CC BY
26
УДК 159.9.072
ВНЕНОЗОЛОГИЧЕСКИЕ ИНДИВИДУАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ СОЦИАЛЬНОЙ ДЕЗАДАПТАЦИИ И КРИМИНАЛИЗАЦИИ
© 2019 А. А. Дубинский1, Н. Е. Лысенко2, В. Г. Булыгина3
1 научный сотрудник e-mail: aleksandr-dubinskij@yandex. ru 2научный сотрудник, канд. психол. наук e -mail: nlisenko@yandex.ru 3докт. психол. наук, руководитель Лаборатории психогигиены и психопрофилактики e -mail: ver210@yandex.ru
ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Минздрава РФ
Представлены результаты изучения вненозологических факторов социальной дезадаптации и криминализации. Выявлено, что такими индивидуально-психологическими факторами у психически здоровых и лиц с расстройствами личности являются: повышение системы активации поведения со снижением торможения поведения, нарушение самоконтроля в виде предпочтения простых задач, физической активности, высокий уровень агрессивности, гнева и враждебности, а также нарушения саморегуляции, которые связаны с дефицитарностью контрольно-оценочных функций при слабой способности к составлению программы действия. Результаты направлены на повышение точности оценки индивидуально-психологических факторов совершения криминальных деликтов.
Ключевые слова: расстройства личности, агрессия, самоконтроль, саморегуляция, криминальное поведение.
Изучение роли и вклада биологических, психологических и социально-средовых факторов в патогенезе и этиологии психических заболеваний, выявление психических факторов, влияющих на преодоление социальной дезадаптации и повышение адаптационных ресурсов при психической патологии являются одними из ведущих направлений медицинской психологии [Караваева, Коцюбинский 2018].
Возникновение состояний социальной дезадаптации в значительной мере обусловлено психофизиологическими и индивидуально-психологическими характеристиками индивида [Холмогорова, Рычкова 2016]. Более того, понятие «социальная дезадаптация» используется для объяснения широкого круга антисоциальных форм поведения [Савина, Макушкин, Морозова 2018].
Распространенность расстройств личности среди психических аномалий в выборке лиц, совершивших правонарушения, находится на втором месте после злоупотребления психоактивных веществ [Горинов, Корзун, Васюков 2018]. Отмечающееся разнообразие и стойкость клинических проявлений у лиц с расстройствами личности зачастую сочетается со злоупотреблением психоактивных веществ и алкоголя, органическими нарушениями и низким когнитивным функционированием, что значительно ухудшает прогноз реадаптации данной категории психически больных [Вандыш-Бубко и др. 2013].
В зарубежной дифференциальной психологии и отечественной судебной и медицинской психологии подчеркивается необходимость изучения индивидуально-психологических особенностей лиц с психическими расстройствами с целью выявления нарушений, приводящих к профессиональной и социальной дезадаптации, включая
антисоциальное и криминальное поведение [Булыгина, Кудрявцев, 2016; Горинов, Корзун, Васюков 2018; Ениколопов, Цыбульский 2007; Cooke et al., 2012].
В отечественной практике существует дефицит исследований по комплексному учету вненозологических индивидуально-психологических факторов социальной дезадаптации и факторов криминализации у лиц с психическими расстройствами. Выделение их позволит повысить точность прогноза риска криминализации, разработать более эффективные психопрофилактические и психосоциальные вмешательства по предупреждению агрессивных действий и криминального рецидива.
Таким образом, целью исследования стало выявление вненозологических и факторов криминализации на индивидуально-психологическом уровне.
Общая выборка состояла из 226 лиц мужского пола. Из них 141 человек совершили правонарушения.
По нозологической составляющей группа лиц с криминальным анамнезом была представлена следующим образом: 31 - расстройства зрелой личности (РЛ) (F60-61, МКБ-10), 78 - органическое расстройство личности (ОРЛ) (F07), 32 - психически здоровые. Обследование проводилось на базе в ФГБУ «НМИЦ ПН им В.П. Сербского» Минздрава России, стационарах принудительного лечения (Психиатрическая больница № 5 ДЗ г. Москвы). Также было исследовано 85 психически здоровых лиц с нормосообразным поведением.
Диагностический комплекс включал следующий набор методик.
1. Методика, направленная на диагностику расстройств личности, -«Исследование расстройств личности по международной схеме» - International Personality Disorder Examination (IPDE) [Ассанович, Дерман 2014]. Диагностирует выраженность патохарактерологических свойств, характерных параноидному, шизоидному, диссоциальному, пограничному, истерическому, ананкастному, тревожному и зависимому расстройству личности.
2. Методика изучения самоконтроля Х. Грасмика (в адаптации Булыгиной В.Г. и Абдразяковой А.М., 2009), включающая следующие параметры: предпочтение простых задач, физическая активность, эгоцентризм, импульсивность, стремление к риску, раздражительность.
3. Опросник «Стиль саморегуляции поведения» (Моросанова В.И., 1989). Содержит такие параметры, как программирование, планирование, моделирование, гибкость, оценивание результатов, самостоятельность, а также общий уровень саморегуляции.
4. Опросник агрессивности А. Басса - М. Перри (адаптация Ениколопова С.Н., Цибульского Н.П., 2007). Диагностирует склонность к гневу, враждебности и физической агрессии, то есть аффективному, когнитивному и инструментальному компоненту агрессивности [Ениколопов, Цыбульский 2007].
5. Опросник Carver C.S., White TL, 1994 (BIS/BAS) (стандартизация -Князев Г.Г. и Слободская Е.Р., 2004), позволяющий оценить соотношения процессов систем активации поведения и его торможения. Включает шкалы: BIS -«чувствительность к негативным ситуациям»; BAS Fun - «активация, связанная со стремлением к получению вознаграждения или удовольствия»; BAS Drive -«активация, направленная на достижение цели»; BAS Reward - «активация, связанная с ожиданием получения награды или поощрения» [Князев и др. 2004].
6. Опросник защитных стилей (Andrews G., Singh M., Bond M., 1993; Куфтяк Е.В., 2016-2018) - Defense Style Questionnaire, направленный на оценку выраженности психологических защит. Содержит 3 основные шкалы: зрелые, незрелые и невротические защитные механизмы - и 20 дополнительных, диагностирующих отдельные виды защитных механизмов психики: антиципация, сублимация,
вытеснение, вымещение, рационализация, юмор, диссоциация, аутистическое фантазирование, отыгрывание, проекция, отрицание, обесценивание, идеализация, реактивное образование, соматизация, расщепление эго, пассивная агрессия, изоляция, псевдо-альтруизм, аннулирование [Куфтяк 2016].
7. Опросник изучения копинг-стратегий личности Р. Лазаруса (адаптация Крюковой Т.Л., Васермана Л.И., 2007). Методика предназначена для определения копинг-механизмов в различных сферах психической деятельности и содержит шкалы: принятие ответственности, самоконтроль, поиск социальной поддержки, конфронтация, дистанцирование, бегство-избегание, планирование решения проблемы, положительная переоценка.
Статистическая обработка производилась с подсчетом средних значений параметров для лиц с нормосообразным поведением и криминальной активностью. Использовался t-критерий Стьюдента для независимых выборок, процедура дискриминантного анализа с проверкой качества дискриминантной модели с помощью ROC-анализа, при р<0,05. Статистический анализ производился в программных пакетах SPSS 21.0 и Excel 14.0.
Для решения задачи выделения вненозологических индивидуально-психологических факторов криминализации были выявлены и проанализированы, в зависимости от наличия у обследованных криминального анамнеза и независимо от фактора наличия психической патологии, значимые различия средних значений дисперсий психологических параметров (рис. 1 а-в) (t-критерий Стьюдента для независимых выборок).
• Группа с нормосообразным
Рис. 1 a-в. График средних значений индивидуально-психологических переменных в группах обследуемых в зависимости от наличия криминального анамнеза
Так, группа с криминальной активностью по сравнению с лицами с нормосообразным поведением статистически достоверно отличалась низким уровнем мотивационной системы торможения поведения (t=3,174; p<0,002), высокой активацией поведения, связанной со стремлением к награде и поощрению (t=—2,636; p<0,009), предпочтением простых задач (t=-6,794; p=0,000) и высокой физической активностью в структуре самоконтроля (t=—2,877; p<0,004).
У лиц с криминальным поведением общий уровень саморегуляции был низкий (t=7,205; p=0,000). Процесс саморегуляции поведения отличался невысокой гибкостью (t=6,240; p=0,000). Выявлялось низкое развитие регуляторных звеньев: моделирования значимых условий достижения цели (t=9,464; p=0,000), программирования (t=2,951; p<0,004) и оценивания результатов (t=8,547; p=0,000). Были выражены аффективный (t=—3,791; p=0,000) и когнитивный (t=-4,537; p=0,000) компоненты агрессивности, общий уровень агрессивности (t=-3,772; p=0,000).
У лиц с криминальным анамнезом были выражены патохарактерологические черты, свойственные параноидному (t=-4,980; p=0,000), шизоидному (t=—2,918; p<0,004), диссоциальному (t=-8,379; p=0,000), пограничному (t=-7,133; p=0,000), истерическому (t=—2,081; p<0,039), тревожному (t=—3,629; p=0,000) и зависимому (t=-5,174; p=0,000) типу расстройства личности. Наиболее были выражены (пики) черты, характерные для шизоидного и ананкастного расстройства личности.
С помощью дискриминантного анализа выделены параметры, вносящие достоверный вклад в отнесение к группе обследованных с криминальным поведением.
Так, в дискриминантную модель вошли следующие параметры по мере убывания их вклада: низкие значения моделирования значимых условий деятельности (df=-0,697), низкий общий уровень саморегуляции» (df=-0,654), нарушение оценивания результатов (df=-0,535), выраженность патохарактерологических черт, соответствующих диссоциальному расстройству личности (df=0,489), несвязанность звеньев процесса саморегуляции (df=-0,485), низкая выраженность характерологических свойств, соответствующих ананкастному расстройству личности (df=-0,389), высокое предпочтение простых задач (df=0,374), низкая гибкость процесса саморегуляции (df=-0,366), высокая трудность сдерживания аффекта раздражения (df=0,348), выраженность патохарактерологических свойств, соответствующих пограничному типу расстройства личности (df=0,344) и низкий уровень импульсивности в структуре самоконтроля (df=-0,210).
Качество дискриминантной модели отнесения к группе лиц с криминальным анамнезом - очень высокое. Чувствительность и специфичность модели - высокие (рис. 2).
Кривые ROC
AUC Чувствительность Специфичность
96,5 91% 89,4%
m
Ш 0,4-
0.0-Г-1-1-1-1-
0,0 0,2 0,4 0,6 0,6 1
1 - Специфичность
Рис. 2. ЯОС-кривая модели и качество модели прогнозирования индивидуально-психологических факторов криминализации для общей выборки лиц с криминальным анамнезом
Выявленные вненозологические индивидуально-психологические особенности лиц с криминальным поведением связаны с нарушением баланса мотивационной системы активации и торможения поведения. Так, отмечалось повышение системы активации поведения со снижением торможения поведения. Указанные особенности сочетались с нарушением самоконтроля в виде предпочтения простых задач и физической активности. Нарушения саморегуляции были связаны с трудностями контроля поведения в изменяющейся ситуации, болезненным отреагированием на несовпадение реальных и идеальных условий ситуации, зависимостью от внешних обстоятельств при слабой способности к составлению конкретной программы действия и оперативной оценке обстоятельств. Кроме того, лица с криминальным поведением в сравнении с лицами с нормосообразным поведением имели высокий уровень агрессивности, были склонны испытывать гнев и реагировать враждебно. У них были значительно выражены большинство патохарактерологических черт.
Библиографический список
Ассанович М.А., Дерман Е.В. Оценка психометрических свойств «Исследования расстройств личности по международной схеме (IPDE)» // Журнал ГрГМУ. 2014. № 4 (48). С. 27-31.
Булыгина В.Г., Кудрявцев И.А. Психологические основы профилактики опасных действий психически больных. М.: Спринтер, 2016. 421 с.
Вандыш-Бубко В.В., Гиленко М.В., Тарасова Г.В., Топилина М.И. К вопросу о коморбидной патологии в судебной психиатрии // Российский психиатрический журнал. 2013. № 4. С. 4-8.
Горинов В.В., Корзун Д.Н., Васюков С.А. Расстройства личности: современные классификации, диагностика и особенности экспертной оценки // Судебная психиатрия. Актуальные проблемы / под. ред. проф. В.В. Вандыша. М.: ФГБУ «НМИЦ ПН им. В.П. Сербского» Минздрава России, 2018. Вып. 15. С. 50-63.
Ениколопов С.Н., Цибульский Н.П. Психометрический анализ русскоязычной версии опросника диагностики агрессии А. Басса и М. Перри // Психологический журнал. 2007. Т. 28. С. 115-124.
Караваева Т.А., Коцюбинский А.П. Холистическая диагностика пограничных психических расстройств. СПб.: СпецЛит, 2018. 286 с.
Князев Г.Г., Слободская Е.Р., Савостьянов А.Н., Рябиченко Т.И., Шушлебина О.А., Левин Е.А. Активация и торможение поведения как основа индивидуальных различий // Психологический журнал. 2004. Т. 25. N 4. С. 28-40.
Куфтяк Е.В. Психологическое здоровье и защитные механизмы (психологические защиты и совладание) в детском возрасте // Психологические исследования. 2016. Т. 9. № 49. С. 4.
Савина О.Ф., Макушкин Е.В., Морозова М.В. Алгоритм экспертного исследования дизрегуляции деятельности в криминальной ситуации у лиц с психическими расстройствами // Российский психиатрический журнал. 2018. № 1. С. 31-42.
Холмогорова А.Б. Рычкова О.В. Нарушения социального познания - новая парадигма в исследованиях центрального психологического дефицита при шизофрении. М.: ФОРУМ, 2016. 288 с.
Cooke D.J., Hart S.D., Logan C., Michie C. Explicating the construct of psychopathy: Development and validation of a conceptual model, the Comprehensive Assessment of Psychopathic Personality (CAPP) // International Journal of Forensic Mental Health. 2012. Vol. 11, No. 4. P. 242-252.
