Научная статья на тему 'Внепрофессиональные «Обязанности» дореволюционного учительства (на примере Тобольской губернии конца XIX-начала XX вв. )'

Внепрофессиональные «Обязанности» дореволюционного учительства (на примере Тобольской губернии конца XIX-начала XX вв. ) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
193
46
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
УЧИТЕЛЬ / ШКОЛЬНОЕ ОБЩЕЖИТИЕ / СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ КУРСЫ / КУРСЫ ПЧЕЛОВОДСТВА / TEACHER / SCHOOL HOSTEL / AGRICULTURAL COURSES / COURSES OF BEEKEEPING

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Неупокоев Игорь Валентинович

Содержание настоящей статьи находится на стыке отечественной истории и истории народного образования. Написанная на основе архивных материалов, она посвящена различным видамдеятельности дореволюционного учительства, которые выходили за рамки его чисто профессиональной компетенции.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Неупокоев Игорь Валентинович

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Extra duties of pre-revolutionary teachers (by the example of Tobolsk province at the end of 19th the beginning of 20th centuries)

This article is about of the motherland history and the history of people's education. This article is written on the archives files; it is devoted to different types of prerevolution teaching, which is not only related to professional competences of a teacher.

Текст научной работы на тему «Внепрофессиональные «Обязанности» дореволюционного учительства (на примере Тобольской губернии конца XIX-начала XX вв. )»

отзывалась о председателе Думы М.В. Родзянко, называла его «мерзавцем» [1, с. 53].

Для многих, кто близко знал императрицу Александру Федоровну, исследовал ее жизнь и деятельность, так и осталось загадкой, почему при ее простоте, как считали некоторые мемуаристы, уме, кристальной душе, глубокой вере в Бога, при ее смирении и скромности [7, с. 6], ее не приняло российское общество. А между тем она, хотя знала откуда и от кого это исходило, и, более того, все это сносила молча, продолжала думать о том, чтобы для России наступили времена пробуждения. «Что-то будет после того, как кончится эта великая война, — писала она Николаю II, — будет ли пробуждение и возрождение во всем — будут ли еще идеалы, станут ли люди чище и поэтичнее, или они останутся сухими материалистами, так много хотелось бы знать. Но эти страшные страдания, которые перетерпел весь мир, должны очистить сердца и умы, и застоявшиеся мозги, и спящие души; ах, если бы можно было только мудро направить все в правильное и плодотворное русло» [1, с. 30].

Но кто, как не сама императрица, препятствовала тому, чтобы процесс обновления страны развивался в правильном и плодотворном направлении! Между тем, если бы Александра Федоровна могла своевременно осознать простую истину, что политика — не ее удел, намного сильнее и увереннее чувствовала бы себя и она сама, и Россия.

Библиографический список

1. Письма императрицы Александры Федоровны к императору Николаю II [Текст]. — Т. 1. — Берлин, 1929. — 239 с.

2. Вырубова, А. А. Страницы из моей жизни.—Фрейлина ее величества Анна Вырубова [Текст] / А. А. Вырубова. — М., 1996. — С. 244, 261.

3. Готье, Ю. В. Мои заметки [Текст] / Ю. В. Готье // Вопросы истории. — 1991. — № 6. — С. 160.

4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 601. Оп. 1. Д. 1227. Л. 18-19.

5. Марков, С. Покинутая царская семья. 1917-1918. Царское село — Тобольск — Екатеринбург [Текст] / С. Марков. — Вена, 1928. - С. 17.

6. Император Николай II и его семья. По личным воспоминаниям П. Жильяра [Текст]. — Вена, 1921. — 346 с.

7. Шуленбург, В. Э. Воспоминания об императрице Александре Федоровне [Текст] / В. Э. Шуленбург. — Париж, 1928. — 487 с.

8. Илиодор [Сергей Труфанов]. Святой черт (Записки о Распутине) [Текст] / Илиодор [Сергей Труфанов]. — М., 1917. — С. 42, 43, 120.

9. Сазонов, С. Д. Воспоминания [Текст] / С. Д. Сазонов. — М., 1998. — С. 365.

КРЯЖЕВ Юрий Николаевич, доктор исторических наук, доцент (Россия), профессор кафедры отечественной истории и документоведения.

Адрес для переписки: e-mail: kryazheff1958@vandex.ru

Статья поступила в редакцию 06.04.2010 г.

© Ю. Н. Кряжев

УДК 370(09) И. В. НЕУПОКОЕВ

Курганский институт государственной и муниципальной службы Филиал ФГОУ ВПО «Уральская академия государственной службы»

ВНЕПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ «ОБЯЗАННОСТИ» ДОРЕВОЛЮЦИОННОГО УЧИТЕЛЬСТВА (НА ПРИМЕРЕ ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ КОНЦА XIX—НАЧАЛА XX вв.)

Содержание настоящей статьи находится на стыке отечественной истории и истории народного образования. Написанная на основе архивных материалов, она посвящена различным видам деятельности дореволюционного учительства, которые выходили за рамки его чисто профессиональной компетенции.

Ключевые слова: учитель, школьное общежитие, сельскохозяйственные курсы, курсы пчеловодства.

Помимо собственно учительских функций дореволюционный учитель, в силу различных причин, был вынужден заниматься другими дополнительными видами деятельности. К одному из таких видов следует отнести заведывание ученическими общежитиями, которые с XIX века стали образовываться при

начальных сельских школах Тобольской губернии. Хотя известно, что школьные уставы, положения и инструкции вовсе не предполагали их официального существования. Так, в «Наставлении для управления сельскими приходскими училищами в селениях государственных крестьян» 1843 г. было записано, что

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (95) 2011 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (95) 2011

«Дети, привозимые из других селений для отдачи в училища, размещаются родителями у родственников и знакомых» [1]. Только при гимназиях на основании Устава 1828 г. учреждались пансионы, в которых «Директор гимназии есть вместе и директор пансиона.... Сверх того, при пансионе находятся комнатные надзиратели и эконом...». Первое упоминание об официальном создании общежитий в нормативноправовых актах автором обнаружено в «Положении о попечительствах при начальных училищах« 1907 г.: «Попечительства должны заботиться о том, чтобы всем детям школьного возраста данной местности предоставлена была возможность учиться в школе. В сих целях попечительства могут устраивать помещения для ночлега учеников» [2].

Создание таких общежитий было вызвано спецификой поселенческой структуры губернии. Поэтому идея устройства общежитий исходила как от самих крестьян, так и от учебного начальства. Из путевого журнала наблюдателя церковных школ Тобольской епархии за 1890/91 уч. год следует, что крестьяне села Липоярского и ближайших деревень на сходе решили «перестроить старую церковную сторожку, приспособив ее для школы с квартирою для учительницы и ночлежною комнатою для деревенских учеников» [3]. Тобольская Духовная Консистория апрельским 1899 г. указом на имя благочинного протоиерея Иваницкого разрешила прихожанам Щучинской церкви постройку на собственные их средства «ночлежной комнаты для учеников школы» [4]. В июле 1901 г. инспектор народных училищ в письме на имя крестьянского начальника 2-го участка Курганского уезда рекомендовал: «Глядянское училище: необходимо устроить при училище общежитие, так как близь лежащие деревни, в особенности дер. Березова, в 8-и верстах, где детей школьного возраста очень много, несомненно, отдали бы их в училище, если бы при нем было устроено общежитие» [5]. Епископ Тобольский и Сибирский по результатам обозрения приходов епархии зимой 1901 г. так комментировал ситуацию с общежитиями: «Здание местной Аремзянской церковноприходской школы зимами холодно и до сих пор не устроено при нем общежития в особой пристройке, хотя деньги на эту пристройку давно отпущены»; Березовская церковно-приходская школа нуждается в «устройстве при нем общежития для учеников из деревень«; «Для устройства в нижнем этаже Тевриз-ской церковно-приходской школы общежития для учащихся нужно 100 рублей, которые и предлагаются Епарх. Училищному совету, если это окажется возможным, ассигновать из своих средств безвозвратно» [6].

Согласно собранным в 1894 г. сведениям С-Петер-бургского комитета грамотности известно, что ночлежный приют имелся при нескольких сельских училищах Курганского уезда. При Утичьевском: «Приходящие ученики в зимние месяцы остаются ночевать в училище, принося хлеб из дома, а иногда и чай; последний, а равно картофель или горох, получают и от учителя»; при Утякском: «Одна комната при училище, длина 7 аршин, ширина 4 аршина, высота 4 аршина, содержание не стоило ничего, ночлежников 7 человек, пища не дается»; при Иковском: «особо устроенного ночлежного приюта не имеется. Ученики же, остающиеся ночевать, помещаются в комнате сторожа, ночуют также и в прихожей»; при Кривинском: «Ученики соседних селений помещаются в кухне учительницы» [7]. В 1909/10 уч. году общежития имелись при 18 сельских школах Тобольского уезда. В общежитиях жили от 2 до 5 детей, а в некоторых до 50 человек. Ночлежные комнаты имелись только

в 6 общежитиях. Дети спали в коридоре и кухне на полу. В некоторых школах устраивали палати. Очень тяжелая обстановка сложилась в крупных общежитиях при Новосельской и Уватской школах: «В коридоре ночью от смрада, распространяемого онучами и чулками, развешанными для просушки, трудно дышать. От тесноты между детьми сильно распространяется чесотка. Кроме того, во многих школах, если только не во всех, в коридорах очень холодно, дети простывают, начинают сильно кашлять и болеть» . Из всех школ с общежитиями только одна Уват-ская находилась в селе, где имелся фельдшерский пункт. По этой причине учителя были вынуждены приобретать лекарства за свой счет.

В школах без общежития учитель приходил на занятия в 9 часов утра и заканчивал вести уроки к 3 часам дня. 2 — 3 часа он тратил на проверку тетрадей и подготовку к следующим урокам. После этого учитель свободен. В школах с общежитиями ученики вставали в 6 утра. В то же время приходилось вставать и учителю. С 6.30 до 8 часов дети под наблюдением учителя делали уроки, потом сидели на занятиях. Зимой с 5, весной и осенью с 6 до 9—10 часов вечера, пока ученики не спали, учитель находился в классе среди детей. В этом случае учитель работал 15— 16 и более часов в сутки. О подобной ситуации сообщала инспектору народных училищ 2-го района 15 марта

1908 года учительница А.Шалабанова: «Имею честь доложить Вашему Высокородию, что я не только не отказываю детям в учении, но охотно помогаю даже не в урочное время. Как Вам известно, в школе живут ученики, да еще из нашего села приходят ночевать и я с ними занимаюсь часов до девяти вечера» [8]. Подобное же положение было и в 1912 г. в Падерин-ском двухклассном училище. Для ночлега 30 приходящих из ближайших деревень учеников было отведено две комнаты — отдельно для мальчиков и девочек. «Для таких детей сторожиха три раза ставила самовар и «варила варево». С наступлением сумерек зажигалась 30-линейная висячая лампа «молния», ребята рассаживались за длинным столом готовить уроки. Тут же сидел дежурный учитель, проверяя тетради. После подготовки начинались беседы с учителем, песни, интересные чтения, а перед сном прогулка на свежем воздухе, катание на катушке или с Марайской горы. Для этого забирали с какого-нибудь двора сани и гурьбой, вместе с учителем, затаскивали их на высокую гору... Иногда в месячную ночь просто гуляли по селу. Учитель показывал на небе созвездия и рассказывал об устройстве вселенной. Проводились прогулки даже ко кладбищу за селом, чтобы рассеять суеверный страх к месту захоронения. К 10 часам, бодрые и веселые, возвращались к месту ночлега, разбирали связанные постельки и укладывались спать прямо на полу» [9].

Власти пытались предпринимать определенные меры содействия в этом вопросе. Так, посещая северные школы в 1909 г. тобольский губернатор сделал внушение волостным старшинам по поводу пристройки к школьным зданиям ночлежных комнат. В сентябре 1911 г. председатель Курганского уездного отделения Тобольского епархиального училищного совета священник А.Коровин требовал от заведующих церковными школами: «если дети остаются в школьном здании на ночлег, то необходимо иметь для них самовар» [10].

Тем не менее за заведывание общежитием учитель дополнительной оплаты не получал. Для одних учителей, как, например, для А.Е. Новикова, заведование общежитием служило «спасением от одиночества»:

«Часто ребята — до десятка человек — приходили в школу ночевать. Бывало заберутся на полати и смотрят оттуда, как мы со сторожихой, бабой Барменов-ной, чаи гоняем. А потом и сами усаживаются за стол со своими постряпушками» [11]. А для других — дополнительной нагрузкой, и по этой причине многие учителя категорически отказывались их устраивать или ими заведовать. В ответ крестьяне могли забрать своих детей из школы. Таким образом, в школах с общежитиями учителя несли двойную нагрузку: кроме своих основных обязанностей, им приходилось заниматься еще и круглосуточной внеклассной работой [12].

Следует особо отметить, что создание общежитий первоначально было более всего характерно для министерских начальных школ, чем для церковных. Об этом официально говорится в отчете Тобольского епархиального училищного совета за 1891/92 уч. г.: «Не имеется при церковно-приходских школах и устроенных ночлежных приютов, по неимению к тому средств и удобных помещений. В большинстве же школ ночлежные помещения не составляют существенной необходимости, так как посещающие школы дети живут в тех самых школах и деревнях, где находятся школы» [13]. Эта же тенденция была характерна и для соседней Томской епархии. Из отчета Томского епархиального училищного совета за 1892/93 уч. г. следует, что «устраивать ночлежные приюты или общежития при одноклассных церковно-приходских школах нет необходимости, т.к. в них обучаются по большей части дети местных жителей, а если и есть между ними из окрестных сел и деревень, то живут они у родственников или близких знакомых, где содержание их обходится весьма дешево, обыкновенно родители доставляют им все нужное натурой» [14]. Однако с конца XIX столетия, общежития стали создаваться и при церковных школах. Об этом свидетельствует отчет уездного наблюдателя церковных школ Курганского уезда священника Коровина: «Ночлежные приюты имелись в следующих 11 школах: Иков-ской, где помещались 11 мальчиков и 7 девочек, Реч-кинской 3 мальчика и 3 девочки, Меньщиковской — 2 мальчика и 2 девочки, в Кривинской иногда ночевали 3 — 4 девочки, Петуховской до 20 учащихся, Головинской до 15, Барабинской и Каратчинской — до 8, Марковской — до 4, Щучинской — до 7 и Козловской — до 3. В Иковской школе имеется особая комната с широкими нарами в два яруса, в Речкин-ской дети жили в свободной комнате учительницы; в других школах отдельных комнат нет и там мальчики спали в классной, а девочки в кухне или комнате учительницы. Помещение предоставлялось им бесплатно; пищу в приготовленном виде доставляли родители на неделю, или они сами приносили из дому, но в Речкинской и Барабинской школах пища приготовлялась из общей провизии наемною прислугою — сторожихою. .Число детей, оставшихся на ночлег в школах, увеличивалось в холодную и бурную погоду» [15]. Из отчета о церковных школах за 1909/10 гг. следует, что в Тобольской епархии было всего 11 об-щежитий: в Тобольском уезде — 3, Тюменском — 2, Туринском — 3, Ялуторовском — 1 и в Ишимском — 2 [16]. Из отчета курганского уездного наблюдателя церковных школ священника А. Коровина за 1912—1913 гг. видно, что «в холодное зимнее время и в осеннюю и весеннюю распутицу оставлялись на ночлег в школьных помещениях те из них, которые живут вдали от школы. Всего в 33 школах имели ночлег 352 учащихся, девочки спали в кухнях со сторожихами, а мальчики в классах. Пищей они запасались из дому, т.е. приносили с собой хлеб и вареный картофель; в 24 школах имелись

самовары для питья чаю; в 5 школах приготовлялись сторожихами приварки из доставляемых учащимися в складчину продуктов. Правильно организованного общежития нигде при школах не было« [17].

Следующим дополнительным видом деятельности можно считать приобщение учителей к распространению среди крестьян знаний по сельскому хозяйству, к оказанию «помощи сельскому хозяину со стороны интеллигентных классов«. 28 мая 1898 г. МНП утвердило «Временные правила для устройства и ведения садов и огородов при начальных народных училищах» с целью содействовать «распространению среди местного населения сведений по садоводству, огородничеству и другим отраслям сельского хозяйства и улучшить экономическое положение учащих». В Правилах подчеркивалось, что «устройство учебных садов и огородов при начальных училищах желательно, но не обязательно». В случае согласия, учителю полагалось материальное пособие и возможность пользоваться доходами сада. За устр ойство и успешное ведение школьного сада могла быть выдана награда от Министерства земледелия [18]. Мы не располагаем полными сведениями об учительской реакции на эту инициативу, однако, например, согласно приговору Пищальского общества Курганского уезда в мае 1915 г. «родители учеников не согласны отпускать учеников на работы в огород, который должен быть устроен при школе, вследствие малого количества рабочих рук» [19]. А из рапорта наблюдателя церковных школ Курганского уезда священника А. Коровина от 1917 г. следует, что «сельскохозяйственных занятий в церковных школах почти совсем не было. Но земельные участки отведены для 42 школ. 24 школьных участка сдаются в аренду по разным ценам за десятину. некоторым школам отведенная земля не приносит никакой пользы, за совершенной непригодностью. Обработкой школьных участков никто из учащихся не занимается» [20].

10 апреля 1905 г. Тобольский губернский училищный совет обратился к учителям и учительницам школ гражданского и духовного ведомств Тобольской губернии: «В виду того, что сельскохозяйственные знания учащимся могут передать лишь учитель или учительница, сами занимающиеся или интересующиеся сельским хозяйством», признать полезным: 1 )командировать учителей на сельскохозяйственные курсы, 2)высылать им семена, удобрения, специальную литературу, 3)содействовать приобретению на льготных условиях пчел для устройства пасек [21]. В качестве примера ответной положительной реакции можно указать на прошение учительницы Суерского училища Вахрушевой от 5 мая 1905 г. на имя инспектора народных училищ 2-го района: «... имею честь просить .назначить меня одной из слушательниц на курсы по огородничеству и сельскому хозяйству» [22].

С 15 по 28 мая 1905 г. сельскохозяйственные курсы состоялись при Тобольской сельскохозяйственной школе [23]. С 25 мая 1905 г. при Зырянской второклассной церковно-приходской школе Тюменского уезда — курсы по пчеловодству [24]. В 1906 г. — сельскохозяйственные курсы в Тобольске [25]. В мае — июне 1907 г. курсы по сельскому хозяйству были снова организованы в Тобольской сельскохозяйственной школе. Губернатор поручил заведовать курсами особой комиссии под председательством директора народных училищ Тобольской губернии Г.Я. Маля-ревского. В это же время в Кулаковском двухклассном училище Тюменского уезда открылись курсы пчеловодства. Их организатором выступил председатель

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (95) 2011 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ

ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (95) 2011

Тюменского общества пчеловодов, учитель Тюменского городского четырехклассного училища — К.Хавский. 23 курсиста посетили окрестные пасеки.

С 10 мая по 5 июня 1908 г. при сельскохозяйственной школе курсы были устроены снова. Председатель курсов Г.Я. Маляревский писал: «Приглашая на эти курсы учителей и учительниц, я выражаю уверенность, что получивши на них некоторую теоретическую и практическую подготовку они примут на себя нравственное обязательство ознакомить с приобретенными знаниями учащихся и население путем устройства чтений, бесед, а также опытных полей, огородов, и т.п. [26]. Из 26 курсистов было 5 учителей церковно-приходских школ и 21—из министерских училищ. В июне 1908 г. при сельском училище деревни Патрушевой Тюменского уезда проводились курсы пчеловодства [27]. С 24 мая по 21 июня

1909 г. в самой Тюмени проводились курсы садоводства и пчеловодства. С 5 мая по 5 июня 1910 — курсы по сельскому хозяйству, огородничеству и садоводству при Тобольской низшей сельскохозяйственной школе. Известно, что в соседней Томской епархии также были организованы курсы по пчеловодству и огородничеству в 1898 г. и 1902 г. [14, с. 208].

Каковы же практические результаты этих курсов? Директор народных училищ Г.Я. Маляревский писал: «Непосредственной практической пользы от курсов сельского хозяйства в такой же мере, как от курсов пчеловодства, конечно, нет оснований ожидать.». Но также известно, что в 1908— 1910 гг. некоторые учителя стали проводить в своих училищах занятия по сельскому хозяйству, при училищах появились огороды и пасеки. Многие учителя были участниками подобных курсов по нескольку раз. Среди них — учитель Падеринской школы Курганского уезда Алексей Евграфович Новиков. Он обучал детей пчеловодству и садоводству, отчего в дальнейшем многие крестьянские хозяйства имели пчел и начали закладывать сады [28]. Свои определенные результаты имелись также и в других местностях империи. В 1903 г. инспектор народных училищ Рязанской губернии писал, что с почина некоторых учителей крестьяне стали сеять огурцы, арбузы, помидоры, разводить плодовые деревья. Попечитель С-Петербур-гского учебного округа в отчете за 1906 г. констатировал: «... некоторые наши народные учителя обнаружили особенное усердие в распространении сельскохозяйственных знаний и своими опытами показали, что даже в суровых и скверных условиях возможны и огородничество, и садоводство, и пчеловодство, и заслуга наших народных школ заключается в том, что они служат как бы очагами распространения этих знаний среди местного населения» [29].

Особенно дополнительная нагрузка на учительство возросла в годы в годы Первой мировой войны. Во-первых, указом Св. Синода от 19 декабря 1915 г. учителя церковных школ были привлечены к делу переписи беженцев [30]. Во-вторых, согласно указу Св. Синода, в феврале 1916 г. учителя церковных школ обязывались содействовать распространению среди населения сведений о предстоящем государственном займе на 2 миллиарда рублей [31]. В-третьих, правительство рассматривало учительство как образованную часть общества, которую можно использовать в целях агитации и пропаганды по поднятию и поддержанию патриотических настроений в народе. Для этого МНП в циркуляре от 19 января 1916 г. предложило училищным советам организовать народные чтения, освещая вопросы о славянских народах, о союзниках, о ходе войны. 18 марта 1916 г. на

заседании педсовета Т юменской женской гимназии был принят к исполнению циркуляр попечителя учебного округа о привлечении учителей средних и низших учебных заведений для информирования учащихся и их родителей о военном займе [12, с. 80].

Даже несмотря на трудность военного времени, Дирекция народных училищ губернии предпринимала попытки организации исследования края. Зимой 1916 г. Г.Я. Маляревский обратился к учителям с призывом заняться на местах собиранием этнографического материала, позволяющего осветить быть и нравы русского крестьянства. Остяки, вогулы, самоеды, по мнению директора народных училищ, были изучены в Тобольской губернии довольно хорошо, «а быт русского крестьянина-сторожила остался без всякого внимания.». Учителя могли заняться собиранием предметов быта, записывать песни, пословицы, сказки, поговорки, загадки, обычаи для передачи в Тобольский музей [12, с. 83 — 84]. Хотя уже и ранее учителя принимали участие в деле собирания сведений об историческом прошлом края. Так, например, осенью 1908 г. учитель Лебяжьевского двухклассного училища Вилесов предложил музею «зубы акулы и другие древности» [32].

Таким образом, на конкретных исторических фактах нами рассмотрены различные выходящие за рамки профессиональной компетенции дореволюционного учительства, виды деятельности. К таковым мы отнесли: заведывание ученическим общежитием при училище, распространение среди крестьян знаний по сельскому хозяйству, участие в различных переписях, информирование с помощью народных чтений населения о государственном займе, о событиях в стране и мире, поддержание патриотических настроений, и др. Однако не следует отождествлять это явление только с дореволюционной Россией. Подобная практика продолжилась и в дальнейшем. Так, например, на заседании Курганского укома РКП(б) от 3 января 1920 г. было принято решение закрыть все школы, а весь учительский персонал мобилизовать для работы по борьбе с тифом [33]. В большинстве случаев эти виды деятельности осуществлялись учителями безвозмездно и не предполагали получение согласия с самого учительства (за исключением распространения сельскохозяйственных знаний и сбора этнографического материала). Инициатива такого «привлечения» исходила «сверху». Это связано, с одной стороны, с тем, что учительство как социальная группа находилась под контролем властей всех уровней, с другой — с тем, что именно учительство гораздо удобнее и дешевле использовать как один из каналов связи между властью и обществом.

Библиографический список

1. ГАКО (Государственный архив Курганской области). Ф. И-235. Оп. 1. Д. 287. Л. 2.

2. Положение при попечительствах при начальных школах // Циркуляр по Западно-Сибирскому учебному округу. — 1907. — № 5-6. - С. 166-167.

3. ГАКО. Ф. И-201. Оп. 1. Д. 13. Л. 2-об.

4. ГАКО. Ф. И-87. Оп. 1. Д. 18. Л. 397.

5. ГАКО. Ф. И- 129. Оп. 1. Д. 124. Л. 2.

6. ГАКО. Ф. И-235. Оп. 1. Д. 293. Л. 6-8.

7. ГАКО. Ф. И-91. Оп. 1. Д. 4. Л. 42, 67, 176, 186.

8. ГАКО. Ф. И- 173. Оп. 1. Д. 1. Л. 152.

9. ГАКО. Ф. Р-2382. Оп. 1. Д. 11. Л. 19.

10. ГАКО. Ф. И-76. Оп. 1. Д. 48. Л. 48.

11. ГАКО. Ф. Р - 2382. Оп. 1. Д. 11. Л. 3.

12. Сулимов, В. С. Светское школьное образование Тобольской губернии конца XIX — начала XX вв. [Текст] : дис. .канд. истор. наук : 07.00.02 / Вадим Сергеевич Сулимов. — Тобольск, 2006. — С. 58—61.

13. О состоянии церковных школ Тобольской епархии за 1891/92 уч. г. // Тобольские епархиальные ведомости. — 1893. — № 15—16. — С. 299.

14. Гизей, Ю. Ю. Церковно-приходская школа Западной Сибири конца XIX — начала XX вв. [Текст] : дис. .канд. истор. наук : 07.00.02 / Гизей Юлия Юрьевна. — Кемерово, 2004. — С. 159—160.

15. ГАКО. Ф. И — 201. Оп. 1. Д. 27. Л. 24 — 24 — об.

16. ГАКО. Ф. И — 201. Оп. 1. Д. 33. Л. 17.

17. ГАКО. Ф. И — 201. Оп. 1. Д. 48. Л. 7 — 7 — об.

18. ГАКО. Ф. И—117. Оп. 1. Д. 13. Л. 46 — 47 — об.

19. ГАКО. Ф. И — 201. Оп. 1. Д. 65. Л. 134 — об.

20. ГАКО. Ф. И — 201. Оп. 1. Д. 49. Л. 20 — 20 — об.

21. ГАКО. Ф. И — 33. Оп. 1. Д. 21. Л. 27.

22. ГАКО. Ф. И— 173. Оп. 1. Д. 1. Л. 73.

23. ГАКО. Ф. И — 201. Оп. 1. Д. 52. Л. 337.

24. ГАКО. Ф. И — 33. Оп. 1. Д. 21. Л. 30 — об.

25. ГАКО. Ф. И — 201. Оп. 1. Д. 36. Л. 410.

26. ГАКО. Ф. И — 31. Оп. 1. Д. 58. Л. 73.

27. ГАКО. Ф. И — 34. Оп. 1. Д. 83. Л. 14.

28. ГАКО. Ф. Р — 2382. Оп. 1. Д. 11. Л. 11.

29. Зубков, И. В. Учительская интеллигенция России в конце XIX — начале XX вв. [Текст] : дис. .канд. истор. наук : 07.00.02 / Игорь Владимирович Зубков. — Москва, 2007. — С. 142.

30. ГАКО. Ф. И — 33. Оп. 1. Д. 29. Л. 44.

31. ГАКО. Ф. И — 76. Оп. 1. Д. 59. Л. 11.

32. ГАКО. Ф. И— 173. Оп. 1. Д. 7. Л. 300 — об.

33. ГУ ГАОПДКО. Ф. 5857. Оп. 1. Д. 44. Л. 47.

НЕУПОКОЕВ Игорь Валентинович, кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры социально-гуманитарных дисциплин.

Адрес для переписки: e-mail: neupokoev_i_v@mail.ru

Статья поступила в редакцию 09.03.2010 г.

© И. В. Неупокоев

УДК 625.1.002 (57) (09) С. Б. СУТУРИН

Филиал ФГ ОУ ВПО «Сибирский федеральный университет» в г. Усть-Илимске

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ХОЗЯЙСТВЕННОГО МЕХАНИЗМА С ОХРАНОЙ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ: ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ И ПРОБЛЕМЫ АНГАРОЕНИСЕЙСКОГО РЕГИОНА (1960-1990 гг.)

В статье рассматриваются вопросы экополитики советского государства в период активного индустриального освоения Восточной Сибири. Показываются специфика размещения и развития производительных сил, создания крупных промышленных узлов в рамках формирования Ангаро-Енисейских ТПК, влияние этих процессов на окружающую среду, социально-экономические последствия хозяйствования в северных районах региона. Дается анализ общественного сознания и социальной психологии кадров управления, проводится параллель между прошлым опытом и современным состоянием проблемы. Ключевые слова: экополитика, экология, охрана окружающей среды, хозяйственный механизм, санитарно-защитные зоны, экологически вредное производство.

Исследуемый период охватывает время наиболее интенсивного развития производительных сил Ангаро-Енисейского региона: формирование крупнейшего в мире гидроэнергетического центра с вовлечением в орбиту активного хозяйственного освоения Иркутской области и Красноярского края. Строительство мощных ГЭС (Братской, Усть-Илимской, Саяно-Шушенской, Богучанской) и энергоемких промышленных комплексов, создание лесохимической индустрии и предприятий цветной металлургии, новой структуры машиностроения и всемерное развитие сырьевой базы. Это далеко не полный перечень основных направлений директив, исходивших от ЦК

правящей партии и советского правительства [1]. Реализация крупномасштабных проектов требовала обеспечения увязки вопросов развития производительных сил с охраной окружающей среды. На протяжении трех десятилетий этот вопрос неоднократно поднимался на разных уровнях партийно-советского руководства. В 60-е годы, например, только в Иркутской области функционировали 38 постоянных депутатских комиссий при городских и районных исполкомах Советов [2, с. 436]. Их деятельность была направлена на разработку природоохранных мер и осуществление контроля по соблюдению санитарных норм на предприятиях, строительству очистных

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (95) 2011 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.