнеполитическую ориентацию на западных союзников. Сюда относились «белые» Правительства Востока и Севера России, сама Добровольческая армия и находящиеся в сфере ее влияния Кубанское и Терское казачьи войска.
Ко второй группе - субъекты, враждебные Белой идее. В нее кроме Советской республики включались: Грузия (об Армении и Азербайджане Шульгин сведений не имел), Прибалтика, гетманская Украина, прогерманское правительство Белорусской Центральной Рады, Бессарабия с прорумынским правительством.
К третьей, промежуточной группе Шульгин отнес Донское войско генерала Краснова и крымское правительство Сулькевича. Эти новообразования были связаны с немцами, но не выражали враждебности к русской государственной идее и готовы были сотрудничать с командованием Добровольческой армии (после ухода германских войск с Дона и из Крыма они автоматически переходили в первую группу субъектов) [7].
Когда после заключения Брестского мира немецкие войска оккупировали Украину, Крым и часть Дона, их присутствие являлось важным фактором внутрироссийской политической борьбы. В этот период, весной 1918 года, на белое движение влияли два принципа внешнеполитической ориентации - на Германию или на союзников. В процессе установления на Украине власти гетмана П. П. Скоропадского немцы проявили себя как враги Советов, и у части российских политиков возникло желание опереться на политический союз будущей России с Германией. Однако для командования Добровольческой армии союз с немцами (особенно если он сочетался с поддержкой независимости государственных новообразований) был равнозначен преступлению ничуть не меньшему, чем сотрудничество с большевика-
ми. Белые прекрасно понимали, что признание Германией независимости Украины было шагом к расчленению России [8].
Верность союзническому долгу и желание продолжать войну под знаменами Антанты владели белым командованием. В воззвании от 27 декабря 1917 года указывалось, что Добровольческая армия создается для противостояния «немецко-большевистскому нашествию» [9]. Еще раньше, 8 ноября 1917 года, определяя последовательность становления белой власти, генерал М. В. Алексеев в письме из Новочеркасска в Ставку Верховного Главнокомандования указывал на особое значение южнорусских областей для последующего государственного строительства. «Из этой цитадели должна затем начаться борьба за экономическое спасение наше от немца при участии капитала англо-американского» [10]. В феврале 1918 года генерал Корнилов дал наказ своему эмиссару в Сибири генералу Флугу с изложением своей политической программы. В ней значилось среди прочего «полное исполнение всех принятых Россией союзных обязательств <...> война должна быть доведена до конца в тесном единении с западными союзниками» [11].
П. П. Скоропадский, несмотря на свой статус главы независимого государства, всячески заискивал перед политиками, претендующими на всероссийскую власть. Для этого он принимал в Киеве русских общественных деятелей-консерваторов и стремился создать там политический центр, выдвигая в противовес Деникину на пост руководителя русских сил, сражающихся против большевизма, Великого князя Николая Николаевича, бывшего Верховного Главнокомандующего Русской армией. Многие из киевских политических деятелей были убеждены, что белое движение должен возглавить именно он. Н. В. Савич отмечал, что кандидатура Великого князя «примиряла множество непомерно разросшихся самолюбий <...> устраняла элементы местничества среди генералов, была понятна простому русскому солдату» [12]. Это мнение поддерживал и глава «Совета государственного объединения России» А. В. Кривошеин. Убежденным сторонником такой точки зрения был и П. Н. Милюков, однако уже на Ясском совещании он круто изменил свою позицию, высказавшись в пользу Деникина.
Руководство кайзеровской Германии, осознавая неизбежность государственного объединения России, стремилось возглавить этот процесс, используя своих ставленников. В августе 1918 года представители Правительств Украины, Дона и Крыма были приглашены в Берлин. На этой встрече обсуждался план создания союзного государства. Предполагалось, что после свержения большевиков и занятия Москвы русский император (которого поставят немцы), гетман и Донской атаман на личной встрече договорятся об условиях существования федерации трех монархий [13].
Сочувствие белой власти среди русского офицерства и части политических кругов на Украине было весьма велико. Кадровый офицерский состав украинской гетманской армии поддерживал
"Культурная жизнь Юга России"
58 ^^^^^^^^^^^^^^^^
№ 2 (31), 2009
«белые идеи» [14]. Сразу по получении известий о капитуляции Германии на киевских улицах и в прессе появился подложный приказ о подчинении генералу Деникину всех вооруженных сил в пределах России. Деникин немедленно публично отрекся от него. Однако именно сам Главком, вероятно, и был его автором: целью провокации было узнать реакцию общества. Поднявшаяся в Киеве в связи с «приказом Деникина» суматоха сыграла на руку Добровольческой армии. 2 ноября 1918 года гетман издал манифест о государственной федерации Украины с Россией. 5 ноября он назначил русского генерала графа фон Ф. А. Келлера Главнокомандующим Вооруженными силами Украины. Скоропадский объявил военное положение и приказал всем гражданским властям подчиняться фон Келлеру [15]. О состоявшемся назначении Келлер немедленно уведомил Главкома Добровольческой армии [16].
4 ноября Деникин обратился к «министру иностранных дел Украинской державы» с официальным письмом, в котором излагал свой взгляд на развитие отношений: «Раз Украина стала на путь русской государственности, представляется необходимым войти в соглашение по вопросам образования единого фронта, единого командования для борьбы с большевиками и единого Российского представительства на международном конгрессе. В основу соглашения добровольческая армия ставит три положения: 1) единая Россия, 2) борьба с большевиками до победного конца, 3) верность договорам с союзниками при полном отказе от германской ориентации» [17].
9 ноября 1918 года украинское министерство иностранных дел обратилось к командованию Добровольческой армии и правительствам казачьих областей с предложением выделить полномочных представителей на конференцию для выработки единого плана борьбы с большевиками, политики в международных отношениях, «водворения порядка в остальных частях России и установления в ней прочной государственной власти» [18].
Однако 13 ноября, опасаясь переворота в пользу Добровольческой армии, гетман отстранил генерала Келлера от должности, а спустя 10 дней подверг его аресту [19]. Но назревали уже другие события: на Киев одновременно наступали петлюровцы и большевики, управление гетманской Украиной было дезорганизовано. Столицу захватили национал-социалисты, затем большевики.
В проведении национальной политики на Украине генерал Деникин руководствовался принципом «русского национального, религиозного и культурного единства в лице трех его ветвей -великорусской, малорусской и белорусской» [20]. Это разделяли все белогвардейцы. В. В. Шульгин отмечал, что «термины "Украина", "украинцы", "украинский язык", "Украинская держава" имеют одно назначение - вытравить в умах местного населения сознание, что этот край - русский <...> Создание квази-самостоятельной Украинской державы с очень давнего времени входит в планы как Австрии, так и Германии» [21]. Члены политического объединения «Союз возрождения» счи-
тали, что «возникновение самостийной Украины обязано не столько национальному украинскому движению, сколько чужеземной силе» [22].
Деникин обещал предоставить Украине широкую автономию в пределах Великой России, но уже в ходе наступления на Москву территория Украины была разделена на три области (Новороссийскую, Харьковскую, Киевскую), которым планировалось дать возможность широкого самоуправления наравне с другими областями. Большое значение имел проект «Временных основных законов», подготовленный Особым совещанием при Добровольческой армии в конце
1918 года для юридического обоснования действий Деникина на занимаемых им территориях. Проект провозглашал единство и неделимость «Российского государства» и устанавливал официальный статус русского языка как общегосударственного, оговаривая право других народов России «охранять и развивать свою национальную и культурную жизнь» [23]. В августе
1919 года Главнокомандующий ВСЮР обратился к населению Малороссии с обещанием, что «в основу устроения областей Юга России будет положено начало самоуправления и децентрализации при непременном уважении к жизненным особенностям местного быта» [24].
Разделение всей Украины на три области было первым шагом административной реформы. Суть ее заключалась в децентрализации государственного управления и создании крупных самоуправляющихся территорий, включающих в себя несколько губерний и областей, при сохранении сильного государственного центра. Деление на автономные области проводилось с учетом этнографических, географических и экономических особенностей (но не национальных. - В. К.) [25]. Для разработки вопросов, связанных с будущей реформой и устройством местного управления во вновь завоеванных национальных областях, была образована специальная комиссия Особого совещания, возглавлявшаяся сначала В. В. Шульгиным, позже А. Д. Билимовичем, а затем профессором П. И. Новогородцевым [26]. С захватом Украины и Крыма у белых появилась необходимость юридически обосновать государственный суверенитет областей, находящихся под их контролем.
12 июня 1919 года Деникин утвердил постановление своего Правительства о прекращении действия законов бывших правительств Украины и Крыма [27]. Это постановление предлагало членам Особого совещания пересмотреть прежние законы и при необходимости восстановить. Вскоре Правительство Деникина восстановило законы гетманской Украины об уголовной ответственности за спекуляцию, поскольку это была одна из острейших проблем тыла [28].
Непросто решались вопросы восстановления русского суверенитета и на Северном Кавказе. Здесь и раньше политика империи строилась на силовом давлении. Теперь в условиях «демократии» каждая нация и народность стремилась обрести независимость и самостоятельность.
Так, мусульмане создали подобие федеративного парламента - «меджлис», который образовал Правительство «Республики Союза горских народов Кавказа» и вел переговоры с Германией, Турцией, затем Англией, чтобы добиться своего признания на международной арене.
Как считал Деникин, лозунг национального возрождения служил ширмой для тривиального разбоя. Край стал непроезжим еще в годы Первой мировой войны после ухода армейских частей на фронт: распад русской государственности привел к повсеместным грабежам на дорогах. Беспорядки усилились в революционную эпоху [29].
О своем подчинении новой белой власти объявили Осетия и Кабарда. «Подчинившаяся официально Ингушетия жила фактически почти вне всякой связи с русской властью». Она по-прежнему представляла собой «враждебный вооруженный стан, который считался с одним лишь аргументом - силой» [30]. В Чечне и Дагестане, где местная знать претендовала на земли Терских казаков, белым армиям пришлось воевать, в результате чего Чечня признала Добровольческую армию Деникина [31]. По мере ее отступления война вспыхнула вновь. В Дагестане белогвардейцы заняли прикаспийскую полосу, не вмешиваясь в жизнь горных районов, где «меджлис» также был вынужден пойти на соглашение с ВСЮР [32]. Но с наступлением сил Красной армии ряд военных неудач белых вызвал новое усиление напряженности.
Белая власть распространялась на горские области формально через Главноначальствующего Терско-Дагестанским краем, назначенного Деникиным. Главноначальствующему подчинялся правитель края, избираемый на съезде горских народов вместе с постоянным советом. Функции национальных советов никогда не были четко определены, и новообразования пользовались фактической независимостью во всех внутриполитических делах и отчасти - во внешних сношениях. Горским народам в рамках ВСЮР была предоставлена культурно-религиозная и определенная национально-государственная автономия: там, где позволяла традиция, действовали суды, руководствующиеся шариатом, а не общегосударственным правом [33]. Все это упрочивало стремление местного населения появившихся государств к еще большей самостоятельности.
В восстановлении русского влияния на Северный Кавказ были не заинтересованы не только местные националисты и участники сепаратных новообразований. Англия и Франция открыто поддержали устремления сепаратистов. Великобритания стремилась сохранять суверенитет закавказских республик. Еще в январе 1919 года генерал Форестье-Уоккер (Главком британских войск на Ближнем Востоке) представил Деникину меморандум с изложением основ британского взгляда на государственную будущность Закавказья.
Возможны были три варианта решения проблемы. Первый - присоединение Закавказья к России в границах 1914 года с представлением областной автономии. Второй - признание го-
сударственной независимости образовавшихся республик с их полным отделением от России. Третий - образование «Соединенных Штатов Кавказа». Предусматривалось, что такая федерация могла бы вступить в государственную связь с Россией или существовать отдельно от нее. Генерал Форестье-Уоккер заявил, что любое из этих решений правомочна принять только международная мирная конференция. До того времени Великобритания будет сохранять фактически сложившееся на Кавказе положение и не допустит в этих республиках никакой агитации в пользу их соединения с Россией [34].
Весной 1919 года генерал Деникин согласился на признание независимости Азербайджана де-факто впредь до окончательного решения этого вопроса будущей высшей российской властью, подчеркнув, что считает Азербайджан частью России [35].
Придерживаясь мнения о Закавказье как неотъемлемой части территории России, Главное командование ВСЮР из политических соображений не посягало на независимость закавказских республик. Вместе с тем, очищая Северный Кавказ от большевиков, белые стремились к улучшению своих стратегических позиций и территориальному разделению с новообразованиями на основе естественных границ.
Используя разногласия союзников, Грузия захватила Сочинский округ Черноморской губернии и, поддерживаемая англичанами, заявила претензии на часть Черноморского побережья до Туапсе включительно. Но к январю 1919 года российский суверенитет в этом районе и на всей территории Черноморской губернии был восстановлен [36].
Однако южнее населенного пункта Гагры обстановка оставалась напряженной. Абхазский национальный совет был разогнан грузинами, деятели абхазского движения наряду с русским и армянским населением Черноморского побережья подверглись репрессиям. Грузинское руководство подавляло любые попытки установить независимость национальных меньшинств. После обращения членов Абхазского национального совета к Деникину Главком предложил англичанам потребовать от Грузии вывода войск из Сухумского округа за рубеж реки Ингури. Сухумский округ предлагалось объявить нейтральным и возложить управление им на свободно выбранные местные абхазские власти [37]. Но это предложение не было реализовано.
Внутри белого лагеря серьезным противником восстановления «Единой и неделимой» оказалась часть политических кругов казачества, сражавшегося за белое дело. В довольно многочисленной среде существовал иной взгляд на построение Российского государства. В то время как Деникин и его сподвижники отвергали принцип федерации в государственном устройстве России, органы власти Дона, Кубани и Терека официально включили в свои декларации о государственном устройстве требование федеративной республики. Такая позиция не отрицала принципиально идею российской государственности, но
"Культурная жизнь Юга России"
№ 2 (31), 2009
отдельные лидеры и группы радели за предоставление казакам автономии. Сепаратистские настроения были присущи черноморской группе кубанского казачества. Там наметился союз самостийников с сепаратистами Украины, Закавказья, и Северного Кавказа. А. И. Деникин располагал неопровержимыми доказательствами подрывной работы многих кубанцев - деятелей черноморской части, желавших разделения России [38].
Зимой 1919-1920 годов вследствие военных поражений Главком пошел на корректировку многих направлений своей политики. Среди компромиссов была и более терпимая позиция в отношении сепаратных государственных образований. 1 января 1920 года Деникин заявил английскому представителю МакКиндеру, что признает «самостоятельное существование фактических окраинных Правительств, ведущих борьбу с большевиками. Установление будущих отношений окраин с Россией совершится путем договора общерусского Правительства с окраинными Правительствами. МакКиндер остался недоволен степенью уступок Главнокомандующего и перед отъездом в Англию потребовал, чтобы к его возвращению Деникин решил вопрос о Бессарабии, т. е. согласился на плебисцит в этой области» [39].
Таким образом, зависимость деникинской диктатуры от западных держав заставляла вносить существенные коррективы в проводимую политику, идти на всевозможные компромиссы, отходить от провозглашенных идейных установок. Белой власти не удалось реализовать концепцию унитарного государства в ходе борьбы с большевиками.
Литература и источники
1. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Собрание сочинений: в 5 т. Т. 5. М., 2000. С. 138.
2. Там же.
3. Там же. Т. 4. С. 215.
4. Там же. Т. 5. С. 138.
5. Мякотин В. А. Из недалекого прошлого // На чужой стороне. Т. 9. Кн. 2. Берлин; Прага, 1925. С. 181.
6. Ясское Совещание // Русское прошлое. Кн. 3. СПб., 1992. С. 341.
7. Государственный архив РФ (далее ГАРФ) Ф. 446. Оп. 1. Д. 14. Л. 27-28.
8. Деникин А. И. Очерки русской смуты ... Т. 4. С. 207.
9. Там же. Т. 2. С. 198.
10. Цит. по: Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг. Кн. 5. Берлин, 1937. С. 48.
11. Там же. С. 103.
12. См.: Савич Н. В. Из красного Петрограда на белый Юг // Русское прошлое. Кн. 3. С. 118.
13. ГАРФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 14. Л. 8.
14. Там же. Д. 14. Л. 50.
15. Там же. Д. 16. Л. 2-3.
16. Там же. Д. 14. Л. 33.
17. Там же. Л. 11.
18. Там же. Л. 12.
19. Там же. Д. 16. Л. 4.
20. Деникин А. И. Очерки русской смуты . Т. 5. С. 140.
21. ГАРФ. Ф. 446. Оп. 1. Д. 41. Л. 4-5.
22. Мякотин В. А. Из недалекого прошлого . Кн. 6. С. 74.
23. Протоколы Всероссийского Национального Центра // Отечественная история. 1997. № 5. С. 154, 163.
24. Деникин А. И. Очерки русской смуты . Т. 5. С. 143.
25. Там же. Т. 4. С. 217.
26. ГАРФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 109. Л. 1-6.
27. Собрание узаконений и распоряжений Правительства, издаваемое Особым Совещанием при Главнокомандующем ВСЮР. 1919 год. Ростов н/Д, 1919. С. 109, 255.
28. ГАРФ. Ф. 4439. Оп. 1. Д. 88. Л. 131, 208.
29. Там жеТ. 4. С. 121.
30. Там же. С. 122.
31. Там же. С. 126-127.
32. Там же. С. 130.
33. Деникин А. И. Очерки русской смуты . Т. 4. С. 115.
34. Лукомский А. С. Воспоминания. Т. 2. Берлин, 1922. С. 301.
35. Там же. С. 319.
36. Деникин А. И. Очерки русской смуты . Т. 4. С. 155-156.
37. Лукомский А. С. Воспоминания ... С.309-310.
38. Русское прошлое. Кн. 5. СПб., 1994. С. 83-91.
39. Лукомский А. С. Воспоминания ... С. 326-328.
V. V. KULAKOV., L. I. KASHIRINA. INTERNAL AND FOREIGN POLICY OF THE WHITE REGIME IN THE SOUTH OF RUSSIA (1918-1920)
The article is devoted to the major aspects of internal and foreign policy of the White regime in 1918-1920. Great attention is paid to the co-operation with military forces and reformations of state apparatus as well as events concerning the administrative-territory reorganization.
Key words: independence, dictatorship, White movement, inseparability, Constituent Assembly.
