CC BY
651
ИСТОРИЯ ГУМАНИСТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
УДК 1.(091)
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
В статье рассматривается роль византийских гуманистов в формировании итальянской культуры эпохи Возрождения. Показан сложный и противоречивый характер византийского гуманизма как важного источника развития западноевропейской гуманистической философии.
Ключевые слова: гуманизм, византийский гуманизм,
Возрождение, возрожденческий гуманизм, Плифон.
В широком смысле под термином «гуманизм» д q Ревко-Линардато (лат. humanitas — человечность) понимается «система мировоззрения, основу которого составляет защита достоинства и самоценности личности, ее свободы и права на счастье» [18, с. 196]. Понятие «византийский гуманизм» указывает на определенный интеллектуальный и эстетический комплекс идей, который в XIV—XV веках был характерен для мировоззрения части византийских интеллектуалов. По некоторым признакам этот комплекс идей сочетается с итальянским гуманизмом эпохи Возрождения. В отличие от Италии, в отношении Византии речь не идет о сложившейся культуре гуманизма. Имеются в виду гуманистические тенденции, которые сопровождались формированием нового понимания человека, свободного от церковных догм, стремлением превращения античной философии в действующий фактор мировоззрения.
Появление византийского гуманизма было связано с рационалистическими тенденциями в византийской философии, наблюдавшимися в предшествующие столетия. Но не следует считать, что рационалистическое направление было единственным проводником гуманистической линии, а мистическое направление являлось силой, лишь противостоящей гуманизму. Г.М. Прохоров обнаружил в мистицизме исихастов начало духовного возрождения человека, что сближает исихазм с гуманизмом [12].
Действительно, антропология Григория Паламы основывается на представлении о создании Богом чело© Ревко-Линардато П.С., 2015
5
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
века по своему подобию и о центральном положении человека во Вселенной. Соединив душу и тело, мир вещественный и мир невещественный, человек оказывается неким малым миром (то есть микрокосмом), который отражает мироздание и объединяет его в одно целое.
Исходя из того, что гуманизм является весьма общим понятием, поскольку всякая идеология, в центр своего внимания ставящая человека, может быть названа гуманизмом, И.Ф. Мейендорф, говоря о византийском гуманизме, отмечал, что это есть «признание особого и несменяемого авторитета древнегреческой философии и несколько романтическое благоговение перед наследием античности, всегда свойственное утонченно культурной, но узкой среде византийских аристократов-ученых, начиная с послеиконоборческой эпохи и кончая Гемистом Плифоном» [9, с. 291]. В отношении паламизма И.Ф. Мейендорф предложил использовать термин «христианский гуманизм». Следует отметить, что именно различное понимание человеческой природы явилось стержнем споров Григория Паламы и Варлаама Калабрийского.
В монографии «От Фотия до Виссариона. Приоритет гуманистически окрашенного богословия в Византии и его непреходящее значение» Г. Подскальски представил обобщающий очерк по истории византийского гуманистического богословия. Автор показал, что гуманизм являлся достаточно влиятельным течением, отчетливо выделявшимся на фоне монашеско-мистической альтернативы [29, с. 9].
Гуманистические тенденции в Византии имели определенное идейное родство с итальянским гуманизмом. В работе «Византийский гуманизм XIV—XV вв.» И.П. Медведев провел исследование интеллектуальной жизни в Византии, социальных, политических и религиозных воззрений византийских гуманистов. Автор рассмотрел платонизм как философскую основу византийского гуманизма, проведя анализ философских концепций Феодора Метохита, Георгия Гемиста Плифона, Никифора Григоры, Виссариона Никейского и др. По мнению И.П. Медведева, явление культурного подъема в XIV веке можно считать византийским Возрождением, подобным тому, что происходило в Западной Европе. Мировоззрение византийских гуманистов в целом соответствовало мировоззрению итальянских гуманистов. Конечно, византийский гуманизм отличался по характеру, но он совпадал по качеству с гуманизмом итальянского Возрождения [7].
Определенная интеллектуальная общность, наблюдаемая между византийскими и итальянскими гуманистами, была обусловлена единым источником, из которого они проистекали. Этим источником являлась античная философия, развивающая идеалы целостного и завершенного человека. Вспомним, что сам термин «Возрождение» указывает на связь с античностью, что отразилось в активном обращении к древнегреческой и древнеримской культуре. Применительно к византийской (и русской) культуре XIV—XV веков Д.С. Лихачев использовал термин «Предвозрождение».
6
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
Интерес к человеку, его личности не привел к отказу от религиозных корней культуры. В связи с торжеством исихазма «Предвозрождение» в Византии не перешло в Возрождение [4, с. 75—127].
Для понимания особенностей поздневизантийской культуры в сравнении с итальянской культурой эпохи Возрождения интересным представляется обратить внимание на искусство палеологовской эпохи. Описывая мозаики церкви Хора в Константинополе, Л.Д. Любимов пишет: «Высказывалось суждение, что Византия предвосхитила в этих творениях искусства итальянское Возрождение или Ренессанс. Но мысль, что это лишь порог Ренессанса, за который Византии не суждено было переступить, кажется вернее. В изображенных здесь сценах человек не раскрепощен, он не хозяин своей судьбы. Точно так же и в жизни — не только общественной, но и частной — византиец той поры оставался скованным непререкаемым авторитетом церкви и государства. Все в этой живописи строго подчинено основной декоративной схеме, в которой частному не дано проявиться самостоятельно. И все условно — как ритмические движения, так и сказочные архитектурные фантазии. <...> Нет, это еще не реализм Ренессанса, а все та же средневековая живопись, лишь согретая новым огнем» [5, с. 52—54].
В XV веке Византия, несмотря на политическое ослабление, по-прежнему оставалась важным культурным и научным центром. Среди жителей империи было достаточно много высокообразованных людей, изучающих и развивающих античные традиции. Упадок империи под натиском турок-османов привел к активной трансляции византийцами интеллектуального опыта на Запад. Данное обстоятельство сыграло существенную роль в итальянском Возрождении. Еще до падения Константинополя в 1453 году некоторые византийские интеллектуалы переезжали из клонившейся к упадку империи в итальянские города, находя работу в университетах, библиотеках, типографиях и т.д. В византийской эмиграции четко проявлялась культурно-интеллектуальная составляющая. Византийские ученые везли с собой древнегреческие рукописи, переводили их, учили европейцев греческому языку. Италия получила большое число древних рукописей, изучение которых дало мощный толчок подъему культуры. При этом византийцы обеспечили не просто трансляцию античного наследия в Западную Европу, они сами его интерпретировали, расставляли новые акценты, ориентируя интересы к определенным философским и образовательным проблемам [14].
Наблюдаемый интерес современных исследователей к изучению вклада византийцев в итальянское Возрождение связан с актуальностью данного вопроса для понимания процессов становления основ западной культуры. Среди авторов, освещающих этот вопрос, следует выделить Д. Янакопу-лоса, продемонстрировавшего Возрождение как сплав византийских и латинских культурных традиций [24]; Н.Г. Уилсона, описавшего, как античное наследие, сохраненное византийцами, было передано из Византии в
7
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
Италию, прежде всего во Флоренцию [36]; Ф. Василиу и Б. Сарибалиду, издавших краткий биографический словарь византийских ученых, иммигрировавших в Западную Европу [35]. В России роль греко-византийских интеллектуалов в становлении итальянской гуманистической культуры обстоятельно рассмотрена В. А. Рязановым [17].
Эпоха Возрождения началась и наиболее ярко проявилась в торговых городах Северной Италии. Среди множества факторов, объясняющих данный факт, следует упомянуть греческое культурное присутствие в Южной Италии, где греческий язык продолжал использоваться в течение всего Средневековья. Еще в эпоху античности Риму не удалось в полной мере поглотить эллинские традиции Южной Италии. Завоевания Юстиниана снова обеспечили присутствие в Южной Италии значительного числа греческих элементов. Вторгнувшиеся на Апеннинский полуостров племена лангобардов сами попали под влияние греческой культуры и в некоторой степени стали носителями эллинистической традиции. Позже из византийских областей, захваченных арабами, наблюдалась обширная греческая эмиграция в Южную Италию.
Здесь следует учитывать то обстоятельство, что расхождение западной и восточной ветвей христианства не было линейным, поступательным процессом. В определенные исторические периоды, наоборот, наблюдалось их сближение, связанное в первую очередь с текущей военно-политической обстановкой. В работе Э.Дж. Эконому «Византийский Рим и греческие папы римские: Восточные влияния на Рим и папство от Григория Великого до Захария, 590—752 гг. н. э. (Римские исследования: междисциплинарные подходы)» показано, что после юстиниановской реконкисты Италии в Риме проживало значительное количество выходцев из восточных областей империи, которые оказали заметное культурное и идеологическое влияние на развитие западной церкви. Греческое воздействие проявилось в религиозном церемониале и литургии, духовной музыке, росте монашеских сообществ, усилении культов восточных святых. Показательно, что одиннадцать из тринадцати римских пап в период с 590 года н. э. по 752 год н. э. были греческого происхождения [23]. Роджер Бэкон в XIII веке написал папе, что в Италии «духовенство и народ были чистыми греками во многих местах» («Nee multum esset pro tanta utilitate ire in Italiam, in qua clerus et populus sunt pure Graeci in multis locis».) [21, c. 434].
Вопрос о греческом влиянии в средневековой Италии достаточно сложен и имеет множество различных аспектов. Но очевидно, что греческие традиции Южной Италии не могли не оказать определенного воздействия на Северную Италию, хотя бы в части обеспечения технического знакомства с греческим языком и некоторыми началами греческой литературы. Как известно, в Южной Италии родился Варлаам Калабрийский, учитель греческого языка Франческо Петрарки — первого итальянского гуманиста, «открывшего» эпоху Возрождения. Другим уроженцем Южной Италии был
8
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
Леонтиос Пилатос, обучавшийся у своего земляка Варлаама. Он перевел и комментировал труды Аристотеля, Еврипида и Гомера оказал влияние на Франческо Петрарку и Джованни Боккаччо [27, с. 247].
Не следует забывать о влиянии на Западную Европу греко-византийской культуры в период существования так называемой Латинской Рома-нии — государств, образовавшихся после четвертого крестового похода на завоеванных у Византии территориях [3]. Примечательна в этой связи судьба Симона Атуманоса, родившегося в Константинополе, ставшего епископом в калабрийском городе Геракион (Джераче), затем направленного папой Урбаном VI в Фивы — столицу латинского герцогства Афинского. Позже, при папском дворе в Авиньоне Атуманос перевел с греческого языка на латинский Плутарха. Переехав в Рим, он занимался преподаванием греческого языка [30].
Одним из первых ученых, внесших значительный вклад в изучение греческой литературы на Западе, был Максим Плануд (до принятия монашеского сана — Мануил) — автор сочинений духовного содержания, схолий к Гесиоду, Софоклу, Еврипиду, Фукидиду, Аристофану, учебника арифметики, в котором цифры записывались в восточно-арабской форме. Плануд известен переводами на греческий язык с латыни различных светских и богословских произведений Овидия, Цицерона, Боэция, Августина и др. В Западной Европе Плануд был знаменит благодаря составлению своей версии знаменитой «Палатинской антологии» — собрания античных и средневековых греческих эпиграмм (около 4000), сделанного в X столетии Константином Кефалой. (Название происходит от Палатинской библиотеки в Гейдельберге, где сохранился единственный экземпляр рукописи.) Подготовленная Планудом антология состояла из семи книг и содержала 388 эпиграмм, не вошедших в сборник Кефалы [38].
Среди представителей византийского гуманизма особо следует выделить Феодора Метохита. Он являлся автором многочисленных сочинений на разнообразные темы: этики, политики, истории, астрономии. Его по праву можно назвать ученым-энциклопедистом. В этой связи интересно замечание В.В. Бычкова о том, что энциклопедические знания для представителей византийской интеллигенции имели «самодовлеющее значение; всестороннее образование стало предметом гордости. Еще большее внимание, чем в X—XII веках уделяется в этот период изучению античных авторов, притом не только греческих, но и римских. Все науки и искусства, известные античной Греции и Риму (философия, математика, астрономия, музыка, история, география и т. п.), опять занимают свое достойное место на страницах многочисленных сочинений византийских гуманистов. <...> Оставляя здесь в стороне тему пристрастия византийских гуманистов к античной философии, необходимо отметить, что вслед за ней и в непосредственной связи с ней их привлекала античная эстетика слова и теория гармонии» [2, с. 334]. Показательно, что в своих текстах гуманисты по-
9
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
стоянно ссылались на древних языческих авторов, называли их имена, в то время как византийских предшественников они старались не упоминать, хотя часто переписывали целые отдельные места из их произведений [20, с. 182].
В учении Метохита особое место занимала тема судьбы, персонифицированной в образе древнегреческой богини Тихи. Судьба задает представление о всеобщей изменчивости, ненадежности жизни отдельных людей и целых народов. Сознавая грядущий закат империи, он говорил о ней как об одном из звеньев в цепи мировой истории. Феодор известен как глубокий знаток античных авторов, комментатор Аристотеля. Он создал большой историко-философский труд «Гномические заметки и памятки», представляющий собой собрание очерков по философии, астрономии, географии, истории, литературе. (Например, об иронии у философов, особенно у Платона и Сократа; о неясности аристотелевских сочинений; о радостях наблюдения за небом; что лучше для человека — родиться или нет; о надежде и т. д.) Деятельность Феодора способствовала росту интереса к античному наследию, стремлению к более глубокому его восприятию [8].
Учеником Феодора Метохита был Никифор Григора, известный как оппонент другого ученика своего учителя — Григория Паламы. Никифор был одним из самых образованных людей своего времени. Его труды посвящены различным отраслям знания, в частности, орфографии, астрономическим вычислениям. Главным трудом Никифора стала «История ромеев», описывающая события с 1204 по 1359 год. Основное внимание в «Истории ромеев» автор сосредоточил на церковно-богословской борьбе [1, с. 239—241]. Вслед за Варлаамом Калабрийским, Никифор выступил против взглядов Григория Паламы. После того как учение Паламы признали на Соборе 1351 года, Никифор был фактически заточен в монастырь [7, с. 8—42].
Другие гуманисты, как и Никифор Григора, также противостояли мистицизму исихастов. В их числе был Димитрий Кидонис, продолживший полемику с Паламой. Он неоднократно посещал Италию, отстаивал политику сопротивления османскому завоеванию путем союза со странами Западной Европы и заключения церковной унии. Благодаря его деятельности итальянские гуманисты получали информацию о греческой литературе. При этом он сам изучал западную литературу, прежде всего сочинения Аврелия Августина, Фомы Аквинского, Ансельма Кентерберийского. Для опровержения идей Паламы Кидонис применял приемы западных богословов, преимущественно использовал аргументацию томизма. Из античных авторов особое предпочтение отдавал Аристотелю, хотя также высоко оценивал и творения Платона [11]. Как писал о Димитрии Кидонисе И.Ф. Мейендорф: «Фома Аквинский и конечно же итальянский Ренессанс оставались для Кидониса более “эллинскими”, чем сама Византия, особенно с тех пор, как там победили исихасты! Высшим критерием мудрос-
10
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
ти в его глазах был не папский Рим, не императорский Константинополь, но античная Эллада. И можно ли укорить Кидониса, обнаружившего, что наследие ее много лучше сберегается в университетах латинского Запада, чем среди зилотов Святой Горы?» [10, с. 648].
Несмотря на весьма существенные различия в учениях византийских гуманистов, их объединяли упоение античностью, апология человеческого разума, представления о духовной самодостаточности человека. Эти идеи нашли кульминационное выражение в учении Георгия Гемиста, принявшего в молодости имя Плифон (греч. nX^0rav — Наполненный), созвучное Платону, чьи взгляды он пропагандировал и развивал. Называя Плифона «последним из эллинов», К.М. Вудхаус подчеркивал, что он был при этом и «первым из греков», ведь он был своего рода «греческим националистом», указавшим жителям Византии на более светское, этническое самосознание [37].
Плифон участвовал в работе Ферраро-Флорентийского собора, во время которого сблизился с итальянскими гуманистами и популяризировал среди них греческую философию, прежде всего платонизм. Под его непосредственным влиянием при дворе Медичи во Флоренции была создана платоновская Академия, объединившая литераторов и философов гуманистического направления.
Философские взгляды Плифона характеризовались рационализмом и независимостью мышления от церковных догматов. В тот период, когда в западноевропейской философии и богословии доминировало учение Аристотеля, Плифон выступил как сторонник Платона. (Надо сказать, что в среде византийских гуманистов в XIV—XV веках велись активные дискуссии между последователями платонизма и сторонниками Аристотеля.) Он написал трактат «О проблемах, по которым Аристотель расходится с Платоном», в котором опроверг то понимание Аристотеля, которое было традиционным и господствующим среди богословов — как византийских, так и западных. Причем Плифон первым реализовал научный подход к изучению античной философии, попытавшись очистить теории Платона и Аристотеля от позднейших искажений, появлявшихся вследствие приспособлений их к христианской религии.
С точки зрения Плифона, роль человека в мире уникальна, поскольку он служит промежуточным звеном между смертной и бессмертной частями мироздания. Такая установка оказалась эквивалентом концепции человека как «скрепы мира», прослеживаемой у итальянских гуманистов. Плифон не соглашался с христианской догмой о греховности человеческой природы. Ключевой добродетелью является контроль над импульсами тела, что обеспечивает оптимальные условия для деятельности разума, осуществляющего постижение природы вещей. Человек достигает совершенства в философском познании, а не в мистическом экстазе.
Плифоном были разработаны проекты масштабных политических реформ, включающих меры против могущества монастырей и мероприятия
11
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
по централизации управления. Задуманные социально-политические преобразования Плифон отразил в произведении «Речи о реформах». Реформы должны были вывести Грецию из кризиса византийской государственности, вернув ее к античным истокам. Необходимость изменения существующего государственного устройства Плифон подкреплял примерами из античной истории. Так, после того, как Ликург дал лакедемонянам эффективное законодательство, они получили власть над греками. Поражения лакедемонян были связаны с отходом от государственного устройства, установленного Ликургом. Образцовое государственное устройство стало причиной возвышения Рима, а деградация форм государственности — причиной его падения. Система государственного устройства, разработанная Плифоном, весьма напоминает идеальное государство Платона, прежде всего в части деления общества на разряды [34, с. 370].
В трактате «Законы» Плифон провозгласил необходимость возрождения древнегреческого язычества, реформированного на базе платонизма. Таким образом, Плифон довел до предельного обострения тенденции обновленного Михаилом Пселлом византийского неоплатонизма и стремился сконструировать новую, универсальную религиозную систему, противостоящую христианству. В учении Плифона, соединившем язычество и светский гуманизм, нашли отражение тщательно скрываемые, но достаточно распространенные в среде византийских гуманистов антихристианские и проязыческие взгляды [31]. Политеистический пантеон Олимпа Плифон рассматривал как символический, тем не менее он решил построить новую версию древнегреческого многобожия, способную служить в качестве массовой религии будущего идеального общества. Поскольку подобная ересь неминуемо подлежала наказанию в виде смертной казни, Плифон посвятил в свой языческий проект лишь немногих избранных, а «Законы» завещал опубликовать лишь после своей смерти. Вероятно, он и не надеялся на благосклонное отношение к своему проекту со стороны властей, ведь его даже более прагматические предложения о превращении Византии в некую «модернизированную» Спарту были отклонены императором. Трактат «Законы» был сожжен как еретический, за исключением нескольких листов, сохраненных как вещественные доказательства языческих взглядов автора.
Конечно, не следует понимать предложенную религиозную реформу как восстановление языческого мировоззрения в том виде, в котором оно существовало в Древней Греции. Зевс, как верховное божество, наделялся в культе Плифона трансцендентностью, которая характерна для христианского Бога [7, с. 206]. Окружающий мир, как и в христианстве, — это совершенный результат творения, только творцом Плифон считал не христианского Бога, а древнего Зевса. Опыт христианских мировоззренческих представлений не давал возможности вернуться к чисто античным представлениям. Возрождение языческого культа носило, прежде всего, демонстративный и эстетический характер.
12
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
Хотя серьезные попытки реализовать планы Плифона о создании новой религии, основанной на неоплатонизме, никогда не предпринимались, его идеи имели существенное влияние на западноевропейское Возрождение. Отказ Плифона от обязательной для средневекового человека христианской идеологии способствовал развитию критического мышления, а его платонизм потряс здание западноевропейской средневековой схоластики. Вдохновленные Плифоном, итальянские гуманисты обратились к изучению философского наследия Платона. Вслед за Плифоном переосмысленный платонизм в качестве альтернативы официальной религии выдвинули на Западе Пико делла Мирандола и Джордано Бруно [39].
Развитие гуманистических идей Плифона связано с деятельностью его ученика Мануила Хрисолора. Когда османы осадили Константинополь, Мануил по заданию императора отправился ко дворам западных правителей с просьбой о помощи. Во время этой поездки он познакомился со многими итальянскими учеными. Хрисолор принял предложение преподавать греческий язык и греческую литературу во Флоренции, впоследствии работал в Венеции, Милане, Павии и Риме. Он перевел на латинский язык Гомера и Платона, что способствовало распространению их трудов. Среди его учеников были знаменитые гуманисты Леонардо Бруни, Гуарино Гуа-рини да Верона [33].
Продолжил тенденции распространения греческого языка в Западной Европе Феодор Газа, родившийся в Салониках, а после захвата города турками уехавший в Италию. Газа — сторонник церковной унии, участник Ферраро-Флорентийского Собора. Был профессором Феррарского университета, затем его ректором. Его работа «Введение в греческую грамматику» стала в Италии основным учебником греческого языка и в XVI веке была переиздана девять раз. По приглашению папы Николая V поселился в Риме, где занялся переводами греческих писателей, прежде всего Аристотеля и Теофраста. На греческий язык с латыни он перевел Цицерона и Клавдиана. Газа полемизировал с Плифоном с позиций аристотелизма и пытался сблизить учение Стагирита с христианской доктриной о Святой Троице [26].
Особое место среди ученых, способствовавших знакомству европейских гуманистов с греческой литературой, принадлежит Георгию Трапе-зундскому. (Будучи уроженцем Крита, прозвище «Трапезундский» он получил в связи с тем, что из Трапезунда происходил его прапрадед.) Переехав в Италию, Георгий попал в круг итальянских гуманистов, которым преподавал поэзию, риторику, греческий и латинский языки. Работал в качестве писца в папской канцелярии, принимал участие в Ферраро-Флорен-тийском Соборе.
Георгий являлся сторонником венецианской республиканской формы правления. Он полагал, что в Венеции были воплощены в жизнь платоновские идеалы теории смешанного правления. Георгий выступал в качест-
13
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
ве последовательного сторонника мирного взаимодействия христианства и ислама, исключавшего попытки критики религии противоположной стороны. Он сформулировал принципы и методы плодотворного общения христиан и мусульман, что делает его первым теоретиком мирного межрелигиозного диалога [6, 41].
Как и Феодор Газа, Георгий был противником платонизма, считая, что это учение несовместимо с христианской верой и даже опасно для нее. Концепции Аристотеля, напротив, созвучны христианству. Георгий считал, что Аристотель был специально послан Богом для подготовки людей к пониманию Священного Писания. Он почтительно именовал Аристотеля «ангел природы». Антиплатонизм Георгия Трапезундского и Феодора Газы спровоцировал в Италии острую полемику между приверженцами учений Аристотеля и Платона [28].
Много сделал для распространения в Италии греческого языка и литературы уроженец Трапезунда, энциклопедически образованный человек, переводчик античной литературы, архиепископ Никейский Виссарион, (до принятия пострига в 1427 году носивший имя Василий). Он принимал участие в заключении Флорентийской унии, что привело к обвинению его в предательстве православными иерархами. Вынужденный эмигрировать в Италию, Виссарион перешел в католичество, стал кардиналом. После падения Константинополя он пытался организовать крестовый поход против османов. Лично вел переговоры о заключении брака великого князя московского Ивана III с Софьей Палеолог, племянницей последнего византийского императора.
Виссарион Никейский вокруг себя объединил итальянских гуманистов, переводчиков, филологов, писателей, собирателей древних рукописей. Он сам занимался переводами на латынь Аристотеля, Теофраста, Ксенофонта. В Риме им была основана академия, занимающаяся изучением платоновского наследия. В отличие от неоязыческой линии Плифона, Виссарион пытался использовать философию Платона в интересах христианской догматики [18, 40].
Свою обширную библиотеку греческих и латинских рукописей он завещал Венецианской республике с условием сделать ее доступной для всех. Эта библиотека стала основанием крупнейшей библиотеки Святого Марка в Венеции.
За счет средств Виссариона в Падуанской гимназии получил образование Иоанн Аргиропул, деятельность которого содействовала развитию итальянского аристотелизма. Аргиропул сделал несколько латинских переводов произведений Аристотеля. Благодаря Аргиропулу аверроистский аристотелизм постепенно стал уступать греко-византийской традиции, основанной на оригинальных сочинениях Стагирита. По приглашению Козимо Медичи Аргиропул прибыл во Флоренцию, где стал учителем философии. В его школе обучались итальянский гуманист, драматург
14
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
и поэт Полициано, немецкий гуманист, филолог, философ Иоганн Рейх-лин [15].
Греческие ученые, покидавшие родные земли после турецкого вторжения, повлияли не только на итальянских гуманистов, но и на деятелей Северного Возрождения. Так, Георгиос Эрмонимос стал первым профессором греческого языка в университете Сорбонна, среди его учеников были Эразм Роттердамский, Иоганн Рейхлин, Якоб Фабер [25]. После смерти Эрмонимоса кафедру греческого языка в университете занял двоюродный брат Феодора Газы — Андроник Каллист, преподававший во Франции и в Англии [20, с. 249].
Важнейшую роль в распространении знаний об античности в Западной Европе сыграло книгопечатание. Греки в Италии принимали активное участие в издательской деятельности в качестве наборщиков, корректоров, редакторов и т.д. Первая печатная греческая книга была опубликована в Милане в 1476 году. Это была грамматика Константина Ласкариса — учителя дочери герцога Миланского. Позже Константин Ласкарис преподавал греческий язык в Мессине на Сицилии, где среди его учеников был Пьетро Бембо, ставший известным ученым, кардиналом, руководителем венецианской библиотеки Святого Марка. Константин Ласкарис собрал обширную библиотеку, которую завещал в Сенат Мессины, в дальнейшем она была перевезена в Испанию и теперь хранится в Национальной Библиотеке Мадрида [12].
В 1488 году во Флоренции впервые были изданы «Илиада» и «Одиссея» Гомера. Издателем был Димитрий Халкокондил, позже издавший также сочинения Исократа и словарь Суды. Халкокондил родился в Афинах, в Риме посещал занятия Феодора Газы, затем преподавал в Падуе, Флоренции и Милане. Написанная им греческая грамматика пользовалась большой известностью не только в Италии, но и в других странах — напечатанная в 1493 году в Милане, она издавалась позже в Париже и Базеле [20, с. 249].
Халкокондил был учителем Ианоса Ласкариса, преподававшего продолжительное время греческую философию и литературу во Флоренции, и который по инициативе Лоренцо Медичи отправился в захваченные турками греческие земли в поисках древних рукописей. Ианосу Ласкарису удалось выкупить и привезти во Флоренцию около 200 греческих рукописей, пополнивших библиотеку Лауренциана [32].
Одним из знаменитых учеников Ианоса Ласкариса был переехавший с Крита Маркос Мусурос. В Венеции Мусурос работал в типографии Альда Мануция, где под его редакцией были изданы комедии Аристофана, сборник писем 26 различных античных и раннехристианских писателей, трагедии Еврипида, собрание сочинений Платона. Кроме того, при участии Му-суроса была издана «Греческая грамматика» Мануила Хрисолора. В Риме Мусурос совместно с Ианосом Ласкарисом и Захарием Каллиерги принял
15
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
участие в организации греческой типографии [22, с. 659]. Ранее Каллиер-ги, также уроженец Крита, основал типографию в Венеции, где в 1499 году был издан «Большой этимологический словарь» (с дарственной эпиграммой Мусуроса). Это был результат коллективного труда критских греков, трудившихся в типографии [15, с. 15].
Таким образом, византийский гуманизм не просто обогатил итальянскую культуру, он стал важным источником западноевропейской философии эпохи Возрождения. Конечно, византийские интеллектуалы передали итальянскому Возрождению античную традицию в совокупности с собственными многовековыми напластованиями. Древние тексты читались в свете более поздней традиции. Поэтому византийские гуманисты не могли передать Западной Европе наследие античности в «чистом» виде. Они транслировали собственное наследие, включающее как античную основу, так и византийскую рецепцию античности. Поскольку в Византии официальная церковь выступала против новых попыток соединения эллинизма и христианства, вполне закономерен интерес византийских гуманистов к итальянской культуре, переживавшей эпоху Возрождения. Византийский гуманизм был зажат в рамках консервативной богословской традиции, отрицавшей возможность какого-либо развития после эпохи отцов церкви. Античное наследие и христианские устои в Византии представляли собой «противоречивые элементы византийской культуры, сосуществовавшие бок о бок, словно статьи в энциклопедии, и не создавшие реального синтеза, не могли породить культурную революцию, подобную итальянскому Возрождению» [10, с. 506]. Если в Италии гуманизм оформился в целостную систему взглядов и широкое течение общественной мысли, вызвавшее переворот в культуре и мировоззрении людей, то в Византии гуманистические тенденции не получили массового развития, основная идея гуманистов об улучшении человеческой природы через изучение античной литературы не распространилась за пределы узкого круга интеллектуальной элиты. Новый синтез христианского откровения и заново открытой античной философии был осуществлен не в Византии, а в Западной Европе.
Литература
1. Бибиков M. В. Историческая литература Византии. СПб., 1998.
2. Бычков В.В. Малая история византийской эстетики. Киев, 1991.
3. Карпов С.П. Латинская Романия. СПб.: Алетейя, 2000.
4. Лихачев ДС. Развитие русской литературы X—XVII вв. Эпохи и стили. Л., 1973.
5. Любимов Л.Д. Искусство Древней Руси. М., 1981.
6. Лобовикова К.И. Христианство, иудаизм и ислам в трактате Георгия Тра-пезундского «О вечной славе самодержца и его мировом владычестве» // Античная древность и Средние века. Екатеринбург, 2003. № 34. С. 399— 414.
16
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
7. Медведев И.П. Византийский гуманизм ХП—Х1 вв. СПб., 1997.
8. Медведев И.П. Особенности философской мысли в Византии XIV—XV вв. // Культура Византии XIII — первой половины XV в. М., 1991. Т. 3. С. 247— 248.
9. Мейендорф И. О византийском исихазме и его роли в культурном и историческом развитии Восточной Европы в XIV в. // Труды Отдела древнерусской литературы. Л.: Наука, 1973. Т. 33. С. 291—305.
10. Мейендорф И. Пасхальная тайна: Статьи по богословию. М.: Эксмо: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2013.
11. Поляковская М.А. Понимание патриотизма Димитрием Кидонисом // Античная древность и Средние века. Свердловск, 1980. № 17. С. 45—52.
12. Попова Т.В. Византийская эпистолография // Византийская литература. М.: Наука, 1974. С. 227—228.
13. Прохоров Г.М. Исихазм и общественная мысль в Восточной Европе в
XIV веке // Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1968. Т. 23. С. 68—108.
14. Рязанов П.А. Византийские переводчики и учителя греческой словесности в ренессансной Италии конца XIV—XV вв. // Проблемы истории, филологии и культуры. Институт археологии РАН; Магнитогорский государственный университет. 2007. № 17. С. 490—505.
15. Рязанов П.А. Риторика раннего итальянского гуманизма и ученая деятельность Иоанна Аргиропула // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2007. № 3. С. 154—161.
16. Рязанов П.А. Роль греко-византийских интеллектуалов в становлении итальянской гуманистической культуры в конце XIV—XV вв.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Н. Новгород, 2007.
17. Рязанов П.А. Роль греко-византийских интеллектуалов в становлении итальянской гуманистической культуры в конце XIV—XV вв.: Дисс. канд. ист. наук. Н. Новгород, 2007.
18. Удальцова З.В. Философские труды Виссариона Никейского и его гуманистическая деятельность в Италии // Византийский временник. 1973. Т. 35. С. 75—88.
19. Философия: Энциклопедический словарь. М.: Гардарики, 2004.
20. Фрейберг Л.А., Попова Т.В. Византийская литература эпохи расцвета. IX—
XV вв. М.: Наука, 1978.
21. Bacon R. Opera quaedum hactenus inedita. L., 1859.
22. Burke E. Markos Musuros // Catholic Encyclopedia, 1913. Volume 10.
23. Ekonomou A.J. Byzantine Rome and the Greek popes: Eastern influences on Rome and the papacy from Gregory the Great to Zacharias, A.D. 590—752. Lanham, MD: Lexington Books, 2007.
24. Geanakopulos D.J. Constantinople and the West: Essays on the Late Byzantine (Palaeologan) and Italian Renaissances and the Byzantine and Roman Churches. Wisconsin: University of Wisconsin Press, 1989.
17
Влияние византийских гуманистов на культуру итальянского Возрождения
25. Giese R. Erasmus’ Greek Studies // The Classical Journal. 1934. № 29 (7). P. 517— 526.
26. Irmscher I. Theodoras Gazes als griechischer Patriot // La parole del Passato. 1961. T. 78. P. 161—173.
27. Larner J. Culture and society in Italy, 1290-1420. L., 1971.
28. Monfasani J. George of Trebizond. A biography and a study of his rhetoric and logic. Leiden, Brill, 1976.
29. Podskalsky G. Der Vorrang humanistisch gepragter Theologie in Byzanz und deren bleibende Bedeutung. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2003.
30. Setton K.M. The Byzantine Background to the Italian Renaissance // Proceedings of the American Philosophical Society, 1956. Vol. 100, № 1. P. 47—52.
31. Siniossoglou N. Radical platonism in Byzantium: illumination and utopia in Gemistos Plethon. Cambridge, New York: Cambridge University Press, 2011.
32. Speake G. Janus Lascaris’ visit to Mount Athos in 1491 // Greek, Roman and Byzantine Studies, 1993. № 34. Р. 325—330.
33. Thompson I. Manuel Chrysoloras and the early Italian Renaissance // Greek, Roman and Byzantine Studies, 1966. № 7. P. 63—82.
34. Тогег Н. F. A Byzantine Reformer // The Journal of Hellenic Studies. 1886. № 7. Р. 353—380.
35. Vassileios F, Saribalidou B. Short Biographical Lexicon of Byzantine Academics Immigrants in Western Europe. Athens: Fotis Vassileiou & Barbara Saribalidou, 2007.
36. Wilson N. G. From Byzantium to Italy: Greek Studies in the Italian Renaissance. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1992.
37. Woodhouse C.M. George Gemistos Plethon — The Last of the Hellenes. Oxford, 1986.
38. Ла^прод Z. EniaroXf, Ma^qou rou nXavo65q пep^ qeqPpavrov // AeXrfov rq? IaropiKf? Kai E9voXoyiKf? Eшlpe^a? rq? EXXaSo?. A9fva, 1885. Toq B. Z. 62—64.
39. MnaXoyXou X. П. О nXf|9rov Kai q eno%f rou // Nea KolvюvюXoy^a, 2002. № 35. Z. 20—29.
40. navra^aKo? П. nXf9rov Kai Bqaaaptov: Пep^ eiqapqsvq?, avayKq? Kai 9e^a? npovoia? // EniarqqoviKf Eлeтqp^? rq? ФlXoaoфlкf? Z%oXf? rou nav/qfou A9qvrov, 2007—2008. № 39. Z. 89—100.
41. Zropa? Г. Геюрую? o Tpane^ouvrio? Kai ai npo? eXXqvrroupKiKfv auvevvoqaw npoana9eiai auro6. A9fva 1954.
